Текст книги "Завод Сибирской Глуши (СИ)"

Автор книги: Игорь Нерюриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

Пропажа закрыл окно гостиничного номера и еще раз взглянул на Пресненскую набережную. Там было на что посмотреть только вот Феодора Афанасьевича интересовало сейчас совершенно другое. Он развернулся и сделал телевизор громче. На одном мутном зарубежном канале спутникового телевидения шла трансляция, то ли из Парижской, то ли из Лондонской, студии. Пропажа не обратил внимание на акценты и языки, он слушал автоматический голосовой переводчик, что довольно бодро поспевал за говорящими.

– Мистер Грион! Что вы можете сказать по поводу вашего отъезда из России? —спрашивал напудренный ведущий неопределенного возраста, как впрочем и пола.

– Могу только сказать, что подстроенное против меня дело вопиющая несправедливость! – наигранно отвечал Альберт Маркович. – И все ради того, чтобы отобрать мои активы! Россия еще раз всем доказала, что нет на земле места более не демократичного! Россия враг свободного мира!

– Мистер Грион! Мистер Грион! Но как же все эти найденные останки?

– Все просто, мой дорогой друг! —ничуть не смутился, заданному вопросу хитрый Альберт Маркович. – Они откопали на моей частной собственности какие-то захоронения времен неолита, а им дай только повод! Это вопиющий произвол! Россия застряла в средневековье! Ей еще очень далеко до прогрессивного мира!

– Я верю вам мистер Грион. Но что вы намерены делать дальше?

– Я обращусь в Европейский суд! Знаете, я ведь еще и гражданин Франции! И не только Франции! Я еще гражданин Великобритания, Германии, Израиля, Испании, Вануату! Знаете, у меня еще много гражданств! Я человек мира! Я обращусь во все прогрессивные суды! Я уверен, что они мне помогут! Ведь я выступаю за свободу против тирании! Будучи студентом Московского университета, я еще в Советском союзе боролся с коммунизмом! Я честный миллиардер! Которого хотят обобрать, как…

Пропажа отключил телевизор и снова открыв окно, взглянул на Пресненскую набережную. Через два часа, нужно было ехать в суд…

Обвинительный акт был такой: – «в период с 15 июля по 16 августа 202* года на Пустынном перевале в Иркутской области были найдены останки более двухсот человек. Врачи, ученые и эксперты удостоверили, что смерть большинства произошла от глубокой раны в районе грудной клетки, вызванной ударом ножа или кинжала. Благодаря новейшей экспертизе, удалось выяснить, что более сотни останков были захоронены в период с 1901 по 1998 год. Пятьдесят жертв были убиты в период последних десяти лет. Установить время захоронения еще нескольких десятков тел пока не удалось, но оно точно было произведено более ста тридцати лет назад. Обстоятельства смерти нескольких человек вызывают сомнения, но по итогам предварительной экспертизы есть большая вероятность, что некоторые из них не сопротивлялись своему убийству, а возможно даже поучаствовали в своем ритуальном суициде. При этом подавляющее большинство жертв, было подвергнуто физическому насилию перед жертвоприношением (иначе такое не назовешь). У многих жертв помимо смертельных ран грудной клетки, были выявлены многочисленные переломы конечностей. Убитые в период последних десяти лет выведены в отдельное дело, которое и будет рассмотрено в рамках данного судебного заседания. В похищениях подозревают учредителей группы компаний Калинов мост, в частности подавшегося в бега Гриона Альберта Марковича, 1970 г.р., а также его жену, шурина, заместителей и старших юристов группы компаний Калинов мост. Всего двадцать человек, из которых девятнадцать находятся в следственных изоляторах Москвы и Санкт-Петербурга. Подозрение в отношение данной группы лиц нашло себе подтверждение на предварительном следствии, коим установлено:

