Текст книги "Участковый. Назад в СССР (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Что, Петя, думаешь вечером что-то нехорошее случится?

– Обязательно случится. Ещё ни разу без этого в этот день не обходилось – уверенно заявил батя и посмотрел мне в глаза. – Я, Саня, это одним местом чую. Так что давай-ка сейчас домой топай. Днём ты пока свободен, можешь перекусить и устроить себе тихий час. А к пяти подтягивайся к ДК. Там сегодня вся округа на дискотеку соберётся и с микрорайона, и деревенские. Да и от железнодорожного переезда молодёжь припрётся. Нужно будет начеку быть.

– Думаешь, напьются и начнут буянить?

– Да пьяные – это полбеды. И если кто на разы выскочит за ДК, то тоже особо вмешиваться не будем. Главное, чтобы деревенские с железнодорожными из-за девчонок не сцепились. А то махача стенка на стенку, тогда точно не избежать. А нам сейчас перед Олимпиадой этого добра точно не нужно. Ибо если мы недоглядим и кого в процессе покалечат, то фуражки с голов точно полетят.

Предчувствию опытно отца я доверял, так что спорить не стал. А свободное время решил провести с пользой дела. Нужно ещё раз осмотреть все трофеи, что вчера ночью вытащил из катакомб, и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. Уж больно много всяких необъяснимым странностей начало встречаться у меня на пути. Пожалуй, пора во всём попытаться поэтапно разобраться.

Глава 19
Дискотека

Батя с тремя ППСниками заняли позицию снаружи дома культуры, с правого бока от широкой лестницы. А невдалеке стоял милицейский «Козлик». Так, они видели всех входящих и выходящих. Кроме этого, длинная, дубовая аллейка, начинавшаяся сбоку от здания и плохо освещённая боковая часть, находилась в зоне их визуального контроля. Обычно именно туда выходили посетители дискотеки, на разборки.

На дороге ведущей к ДК, дежурил старшина Харченко на мотоцикле с коляской. Рядом с ним топталась парочка дружинников. Эти видели другую сторону здания и могли в случае чего, быстро туда подскочить.

Кроме них в толпе, собравшейся у входа в ДК молодёжи, курсировала четвёрка самых здоровых дружинников. Представителей комсомольского актива комбината. Возглавляла их лейтенант Наташа Парамонова из детской комнаты милиции. Её я знал давно, но такой молоденькой и стройной, разумеется, не помнил.

– Петя, да ты у нас стратег – поддел я батю и кивнул сначала в сторону Харченко, а потом на Парамонову. – Обложил дом культуры так, словно опасного преступника ловишь.

Вместо ответа, отец нервно посмотрел на наручные часы.

– Без пяти семь. Народ уже собрался, так что скоро начнут запускать. Ну что, Саня, ты как наш участковый, готов окунуться с головой. Именно тебе после открытия с Наташкой Парамоновой внутрь идти.

– Так вроде не впервой. Справлюсь как-нибудь – ответил я и повнимательнее присмотрелся к молодёжи. На первый взгляд все стояли вместе, но центры притяжения с неформальными лидерами внутри, всё равно определялись легко.

На дискотеку собирались со всех уголков микрорайона и с частного сектора, прозванного большой деревней. Кроме них, из-за переезда прибывала молодёжь, жившая за сортировочной. Из-за близости их домов к ЖД путям, прозванные железнодорожниками.

Разумеется, все надели самое лучшее. Сейчас в моде преобладал клёш и мини-юбки. Джинсы тоже попадались, но пока были редкостью.

Я быстро нашёл Витьку Быка, неформального лидера железнодорожной молодёжи. В микрорайоне таких лидеров было около десятка, и одним из них был мой подопечный, Генка Кошель.

Большая деревня тоже разделялась на две части, левую и правую. Соответственно, лидеров там тоже было два. Сейчас за правую сторону, ответ держал Лёша Левша, а левую братья Макаровых, Макар старший и Макар младший. Правда, если дело доходило до драки стенка на стенку, против микрорайоновских, деревенские сразу объединялись, так что разделение было чисто формальным.

