355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Шумейко » Вторая мировая. Перезагрузка » Текст книги (страница 11)
Вторая мировая. Перезагрузка
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 18:03

Текст книги "Вторая мировая. Перезагрузка"


Автор книги: Игорь Шумейко


Жанр:

   

Политика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 12
А сколько колонн-то было?

Главная тему, главный термин этой книги – «Большая Война», «Право Большой Войны» – я намерен проиллюстрировать всеми мне доступными примерами, раскрыть всеми возможными методами, в том числе и методом от противного, дав примеры «небольших войн». «Большая Война» начинается, когда обозначился «Большой Враг», и заканчивается с его полным уничтожением. Но в этот исторический период с весьма размытыми границами (особенно нижней) случается многое, в том числе и отдельные частные войны, которые по напряжению сил, взаимной ярости сторон и, как следствие, по уровню «вежливости», уровню соблюдения писанных и неписаных правил сильно отличаются от современной им «Большой Войны». Иронически говоря, ведущие эти маленькие войны могут даже «гордиться» перед участниками «Большой» своей вежливостью, умеренностью, короче, всем набором качеств, сегодня суммируемым как политкорректность. Но главная ирония в том, что они и вправду гордятся «своими маленькими» войнами, навязывают свои стандарты, правила для оценки характера и последствий «Большой». Допустим, Дания. Несколько часов сопротивления. Как докладывал командующий вторгнувшимся немецким корпусом генерал Каупиш: «От наших темпов у них (датчан) перехватило дух».

Гуманная формулировка. Заметьте, эти слова полностью бы подошли и для описания, допустим, футбольного матча «Германия – Дания – 5:0». Впрочем, при любом описании боевых действий, даже и при таком, нельзя впасть в оскорбительный тон, огульно заявив: «Все сдались!» Нельзя забыть, проигнорировать, что не все. Личная охрана королевского дворца Амалиенбург не побоялась открыть огонь. Безнадежность их сопротивления только подчеркивает их личный героизм. Захват всей страны стоил немцам 20 убитых, датчанам – 36 убитых. И почти все погибшие – это Амалиенбург. (По другим данным, немцев, погибших при захвате Дании, двое. А разница – это приплюсованные убитые в последующий период.)

Норвежцы сопротивлялись гораздо дольше, но им помогал и ландшафт страны, и английские десанты, и флот. Голландцы ближе к датскому варианту. Бельгийцы – ближе к норвежскому. Люксембург – двое раненых (поскользнулся, наверное, кто-то).

И все эти блицкриги, включая французский (где сопротивление было, конечно, гораздо сильнее чем в Бельгии или Норвегии), и все эти блицкриги породили, причем сразу, в «режиме реального времени», не то подозрение, не то версию, не то миф. «Пятая колонна»!

Дилетантские запросы

А почему, собственно, пятая? Имеет ли это связь с «пятым углом»?

«Пятая колонна»– это, вообще, один из лейтмотивов описаний Второй мировой войны. Именно непривычность характера вторжений, темпов наступлений породили такую версию: «Пятая колонна» виновата.»

А родился этот термин во время войны в Испании 1936–1939 годов, Когда фашисты-франкисты повели наступление на Мадрид четырьмя колоннами, в мировой прессе замелькали подозрения, что готовится и вооруженное выступление сторонников Франко в самом Мадриде – и это будет самая опасная, «пятая» колонна. Опасения оправдались, хотя и отчасти. Но то была гражданская война. Нет, уточним, это была уже советско-германо-итальянская война плюс гражданская война испанцев. (Это для почитателей исторических «фэнтези» о Сталине инструктирующем Гитлера.) В гражданских войнах, действительно, измены, удары в спину, «пятые колонны» нередки.

Но после Испании из всех парциальных войн Второй мировой только югославская носила явно характер гражданской, а призрак «пятой колонны» «бродил по Европе», совсем как другой небезызвестный «призрак».

