Текст книги "Охотник на ведьм (СИ)"

Автор книги: Игорь Негатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

XII

– Получается, ты зря на Авгура бочку катил, – подвел итог Базиль. – Он был ни при чем.

Уже несколько часов я сидел у камина, сжимая в руках бокал с коньяком, и молчал. Да и что тут ответишь? До сих пор мне не приходилось видеть людей, погибших таким образом. Страшна даже не сама смерть, а ее вид. Хотя… Смерть никогда не бывает красивой. Любая, даже самая героическая. После взрыва я уходил дворами, переулками. Что и говорить – народ в Прибалтике не привык к подобным сценам. Началась такая паника, что мне удалось ускользнуть незамеченным. Точнее сказать – не записанным в свидетели. Там, слава Богу, нет видеокамер, есть реальный шанс, что меня с этим делом не свяжут. Небольшой, но есть. Но если возьмут – то все, тут простой подпиской о невыезде не отделаюсь, закроют сразу и надолго. Слишком много нехороших дел творится вокруг меня в последнее время. Убийство, взрывы, трупы…

– Что тебе сказал Авгур перед смертью?

– Ничего, – покачал головой я, – просто не успел… Я по глупости обвинил его в том, что он работает на Ватикан. Петр разозлился и ушел, даже поговорить толком не успели. Единственное, в чем он успел меня упрекнуть, так это в ошибке, которую я совершаю, не желая работать на Кастелли.

– А может, и правда ошибку делаешь? – покосился на меня Базиль. – Или у тебя есть какие-нибудь подозрения в отношении этого Винченцо?

– Да нет, прямых улик нет, но что-то покоя не дает. Нехорошее чувство. Да и ты, помнится, говорил: что-нибудь случится – и спишут в потери без колебаний.

– Это так, – сухо произнес он. – Ты рассказывал мне о своей девушке.

– Да, – кивнул я, – ее зовут Наташа.

– Следующей жертвой может быть она.

Я поднял на него взгляд. Базиль сидел в кресле, плотно сжав губы; казалось, что он ничего вокруг не замечает. Нет – почувствовал мой взгляд, повернул голову. Глаза человека, который много раз видел смерть. Их нельзя описать или понять. О`Фаррел пристально посмотрел на меня и повторил еще раз.

– Следующей будет она…

– Зачем, Базиль?!

– Не знаю, – пожал плечами он, – даже предположить не могу. Кто-то изо всех сил хочет тебе помешать. Чтобы ты не мог работать. Во что же ты вляпался, Алекс? Я не помню ни одного охотника, который сталкивался бы с такими проблемами. Да, были неприятности с церковью, с властями, наконец – если обычные люди страдали, но чтобы так со всех сторон обложили, – он покачал головой, – не припомню.

– Господи, – прошептал я, – родители!

– Родители? Насчет них можешь быть совершенно спокойным.

– Что?

– Их не тронут, – покачал головой он. – Им нужно другое – чтобы ты озлобился. Смерть родителей – это горе. Вызовет не злобу, а ярость. Зная тебя, даже представить страшно, чем это закончится. И еще – не знаю, почему, но мне кажется, что это должно происходить здесь, в Литве, и при непосредственном твоем участии. Так что за родителей можешь быть спокойным.

– Ты уверен?

– Абсолютно, – подтвердил он. – Тут что-то другое. Пока непонятное, но другое. Думай, Айдаров, тут я тебе не советчик. Где сейчас Натали?

– Уехала в Хельсинки на какой-то медицинский симпозиум.

– Когда вернется?

– Через две недели, не раньше. Перед самым Рождеством. Там еще курсы какие-то будут. Ты же знаешь, я не очень в медицине разбираюсь. Разве что рану зашить, не больше.

– Ее надо переселить сюда, – предложил Базиль. – Если тебя посадят, то я, если ты не против, поживу здесь. Для охраны. Дел в Ирландии сейчас немного, так что могу себе устроить небольшой отпуск. Но надолго тебя не закроют, не надейся. Ты мешаешь, но зачем-то нужен. Только неизвестно, для чего.

– Если бы я знал, – меня даже передернуло, – зачем я понадобился этим тварям. Принести меня в жертву? Банально. Но я, пожалуй бы, согласился в крайнем случае.

– Так легко сдался? – дернул бровью Базиль. – Простой нежити?

– Дело не в этом. А в том, чтобы обезопасить близких, пусть и своей смертью.

