Текст книги "Сага о драконе"

Автор книги: Игорь Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

9. ВИРУСНАЯ ВОЙНА

Контр-адмирала Эмерсон разбудил настойчивый сигнал устройства внутренней связи. Посмотрев на хронометр, она увидела, что ей позволили проспать почти восемь часов. Этого, однако, хватило не более чем на то, чтобы едва коснуться краешка ее безмерной усталости. Она загнала себя больше всех, и теперь начинала за это расплачиваться. Но до тех пор, пока они не одолеют чужих, времени на отдых не будет. Сейчас они, по крайней мере, располагали одним пленным, которого можно было изучить – десантники сумели его захватить ценой многочисленных ранений своих товарищей, и теперь птицеподобное существо содержалось в охраняемом изоляторе лазарета.

Нажав на переключатель, она сказала:

– Да?

– Вирус растет хорошо, Карен, – донесся из переговорного устройства голос доктора Коллинз. – А специалисты инженерной службы задумали штуковину, которая взорвется над их цитаделью. Впрочем, потребуется не менее двух дней, чтобы сделать и проверить ее.

– Дай мне принять душ, перекусить чего-нибудь и просмотреть последние сводки. Ой, а как там Сипак?

– Проснулся и бузит. Ему хочется на волю, но мне не нравятся инфильтраты, сохраняющиеся у него в легких. Я сказала, что надо потерпеть еще денек, а если будет вымудряться – проторчит все десять.

Карен рассмеялась.

– Хочешь, я с ним поговорю?

С другого конца линии послышался вздох.

– Не мешало бы. К нему заходил лейтенант Чехов, поэтому, думаю, Сипак так и задергался. Он знает, что Чехов собирается вернуться на Перн, и ему тоже хочется.

– Кстати, об этом юном лейтенанте… Как его ожог?

– В жизни не видала, чтоб кто-то так пугался докторов! Стоило мне обмолвиться, что неплохо бы его осмотреть, как он уже пятился, бормоча: «Г'вин говорит, все прекрасно заживает!», а потом упомянул какие-то твои слова. Сипак уселся в постели и засмеялся. И я отпустила лейтенанта, – в голосе Коллинз чувствовалась досада.

– Я разберусь. Отбой.

Одевшись и поев, Эмерсон отправилась на мостик. Сменяя капитана Дайр, она спросила:

– Есть новости относительно компьютерного центра?

– По-прежнему окружен. Сьюзен и другие все так же отражают нападения чужаков; те не могут прорвать их оборону. Десантники готовы вмешаться. Они уже отбили холд Бухту.

– Потери?

– Убитых нет, по крайней мере, среди десантников. Несколько раненых, но, по-моему, ничего серьезного.

– Спасибо.

Эмерсон села в командирское кресло. Затем повернулась к дежурному офицеру связи и сказала:

– Если Чехов еще не нуль-транспортировался на планету, пришлите его на мостик. Если он там, отзовите его как можно скорее.

– Слушаюсь, госпожа адмирал. – После быстрой проверки он обернулся и сказал: – Он уже внизу и сейчас патрулирует с одним из всадников. Но Пэн говорит, что свяжется с ним и передаст, что вы его вызываете на корабль.

Кивнув, Эмерсон снова обратилась к Дайр.

– Я буду в лазарете. Пришлите его туда, когда вернется. Да, вот еще что: если он патрулирует с Гвином, то я бы хотела увидеть и всадника.

– Гвина? – спросила Дайр.

– Я придумала, как применить наш вирус, но для этого нужен Г'вин и его дракон. Приказывать всаднику не в моей власти, но попросить я могу. – Эмерсон повернулась и ушла с мостика, оставив Дайр в некотором смущении.

Войдя в лазарет, она увидела Сипака, сидящего в постели и недовольно глядящего на покоящийся перед ним компьютерный терминал, скрестив руки на голой груди.

– Похоже, мне нравится твоя новая прическа, – заметила она, подходя ближе и забрасывая длинный локон ему за плечо. – Когда думаешь постричься?

– Как-нибудь на днях, – в тон ей ответил вулканит. – А пока… – Он пожал плечами. – Это так важно?

