Текст книги "Завод Сибирской Глуши (СИ)"

Автор книги: Игорь Нерюриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 17

На другой день после прилета в Ермаковское Пропажа решился отправиться на поиски городка Мальцево. Хотя денег было не густо, да и машину снять особо негде, все же удалось договориться с местным таксистом. Они выехали на таежную дорогу ведущую на север. Сибиряки честный народ. Водитель сразу предупредил Феодора Афанасьевича, что всю жизнь прожил в Ермаковском, но ни о каком Мальцево не слышал. Пропажа все же попробовал рискнуть, он оплатил полный бак на ближайшей заправке и еще раз сверившись с картами направил водителя сначала на север, через два часа на восток, потом на запад и наконец-таки на юг. Первые Июльские деньки были жаркими. За окном автомобиля Феодор Афанасьевич видел только побитый асфальт, да изумрудную тайгу, хотя на одном из холмистых участков встретилась даже небольшая деревенька. Из двухэтажного резного дома выглянул какой-то местный житель, помахавший таксисту рукой, тот посигналил в ответ. По окрестностям Ермаковского катались до самого вечера. Таксист даже отвез Пропажу с Проныркиным к одному из, давно уже не работающих, советских заводов. Походив полчаса по заброшенным цехам, не нашли ничего интересного. Все было заброшено, даже стены разобрали на кирпичи и видимо еще и пытались вынуть арматуру из бетонных блоков. Завод когда-то занимался выпуском радиоэлектронного оборудования, но в девяносто третьем году окончательно разорился. На металлургический завод не поехали. Далековато было от Ермаковского, не менее трехсот километров, к тому же информации в интернете про него было полно и ничего подозрительного Пропажа там не заметил. В гостиницу, располагавшуюся в самом центре Ермаковского, вернулись только в десять вечера.

– Эх!– вздохнул Проныркин.– Не нашли мы этого Мальцево. Значит завтра с утра, я в аэропорт за билетами обратно до Петербурга.

– Постой !– возразил ему Пропажа. – Пока Мальцево не найдем, никуда не поедем!

– Как?! – расстроился Проныркин. Весь этот день он вел себя очень странно. Пару раз, когда таксист хотел свернуть на восток, Андрей выходил из себя и почти истерично требовал возвращаться в Ермаковское, ссылаясь на то, что они мол заблудятся в тайге и замерзнут. «Сейчас лето! Да еще и какое жаркое!» —посмеивался таксист. Но все же Проныркину удавалось стоять на своем и водитель поворачивал обратно на Ермаковское. Пропажу такое поведение, своего помощника хоть и насторожило, но его мысли все же были заняты окрестными картами. Он еще раз сверился с ними и осмотрел восточное направление, но никаких населенных пунктов там не нашел, после чего решил, что все же нужно ехать ближе к Ермаковскому.

– И куда же мы сегодня? —спросил Проныркин с утра за завтраком в скромном зале местной гостиницы.

– Походим по городу, —задумчиво ответил Пропажа. – У людей поспрашиваем. В музей исторический зайдем.

– В музей?! —забеспокоился Проныркин.

– Да, в музей, —сказал Пропажа и пристально посмотрел на помощника. —Исторический музей недалеко от гостиницы, тебе разве брошюрку не давали?

– Давали…

– Что-то ты нервничаешь.

– Да в музей, так в музей! —вдруг недовольно воскликнул Проныркин и вышел из-за стола не доев свой завтрак.

В историческом музее было не так много экспонатов. Какие-то орудия труда извлеченные из сибирских поселений каменного века. Потом немножечко экспозиций про алтайские племена. История развития Ермаковского во времена Советского союза, где особо уделялось внимание строительству аэропорта в самом конце шестидесятых годов. Никаких упоминаний завода и графов Мальцевых Феодор Афанасьевич не нашел.

Теперь Пропажа понял, что все дело в конце концов сводилось к одному лишь только блогу Максима Иванова, который может все это выдумал, но только для чего?