Дом отца находился с левой стороны частного сектора, так что в своё время я на дискотеках обычно тусовался в кругу братьев Макаровых.

Правда, и в моё время и сейчас, все эти неформальные лидеры были скорее номинальными фигурами. И никакого криминального подтекста в их положении не было. Скорее они следили за соблюдением правил, принятых в среде молодёжи. Таких, как, драться один на один, лежачих не бить, или если парень идёт с девчонкой, то его не трогать. Изменилось такое положение дел только в «благословенные» девяностые.

Первые полчаса после открытия я простоял между колонн на входе. Наташа Парамонова с дружинниками заняла позицию внутри. Пока заходила основная толпа, никаких эксцессов не происходило. Многие любезно здоровались с товарищем участковым и посматривали на меня без негатива. Первого в дупель пьяного я выцепил, когда поток значительно ослаб.

Устного предупреждения вполне хватило, и парня увели друзья. А вот следующих, начавших возмущаться выпивох, мне пришлось брать за шкирки и отводить к ППСникам.

Обошлось без рукоприкладства. А за то, что граждане слишком бурно выражали своё недовольство, их посадили в милицейский Козлик и отвезли в вытрезвитель.

После этого я зашёл внутрь ДК и занял позицию за гардеробной стойкой. Здесь в фойе происходила своя околотанцевальная движуха, и нередко завязывались конфликты. Одновременно с этим отсюда открывался отличный обзор на малый зал, где находился танцпол.

Меня заметили и сразу прекратили курить рядом с мужским туалетом. А небольшая компания, решившая распить бутылочку портвейна в углу, быстро ретировалась куда подальше.

И опять я невольно вспомнил первые годы своей службы в органах. В 90–91 годах, один я такого шороха навести не смог бы. Немного постояв, я дождался, когда большая часть молодёжи рассосётся, и отправился в зал.

Теперь Наташа Парамонова с парочкой дружинников заняли позицию у распахнутых настежь створок огромных дверей. Кивнув ей, я принялся медленно обходить танцпол по кругу, при этом скорее обозначая своё присутствие, нежели желая кого-то подловить.

И всё-таки во времена моей молодости на дискотеках в ДК было пожёстче. Я ходил туда начиная с восемьдесят пятого и вплоть до ухода в армию. Тогда молодёжь танцевала своими группками по бокам, и только в середине танцпола все перемешивались. Сейчас же в восьмидесятом, группы по территории проживания тоже имелись, но в зачаточном состоянии. И хотя все инстинктивно держались поближе к своим, основная часть танцпола была общей.

Продвигаясь вдоль стены, я оценивал выбранный ведущим дискотеки репертуар. Кроме треков Антонова, ВИА Синяя птица и Самоцветов, хватало итальянской эстрады. Звучали хиты АББА и Boney M. Меня удивило присутствие в репертуаре западных хитов, и, в частности, одной известной всем композиций Донны Саммер.

Разумеется, участкового замечали. Парни приветливо кивали, а некоторые девчонки, разгорячённые танцами, поглядывали с явным интересом. Дядю Сашу здесь знали многие, и не только как участкового. Да и если уж честно, то он был посимпатичнее меня, в любые годы моего прежнего существования.

Любопытство победило, так что на сцену я тоже забрался, чтобы посмотреть, каким оборудованием пользуется местный диджей. Не мешая ему, я постоял около кулис и когда пытался рассмотреть марку бобинного магнитофона, явно западного производства, заметил в зале кое-что по своей части.

Витька Бык стоял у колонны, и как-то нехорошо переглядывался с Макаром старшим. И это мне сразу не понравилось. А потом они покивали друг другу и сначала один с несколькими парнями, а потом и второй, с группкой поддержки, направились к выходу.

Смекнув, что это неспроста, я выдвинулся туда же. Однако, когда я, наконец, сумел пробраться через толпу и добрался до Лейтенанта Парамоновой, они уже успели скрыться. Не найдя их в фойе, выскочил на улицу. Хотел спросить у бати с его ППСникам, куда парни направились, но увидел, что на том месте, где стоял милицейский козлик, сейчас пусто.

