Текст книги "Участковый. Назад в СССР (СИ)"

Автор книги: Игорь Подус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Чертыхнувшись, я побрёл в сторону колодца, при этом начав инстинктивно разгоняться. От спички я зажёг пустой коробок, и это позволило дойти со светом до середины туннеля. И снова, как только стало темно, сзади послышались шаркающие звуки, сопровождаемые завыванием сквозняка.

Дальше я шёл в полной темноте, касаясь пальцами стен. И всю дорогу мне казалось, что за мной кто-то кладётся. Отлично понимая, что без фонарика всё равно ничего не рассмотрю, я не останавливался и продолжал ускоряться.

А когда я, наконец, увидел тусклый свет впереди, я едва не побежал. По лестнице поднялся быстро, как метеор. И только вывалившись из зева люка на свет, почувствовал невообразимое облегчение. Причём ощущение было такое, словно я только что вылез из могилы.

Непонятно, чем именно было вызван приступ нервозности, близкий к настоящей панике, но спускаться второй раз прямо сейчас, даже с фонарём, я бы отказался. Тем более, взглянув в зев колодца, я снова увидел игру теней и света, вызванную поднятой пылью и осыпающейся ржавчиной.

Удивившись тому, что меня впервые в жизни так пробрало, я постарался успокоиться и вернул люк на место. Об обнаруженном маршруте движения, потерявшей пальцы потерпевшей, я решил операм не рассказывать. Для начала надо самому во всём разобраться. Возвращаясь к забору, я тщательно убрал все следы крови.

Вернувшись на дорожку, ещё раз осмотрелся и направился прямиком к входу в пятое общежитие. Переговорил с комендантшей. Разумеется, она ничего не видела и не слышала. О ночном вызове наряда милиции знает, но кто вызывал и откуда звонили не в курсе.

А через пять минут я вернулся к месту нехорошей находки вместе с парочкой встреченных маляров, приведённых в качестве понятых. Почти одновременно со мной вернулись опера. После этого Кац закончил все процедуры и упаковал пальчики в пакет.

– Похоже, нашу мадам на дороге подобрала машина – сказал старший лейтенант Мищенко, когда я подошёл.

И если честно, я был склонен согласиться с его версией.

– А в общагах чего?

– Глухо – ответил я.

– Саня, о какую стену ты тёрся? – спросил старлей и принялся охлопывать пыль с моего плеча. – И кстати, чего у тебя рожа такая белая, словно ты на кладбище ночевал?

А пока я соображал, как ответить, заговорил Кац, переведя на себя внимание собравшихся.

– Если быть точным, то мы сейчас все стоим на большом кладбище. Ведь если Московские летописные своды не врут, и я правильно высчитал координаты, то Царский переулок и большая часть комбината, построены на старинном капище. И, кстати, видимо, из-за этого, здесь ничего не строили долгое время. А начали строить, только тогда, когда из Санкт-Петербурга приехал известный фабрикант и выкупил эту землю.

Я знал, что доктор Кац может рассказывать о подобном часами, если его не остановить. Опера это тоже, видимо, знали и потому посмотрели на него с укоризной.

– Абрамыч, ну, хватит байки травить. Вон старшина с ночного дежурства никак не может смениться. Если ещё на час затянем дело, то Харченко порвёт нас всех как тузик грелку – быстро протараторил Мищенко и сразу переключился на меня. – Саня, давай так. Мы сейчас едем в РОВД и всё оформляем, а на тебе проверка медицинских учреждений. Пройдись везде, поликлиника, травмпункт, отделение травматологии и станция скорой помощи. Может, кто чего видел? Потом займись отработкой местного контингента.

Предложение было вполне разумным, так что спорить я со старлеем я не стал. Так и порешили. Составив протокол, опера укатили на козле в сторону РОВД, а нас с Кацем Харченко добросил на мотоцикле до морга.

А когда мы остались одни, Артём Абрамович пристально осмотрел меня с головы до ног. А потом он сказал то, чего я уж точно не ожидал.

– Значит, ты всё-таки решил вернуться к жизни.

