Текст книги "Сага о драконе"

Автор книги: Игорь Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

7. СНОВА ДОМА

Попасть в Руат, когда все старались выбраться оттуда, само по себе было делом нелегким. Сипак оставил Пэна и Зиа в безопасном укрытии по соседству с холдом, а они с Сибруком отправились туда пешком. Сипак заявил, что он – целитель, а Сибрука представил как своего ученика. Попав в холд, они узнали, что не смогут оттуда уйти, пока Морита не совершит своего знаменитого путешествия, но это давало Сипаку более чем достаточно времени, чтобы получить несколько образцов активного вируса от разных людей.

Покончив с делами, Сипак работал со своим анализатором, чтобы убедиться в возможности синтеза вируса, когда они вернутся на корабль. И отдыхал. Сибрук следил за тем, чтобы вулканит спал не меньше восьми часов в сутки и не забывал о еде.

– Не желаю, чтобы вы опять заболели, – говорил он одно и то же. – Иначе контр-адмирал Эмерсон меня убьет.

Когда карантин сняли – а на это ушло еще две недели их субъективного времени – Сипак и Сибрук ускользнули из холда к своим крылатым друзьям. Сипак поместил добытые образцы в капсулу, прихваченную им с собой специально для того, чтобы исключить влияние на вирус холода Промежутка. Он сумел заполучить и образец вакцины. Оставалась неясной только способность капсулы выдерживать путешествие во времени и воздействие неизвестных свойств Промежутка. Потом они вчетвером пустились в долгий путь к своему времени.

После каждого прыжка Сибрук обследовал Сипака медицинским трикордером. Вулканит терпел эти осмотры, хоть и неохотно. Он, однако, не порицал чуточку излишнюю озабоченность молодого перинита. На месте Сибрука Сипак вел бы себя точно так же. Поскольку отряду приходилось совершать свои прыжки ночью, остаток темного времени суток они обычно спали, а на следующий день готовились к следующему броску.

Когда они готовились к последнему прыжку, Сипак спросил Пэна, не может ли он перенестись на «Карсон».

«Не знаю, Сипак. Мне действительно нужно вернуться в Вейр Бенден».

«Почему?»

«Я не уверен, смогу ли попасть в нужное время, если прыгну на «Карсон».

«Намного ты можешь промахнуться?»

«На день, а может, и больше».

«Тогда придется рискнуть. Чем больше мы перемещаем капсулу, тем больше вероятность, что она не выдержит, а с ней и вирус. Двигай на «Карсон».

«Куда именно?»

«Лазарет подойдет лучше всего».

«Понял».

Пэн сосредоточился на образе лазарета, а затем проделал последний бросок сквозь время. Когда они появились в середине главного зала, ошарашив нескольких сотрудников, дракон сказал:

«Ух ты-ы-ы…»

– Ух ты? – спросил Сибрук. – И что значит это «ух ты»?

Марша Коллинз, начмед «Карсона», скрестила руки на груди и притопнула ногой.

– Это значит, что вы вчетвером отсутствовали более двух недель. И попали в невероятный переплет. Я очень надеюсь, что вирус – при вас, иначе Карен с вас шкуру спустит. Всю целиком.

Сибрук и Сипак переглянулись, пока Пэн с Зиа просто разглядывали потолок. Наконец Сибрук отважился:

– Как вы узнали о вирусе?

– Мы не очень беспокоились о вас первые несколько дней. Но когда вас не смогли найти даже драконы, мы заволновались. Карен рассудила, что кто-нибудь должен знать, куда вы отправились и когда, и стала давить на всех. Саул мог сказать только, что по-прежнему чувствует вас двоих, но вы где-то далеко. Наконец дело дошло до лейтенанта Чехова, и он рассказал нам то немногое, что знал о ваших замыслах. – Коллинз шлепнула по клавише переговорного устройства и вызвала мостик. Когда ответила капитан Дайр, она сказала: – Передай Карен, что мы нашли наших пропащих.

– Понятно. Сказать, что они добились своего?

По кивку Сипака Коллинз сказала:

– Да, – и, опять обернувшись к четверке, добавила: – Разгрузите этого дракона и отправьте восвояси.

Затем она повнимательнее пригляделась к Сипаку с Сибруком, заметила их длинные волосы и подозрительным тоном спросила:

– И как же долго вы там пробыли? Если верить Чехову, вы планировали короткое путешествие – дня три, от силы неделю. Судя же по длине ваших волос, субъективного времени для вас прошло куда больше недели.