Указывали на два объекта, на два источника угрозы. Во-первых, в нескольких странах проживали значительные немецкие общины. Во-вторых, существовал (а точнее, подозревался, что существует как некое подобие Коминтерну, Социнтерну) фашистский интернационал.

И также две было причины для поддержания «пято-колонной» идеи в общественном сознании, две причины высокой конвертируемости этой версии. Первую я называл: потребность объяснения быстрых поражений. Вторая: поддержание «высокой бдительности» у тех, кто поражения решил избежать.

Свой политический «интерес» я приберегу на потом, а сначала приведу мнение независимого исследователя этой темы. Историк Луи де Ионг, автор книги «Пятая колонна в Западной Европе» собрал значительный материал, и его вывод: почти никакого влияния на ход боевых действий в Западной Европе «пятая колонна» не оказала. В его досье сотни фактов типа такого: все газеты повторяли, что в Осло-фьорд немецкие корабли вошли только потому, что «чья-то подлая рука» перерубила электрокабель, подрывающий минные заграждения. Так вот – не было там заграждений.

В Бельгии действительно были свои фашисты, «рексисты» Леона Дегреля, но они, оказывается, почти игнорировали Гитлера, а какие-то небольшие деньги (Луи де Ионг приводит и цифры – порядка 20–30 тысяч долларов!) и инструкции принимали только от Муссолини, но Италия в момент прохождения Бельгии еще не воевала.

Немецкие общины (за одним исключением) также не привлекались для решения практических военных задач. Главное, что заботило Гитлера – чтобы зарубежные немцы становились вполне нацистами, проводниками его политики в этих регионах после покорения.

Ну а уж по поводу этого единственного исключения снова «беру слово». Конечно, это мои «любимые» Судетские немцы. «Исполиновые немцы», по найденному мною старому названию Судетских гор. Эта община действительно сыграла значительную роль в деле покорения Чехословакии.

Гитлер создал в Судетах послушное ему политическое руководство, лидер которого, Конрад Генлейн, определил свою задачу следующим образом:

«Мы должны всегда требовать так много, чтобы наши требования невозможно было удовлетворить».

Мы помним, что когда в майский кризис 1938 года президент Чехословакии Бенеш объявил частичную мобилизацию, арестовал нескольких немецких хулиганов, Генлейн сбежал в Германию. Кстати, ближе к концу этой эпопеи Гитлер уже планировал заменить недостаточно агрессивного Генлейна другим «Исполиновым немцем» – Франком. Так что англо-французское предательство в Мюнхене спасло не только Гитлера, но и (на микроуровне) карьеру уже забытого сегодня некоего «Исполинского немца Генлейна». И в целом единственной успешной гитлеровской «пятой колонной» стала Судетская. И то только потому, что у нее оказались такие «колонновожатые»: Чемберлен, Галифакс, Даладье.

Но в целом «пятая колонна» как родилась на страницах газет 1937 года, так там в основном и маршировала.

Так что же еще, какой еще «политический интерес» приковывает мое внимание к этой теме?!

Да все тот же! Есть у меня такое подозрение, или, скажем, ощущение, что и «пятая колонна» – это тоже некое оправдание, аргумент в послевоенных спорах вроде «справок об участии страны в движении Сопротивления». Попытка рационализации «Большой Войны», адаптации ее, моделирования суммой удобообъяснимых блоков.

Поясняю. Можно сказать, допустим, датчанам:

(1). Была «Большая Война», но вы были вычеркнуты из ее участников в течение нескольких часов. Из участников борьбы с Гитлером, на которого потом вы четыре с половиной года и работали. Они же тогда попробуют ответить:

(2) Нет! Это была обычная, правильная война + «пятая колонна» + «Сопротивление»!

Приводя с помощью этих двух констант все к уравнению «Обычной войны», они остаются Правильно воевавшими. А кто воевал неправильно? Великобритания и СССР. Великобритания, как уже упоминалось, без объявления войны захватила в 1940 году Исландию – тогда часть Дании. Просто чтоб вместе с остальной Данией Германии не попала. Это оправдалось: будь и Исландия германской, ни один англо-американский конвой не дошел бы до Мурманска.