Глава 12
Доктор Кац. Мама. Опасные находки в сейфе

– Саша, а ты молодец. Перестал пить и вернулся в футбол – неожиданно похвалил Кац. – Я успел добраться до трибун к концу первого тайма, так что видел далеко не весь матч. Но вы там все молодцы, особенно тот хулиганистый парнишка, бегавший полю словно угорелый. Так красиво, раскатать команду комбината, ни у кого раньше не получалось. Да и вообще, такие игры нужно снимать на киноплёнку и показывать другим. Жаль, у меня не имеется необходимого оборудования.

– Артём Абрамович, лет через тридцать своя камера у каждого в кармане будет лежать. Любой сможет снимать и показывать, всё что захочет и кому захает – пообещал я, и Кац лукаво улыбнулся.

– Ах, Саша, да ты мечтатель. Раньше я в тебе подобного не замечал.

Если честно, поведение судмедэксперта удивило. Я раздумывал, как бы с ним поближе сойтись, будучи в теле дяди Саши. Но оказалось, что они общаются вполне по-приятельски. Странно, почему-то Артём Абрамович в моём будущем не упоминал, что они знали друг друга.

Для чего мне нужен Кац? Да всё просто, зная его упёртую натуру и умение держать язык за зубами, я хотел использовать дока в своих целях. Фанатично преданный своему делу патологоанатом и судмедэксперт в одном лице, к тому же способный выступить в качестве опытного эксперта криминалиста, это большая редкость. И, кстати, безумные теории о перемещении во времени и пространстве, это тоже его фишка. Он много об этом рассказывал. Я воспринимал его рассказы как чистую фантастику. А теперь моя вторая жизнь заставляла пересмотреть эти устаревшие взгляды.

Конечно, с ходу посвящать Артёма Абрамовича в свои дела, я не собирался, но в недалёком будущем это неизбежно произойдёт. Просто надо подобрать удобный момент и правильно построить беседу.

– Артём Абрамович, а ещё что-то интересное по поводу найденных пальчиков, вы мне не расскажите? – попросил я, и док, прищурившись, смерил меня оценивающим взглядом.

– Саша, да я вижу, у тебя вернулось желание работать на благо родины. Очень похвально, а то ведь последние несколько месяцев ты был сам не свой, и я могу признаться, хотел показать тебя коллегам, работающим с психическими заболеваниями. А по поводу пальчиков кое-что расскажу.

Вытащив пакет с золотым кольцом из саквояжа, Кац повернул его так, чтобы я мог увидеть его внутреннюю часть.

– Вот смотри, здесь выгравировано латинское изречение. В переводе на русский звучит так: «Мы избраны для того, чтобы жить ВЕЧНО». Кроме этого, вот здесь выбит штамп с цифрой «24». Я не узнал значка снизу, но цифра обозначает чистоту золота в каратах. В СССР так делать не принято. У нас ставят пробу.

– Двадцать четыре карата, это практически чистое золото без примесей.

– Да, Саша, ты прав. А само кольцо, хоть и было надето на средний палец, навряд ли является обручальным. Скорее оно похоже на церемониальное. Да и окровавленный платок совсем непростой. Он сделанный из очень хорошего шёлка, и на нём вышиты инициалы «Ю. В.».

– То есть вы хотите сказать, что это всё привезено из-за рубежа?

– Да – подтвердил Кац. – Хотя инициалы вышиты кириллицей с вензелями, шёлк точно не наш. Сегодня же я проведу кое-какие исследования и составлю подробный отчёт. Саша, если хочешь, я перед тем как передать его в РОВД, покажу тебе или сделаю копию.

– Спасибо Артём Абрамович, с удовольствием ознакомлюсь с копей отчёта – не стал я отказываться от предложения.

– Надеюсь, после этого, и ты мне расскажешь, зачем перелезал через забор комбината и что там нашёл?

Мне хотелось прямо сейчас достать из кармана найденную в катакомбах серебристую пуговицу и отдать доку на экспертизу, но я не стал этого делать. Ибо пока не стоит пороть горячку и раскрывать все карты.