Сибрук посмотрел на Сипака, потом на Коллинз, потом опять на Сипака.

– Она рано или поздно все выяснит. Можете и рассказать. – Затем, будто вспомнив о чем-то, Сибрук спросил: – Не влетело ли Чехову из-за того, что он не сказал Карен о наших планах? Или влетело?

Коллинз вздохнула и сказала, глядя на Сипака:

– Нет. Успокоившись, Карен поняла, что Аппукта оказался, так сказать, в неразрешимом положении. На «Заре» вы – его начальник, и, следовательно, он должен выполнять ваши приказы. Узнав, что контр-адмирал опрашивает людей относительно вашего местоположения, он рассказал, что знал. Боюсь, трепку она парню все же задала, но длительной опалы он миновал. Просто некоторое время пробыл в немилости. – Тут она сердито взглянула на Сибрука: – Ну, а вы собираетесь рассказать мне, что случилось, или нет?

Снова поглядев на Сипака, Сибрук передал ей и научный трикордер, и сипаковский медицинский.

– Прочтите записи. Сравнивая показания двух трикордеров, вы получите довольно точную картину случившегося. Мы провели в эпохе Мориты почти три месяца субъективного времени. Если добавить неделю, потребовавшуюся на дорогу в прошлое, и неделю, ушедшую на возвращение в наше время, то получится в общей сложности три с половиной месяца.

– Надо вас обоих обследовать, прежде чем вы вернетесь к работе или отправитесь на планету. – Она махнула рукой в направлении диагностических столов. – Устраивайтесь, а я велю кому-нибудь из специалистов начать.

Шли обычные медицинские исследования, когда в лазарет вошла контр-адмирал Эмерсон. Прежде чем она смогла приблизиться к вернувшимся из самовольной отлучки, Коллинз жестом пригласила ее в свой кабинет. Сипак видел, что они весьма оживленно беседовали. Вышли две дамы как раз когда колдовавшая над ними сотрудница закончила обследование. Вручив Коллинз результаты, она вышла.

– Надо бы вас всех в карцер упечь, – небрежно бросила Эмерсон. Сибрук вздрогнул, а Сипак просто вернул адмиралу ее свирепый взгляд. – Но втиснуть Пэна в камеру будет довольно затруднительно, а уж удержать его там – и подавно. С телепортирующими всегда так… их не удержишь там, где они не хотят находиться. То же самое касается Зиа.

– И что же вы собираетесь с нами делать? – спросил Сипак. – Как только вирус будет синтезирован и выпущен на чужих, наша маленькая ссора сама собой вскорости разрешится. А отправиться в прошлое было нужно в любом случае. Никаких других путей не существовало.

– Укротив свой гнев, я это осознала. Все другие меры ни к чему не привели. Только и оставалось надеяться, что ваша попытка не окажется столь же неудачной. Боюсь, однако, что ваш лейтенант Чехов еще долго постарается не попадаться мне на глаза. Сдается мне, я ему задала хорошую трепку. – Она потерла виски.

Сипак спросил сочувственно:

– Что-то еще не ладится?

– Угу. Эти чужаки сумели незаметно подобраться к поселению Древних. Здания, где расположен компьютер, они не захватили, но там в ловушке оказались и наши, и периниты. У них там достаточно припасов, чтобы продержаться несколько недель… а если затянут пояса, то и побольше месяца. К ним могут добираться огненные ящерицы, но драконы – нет. Места маловато, даже для Пэна. И нуль-транспортировать я их оттуда не могу. То здание облицовано особым покрытием, делающим невозможной безопасную нуль-транспортировку. К тому же я не собираюсь отдавать чужакам компьютер, поскольку очевидно, что именно он – их цель. – Она привалилась к столу – в ее глазах ясно проступила неимоверная усталость – и добавила: – Всякие попытки установить связь с чужими провалились. Мне ненавистна сама мысль об использовании вирусологического оружия, но другого выхода я не вижу.

В эту минуту вошла Коллинз и сказала:

– Сибрук, можете идти. То есть, если Карен не прикажет по-другому. – Эмерсон кивнула. – Свяжитесь со мной, если почувствуете что-либо необычное.

Сибрук натянул рубашку, протянул руку Зиа и вылетел за дверь лазарета настолько стремительно, что Сипак готов был поклясться, что за парнем пыль столбом взметнулась.