1) что пятьдесят человек убитых на Пустынном перевале за последние десять лет, были сотрудниками группы компаний Калинов мост и ее смежных подразделений. 2) Все они перед самой своей смертью отправлялись в командировку на пока не установленный, сибирский завод. В конечном счете, одним из последних подтвержденных мест пребывания каждого убитого, был аэропорт Ермаковское. 3) До Ермаковского командированных сопровождали, в разное время, различные заместители высшего руководства группы компаний Калинов мост. Некоторые из них подтвердили, что указания о доставке жертв (так выражались среди высшего руководства компании) давали лично Грион Альберт Маркович и его жена. В аэропорту Ермаковского заместители высшего руководства группы компаний, передавали прикомандированных жертв в руки, пока неустановленным, исполнителям ритуальных убийств. 4) Помимо пятидесяти человек, убитых на Пустынном перевале, еще примерно столько же прикомандированных погибли в разного рода катастрофах, вероятно подстроенных. Заключения о случайной гибели прикомандированных, подделывались старшими юристами группы компаний при содействие Бергера и нескольких крупных чиновников, входящих в ближний круг руководства. Данное расследование вынесено в отдельное дело.

Голос прокурора был твердым, а речь напористой. Ни у кого не осталось сомнений, что обвиняемые получат длительные сроки заключения. Но до вынесения приговоров оставалось еще несколько дней. Данное судебное заседание было предварительным. Пропажа встретился со Старообрядцевым сразу после его окончания. Они вместе пошли до метро, чтобы скорее добраться до Ленинградского вокзала. Их ждал Сапсан.

Поездка проходила в энергичной беседе. Каждый делился своими впечатлениями от Москвы, что Старообрядцев, что Пропажа, давненько там не бывали. Каждый из них был убежденным Петербуржцем и старался отметить каждый старый-новый недостаток златоглавой. К делу Горынычей и суду старались не возвращаться. Но все же, на полпути Георгий Андреевич спросил у Пропажи:

– Что же ты скрыл от меня?

– О чем ты, Георгий?

– Что именно произошло возле Ермаковского? Как тебе, на самом деле удалось сбежать от Горынычей?

– Я уже десять раз говорил: по тайге…

– Эх, ну ладно Федот… по тайге, так по тайге…

– И что же значит вот это: эх?

– Я уверен, что ты знаешь гораздо больше моего… но я все же знаю немало… Мой...

– Что твой? —заинтересовался Пропажа.

Георгий Андреевич сделал паузу, посмотрел в окно, за которым мелькали лесные массивы Тверской области, а затем тихо проговорил:

– Не всех Горынычей мы переловили.

– Я уверен, что исполнители теперь затаятся…

– Я не про исполнителей говорю, – задумался Старообрядцев.

– Про Гриона?

– И не про Гриона, —почесал лоб Георгий Андреевич. —Есть главари и повыше…

– А вот теперь, я уже не уверен, что знаю больше твоего, —насторожился Пропажа. – Что это еще за главари повыше Гриона? Неужто Проныркин?

Старобрядцев вместе с Феодором Афанасьевичем рассмеялись, после чего Георгий Андреевич проговорил:

– Уж точно, не Проныркин…

– Кто тогда?

– Надо распутать связи еще одного странного типа…

– Что за тип? – не переставая любопытствовал Пропажа.

– Ах, Федот… Потом как-нибудь расскажу! А сейчас тайна следствия!

С этой тайной и доехали они до Санкт-Петербурга. Впрочем у каждого следователя были свои секреты. На Московском вокзале Старообрядцев крепко пожал руку Пропаже. А после они разъехались...

Весь следующий день Феодор Афанасьевич провел в домашних заботах. Нужно было починить диван, затем кресло, потом поменять настенный крепеж покосившегося телевизора, нанести герметик в ванной, отвести новый шланг для стиральной машины, перебрать не работающий тостер, почистить духовку, подтянуть дверной замок, приклеить отвалившийся плинтус, утеплить лоджию, прибить полку, снять шторку, отколупать потрескавшеюся краску на кухне, замазать щели, просверлить дырку в стенке, продуть вентилятор, слить воду с фильтра, открутить смеситель, обработать кран, да еще и сосед тупорылый баран, каждый час отвлекал, звал пить водку, но к вечеру Пропажа управился. Он наконец-то дотянулся до смартфона и обнаружил десять пропущенных звонков от Калинина.