– Саша, будет время, заходи вечерком ко мне в морг. Поговорим. А сейчас я вынужден откланяться, ибо через пятнадцать минут у меня по графику вскрытие. Вон смотри, уже и родня подъехала за телом усопшей.

Кац указал на грузовичок «ГАЗ-53» с открытыми бортами и прикрытым еловыми ветками кузовом. Рядом курили мужики, и стояли женщины в чёрных платках.

Распрощавшись с доком, я направился прямиком к поликлинике. По пути снова задумался о странных находках и совсем не заметил, как, пройдя через вестибюль, остановился возле регистратуры.

А пока я соображал, что делать дальше, из-за заваленных медкнижками стеллажей выскочила она. Мать меня увидела первой и рванула навстречу, словно голодная волчица, заметившая раненое животное.

Вылетев пулей из регистратуры, она схватила за рукав кителя и не церемонясь, потащила за собой. Дойдя до соседней двери, открыла её ключом и затолкала в пустой кабинет. Я успел заметить лежавший на столе примитивный прибор для измерения давления, а у стены напольные весы.

– Саша, я тебя точно прибью – грозно пообещала молодая и живая мать, а я стоял и смотрел на неё с приоткрытым ртом. – А, ну-ка дыхни!

Я выполнил требование и виновато опустил глаза в пол.

– Ещё раз напьёшься, и я от тебя отрекусь. Братик, надеюсь, ты меня понял?

Я покорно закивал, а потом, не выдержав, обнял её, прижал и закружил.

– Отпусти меня, чёрт малахольный – зарычала мать, но я заметил, что сквозь напускную серьёзность на её лице начала пробиваться улыбка.

Выполняя требование, я нехотя отпустил её.

Сняв с меня фуражку, она постучала по ней ладошкой, стряхивая пыль. Затем заставила повернуться и убрала со спины прилипшую паутину.

– В каких подвалах ты с утра умудрился так обтереться?

– Выезжали на место преступления, пришлось перелезть через кирпичный забор и пройти по следу. А там везде грязно – как на духу ответил я.

– Смотри мне. Чтобы больше никаких нареканий по службе – сказала мать и с подозрением меня осмотрела. – Чего лыбишься словно дебил?

– Да просто рад тебя видеть – честно признался я.

– Мы живём в двадцати минутах ходьбы. Если соскучишься, можешь хоть каждый день заявляться. Заодно и в огороде поможешь, и со своим лоботрясом, племянничком пообщаешься лишний раз. А то растёт таким же хулиганистым, как ты был.

– Хорошо, на днях обязательно зайду – пообещал я, и мать удовлетворённо кивнула.

– А борщ ты сварил, или в сухомятку бутербродами питаешься.

– Сварил. Но бутерброды тоже ем. С чёрной икрой. Говорят, она полезная – ответил я и едва не прикусил язык, ибо почувствовал, что на радостях потерял бдительность и вполне могу про визит Зины случайно проболтаться.

– У какие мы богатенькие, чёрную икорку едим, а с любимой сестричкой не делимся. Братик, а всё-таки, ты чего припёрся? Давай признавайся.

– Мне надо узнать, обращался ли кто-то в одно из медучреждений после травматической ампутации пальцев?

– Ну это раз плюнуть. Пошли.

Мать выпорхнула из кабинета и снова закрыла его на ключ. А потом начала названивать по телефону из регистратуры, общаясь с медсёстрами и диспетчерам, работающими в приёмных покоях, отделениях больницы, травмпункте и станции скорой помощи. Более того, она позвонила в некий медицинский статистический центр, собирающий информацию со всей Москвы и Подмосковья.

– В Боткинскую ночью поступил токарь с «АЗЛК». Станок отрезал мизинец и фалангу безымянного. Такая травматическая ампутация тебе сойдёт?

Я отрицательно покачал головой.

– Ну тогда извини, братик, сегодня зарегистрирован только один случай. Если хочешь, в пять часов сделаю ещё один обзвон. Может, чего нового появится.

– Да. Если сделаешь, буду должен банку чёрной икры.