Сипак сел, свесив ноги со стола, и потянулся за сорочкой. Но, не успел он ее надеть, как Коллинз сказала:

– Вы же, напротив, останетесь.

– Это еще почему? – спросил Сипак низким, почти грозным голосом. – Я прекрасно себя чувствую.

– А вот результаты обследования этого не подтверждают. Гиповитаминоз, анемия, к тому же в нижних долях легких еще сохраняются инфильтраты. Частота сердечных сокращений выше нормы, артериальное давление – ниже, даже для вулканита, да еще температура повышена не менее чем на два градуса. Вы здесь по крайней мере переночуете, но мне кажется, что вам предстоит провести здесь много дольше одного дня. – Пошарив у себя за спиной, она извлекла набор больничной одежды. Швырнув его вулканиту, Коллинз махнула рукой в сторону душа. – Но начнем с начала. Ультразвук или вода – мне все равно. Потом переодеваетесь и возвращаетесь в кровать.

Сипак сердито глянул на своего коллегу с «Карсона».

– А как же синтез вируса? Вам может понадобиться моя помощь.

Коллинз, скрестив руки, вернула вулканиту его взгляд.

– Благодарю вас, мои люди отлично справятся. А при необходимости мы с вами посоветуемся. Охрану вызывать? Не сомневаюсь, что смогу найти достаточно помощников и среди десантников.

Карен засмеялась.

– Я бы на твоем месте сделала, как мне сказали, Сипак. Она может быть весьма настойчивой. Тереза расскажет, какой она может стать противной, когда решит удержать кого-то у себя в лапах.

Коллинз повернулась к контр-адмиралу.

– А не говорила ли я вам вот только, что, если вы не поспите какое-то время, я лично введу вам успокоительного и поставлю десантников у дверей?

Вскинув руки перед собой ладонями вверх, будто отгоняя злых духов, Карен попятилась из лазарета.

– Уже иду, госпожа доктор. Только скажите, когда этот вирус будет готов к применению.

Коллинз кивнула.

– Мои люди уже работают. Но пройдет не менее суток, прежде чем можно ожидать каких-то результатов, и только еще через два дня мы, может быть, сумеем как-то заразить чужих. – Она бросила Карен какой-то пакетик. Увидев ее вопросительный взгляд, она добавила: – Витамины вам тоже не помешают, и еще там мягкое успокаивающее. Но я буду держать вас в курсе всех дел.

– А я обещаю поспать. На мостике сейчас Тереза. Да, да, она тоже спала. – Карен вышла.

Коллинз снова повернулась к Сипаку, все так же сидевшему на краю диагностического стола с комплектом больничной одежды в руках.

– Хоть вы и старше меня по званию, я, если не ошибаюсь, отдала вам некое приказание. А поскольку начмед тут я…

– Неужели мне и правда все это надевать? – спросил Сипак, держа больничную форму, словно какую-то заразу.

– Мне все равно, во что вы одеты, пока не смущаете моих специалистов! – раздраженно ответила Коллинз. – Только давайте-ка быстрей – душ и постель, пока я в самом деле не вызвала сюда охрану! И помните: мое слово на этом корабле – закон, и без моего разрешения вы отсюда не выйдете.

– Иду, иду!

Притворив за собой дверь душа, Сипак послал Пэну:

«Ты не можешь попросить Зиа принести из моей каюты чистую одежду? Ну, пожалуйста?»

Пэн хихикнул.

«А-а, не хочешь больничное одевать?!»

«НЕТ! Я не болен и не желаю нести на себе соответствующей печати».

«Н-да? Не болен? – Пэн опять хихикнул, пока Сипак послал по их связи чувство крайнего недовольства. – Так и быть, спрошу Зиа, не сделает ли она, как ты хочешь».

Сипак выбрал воду, а потом блаженствовал до тех пор, пока не услышал у двери душа веселое чириканье. Выключив воду, он нагнулся и увидел, как Зиа бросила на пол одежду, о которой он просил.

– Спасибо тебе. Я твой должник.

Огненная ящерка чирикнула еще раз и исчезла в Промежутке.

