Текст книги "Без права на выбор"

Автор книги: Игорь Негатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Это плавающее корыто ещё не утонуло? Через три дня, говоришь? Так быстро?

– Я сам удивляюсь! Орден, что-то озаботился расширением обитаемой части своего мира. К чему бы это, не знаешь?

– Откуда мне знать, Джек? – я укоризненно покосился на шефа.

– Ладно, это их проблемы. Давай наши обсудим…

Через полтора часа, набросав список дел на сегодня, я выполз из вагончика на свежий воздух. Ветер дул со стороны моря и в воздухе пахло солью и гниющими водорослями. Обвёл взглядом территорию: народ уже проснулся и пытался трудиться. Я повернул за угол и столкнулся с… Твою мать…

– Привет, Поль, – просто сказал Виктор. – Чамберс у себя?

17
21 год по летоисчислению Нового мира
К северу от перевала Арч-Корт

Несколько бандитов неторопливо шли к пещере, где держали приисковых рабочих. Рабов, – если быть предельно точным. Один из чеченцев прихрамывал. Он немного отстал от своих приятелей, остановился, прикурил сигарету и заковылял дальше, припадая на левую ногу.

Они подошли к входу, который был закрыт грубо сваренной решёткой. Рядом, привалившись спиной к скале, на корточках сидел караульный. Через несколько секунд, двое бандитов передали коллегам своё оружие и вошли внутрь. Спустя минуту вернулись обратно, таща за собой четырёх пленников. Пинками согнали их в кучу и заставили сесть на землю.

Одежда, превратившаяся в лохмотья, истощенные, потемневшие от грязи лица, бороды. Длинные, спутанные волосы, закрывающие тусклые глаза. Эти люди ещё живы, но разве это жизнь? Они даже думать разучились. Один из рабов, мужчина лет тридцати, был настолько измождён, что даже не пошевелился, когда чеченец ударил его ногой в спину. Безвольно мотнулась голова, он упал и завалился на бок. Послышался смех и гортанные выкрики. Слов было не разобрать, но эти твари веселились вовсю.

Через полчаса к этой группе подошли ещё двое мужчин. Один из них – Асхад, был вне себя от злости. Это было хорошо заметно по его движениям. Они были нервными, рваными, будто человек сомневается в каждом движении и ищет любую точку опоры. И такая опора нашлась – рабы. Мужчина подошёл к группе невольников и внимательно посмотрел на измученных людей. Так смотрят на стадо баранов, собираясь приготовить шашлык. Выбирают, кто первым пойдёт под нож. Безучастно.

Асхад повернул голову и что-то сказал Умару Гаргаеву. В ответ, тот лишь пожал плечами и отрицательно покачал головой.

– Посмотри, как они трясутся, – оскалился Асхад, – эти твари боятся смерти!

– Смерти боятся все, – спокойно ответил Умар.

– Мои шахиды не боятся!

– Это означает одно – они тупы и невежественны. Или они надеются попасть в рай? Как бы не так…

– Что?!

– Ничего, Асхад. Ничего. Это всего лишь старые мысли, старого человека. Но ты забыл слова, которые сказал Абу-Хурейра? [6]6
  Абд ар-Рахман ибн Сахр (Абу-Хурейра) – один из десяти сподвижников пророка Мухаммада.


[Закрыть]«Первым из тех, над кем будет произнесен приговор в День Воздаяния, будет тот, кто умер мученической смертью. Он предстанет перед Аллахом, даст знать о своих дарах и Господь признает их. И тогда Всевышний спросит шахида: „И как ты распорядился ими?“ И тот ответит: „Я сражался за тебя, пока не умер мученической смертью“. И ответом ему будут следующие слова: „Ты лжешь. Ты сражался, но лишь для того, чтобы о тебе могли сказать – он храбр и отважен. Так о тебе и говорили“. И потом, по предписанию Аллаха, шахида протащат лицом вниз и сбросят в Ад.» – закончил Гаргаев и умолк.

– Я тебя не понимаю, Умар, – покосился на него Асхад.

– Чего именно ты не понимаешь?

– Ты начинаешь говорить, как наш старый мулла.