– Ловлю на слове – сказала мать и таинственно улыбнулась, словно только что придумала, как с меня взыскать за помощь совсем по-другому. – А теперь, братик давай-ка вали на службу. А то мне некогда здесь с тобой лясы точить. Вон видишь, какая в понедельник очередь страждущих граждан собралась. Боюсь этот наплыв бабулек и дедулек, мы и до трёх часов не разгребём.

Я не хотел уходить. Хотелось просто стоять и смотреть, как она работает. Однако понимая, что это будет выглядеть неестественно, я заставил себя развернуться и двинулся к выходу.

На часах было пол-одиннадцатого. Идти в РОВД и докладывать о больничной вылазке вживую, точно не вариант. Если начальник уголовного розыска, майор Лавренов встретит, то сто процентов накинет заданий на неделю вперёд или снова припашет помогать операм. В итоге решил идти прямиком в опорный пункт и там отсидеться до обеда.

Опорник находился на первом этаже пятиэтажной кирпичной хрущёвки. Прямо между сберкассой и почтовым отделением. Самое большое помещение, отведено для приёма граждан и перегорожено деревянным барьером. С боку коридор и ещё три комнаты. Кабинет старшего участкового инспектора. Напротив, кабинет участковых. А в конце коридора архив и склад.

Старший участковый сидел за стойкой, на случай прихода граждан и работал с документами. Остальные разбрелись по своим участкам. Капитан Исаев поинтересовался, чем я с утра занимался. А узнав о найденных пальцах, меланхолично отмахнулся и снова уткнулся в бумаги. Я же сначала отзвонился операм и сообщил о своих больничных похождениях, а потом направился прямиком в архив.

Моей целью был личный сейф дяди Саши. Там должны храниться его текущие дела и картотека местного уголовного элемента, всяческих правонарушителей, самогонщиков и тунеядцев.

Внутри обнаружился фанерный шкаф, плотно забитый пыльными папками, и несколько ящиков под подоконником со всякой рухлядью. Сейфов участковых внутри не обнаружилось. А вместо них у стены стояли четыре металлических шкафа, похожие на те, в которых работяги хранят свои личные вещи в заводских раздевалках.

Пояснительных бумажек с фамилиями на дверцах не обнаружилось, пришлось доставать связку ключей, найденных дома в брюках. Быстрый подбор помог. В одной дверце обнаружилось отверстие под штыревой ключ. Именно такой самодельный, с косыми насечками имелся на связке.

Воткнув его, я нажал до конца, и пружинный механизм передвинул личинку. После этого я смог заглянуть внутрь. Первое, что бросилось в глаза, это два десятка пустых чекушек из-под водки и коньяка в самом низу. Всё это добро было кое-как прикрыто кусками ветоши.

Картотека тоже имелась, причём подробная и выглядевшая аккуратной. Видимо, дядя Саша раньше ей занимался. Кроме этого, обнаружилась стопка папок и кипа различных неподшитых бумаг.

Вытащив картотеку и остальную макулатуру, я снёс это всё в кабинет участковых и сложил на пустой стол. Был я здесь пацаном всего несколько раз, но насколько помню, именно этот стол занимал дядя Саша. После этого я сложил все чекушки в холщовую сумку и спрятал за деревянными ящиками.

Продолжив инспекцию, обнаружил, шахматную доску, нарды, офицерскую планшетку, наручники, квадратный фонарик, работающий на батарейках «Крона» и радиоприёмник «ВЭФ-202» с логотипом московской олимпиады. У дальней стенки был припрятан самодельный нож с наборной ручкой, сделанный, скорее всего, на зоне. А когда я выгребал ветошь внизу, среди тряпок обнаружил свёрток из промасленной бумаги. Раскрыл его и аж присвистнул от удивления.

А вот это точно настоящий, большой залёт для любого Советского милиционера. В сверке хранилась пустая кобура и фанерная коробка от детских кубиков. В коробке около сотни патронов для нагана и средства для чистки оружия.

Так вот кто взял мою коробку от кубиков – мигом определил я, вспомнив о давней пропаже детства. – Интересно и о чём думал дядя Саша, храня у себя в сейфе такое количество патронов? Ведь это стопроцентная уголовка, если, конечно, не отмажут.