Вытершись, Сипак натянул штаны и вышел в главный зал лазарета. Коллинз он не увидел, а потому выбрал койку у дальней стены, щелкнув тумблером, включил надкроватный диагностический блок и нырнул под одеяла. Более уставший, чем сам подозревал, он быстро уснул. Не проснулся вулканит, даже когда вошла Коллинз, взглянула на приборы у него над головой и вкатила ему несколько инъекций.

Когда он все же проснулся, то увидел, что на него со смешинкой в глазах смотрит Аппукта Чехов. Заметив, что вулканит открыл глаза, юнец спросил:

– Они вас догола раздели, сор?

Припоминая кое-что из прошлого, Сипак чуть улыбнулся.

– Нет, Пука, не раздели. – Он стряхнул одеяла, чтобы показать парню свои штаны. – Я просто предпочел не переодеваться в больничное.

Юноша кивнул.

– Значит, сем выше звание, тем больше поблажек.

– Не таких уж существенных. Я вынужден тут торчать. Что же касается званий… – Сипак посмотрел Чехову прямо в глаза. – Я слышал, у тебя вышла ссора с контр-адмиралом Эмерсон.

Чехов тут же заерзал. Глядя куда угодно, только не на Сипака, он ответил:

– Мы пришли к единому мнению.

– Не желаешь ли объяснить мне, что случилось? – спросил Сипак.

По-прежнему не глядя на вулканита, Чехов отозвался:

– Вам надо ее спросить, сор. Она расскажет лусе меня.

– Может, и так я сделаю, Аппукта, может, и так. А пока расскажи мне, как поживает Саул и что произошло за время моего отсутствия.

Сипак снова улегся на кровать, недоумевая, отчего же парнишка так тушуется. Однако вулканит решил пока не давить на него.

8. НИТЕПАД

Сипак отсутствовал почти две недели. Передав все, что знал и что мог припомнить о планах вулканита, Чехов с головой ушел в работу, возможно дольше оставаясь на планете, чтобы избежать встреч с контр-адмиралом Эмерсон. Когда позволяло время, он старался поближе сойтись с Гвином и Рогантом. В одно прекрасное утро Гвин влетел к нему и воскликнул:

– Сегодня Нити падают над Битрой. Мне разрешили пригласить тебя. Хочешь лететь со мной и Рогантом?

Чехов просиял.

– Еще бы! Я хочу увидеть все это с тех самых пор, как мы прибыли. Когда?

– Не раньше, чем через три часа. А поскольку Рогант и я готовы, мы можем отдыхать, пока нашему Крылу не поступит приказ построиться. Хочешь посмотреть Вейр? Или задать какие-то вопросы?

– Мне бы хотелось и то, и другое, – застенчиво ответил Чехов. – У меня до сих пор не получалось толком рассмотреть что-то или с кем-то побеседовать.

– Тогда – вперед! Сначала я покажу тебе Площадку Рождений. Одна из королев отложила там яйца, – Гвин усмехнулся. – Кто знает, может, на тебя укажет Поиск.

– Поиск? – переспросил Чехов.

– Это означает, что драконы говорят: ты – один из тех, кто, вероятнее всего, совершит Запечатление, – ответил молодой перинит. – Другими словами, установишь с дракончиком связь и станешь всадником.

– Не думаю, что для меня было бы мудро так поступить, – отозвался Аппукта. – На корабле и с Пэном-то бед не оберешься, а уж еще с одним драконом!

Гвин только рассмеялся и стал показывать Чехову Вейр. Вопросы так и сыпались из юноши-индейца, и Гвин отвечал на все. Потом разговор коснулся последнего брачного полета.

– Спариваются ли еще какие-то драконы, кроме золотых и бронзовых? – спросил Чехов.

– Спариваются голубые и зеленые. Иногда с золотыми спариваются коричневые, они же могут сойтись и с зелеными. – Гвин смущенно посмотрел на Аппукту. – Рогант становится достаточно взрослым для первого спаривания. В следующий раз, когда поднимется какая-нибудь зеленая, Рогант, я думаю, полетит за ней.

– Но что происходит, когда спариваются голубой и зеленая? – спросил Чехов. Слегка порозовев, он продолжил: – Я хочу сказать, что… м-м-м… знаю: когда совокупляются золотая и бронзовый, их всадники… м-м… делают то же самое. Но их всадники – женщина и мужчина. А если… и тот, и другой – мужчины?

– Ну и что, они тоже совокупляются, – невозмутимо отозвался Г'вин.

Аппукта вытаращил глаза.

