Текст книги "Rehab (СИ)"
Автор книги: Игорь Шульгин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глава X. Между нами тает лед
Глава X. Между нами тает лед.
Нас провели к прямоугольному двухэтажному строению с покатой красной крышей. На первом этаже располагалась столовая, а на втором был зал для мероприятий. Мы работали в столовой. Расставляли столы и стулья согласно плану Ганди. Всего из детокса помочь вызвалось более двадцати человек, так что мы довольно быстро справились с работой. Пока мы работали я не обращал внимание на мелодичные голоса, льющиеся откуда-то сверху. Только слышал их краем уха, но не впускал в свое сознание. Но после того, как каждый стол и стул заняли свои места мы вышли на улицу. И голоса эти плавно вползли в мою голову и завладели разумом. Мы видели через окна что в помещении второго этажа собралось множество монахов. Они сидели в позе лотоса и пели. Многие с закрытыми глазами. Некоторые периодически подсматривали текст молитвы в книжке в руках. Молитва длилась около получаса, так что подсматривать текст разрешалось. Больше всего меня поразила гармония их голосов. Я понимаю, что меня пробирает что-то, когда замечаю мурашки у себя на теле. От этого пения волна мурашек прошлась от затылка до самого низа спины завершившись небольшим трясунчиком. Волосы на руках встали дыбом. И по-моему мне немного захотелось всплакнуть. Не так чтобы сильно, но глаза стали влажными. Это было знаком того, что ко мне возвращается моя врожденная восприимчивость и чувствительность. Естественный гормональный фон моего тела приходил в норму. Это было и приятно и волнующе одновременно. Чувства мои обострились. Где-то на химическом уровне ощущения сходны с воздействием наркотика. Только процессы эти имеют естественную природу. Организм сам все умеет вырабатывать, когда нужно. Я догадывался, что за этой перестройкой восприятия кроется что-то большее, чем просто очищение организма.
Когда мы вернулись в палате стало на одну койку и вентилятор больше. На кровати скрючившись сидел человек. Когда я подошел к нему чтобы поздороваться он едва приподнял голову. Взгляд его был затуманен. Он протянул руку и сказал: «Меня зовут Джавед».
– Ден, – ответил я. Как себя чувствуешь, дружище?
– Хреново, – устало сказал Джавед. – все ноги его были усыпаны крупными круглыми шрамами.
– Что с твоими ногами? – поинтересовался я.
– Я все время ковырялся в них. Пытался найти синенькую. Иногда промазывал. Часто промазывал. Смотри, что получается, сказал Джавед засунув фалангу пальцу в дырку в ноге.
– Похоже на метадон, – присоединился к разговору Рик. – Откуда ты?
– Из Швейцарии.
– Что-то ты не похож на Швейцарца, – сказал подошедший к нам Джек.
– Я араб, – сказал Джавед потирая лицо сложенными в лодочку руками, – просто живу в Швейцарии.
Я обратил внимание что руки Джаведа тоже были в шрамах. Не шрамы, а красные и воспаленные шоссе, идущие от кисти до предплечья.
– А это? – Спросил я.
– Начал с кокоса, потом увлекся спидболом, знаешь, что такое спидбол?
– Какая-то командная игра? – спросил я.
– Кокаин с героином, – сказал Рик.
– Ты в теме, брат! – улыбнулся Джавед не поднимая головы. – Когда пришло время оттормаживаться, перешел на метадон. – Такие дела, брат, – сказал Джавед и почесал промежность. – И пах тоже вскрыт давно. – продолжил он, – Моя дочь застала меня в ванной как-то со шприцом, торчащим из окровавленного члена. У меня был передоз. – Такие дела, брат, – вздохнул Джавед. – Это было последней каплей для моей жены. Так я потерял семью. Никого у меня не осталось. И вен совсем не осталось, – Такие дела, брат, – обреченно сказал он.
Мне этот тип напомнил меланхоличного ослика из мультика про Винни-Пуха.
– Ничего, здесь тебе помогут, – сказал Рик.
Джавед улегся на кровать кряхтя и зашептал что-то на арабском.