НО! Правила «правильной войны» были нарушены!

А СССР также прибрал часть Польши и Прибалтику. И неизбежно, рано или поздно, но счет «от правильных неправильным» будет предъявлен.

Пока формально-юридические, финансовые претензии к России пробует предъявить разве что Литва. Остальные прибалты, Чехия, Польша, Финляндия, Объединенная (повторно) Европа, в лице Совета Европы и ПАСЕ – на очереди.

Разумеется, все вышеперечисленные страны и организации – это некая условность. Имеются в виду отдельные партии, фракции, личности внутри них. Как, например, отобрания у «российского агрессора» Карелии требует, конечно, не вся Финляндия, а отдельное специально созданное общество. А «литовские счета», сидя в дважды подаренном Вильнюсе (в 1940 и в 1945-м) в основном выписывает партия Ландсбергиса. И в Эстонии переносом пограничных столбов занимались не все общественные организации страны, а только «Кайстелит». (Это в период 1992–1994 годов, когда наша с Эстонией граница еще не охранялась, «кайстелитовцы» провели ее на 20–40 километров (?) западнее, перенеся новые пограничные столбы и «захватив», например, Ивангород.)

«Катынь», «Пражские танки-68» тоже являются объектом работы не всей «общественности» соответствующих стран…

Но какой же термин, какое общее наименование можно дать всем этим группам, партиям, фракциям? Не поверхностную кличку, не обидное прозвище, а именно – объективную дефиницию. Размышление по этому поводу привели меня к одному очень, на первый взгляд, странному выводу. Если просуммировать их программы и лозунги, то это будут, строго говоря, Реваншисты. Основные их претензии к результатам Второй мировой войны, к «Ялтинской системе», будь то новые границы или разделение Европы на «сферы влияния» (и 1956-й, и 1968-й годы – это не более как защита тех сфер). А попытка отыграть результаты проигранной войны, это Реванш. И безо всякой дальнейшей политической раскраски, сторонники подобной политики – Реваншисты. Но чувствуете, как сам язык словно требует дополнить: «немецкие реваншисты»?

«Немецкие реваншисты» приснопамятного Адольфа фон Таддена, «нагло требующие пересмотра результатов Второй мировой войны». Наш поверхностный агитпроп особенно напирал, конечно, на имя, называя его: «Адольф Второй». Факт, что сестра Адольфа фон Таддена – одна из героинь немецкого Сопротивления, казненная в 1944 году, не афишировался, если даже и был случайно известен редакциям «Правды» и «Крокодила».

И все десятилетия повторения того штампа препятствуют построению несложной вроде логической цепочки:

«Реваншисты» в современной Европе – не только немцы. Потому что не только немцы потерпели поражение.

Те, кто провел реальную и огромную, и очень непростую работу по встраиванию в Объединенную (Гитлером) Европу, всегда будут в претензии к главному виновнику разорения их ЗАО. Их «залигированность» с фашизмом проявляется не только в тогдашней работе, но и в сегодняшней антироссийской политике.

Но есть и еще госпожа проигравшая в той войне, это – сама идея политкорректности.

Безусловно и безукоризненно политкорректны были Чемберлены: и нобелевский лауреат премии Мира Остин и второй, Невилл, привезший безупречно оформленные и правильно всеми (кроме тогдашнего «государства-изгоя») подписанные договоры, содержащие, как они объявляли: «Мир для нашего поколения».

А главное – то, что Победа 1945 года была добыта антиполиткорректными средствами, – все это с объективной неизбежностью ставит и эту почтенную даму (Политкорректность) в ряд реваншистов.

А не преувеличивает ли автор, расписывая угрозу целого «Фронта Реваншистов» и подверстывая в него совершенно разнородные, мало соизмеримые политические силы? ПАСЕ, литовский сейм, «Кайстелит» и какая-то «Идея» какой-то Политкорректности – чего ею-то стращать?