– Алексей Петрович...

– Алло! Федот! Федот!

– Да, слушаю!

– Плохо дело Федот!

– Что случилось Калинин?

– Старообрядцева убили!

– Когда?

– Ночью!

– Где?

– Рядом с Пряжкой!

– Но мы же вчера…

– Воткнули в грудь… кинжал… там еще рукоять такая… золотая в виде трехглавой змеи… прямо в груди оставили торчать… словно какое-то… проклятое... послание…

Глава 22

Большая процессия шагала по старому кладбищу Санкт-Петербурга. На похороны Старообрядцева пришли родственники, друзья и коллеги, более сотни человек. Встречались там и журналисты, не слишком назойливые. Пришел и Семен Петрович. Прошел православный обряд, последнее слово, горсть земли... Когда все начали расходиться, Пропажа все еще стоял рядом с Семеном Петровичем около свежей могилы. Ветеран следствия, до сих пор не мог поверить, что его ученик ушел раньше, чем он сам.

– Горынычи забрали и деда и внука, —не сдерживая слез произнес Семен Петрович.

– Значит дед Георгия тоже боролся с Горынычами?– удивился Пропажа.

– Не просто боролся… однажды он их победил, но те снова вернулись… Дед Георгия был легендарным человеком… впрочем внуком он бы точно гордился… Старый чекист! Слыхал о таком?! Это и есть дед Георгия…

– Старый чекист дед Старообрядцева?!

– Он кстати на этом же кладбище был захоронен, с большими почестями. В старой его части… Где-то там, – указал рукой Семен Петрович.

Пропажа взглянул на длинную аллею аккуратных захоронений и вдруг своим взором наткнулся на странного молодого человека очень высокого роста. Одетый в длинный мужской кардиган черного цвета, он был в круглых солнцезащитных очках и будто прятался за покосившейся березкой, при этом следя за Пропажей и Семеном Петровичем.

Пропажа посмотрел на странного молодого человека, а затем распрощавшись с Семеном Петровичем поспешил в сторону наблюдателя в длинном черном кардигане. Тот заметив приближавшегося Феодора Афанасьевича, вышел из-за березки и ускоряющимся шагом последовал вглубь старой части кладбища.

Когда Пропажа шел по аллее, на которой были захоронения пятидесятых годов, он вдруг остановился около одного примечательного надгробия. Прямоугольный гранитный памятник был выше и шире других, к тому же стоял на постаменте в котором были вырезаны две выемки. В одной их них лежала черная фуражка с красной звездой, а во второй лежал муляж нагана тридцатых годов.

На памятнике было имя, дата и надпись:

Старообрядцев Георгий Прокопьевич

19 Февраля 1900 – 4 Апреля 1956

Старый Чекист

Чуть задержавшись около надгробия, Пропажа совсем потерял из виду странного молодого человека. Феодор Афанасьевич не растерялся и пошел по аллее вглубь старой части кладбища. Через пару минут советские захоронения сменились дореволюционными надгробиями. Вместо прямоугольных памятников начали появляться кресты. Чем дальше, тем больше. Спустя еще несколько минут Пропажа добрел до уж совсем старых могил. По большей части это были захоронения каких-то дворян, произведенные аж во второй половине восемнадцатого века. Эта часть кладбища была немного заброшенной, деревья росли прямо посреди старых могил, а еще через сотню шагов Феодор Афанасьевич и вовсе уперся в березовый лес. Детектив приметил еле заметную тропинку, проходящую среди деревьев и кустарников. Он протиснулся через нее и пройдя чуть дальше вышел, видимо к самому старому участку кладбища —посреди лесной опушки стоял небольшой мраморный мавзолей, чем-то напоминавший постройку супругу-благодетелю в Павловском парке, только разве что колонн было не четыре, а шесть, но при этом они были намного тоньше, да и сама высота-ширина мавзолея была намного скромнее.

– Все-таки нашел меня, —проговорил вышедший из мавзолея человек в кардигане. Он жестом руки подозвал к себе Пропажу и снова заходя внутрь усыпальницы проговорил: —Заходи.