Вдруг, Феодора Афанасьевича привлекла картина, висевшая в темном уголке музея, который был почти скрыт и находился в отдаление от основных экспозиций. Он подошел к полотну и разглядел масляный пейзаж какого-то дивного, но очень мрачного сада, а за ним дом в тумане, через который просматривались зловещие барельефы змей.

–Интересуетесь графами Мальцевыми? —спросила подошедшая смотрительница.

– Да мы уже уходим, —проговорил Проныркин.

– Это их усадьба? —спросил Пропажа смотрительницу.

– Зловещее место, —сказала женщина.

– А где оно находится? —поинтересовался Феодор Афанасьевич.

– Около сотни километров на восток… Не доезжая до Пустынного перевала, сворачиваете с шоссе на грунтовку, а оттуда идете до Кривого перевала… но те места опасные… без гида не обойтись…

– Какого еще гида? —удивился Пропажа.

– Я знаю одного гида! —вдруг тут же вмешался Проныркин. —Совсем позабыл! Ермаковское! Здесь же мой школьный друг теперь живет!

– Знаешь гида?! – удивился Пропажа.

– Знаю… знаю…

– Вы только все равно осторожнее, —взволнованно проговорила смотрительница. —Эти братья Мальцевы были злыми колдунами… то место не чистое…

– А рядом с той усадьбой, случаем нет завода?—поинтересовался Феодор Афанасьевич.

– Завод сожгли еще при Александре I,—ответила женщина.

– Зачем?

– Я же говорю… Мальцевы эти были колдунами и завод их был проклятым!

– Насколько я помню братья Мальцевы жили во времена Петра. Причем здесь тогда Александр I?

– Это долгая история, —вздохнула женщина. —Не на один час… там много всего запутанного… Странно, что вы вообще заинтересовались этой темой... Вы же не историк? Не эзотерик? Да вижу, что не тот, ни другой. Эх! Если поедете все же к той усадьбе, будьте осторожнее…

Выйдя на улицу Феодор Афанасьевич увидел, как Проныркин кому-то названивает. Пропажа и сам вытащил смартфон из кармана и списался с местным таксистом. Тот как-раз собирался ехать сегодня в какую-то деревню на восток и поэтому согласился добросить Пропажу до Пустынного перевала.

– Гид будет нас ждать, – беспокойно произнес Проныркин, садясь в машину.

– Где? – спросил Феодор Афанасьевич.

– Около Кривого перевала, – ответил Андрей.

– Откуда ты вообще знаешь этого гида?

– Учились вместе в универе…

– Ты же говорил в школе!

– В школе! В школе! —тут же исправился Проныркин.

– Значит вам до Кривого перевала?! —поинтересовался таксист.

– Да, где-нибудь там, —ответил Пропажа.

– Смотрите, по тому шоссе не так часто ездят, —предупредил таксист. – Да и от Кривого перевала само-то шоссе не так уж и близко. Километров пятнадцать по грунтовке. Я вас докину… а дальше сами смотрите. Автобусы в тех местах тоже не ездят. Так что обратно вам автостопом придется ловить. Я-то сам, возвращаться по той трассе только через пару дней буду. Что вас вообще в тех местах заинтересовало? Ладно Пустынный еще перевал. А в Кривом что? Да там и нет ничего.

– А как же старинная усадьба графов Мальцевых? —спросил Феодор Афанасьевич.

– Старинная усадьба?—удивился таксист. —Никогда не слышал… А чья усадьба? Коммунистов что ли?

– Да нет, графов…

– Графов… коммунистов, —задумался таксист. – Я с историей не очень знаком, так что... может и есть там что-то… на Кривом перевале... Но я лично ни о каких старинных усадьбах… никогда не слышал... Хотя всю жизнь в Ермаковском.