Один талантливый политолог отметил следующую черту современного западного общества. (Не изъян, а именно особенность.)

Массы желают быть постоянным объектом зондажа. А элиты и не представляют, как осуществлять свои управленческие функции без этих «зондажей».

И что мне представляется важным добавить: эти «зондажи» – не только и не столько формальные выборы, референдумы. Как раз популярность подобных мероприятий падает – см. статистику явки на выборы. Современный «зондаж» – это постоянный вброс, апробирование идей в игровой, полуигровой форме. Политические, исторические идеи «внарезку» с фильмами, шлягерами, коллекциями ведущих кутюрье – это еще воспринимается…

Ближе «к нашей» теме, важнейшими общественно-историческими фактами Войны стали фильмы «Спасти рядового Райана», «Список Шиндлера» и т. д. Соответственно, и среди всех вариаций обсуждаемой идеи выбирается имеющая самый яркий и популярный «видеоряд», то, что лучше проходит по телевизору. То есть реплика героя фильма. Или даже «историческая оценка» из уст актера, игравшего этого героя. Или даже кого-нибудь еще из съемочной группы. Так, главным авторитетом «по Холокосту» стал, конечно, Стивен Спилберг.

Так что мой совет Резуну пополнить цитатный багаж «Троцкий-39» свидетельствами Фриды Кало – Сальмы Хаек – не столь уж абсурден.

Политкорректность, уравнивающая всех со всеми во всей мировой истории – это сегодня одна из самых «сильно вброшенных» идей. Американские сенаторы извинились за работорговлю, папа римский извинился за Крестовые походы. Немцы – за Холокост. Дальше блюдо пущено по кругу. Туркам надо извиниться за 1915-й год, ну а нам, конечно, побольше: и за 1940-й, и за 1956-й, и за 1968-й…

А что нам до этой всемирной моды на «исторические пардоны»?

Для тех сограждан, что дочитали книгу до этой страницы и которым «война, история по барабану» (хотя это и трудно совместить: безразличие к истории и прочтение этой книги до… страницы), но тем не менее – и для них у меня припасен аргумент. Действительно, выше приведена столь пестрая историческая подборка, что и непонятно: куда (и зачем?) ее можно экстраполировать?

Ну, папа римский, по этой логике, после извинения за Крестовые походы просто обязан был извиниться и за выигрыш битвы при Пуатье. (За 300 лет до Крестовых шли м-м… «полумесяцовые походы»: арабы завоевали христианскую тогда Северную Африку, Испанию, прошли пол-Франции, но были разбиты при Пуатье.) За это папа, может, просто не успел извиниться?

Можно еще представить (Честертон или Беккет оценили бы такой театр абсурда): нынешний президент крошечной Македонии на Ассамблее ООН извиняется перед полумиром за походы Александра Македонского.

И, в общем, весь этот список покаяний так хитро составляется, что в него вроде бы легко и даже модно, «прикольно» вступить. Наши извинения за Катынь – именно из разряда таких «исторических приколов»: вон все галантно извиняются – давай и мы. Но только вот в списке этом, где намешаны и действительные преступления и еще бог знает что, надо обращать внимание на даты. Немцы к бундесканцлерским извинениям за Вторую мировую прикладывают огромные репарации – но это доказанное и недавнее преступление. Туркам 1915 год грозит тоже серьезнейшими санкциями.

Вот, допустим, завтра Тунис пришлет свои извинения Италии «за геноцид римлян при Каннах… и за весь поход Ганнибала» (нынешним тунисцам, бедуинам, будет даже и лестна причастность к мировой истории, «Карфаген» ведь уже раскручивается как тунисский туристический брэнд). А тут вдруг… и в России подвернется политик, которому извиниться, с телеэкрана, да еще особенно под Новый год – ну как два байта отослать.

Так вот, те сограждане, коим «история по барабану»: с этими извинениями можно попасть на очень реальные бабки, «репарациями» они называются.