– Кто ты? – насторожился Пропажа, но все же зашел за молодым человеком внутрь мавзолея.

Внутри детектив увидел несколько мраморных статуй, одна из которых была поразительно похожа…

– Полина Вератти?! —ошарашенно прочитал надпись Пропажа. —Но как же…

– Она моя пра-пра-пра и еще много раз пра-пра бабушка, —проговорил человек в кардигане. – Я знаю, что ты с ней встречался.

– Откуда?– удивился Пропажа.

– У нашего семейства есть связь с тем… Петербургом…

– Связь?!– недоумевал Пропажа.

– Не бери в голову, —усмехнулся человек в кардигане. – Я хотел поблагодарить тебя, за то что ты справился с Горынычами…

– Но они убили...

– Это была отчаянная месть, —прервал детектива молодой человек. —Горынычи всегда так поступают… И они всегда возвращаются… не сейчас конечно, должно пройти еще время…

– Но как… Что это за место?

–Усыпальница семейства Вератти…

– Но я же видел Полину…

– Видел ее молодой, такой как она умерла…

– Что с ней приключилось?

– Она была невестой Сергея Мальцева… но она не любила его и у Полины родился внебрачный ребенок… Такого граф не мог простить и произвел над ней ритуал…

– Ритуал?!

– Как те ритуалы… останки, что нашли на Пустынном перевале.

– Но зачем это все?

– Тот кто способен пройти через жертвоприношение… а пройти способны далеко не все… тот сможет получить вечную жизнь в том Петербурге, застывшем в тысяча семьсот двадцать пятом году…

– Но если братья Мальцевы уже получили бессмертие, то зачем им все остальные жертвы?

– Им приходится поддерживать свое бессмертие,– задумчиво проговорил человек в кардигане. —Иначе… хм… без всех этих жертв они уйдут в небытие…

– А зачем им завод?

– Завод?!– удивился вопросу молодой человек. —Откуда ты узнал про завод?

– Из блога одной жертвы…

– Жертвы?– насторожился молодой человек. —Какой жертвы?

– Максим Иванов…

– Ах! Максим Иванов! Я понял о чем ты… Я думаю, что он был немного не в себе…

– Так завод все-таки существует?

– И да и нет, —загадочно произнес человек в кардигане.

– Что это значит?

– Не могу знать… Я на этом заводе никогда не бывал…

– Но братьям Мальцевым он зачем-то был нужен?

– Наверное… для ритуалов… не знаю… не могу знать.

– Не можешь знать, —задумался Пропажа.– Мой убитый друг считал что Альберт Грион вовсе не главный над Горынычами…

– Отож!– заулыбался молодой человек. —Главные над Горынычами братья Мальцевы.

– Но они же там.

– Ты тоже там был,– ухмыльнулся молодой человек. —Так что, ты думаешь их не может быть здесь?

– Братьев Мальцевых?! —удивился Пропажа.

– Да нет...это все несколько по-другому работает, —замешкался молодой человек. Он стал что-то бормотать, а затем отчетливо произнес: – Эх, я и сам не знаю как это точно работает… но за помощь… за борьбу с Горынычами... спасибо! А сейчас мне нужно уходить… И тебе пожалуй тоже придется уйти, я должен закрыть усыпальницу.

– Постой,– вымолвил Пропажа. – Что если Горынычи вернутся?

– Мы справимся с ними.

– Кто мы?

– У нас есть организация…

– Организация?

– Я не могу вдаваться в подробности, —сердито произнес молодой человек. – Я понимаю… ты детектив, но все же в таких делах, как Горынычи… нужно полагаться… на другое…

– Что ты имеешь ввиду?! Они убили моего друга! Сотрудника полиции! Старшего следователя! А ты мне про какую-то организацию плетешь!

– Послушай!– разъярился молодой человек и схватил Пропажу за грудки. – Ты же был там! В том Петербурге! Разве ты не понял, что в эти дела лучше не лезть?!

– Пусти меня! – оттолкнул его Пропажа.