– Ты еще слишком молод, Алекс, – Базиль грустно посмотрел на огонь, – когда-нибудь ты поймешь, что сила не в самопожертвовании, а в том, чтобы, несмотря на невзгоды, жить дальше. Запомни – тем, кто остается после нас, гораздо тяжелее. Жить, – он вздохнул, – всегда тяжелее. Кстати, помнишь, ты показывал мне браслет, найденный в лесу?

– Да, – я поднял левую руку и засучил рукав свитера, – после того, как меня выпустили из изолятора, я его не снимаю.

– Может быть, дело именно в нем?

– Если это так, я готов от него избавиться. Продать Ватикану, например. Пусть они с ним мучаются, если есть желание.

– Предложи, – сказал Базиль.

– Ты серьезно?

– Да, – кивнул он. – Если дело только в этом браслете, то извини – лучше против некромантов защищаться серебром и сталью, нежели этой красивой безделушкой. Полагаю, будет больше толку. Не откладывай это дело надолго. Теперь дорога каждая минута, и это не красивый оборот речи. Прямо сейчас сфотографируй браслет и отправь этому кардиналу Кастелли, посмотрим, что он ответит. И еще – мне не дает покоя этот центр Европы, куда ездил наш чешский ученый. Ребята, когда приедут, расскажут больше о его поездках, но вопрос про центр можем выяснить и на месте.

– А чего там выяснять? – пожал плечами я. – Обычная уловка властей, чтобы привлечь побольше туристов в эту страну.

– Ты в этом уверен?

– Как тебе сказать… Наверное, да.

– Вот если не уверен, то поищи про них информацию. Кто знает… Изредка ответы на самые таинственные вопросы лежат на поверхности.

– Хорошо, – согласился я, – завтра и займусь.

Кардинал на мое ночное письмо ответил только утром. Он подтвердил желание Ватикана приобрести бумаги, найденные «мною» в Праге, а вот относительно браслета «он не может дать ответ, пока его не осмотрят эксперты». Пришлось объяснить, что в силу некоторых обстоятельств в Рим я прибыть не могу. После небольшой паузы кардинал предложил прислать экспертов в Литву, «чтобы они на месте выразили свое авторитетное мнение». На этом и порешили, о чем я и сообщил О`Фаррелу.

– Ну вот, видишь, как все хорошо складывается, – ответил он, не отрываясь от кастрюли.

– Будем надеяться, – кивнул я в ответ и, несмотря на настроение, усмехнулся.

Была причина для улыбки – Базиль в женском переднике на кухне. Описывать не буду – это надо видеть! Охотник-кулинар, что убил, то и съел! Пока О`Фаррел изображал из себя доброго дядюшку и готовил обед, собираясь поразить Вилию своим искусством, я засел за документы. Надо их хорошо изучить, прежде чем отдавать Ватикану. Что-то здесь не так. Знать бы, что именно…

Одна из тетрадей, которую выкрали у чешского туриста, была полна каких-то расчетов с графиками и картами звездного неба. Астролог, мать его так! Делать мне больше нечего, как изучать его бурные фантазии! Вместе с несколькими тетрадями нашлась и пачка старинных документов начала XX века, которые заинтересовали меня больше, чем столбики цифр. После двух часов удалось добраться и до упоминания центра Европы. Да, эта песня старая. Кто только не претендовал на эту сомнительную достопримечательность! Первый раз этот знак был установлен в Верхнетисянськой котловине Закарпатья в 1885 году. В это время там проводились исследования для строительства железной дороги. В ходе работ инженеры, проводившие расчеты, предположили, что рядом должен находиться центр Европы. После того, как туда прибыли несколько ученых мужей из Венского университета, было установлено, что да – на самом деле центр находится в селе Дилове в Раховском районе на берегу реки Тиса. Ученые мужи подписали заключение и уехали. В 1887 году там был установлен памятный знак с надписью на латыни «Постоянное, точное, вечное место. Центр Европы установлен в 1887 году, место измеренно очень точно с помощью специального аппарата со шкалой меридианов и параллелей, изготовленного в Австро-Венгрии». Вечное, как же… Прошло чуть больше века, и в 1989 году французы из национального института географии установили новую точку в двадцати пяти километрах от Вильнюса. В прошлом, то есть в 2004 году, там даже монумент установили. Интересно, кто будет следующим претендентом? Ладно, это в будущем, разберутся и без нас. Сейчас эта точка под боком, ею сильно интересуются, причем интересуются лица разных конфессий. Зачем она им нужна, дьявол их раздери? Была у меня одна версия, но с гибелью Авгура она потеряла смысл. Копаясь в бумагах дальше, я неожиданно наткнулся на странные строчки, записанные на полях одного документа: «И мы не знаем: является ли наказанием для живущих на земле охранение неба и лишение возможности подслушать его тайны, или их Господь пожелал им блага и прямого пути? И среди нас есть праведные и неправедные, сбившиеся с пути; мы шли разными дорогами» [32]32
  Коран, сура «Джинны» (72-10, 72-11).