– Сейчас нет. Да и в дальнейшем, по-моему, тоже. – Опершись на кровать, она сказала: – Но вот сегодня утром я прослышала о затруднении другого рода. Так вот, ты добровольно останешься в лазарете, пока Марша не признает тебя годным к службе, или тебе ПРИКАЗАТЬ?

– Ты этого не сделаешь.

– Сделаю. А после того фокуса, который ты выкинул, тут еще и охрану выставить не мешает, а уж отсюда – прямиком в карцер. Я по-прежнему могу это устроить, ты ведь знаешь.

– Можешь, – Сипак уронил голову на подушки. – Почему же ты поступаешь иначе?

– Потому, что ты добился успеха, – Эмерсон потерла лоб. – Но здесь пробудешь, пока не выпишут.

– Идет.

– А еще не станешь бунтовать и расстраивать Маршу. Делай, что она говорит, и принимай все предписанные ею лекарства. – Эмерсон еще раз взглянула на Сипака. – А ты почему не в пижаме?

– Уступи мне хоть в чем-то! – воскликнул он. – На все согласен, только не больничная одежда. Марша не возражает.

Карен хмыкнула и уже открыла рот, чтобы ответить, но, не успела она слова вымолвить, как услышала хихиканье у себя за спиной. Обернувшись, Эмерсон увидела в дверях ухмыляющегося Чехова и явно взволнованного юношу-перинита.

– Вы хотели что-то сказать, лейтенант?

– Сипаку, госпожа адмирал. – По ее кивку он выглянул из-за нее и сказал: – «Ты – мне, я – тебе» – честная сделка, сор. Расслабьтесь и получайте удовольствие. – Он снова хихикнул.

– Соглашайся, Сипак. И можешь оставить все, что на тебе… – Она многозначительно посмотрела на простыню, укрывавшую нижнюю часть тела вулканита, – …надето. – Затем она перевела взгляд на стоявшую в дверях парочку. – Так, лейтенант, я слышала, у вас с доктором Коллинз сегодня поутру спор вышел?

Чехов глотнул.

– Нет, госпожа адмирал. Я только сказал ей о нашем с вами договоре. – Он посмотрел на своего друга. – Это Гвин. Он вам скажет, что моя рана прекрасно заживает. – Гвин энергично закивал.

– Хм-м-м… Видите вон ту комнату? – Эмерсон показала на один из изоляторов. Чехов кивнул. – Я желаю взглянуть там на вас и ваши раны. Пять минут.

– Госпожа капитан! – взмолился Чехов.

– Могу позвать доктора Коллинз…

Чехов схватил Гвина и направился в указанную комнату, объясняя что-то по дороге. Когда Эмерсон двинулась было следом, Сипак спросил:

– Раны? Какие раны? Что там еще Пука натворил?

– Их обожгли Нити, когда они защищали холд Бухту, пока десантники сражались с чужаками два дня назад. Ничего серьезного. – Она обернулась к Сипаку и сказала: – В один прекрасный день тебе придется рассказать, почему это твой юный лейтенант так стесняется докторов. – И она вошла в изолятор.

Чехов уже лежал на диагностическом столе, прикрывая рукой глаза. Она прощупала рану, чтобы удостовериться в отсутствии каких бы то ни было признаков инфекции.

– Выглядит неплохо. – Поворачиваясь к Гвину, они спросила: – Как долго обычно заживает ожог Нитей?

– С неделю. – Он глотнул и добавил: – Госпожа адмирал…

– Не надо называть меня «госпожа адмирал», Гвин. Ты – не из моей команды. Зови меня Карен. Если привык к титулам, подойдет «Предводительница». Но обращаться ко мне по правилам Федерации тебе, право, не нужно. А теперь дай-ка я взгляну на твое плечо. – Она проделала то же самое, что и с бедром Чехова. – Вы оба хорошо друг за другом ухаживаете. Продолжайте в том же духе. Одевайтесь, а я буду вас ждать в зале собраний номер два.

Когда двое парней вошли в указанное помещение и уселись, Эмерсон сказала:

– Я слышала, вам, наконец, разрешили летать. И в Промежутке тоже?

Г'вин кивнул.

– Если наши раны заживают нормально и мы недолго остаемся в Промежутке, Лесса не возражает. С Нитями она нам, впрочем, воевать еще не позволит.