По дороге на Пустынный перевал встречалось очень мало машин, одна-две раз в десять минут. Большая часть ехала в сторону Ермаковского.

Примерно через пятьдесят километров, Пропажа заприметил погоню. Таксист не был в таких делах слишком сведущ, но даже он обратил внимание на старую немецкую машину, едущую за ними по пятам.

– Может стервятники, —беспокойно произнес водитель. —Но они в основном по фурам. Да и лет пятнадцать, я уже ни о чем подобном не слышал. Может вас заприметили? Подумали, что гости заезжие, да не бедные.

– Притормози там... возле обочины, – сказал Пропажа.

Таксист послушался. Старая немецкая машина пронеслась мимо них. Из-за тонировки было не рассмотреть сколько человек в салоне.

– Я же говорил, нужно в Петербург возвращаться, – недовольно пробормотал Проныркин. —Давайте обратно в Ермаковское.

– Ага, на своих двоих если только!—сурово произнес таксист. —А мне в деревню ехать нужно.

Кривой перевал представлял из себя несколько крутых холмов с обильной тайгой, да узкий ручеек протекавший по всей долине. Таксист, как и обещал провез Пропажу с Проныркиным по грунтовке, которая в конце концов уперлась в лес. Распрощавшись он пообещал дать контакты Пропажи в деревне. Вероятно кто-нибудь сегодня поедет оттуда в Ермаковское, тогда заберет путников по направлению к аэропорту.

– Ну и где твой гид? —спросил Феодор Афанасьевич у помощника, а сам посмотрел на отдалявшийся автомобиль Ермаковского таксиста, который через пару мгновений скрылся за холмом.

– Скоро будет, —не сразу ответил Проныркин, озираясь по сторонам.

– Он что в лесу живет? —удивился Пропажа.

– Можно сказать и так, —загадочно произнес Проныркин.

Гид появился столь неожиданно, что гости из Петербурга, аж вздрогнули. То ли с холма спустился бесшумно, то ли вышел прямо из лесной чащи. Перед ними был плотно сложенный мужичок среднего роста, с залысинами и походкой вразвалку, как у медведя. Он пошевелил плотными и широкими усами, желая представиться, но его тут же перебил Проныркин:

–Это мой начальник Федот... А это мой друг… Ээээ...Федя!

– Мы значит почти тезки? —спросил Пропажа.

– Выходит, что так, —неуверенно проговорил Федя, изумленно посматривая на Проныркина. Он пожал руку детективу. Пропажу удивило крепкое рукопожатие гида, его ручища были просто огромными. Но еще больше удивил его возраст. Это сколько же раз его оставляли на второй год, раз он учился с Проныркиным в школе? Мужичок похлопал по плечу Андрея и указывая на неприметный холмик сказал:—Нам туда.

Пока забирались на холмик, все молчали, но когда поднялись, гид начал рассказывать веселые истории, видимо своей молодости, очень странные впрочем истории. Он все время матерился, а в перерывах, между сквернословием, разбавлял все какими-то нелепостями, про жаркие июльские деньки, про дом какого-то крестьянина, спускной колодец, деревянную решетку, да какую-то лестницу. Самое странное, что услышал в его рассказах Пропажа, так то, что гид себя Федей не называл. В своих историях он фигурировал исключительно, как Дема. «Может прозвище?» – подумал Пропажа. Когда они вышли на гребень, впереди стал заметен перевал. На юге от него, на склоне холма, Пропажа разглядел какую-то усадьбу с обильным садом. Она была слегка прикрыта хвойным лесом. На удивление детектива, гид повел их совсем в другую сторону, на север от перевала. Через полчаса они очутились на какой-то заросшей опушке, а посредине был фундамент, давно разрушенного дома.

– Что это? —вопросил Пропажа.

– Усадьба графов Мальцевых.