[Закрыть]. Черт побери, мне еще Корана не хватало в этих загадках! Мои размышления прервал телефонный звонок Сергея. Да, того самого, который занимался расследованием убийства сидельца.

– Александр?

– Да. Доброе утро, Сергей.

– Мы не могли бы сегодня встретиться? – спросил он.

– Что-нибудь нашли? – начал говорить я и осекся. Вот болван! Кто же такие вещи по телефону обсуждает?! Сергей, по всей видимости, подумал то же самое.

– Нет, но встретиться необходимо.

– Где и когда?

– В Каунасском яхт-клубе, – после небольшой паузы ответил он, – никто не помешает, зима все-таки.

– Через час устроит?

– Вполне, – согласился Сергей. – Я буду со своим коллегой, так что не пугайтесь.

– Я, пожалуй, тоже…

– Вот и прекрасно. Значит, жду через час.

Я выключил компьютер, спустился на первый этаж и заглянул на кухню. Базиль, судя по всему, соблазнял кусочком мяса Бакса. Ну-ну… Размечтался, искуситель ирландский – пес точно не возьмет! Тишка – да, может. На то он и кот. Хотя может и лапой приложить – в зависимости от настроения.

– Хорош мне пса портить, потомок друидов, – сказал я, – по коням. У нас важная встреча.

– Оружие брать? – поинтересовался Базиль, не отрываясь от своего занятия.

– Лишним не будет…

Каунасский яхт-клуб расположился в красивом месте на берегу огромного водохранилища, которое называют Каунасским морем. Так себе море, конечно, но лучше, чем ничего. Здесь любят отдыхать горожане, причем круглый год. Летом – на пляже, а зимой просто гуляют по лесу. Кроме всего прочего, здесь расположился целый архитектурный ансамбль, выполненный в стиле барокко. Пожалуй, это один из самых красивых памятников архитектуры в Литве – Пажайслис. Он был построен в XVII веке для монастыря Ордена Камальдулян. Работы велись под наблюдением знаменитых мастеров из Флоренции – Микеланжело Паллони, Джона Мерли и Пьетро Перти, которые не только контролировали процесс, но и оставили несколько настенных фресок. Во время Северной войны монастырь был сильно поврежден, многие украшения и статуи разрушены. О нем написано много книг, но ни в одном путеводителе, выпущенном в современной Литве, вы не найдете упоминания о том, что за монастырскими стенами в 1870 году нашел свой последний приют Алексей Федорович Львов – российский скрипач и композитор, автор музыки гимна «Боже, царя храни». Почему? Увольте, не знаю. Однобокость и косность мышления, наверное. Здесь любят замалчивать некоторые исторические факты, взять ту же битву при Грюнвальде, например.

Мы обогнули монастырские стены и через несколько минут въехали на территорию яхт-клуба. На заснеженной набережной я заметил Сергея и еще одного мужчину. После приветствия Базиль остался обсуждать с ним особенности прибалтийской погоды, а мы с Сергеем отошли в сторону.

– Извините, Александр, что я не один. Неподалеку было небольшое дело.

– Ради Бога, – пожал плечами я. – Есть какие-нибудь новости?

– Есть немного, – кивнул он, – все-таки целая неделя была. Многое можно найти, если искать хорошенько.

– Чем порадуете?

– Хорошие новости есть. Два свидетеля, которые видели жертву живой и невредимой после того, как вы уехали. Один из них – женщина, которая подпольно торгует спиртным в этом районе. Судя по всему, после вашей беседы он побежал к ней, чтобы отпраздновать чудесное спасение. Второй свидетель – бродяга, ночевавший в одном из соседних сараев.

– Слабенькие свидетели.

– Чем богаты, – пожал плечами Сергей, – но это не все. Мы знаем, кто убил этого человека и почему. Кстати, вы знаете этих убийц. Встречались с ними неоднократно.

– Кто это? – спросил я.

– Помните двух мужчин с внешностью бандитов, которые следили за вами? Примерно около полугода тому назад. Это они. Входят в одну из бандитских группировок Каунаса. Судя по всему, кто-то заказал эту работу – подставить вас под убийство.

– Доказательства есть?

– Будут. Нужна еще неделя, не больше.

– Быстро вы работаете, ничего не скажешь, – покачал головой я. – Есть какие-нибудь данные на эту группировку? Верхушка, чем занимаются, адреса и прочее.