– Прости,– снизил тон молодой человек. —Все же давай выйдем из усыпальницы…

Феодор Афанасьевич согласился с молодым человеком. Они вышли. Человек в черном кардигане запер мавзолей на ключ.

– Я все же попрошу тебя оставить мне свои контакты, —настойчиво проговорил Феодор Афанасьевич.

– Сейчас запишу, – чуть недовольно сказал молодой человек, но все же достал из правого кармана кардигана бумажку, а из левого ручку. Он быстро накалякал какой-то длинный и странный номер, а затем передавая Пропаже добавил: – Звонить только в крайнем случае!

После этих слов они разошлись… Молодой человек направился к ближайшему выходу, а Пропажа побрел через все кладбище, обратно к стоянке, на которой оставил свою машину. На протяжение всей дороги детектив думал: «Что-то странное было в его движениях… что-то очень странное… эх, но с другой стороны против Горынычей мне нужны такие союзники… Те, кто...знает...осведомлен… что есть и совсем другой Петербург».

Глава 23

Стоял погожий день бабьего лета. В парке трехсотлетия Санкт-Петербурга гуляло много народу. Вернулся сюда и Пропажа, он приметил маленькую каменистую насыпь, из гальки и нескольких валунов, образовавшуюся естественным путем прямо на берегу Финского залива. «Была ли она здесь в тысяча семьсот двадцать пятом?» – подумал Пропажа, но тут же отвлекся переведя свой взгляд на то самое место, куда чуть более двух месяцев назад его вынесла лодка. На песчаном пляже копошился какой-то седобородый мужичок в очках с толстой оправой. Он рылся в песке и что-то бубнил себе под нос. Местного жителя Санкт-Петербурга вряд ли можно удивить сумасшедшими, их здесь встречается целое море, а может и океан. То ли погода влияет, то ли архитектура, а может и впрямь город построили инопланетяне, как поле для своих экспериментов над местными… да нет! Это точно бред сумасшедших!

Впрочем, в седобородом мужичке, проницательный Пропажа заподозрил вовсе не сумасшедшего, а самого что ни на есть археолога. И он не ошибся. Вступив в разговор археолог стал жаловаться Пропаже, раз за разом повторяя:

– Нет, вы себе представляете: два месяца назад к этому берегу вынесло четырехвесельную лодку-верейку времен Петра, ее забрал себе исторический музей, а нашему музею по истории кораблей, как всегда шиш с маслом.

– Так что вы надеетесь откопать?

– В историческом музее говорят, что весла были обломаны, оставшиеся части так и не нашли, вот я и надеюсь, что может быть плохо искали.

– Чем же так ценна эта лодка?

– Чем ценна?! —взбудоражился археолог. —Большинство историков думали, что такая верейка была построена у нас всего в одном экземпляре! Принадлежала самому Петру! Но есть некоторые ученые, которые не разделяют это мнение… Я в их числе… Как и проклятый Артемасов с исторического музея! Нет вы понимаете, что это наши общие догадки?! Да какие догадки?! Целые исторические работы, Артемасов теперь припишет все, одному себе! Если только конечно эта лодка не приплыла к нам с Англии или Голландии! Тут и так странности! Откуда она взялась в Петербурге, спустя три сотни лет?! Мистика какая-то!

– Вы говорите, что лодка была в одном экземпляре?– поинтересовался Пропажа.

– Да нет же! Вы меня совсем не слушали! Это большинство историков так считает! А мы с Артемасовым, напротив считаем, что не только Петр заказал себе такую верейку. К тому же его верейку перевезли сразу в Астрахань! Вторую же подобную лодку заказал один граф и в отличие от Петра, он заказал ее прямо на Галерной верфи Петербурга!

– И что же этот граф, перемещался на своей лодке с Адмиралтейского острова на Васильевский?! —усмехнулся Пропажа.

– Нет, лодку у него конфисковали, —пожал плечами археолог. – Так что на ней никто в море так и не вышел… Именно поэтому многие историки решили, что никакой лодки и не было… но они ошибаются.

–Конфисковали? – насторожился Пропажа. – Можете поподробнее про этого графа.