– Твой мулла тебе этого никогда не скажет. А я уже слишком стар, чтобы играть в эти игры, – несколько секунд Гаргаев молчал, потом висящий на плече автомат и сказал. – Мне здесь делать нечего. Если буду нужен – найдёшь в палатке.

Асхад проводил недовольным взглядом уходящего Умара, а потом повернулся к бойцам. Несколько отрывистых фраз и они, повинуясь жесту хозяина, схватили пленников. Выволокли их на окраину лагеря, где среди валунов, был свободный от камней пятачок, похожий на арену. Пленники сбились в кучу и замерли, бросая осторожные взгляды на палачей. Было в этом что-то звериное. Первобытное. Стайное.

А потом началось то, ради чего их сюда привели. Казнь. Обычное для этих мест зрелище. Не прошло и получаса, как всё было закончено. Пленников зарезали. И они даже не сопротивлялись. Вот, один из палачей, торжествующе взревел и поднял на вытянутой руке, отрезанную голову. Послышался одобрительный рев его приятелей. Надо заметить, (это было видно), – убивали так, словно позировали для невидимых зрителей. Уж слишком много ненужного шума и пустой бравады.

Бандиты, а точнее Асхад не ошибся – зрители были. В двухстах метрах отсюда, укрывшись между утёсами, за этой бойней наблюдали два человека.

– Зря я его тогда не добил! – прошипел Шайя.

– Зря, – согласился Поль. – Но выбор, если память не врёт, был невелик. Или оставить живым, или погибнуть вместе с ним. Кстати, а он знает, что мы здесь. Поэтому и устроил этот спектакль.

– Уверен?

– На все сто процентов. Посмотри на этих людей! Они истощены до предела и работать не могут. Отработанный материал. Их всё равно должны были уничтожить, но вместо того, чтобы тихо пустить им пулю в затылок, Асхад решил устроить представление. Любит он дешёвые эффекты.

– На что он надеется? Что мы сорвёмся их спасать? Это глупо.

– Глупо. Но вода камень точит.

– Тварина…

– А Гаргаев, почти не изменился. Постарел конечно, но всё такой же упрямый. Судя по его жестам, у них не всё гладко.

– Асхад – обычная тварь, – пожал плечами Шайя, – а Умар воин. Хорошо, что Никита этого не видит. На одном из пленников Демидовский камуфляж. Точнее, то, что от него осталось.

– Уходим отсюда, – кивнул Нардин и они осторожно покинули свой пост.

18
5 год, по летоисчислению Нового мира
Арсенал Ордена, Порто-Франко

К нашему удивлению, не прошло и тридцати минут, как Виктор уехал. Так спешил, что даже поговорить не подошёл. Махнул на прощание, сел в ожидавший его джип, (с двумя вооружёнными до зубов охранниками), и убрался восвояси. Когда на дороге осела пыль, Шайя поднял голову и выругался по арабски.

– Виктор всегда появляется перед большими неприятностями. Опять что-нибудь придумал, стратег хренов. Очередную комбинацию, после которой куча проблем.

– На то он и начальство, чтобы их создавать. Собирайся, – бросил я Кариму, который лениво крутил какую-то железку, под капотом джипа. – Надо наведаться в арсенал Ордена.

– Хорошее дело, – задумчиво кивнул Шайя, продолжая ковыряться в двигателе. – Когда уезжаем?

– В экспедицию? Через пять дней. Меньше недели, а у нас дел по горло…

– А когда было по другому? – Карим пожал плечами. Он бережно опустил капот и вытер руки ветошью. – Увидишь, что накануне выхода, незаконченных дел только прибавится.

Через десять минут мы выезжали за ворота. На заднем сиденьи лежала пачка документов и два автомата. Я коротко пересказал Кариму наш разговор с Джеком.

– Знаешь, в чём причина твоих тревог, Поль? – спросил он, когда я закончил.

– Валяй…

– Видишь ли, мой недоверчивый друг, – Шайя сделал привычную паузу и выбросил окурок в окно. Спустя несколько секунд он уже прикуривал новую сигарету. Затянулся, выпустил дым и неторопливо продолжил. – В каждом человеке, который отправляется с нами в экспедицию, ты видишь частичку себя.

– В смысле?