– Конечно, – Сергей открыл папку и выбрал небольшой пакет, – здесь вся информация. Если надо будет доставить свидетелей в прокуратуру – сделаем.

– Спасибо. Сколько я должен за услуги? – спросил я.

– Позже обсудим, – отмахнулся он, – дело еще не закрыто. Есть один вопрос. Что ты собираешься предпринять?

– Думаю нанести визит вежливости этим мальчикам.

Сергей хмыкнул и потер подбородок.

– Решать, конечно, вам, но я бы не рисковал. Слишком опасно. Подождите неделю, а там будет видно. Может, ими полиция займется? Доверьтесь людям, которым заниматься такими делами по статусу положено.

– Если им доверять, то я скоро буду сидеть в тюрьме. Но хорошо, будь по-вашему, подожду, – подвел итог я.

Вернувшись домой, я коротко обрисовал ситуацию Базилю. Конечно, начинать войну с мафией мне не хотелось. Это вам не нежить – завалят быстро и без затей. Но и выпутываться из этой истории как-то надо. О`Фаррел внимательно меня выслушал, немного подумал, посмотрел документы и нахмурился.

– За своих коллег я не могу принимать такие решения. Если так можно выразиться, это не совсем профильное дело. Через три дня они будут здесь. Посмотрим, что привезут из Праги, тогда и решим. Лично я не против, чтобы устроить этим отморозкам ночь святого Варфоломея. С другой стороны, если будут доказательства твоей невиновности и железные улики, то зачем нам этим заниматься? Пусть полиция работает, – он задумчиво наклонил голову и посмотрел в окно. – Бандиты – это все-таки люди, а не нежить. Хотя… Какая, в сущности, разница? Умирают и одни, и другие одинаково. Разве что трупы останутся.

– Да, – кивнул я, – непривычно. С нежитью проще – одни тряпки на земле и пыль.

– Или змеи, – Базиль дернул плечами и поморщился, – ужас, как не люблю этих гадов!

– Ты и людей, судя по всему, не очень, – заметил я.

Прошло еще несколько дней. Народ массово сходил с ума, бегая по магазинам в поисках подарков. Предновогодний шопинг-марафон, «безжалостный и беспощадный», и по большей части совершенно ненужный. Я сидел в кресле и наблюдал в окно, как по двору носится Бакс. Вот ему раздолье – это не в квартире жить! Только погода дрянная. Бывают такие хмурые зимние дни, какими щедра к своим людям Прибалтика. Утром идет снег, к обеду все это начинает таять, на дорогах сплошная каша, и прохожие на пешеходных переходах только и успевают, что прыгать в стороны от грязных брызг, выброшенных колесами проезжающих машин. Слякоть. Впрочем, как всегда. Напротив меня с кружкой кофе в руках сидел испанец из команды О`Фаррела, приехавший сегодня утром из Праги.

– Интересные вещи происходят с этим ученым, – сказал он. – Вроде обычный человек, нежитью даже и не пахнет. Всю жизнь посвятил себя науке, но похож скорее на ветерана-наемника на покое, нежели на кабинетного затворника.

– Ты говорил, что вокруг него крутится гуль? – спросил Базиль.

– Это что за зверь? – поинтересовался я.

– Джинние, или, как их называют на Востоке, гуль. Джинн, но в женском обличье, – пояснил мне О`Фаррел. – Тварь, опасная в первую очередь тем…

– Что баба! – перебил его испанец и захохотал.

– Можно сказать и так, – усмехнулся Базиль. – А рядом с джинние был ее маджнун?

– Нет, – сказал испанец и задумался. Помолчав несколько секунд, он покачал головой и повторил. – Нет. Мы бы заметили.

– Парни, – я встрял в разговор, – я, конечно, понимаю, что выгляжу идиотом, но кто они такие, эти маджнуны? Не то, чтобы мне очень интересно, но хотелось бы знать. Так, хотя бы в общих чертах, для не особо одаренных. Скажем, для охотника с альтернативным уровнем развития.

– Если перевести с арабского, то маджнун – это «безумный, одержимый джинном». На самом деле это человек, который общается с джиннами или одержим ими.

– Вы что, имеете в виду «безумного араба» Абдуллу аль-Хазреда? – удивился я.

– Не путай литературного героя, созданного Лавкрафтом, и реальных людей, – сказал Базиль и задумался. Примерно минуту он молчал, потом будто очнулся.

– Ладно, что там дальше с этим ученым? – спросил он у испанца.