Я никогда такого не видел, в России метадон не настолько распространен. Я слышал, что на западе есть метадоновые программы, но это очевидно не было ее последствием. Ведь в программе метадон принимают орально, а Джавед сказал, что он сам искал «синенькую». Зрелище отвратительное. Если бы он не сказал, я бы скорее подумал, что это последствие крокодила. Плоть начинает гнить практически сразу, когда сидишь на этой байде. Было удивительно как Джавед вообще еще ходит с дырками в ногах размером с лунные кратеры. Но даже он не терял надежду, что все еще можно исправить. Мне стало немножечко стыдно за себя. Ведь я считал себя конченным. Считал, что познал всю боль и унижение сполна. Но в сравнении с Джаведом я был просто неоперившимся птенцом. До Джаведа я видел подобное разве что по телику и на ютьюбе. И считал подобные ролики обычной антинаркотической пропагандой. Но вот передо мной появился живой пример того, как наркотики уничтожают организм человека. Еще из-за его рассказов про пах мне почему-то вспомнилось, как после хороших вечеринок, когда до меня уже доперло, что амфетамин укорачивает член до размеров пиписьки трехлетки; я, предчувствуя половую связь, был вынужден глотать виагру. Иначе член бессильно болтался, спрятавшись в собственную кожуру и его невозможно было вставить, разве только вмять во влагалище. Наверное звучит это все по идиотски, но так уж я жил. И может моя озабоченность членом не дала мне вскрыть пах в конечном итоге.
Вместе с Джаведом у нас уже было двое тяжелых в палате. Оба они в основном лежали и бредили. Изредка просили принести им попить. Француз пришел в себя быстрее. Хоть по нему и было видно, что похмелье его еще мучает, но уже стоял на ногах не шатаясь. И речь стала членораздельной. После рвотных процедур, правда, Винсан опять слег на койку. Но уже вечером опять встал и присоединился к нам за ужином. Мы чистили фрукты, упавшие с дерева. Я предложил Винсану мангустин и он с радостью принялся его есть. Он выглядел гораздо лучше, чем с утра. Лицо помолодело. Голос стал уверенным. Появилась даже некая брутальность. У Винсана были густые черные волосы средней длинны, с непослушной зачесанной набок челкой, которая вихром торчала с макушки. Нос у него был с горбинкой, как у многих французов, глаза были черными и выразительными. Он был загорелым и довольно крепким малым. Пока я рассматривал его оценивающе Винсан попросил сигарету у Лу и начал рассказывать о себе.
– Я путешествовал несколько лет после окончания университета. В Таиланде пробыл последние полгода. До Таиланда проблем с алкоголем у меня не возникало. – сказал Винсан.
Никого из нас этими историями было уже не удивить. Каждый рассказал нечто подобное и это стало доброй традицией. Мы не встревали с расспросами, просто слушали и кивали, давая Винсану выговориться.
– Но здесь учитывая дешевизну выпивки я стал уходить в запои. – сказал Винсан и виновато оглядел нас. Я прекрасно понимал этот взгляд полный стыда. – Вечные вечеринки, тусовки, кабаре и клубы. Ну и, конечно же мой возлю… – И тут он осекся на полуслове. Я почувствовал напряжение в его голосе. Он вымученно улыбнулся и сменил тему. – Наркотики мне не нравятся, зато я был друзьях у зеленого змея.
Должно быть в этой недосказанности крылась какая-то тайна, но мы не предали этому значение.
– А как ты оказался здесь? – спросил Рик.
– В Монастырь я попал проездом. Путешествовал из Бангкока на север Таиланда, там я у меня друзья. Эти друзья и черкнули мне на барном чеке маршрут до монастыря. – Винсан достал чек из кармана и показал его нам. В чеке было пробито три бутылки рома и одна текилы.
– Мы выпили их на троих. Ну как на троих… Мои друзья от силы выпили бутылку, а остальное пришлось выпить мне. Ну как пришлось… Простоя хотел пить и пил пока не стал в стельку пьяным и поддатливым. А потом меня посадили на такси и отправили сюда. – Винсан перевернул чек и показал адрес написанный на обратной стороне.