– Если коротко, – каждый из нас, в Старом свете оказался лишним. У каждого, есть что-то неприятное в прошлом. Скелет в шкафу, который подтолкнул отправиться в Новый мир. Ты это чувствуешь и это тебя напрягает. Отсюда и недоверие, и вечная подозрительность.

– Лишние, говоришь…

– Именно. В этом мире других и быть не может. Здесь нет людей, которые привыкли к мирной жизни. К размеренной и спокойной. Пресной. Ты знаешь, как это выглядит? Хотя, – он покачал головой, – откуда тебе знать? Представь – живёт человек, работает. Дома держит аквариум с рыбками или маленькую собачку, с большими ушами. Копит деньги в надёжном банке, а по субботам ходит в церковь, где выслушивает обнадёживающие проповеди. Жена выдаёт ему пару франков, по воскресениям, чтобы он мог выпить кружку пива с приятелями и сыграть партию в боулинг. И так было вчера, так будет сегодня, завтра и через год. Всегда. Вечно. К чему это говорю? К тому, что таких людей здесь не найдёшь. Их просто нет. И я очень надеюсь, что никогда не будет! Им не надо уходить в Новый мир, чтобы обрести себя. У них есть всё, что нужно для комфортного прозябания. Тепло, сытно, лениво. Мы привыкли к другой жизни и жвачкой у телевизора её не заменишь.

– А здешние обитатели?

– Всё просто, Поль! Они похоронили своё прошлое и пытаются жить сначала.

– К чему этот разговор Карим?

– Будь к людям терпимее, Поль. Просто будь терпимее.

Арсенал Ордена находился неподалёку от ворот порта. Сразу за воротами, мы повернули направо и поехали вдоль арочных ангаров. Метров через сто, узкий коридор закончился и мы подъехали к оружейному складу. Ещё один пост, ещё одни ворота, ещё несколько дотошных караульных, которые придирчиво проверяли машину и документы.

В первой комнате, куда нас привели, документы проверили ещё раз. Личное оружие попросили сдать. Разрядили, аккуратно сложили в брезентовые мешки и заперли в шкаф.

– Прошу, молодые люди, за мной, – вздохнул служитель. Его звали Михаил Гершман. Он взял наши бумаги и повёл в соседний ангар. Ему около шестидесяти лет. Небольшого роста, слегка полноват и очень нетороплив в движениях. Часто поправлял очки с толстыми линзами, за которыми прятались грустные, карие глаза. Орлиный профиль, густые тёмные волосы, с проседью и высокий лоб. Знакомый типаж. Такой будет провожать взглядом каждый, выбранные нами автомат, и при этом горестно вздыхать, как больная корова. Трату боеприпасов на тренировках, воспринимает как личное оскорбление. Даю голову на отсечение, что выражение: «нет в наличии», произносит автоматически. Даже в постели с женой.

– Вот, Медведь, каким я вижу рай! – Карим вертел головой на сто восемьдесят градусов, разглядывая полки с разнообразными железками.

– Можно подумать, что ты в армии не наигрался, – бросил я.

– Устройтесь сюда на работу и наиграетесь, – отвлёкшись на минуту от бумаг, хмыкнул Гершман.

– Я бы здесь и поселился.

– Через неделю, максимум через две, вы взвоете как гиена. От количества документов и посетителей, – сухо закончил кладовщик и опять вздохнул. – Хотя, кому я это говорю?! Вы знаете правила снабжения? Что будете брать?

– Разве есть ограничения? – удивился Шайя.

– В ваших документах указан допуск «B1». Вы, как я понимаю, из этих, – он постучал карандашом по документам, – поисковых партий?

– Да, Джека Чамберса.

– Того самого? Вейз мир… Искренне сочувствую… Такие приятные молодые люди…

– Скорее завидуете, – парировал Карим. – А зависть, надо заметить, плохое чувство.

– Господи, – мужчина покачал головой, – и так каждый раз! Обязательно попадётся какой-нибудь умник, который решит, что он лучше комика Энди Кауфмана!

– А у нас все такие, – хмуро брякнул я, – остроумные…

– Кстати, Поль, – тихо спросил Шайя, – а что это за допуск такой?

– Карим, – укоризненно протянул я. – ты опять служебные документы не читал?

– Оно мне надо?! – возмутился он. – Это ты у нас начальник охраны, тебе и карты в руки.