– Ты хочешь сказать?.. Я знаю, что такое бывает, но…

– А! Я понял, о чем ты. – Теперь настал черед Гвина залиться краской. – Если эти двое мужчин чувствуют к друг другу такое… н-ну… я не уверен, как они поступают. Иногда такие отношения продолжаются после спаривания драконов. Но бывает и так, что рядом с каждым из мужчин-всадников во время брачного полета находится его женщина. – Он сглотнул. – Я ответив на твой вопрос?

– Думаю, да. А что же происходит с теми драконами, которым не повезло? И их всадниками? Как они выходят из положения?

– Этого я тоже толком не знаю, – ответил всадник перинитского дракона. – Надеюсь, когда Рогант впервые погонится за голубой, я все выясню.

И тут прозвучал сигнал подготовиться к вылету навстречу Нитепаду. Он продолжался три часа – три часа очень тяжелой работы для всех участвовавших в сражении драконов и всадников. Их строй по-прежнему оставался неплотным из-за боев с чужаками, а это значило, что оставшимся приходилось работать за двоих. Обожгло нескольких драконов и всадников, но серьезных ран никто не получил. Когда они уже заходили на посадку в Вейре Бенден, сидевшие на земле драконы вдруг затрубили.

– Что такое? – прокричал Аппукта, стараясь перекрыть шум ветра.

– Неожиданный Нитепад над холдом Бухтой, и нападение чужих в придачу! Вызывают всех драконов, не получивших ран! Держись, уйдем в Промежуток, как только молодежь загрузит Роганта огненным камнем!

Г'вин быстро поймал и привязал несколько брошенных мешков, и они через Промежуток направились в холд Бухту.

Когда они появились над холдом, Гвин обернулся и сказал:

– Нам нужно не дать Нитям упасть на сражающихся внизу. Чужие уже убили одного дракона и нескольких человек из холда. Вашим… десантникам падающие сверху вместе с чужаками Нити тоже ни к чему. Ты только подавай мне огненный камень, и все будет в порядке.

Чехов кивнул и делал, как ему сказали. Но они оба уже устали после первого Нитепада, и одна Нить их задела. Она обожгла Гвину плечо, а потом упала как раз на самый верх чеховского бедра. Оба парня взвыли от боли и Рогант мигом ушел в Промежуток, замораживая Нить, но не жгучую боль в местах, где она коснулась людей. Когда они вновь появились над холдом, юноши застонали – их ран коснулся ветер.

Гвин повернулся к Чехову и сказал:

– Надо возвращаться в Бенден и показать целителям эти ожоги. Нам на смену идут свежие драконы.

Голубой в мгновение ока перенес обоих парней обратно в Вейр Бенден.

Когда они вдвоем сошли с дракона, на них обрушились лекари – и перинитские, и звезднофлотские. Пока один стаскивал с Гвина куртку, другая начала разрезать на Чехове брюки. Отшатываясь, индеец вскричал:

– Нет! Я в порядке.

– Нам необходимо тебя осмотреть. Ожоги Нитей могут быть опасны, – отозвалась медработница с «Карсона».

Чехов продолжал пятиться, все время прихрамывая.

– Не надо меня осматривать.

– Нет, надо, лейтенант, – раздался голос у него за спиной. – Все ожоги Нитей должны быть обработаны, пока не присоединилась инфекция.

Резко обернувшись, Чехов увидел контр-адмирала Эмерсон. Он попытался вытянуться по стойке «смирно», однако ожог бедра не позволил ему это сделать.

– Госпожа адмирал!

– Выбирайте, Чехов. Или вы мне позволите осмотреть вашу рану и обработать ее, или присутствующему здесь мичману. – Она указала на ту самую девушку-медика, которая с самого начала пыталась оказать ему помощь. Сипак рассказывал ей о стыдливости Аппукты, в особенности касательно определенных частей его тела. Эмерсон не имела специальной медицинской подготовки, но за последние недели она повидала достаточно ожогов от прикосновения Нитей и знала, как их обрабатывать. Поэтому Карен хотела дать ему определенную свободу выбора в том, что касалось его собственного тела.

Чехов глянул через плечо на мичмана медслужбы. Выглядела она не старше его, и теперь вместе с перинитским целителем посмеивалась над Гвином. Он снова посмотрел на Эмерсон. При виде более зрелой женщины, без смеха смотревшей на него в ожидании ответа, он уступил:

– Я позволю вам осмотреть меня.