Может, у кого-то изъял и просто не успел сдать?

Опомнившись, я спрятал патроны назад и закидал свёрток тряпками. Туда же вернул сумку с бутылками. Затем сложил остальное имущество, кроме наручников, фонарика и планшетки. Хотелось как можно быстрее избавиться от всего опасного, но пока старший участковый здесь, лучше не дёргаться.

Заперев железный шкаф, я вернулся к столу и принялся изучать бумаги. С картотекой разобрался быстро. Там всё как обычно. Карточки с паспортными данными, особыми отметками и адресами прописки и фактического проживания. Уголовники в отдельной пачке, хулиганы, дебоширы, самогонщики и алкаши в другой.

В планшетке обнаружилась свернуться карта микрорайона с несколькими видами отметок. Синим, отмечены адреса, подозреваемые в продаже самогона. Чёрным, нехорошие квартиры и дома, в которых мог собираться асоциальный элемент и уголовники. Зелёным, излюбленные места сборов малолетних хулиганов и алкашей. По большей части всяческие подвалы, котельни и старые бараки.

Были задействованы ещё несколько цветов, для обозначения прочих злачных мест, но меня удивило наличие единственной красной метки, стоявшей на доме инженеров. Расшифровки, что именно она обозначает, в сноске не имелось, но я сразу понял, откуда дует подозрительный ветерок.

Выходит, и здесь всё сходится. Странно, но все пути, с момента моего возражения в восьмидесятом году, ведут в одно и то же место. В такие совпадения я и раньше не особо верил, а теперь не верю совсем.

И теперь я корил себя за то, что упустил в своей прошлой жизни. В своё время я облазил весь царский переулок и отдельно дом инженеров, множество раз. Искал серийного маньяка в среде проживающих. Ходил вдоль забора комбината, знал всех жильцов бывших общаг. Но я ни разу не перебрался через забор и по какой-то необъяснимой причине не подозревал своего главного свидетеля.

Теперь же я уверен, что Антон Львович Воронцов как-то замешан в убийствах. Или знает намного больше, чем сообщал мне. Да и сам комбинат играет в этом деле какую-то важную роль.

Проштудировав папки с делами и отдельные стопки всяческих заявлений и объяснительных, я не обнаружил ничего подозрительного. Там была отображена обычная милицейская рутина. Участковый кого-то сдал в медвытрезвитель, кого-то отвёл в детскую комнату милиции. Вывел на чистую воду гражданку, не раз совершавшую кражи высыхающего во дворе белья и одежды. Обнаружил серийного похитителя велосипедов или хулигана, разбившего футбольным мячом витрину галантереи.

Кроме этого, отчёты о проведении бесед со школьниками, дежурствах на дискотеке в ДК, и о всяческих профилактических мероприятий, направленных на снижение количества правонарушений.

По ходу изучения, по просьбе старшего участкового пришлось перейти в приёмную и просидеть там час, пока он ходил на обед. А когда Исаев вернулся, у нас состоялся интересный разговор.

– Саша, тебе сегодня и завтра дежурить в пункте с пяти и до полуночи. Так что давай-ка собирайся и дуй на обход своей территории.

Я сразу понял, что он таким способом отсылает меня домой до пяти. Сопротивляться подобному не стал и начал собираться.

– Да, чуть не забыл, при обходе особо удели внимание вот этому перекрёстку в частном секторе – капитан показал точку на большой карте микрорайона, висевшей на стене. Я же сразу припомнил встретившую меня возле мусорки гражданочку. Именно она сообщила о точке продажи самогона, находящейся всего в сотне метров от этого перекрёстка.

– Павел Егорыч, а что там? – спросил я, ибо понял, что туда зайти всё равно придётся.

– Да сегодня с утра примчалась одна гражданочка и сообщила о драке местных алкашей. Надо среагировать на сигнал, дойти до места и всё проверить.

– Хорошо, я сделаю – ответил я и начал собираться.

Все бумаги убрал в шкаф и запер. А потом, решив, что лучше это сделать сейчас, достал сверок с патронами и спрятал их в сумку под бутылки.