– Вот бродяга! В нашем случае, это категория оружия и амуниции, которую мы может взять со складов Ордена для нужд поисковой партии. Если коротко, то: «всё, что угодно, но не более, чем…». Взрывчатые вещества, под эту категорию не попадают. Чамберс их получит по отдельным документам.

– И что полагается нашему, не побоюсь этого слова, – дружному коллективу? Кстати, а как быть с гранатами? – не унимался Шайя. – Их тоже Джек будет получать? Он как наберёт, так мало не покажется!

– Допуск «B1», это автоматическое, короткоствольное и гладкоствольное оружие, а так же боеприпасы к ним, – подал голос Гершман. Он говорил медленно, будто диктовал текст ученикам. – Гранаты для подствольников и ручные гранаты, проходят по нашим документам как амуниция. Их вы получите без проблем и волокиты. Единственное, что может вас расстроить, – в «B1» есть ограничение на калибр оружия. Не более десяти миллиметров! Конечно, за исключением короткоствольного и гладкоствольного. Взрывчатка, детонаторы, запальные шнуры и прочая пиротехника, если она, не дай бог потребуется, будет выдана лично мистеру Чамберсу.

– Смотри ты, как строго! Ещё и калибр ограничили…

– Увы, но крупнокалиберный пулемёт Браунинга взять не получится. А вам оно надо? Вы едете воевать или искать приключений? Поверьте мне на слово, что для приключений будет достаточно пулемёта M-3 или советского РПК.

– Вот что, ребята, пулемёт я вам не дам! – ответил цитатой из фильма Карим и довольно усмехнулся.

– Ладно, давай посмотрим, что у них есть, – предложил я и пошёл к ящикам.

Минут сорок вы рассматривали оружие, боеприпасы и прочие, нужные в дороге вещи. Не скажу, что ассортимент был очень богатым, но нам этого и не требовалось. Некоторые модели оружия, лежащие в ящиках, искренне удивили. Вот скажите, зачем в арсенале Ордена лежит несколько десятков ящиков с винтовками Мосина? Новых, в масле. Или американские M1-Garand? Нет, я бы понял, если это предназначено для продажи поселенцам. Дешево и сердито. Но этот арсенал открыт исключительно для «служебного пользования» и гражданским сюда хода нет.

Через полчаса мы добрались до более современных образцов, где и остановились. Старик служитель прав: «не воевать едем». Ещё через час, ему надоело ходить за нами следом.

– Молодые люди, я, если вы ещё не заметили, всё ещё здесь. Скажу больше, – вы молоды и можете себе позволить питаться когда вам вздумается.

– Причём здесь обед? – покосился на него я.

– У меня скоро обеденный перерыв и я не хочу совместить его с ужином. Это вредно для здоровья и нервов! Если первое ещё может вытерпеть чашку кофе и булочку, то моя жена не может! Она обязательно закатит скандал. Это испортит мне аппетит, настроение и нервы. Вот я и прикидываю, что лучше: хороший обед или два сомнительных юмориста, на пустой желудок и семейный скандал в придачу? Выбирайте ваши игрушки и попрощаемся.

– Эх, мсье, – вздохнул Шайя и отложил в сторону очередную железку, – нет в вас ни капли романтики!

– Романтики? – развернулся к нам мужчина, блеснув толстыми линзами очков. Он слегка картавил, отчего вопросительных знаков в голосе прозвучало в несколько раз больше. – Вы сказали: «романтики»? Ох, молодой человек! Когда вы, ещё только учились попадать струей в унитаз и писали непристойности на заборах синагоги… с ошибками… Так вот – уже тогда, я имел этой, с позволения сказать, романтики, больше чем вы можете себе представить! Эти милые времена прошли и теперь мне хочется немножечко покоя.

– И что, ради этого стоило переселяться в Новый мир? – пробурчал Карим, разбирая очередной автомат. – С тем же успехом могли сидеть в Старом свете.

– Нечто похожее мне говорили мои коллеги. Вы, по молодости лет, про них и не слышали, – покачал головой старик. – а жаль… Очень жаль! Это великие люди! Трешников, Романов, Чилингаров…

– Трешников? – перебил я служителя. – Простите, вы сказали Трешников? Руководитель Арктического научно-исследовательского института?