Феодор Афанасьевич не стал спорить с гидом. Он обошел развалины вдоль и поперек, но не найдя ничего интересного спросил еще про завод. Гид ответил, что никогда ни о чем подобном не слышал. Когда они возвращались, Пропажа вновь обратил внимание на усадьбу, к югу от перевала. На все расспросы гид отвечал, только махая рукой, будто там нечто не столь важное, а сам продолжал свои веселые рассказы. В одно мгновение, гид настолько заговорился, что из Демочки уже превратился в Демьяна Ждановича, он был столь увлечен, что не заметил своего прокола. Пропажа постепенно отстал на пару сотен шагов от гида и Проныркина, и остановившись снова начал всматриваться на юг перевала.

– Феодор Афанасьевич, отстали куда-то! —крикнул ему Проныркин, уже наполовину спустившийся с холма.

– Я все же прогуляюсь на юг перевала! —крикнул ему Пропажа. —Думаю мы не к той усадьбе сегодня ходили!

Проныркин, услышав слова Феодора Афанасьевича, стал о чем-то нервно совещаться с гидом, а затем начал резко взбираться на холм с криками:

– Хватит глупостей! Никуда ты не пойдешь! Никаких усадьб!

– Ты чего это Андрей?!—удивился Феодор Афанасьевич и ускорил шаг, в сторону южной части перевала. Он заметил, что гид и Пронрыкин начали всерьез преследовать его, а затем перебравшись на соседний холм, Пропажа ненадолго запрятался в лесу, сперва как бы в шутку, но затем он увидел следующую картину. С того холма, можно было рассмотреть часть грунтовой дороги. По ней быстро ехала тонированная немецкая машина, та же, что преследовала их сегодня. Из нее вышло несколько крепких молодчиков в серых футболках. Они начали перекрикиваться о чем-то с Проныркиным, а потом стали забираться, на холм, где прятался Пропажа. Теперь-то детектив решил скрываться всерьез. А когда разглядел нескольких молодчиков, в паре десятков метров от себя и увидел, что у каждого из них на предплечье большая и вытянутая татуировка, где можно было различить кинжал и змею, тогда Пропажа понял: Проныркин предал его и заодно с Горынычами.

Молодчики никак не могли найти Феодора Афанасьевича. До него донесся голос, сначала Проныркина, а потом и гида. Они настойчиво требовали от молодчиков тщательнее осматривать подлески и наконец найти спрятавшегося детектива, ни в коем случае не дав тому дойти до усадьбы. Феодор Афанасьевич начал пробираться сквозь тайгу на юг. Он шел осторожно, но сердце его билось волнительно, а все мысли были настроены только на одно: «Значит они не хотят, чтобы я попал в усадьбу! Что там у них? Массовые захоронения? Пропавшие люди? Может быть еще живые? Похищенные? Что они с ними делают? Используют для работ? Или может быть для своих сумасшедших ритуалов? И кто ими командует? Значит Проныркин тоже один из Горынычей?» Со всеми своими неспокойными мыслями Пропажа почти добрался до склона, на котором возвышались усадьба и сад. До них было чуть более километра. Феодор Афанасьевич рассмотрел странную дымку. Она было столь же мрачна, сколько и завораживающая. Сиреневый оттенок и будто блестки прямо в тумане. Под ногами раздался хруст, проклятая ветка. Предательский звук расслышал молодчик, бывший буквально в ста метрах от Пропажи, под самым низом склона. Он закричал, что нашел беглеца и побежал вверх, чтобы первым настигнуть добычу. Феодор Афанасьевич не затерялся и начал еще быстрее пробираться вверх. Каждый раз, как он оглядывался, то видел на хвосте все больше молодчиков. Наконец он вышел к высокой чугунной ограде, но ее было не перелезть. Преследователи были столь близко, что детектив уже начал чувствовать их дыхание. Вдруг послышался скрип деревянных досок и голос, как из склепа:

– Скорее сюда!

– Ты кто? – удивился Пропажа обнаружив девушку в белом платье, прямо посредине тайги. В кустах, недалеко от нее, детектив разглядел какой-то старый деревянный люк, с обросшей мхом, крышкой.