Видимо, машина снова кого-то повезла в вытрезвитель. Зато я увидел отца с ППСниками. Они находились в двух сотнях метров от ДК и разнимали двух сцепившихся барышень.

Звать их было некогда, так что я сразу направился к дубовой аллее, куда обычно выходили местные спорщики на разговор. Именно в самом её конце, я и обнаружил Макара старшего и Витю Быка. Они стояли друг напротив друга. Их группы поддержки, замерли немного поодаль. Всего я насчитал одиннадцать фигур.

Конечно, лучше бы вызвать подмогу, но моя рация разрядилась сразу после возвращения с демонстрации. Так что её я оставил дома. Выходит, придётся разбираться самому.

Воспользовавшись сгустившимся сумраком, я замер рядом с вековым дубом, всего в шести метров от группы парней. Решил для начала понять, в чём сыр-бор, и только потом вмешаться, если понадобится.

– Макар, кажется, я тебя по-хорошему предупреждал расчёт твоего братана? – с претензией напомнил Витя Бык, и я понял, что разговор только начался.

– Ну, предупреждал и что дальше? – ответил Макар.

– А то! Светка моя! И если мне скажут, что снова видели эту суку с твоим младшим братаном, то я его точно выловлю и покалечу.

Витю прозвали Быком за широченные плечи и толстую шею. В школе он отучился только до седьмого класса, а с пятнадцати лет работал в бригаде грузчиков за сортировочной. Прошлой осенью вернулся из армии. Значит, сейчас ему двадцать один.

Насколько я помню, к концу этого лета он едва не сядет за изнасилование, но сумеет договориться с матерью потерпевшей, и она заберёт заявление. В девяностые мы не раз пересекались, он стал братком, а я ментом. Именно Витя Бык в меня и стрелял, после того как принял заказ у полковника Гамалеева.

Макара не смутила угроза Быка. Он был на голову ниже и не таким мускулистым, но десять лет тренировок в боксёрской секции давали о себе знать. Ведь он сначала занимался сам, а когда пришла пора, тренировал меня пятнадцатилетнего, в той самой секции. При этом в будущем он всю жизнь проработает шофёром на грузовиках. А выйдя на пенсию, по сей день живёт в двух домах от моей дачи.

– Витя, если тебя что-то не устраивает, попробуй для начала покалечить меня. А на братана не наезжай. Они сами со Светкой разберутся – предложил Макар и, подняв кулаки, встал в боксёрскую стойку.

– Ну как скажешь – ответил Бык и уже хотел двинуться в сторону оппонента, но тут из-за дерева появился я.

Я понял, из-за чего началась разборка, грозящая перерасти в драку, так что не стал тянуть, дожидаясь когда кого-то покалечат. Ведь судя по поведению групп поддержки, они стоять в стороне точно не будут.

– Так, Макаров, и ты, Витюня, а чего это мы затеяли в самый святой для любого Советского труженика, праздничный день? Что, решили друг дружке носы поразбивать на ночь глядя?

Моё появление немного всех охолонуло. А кое-кто из присутствующих при виде милиционера в фуражке, даже дёрнулся. Однако основные участники конфликта не шелохнулись.

– Лейтенант, шёл бы ты отсюда – посоветовал Бык и скосил взгляд на меня. – Не видишь, люди разговоры разговаривают.

– А если не уйду, чего делать будешь? – спросил я и подошёл ещё ближе.

– Так, ментам тут в потёмках лучше гулять. Кто-то может тёмную устроить – пригрозил Бык.

– Витюня и кто же мне её устроит, эту тёмную, ты что ли?

– Сам потом попробуешь узнать, когда из травматологии выпишут – продолжив угрожать, Бык резко повернулся и попытался нависнуть надомной.

Правда, меня это не впечатлило

– Короче, так парни, никакой драки сегодня здесь не будет. Я даю вам ровно минуту, для того чтобы вы добровольно разошлись. Кто не уйдёт сам, пеняйте на себя.