– Да, – удивлённо протянул Михаил. – Вы что, были с ним знакомы?!!

– Увы, – развёл руками я. – Всего лишь читал.

– Да, да, конечно, – покачал головой служитель. – Откуда вам знать этого человека! Эх, куда ушли эти времена, которые создали таких людей? Куда ушла эпоха великих открытий? Исполины! Титаны! Я вам скажу даже больше! Я скажу честно и откровенно – таких людей больше не делают и секрет их изготовления утерян! Навсегда!

Карим с удивлением наблюдал за нашим разговором, а после следующей фразы вообще впал в ступор, где и оставался следующие полчаса.

– Мсье Гершман, – обратился я к мужчине, – как вы считаете, а не пообедать ли нам в соседнем ресторанчике? Позвоните жене, извинитесь. У вас, дома, установлен служебный телефон, не правда ли? Скажите, что обед, в конце-концов, можно подать и к ужину. Вы, как я понимаю, много повидали. Чертовски интересно было бы послушать… Мы молодые, что греха таить, иногда забываем посоветоваться со старшими. Набиваем шишки на ровном месте. А всё потому, что вовремя не попросили совета! А оружие… да чёрт с ним, с этим железом! Его можно выбрать и после обеда.

Гершмана мы решили подождать на улице. Ему сейчас не позавидуешь – предстоит нелёгкий разговор с женой. Но что такое небольшой семейный скандал, по сравнению с удовольствием быть выслушанным! Рассказать о своей бурной молодости и людях, которые были рядом.

– Если честно, Поль, – Шайя посмотрел на меня, – то я ни хрена не понял…

– Карим, – ухмыльнулся я, – если тебе кто-нибудь скажет, что «мир тесен» – плюнь ему в глаза. Мир не просто тесен, – в нём не протолкнуться!

19
5 год, по летоисчислению Нового мира
Ангар Nr. 39, Порто-Франко

Мы засиделись почти до самого вечера. Михаил оказался прекрасным рассказчиком. И куда только делись его сухость и педантизм?! Он был из тех людей, кто несколькими штрихами способен нарисовать картину и она оживёт, послушная его разуму. Картины прошлого, как живые вставали перед нами. Нет, здесь не было рассказов про героизм. Оставим это журналистам. Здесь были люди. Их повседневные дела, заботы и радости. И суровая северная природа, – всего лишь декорация. Опасная, подчас жестокая, но декорация. Как северное сияние. Михаил будто помолодел. Он выпрямился, в глазах появился упрямый огонёк. Как мало нужно человеку. Внимание и слушатели. Если честно, то мне стало немного стыдно. Хотел получить информацию о человеке, а передо мной раскрыли душу. Хреновый из меня детектив.

После обеда в ресторане, Гершман размяк и был щедр как Меценат. Выделил нам новенький M-3, десятка два лент и три запасных ствола. Два ящика полезных мелочей, кобуры, подсумки для магазинов и достаточное количество гранат. Про патроны, я умолчу. Их много не бывает, но загрузились мы так, что больше не увезти.

Для сотрудников взяли автоматы Калашникова. АКМС, под патрон семь шестьдесят два. Михаил предлагал семьдесят четвёртые, но мы дружно отказались. Вернувшись, выгрузили всё в ангар и я зашёл к Чамберсу, чтобы узнать про утренний визит Виктора. Хотя… Не надо быть ясновидящим, чтобы понять причину такого внимания.

Я не ошибся. Виктор приезжал не просто так, а по поводу. Если быть точным, – по поводу Билла Тернера и его пьяной болтовни. Прижал Чамберса к стенке и потребовал объяснений. Не знаю, чем пригрозил, но Джеку пришлось всё рассказать. И про скелеты, и про находки, и даже про нашу дикую идею, о возможности двухстороннего перехода. Увы, но другого выхода у Чамберса не было. Виктор, когда это необходимо, умеет быть убедительным и правильно расставлять акценты.

– И ты выложил всё, как на исповеди? – спросил я Джека.

– А что мне оставалось делать? – огрызнулся Чамберс. – Чёртов Тернер! Трепач!

– Ладно, не переживай. Виктор не самая большая сволочь в этом мире. Если он во что-нибудь вцепился, то будет держаться намертво, как бульдог. Или загрызет, или обслюнявит. Кто знает…

– Что?