А уже в дверях, меня снова окликнул капитан Исаев.

– Саня, ещё раз предупреждаю, с запахом лучше не приходи. Учую, не обессудь.

– Ну я же обещал – напомнил я, и тот нервно отмахнулся.

– Вот и держи слово. А главное – опасайся замначальника штаба, майора Гамалеева. Как только он узнает, что ты вернулся из отпуска, начнёт тебя проверять и доколупываться до всякой фигни. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Да – ответил я и невольно ухмыльнулся, ибо жизнь у меня началась новая, совсем в другое время и в другом теле, а натянутые как струна отношения с майором Гамалеевым остались на том же уровне.

Глава 13
Обычная работа и прием граждан

Дома я провёл инспекцию холодильника и пришёл к выводу, что ближайшие два-три дня питаться придётся одним борщом. Денег не хватало даже на покупку хлеба. В офицерской планшетке обнаружился десяток двухкопеечных монеток, видимо, специально оставленных для пользования телефонами-автоматами.

Надеяться на милицейскую получку бесполезно, так как после отпуска начислят мне сущие крохи. Похоже, дядя Саша пропил всё и финансовый вопрос надо решать. Просить в долг я себе, и в прошлой жизни не позволял, так что придётся что-то продать или заработать, причём срочно.

За сортировочной имелась тупиковая ветка со складами и круглосуточно разгружались вагоны. Вообще, там работали бригады грузчиков, но ночью часто привлекали мужиков за наличный расчёт. Я был не против потрудиться, но понимал, что половина тех кто калымит, постоянные клиенты милиции. Так что, если я там появлюсь в качестве работяги, обязательно поползут слухи. К тому же в процессе разгрузки возможны нехорошие эксцессы.

Ещё раз просканировав содержимое квартиры на предмет вещей на продажу, мой взгляд остановился на полке с пластинками. Большинство – это фирма Мелодия. Конечно, имеются популярные, но много за них не выручишь.

Перебрав всё, обнаружил десяток изданных на западе. Отложив их в сторону, я переписал на бумажку перечень групп и исполнителей, чтобы ничего не забыть. В процессе время быстро добежало до четырёх. Это значило, что мне пора собираться на вечернее дежурство. А перед этим нужно зайти в зону частного сектора, называемого в микрорайоне большой деревней, и реагируя на поступивший сигнал, разузнать о драке.

Пройдя по улочке, я добрался до нужного перекрёстка, двух грунтовок. А уже на подходе увидел ватагу пацанов от восьми до двенадцати лет, увлечённо играющих в «пекаря».

Один из них стоял в начерченном посреди перекрёстка квадрате и охранял пирамидку из консервных банок, а остальные поочерёдно кидали палки, пытаясь их сбить. При этом как обычно, пацаны галдели, орали и спорили по малейшему поводу. Перемежая всё это с нелестным обсуждением разных качеств друг друга и подтруниванием. Разумеется, самым мелким и слабым доставалось больше всего. Ну ничего, для них подобная социализация полезна, и в будущем поможет справляться с кое-какими проблемами. Да и в драку, если надо, они влезть не побоятся. Жаль, что у современных детей будущего, подобного общения намного меньше.

На всякий случай сверив адрес, я вспомнил, что поймавшая меня на улице гражданка, настоятельно требовала проверить соседний дом на предмет самогоноварения и незаконной продажи самопального алкоголя.

Определив, где именно находится указанный ответственной гражданочкой дом, я развернулся и направился в противоположную сторону, к группе сидевших на лавочке бабулек.

Те меня приметили давно, так что визит неожиданным для старушек не стал. Чтобы получить необходимую оперативную информацию, мне понадобилось только поздороваться и задать единственный наводящий вопрос.

А уже через минуту я знал весь расклад с подробным описанием происшествия и точными данными и адресами не только тех, кто в нём принимал непосредственное участие, а даже тех, кто был косвенно замешан или проходил мимо.