– Тогда пойдем.

Прихватив горшок с болюйди-травой и бинтов, Карен направилась в пустой вейр Сипака. Она не оборачивалась, уверенная, что Чехов следует за ней.

Вздыхая, парень хромал за контр-адмиралом. Он надеялся, что Карен не будет столь же расстроена им, как две недели назад – в конце концов, он САМ виноват, что получил ожог. Когда они вошли в вейр, Эмерсон зажгла несколько ламп, добавив света, затем приказала:

– Раздевайся!

– Но… госпожа адмирал!

Чехов знал: приказ есть приказ, но его трепет перед адмиралом просто не мог ему позволить лишиться всей его одежды вкупе с достоинством. Особенно перед женщиной!

Эмерсон притопывала ногой и свирепо смотрела на стоявшего перед ней парня.

– А как еще, по-твоему, я могу взглянуть на рану? Глаза у меня не рентгеновские, как ты, возможно думаешь обо всех в чине выше капитана. – Но тут ее взгляд смягчился и она сжалилась над ним. – Ладно. Я отвернусь. Трусов можешь не снимать, но я должна буду убедиться, что никаких других ран, кроме явного ожога бедра, ты не получил.

– Есть, госпожа адмирал.

Чехов подождал, пока адмирал отвернется, и быстро стащил летную одежду. Он благодарил удачу за то, что сегодня утром вместо набедренной повязки решил надеть форменное белье. Иначе адмирал и над этим могла бы подтрунивать. Он подошел к кровати Сипака и осторожно лег. Ожог начинал болеть по-настоящему сильно, хотя он и не собирался признаваться в этом Эмерсон.

– Я готов, госпожа адмирал.

Эмерсон обернулась и приблизилась. Когда она склонилась осмотреть рану, Чехов отвернулся, уставившись в стену. Карен покрыла его ногу толстым слоем мази; сразу стало легче, а вскоре боль и вовсе прекратилась. Перевязывая место ожога, она бормотала себе под нос. Потом сказала:

– Вставай, лейтенант.

Приподнявшись, затем встав, он спросил:

– Засем?

– Надо укрепить повязку, чтобы она не соскользнула. Для этого придется обернуть бинт вокруг твоей талии. Ты знаешь, – сказала она словоохотливо, – если бы этот клочок нити упал хоть немного повыше, остаток жизни ты бы пел сопрано. Медики Федерации могут заменять утерянные конечности и некоторые внутренности, но до половых органов пока еще не добрались.

Аппукта Чехов покраснел с головы до пят. Не зная, поддразнивает адмирал или говорит серьезно, он спросил:

– Насколько серьезна моя рана, госпожа адмирал? Надо ли мне являться в лазарет?

– Нет, если будешь ухаживать за раной. Иными словами, менять повязку не реже двух раз в день и смазывать ожог. – Эмерсон стояла со смешинкой в глазах. – Будет шрам. Если захочешь, его можно будет позже легко удалить в лазарете. Пока же менять повязки и следить, не началось ли воспаление, смогу либо я, либо доктор Коллинз, или еще кто-то – на твое усмотрение.

– А разве не могу я делать это сам? – чуть умоляюще спросил Чехов. – Я вполне справлюсь со сменой повязок. Не так уж это сложно.

– Да, но, если присоединится инфекция, а ты этого не заметишь, то можешь потерять ногу, а заодно – и кое-что другое. – Чехов сглотнул, снова вспыхивая и бессознательно прикрывая рукой некую весьма ранимую область. Адмирал продолжила: – Например, жизнь.

– Я попрошу Гвина помочь. А я послежу за его плечом. Можно так сделать? – спросил юноша едва ли не отчаянно. Ему очень хотелось, чтобы повязки менял мужчина, а не женщина, и, поскольку Сипака поблизости не было…

– Можно, только если у кого-то из вас начнется воспаление, не забудьте показаться целителям.

– Слушаюсь, госпожа адмирал. Я могу идти, госпожа адмирал? – Он потянулся за своей одеждой, почти отчаявшись избавиться от неловкости.

– Только не забывай, что я сказала, лейтенант.

Эмерсон смотрела, как парень вновь натягивал летный костюм; когда штаны задели повязку, она сочувственно поморщилась. А потом повернулась навстречу очередным дурным вестям о самой последней атаке чужих на холд Бухту.