– Хорошо. А теперь, Гвин, я хочу тебе рассказать об одной задумке. Если тебе она не понравится или тебе станет не по себе, ты не обязан принимать в ней участие. Понимаешь? – Гвин кивнул, и Эмерсон продолжала. – Вы вдвоем больше всех наблюдали за цитаделью чужаков и наносили ее на карту. Сипак доставил жизнеспособный вирус. Доктор Коллинз сейчас его синтезирует. Инженерная служба может сделать устройство, необходимое для доставки вируса к вражеской крепости. Мне хотелось бы, чтобы его бросил на них не транспортер. Прекрасно подошел бы дракон и всадник, или всадники, предпочтительно – знакомые с местностью. Ну как, играете вы в эту игру?

– Какую игру? – хором спросили оба.

– Я спрашиваю, согласны ли вы.

Гвин посмотрел на Аппукту, который согласно кивал головой. Но, все еще неуверенный, он уточнил:

– Как долго мы пробудем над тем местом, близко ли потребуется подобраться и какова вероятность, что чужие на нас нападут?

– Чтобы сбросить бомбу, вы должны оказаться прямо над цитаделью. Много ли понадобится времени – зависит от вас. Можете вы попасть туда через Промежуток, или придется лететь откуда-то еще?

Чехов наклонился и зашептал что-то другу. Потом Гвин сказал:

– Если Пука говорит верно, то я смогу направить моего дракона прямо в небо над их главным строением.

– Тогда вам понадобится пробыть там ровно столько времени, чтобы привести в действие взрывное устройство и бросить его. Чужие не должны успеть отреагировать ни на вас, ни на бомбу. – Эмерсон откинулась в кресле и спросила: – А что же ты такое сказал Гвину, Чехов?

– Я сказал ему, госпожа адмирал, что наш корабль располагает необходимым оборудованием и может обеспечить его отчетливым изображением любого места с заданной высоты, и ему будет куда направлять дракона. – Он сел прямо, словно аршин проглотил.

Эмерсон кивнула.

– Значит, вы сделаете это?

Гвин повторил ее жест.

– Если Лесса не будет против. Она должна знать, чем я занимаюсь. Она – моя Предводительница.

– Тут ничего сложного. У нас с ней встреча через час; отсюда и отправимся. Если она согласится с моим планом, то вам вдвоем, – прошу прощения, втроем – нужно будет сбросить упомянутое устройство тотчас после рассвета по времени Южного Материка примерно через неделю. – Она встала. – А сейчас, не сомневаюсь, у вас найдутся дела, как и у меня. Можете быть свободны.

Она оказалась на мостике незадолго до того, как мичман Ручной (к его фамилии прилипла кличка «Медведь»), специалист-ремонтник, трудившийся над созданием оружия, предположительно действенного против чужих, появился там именно с таким оружием. Он вручил его капитану Дайр, а та передала смертоносный предмет Эмерсон со словами:

– Потрудился на славу. Я просмотрела итоги проверки в голографическом отсеке, и, скорее всего, оно придется чужакам не по вкусу. Как намерены его использовать?

– Толком еще не знаю, – отозвалась Карен. – Надо подумать. Сколько их уже сделано или может быть сделано быстро?

Мичман Ручной почесал а затылке, потом сказал:

– Вот одна; есть еще прототип. По крайней мере пару я смогу сделать и отладить… ну, скажем, через двенадцать часов.

– Благодарю вас, мичман. Приступайте. – Когда он покинул мостик, Эмерсон повернулась к Дайр и спросила: – Так как, ты сказала, действует эта штука?

– Судя по тому, что выяснил мичман Ручной, металлические перья чужаков содержат значительную примесь силибида – силиконо-карбида. Вот почему наши фазеры не особенно действовали на этих созданий, в отличие от пламени. Он сотворил это оружие, исходя из предположения, что интенсивное электромагнитное излучение способно уничтожить чужих. – Она повертела оружие в руках. – Второй выстрел из этой машинки оглушил чужого настолько, что тот перестал двигаться – по крайней мере, его имитация в голографическом отсеке. Проверить это оружие в настоящем бою еще не представилось возможности.