К концу рассказа подошла и Вивьен. Она поздоровалась с Винсаном по-французски и присела рядом. У них сразу же завязалась беседа. Было видно, что Вивьен очень обрадовалась увидеть земляка. Она все спрашивала и спрашивала его о чем-то. Потом долго что-то рассказывала. Встревать в их разговор мне не хотелось, хотя, судя по доверительному тону, с которым они беседовали, я стремительно терял место первого парня на деревне. Скажу больше, во мне проснулась ревность. Я сидел и смотрел на пол, сжимал и разжимал кулаки. Потом сплюнул и ушел к бараку тайцев, взял гантели и принялся качать бицуху. Во мне просыпался прежний я, похожий на Халка. Не телом, конечно, а своим яростным нутром. Гантели помогли сдержать гнев. «Пусть общаются! – подумал я, – мне то что?! Она мне никто, я ей никто. Просто сделал массаж.» Я опять посмотрел на них. Они все так же беседовали смеясь и активно жестикулируя. Я смачно сплюнул на пол еще раз и пошел делать вид, что сплю. Естественно я был на взводе и не мог уснуть. Джавед лежал рядом и что-то бормотал то ли во сне, то ли в наяву. Я думал, что мне надо придумать что-то чтобы привлечь внимание к Вивьен. Конечно, она еще оставалась должна мне массаж. И я бы мог просто напомнить ей об этом при Винсане. Пусть он смотрит как она будет массировать мне спину. С другой стороны, мне хотелось, чтобы этот момент прошел в максимально уединенной обстановке. И лишняя пара глаз могла помешать. После получаса раздумий я понял, что нужно сделать. Мне нужна была помощь моих новых друзей. Но в целом план выглядел перспективным. Как только план окончательно сложился в моей голове, Джавед громко пукнул, как бы в подтверждение тому, что план действительно стоящий. Я засмеялся этому искреннему выражению солидарности. Рядом заржал Джек, потом к нам присоединился и Рик. Таша зашла к нам в палату пожелать спокойной ночи и учуяв причину смеха скривилась и начала махать рукой рядом с носом.
– Я бы пожелала вам сладких снов, но боюсь с таким запахом могу пожелать только гадких – сказала она и закрыла за собой дверь.
На следующее утро я решил действовать. Когда мы собрались за завтраком я рассказал о своем плане Лу, Джеку и Рику. Все что требовалось от нас это сэкономить немного денег в течении ближайших дней, а потом попросить Ташу сходить на рынок и купить курицу с овощами. Я знал, что кратчайший путь к сердцу не только мужчин, но и женщин, лежит через желудок. А всем уже порядком поднадоело меню местной макашницы. Так что идея собрать всех желающих пациентов вокруг костра и пожарить курицу на углях была воспринята с большим энтузиазмом. Подготовку вели только мы трое, а Таша помогала нам с обеспечением. Таша даже сказала, что добавит нам недостающую сумму, чтобы не пришлось откладывать мероприятие надолго в ожидании, пока мы накопим. В этот же день продукты были доставлены, а мы сделали небольшой анонс мероприятия на перекличке перед походом в сауну. Курятины было столько, хоть попой ешь, и мы пригласили всех желающих присоединиться к нам за вечерней трапезой. Естественно Вивьен я пригласил отдельно еще до переклички. Она приняла приглашения, сдержанно, без того особого восторга на который рассчитывал я. – «Ок! Я приду. Посмотрим какие из вас повара». – сказала Вивьен.
Целый день я не мог дождаться наступления вечера. Я думал о том, как поразить Вивьен, что я буду ей говорить, как буду подавать ей свежезажаренную курятину и передавать салфетки, чтобы она смогла вытереть руки после нашей славной трапезы. Я согласовал наше спонтанное барбекю с настоятелем, сложил мангал из кирпичей, натаскал сухих веток для костра и чуть было не замариновал курицу. Но тут вмешался Джек и безапеляционно заявил, что он самый лучший специалист по куриному барбекю и потому маринадом будет заниматься исключительно он. Я уступил ему без разговоров.