– Да ладно, Иваныч. Чего ты нас словно пацанов сопливых разгоняешь? Мы так, только чуть поговорим и сами разойдёмся. А драки здесь точно не будет – примирительно проговорил Макар, вместе с тем явно дав понять, что не согласился с моими условиями.

– Не факт, что драки не будет – поправил его Бык и направил указательный палец на меня. – А тебе ментяра лучше свалить по-хорошему.

Он хотел торнуть пальцем в моё солнечное сплетение, а я просто вмазал кулаком по вытянувшейся ко мне руке. При этом палец нехорошо хрустнул и неестественно выгнулся в неправильную сторону. После этого Бык уставился на свой не сжимающийся кулак, словно не веря своим глазам.

– Предупреждаю, если ещё кто-то захочет меня потрогать, когда я при исполнении, сразу сломаю трогателю челюсть. И кстати, частики тикают, и минута скоро пройдёт.

В этот момент Бык, наконец, понял, что случилось, и хотел кинуться на меня с кулаками, но его же товарищи, вместе с Макаром придержали бугая. Да и если уж честно, то не сильно он рвался. Оно и понятно. Кидаться в драку с вывернутым в обратную сторону пальцем, такая себе идея. Нет, был бы он пьяный – это его точно не остановило. Но сейчас, судя по отсутствию запаха алкоголя, он трезв и всё отлично понимает. Мне вообще повезло, что все присутствующие вроде как трезвы. Иначе так спокойно они бы не стояли.

Когда парни расходились, я ещё какое-то время слышал угрозы, которыми рыча словно зверь, сыпал Бык. Там было и про поганых мусоров и про моих ближайших родственников. Всё это я пропустил мимо ушей, ибо меня это не цепляло. А с этим Витькой я потом разберусь, тем более и повод у меня имеется. Ведь за ту, едва не убившую меня пулю, я ему так и не отплатил.

И всё-таки ментовская чуйка отца сегодня подвела. К моменту завершения работы дискотеки в одиннадцать часов, никаких серьёзных происшествий так и не случилось. Подружек ткачих, оттягавших за волосы друг дружку из-за парня, быстро растащили. Кроме этого, милицейский козлик несколько раз отвозил в вытрезвитель граждан, не способных стоять на ногах. Их было бы намного больше, но обычно батя отпускал тех, кого утаскивали друзья. В остальном ППСники были заняты разгоном совсем уж мелкой школоты, желавшей любыми способами проникнуть в ДК на дискотеку.

Как всегда, ровно в одиннадцать музыку пришлось выключать, отрубая рубильник электропитание сцены. Разгорячённые динамичными танцами молодые люди, подобного не оценили, но, недовольно погудев, всё равно начали расходиться. А через полчаса опустела площадка возле ДК.

– Ну что Петя, вроде всё нормально обошлось – сказал я отцу, когда все собрались у машины.

– Погоди говорить гоп, пока не перепрыгнул. Ночь всё покажет – поправил отец. – А пока расход. Наташа, распускай своих дружинников. Харченко, прошвырнись по парковой зоне, на своём железном коне и проверь там наших постовых. А мы пока проедемся вокруг микрорайона, посмотрим, как обстановка, и обозначим присутствие.

До этого я успел кратко рассказать отцу про происшествие в дубовой аллее. В ответ он сначала отругал меня за то, что я попёрся туда один, а затем похвалил что вовремя среагировал.

– Ну что, тогда я пойду в опорный пункт. Посижу на телефоне часиков до трёх. Дежурному по РОВД сам отзвонюсь – предложил я, и отец кивнул одобряя.

– Да Саня, посиди подежурь. Сто процентов тебя вызовут на какой-нибудь семейный скандал. А мы пока в патруль. И не забудь завтра к семи вечера к нам домой наведаться. Будем первое мая отмечать. И запомни, сеструха наказала тебя предупредить, что если не придёшь в гости, то она младшего брата из своей родни выпишет.

Прибыв в опорник, я передал дежурному по телефону, чтобы он, если что сразу звонил, а затем уселся просматривать накопившиеся бумаги.