Эмерсон кивнула. Прежде чем она заговорила вновь, послышался ужасающий визг, казалось, наполнявший весь корабль невыносимым, рвущим барабанные перепонки шумом. Поворачиваясь к посту связи, она спросила:

– Это что такое? Уберите немедленно.

Офицер связи поколдовал над своими циферблатами, затем обернулся и сказал:

– Источник звука – не здесь. Но то, что этот шум вызывает, использует нашу систему связи в качестве резонатора.

Тут свистнуло переговорное устройство. Хлопнув по кнопке, вмонтированной в рукоятку ее кресла, Эмерсон сказала:

– Мостик.

Когда открылся канал связи, визг стал еще громче.

– Лазарет. Только что проснулся чужой, которого прислал нам капитан Робертс. Он у нас за двойным силовым полем, но даже десантники не могут твердо обещать, что оно его надолго удержит. Не подскажете, как нам его снова утихомирить?

– Нет пока… – Эмерсон примолкла. – Впрочем, есть кое-что. – Она повернулась к Дайр и сказала: – Пусть Ручной встретит тебя внизу. Он сможет показать, как работает его устройство на самом деле. Я бы тоже пошла, но у меня встреча с Лессой меньше чем через десять минут. Будет толк от машинки – сообщите. Если это оружие действенно, и если оно не слишком тяжело для огненной ящерицы, мы сможем послать его Сиверт и другим защитникам компьютерного комплекса в поселке Древних. – Повернувшись к переговорному устройству, она спросила: – Вы все слышали?

– Так точно, госпожа адмирал. Будем ждать. Коллинз отключается.

Уже готовая покинуть мостик, Эмерсон спросила коммандера Фенске:

– Кстати, о Сиверт. Как они там, держатся? Они ведь уже неделю в осаде.

– Как и раньше, госпожа адмирал, – ответил офицер-исследователь, вулканит Фенске. – Чужие не могут войти, а Сиверт и другие – выйти. Мы продолжаем работать над тем, чтобы обойти защитную оболочку, которой Древние окружили компьютерный зал, но пока не добились успеха.

– Как у них с пищей и водой?

– С этим, благодаря огненным ящерицам, затруднений нет, госпожа адмирал, – отозвался он. – Помещение там, однако, закрытое, плохо вентилируемое, и они сообщали, что холодный душ или купание в озере Вейра Бенден пришлись бы весьма кстати.

Эмерсон на мгновение улыбнулась, но сразу же посерьезнела.

– А как дела у десантников? Не собираются прорвать блокаду чужих?

– Нет, госпожа адмирал. Чужие тоже разбили там лагерь. Их там в любое время не меньше полусотни, если не больше – слишком много, чтобы у десантников появилась возможность подобраться ближе. Поэтому осажденных атакуют почти непрерывно. Но дальше внешних дверей они пока не прорвались. За этим коммандер Сиверт следит.

– Благодарю. Фенске, принимаете командование до возвращения Дайр. Я буду у Лессы. Сообщайте обо всем.

– Есть, госпожа адмирал.

Эмерсон нуль-транспортировалась в зал совещаний Лессы. Обсудив с Предводительницей последние события и получив заверения в том, что огненные ящерицы верно передают сообщения бойцов из компьютерного комплекса Древних, она спросила мнения Лессы по поводу своего намерения сбросить вирусную бомбу на главную цитадель чужих, а, возможно, и еще одну – на осаждавших. Изготовить другую бомбу, меньшей мощности, больших трудов не составит. Когда Лесса одобрила план Карен и согласилась отрядить для этой цели Гвина и его дракона, Эмерсон уведомила корабль об итогах встречи и дала указание нуль-транспортировать оба устройства прямо в Вейр Бенден.

Немного позже к ним в комнату вошел мичман Ручной с двумя экземплярами своего оружия. Поклонившись Лессе в знак уважения ее статуса, он повернулся к Эмерсон и заявил:

– Это устройство подействовало на чужака в лазарете, как и предсказывалось. – Усмехнувшись, мичман добавил: – Погас, как лампочка! И до сих пор не «включился». Я дал одно «ружьишко» десантнику, стоящему на страже у изолятора. Капитан Дайр хотела, чтоб я доставил эти игрушки сюда и научил десантников ими пользоваться.