И вот наступил долгожданный вечер. Лу с Риком готовили овощной салат из помидоров огурцов и еще каких-то местных овощей. Я и тут не встревал, они так слаженно шинковали овощи, что любо-дорого было смотреть на этот салатный тандем. Джек за соседним столом принялся мариновать курицу по бабушкиному рецепту, как он меня уверил очень пикантному и необычному. Маринад состоял из мелко порезанных помидоров, лука и разных приправ. Я предложил добавить майонез, но Джек отговорил меня. И попросил не встревать в работу шеф-повара. Один я был не занят и это ужасно тяготило мою деятельную натуру, но ребята сказали, что я итак уже достаточно сделал, когда придумал все это.
Около восьми вечера мы принялись разжигать костер на заднем дворе. Народ стал подтягиваться на запах костра. Тайцы принесли гитару и начали петь хором разные веселые песни. Я ни одной из них не знал, но они все мне нравились. Винсан принес ящик колы и поставил его на общак. Что была весьма кстати с его стороны, так как про вопрос с выпивкой мы как-то забыли хлопоча об основных блюдах. Вивьен сидела и смотрела на костер молча. Винсан открыл банку колы и передал ей. Я по обыкновению демонстративно сплюнул на землю, а она сказала мерси и подсела поближе к нему. Я же с ревностью наблюдал за ними со стороны с силой нанизывая куски курицы на шампуры. Мне показалось, что пока я закончу с курицей у меня возможно уведут девушку, ради которой это все затевалось. И я начал сомневаться. Правильно ли я сделал? Нужно ли все это и если нужно, то для чего? Не для того ли, чтобы порадовать мое больное самолюбие очередной победой над юбкой? И вообще у меня есть Яна. Ну или была когда-то. Такие мысли беспокойно летали в моей голове, но руки ее не слушали и продолжали исправно навинчивать куриную плоть на шампуры. Дело нужно было довести до конца. Раньше я это делал редко. Но теперь я вроде как начинал жить по-новому. К тому же глядя на остальных участников нашего пикника я понимал, что им очень нравится происходящее. Когда аромат жареной курицы разнесся по территории детокса, к нам присоединилось еще несколько монахов. Все сидели вокруг костра, пили колу, общались и веселились. А мы с Лу вертели шампуры над углями, но Лу при этом болтал и смеялся, а я все время ревниво оглядывался на парочку французов мило беседовавших неподалеку.
Таша принесла чайник с особым травяным чаем. Вкусным и полезным (по ее словам).
– Ну кто бы сомневался! – едко заметил я, – здесь все вкусное и полезное.
– Попробуешь и сам все поймешь. – Таша наполнила две кружки и передала их нам с Лу. Напиток был сладким и немного напоминал чай с чабрецом.
– Это и правда вкусно! – сказал я. – Небось хочешь за это кусочек отменной курятины по рецепту знаменитой австралийской бабушки, – сказал я и подмигнул Рику.
– Я ведь не ем мясо, – с едва уловимой грустью сказала Таша.
– Прости! Я как-то не подумал. Это ведь соблазн для тебя! – сказал я а потом поднес шампур к носу и с удовольствием вдохнул мясной аромат. – Точно нельзя?
– Искуситель! – улыбнулась Таша и кинула в меня веткой.
Когда первая порция курицы была готова, мы сложили ее в большое блюдо и пустили его по кругу. Многие монахи и тайцы не стали есть. Они, как и Таша были вегетарианцами. Кто-то предложил организовать стол. Мы переместились к баракам, и принялись расставлять столы в одну линейку. Вивьен сходила в макашницу и принесла скатерти. Получился настоящий праздничный стол. Вроде тех, что бывают на свадьбах. По бокам стола мы разместили длинные лавочки. Тарелки с салатом и хлебом расставили по все длине, чтобы никому не пришлось тянуться слишком далеко. Тайцы принесли фрукты и так же расставили тарелки с ними. Теперь все желающие могли есть с комфортом. Я с любопытством наблюдал за этой праздничной суетой со стороны.
– Ведь получилось же! – сказал я по-дружески заехав Лу по плечу.
– Там еще много курятины. И кто-то должен ее жарить, – сказал Лу и мы вернулись к костру.