– Дальше – больше. Ученый ведет довольно закрытый образ жизни. Изредка, несколько раз в год, он уезжает в свой загородный дом и проводит там несколько месяцев, почти не появляясь на публике. Даже в магазин ездит не сам, а заказывает продукты с доставкой. Не женат, есть одна любовница в Праге, с которой встречается два раза в неделю, но ночевать у нее никогда не остается, возвращается к себе домой. Очень осторожен в общении, но при этом есть знакомые из самых разных слоев общества. Можно сказать, от министра до вора в законе. Изредка путешествует по Европе. Раньше часто ездил в Закарпатье, теперь в Литву начал приезжать.

– Сколько раз он был здесь?

– В этом году один раз, – ответил испанец, сверяясь со своей записной книжкой, – в прошлом – дважды.

– А джинние что там делает? – спросил Базиль.

– Понятия не имею, – испанец пожал плечами, – с ее стороны было несколько попыток выйти на людей, с которыми общается этот ученый. После нескольких нечаянных встреч на приемах и вечеринках ученый вообще перестал общаться с этими людьми, хотя они даже не пытались составить ей протекцию или представить их друг другу.

– Весело, – подвел итог я. – А что за документы удалось достать и, главное, как?

– Как именно – извини, не скажу. Есть у нас некоторые наработки в этом плане. Удалось даже его городскую квартиру проверить, пока он у любовницы был. Оригиналы документов не тронули, а вот копии – да, сняли.

– Что в них? – спросил Базиль.

– Ничего особенного, – испанец опять пожал плечами, – точнее сказать, нет ничего сверхъестественного. Обычные бумаги для человека, который интересуется магией. Я, если признаться честно, вообще не люблю в Праге работать. Тяжело там. Город с тяжелой историей. Там постоянно водились чернокнижники, причем не только мошенники, но и настоящие. Да и нежити там хватает, поэтому атмосфера очень нехорошая.

– Упокоили, наверное, несколько штук, – усмехнулся Базиль, – не отрываясь от дел. И не говори мне, что просто прошли мимо, все равно не поверю!

– Нет, – покачал головой испанец, – никого не тронули. Если быть откровенным, мне эта история сильно не нравится. Тут пахнет чем-то большим, чем простая война с нечистью. Мы, пока ехали, поговорили и решили, что дальше в этой истории не участвуем. Извини, Базиль, ты всегда был слегка отмороженным, но это не наша война. Завтра мы уезжаем обратно в Ирландию. Копии документов, которые мы привезли, оставляем, но больше Алексу помогать не будем. Слишком тут все перемешалось – и обычные люди, и нежить, и Ватикан со своими вечными секретами. Не к добру это…

– Хочешь уезжать, – сузил глаза Базиль, – уезжай. Мне эта история тоже не нравится, но я останусь. Хотя бы потому, что хочу узнать, где здесь прячется кролик.

– Твое дело, Базиль, – спокойно ответил испанец…

Утром мы отвезли в Каунасский аэропорт команду О`Фаррела. Слегка хмельных, слегка помятых, но главное – целых и невредимых. Испанец во время вчерашней экскурсии в Вильнюс даже отметился в «лучших традициях» британских туристов. Что значит, как? Отлил на здание президентуры. Его даже полиция не поймала – быстро бегает, чертяка эдакий.

– О чем думаешь? – спросил Базиль, когда мы уселись в машину.

– Про Прагу…

– Да, – задумчиво протянул он, – это красивый город. Только вот красота, как бы это выразить, – он щелкнул пальцами, – мрачная. Каждый камень – будто окаменевший сгусток крови. Недаром Прагу называют столицей некромантии.

– «Каждый ее камень дышит историей и тайной. Нет такого предместья, где в свое время не лилась бы кровь» [33]33
  Джером К. Джером «Трое на четырех колесах».


[Закрыть], – процитировал я, доставая из кармана сигареты.

– Джером был умный мужик, – кивнул Базиль и не забыл уточнить: – даже странно для англичанина.

– Черт с ней, с Прагой. Скажи, зачем тебе все это нужно? – спросил я, когда мы уселись в машину. – Это ведь не твоя война.

– Зачем? – переспросил он. – Не знаю. У меня нехорошее предчувствие, но оно меня не пугает. Наоборот, притягивает. Понимаю, что это не моя битва, но ничего поделать не могу. Мое место тут. Или тебе не нужна помощь?

– Помощь нужна, – кивнул я. – Просто не хочу, чтобы погибали мои друзья. Хватит мне Казимера и Авгура.

– Почему ты так уверен, что виновен в их гибели?

– Тоже, мать его так, предчувствие, – я ударил рукой по рулю и выехал с парковки Вильнюсского аэропорта.