Правда, посидеть спокойно мне не дали, буквально через час, дежурный отправил меня в соседний дом. Громкую музыку я услышал ещё на улице. Поднялся на второй этаж и позвонил в дверь. А когда её не открыли, толкнул скрипнувшую створку и вошёл внутрь.

Картина перед глазами предстала интересная. Две женщины в возрасте стояли на кухне и орали друг на друга, а трое мужиков вместе с ещё одной полненькой дамой, выплясывали в зале под Пугачёвского Арлекина.

Прикрутив музыку, я усадил пьяных мужиков за стол, а потом закрылся с примолкшими тётками на кухне.

Выяснилось, что ничего особенного, просто отмечание праздника, с танцами и обильным злоупотреблением спиртного, переросло в скандал. Просто одна подруга, приревновал мужа к другой.

В волосы друг дружке они вцепиться не успели, но всё к этому шло. Я любезно предложил им забрать своих пьяненьких супругов и разойтись. А когда они начали пререкаться, пригрозил, что сдам мужиков в вытрезвитель.

Это подействовало, и буквально через пятнадцать минут, две шатающиеся парочки, двинули от подъезда в разные стороны.

Посмотрев на часы, увидел, что уже третий час ночи. Но стоило мне подумать о разумности идеи вернуться в опорник, как тут же почувствовал мимолётное дуновение знакомого сквознячка. Нет, он не проявился реально, а скорее проявил себя словно яркое воспоминание. По спине пробежали холодные мурашки, а из-под фуражки стекла капля пота.

После этого меня захлестнуло предчувствие чего-то нехорошего, и я вприпрыжку рванул к опорному пункту. Уже подбегая к двери, услышал внутри разрывающийся телефон. А когда открыл и схватил трубку, из неё раздался голос дежурного.

– Лейтенант, почему у тебя рация не работает? – сразу начал он с претензии.

– Так разрядилась давно. Давай капитан, говори, чего там случилось? – спросил я, учуяв нечто неладное.

– Лейтенант, к опорнику сейчас старшина Харченко подъедет на своём драндулете и тебя подберёт. Быстренько съездите к круглому озеру и посмотрите, что там происходит. А то сигнал пришёл, что там кто-то дюже сильно шумит. А как назло твой родственник со своими укатили в другую сторону, к пионерскому лагерю на вызов. Так что ехать больше некому.

Не знаю почему, но я почему-то почувствовал, это как-то связано с моим основным расследованием и понял, долгая ночка только началась.

Глава 20
Московские гости

Подкатив к крыльцу, старшина Харченко указал мне на люльку.

– Садись, лейтенант. С ветерком прокачу – пообещал он.

А едва я уселся, он развернулся на пустой дороге и рванул в сторону частного сектора. А пока он крутил рукоять газа, я обдумывал, с какой стороны подойти к отцу. Нужно было взять на денёк его мотоцикл «Урал». Своего транспорта у меня не имеется, а между тем он бы пригодится в ночь с шестого на седьмое мая. Именно в этот промежуток времени, погибла первая жертва серийного убийцы. И, как назло, в тех края без своего транспорта ночью делать нечего.

Отцовский мотоцикл решит эту проблему, тем более водительское удостоверение, с открытыми категориями А, В, С, обнаружились в документах дяди Саши. А ещё я нашёл его свидетельство об окончании ДОСААФ.

Раздумывая о делах, я и не заметил, как мы проскочили частный сектор насквозь и переехав переезд, покатили к круглому озеру. Круглым его обозвали из-за идеальной формы. В девяностые в одной жёлтой газетёнке написали, что это место падения метеорита, но никаких подтверждений этому впоследствии так и не появилось.

Озеро было излюбленным местом отдыха местных жителей и промысла Рыбаков. В далёком будущем его оккупируют турбазы, а в девяностые оно станет излюбленным местом проведения бандитских разборок. Братки забивали стрелки, а потом кого-то из них находили на берегу. Особенно большой урожай я и мои коллеги собирали по весне в камышах.

Идущая к берегу дорога, была изрыта колеями, так что Харченко сильно снизил скорость.