– Вам помочь, парни? – приковылял на запах Джавед.
– Дружище, рад что тебе уже лучше. – Сказал Лу.
– Просто не мог лежать, когда вокруг такая суета, – ответил Джавед. – А пиво на вашей вечеринке найдется?
– Попробуй-ка лучше вот это, – я налил чашку Ташиного чая и передал ее Джаведу. – Очень бодрит!
– Спасибо! – поблагодарил Джавед.
– Джавед, ты веришь в бога? – слетел с моих губ вопрос больше озадачивший меня, чем Джаведа. Я вспомнил один интересный момент из истории ислама.
– Конечно! – ответил он.
– В Аллаха? – не унимался я.
– Аллах велик! – ответил Джавед.
– Благословенного праздника! Ведь сегодня Рамадан Байрам.
– Вообще иноверцы не должны поздравлять с этим праздником, – сказал Джавед, – это только для нас, мусульман.
– Я же не прошу, чтобы ты в ответ поздравлял меня с праздником пасхи, или любым другим христианским праздником. Просто я немного знаком с историей ислама и знаю, что Рамадан байрам это очень важный праздник для каждого мусульманина.
– А откуда ты знаешь историю ислама?
– Я ведь учился на историческом, Джавед, меня всегда интересовала история религий. Не пойми неправильно, я вовсе не хотел как-то оскорбить твоих религиозных чувств.
– Тогда понятно. Спасибо тебе, мой христианский друг! А пива точно нет?
Мы с Лу засмеялись в голос, хотя никто из нас не был уверен шутит ли наш мусульманский друг или всерьез спрашивает.
Джавед оказался больше светским человеком, чем религиозным. В обществе, где он жил вопросам веры уделялось ровно столько внимания, сколько этого хотел сам верующий. Ну и вообще, о какой вере может идти речь, когда имеешь дело с наркоманом. Все религии перед наркотиком равны. При том, что Джавед был мусульманином, я ни разу не видел, чтобы он совершал молитвенный обряд, или соблюдал пост. Хотя на тот момент это вообще был первый раз, когда он встал и прошел дальше туалета. Но праздник есть праздник, так что я решил его поздравить. И хотя по началу он отреагировал не совсем, как я ожидал, но когда мы немного побеседовали о Коране он проникся уважением ко мне и начал рассказывать про свое детство, как они собирались большой семьей в этот день и готовили разные вкусности.
– Прямо как сегодня, посмотри, Джавед. – сказал я указывая на людей за столом.
– Да точно! Спасибо, что напомнил мне об этом. Всегда приятно вспоминать то беззаботное время.
– Хочешь мы объявим для всех, что сегодня у тебя праздник?
– Думаю не стоит, – смутился Джавед.
– Если хочешь перекусить можешь пойти к остальным. Там полно всяких фруктов и есть овощной салат. Наверно и курицы немного осталось с первой партии, – сказал Лу
– Да нет, еда мне пока не лезет. Я лучше с вами побуду. Мне всегда нравился запах костра и жаренного мяса.
– Ну тогда может ты последишь немного за курицей, а мы посмотрим, как там у них дела. – голоса становились все громче, было похоже, что веселье уже в самом разгаре.
– Идите, только ненадолго, а то мне кажется скоро понадобится отлучиться по большому. С самого утра сегодня из задницы хлещет как из брандспойта, хоть чопик забивай.
У стола были почти все. Даже нелюдимые тайские близняшки присоединились к вечеринке. И атмосфера была действительно задушевная. Я взял куриную ножку, макнул ее в соус и откусил немного. Мясо получилось, что надо. Хрустящая корочка приятно обжигала перцем. Очень вкусно, хотя и не совсем полезно для моего желудка.
– Джек, твоя бабуля просто супер! – крикнул я восхваляя приготовленное блюдо. – Дашь ее телефончик?
– Хрен тебе, Дэн, – с улыбкой на лице ответил Джек. – еще не хватало чтобы она со всякими наркоманами путалась.