Похож этот аттракцион покаяний еще и на одну свадебную традицию очень дурного вкуса. Пускают по кругу поднос на подношения молодым. И какой-нибудь с виду купчина, минуты три помахав над головой пачкой цветных купюр, бросает ее наконец на поднос. И сразу взгляд на тебя: ну-ка, а ты сколько бросишь?!

Так вот, дорогой россиянин, прежде чем лезть за своей пачкой, присмотрись (хоть это и покажется невежливым): а что, собственно, бросил тот, долго потрясавший своею пачкой? Может, это фальшивые или давно вышедшие из обращения какие-нибудь «керенки»?

Так, услыхав про пардоны за Крестовые походы, – соотечественник! – не торопись бросать свой «пардон», предположим, за Катынь. У пустившего поднос как раз весь расчет на скорость, суматоху, прилюдность и «неудобство перепроверять». А именно «Катынь», как пишет историк Мухин, и требует тщательнейшего изучения. В том числе и уважение к памяти погибших там поляков – требует выяснения истинных обстоятельств трагедии, а не болтовни и сиюсекундной политической нужды будущего рекламиста пиццы. Так же тщательно необходимо исследовать обстоятельства гибели 200 000 тысяч пленных красноармейцев в Польше 1920–1930 годов.

Неспешная обстоятельность, неполитизированность, должна стать главным качеством «следователей» тех исторических дел.

Но, конечно, для большинства, для нормальных граждан, извинения неприемлемы не из-за какого-то «репарационного бабла», а по причине наличия национального, исторического достоинства.

Нельзя рассматривать нынешний литовский финансовый счет за 1940 год – не потому, что он, возможно, завышен (и даже наверняка завышен: надо же знать «мемельских героев»). Нельзя его даже рассматривать потому, что это означает попадание в один ряд с настоящими военными преступниками, и потому, что это прямое оскорбление всех наших соотечественников, добывавших Победу в той войне…

Я ни на атом не собираюсь оспаривать «турецкий 1915 год», другие инциденты или преступления. Более-менее понятна мне ситуация только с претензиями к России. И что касается той Большой Войны, первым из «годов покаяния» должен быть, безусловно, 1938-й. Мюнхен, спасший Гитлера от краха, укрепивший его власть и потенциал Германии.

Далее: Объединенная Европа-II (Брюссельская) должна признать еще один простой исторический факт – свою преемственность с Объединенной Европой-1 (Берлинской), за исключением, конечно, Великобритании и России. И все разговоры, что Объединение II базируется на ценностях, столь отличающихся от Объединения-1… Вроде того, что «Страны, нации, и конкретные, еще физически живущие люди, у нас, извините, те же самые, но идеалы – это ж просто небо и земля!» – все эти разговоры просто дымовая завеса.

Чем начинается любой судебный процесс или исторический спор? Идентификацией сторон. Кто обвиняет? Кто свидетельствует? Кто предлагает? И все покаянно-исторические дискуссии должны начинаться только со следующих вопросов: Сами объединенноевропейские идеи Берлинской версии так улучшились, гуманизировались и доросли до Брюссельской версии? Или были в буквально библейском смысле искуплены кровью? Если «да» – то чьей?

Глава 13
Легко ли было нейтралам?

Кто со всеми согласен, с тем не согласен никто.

У. Черчилль

(Случай Норвегии)

Вторжение Гитлера в Норвегию Черчилль, являвшийся тогда первым лордом адмиралтейства, прокомментировал в палате общин так:

«С моей точки зрения, которую разделяют мои опытные советники, господин Гитлер совершил огромную стратегическую ошибку… и мы крупно выиграли от того, что произошло в Скандинавии… Он ввел в бой целый ряд соединений на норвежском побережье, за которое ему теперь придется сражаться, если это будет необходимо, в течение всего лета против держав, обладающих намного превосходящими военно-морскими силами и способных транспортировать эти силы к месту операции с большей легкостью, чем он. Я не вижу какого-либо контрпреимущества, которое он получил… Я полагаю, мы в значительной степени выиграли от… этой грубой стратегической ошибки, на которую был спровоцирован наш смертельный враг».