– Саша, а ты, зачем на комбинат через забор лазил? – неожиданно спросил старшина, и я немного напрягся. А уже через мгновение вспомнил, что именно он стоял рядом с Кацем и ждал, когда я вернусь с понятыми.

– Да так, просто хотел осмотреть всё повнимательнее – ответил я уклончиво.

– Я тоже первым делом подумал, что тот, кто пальчиков лишился, через забор перелез. Но сам понимаешь, после ночного дежурства, хотел только одного, побыстрее свалить домой. Так что сам разнюхивать не стал – признался Харченко.

– Ну и правильно. Пусть опера землю роют. А я за забором всё равно никаких следов не нашёл. Ну это если не считать тропинки, протоптанной несунами.

Я не хотел, чтобы кто-то захотел проверить задворки комбината и поэтому соврал. Сейчас майские праздники. У всех дел по горло и без бесхозных пальчиков, по которым ни имеется ни жертвы незаинтересованных заявителей. Так что расследование точно отложат на дальнюю полку. Правда, при условии, что по микрорайону не ползут слухи, и никто не будет зазря дёргать оперов. А в остальном, как говорится – нету тела, нету дела.

А рассказывать о том, что выяснил, я никому, кроме Артёма Абрамовича Каца, не собираюсь. Вмешательство КГБ и создание помех в моём расследовании, это не то, чего я хочу добиться.

Привлекать силовые структуры, я стану только в одном случае, если найду, то, что искал и пойму, что сам не смогу разобраться.

Разносящуюся над озером западную музыку, мы услышали ещё на подъезде к самому ближнему к микрорайону пляжу, называемому в простонародье Лягушатником. Я опознал сверхпопулярного трека «Чингисхан». Но меня удивил не выбор музыки, а громкость. Даже самый мощный магнитофон этого времени, работающий на батарейках, подобного уровня выдать точно не сможет. А автомобильный сабвуфер в багажнике, научатся возить намного позже.

Кроме звукового сопровождения, мы сразу заметили включённые фары легковой машины, освещающие кусочек пляжа, расположенного на противоположном берегу. А через пару минут, я смог разглядеть автомобильный силуэт, и что-то в нём мне сразу показалось подозрительным.

А рядом с машиной, прямо в световом пятне, кружилось в танце несколько парней и девушек. Немного в стороне от танцоров догорал костерок.

– Во дают, прохладно ведь.

Харченко указал на туманную дымку, начавшую кое-где наползать с поверхности озера на камыши и пляж.

– Не, этим не холодно. Молодых комсомольцев, горячая кровь греет – ответил я.

После этого старшина отвернул от берега и выехал на гравийную дорогу, огибающую озеро с этой стороны. А на полпути до нужного нам места, на нас из темноты выскочил парень. Харченко успел отвернуть и притормозил, но парень, увидев милицейскую расцветку мотоцикла и фуражку, ломанулся через кусты.

– Во дурак! Пьяный, наверное.

Харченко коротко выругался и плюнул вслед убежавшему. Разумеется, развернуться и найти его он не пожелал.

А я, несмотря на мимолётность встречи, парня узнал. Он жил недалеко от дома отца, на правой стороне частного сектора и водился с братьями Макаровыми. Кстати, накануне вечером на аллейке я его тоже видел. Он стоял в группе поддержки Макара старшего.

Ещё я заметил, что он не просто убегал от нас, а судя по сосредоточенному выражению на лице, куда-то очень спешил. Подобное поведение местного парня, меня насторожило.

– Что-то тут нечисто – проговорил я, и Харченко поддал газку.

А буквально через три минуты, мы заехали на большую поляну, переходящую в широкую пляжную полосу. Это было излюбленное место рыбаков и туристов. Есть где поставить палатки и от самого популярного, общественного пляжа довольно-таки далековато.

И только увидев вблизи, силуэт машины нарушителей спокойствия, я понял, что меня так насторожило. Автомобилем был Мерседес. Поначалу я решил, что он чёрного цвета. Это ещё больше насторожился. Но, когда мотоциклетная фара осветила кузов сбоку, я разглядел синий металлик. Это был наиредчайший для СССР восьмидесятого года, «Мерседес-250».