– Ну тогда за ее здоровье! – я поднял банку с колой над столом. Вся компания за столом повторила жест и из разных сторон полетели тосты. Когда я наконец наелся, решил подсесть поближе к Вивьен. Они с Винсаном сидели на противоположной стороне стола. Казалось их диалог не прерывается ни на секунду. Тогда я взял одну из запасенных биди (инд. Самокрутка) и предложил Вивьен пойти покурить. Эти самокрутки я таскал с собой со дня приезда, но все никак не мог найти подходящего повода, что бы выкурить их.
– Ты же не куришь, Дэни? – удивилась Вивьен.
– Я говорил, что не курю сигарет. А вот биди, или кальян – иногда, очень редко, могу покурить. Так ты идешь?
– Конечно. Пошли.
И мы пошли к водоему с рыбками. К месту, где мы так душевно беседовали в прошлый раз. К месту, где я впервые почувствовал себя очень счастливым. Сейчас я уже мог признаться себе в этом. Ведь источник моего счастья был рядом. Моя маленькая французская девочка, заблудшая душа, требующая спасения.
Там было немного тише, и мы могли спокойно поговорить.
Я предложил одну биди Вивьен, другую закурил сам.
– Фу! Ну и гадость! – скривилась Вивьен – как будто пожухшей травы покурила. – она затушила самокрутку и положила ее рядом со мной. Потом достала сигарету Мальборо, из тех, что поделился с ней Джек и чиркнула зажигалкой.
– И часто ты курила пожухшую листву?
– Никогда не пробовала, но если бы попробовала, уверена, вкус был бы такой же.
– А мы в детстве курили засохшие листья деревьев.
– Кто это мы?
– Я и ребята из пионерского лагеря.
– А что это такое?
– Ну, знаешь, это место куда привозят детей на время школьных каникул.
– Что-то вроде летнего лагеря?
– Да, что-то вроде. – сказал я и затянулся горьким дымом индийской самокрутки.
Вкус биди на этот раз мне тоже не очень нравился. Кончики пальцев начало покалывать и я почувствовал легкое головокружение. Я все думал с чего бы мне начать разговор. Глупо было сейчас говорить ей своих чувствах.
– Я перед тобой теперь в двойном долгу. Сказала Вивьен достав из кармана несколько леденцов. Я взял конфету и сказал, что мы в расчете.
Но Вивьен выразила свое несогласие, помотав головой в разные стороны, и села поближе.
– Сначала массаж, а теперь еще вот это, что вы с парнями сделали. Я знаю, что это ты придумал, потому что я сказала тебе, что мне не нравится пища в местном кафе. Мне Таша все рассказала. Так что здесь потребуется нечто большее, чем сосательная конфета. Плюс, я немного подумала о твоих словах. Возможно ты действительно прав. Возможно не все мужики уроды.
– Не все… – Я понял, что это тот самый момент, когда или пан, или пропал и поцеловал ее.
Кто бы мог знать, что этот поцелуй способен изменить жизнь? Простое соприкосновение губ мужчины и женщины. Сплетение языков, обмен жидкостями. Физический акт, к которому большинство из нас относится как к чему-то обыкновенному. Я тоже долго время относился к поцелую, как к чему-то ординарному. Может это часть прелюдии к сексу? А может высшее проявление доверия и любви? Поцелуй может быть долгим и не очень. Может быть страстным и обыденным. И все же мне хочется думать, что настоящий поцелуй это больше чем прикосновение губ, как человек, нечто большее чем сумма органов и частей тела. Настоящий поцелуй это действие которое происходит сразу в нескольких измерениях. Поцелуй – точка контакта двух душ. Он дает нам заглянуть в другую вселенную. Вселенную любви. Кто были те счастливчики, которые первыми познали радость поцелуя? Осознавали ли они всю ценность своего открытия? Поцелуй содержит в себе вопрос и ответ. Поцелуй гораздо более эффективное средство коммуникации чем речь. Не нужно спрашивать нравишься ли ты человеку напротив. Достаточно поцеловать и все станет ясно. Ответ Вивьен меня порадовал. Я трогал ее каштановые волосы, а другой рукой держал за талию. Она была горячая. И мы уже начали тяжело дышать. Но нужно было остановиться. Я не знал, что будет, если нас заметят и боялся этого. Но отпускать ее не хотелось. Тем более, что я только начал свое путешествие по ее неизведанным материкам. Потом я вдруг вспомнил про Винсана. Черт бы его побрал, этого француза. Наконец я отстранился и спросил.