– Кто знает, – медленно повторил я, – может проход и правда двухсторонний?

– Меня это совершенно не радует, – покачал головой Джек. – Для полного счастья, нам только туристов здесь не хватало. Ты уже был в Арсенале?

– Только что вернулся.

– Прекрасно. Надо заканчивать дела и сматываться отсюда. Чем быстрее, тем лучше.

Шесть автоматов и четыре пистолета. Для мужчин выбрали Браунинг Хай Пауэр, а для нашей медички – чешский CZ83, под советский девятимиллиметровый патрон. Насте (по её личной просьбе) нашли самозарядный карабин Симонова. Когда Гершман узнал, что СКС нужен для русского геолога, то чуть не прослезился. От умиления. Долго копался в своих книгах, а потом ушёл в глубину ангара и принёс новенький карабин. Как он выразился: «выбирал, как для себя». Предлагал подобрать и пистолет, но Насте он не нужен – она не расставалась с Парабеллумом.

– Ой, не могу! Ох, держите меня! Я сейчас сдохну!!! – Карим хохотал как сумасшедший. Он хватал руками воздух, пытался остановиться, но ничего не получилось. Наконец, обессиленно, завалился на пол нашего вагончика и простонал. – Ой, это что-то… Ты видел? Эндрю! Ты видел?!!!

– Кончайте ржать, пустомели, – усмехнулся я. Если честно, то оставаться спокойным, глядя на то, как эти черти веселятся, было трудновато. – Ну ошибся, с кем не бывает.

– Это теперь так называется?!!!

– Ой… У меня уже живот болит!

– У самих морды были не лучше.

Несколько минут парни громко смеялись.

Нет, «громко смеялись» не подходит. Эти черти оглушительно ржали и останавливаться, судя по всему, не собирались. Немного успокоились, сели на пол и перевели дух. Карим вытирал слёзы, всё ещё давясь от смеха. Пратт попытался что-то сказать, но посмотрев друг на друга они опять начали ржать.

– А Поль ей и говорит, – задыхаясь от смеха, начал Шайя. Он хочет пересказать эту историю, но связного рассказа не получается. Уже после первой реплики не выдерживает и начинает безудержно смеяться. Эндрю хохочет без пауз и остановок. Парни дошли до того состоянии, когда достаточно показать палец и всё – смех обеспечен.

– Что он ей сказал???

– Это… мадам Куликова… вам лучше не разбирать… А потом… Потом, она…

– Что??? – взахлёб переспрашивает рыжий Эндрю. Можно подумать, что его там не было. Он уже не смеётся. Он стонет.

– Не ра… Не ра… Не разбирать!!! – Карим давясь, тычет пальцем в автомат, лежащий рядом с ним и опять начинает оглушительно ржать.

Опять начали… Ну и когда успокоятся? Вот охламоны. Ещё несколько минут я крепился, а потом не выдержал и засмеялся вместе с ними. Да уж, история…

Если коротко, то на следующее утро после поездки в Арсенал, мы собрали всех сотрудников и отправились на стрельбище, чтобы проверить их навыки обращения с оружием. Туда, где Пратт ежедневно измывается на моей персоной, вдалбливая снайперское искусство. Мы с Эндрю приехали немного пораньше. Разложили небольшой стол, пристреляли оружие и поставили мишени. По словам Пратта, за их сохранность можно было не волноваться. Ему уже приходилось проводить такие проверки, и гражданские сотрудники Ордена, (за редким исключением), бьют богу в окна. Для новичков, не покидавших пределы Базы или Порто-Франко, стрельба – это ещё одно развлечение Нового мира. Даже для тех, кому доводилось видеть трупы убитых. Они благодушно взирают на этот мир. Отделяют себя от происходящего. Смерть кажется далекой и совсем не страшной. Смотрят на неё, как на батальную сцену в фильме. Возбуждает, но не грозит. Конечно, это не касается тех, кто уже ходил в экспедиции. Они и стреляют получше, и на мир смотрят более трезво – через прицел.