Правда, настороженность никуда не делась, когда я разглядел максимально блатные номера «05−05 МОС». Троица танцующих молодых парней, была под стать номерам. Джинсы, водолазки, пиджаки с начёсом. Заграничная обувь. Разумеется, всё настоящая фирма, а не та пелёнка производства местных цеховиков, что лежала у меня дома. Причёски тоже по моде, но без стиляжьих излишеств.

А вот две активно танцующие девушки их виду явно не соответствовали. Обычные укороченные до ультрамини платьица, пошитые из ткани, производимой нашим комбинатом. Дешёвая советская бижутерия. Туфли советского производства, лежат на песочке.

Сами же девчонки весьма симпатичные, и судя по причёскам и завивкам, к празднику готовились заранее. А одну из них, я вообще, кажется, видел сегодня на дискотеке. По всему выходило, что они местные. Каким-то образом они встретились с прибывшими на Мерседесе москвичами и отправились с ними на ночной пикник.

Кроме этой информации для размышления, появилась разгадка большой громкости музыки. На крыше Мерседеса стоял огромный кассетный магнитофон со съёмными колонками. Провод от него уходил в салон работающей на холостых оборотах машины.

А пока я выбирался из люльки и поправлял фуражку, со стороны кустов подошёл высокий парень. Этот был облачён в новенький костюм «Адидас» и кроссовки, той же фирмы. Не обращая внимания на нас, он прошёл мимо, направляясь к машине. Взял с расстеленного на капоте пледа бутылку Пепси-колы, парень ловко сорвал пальцами пробку и, отпив половину, начал пританцовывать в такт музыки.

Кроме нескольких бутылочек Пепси и Фанты, на пледе выстроились, ополовиненная бутылка виски «Red Label», почти пустая бутылка французского коньяка и две шампанского. Нарезанная закуска соответствовала редкой в СССР выпивке. Финский сервелат, бутерброды с чёрной и красной икрой. А в центре, поднос с жаренными шашлыками, утопающими в зелени.

– Ты их номера видел? – спросил Харченко, и я кивнул.

Если честно, таким стушевавшимся я видел старшину впервые. Оно и понятно, подобные номера называли в МВД СССР неприкасаемыми. Буквы «МОС» и красивые цифры, там не просто так появились. Как говорили гаишники, увидел такие номера, отдал честь и ни в коем случае не останавливай.

– Старшина, мы уже приехали, так что не тушуйся. Всё равно придётся разбираться, иначе потом мы себе не простим, если с местными девчонками что-то случится.

В этот момент я едва не кричал, так как музыка всё заглушала. Харченко в ответ кивнул и, сняв шлем, надел фуражку.

Подойдя к Мерседесу, я потянулся к магнитофону «SONY» и нажал на кнопку выключения. И как только музыка оборвалась, все присутствующие обернулись ко мне, а парень в Адидас, сделал шаг навстречу.

– Лейтенант, а чего это мы тут свои руки распускает? – спросил он, и вся остальная компания придвинулась поближе.

После этого одна из девчонок шатаясь, подошла к машине, а вторая уселась рядом с костерком, начала греть руки. Судя по их поведению, они приняли заграничного алкоголя намного больше своей нормы.

– Мальчики, это наш участковый – представила меня девчонка, стоявшая рядом с Мерседесом.

– И как у участкового, у меня родился один вопрос. Граждане, а что это вы тут ночью делаете?

– Как это что? Лейтенант, не тупи. Сегодня же Первомай. Шашлыки, пикники, мангалы и все дела. Вот решили отметить праздник с трудовым классом – сказал парень с модно подстриженной бородкой и указал на девушек.

– Как-то поздновато для шашлыков. Да и холодать начало. А девчонки вон в одних лёгких платьицах.

– Лейтенант, так нас любовь согреет – сказал выглядевший самым пьяным из парней и скабрёзно хохотнул.

После этого облачённый в Адидас снова включил музыку, причём сделал это так, словно бросал мне вызов. Правда, продолжить танцевать так никто и не успел. Нажав на кнопку, я вынул кассету и сунул в карман.