– Минутку. Одна из них мне очень нужна, но, чтобы объяснить, как ею пользоваться, мне понадобится своего рода транслятор. – Эмерсон сосредоточилась и позвала Пэна:

«Ты здесь? Сипак говорил, что ты вернулся на Перн».

Пэн неохотно ответил:

«Я – у озера. Хотите от меня чего-то, требующего энергии? Марша велела мне сегодня и завтра отдыхать».

Мысленно смеясь, она ответила:

«Нет. Просто хочу, чтобы ты связался со Сью Сиверт. Сможешь?»

«Какие вопросы! Куда явиться?»

«Если сможешь сюда – прекрасно. Да, прихвати с собой Чехова и Гвина. Для них все готово, и, чем скорее мы напустим на чужаков этот вирус, тем лучше».

Не прошло и минуты, как маленький бронзовый появился рядом с Эмерсон, ошарашив мичмана Ручного. Последний отскочил на несколько футов, прежде чем опомнился, затем окинул оказавшегося по соседству дракона отчасти профессиональным взглядом. Пэн ответил ему тем же, медленно вращая глазами. Скоро прибежали и Чехов с Гвином.

– Пэн, я хочу, чтобы ты передавал Сиверт наставления Ручного по использованию этого устройства. Одна из огненных ящериц сможет телепортировать его ей; но, коммандер должна знать, как им пользоваться. Ты сможешь это сделать?

Пэн кивнул, затем мысленно добавил:

«Так я вам нужен только в качестве живого передатчика? О-о-о!» – Он возвел оба своих больших глаза небу, словно спрашивая у богов позволения не верить сказанному.

В ответ Эмерсон шлепнула его по боку и обернулась к Ручному.

– Просто говорите ему все, что бы вы хотели сказать Сиверт. Пэн передаст ей ваши объяснения, а потом – ее вопросы. Он может вызвать и одну из огненных ящериц, чтобы доставить это оружие Сиверт. Когда покончите с этим, передайте вторую штуковину на базу десантников в холде Бухта и вручите капитану Робертсу. Объясните ему, для чего она и как ей пользоваться. Потом поглядите, много ли вы еще таких же сможете собрать сегодня.

– Слушаюсь, госпожа адмирал.

Ручной повернулся к Пэну, а Эмерсон – к стоявшим перед ней юношам.

– Так. Вот эти устройства. Чтобы они не сработали случайно, парни из инженерной службы вместо переключателя или кнопки установили рычажок под крышкой. Вам следует оказаться не менее чем в тысяче футов над их базой. Все, что от вас требуется – это появиться там, привести в действие устройство, бросить его и снова уйти в Промежуток. С момента включения взрывателя у вас – пять секунд. Удалите крышку рычажка заранее – перед прыжком в Промежутке к их цитадели. Вам останется, таким образом, только повернуть рычажок и бросить ее. Понятно?

Чехов посмотрел на устройство. Он задал несколько вопросов, чтобы уяснить все до конца, затем встал и сказал:

– Понятно, госпожа адмирал. Когда надо это сбросить?

– Как мне говорили, вирус более активен, когда на земле еще лежит роса и солнце не так высоко. Когда над той местностью должно рассвести?

Гвин закрыл глаза и прикинул. Потом по выражению его лица контр-адмирал Эмерсон поняла, что он сверяется со своим драконом, Рогантом.

– У них солнце встает раньше, чем у нас, значит, рассвело там несколько часов назад. Если хотите, можем сместиться во времени. Так не надо будет ждать до завтра, чтобы сбросить ваши… устройства.

Эмерсон задумалась.

– Если Лесса не против, сделайте это. А нет – подождите до завтра. Вопросы есть?

Оба юноши посмотрели на нее, потом покачали головами.

– Свободны.

Они повернулись, взяли взрывные устройства и быстро вышли, обсуждая, что надо сделать для выполнения своей задачи.

Через два часа – Эмерсон как раз снова терла лоб, гадая, когда же она хоть немного поспит и поспит ли вовсе – перед Карен появился Чехов.

– Госпожа адмирал? – обратился он и, по ее кивку, продолжил: – Оба устройства взорваны на рассвете сегодня утром. Лесса позволила нам сместиться во времени.

– Ты случайно не знаешь, когда мы увидим какие-то результаты воздействия вируса? – спросила она.