В результате я выяснил, что местные алкаши Толик и Вадик, заработали три рубля, перекапывая огород деду Селивану. Получив калым, они сразу отправились к Максимовне и купили на всё паточного самогона. Кроме этого, бонусом им достался шматок сала и пара ломтей хлеба. Разумеется, сразу после этого они устроили грандиозный банкет, прямо между кустами сирени, растущими за перекрёстком.

Бабульки рассказали, что в конце банкета Толик и Вадик заспорили о будущей Московской Олимпиаде, о её бойкоте, положении в мире и угнетении негров в Африке буржуазными колонизаторами. В процессе разгоревшихся дебатов собутыльники подрались, из-за многочисленных противоречий в оценке происходящего в мировой политической сфере. А сигналом к началу рукопашного противостояния, послужила показавшая дно бутылка.

Через пять минут я знал пофамильно тех, кто видел драку и тех, кто разнимал бойцов. Кроме этого бабульки указали точные координаты дома тётки, передавшей в органы сигнал о драке. А в конце беседы они предупредили, что сейчас искать Толика и Вадика по местам прописки бесполезно, так как они с утра снова купили бутылку самогона у Максимовны и отправились к Круглому озеру на рыбалку.

Криминалом здесь и не пахло, так что дальнейшие разбирательства я решил отложить. Наступит удобный случай, и я обязательно пересекусь с этими Толиком и Вадиком. Да и в точку по продаже самогона пока лезть не стоит. Опыт подсказывал, что если накрою сейчас, то это будет впустую. Бутлегершу Максимовну надо брать в дни, когда милицейское начальство потребует провести образцово-показательный рейд по борьбе с самогонщиками.

Искренне поблагодарив бабушек за предоставленные сведения, я со спокойной душой двинулся в сторону многоэтажек. Но когда проходил мимо ватаги заспоривших о чём-то пацанов, невольно прислушался, ибо сознание зацепилось за суть обсуждаемого происшествия.

– Да я правда видел рано утром с батей чёрную машину, вот с таким значком – упёрто повторил парнишка лет девяти и нарисовал палкой на грунтовке значок Мерседеса.

– Петька, да врёшь ты всё. Не ездят здесь такие машины – возразил пацан постарше. – Это знак Мерседеса. Наверняка ты увидел его в иностранном журнале, что Серый показывал и теперь решил нам набрехать?

Подойдя к собравшимся в кружок пацанам, я одним своим видом погасил спор и отвёл Петьку в сторонку.

– И где ты говоришь, эту машину видел? – спросил я его.

– Так, на остановке автобусов, что за комбинатом – ответил пацан, подтвердив мои подозрения.

– А ты чего там с утра делал?

– Так, батя разбудил в пять утра и потащил на самый первый автобус. Нам в Москву к тётке надо было срочно мёд отвезти.

– А этот Мерседес чего там делал?

– Он за деревьями стоял, рядом с домом инженеров. Ну там, где дорога комбинат огибает. А когда со стороны пятой общаги пьяная тётка вышла, водитель фары включил, подъехал ближе и её подобрал. Потом они мимо проезжали, и я этот значок рассмотрел.

– А что за тётка? Почему ты подумал, что она пьяная?

– Да тётка как тётка, худая, волосы чёрные растрёпанные. Одета в пиджак с блестящими пуговицами и штаны. И грязная вся была, как будто где-то валялась. А ещё шаталась и едва не падала, как пьяная. Батя её заметил, хотел подойти и помочь, но тут эта чёрная машина появилась.

Пацан видел номера, но цифр не запомнил. Зато утверждал, что они какие-то необычные. Дальнейшие расспросы новой информации не дали. Поблагодарив Петьку, я попросил его об этом лишний раз не болтать и отправился в опорный пункт.

Необычные номера. А вот это уже интересно. Скорее всего, посольские. Только непонятно чьи. С одной стороны, это вызвало новую волну интереса. А с другой, меня охватило здоровое опасение. Ведь если о Мерседесе кто-то узнает и сопоставит это с найденными пальчиками, то дело у местных точно заберут. И им займётся КГБ. А это значит к Царскому переулку будет приковано слишком много внимания. Это меня точно не устраивало.