– Я по нему не специалист, – махнул рукой археолог. – Хотя знаю, что звали этого графа Алексей Мальцев.

– Граф Мальцев? У него еще брат?

– Да, его старшего брата звали Сергей! – воскликнул археолог, а затем изумленно посмотрев на Пропажу спросил: —Откуда у вас такие познания?! Знаете ли, графы Мальцевы давным-давно были преданы забвению. О них помнят разве, что самые дотошные историки! Кандидаты наук! Профессора! Вы же на историка совсем не похожи! Но какие познания! У вас невероятная эрудиция!

– Братья Мальцевы, – сжал кулак Пропажа, но чуть успокоившись спросил: – Что вы еще знаете про этих двух братьев, графов?

– Я же говорил вам, что совсем не специалист по братьям Мальцевым, —снова пожал плечами археолог. – Я больше по лодкам и кораблям того периода. Но вот Артемасов! Будь он неладен! Написал несколько научных статей по братьям Мальцевым! А полгода назад он и вовсе выпустил сенсационную работу по этим графам! Я не сильно этой темой интересовался, но знающие профессора, говорят, что этой работой он может перевернуть многие представления о Петербурге того периода.

– Это уж точно, – задумчиво произнес Пропажа.

– Простите…

– Да нет, это я о своем… Кстати, вы сказали про Артемасова… Я читал в интернете об этом профессоре… Дело в том, что я вел одно расследование… Меня тогда очень заинтересовала история братьев Мальцевых. Я слышал, что Артемасов ведет лекции по ним… Даже записался на одну… за два месяца до начала! Только теперь расследование… окончено… И мне идти… я думаю ни к чему... Может вы хотите сходить на его лекцию? А то вряд ли она мне понадобится… я и так о братьях Мальцевых знаю достаточно...

– Сходите обязательно! —воскликнул археолог. – Артемасов, хоть и тот еще... Но его новые лекции по братьям Мальцевым это настоящая сенсация! Если вы интересуетесь братьями Мальцевыми, вам точно стоит идти! Не отказывайтесь! Я бы и сам пошел! Только этот бесстыдный разбойник забрал мою лодку! Если я туда приду, он будет над этим фактом издеваться! Но я конечно не пойду… Идите лучше вы! Только обещайте, что выскажите Артемасову, что он… что он… что он редиска!

– Хорошо, обещаю, – усмехнулся Пропажа и пожав археологу руку распрощался с ним.

В холле исторического музея, помимо, как всегда, большого количества туристов, школьных классов и случайно зашедших местных, собралась группа из двадцати человек, которая отличалась от всех прочих. У большинства из них была солидная седина вместе с аккуратно выстриженными бородами, встречались люди и помоложе, но все они были, как один: в серых, чуть заношенных костюмах, на груди которых были приколоты бирки с наименованием университета и регалиями достопочтенного профессора.

У Пропажи бирки не было, так что в малый конференц-зал исторического музея его пропустили с трудом.

– Ну как же без бирки?! —сетовала уже не молодая смотрительница.

– Вот так! – разводил руками еще не совсем старый Пропажа. Но все же его обаяние помогло пройти внутрь малого конференц-зала.

Выступление профессора Артемасова ждали долго. Он опоздал не менее, чем на час. После того, как сей господин появился, Пропажа пристально всмотрелся в его физиономию. Говорят, что мол собаки со временем становятся похожи на своих хозяев. Но это же нелепейший вздор! Собака живет инстинктами и скорее всего сама удивляется, когда хозяин с ней нянчится словно с младенцем, постоянно смотря на ее настороженную морду. Все совсем наоборот —это именно, что выражения лиц хозяев, после долгих часов сюсюканья, становятся похожи на лица собственных питомцев. Так вот по всему было видно, что Артемасов завел себе, какого-нибудь уродливого аффенпинчера, настолько его лицо было похоже на сию породу, что при первом взгляде на профессора, его рожа вызывала безусловное отторжение. Конечно, Феодор Афанасьевич изначально был настроен к Артемасову с предубеждением. Все из-за обвинений археолога… С другой стороны, детектив успел перекинуться несколькими фразами с пришедшими на лекцию профессорами и все они, как один, называли Артемасова, как минимум, заслуживающим внимания историком.