С одной стороны, всем прекрасно известно, что англичане этой «огромной стратегической ошибкой Гитлера» воспользоваться не смогли, (а историк с креном в позитивистскую философию добавит: «Значит, никакой ошибки и не было»), действовали крайне медлительно, нерешительно, бездарно, в результате чего тактический успех немцев перерос в крупное стратегическое достижение. Они закрепились в Норвегии.

Но с другой, Черчилль был не так уж далек от истины, когда называл Норвегию ловушкой для Гитлера и говорил о немецком вторжении как о шаге, на который Гитлер «был спровоцирован».

Одно из поразительных послевоенных открытий как раз и состояло в том, что, как оказалось, тотальный агрессор Гитлер предпочел бы оставить Норвегию нейтральной и не планировал вторжения в нее. И только явные признаки готовящихся акций союзников спровоцировали его на этот шаг.

После того как историки получили доступ к трофейным немецким документам, можно попробовать представить здесь что-то вроде параллельных «план-графиков» развития планов Гитлера и англичан относительно Норвегии.

19 сентября 1939 года: по настоянию Черчилля английский кабинет принял проект создания минного поля в норвежских территориальных водах и «блокирования перевозок шведской железной руды из Нарвика» в Германию. (Подобные проекты подымались еще и в Первую мировую войну.) Вопрос о постановке минных полей у берегов Норвегии стал темой дискуссий даже и в прессе. И это вызвало беспокойство и контрмеры со стороны немцев.

Начало октября 1939: первое вообще упоминание о Норвегии: главнокомандующий военно-морскими силами адмирал Редер выразил опасения, что норвежцы могут открыть англичанам свои порты и доложил Гитлеру о возможных стратегических последствиях в случае, если англичане займут эти порты. Редер отметил, что для действий немецких подводных лодок было бы выгодно получить базы на побережье Норвегии, например в Тронхейме. Однако Гитлер отверг это предложение. Его мысли были заняты планами наступления на Западе, и он слышать не хотел о каких-либо операциях, могущих отвлечь силы и средства от Западного фронта.

Ноябрь 1939: Советско-Финская война. Черчилль увидел в этом новую возможность нанести удар по флангу противника под предлогом помощи Финляндии: «Я приветствовал это развитие событий и видел в нем возможность достижения главного стратегического преимущества – лишения Германии доступа к жизненно важным запасам железной руды».

16 декабря 1939: план Черчилля по отправке экспедиционных сил в Финляндию. «Такие действия, возможно, вынудят немцев оккупировать Скандинавию, поскольку, «если стрелять в противника, он будет отстреливаться»… мы больше выигрываем, чем теряем, от удара немцев против Норвегии и Швеции».

Ноябрь 1939: в Берлине бывший министр обороны Квислинг, лидер партии Национальное объединение (NS – Nasjonal Samlung) встретился с адмиралом Редером и внушил ему опасения относительно того, что в скором времени Англия оккупирует Норвегию. Квислинг просил денег и помощи для осуществления переворота с целью свержения норвежского правительства. Он заверил, что его поддержат несколько высших норвежских офицеров, среди которых начальник гарнизона в Нарвике полковник Сундло. Квислинг обещал отдать Нарвик немцам, которые таким образом опередят англичан.

Редер убедил Гитлера лично побеседовать с Квислингом. Встречи состоялись 16 и 18 ноября. Согласно записи этих бесед, Гитлер сказал, что «предпочел бы видеть Норвегию, как и другие скандинавские страны, нейтральной», поскольку «не хочет расширять театр войны», но, «если противник готовится расширить границы войны, он предпримет шаги к тому, чтобы оградить себя от этой опасности».

Дилетантские запросы

А почему, собственно?

А был ли Квислинг – «квислинговцем»?