– Сипак просил передать вам, госпожа адмирал, что должно пройти по меньшей мере два дня, а может, и больше. Но даже это – грубое приближение. Он сейчас изучает, что говорит история насчет этого вируса. Периниты заболевали в течение двух дней. Если им суждено было умереть, то умирали они в первые пять дней болезни. Он не знает, как именно вирус подействует на чужих. Он может только твердо сказать, что подействует – так или иначе.

– Спасибо, лейтенант. Теперь, полагаю, все, что нам остается – это ждать.

10. УДИВИТЕЛЬНЫЕ ОТКРЫТИЯ

После того, как Чехов и Г'вин, оседлав голубого Роганта, сбросили вирусные бомбы, сместившись во времени, всем оставалось только ждать. Сипаку, по-прежнему заключенному в лазарет, ожидание давалось особенно тяжко. Он не мог спускаться на планету, чтобы следить за тем, начал ли действовать вирус, а поскольку Марша Коллинз, начмед «Карсона», хотела, чтобы вулканит отдохнул, она допускала к нему лишь некоторых посетителей и ограничила доходивший до него поток информации.

Вместе с Сипаком решил не покидать корабля и Пэн; принятию такого решения способствовал день, проведенный в одиночестве на Перне. Благодаря своему размеру и умению выгодно его использовать он оказался среди тех, кому поручили сторожить все еще содержавшегося в камере-изоляторе чужака. Четыре дня, когда пришлось ждать, пока подействует вирус, Пэн проводил основную часть своих дежурств в лазарете. По какой-то причине чужой в его присутствии вел себя спокойнее. По крайней мере, он не визжал целыми днями что есть мочи и не валялся в беспамятстве, когда корабль уставал от его зубодробительных воплей. Поскольку контр-адмирал Эмерсон не желала ни убивать чужого, ни держать его в бессознательном состоянии, она предпочла, чтобы его караулил тот, кто не тревожил бы хохлатое птицеподобное существо.

На пятый день после взрывов вирусных бомб до Сипака и Пэна дошли известия о том, что вирус, кажется, действует. Чужие падали с небес и либо погибали от удара о землю, либо падали уже мертвыми. Все пришельцы сосредоточились в двух своих главных цитаделях – той, что располагалась в горах, и рядом с компьютерным комплексом.

После бомбардировки узник-чужак становился с каждым днем все тише и тише. На четвертый день он перестал кричать и только сидел в своей тюрьме с самым угнетенным видом. На своих стражей он едва глядел. Исключение он делал только для Пэна.

С Пэном существо, кажется, пыталось общаться. Чужой «говорил» на своем кричаще-щебечущем языке большую часть времени, когда Пэн стоял на, посту. Остаток дежурств Пэна хохлатый сидел с сосредоточенным выражением лица и пристально смотрел на молодого бронзового дракона.

Пэн, в свою очередь, не сводил глаз с пришельца, чувствуя некоторое неудобство, когда Сибрук и Зиа, его золотая огненная ящерица, зашли проведать Сипака. Они вдвоем впервые оказались лицом к лицу с бодрствующим птицеподобным созданием. До этого оно либо спало, либо пребывало в беспамятстве после выстрела из оглушающего ружья. Чужой подпрыгнул от удивления и во все глаза стал таращиться на Зиа, примостившуюся у Сибрука на плече.

Зиа чирикнула, глазея на чужака в ответ. Потом чирикнула еще раз, теперь уже с некоторой неловкостью в голосе. Переведя взгляд на бронзового сородича, она спросила:

«И долго он так?»

«Весь день. Когда не смотрит на меня, то сводит с ума своим чириканьем. Думаю, он пытается со мной заговорить, – с озадаченной физиономией говорил Пэн. – Но почему именно со мной? Я ведь всего-навсего мичман. От меня ничего не зависит, и я, вне всяких сомнений, не смог бы ничего СДЕЛАТЬ!»

«Может быть, ты в чем-то особенный», – откликнулась Зиа.

«Но в чем? – спросил Пэн, смущенно вращая глазами. – С чужими пытались вступить в контакт все, включая и телепатов. Что я могу?»