–Здравствуйте, мои дорогие слушатели, —немного прошепелявил профессор, с говором у него было не очень ладно. – Я вижу здесь, как заслуженных ученых-историков, так и новые лица. Надеюсь не меньше, чем кандидатов. Хи-хи-хи.

– Гораздо больше чем кандидатов! —рассмеялся с Артемасовым один из профессоров, а вместе с ними и остальные, Пропажа тоже пытался подсмеиваться, но вскоре увидел, что большинство взглядов обращены на него и оттого, детектив чуть-чуть раскраснелся.

– Но хватит смеха, —начал успокаивать всех Артемасов. – Хватит иронии… Я собираюсь начать свою лекцию. Все вы… ну или почти все… слышали о двух графах Петровских времен, кои происходили из древнего боярского рода Мальцевых… Все вы и так знаете, что два этих брата были изгнаны из Петербурга, самим Петром. Большинство из вас также слышало о том, что ссылка этих загадочных графов, состоялась по причине их ужасающих ритуалов, колдовства и самой, что ни на есть, мерзкой дьявольщины… Это будет верно… Но вот самые проницательные и эрудированные из вас знают, что братья Мальцевы были безусловными главарями проклятого ордена, который сами и учредили, которым управляли и с помощью которого они выдвинулись в первые ряды дворян Петербурга. Сие тоже будет верным… но только с одной стороны… с другой же, по моим последним исследованиям документов и по моим новым работам… все было несколько иначе…

– Это как же? —насторожился один профессор очень почтенного возраста. Он всю свою карьеру посвятил изучению семейства графов Мальцевых и какие-то изменения в общепринятых исторических фактах, вызывали в нем беспредельную тревогу. В своем преклонном возрасте он понимал, что сил на новые факты у него уже не хватит.

– А вот так! – ответил Артемасов ничуть не жалея почтенного историка. – Я изучил десяток, ранее скрытых от нас писем, и пришел к выводу, что графы Мальцевы были лишь на третьих ролях.

– Да не может такого быть! —уже не на шутку рассердился почтенный профессор.

– Может! Может! – продолжал Артемасов. – За спиной братьев Мальцевых долгое время стояли два других семейства.

– Не правда, – настаивал почтенный профессор.

– Так вот, – проигнорировал его замечание Артемасов. – Как только стало понятно, что над братьями Мальцевыми будет суд, эти два семейства постарались уничтожить все документы о причастности к ритуалам…

– И что же это за семейства, Артемасов? —вмешался еще один профессор.

– Уж не Меньшиков ли? —добавил другой и все рассмеялись.

– Нет, – твердо произнес Артемасов. – Семейства ответственные за ритуалы и жертвоприношения… Это семейства Ферниш-Грион и Вератти!

– Вздор! – вскрикнул почтенный профессор. – Я всю жизнь их изучал…

– Да не может такого быть…

– Быть такого не может! —прокатилось среди аудитории.

Услышав фамилию Вератти, насторожился и Феодор Афанасьевич, но услышав сомнения со стороны других историков, его чуть попустило.

– Так вот! – продолжил Артемасов. —Думаю вам не надо объяснять и рассказывать про Аркадия Аркадьевича Ферниш-Гриона, после которого сия фамилия и разделилась…

– Можно здесь поподробнее, —произнес Феодор Афанасьевич и снова почувствовал на себе недоумевающие и даже презрительные взоры. Судя по всему о разделение семейства Ферниш-Грион в зале было известно всем, кроме Пропажи.