Вопрос, возможно, самый «дилетантский» в этой рубрике. Но собирательному образу «квислинговца» (предатель, палач, садист, подручный Гитлера, подражатель и «маленький Гимлер» для своей страны) Видкунд Квислинг (Quisling) не очень-то соответствует. Сын священника. В 1918 году – военный атташе посольства Норвегии в Петрограде, 1920–1921 годах– атташе в Хельсинки. В 1922–1923 годах – в составе международной комиссии по оказанию помощи голодающим Поволжья, ближайший сотрудник Ф. Нансена. Го есть, как я понимаю, бросил военную и дипломатическую карьеру ради благотворительной работы рядом с одним из самых выдающихся гуманистов XX века. В общем, не самый яркий представитель «квислинговцев». НО… Вернулся в Норвегию убежденным антикоммунистом. (Насмотрелся.) В 1930-м опубликовал книгу «Россия и мы», направленную против коммунистического режима. В 1931–1933 годах – военный министр, приветствовал приход НСДАП к власти в Германии. В мае 1933-го – создал фашистскую партию (НС.) На выборах 1933 года НС получила 27 850 голосов, а на выборах 1936-го – 26 577. (Небольшой результат). Ну а потом…После вступления германских войск 9.4.1940 – «подручный Гитлера» (в разных ролях: сначала самозваный премьер-министр. После роспуска правительства германскими властями – комиссар Административного совета Норвегии по демобилизации армии. 2.2.1942 вновь оккупационными властями назначен премьер-министром)… 9 мая 1945-го сдался полиции. Приговорен… Расстрелян. Из всех представителей Гитлера в «Объединенной Европе» почему-то именно его имя стало нарицательным: «квислинговец» = см. выше.

13 января 1940 года. Запись в журнале боевых действий штаба германского военно-морского флота: «самым благоприятным решением было бы сохранение нейтралитета Норвегии». Вместе с тем в штабе уже есть беспокойство по поводу того, что «Англия намерена оккупировать Норвегию с молчаливого согласия норвежского правительства».

27 января Гитлер приказал военным советникам разработать на случай необходимости детальный план вторжения в Норвегию. Специально сформированный для этой цели штаб провел свое первое заседание 5 февраля.

16 февраля: Роковой инцидент. Преследуемое английскими эсминцами немецкое судно «Альтмарк», на котором из Южной Атлантики переправляли английских пленных, укрылось в норвежском фьорде. Черчилль приказал командиру эсминца «Коссак» капитану 1-го ранга Вайану войти в норвежские воды и спасти пленных англичан, находившихся на борту «Альтмарка». Английский эсминец отогнали две норвежские канонерки, а последовавший за этим протест норвежского правительства против вторжения в норвежские воды был отклонен.

Но Гитлер расценил этот протест как жест, имеющий целью обмануть его, и склонялся к убеждению, что норвежское правительство сотрудничает с Англией. По мнению немецких адмиралов, инцидент с «Альтмарком» сыграл решающую роль в том, что Гитлер согласился начать интервенцию в Норвегию.

(Вот она, трагедия «нейтрала»! Норвегия отчаянно балансировала между угрозами английского и немецкого вторжения. И самый их легкий отпор англичанам приблизил угрозу немецкую.)

20 февраля 1940: Гитлер поручил генералу фон Фалькенхорсту подготовку экспедиционных сил для высадки в Норвегии, сказав при этом: «Меня информировали о намерении англичан высадиться в этом районе, и я хочу быть там раньше их. Оккупация Норвегии англичанами была бы стратегическим успехом, в результате которого англичане получили бы доступ к Балтике, где у нас нет ни войск, ни береговых укреплений».

4 марта Гитлер издал директиву о завершении подготовки к вторжению. Помимо Норвегии намечалось оккупировать также Данию, которая рассматривалась как необходимый стратегический трамплин и опорный пункт для обеспечения немецких коммуникаций. Но все же окончательного решения о вторжении Гитлер еще не принял. Как показывают стенограммы совещаний Гитлера и Редера, фюрер, с одной стороны, продолжал считать, что «сохранение нейтралитета Норвегии – лучший вариант» для Германии, а с другой – опасался высадки англичан в Норвегии.