Сибрук, слушавший более-менее общедоступную беседу, сказал:

– Что кто может – никому не известно. В прошлом даже войны удавалось укротить благодаря усилиям отдельных личностей. Почему бы тебе не попытаться ответить этой птичке?

– Говорить с этой птичкой!?! – раздался оскорбленный возглас с одной из кроватей.

По меньшей мере на половине коек лежали раненые, из них изрядное количество составляли десантники. Остальные места заполняли члены экипажа «Карсона» и другие представители Федерации, не имевшие, в отличие от перинитов, естественной невосприимчивости к вирусу гриппа и находившие в различных стадиях выздоровления от легкой формы той же болезни, которая поразила чужих. Поскольку люди и другие существа, входившие в Федерацию, некоторой устойчивостью к вирусу все же располагали, да и медицина делала свое дело, никто от вирусной инфекции не умирал, хотя многим больным искренне этого хотелось. В тяжелых случаях пациенты страдали от бесконечной тошноты, рвоты, поноса, головной боли, головокружения и других симптомов гриппа. Таким больным предстояло длительное стационарное лечение.

Один из раненых десантников едва не выпрыгнул из кровати. Только больная нога помешала ему вскочить и подбежать к Сибруку. Он закричал:

– Это он и его приятели упекли нас сюда! Если бы они хотели с нами говорить, могли бы давным-давно это сделать. По мне – так пусть все сдохнут!

Раздался другой голос:

– Сдохнут? А если нет? Вирус может на всех и не подействовать. Значит, придется опять с ними воевать. Я, например, не желаю этого делать, не имея оружия получше. По-моему, надо дать дракону попытаться с этой тварью сговориться. Может, удастся со всем этим покончить, пока опять кто-то не покалечился или погиб.

По всей палате тут же начался сердитый гомон. Не давая ему перерасти в настоящую перебранку, заговорил Сипак:

– Дайте Пэну попробовать, пока вы все не поссорились и не передрались. Вы добьетесь лишь того, что пробудете здесь намного дольше, чем того желает доктор Коллинз. В конечном счете, неважно, как мы выясним, почему чужие на нас нападают. – Он опустился на постель. – Приступай, Пэн.

Пэн уселся перед камерой чужака и стал в упор смотреть на него. Когда чужой понял, что Пэн хочет попробовать вступить с ним в разговор, он начал глядеть в ответ. Пэн счел, что достаточно времени провел рядом с пришельцем, и, хотя язык существа отличался от известных дракону, они смогут общаться.

Прошло, как показалось Пэну, очень много времени, прежде чем он услышал в голове слабый голос. И сказал этот голос только одно слово:

«Почему?»

«Что – «почему»?" – задал вопрос Пэн, стараясь сколь возможно утихомирить свое волнение.

«Почему вы позволили вашим домашним зверькам на нас нападать? И почему вы не отвечали на наши попытки наладить связь с вами?»

«Какая связь? – недоуменно спросил Пэн. – И что за зверьки? У нас нет домашних зверьков».

«Вы имеете в виду огненных ящериц? – вмешалась Зиа, слушавшая их беседу и передававшая ее основное содержание Сипаку и Сибруку. – Мы с вами не воевали».

«Вы – телепаты, как и мы, – отозвался чужой. – И все равно не отвечаете на наши телепатические послания. Почему? Это ваши любимчики не дают вам общаться с другими разумными ящерами? Вы покрыты чешуей и теплокровные, как мы».

«Любимчики? Я все-таки не понимаю, что вы тут имеете в виду. – Пэн посмотрел на Сипака, который подошел и стоял рядом со своим напарником. – Драконы говорят между собой и со своими всадниками. Я необычен в том, что могу и хочу говорить не только со своим всадником».

«Домашние зверьки! – воскликнул чужой. – Я имею в виду тех мягкотелых, бледных слизней, которые катаются на шеях тебе подобных. Неужели их ярмо нерушимо? Как могут управлять каждым вашим движением такие безмозглые паразиты? Вроде вон того, с остроконечными ушами, – чужак склонил голову в сторону Сипака, – который стоит сейчас рядом с тобой. И всех остальных, окружающих тебя здесь, в этой тюрьме, в которую они меня бросили».

– Всадники! – выдохнул Сибрук. – Любимчиками он называет всадников! Но мы – не домашние зверьки драконов!