– Тебе нравится Винсан?
– Он хороший человек, – Вивьен хитро улыбалась, она понимала с чем связан мой интерес. Но в слух сказала – не беспокойся. Ты мне нравишься гораздо больше.
– Неужели это было так очевидно? Я… я имею в виду… Ну в общем я действительно ревновал тебя к нему. Ты мне очень нравишься. Не сразу понравилась, но чем больше я тебя знаю, тем больше ты мне нравишься, Вивьен.
– На счет Винсана переживать не стоит. – продолжила Вивьен.
– Это еще почему?
– Ему нравятся парни.
– Откуда тебе знать? – спросил я.
– Он сам мне все рассказал. И про себя и про своего партнера. И про то, как сильно он его любит. Наши истории чем-то похожи.
– Здесь все истории чем-то похожи, Вивьен.
– Пусть так. – Но ты ведь не будешь трепаться об этом?
– Честное пионерское – сказал я, подняв руку! – пионером я никогда не был, да обещание держать не собирался.
– Мы с ним очень сдружились. Мне кажется он гораздо лучше понимает женщин, чем большинство мужчин.
– Может это от того, что от части он сам немного женщина? – пошутил я.
– Похоже нас уже потеряли, Дэни. Пойдем ка лучше к столу.
– Хорошо. Только пойдем порознь.
– Ок. Тогда иди первый.
Я возвращался плавной поступью, широко расправив плечи и обнажив в довольной улыбке зубы. Думаю, я, наконец, слился с вечеринкой, которую сам и придумал. Все вокруг были довольны. Совсем иначе я смотрел теперь и на Винсана. Я даже как-то проникся симпатией к нему, после того, что рассказала Вивьен.
Лу не было за столом. Рик сказал, что он пошел за последней порцией курятины. Потому что Джавед попал в неудобное положение пытаясь стравить немного воздуха из своей задницы.
– Черт! Я же совсем про него забыл. Мы обещали, что уйдем ненадолго. – Я уже хотел помчаться на помощь к Лу, но Джек остановил меня.
– Не переживай так из-за этого. Посмотри какая классная вечеринка получилась. Должно быть здесь еще никогда так весело не было. А Лу справится и без тебя. Он уже большой мальчик.
Лу пришел с большим плоским блюдом в руках заваленным курятиной. Я набросился на очередную горячую ножку, мокнув ее в перечный соус. Аппетит разыгрался с новой силой после поцелуев с Вивьен. Она пришла в тот самый момент, когда я набросился на курятину и смотрела, как я с жадностью ее поглощаю.
– Ты так жадно ее ешь, не укусишь, если я попрошу тебя поделиться, – сказала Вивьен. Я протянул ей блюдо. Она двумя пальцами взяла крылышко и принялась аккуратно есть. Губы ее заблестели от куриного жира и от того стали казаться еще прелестней. Когда с очередной порцией было покончено я вытер руки салфеткой и подошел к Лу. Я весь светился от счастья. И он, казалось, тоже. Он набил полный рот салата и был похож на милую, добрую панду. Волна благодарности, захлестнувшая меня заставила положить руки ему на плечи. Я немного помассировал их, по-дружески и сказал:
– Спасибо, что подстраховал меня на посту шеф-повара.
– Обвафайся, бфо, – еле выговорил Лу. Он любил пережевывать пищу тщательно и степенно. Он знал, что живут долго только те, кто жует тщательно. Когда рот его освободился он спросил:
– Как у вас с Вивьен прошло?
– Лучше некуда! – сказал я и улыбнулся той многозначительной улыбкой, которой обычно улыбаются влюбленные.
– Еще немного вот здесь, – сказал он указывая на свой затылок, – теперь я понимаю, почему ты ей так понравился… Из тебя вышел бы отличный массажист.
– Да! А из тебя отличный шеф-повар, – сказал я.