– Нет времени объяснять! —поторапливала она.

Феодор Афанасьевич быстрым шагом направился прямо к люку, он посмотрел вниз и увидел деревянную лестницу. Девушка велела ему спускаться первым, а сама аккуратно прикрыла люк. Спустя пару мгновений, детектив очутился в узком коридоре с деревянными подпорками и перекрытиями, между которыми висело несколько масляных светильников. Вдруг наверху послышались звуки борьбы. Они продолжались недолго. Феодор Афанасьевич прислушался. Кто-то спускался по лестнице. Он насторожился и уже был готов принять боевую стойку, но тут перед ним снова оказалась, та же девушка в белом платье.

– С одним я расправилась!—тихо проговорила она. – Но остальные от нас не отстанут!

– Кто они?—почти шепотом спросил Пропажа. – Горынычи?

–Потом объясню.

– А куда ведет этот ход?

– В усадьбу.

– Графов Мальцевых? – спросил Пропажа.

– А кого же еще? – произнес тихий, но очень беспокойный женский голос.

Глава 18

Темный подземный лабиринт закончился высокой мраморной лестницей ведущей наверх. Пропажа насчитал пару сотен ступенек, прежде чем они вышли в большую гостиную комнату. Среди мрачного внутреннего убранства, состоявшего из низких каменных скамеек и громоздких дубовых шкафов, перемешавшихся со следами паутины и прогнивших досок, можно было различить потемневшие статуи из золота и серебра, с инкрустацией драгоценных камней. Все монументы были жутковатые и весьма странные. Если изображали животное, то не менее чем с двумя головами, а если фигуру, похожую на человека, то непременно в каком-то нелепом и закрытом шлеме. Пропажа так и не сумел разглядеть всю обстановку гостиной, настолько она была велика. Да еще и раздался шум где-то внизу, словно выбили дверь. Девушка в белом платье потащила Пропажу сначала в коридор, а затем к еще одной потайной лестнице, поднявшись по которой они оказались на пыльном чердаке, среди темных сундуков и огромных полотен с пейзажами городов, среди которых особенно выделялись картины Петербурга, в его очень и очень молодом виде.

Было слышно, как преследователи бродят по усадьбе, они старались быть скрытными и бесшумными, но скрип деревянных досок постоянно выдавал их присутствие. Иногда они отдалялись и в один из таких моментов Пропажа все же спросил у девушки в белом платье:

– Кто ты?

– Я Полина Вернатти, —грациозно и чуть надменно ответила девушка. По внешнему виду она не была такой уж безусловной красавицей, скорее ее можно было назвать довольно невзрачной. Чуть выделялись ее темные распущенные волосы и пугающая бледность аккуратного личика.

– Меня Феодором зовут, —протянул ей руку Пропажа, а она словно дворянка подала свою нежную ручку под поцелуй. Детектив немного смутился но все же поцеловал руку сей странной девице, а затем переспросил: —Я все же имел ввиду, не просто, как твое имя, а что ты здесь делаешь?

– Тебе не о моем присутствие надо думать, а о них, —сказала Полина кивнув головой в сторону плотной деревянной стенки, оттуда послышался скрип, а потом шаги сверху. Похоже один из преследователей забрался на крышу особняка графов Мальцевых.

Когда шаги прекратились девица открыла один из сундуков, что был не заперт на ключ и достав из него золотую чашу, какие-то травы и сосуд с мутноватым содержимым, начала замешивать какое-то снадобье. Пропажа снова спросил:

– Что ты делаешь?

– Зелье…

– Для чего?

– Потому что простым Marschroute нам от них не уйти.

– Что ты имеешь ввиду? —удивился Пропажа. После чего снова послышался скрип, на сей раз снизу. Переждав его, детектив все же решил задать другой вопрос: —Кто они такие?