– Только кратко! Для неучей! —недовольно произнес Артемасов. —Семейство Ферниш-Грион разделилось на две части, после того, как глава семейства Аркадий Аркадьевич, перед самой своей смертью вложил все свои деньги в какой-то сибирский завод, который впрочем прогорел… В связи с данным обстоятельством, все его наследники отказались носить двойную фамилию. После чего половина из них стала Фернишами, а вторая Грионами. Дальше всем известно, что через пару поколений Ферниши канули в небытие, а Грионы напротив стали очень богатыми мануфактурщиками… Кстати еще одно дополнение из моего нового исследования… Когда Грионы сосредоточились на своих мануфактурах… Ферниши продолжили ритуалы Аркадия Аркадьевича… Точнее братьев Мальцевых... Я сбился… Все из-за неучей…

– Ты давай не увиливай Артемасов! —снова вмешался почтенный профессор. —Где доказательства причастности, Вератти и Ферниш-Грионов к ритуалам братьев Мальцевых?!

– Ах, да! – воскликнул Артемасов и достал из своего рюкзака какие-то стеклянные коробочки.– Письма! Я принес лишь несколько, но их гораздо больше… гораздо больше...

– Письма?– насторожился почтенный профессор.

Артемасов начал передавать по рядам аудитории, стеклянные коробочки, внутрь которых, были вложены фрагменты старых писем, при этом лектор повторял:

– Вот Юсуповы… Нарышкины… И даже Строгановы!

– Похоже подлинники…

– Очень похоже, —проносилось по рядам.

Пропажа тоже старался разглядеть старые письма под стёклами, но ему не хватило навыка, чтобы прочитать даже строчку, зато Феодор Афанасьевич обратил внимание на почтенного профессора, тот просмотрев, предоставленные Артемасовым факты, сразу как-то поник.

– Но самое интересное даже не в причастности Аркадия Аркадьевича Ферниш-Гриона… Мы все знаем каким мрачным типом он считался среди дворян, —еще более вдохновенно продолжал Артемасов. – Самое интересное, что Полина Вератти, которая, как мы все знаем была помолвлена с графом Сергеем Мальцевым… Вот эта самая Полина Вератти, была более одержимой во всех этих ритуалах, даже чем ее будущий муж! Который прощал ей многое! Простил измену и чужого ребенка! Но Полина зашла столь далеко в своих колдовских мерзостях, что во время одного из жертвоприношений над бедными крестьянами, ее саму закололи ритуальным кинжалом!

– Вот это точно вздор! —вскочил со своего место Пропажа.

– Одобряю,– тихо-тихо произнес почтенный профессор.

– Почему же вздор?! —ухмыльнулся Артемасов.

– Полина Вератти благородная… была благородной девицей, – запинаясь произнес Пропажа.

– Ага, с чужим ребенком на руках! —рассмеялся Артемасов, а вместе с ним еще несколько профессоров.

– Какие у вас доказательства, что Полина Вератти участвовала в жертвоприношениях?! —сердито спросил Пропажа.

– Я же показал письма! —воскликнул Артемасов. —Видно вы настолько неуч, что не способны прочитать даже почерк, написанный рукой Юсупова, куда уж позорнее!

После этих слов рассмеялся весь зал, детектив заметил, что даже почтенный профессор подхихикнул.

– Знаете что, —насупился Феодор Афанасьевич, который понял, что ему не вывезти спор с профессором Артемасовым.– Один археолог из музея истории кораблей просил вам передать: что вы редиска.

– Опять этот музей истории кораблей, они все злятся, что мы у них забрали верейку братьев Мальцевых!

– Наверное логично, – не стал останавливаться Пропажа. —Ведь лодка начала восемнадцатого века и должна находиться в музее истории кораблей!

– Если бы она не принадлежала братьям Мальцевым!– воскликнул и развел руками Артемасов. —Вы поймите это необычная лодка! Братья Мальцевы строили ее специально для своих ритуалов! Они считали, что эта лодка, единственное средство, которое может вывезти заблудшую душу из загробного мира!

– Заблудшую душу? – удивился Пропажа.

– Я пока еще не разбирался в этой теме досконально, —немного раскраснелся Артемасов, боясь показать свое незнание перед другими профессорами. —Очень мало источников, а те что есть… испорчены временем… бумаги… чернила… Я не хочу говорить голословно, но эта лодка может быть связана с пророчеством о конце света… как и тот амулет, что я упомянул в своей последней работе… тот амулет, что принадлежал Полине Вератти…