Но время стремительно летело и мы совсем не заметили, как подкралось время отбоя. Нужно было расходиться по палатам. Я грустно смотрел, как женщины заходят в свою палату и Таша закрывает за ними дверь на тяжелый навесной замок. Этот замок словно пояс верности, оберегает по ночам женщин от порочных связей. Теперь у меня с ним появились личные счеты. Он стал преградой на пути моей любви к Вивьен. Я не рассчитывал всерьез, что нам удастся заняться любовью на территории Монастыря, но может однажды… Хотелось на это надеяться.
Этой одинокой ночью я лежал с открытыми глазами и глядя на полный месяц в окне подводил итоги минувшего вечера. Все прошло даже лучше, чем я ожидал. Все само собой получилось, большинство преград устранилось. Я был почти счастлив. Но эти чувства, они как ураган кружили мне голову. Мешали уснуть. Коверкали мое сознание на свой лад. Я уже не был собой. Тем прежним собой, к которому я привык. И этого нового себя мне еще только предстояло узнать.
На следующий день во время прогулки мы с Вивьен немного отстали от группы и спрятались в старом катере, припаркованном возле банановой рощи на окраине деревни. Он был похож на старую пузатую рыбину с облезшими желтыми боками. Я давно заприметил эту посудину, но никак не представлялось случая подойти к ней поближе. В тот день, по предложения Таши, мы сменили привычный маршрут прогулки. Вивьен уже закончила детоксикацию и ей разрешили выйти с нами. Когда Таша скрылась из виду, я залез на борт и подал Вивьен руку. На палубе катера была надстройка метра четыре в длину, в которой можно было уединиться. Изнутри она оказалась гораздо вместительнее, чем снаружи. В два ряда стояли деревянные кресла, по паре штук в каждом ряду. Спереди что-то вроде мостика с большим лобовым стеклом – единственным источником света. Стекло было грязное, сплошь поросшее паутиной. Свет едва пробивался через него. Мы решили попользоваться этим приятным полумраком. Мы вновь целовались. Странно как-то. Мне никогда не нравилось целоваться с курящими женщинами с тех пор, как я сам бросил курить. Но в случае с Вивьен я вообще не чувствовал никакого запаха табака. Я сразу полез в самые тайные места, а она просто обняла меня за затылок. На середине поцелуя я был функционально готов слиться. Хотя и понимал, что времени у нас только на этот самый, один единственный поцелуй. И все же я начал давать вольности рукам, но Вивьен отстранила меня:
– Не сейчас! Ты же знаешь, сейчас мы не можем.
– Знаю, – огорченно ответил я.
– Наслаждайся моментом.
– Уж это я могу.
Она взяла мою руку в свои ладони, поднесла ее к лицу и поцеловала. Потом подержала ее немного прижав к щеке и сказала: «Нам пора идти»
– На этот раз ты иди первая, – сказал я.
– Тебя совсем не волнует, что я могу пораниться когда буду спускаться.
– Я просто боюсь поранить кого-нибудь своим возбужденным видом. – Вивьен посмотрела на шорты и засмеялась.
– Я об этом как-то не подумала.
– Заводимся мы легко, а вот остывать приходится долго.
– Ну давай я тебе спою песенку про маленькую грозную лягушку, – сказала Вивьен и начала петь что-то по французски. Песенка звучала довольно глупо и как-то по детски, Вивьен еще приплясывала когда ее пела, так что я начал хохотать забыв про возбуждение.
– Черт, Вивьен, ты просто находка для такой страждущей души, как я! Сколько еще в тебе талантов?
– Если бы ты был прав, я бы никогда не очутилась здесь, в этом месте. Конечно, благодаря тебе оно уже не кажется таким ужасным, но все же…
– Перестань, детка. Ты само совершенство! Думаешь гениальные люди все такие белые и пушистые? По мне наоборот. Большинство из них конченные психи с целым букетом греховных увлечений. Бог испытывает нас, и никогда не дает невыполнимых заданий. Просто нужно постараться и стать немного лучше. Именно для этого мы здесь. Чтобы проверить себя и стать сильнее. Так говорит Таша, по крайней мере.