– А вот это уже хамство – сказал бородатенький. – Изымать нашу собственность без надлежащего ордера и понятых, вы не имеете никакого права. Согласно Советской конституции, мы тут ничего не нарушили. Участковый, я советуют вам отдать нам кассету и просто уехать, иначе у вас будут большие неприятности.

– Молодой человек, это какие такие неприятности? Если можно, уточните? – попросил я, делано любезным тоном.

– Скажем так, от ваших дальнейших действий, будет зависеть, останутся ли завтра лейтенантские погоны на ваших плечах – пафосно заявил бородатенький и подмигнул стоявшей девушке.

И в этот самый момент мне показалось его лицо смутно знакомым. А когда на роже оппонента промелькнула ехидная улыбочка, я его сразу вспомнил. Нефедов Павел Сергеевич, собственной персоной. Вот его я уж точно не ожидал тут встретить.

В самом конце восьмидесятых Нефёдов станет крупным комсомольским функционером. Неплохо войдёт в кооператорский бизнес, а после развала Союза, бросится участвовать в приватизации и станет хозяином заводов, газет и пароходов.

И всё у него будет хорошо, но в 2012 году, он крупно прогорит на госзаказах. Насколько я помню, что-то связанное с обороной и строительством федеральных трасс. Дело было крупное. Брать Нефедова, должен был мой хороший товарищ, с которым я часто пересекался в конце девяностых по службе.

Полковник Строев. Командир спец роты особого назначения ОМСН «Витязь». За свою прозорливость, носящий позывной «Ведьмак». Он-то мне и рассказал полную историю, неуловимого Нефёдова.

Когда бывшего комсомольца, ставшего крупным бизнесменом, взяли за жопу, многочисленные друзья в силовых структурах, начали ему с готовностью помогать избежать наказания. Разумеется, делали они это не безвозмездно.

Ведьмак со своими бойцами сумел его взять, при этом в процессе обезвредив группу спецов, охранявших своего хозяина круглосуточно. Правда, Нефедов после этого просидел в кутузке меньше суток и по решению продажного судьи был отправлен под домашний арест, в своё Подмосковное именье.

Там он тоже пробыл недолго и уже через двенадцать часов, вылетел из страны на частном бизнес-джете по зелёному коридору. А через год выяснилось, что свежеиспечённый гражданин британской империи живёт в Шотландии, в купленном заранее замке.

Наши его там так и не достали, хотя и пытались. Арест счетов и имущества в Российской Федерации тоже ни к чему не привёл. Ведь основной капитал Нефедов держал за пределами родины. В будущем, этот господин до сих пор жив и здоров. Собирает коллекцию дорогущих произведений искусства и путешествует по миру на своей огромной яхте.

И всё-таки как тесен мир. Ведьмака убили и попытались это убийство, представить, как самоубийство. Я же в своё время выяснил, что тот, на кого указывали все стрелки, как на заказчика, был именно Нефедов.

И лишь одного я не знал про Нефёдова. Оказывается, в начале восьмидесятых он принадлежал к тоненькой прослойке золотой советской молодёжи. Хотя если уж честно, то эта информация меня не удивила. Продвинул же его кто-то по комсомольской линии, до членства в Центральном Комитете ВЛКСМ.

Если честно, то мне сразу захотелось придушить гниду, пока он ничего не успел в своей жизни натворить. Однако вместо этого, я заговорил предельно вежливо.

– Граждане отдыхающие, я бы посоветовал вам сейчас же прекратить затянувшуюся вечеринку и разахаться по домам.

– Нет! – неожиданно рявкнул облачённый в Адидас. – Лейтенант, это ты сейчас извинишься, а затем вы оба сидите на свой жёлто-синий мопед с коляской и уберётесь отсюда. Ибо сегодня мне точно никто не помешает отметить моё возрождение к жизни. – Очень странно, но я почувствовал, что начавшие вырываться из Адидаса слова, идут из его истинного нутра. – Лейтенант, вот ты знаешь, что такое последняя стадия рака крови? – продолжил Адидас и уставился мне в глаза.