– Тебе лучше знать, —тихо ответила Полина.

– А что такого в этой усадьбе?

– Что такого в этой усадьбе? —вдруг сердито взглянула девица. – Это проклятый дом братьев Мальцевых.

– Кем они были?

– Злобными колдунами! —гневно посмотрела Полина и не переставая замешивать снадобье начала свой рассказ...

История братьев Мальцевых.

Должность, которую занимал Артамон Мальцев, для человека из старого боярского рода, указывала на то, что он оказался в весьма постыдном положение. Он отвечал за поддержание внутреннего убранства дворов, которые принадлежали купцам весьма среднего достатка. Артамон Мальцев сам был виновен в своем положение, ибо совершив несколько сомнительных сделок и задолжав многим купцам по всей Москве, попал в полную зависимость от Шакловитого, который и поставил его на такую презренную работу. В конце концов, с помощью своего младшего брата Леонтия, Артамон Мальцев смог связаться с приближенными людьми Царя Петра и предупредить того о возможности Стрелецкого бунта. Так его род рассчитался с долгами и снова приблизился к вершинам власти. Самому Артамону Мальцеву не удалось долго здравствовать в таком положение, он был уже не молод и заболел чахоткой, после чего скончался в течение года. Ему наследовали сыновья – Сергей и Алексей. Тогда они еще не вступили в свое совершеннолетие и находились под патронажем своего дядюшки– Леонтия.

Через несколько лет, после основания Петербурга, Царь Петр подарил братьям Мальцевым большой участок на Коломенском острове, недалеко от берега реки Пряжки. Приближенные долго отговаривали правителя от такого безрассудства ибо уже тогда по всей Москве ходили слухи о разного рода дьявольщине и колдовстве, происходящих в домах братьев Мальцевых. Царь Петр не поверил таким наговорам, ибо помнил Артамона Мальцева, как весьма набожного человека. Но вот только приближенные оказались правы, ибо сыновья были полной противоположностью своему отцу.

Сергей Мальцев был очень хитер, чтобы расположить к себе Петра, он на заимствованные у Московских купцов деньги, основал несколько кожевенных мануфактур, продукция которых пользовалась спросом в Европе, в которой у его младшего брата Алексея были кое-какие связи. В юности тот был невыносим и дядюшка Леонтий отправил его учиться в Болонский университет, где Алексей познакомился с какими-то молодыми оккультистами из древних аристократических семейств западной Европы. Надо сказать, что в роду Мальцевых, набожные Артамон и Леонтий, были скорее исключениями, ибо все их предки были завязаны в каких-то очень темных делах, поговаривали, что первый боярин их рода и вовсе заключил сделку с чертом. Так или иначе, после возвращения из Европы, расположение Алексея к колдовству стало проявляться все сильнее. Но вернемся к мануфактурам. После того, как Сергей Мальцев, с помощью своего младшего брата наладил поставки кожевенных изделий в Европу, что приносило хорошую прибыль и налоги, Петр даровал братьям Мальцевым титул графов. После чего их было уже не остановить. Они на протяжение почти пятнадцати лет проводили ужасные колдовские ритуалы в своем Петербургском поместье. Все для того, чтобы получить бессмертие.

Сергей Артамонович Мальцев казался почти всем Петербургским дамам человеком необыкновенным, а самое главное влиятельным и богатым. Вот этот-то человек и полюбил одну из дочерей… скромного… графа… он был Итальянским архитектором женившемся на сестре Московского купца… Сей архитектор отметился при планировке Петербурга, пусть и не на первых ролях… Петр даровал и ему титул… Сергей Мальцев же решил взять его дочь в жены и расположил к себе графа… Только молодая девица, своим женским чутьем распознала истинное нутро коварного семейства... Весной тысяча семьсот двадцать четвертого года по указу императора Петра, братья Мальцевы были лишены всех своих титулов и сосланы в Сибирь. Еще через несколько лет было приказано разобрать их усадьбу на Коломенском острове, и огородить сие оскверненное место от всякого строительства на сто лет… Говорили, что в подвалах особняка нашли сотни замученных крестьян... Но братья Мальцевы к тому времени уже научились получать то, чего хотели… Хоть их и сослали в Иркутскую губернию, но там они основали свой новый завод, где продолжили свои кровавые ритуалы, ради поддержания своего бессмертия…

– Бессмертия? – вытаращил глаза Пропажа, но затем ухмыльнувшись добавил: – Почему же в усадьбе никого нет?