Через час подтянулись сотрудники, под неусыпным присмотром Карима и Чамберса. Мы провели короткий инструктаж, во время которого и произошла эта сцена, так развеселившая Карима и Пратта…

После короткого инструктажа: «как обращаться с оружием, если хочешь жить долго и счастливо», я задал несколько вопросов. Как и следовало ожидать, проблемы возникли только с Джерри Стаутом. Мало того, что он вообще не умел с ним обращаться, он ещё и презирал «все эти железки». Мадам Куликову я даже и не спрашивал – и так всё ясно. Остальным участникам оружие было хорошо знакомо и обращались они с ним уверенно. У меня даже гора с плеч свалилась. Думал, что будет хуже.

И вот тут Елена поинтересовалась, где средства по уходу за оружием. Масло, ветошь для протирки и прочее. Я только хмыкнул, в ответ. Если честно, то мне очень бы не хотелось, чтобы эта дамочка разбирала свой автомат. Будь моя воля, вообще бы ей оружие не давал, но правила Нового мира просты и не затейливы. Как слова одного старого поэта:

 
Здесь на Олимпе нет Богов,
Как нет святилищ и часовен.
Война – и мир немногословен,
Скупыми строчками потерь…
 

Ползать на коленях по саванне, чтобы отыскать потерянную деталь, желания тоже не возникало. Вежливо ответил, что всё необходимое у нас есть и выразил надежду, что в таком «нелёгком» деле, как чистка оружия, Елене поможет мужская часть нашей экспедиции.

– Думаете так будет лучше? – с иронией в голосе спросила Куликова и повернулась к Кариму, стоявшему у стола с оружием. – Вы позволите?

Чуть не дёрнулся, чтобы остановить, но… Её руки скользнули над автоматом. Несколько секунд (иначе не скажешь!) и Калашников был разобран. Разобран, а потом собран обратно. Вхолостую щелкнул спуск. Ещё один щелчок – предохранитель и автомат отложен в сторону.

– Двадцать две секунды, – послышался спокойный голос Анастасии Фёдоровой, – что-то ты медленно, подруга…

– Да, медленно, – кивнула Елена и объяснила, – защёлка газоотводной трубки тугая.

– Твою мать! – тихо выдавил Карим. На русском. Сказал и тотчас спохватился, но от удивления продолжил на французском. – Pardon, mesdames!

Эндрю и Чамберс ничего не сказали. Впрочем, как и все остальные. Я хотел что-то сказать, но от удивления охрип. Даже закашлялся. Да уж…

– Прекрасно, мадам Куликова. Прекрасно.

Потом, когда все пошли на огневой рубеж, ко мне подошла Анастасия.

– Поль, вы были неподражаемы! – звонко сказала Настя. Она посмотрела мне в глаза и не выдержав засмеялась, – вам надо было идти в актёры, а не в армию! Такой гаммы чувств, которую я наблюдала на вашем лице, давно не видела! Ну же, не тушуйтесь, Нардин! Вы же не могли знать, что в советских школах есть такой предмет, как «начальная военная подготовка». И автомат Калашникова там изучают очень хорошо!

Вот такая история. Сейчас, когда всё уже позади, эти два охломона – Эндрю с Каримом, вытирают задницами пол, гогоча как стая гусей. А вместе в ними и я, старый, самоуверенный болван.

Когда мы успокоились, вычистили оружие и принялись за консервированный ужин, в двери нашего вагончика постучали. Это оказалась Анастасия Фёдорова и Елена.

– Поль, – в глазах Насти ещё прыгали весёлые чертики. Думаю, что она слышала, как мы тут веселись. Сложно не услышать, когда парни ржут, как табун лошадей.

– Чем обязан?

– Нам, надо съездить в Порто-Франко. Чамберс запретил ездить без сопровождения. Кто может нас отвезти?

– Поль Нардин! – хором ответили Карим с Праттом. Слаженно, словно тренировались весь день. При этом они умудрились сохранить серьёзное выражение лица. Только Эндрю кусал губы, чтобы опять не засмеяться.

– Да, конечно, – кивнул я. – Только тарелку помою.

– Спасибо.

– Езжай, Медведь! Я всё сделаю, – ехидно проскрипел Шайя. – Старый дедушка Карим всё уберёт.

– Уберёт, разберёт и соберёт обратно, – подхватил его песню Пратт. – Это же не автомат Калашникова!