– Однако он этого не знает. Пэну придется каким-то образом убедить его в нашей разумности.

Пэн вполуха прислушивался к беседе, пытаясь сообразить, что же сказать. По-прежнему не сводя глаз с пришельца, он осторожно спросил:

«Почему ты решил, что существа, летающие у нас на спинах – домашние зверьки? Откуда вы?»

«Мы – из звездной системы****, – название никак не желало переводиться во что-либо понятное Пэну, поэтому он назвал ее Деревом. – Наша планета называется****, – снова туманное слово, которое Пэн окрестил Гнездом. – Наш вид в этой системе главенствует».

«Есть ли в вашей системе существа, похожие на наших всадников?» – спросил Пэн.

«Есть, их употребляют в пищу. Слизнями мы кормим наших подрастающих птенцов».

«Вы сталкивались с подобными существами во время ваших путешествий?»

Мысли чужого окрасило презрение.

«Да. И все они сопротивлялись нашим усилиям управлять их мирами надлежащим образом. Подобным созданиям недостает ума распоряжаться своими собственными жизнями, тем более – пригодными для жизни мирами».

«Вы когда-нибудь встречались с иными разумными видами?» – снова спросил Пэн. Сипак слушал, понимая, на какие мысли старается Пэн навести чужого.

«Вы – первые разумные, похожие на нас, с которыми мы встретились. Потом мы не могли побудить вас к общению с нами. Похоже было на то, что нашему взаимопониманию мешают существа, сидящие на ваших спинах. Поэтому мы решили перебить этих личинок, чтобы вы могли с нами общаться». – Чужак обвел взглядом кольцо окружавших его загончик. Пэн видел, как он пытается подавить дрожь.

«Вы никогда не предполагали, что во вселенной есть и другие разумные виды, кроме вас самих? И что они могут быть непохожими на вас?»

«Да! Но…»

«И создания, похожие на безмозглых личинок вашей планеты, в другом мире могут оказаться разумными существами? – безжалостно продолжал Пэн. – Некоторые из разумных существ, стоящих вокруг меня, привыкли видеть в вам подобных лишенных разума тварей, сидящих на деревьях и щебечущих целый день. К тому же неплохих на вкус. Тем не менее, они пытались наладить связь с вами, явно разумными. Они удивлялись, почему ВЫ предпочли не отвечать на их послания».

«Но они не могут быть разумными! Это же еда!» – возмутился чужой.

«Возможно, на вашей планете – еда. Но за пределами вашей системы это – люди, с которыми стоит поговорить. – Пэн присел на корточки. – Они, как и вы, не заслуживают избиения. А мы устроим вам избиение, если придется. Однако, это повлечет за собой большие потери и с нашей стороны. Такие, как мы, предпочитают говорить, а не драться, если есть выбор. – Тут он кивнул в сторону Сипака. – Это – мой всадник и мой друг. Я верю ему без остатка, и он платит мне тем же. Ни он мной не управляет, ни я им. Мы оба – разумные существа, и самостоятельно принимаем решения».

«Ты хочешь сказать, что он, – недоверчиво переспросил чужой, – разумен?»

«Как и все остальные, которых вы пытались уничтожать и здесь, и на других планетах этой области пространства. Что нам надо сделать, чтобы заставить вас понять?»

Чужак только покачал головой и сел. Он, кажется, опять сосредотачивался, но не для разговора с Пэном. Что бы ни говорил и ни делал Пэн, чужой не откликался. Поворачиваясь к Сипаку, он сказал:

«Не могу сказать точно, что он там пытается сотворить. Может быть – связаться со своими сородичами на Перне. Мы с тобой на это способны, потому нет причин, по которым он и его товарищи не могут общаться на таком большом расстоянии».

«И что же нам делать?» – спросил Сибрук.

«Ждать, – отозвался Сипак. – Больше ничего не придумать».

Спустя примерно час чужой открыл глаза. Обернувшись ко все еще стоявшему на часах Пэну, он сказал:

«Мои друзья умирают. Они сказали, что какой-то дракон сбросил в двух местах непонятные устройства. Они взорвались, но больше ничего не случилось, поэтому мои собратья решили больше об этом не думать. Но теперь былой уверенности нет. Что это было?»