– Эта проклятая усадьба, лишь копия их особняка в Петербурге.

– Поверь мне я вырос в Петербурге и никаких особняков графов Мальцевых на Коломенском острове нет.

– Поверь мне они все еще там… хоть и за гранью…

Вдруг в саду послышался шум. Между чердачными досками был небольшой проем. Пропажа с Полиной выглянули из-за крошечной щели, но и этого хватило, чтобы увидеть, как во дворе собралось уже два десятка молодчиков, а среди них сгорбленный старик в оборванной черной Епанче с капюшоном… Пропажа узнал его, он видел его в том сне, когда ехал на электричке на дачу… Станция Калинов Мост… Выходит это был вовсе не сон… Горбатый старик и впрямь его усыпил…

– Колдовской камень, – вздрогнула Полина.

– Что? – переспросил Пропажа, но тут же понял о чем шла речь. Горбатый старик держал в руке какой-то огромный драгоценный камень, сиреневого цвета… Камень переливающийся на солнце, от него шел какой-то едкий дым... он развеял туман и ослепил всех вокруг, как свет тысячи раскаленных звезд…

– Больно, – закричала Полина, схватившись за веки.

Феодор Афанасьевич оттащил ее вглубь чердака. Пока Полина протирала глаза, Пропажа снова выглянул в сад. Молодчики поняли где их искать.

– Мне нужна твоя кровь! —крикнула вдруг Полина.

– Что?– ошарашенно посмотрел на нее Пропажа.

– Поверь мне, – почти заплакала девица. – Это единственный наш шанс, уйти отсюда… немного крови, хотя бы с твоего мизинчика… мне нужно приготовить снадобье…

Было слышно, как преследователи снова поднимаются по лестнице. Делать было нечего… Пропажа вытянул свою ладонь и Полина сделав глубокий порез, слила несколько капель крови детектива в золотую чашу… жидкость в ней немного взбурлила, запенилась и стала почти прозрачной… Преследователи уже ломали дверь на чердак. Пропажа ринулся к входу пытаясь не дать им ворваться внутрь… В это же самое время Полина проделывала какие-то странные вещи. Она вдруг начала перебирать пыльные картины, пока наконец-то не наткнулась на одну… На ней было изображено «Петербургское Адмиралтейство» с видом на него откуда-то с Фонтанки, но вокруг было пусто… никаких улиц… одна дорога, болота и лес… Только на Коломенском острове можно было распознать очертания домов… Вероятно картину писали в тысяча семисотых годах… Только вот небо вокруг было странным… Чернейшие тучи… Багровые молнии… Фиолетовые смерчи вокруг славного города Петра…

Дверь не выдержала и выбилась с петель придавив под собой Пропажу, преследователи со змеиными татуировками попадали сверху, но сориентировались не сразу. Полина схватила детектива за руку, помогая ему выбраться из под двери… Они двумя прыжками пересекли половину чердака… Посреди которого стоял Мольберт с полотном Адмиралтейства… Полина подобрала золотую чашу и резким движением вылила снадобье на масляную картину… Вдруг полотно засверкало небольшими молниями и разрядами… Молодчики приблизились почти вплотную, пытаясь схватить Пропажу… Полина взяла его за руку и потащила за собой… Они каким-то невероятным способом запрыгнули внутрь картины… Все преследователи остались по ту сторону...