А уже на подходе к опорнику мне встретился Кошель. Выйдя из почтового отделения, он увидел меня и сразу подошёл.

– Иваныч, привет. Мне сказали, ты сегодня дежуришь – сказал он и указал на опорный пункт.

– А ты меня что искал? – спросил я, сразу поняв, ему от меня что-то надо.

– Да так, только спросить хотел.

– Чего спросить? Давай не темни и выкладывай. А то мне уже пора заступать.

Я постучал по циферблату наручных часов.

– Иваныч, ты вчера говорил, что можешь с кем-то за меня перетереть. Ну чтобы я там учиться пошёл дальше и по футбольной линии себя попробовал.

– Гена, ну раз я обещал, значит сделаю. Но предупрежу сразу, прямо сейчас результатов не жди. Сам должен понимать, мне нужно сначала на людей нужных выйти.

– Понимаю. А от меня, может, чего нужно? – спросил парень, и я ухмыльнулся.

– От тебя нужно только одно. Закончи десятый класс и получи аттестат. Оценки не критичны. Главное, чтобы двоек не было. И ещё одно, ни в коем случае не влипай ни в какие неприятности. – Я уже хотел уходить, но вспомнил про свой план продать пластинки и решил кое-что разузнать. – Кстати, у меня тут один вопросик появился.

Услышав прелюдию, Кошель насторожился.

– Иваныч, сдавать никого не буду – предупредил он, видимо, учуяв подвох.

– Да я, если надо и так всё узнаю. Ты мне скажи, где сейчас пластинки толкают заграничные?

– А тебе зачем? – с подозрением переспросил парень.

– Ну, может я меломан и хочу чего-нибудь купить или обменять.

– Иваныч, насчёт виниловых пластов – это уже прошлый век. Раньше возле любого колхозного рынка или комиссионки барыги крутились. Говорят, в центре форца плотно окучивала, несколько сходок меломанов. Но пару-тройку лет назад все перешли на магнитофоны с бобинами. Сейчас любую пластинку можно мигом переписать, так что цены упали. Можно, конечно, поехать в один Московский парк и там попробовать найти барыгу, но сейчас всех гоняют перед майскими, так что даже не знаю. А ещё я несколько раз видел кассетные магнитофоны – мечтательно проговорил Кошель. – В будущем все с такими будут ходить.

Получается, и здесь облом. Я и сам знал про несколько известных мест в центре, где наверняка можно и сейчас сдать не задорого пластинки, но ехать туда не вариант. Перед майским и олимпиадой, КГБ всё зачистили и плотно следит за той фарцой, что сотрудничает. Можно легко попасться на продаже и распрощаться не только с милицейскими погонами, но и со свободой. А на зону в этой новой жизни я попадать уж точно не хочу. Так что пластинки придётся отложить на потом.

Одно хорошо, короткий разговор с Кошелем, напомнил мне об одном уголовном деле 1995 года. Полукриминальный предприниматель заказал директора колхозного рынка, находящегося на окраине Москвы. Мне пришлось много общаться с заказчиком убийства. И однажды он разоткровенничался и поведал, как хорошо жил во времена СССР, будучи фарцовщиком.

Может, мне просто стоит посетить старого знакомого и прощупать его на предмет чрезмерной зажиточности. Заодно можно предупредить, чем в будущем не стоит заниматься, чтобы не получить максимальный срок за организованное убийство.

К пяти часам я успел добраться до опорника. Принял кипу бумаг у старшего участкового, после чего он отправился домой. Остальные участковые знали, дежурство до двенадцати на мне, так что тоже заспешили, ссылаясь для вида на срочные дела. Знал я эти дела – семья, ужин, диван и телевизор. Но все понимали, что по-другому участковым нельзя. Ведь дай волю начальству и с ненормированной службы и вовсе никогда не уйдёшь.

Ближе к шести начали подтягиваться граждане. Разумеется, первыми появилась делегация бабок во главе с Кондратьевной. Опять жаловались на Кошеля и его пение. Кроме этого, предъявили мне за плохое освещение улиц в ночное время. А то кто-то курит за кустами сирени, а кто именно курит, разобрать совершенно невозможно.