9 марта: Оценивая планы действий военно-морских сил, Гитлер говорил об опасностях предстоящей операции, противоречащей всем принципам ведения войны на море, и в то же время утверждал, что она «срочно необходима».

13 марта: Озабоченность немцев возросла. Поступило сообщение о том, что английские подводные лодки сосредоточиваются у южных берегов Норвегии.

14 марта: Перехвачена радиограмма, в которой союзным транспортам предписывалось быть в готовности к отплытию.

15 марта: В Берген прибыли несколько французских офицеров. Немцы почувствовали, что их опередят, поскольку их собственные экспедиционные силы еще не были готовы.

20 марта: Этот был день назначенной английской высадки в Нарвике. Десант должен был быстро продвинуться по территории Норвегии к железорудным месторождениям в Гялливаре. Однако военное поражение Финляндии и её капитуляция 13 марта расстроили эти планы. Союзники лишились предлога для вступления в Норвегию.

8 апреля: Это была новоназначенная дата английской операции в Норвегии. Но эта новая отсрочка роковым образом уменьшила шансы союзников на успех в операции, так как дала возможность немцам вторгнуться в Норвегию раньше союзников.

1 апреля Гитлеру сообщили, что норвежским зенитным и береговым батареям дано разрешение открывать огонь, не ожидая приказа высшего командования. Это означало, что норвежцы готовились к действиям, и если бы Гитлер промедлил, то потерял бы шансы на достижение внезапности и успех. Окончательная дата вторжения… 9 апреля.

9 апреля английские газеты сообщили о том, что накануне корабли военно-морских сил Англии и Франции вошли в норвежские воды и установили там минные поля, чтобы преградить путь в эти воды кораблям стран, торгующих с Германией. Восторженные отклики по поводу этих мероприятий чередовались в печати с доводами, оправдывающими нарушение нейтралитета Норвегии. Однако газеты отставали от событий, поскольку этим же утром радио передало гораздо более поразительное сообщение: немецкие войска высаживаются в нескольких пунктах на побережье Норвегии и уже вступили в Данию.

Далее процитируем английского историка Лидделла Гарта (Liddell Hart), чей труд «Вторая мировая война», стал… повторим оценку специалистов: «почти главной официальной историей английских вооруженных сил».

«Дерзость Германии, не посчитавшейся с превосходством Англии на море, потрясла союзных руководителей. Выступая в этот день в палате общин, премьер-министр Чемберлен сообщил, что немцы высадились на западном побережье Норвегии у Бергена и Тронхейма, а также на южном побережье. Далее Чемберлен сказал: «Получено несколько сообщений о подобной высадке в Нарвике, но я весьма сомневаюсь в их правдоподобности». Английским руководителям казалось невероятным, что Гитлер рискнет высадиться так далеко на севере, тем более что в этом районе в полном составе находились их собственные военно-морские силы, прикрывавшие установку мин и проведение других мероприятий. Высказывалось предположение, что Нарвик перепутали с Ларвиком, местечком на южном побережье Норвегии. Однако к исходу дня стало известно, что немцы заняли столицу Норвегии Осло и основные порты, включая Нарвик. Все десантные операции проводились одновременно и увенчались успехом.

… любопытным открытием окажется то, сколь малыми силами были захвачены столица и основные порты Норвегии. В их состав входили 2 линейных крейсера, «карманный» линкор, 7 крейсеров, 14 эсминцев, 28 подводных лодок, ряд вспомогательных судов и около 10 тыс. человек личного состава из передовых подразделений трех дивизий, использованных для вторжения. Ни в одном месте численность первого эшелона десанта не превышала 2000 человек. В захвате аэродромов в Осло и Ставангере участвовал один парашютно-десантный батальон. Это был первый случай использования парашютных войск в войне, и они оказались весьма эффективным средством. Однако решающую роль в успехе немцев сыграли военно-воздушные силы…(800 боевых и 250 транспортных самолетов). Авиация буквально ошеломила норвежское население, а затем парализовала контрмеры союзников.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю