Текст книги "Россия и Китай: 300 лет на грани войны"

Автор книги: Игорь Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

14 сентября небольшой отряд, посланный в Лялиньчен (40 км к югу от Харбина), «был приветливо принят гражданскими властями» ^{354} .

Таким образом, действия отряда генерала В.В. Сахарова привели к тому, что весь участок КВЖД от Харбина на запад до Цицикара и на восток до Муданьцзяна вместе с полосой отчуждения полностью перешел под контроль русских войск. В этих пунктах произошли встречи с русскими войсками, наступавшими соответственно с запада и востока.

Отряд генерал-майора Н.А. Орлова

Одновременно с Харбинским отрядом генерала Сахарова в Забайкальской области началось формирование отряда под командованием Генерального штаба генерал-майора Н.А. Орлова в составе 3-го, 4-го 5-го и 6-го батальонов Забайкальского казачьего войска, 2-й конно-артиллерийской батареи казачьего войска (6 орудий) и 3-го Верхнеудинского казачьего полка (шесть сотен). Всего в распоряжении генерала Орлова было 3814 штыков, 1205 шашек и 6 орудий. Отряд сосредоточивался в районе Старого Цурухайтуя с задачей вторгнуться в Маньчжурию с запада, «занять Хайлар, прочно утвердиться в нем, образовать промежуточную базу и постепенно занять линию строящейся железной дороги до Хингана» ^{355} . Главной целью действий отряда генерала Орлова был город Цицикар – центр провинции Хэйлунцзян.

Сосредоточение войск генерала Орлова закончилось к 11 июля, а уже 12 июля передовой отряд в составе 4-го и 6-го батальонов и одной сотни охранной стражи во главе с самим НА. Орловым перешел границу и занял станцию Далайнор.

Китайские войска, противостоявшие русским, не были готовы к активным боевым действиям. Они имели приказ вытеснить русских граждан с территории Маньчжурии, охранять оставленное имущество дороги и не допустить вторжения русских войск в Китай.

По мере продвижения отряда генерала Орлова в глубь Маньчжурии, сопротивление китайских частей нарастало. Наиболее упорно оборонялись части монгольской конницы, составлявшие основу китайских войск в регионе.

После занятия Далайнора отряд Н.А. Орлова начал наступление на запад, вдоль линии КВЖД. 16 июля с боями была взята станция Онгун. Китайцы в боях потеряли 800– 900 человек убитыми, а также два орудия, два знамени и большое количество стрелкового оружия и боеприпасов. Потери русского отряда составили убитыми – 8 и ранеными – 18 человек. После этих боев на станции Маньчжурия начались восстановительные работы под руководством инженера Н.Н. Бочарова.

20 июля русские войска подошли к Хайлару. Попытки китайцев сдержать отряд генерала Орлова оказались безуспешными, и 21 июля Хайлар оказался з руках русских. Гарнизон, оборонявший город, бежал еще до прихода русских, оставив в распоряжении генерала Орлова большое количество продовольственных запасов.

Овладев Хайларом, генерал Орлов продолжил успешное наступление вдоль железнодорожной трассы далее. В бою 1 августа, когда китайские войска попытались контратаковать, погиб один из лучших китайских военачальников – генерал Пао, который командовал всеми китайскими войсками на КВЖД.

После небольшого отдыха русские войска под командованием генерала Н.А. Орлова 8 августа перешли в решительное наступление. Посланные в обход противника пять казачьих сотен ударом с тыла обратили китайцев в бегство. После этого организованное сопротивление цицикарских войск было сломлено.

17 августа к Орлову прибыли парламентеры от китайского губернатора Шоу Шаня с предложением прекратить военные действия. Однако, имея инструкции из столицы, генерал Орлов настаивал на безусловной капитуляции китайских войск.

20 августа войска генерала Н.А. Орлова соединились в городе Фулаэрди, недалеко от Цицикара, с войсками генерала П.К. Ренненкампфа.

Отряд генерал-майора П.К. Ренненкампфа

После взятия 23 июля русскими войсками города Айгунь часть сил и средств, преследовавших отступавшего противника от самого Благовещенска, была перенацелена на продолжение наступления по дороге на Цицикар. Этот город – столица провинции Хэйлунцзян, считался центром антирусского сопротивления в Северной Маньчжурии и оборонялся большим количеством хорошо подготовленных и вооруженных войск.

24 июля Приамурский генерал-губернатор генерал Гродеков донес на имя Военного министра свои соображения о важности овладения Цицикаром: «Со взятием Хайлара и падением Айгуня необходимо сломить Цицикар – сильный центр противодействия русским интересам как по значительности гарнизона, так и по местопребыванию цзянцзюня Шеу (Шоу Шань), заявившего себя ярым нашим противником.

Удобнейшим направлением для движения на Цицикар признаю большую дорогу от Благовещенска через Айгунь и Мэргэнь; это направление представляет значительные преимущества перед направлением Хайлар – Цицикар…

В настоящее время конница Благовещенского отряда преследует по Цицикарской дороге бежавших из Айгуня китайцев и рекогносцирует путь на Цицикар, за которым и будет постоянно наблюдать.

Скорейшему овладению Цицикаром придаю особо важное значение: это отдаст в наше распоряжение всю Северную Маньчжурию и вполне обеспечит безостановочность работ на магистральной линии Маньчжурской дороги» ^{356} .

Успех, который сопутствовал решительным и умелым действиям кавалерии генерала Ренненкампфа под Айгунем, было решено закрепить и развить. Отряд был увеличен до 6 стрелковых батальонов, 5,5сотни и 20 орудий. Преодолевая ожесточенное сопротивление противника, войска генерала Ренненкампфа взяли перевал на Малом Хингане и 4 августа овладели городом Мэргэнь. За десять дней боев захвачены большие военные трофеи и значительные запасы продовольствия. На этом организованное сопротивление китайских войск было сломлено. Отряд генерала Ренненкампфа потерял убитыми: 3 офицеров и 22 нижних чина и ранеными: 5 офицеров и 79 нижних чинов ^{357} .

8 августа отряд генерала Ренненкампфа выступил из Мэргэня на юг, в сторону Цицикара. Китайцы никакого серьезного сопротивления уже не оказывали.

9 августа к русскому генералу прибыл парламентер от начальника Хэйлунцзянской походной канцелярии и передал послание от цицикарских властей: «Принимая во внимание дружественные отношения двух государств, как было прежде, в настоящее время отношения к двум государствам в делах прекратились, почему решаюсь обратиться снова к почтенному государству письменно, посредством переговоров, довести до сведения высших административных палат двух государств, по взаимному соглашению, прекратить военные действам. Войска нашего государства никоим образом не будут продолжать войны против почтенного государства, и ввиду того, что настоящее положение дел поистине становится нашему государству безвыходно, а тем более для народа, который рассеялся в разные стороны и у которого движением войск почтенного государства разрушены деревни и уничтожено все имущество, а потому, согласно приказанию высших властей, прекращаю военные действия отзывом войск с боевой позиции, о чем сообщаю командующему войсками области и прошу обратить внимание, ради критического положения народа прекратить военные действия».

Само китайское послание было помечено датой 6 августа. 11 августа на переговоры с генералом Ренненкампфом приходил начальник штаба китайских войск, однако никакого компромисса достигнуто не было. Русские настаивали на безусловной капитуляции всей провинции, чего самолюбие китайских чиновников не могло себе позволить.

15 августа отряд генерала Ренненкампфа подошел к Цицикару. На подступах к городу, обнесенному двумя крепостными стенами, китайцы соорудили множество оборонительных инженерных сооружений, отрыли окопы, подготовили позиции для артиллерийских орудий. Однако русская кавалерия смелым обходным маневром обошла город с тыла. В ответ на ультиматум Ренненкампфа сдать город в течение часа, китайские войска немедленно начали отступление на юг. Из городских ворот выехал начальник штаба китайских войск с представителем населения и официально сдали Цицикар. Однако в связи с тем что китайские войска пытались бежать, вместо того чтобы организованно сдаться, русская артиллерия открыла огонь по отступающим, а казачьи сотни перерезали пути отступления. За свои решительные, а нередко и жестокие действия в Маньчжурии генерал П.К. Ренненкампф получил от китайского населения прозвище «генерал-тигр».

16 августа Цицикар был окончательно взят. Комендантом города был назначен есаул Пешков. Помимо больших трофеев, захваченных в городе, было освобождено 14 русских пленных. В тот же день отряд генерала П.К. Ренненкампфа в районе станции Фулаэрди вступил в связь с отрядом генерала Н.А. Орлова, а затем – генерала В.В. Сахарова. Отряд Ренненкампфа вышел на КВЖД и соединил ее телеграфом с Благовещенском.

Таким образом, к концу августа цицикарские войска были разбиты, а их остатки укрылись в лесах или отступили на юг. Почти вся провинция Хэйлунцзян оказалась оккупированной русскими войсками.

Цзянцзюнь Хэйлунзцянской провинции Шоу Шань покончил с собой. Согласно легенде, он, как положено по ритуалу, проглотил золото и лег в гроб. Но смерть не приходила к нему, и тогда он приказал своему помощнику застрелить его. Лишь третья пуля оказалась смертельной. Тело Шоу Шаня жена вывезла в Монголию ^{358} .

Уже к 20 августа вся магистраль КВЖД на протяжении 1200 км полностью перешла в руки русских войск. Вслед за воинскими частями шли команды строителей, которые немедленно начинали восстановительные работы на железнодорожной трассе. Охранная стража по мере освобождения железнодорожных станций брала их под охрану. В руках китайцев оставался последний самый крупный населенный пункт – Гирин, столица провинции Цзилинь.

В походе на Гирин приняли участие русские войска общей численностью 18 стрелковых батальонов, 25 сотен и 78 орудий. В резерве находилось еще 8 стрелковых батальонов и 24 орудия, а также 12 конных и две пешие сотни охранной стражи.

23 августа командующий Приамурским ВО Н.И. Гродеков утвердил план наступления. Со стороны Цицикара через Бодунэ и Чанчунь двигался отряд П.К. Ренненкампфа. От Нингуты и Хуньчуня приближался отряд под командованием генерала Айгустова. С севера наступать должен был отряд генерал-майора В.В. Сахарова. Общее руководство операцией по овладению Гирином возлагалось на генерала А.В. Каульбарса, выехавшего из Харбина 29 августа. Взя тие Гирина намечалось на 5 октября.

Гиринский цзянцзюнь Чан Шунь неоднократно пытался убедить русское командование не занимать город. 19 августа к В.В. Сахарову прибыл парламентер, сообщивший, что Чан Шунь отправил в Харбин генерала для переговоров и поэтому просит прекратить наступление.

24 августа Н.И. Гродеков приказал генералу В.В. Сахарову: «1. Относительно переговоров с китайцами о прекра щении военных действий руководствоваться Высочайшей резолюцией на докладе о подобных переговорах, начатых бывшим цицикарским цзянцзюнем, именно:

«От китайцев самих зависит не возобновлять военных действий».

2. На все предложения китайцев потребовать от них сдачи их войсками нам решительно всего оружия, как ручного, так и пушек, ввиду вероломного нападения на нас китайских войск заодно с мятежниками-боксерами; сдачи нам всех укреплений, также Гиринского арсенала и других военных заведений и складов; предоставления инпаней в Гирине и в других пунктах под помещение наших гарнизонов; наконец, установления добрых отношений к нам населения по выставке рабочих, продаже продовольственных продуктов, найма подвод. При исполнении вышепоставлен-ных требований, обещать полное покровительство мирному населению, а властям, с самим цзянцзюнем во главе, полную поддержку для умиротворения края и для управления провинцией.

3. Из-за ведения переговоров отнюдь не терять времени для наискорейшего выполнения экспедиций против Гирина, дабы не дать китайцам лишнего времени усилить сопротивление в Гирине.

4. С Гирином поступить так, как поступлено нами в Цицикаре и Нингуте, именно: сопротивляющиеся войска разбить и обезоружить, а жителей со всем их добром суметь сохранить так, чтобы не разбежались и доверились нам вполне.

5. Отправление в Хабаровск цзянцзюня или другого уполномоченного для переговоров со мною безусловно отклоняю, тем более что, по трактатам, цзянцзюню не предоставлено права сноситься с генерал-губернатором, а только с губернаторами» ^{359} .

6 сентября генерал Гродеков через российский МИД получил телеграмму князя Цина, оставшегося в Пекине для переговоров после бегства из китайской столицы императорского двора. Телеграмма предназначалась для передачи гиринскому цзянцзюню Чан Шуню. В ней, в частности, говорилось: «Для облегчения приступления к переговорам, конечно, следует прекратить военные действия. Прошу строго приказать всем войскам принять это к немедленному исполнению, ибо без прекращения военных действий трудно начать переговоры… Опасность для династии представляет чрезвычайную важность. Настоятельно требую не делать новых осложнений, дабы не вредить общему делу» ^{360} .

Для вручения данного послания Чан Шуню из отряда генерала Айгустова был отправлен разъезд Приморского драгунского полка во главе с корнетом Васильевым. Утром 10 сентября Васильев встретился с гиринским цзянцзюнем и от имени генерала Гродекова вручил ему документ.

В этот же день в Гирин вошли передовые части отряда Ренненкампфа. У городских ворот его встретили китайские парламентеры, попытавшиеся отговорить русские войска вступать в город. Рысью отряд русских направился в сопровождении парламентера к губернаторскому дворцу, по дороге обезоруживая китайский гарнизон. Во дворе дворца Ренненкампф обнаружил 220 китайских всадников и «заставил их побросать свои карабины в Сунгари». Всего в этот день в Гирине было захвачено 1500 китайских солдат, 61 орудие, 900 пудов серебра.

Китайцы фактически не оказали какого-либо существенного сопротивления. Только один из фортов города пытался обороняться, некоторое сопротивление русские войска встретили также на патронном заводе. Захваченные в Гирине вооружение и боеприпасы общим количеством 48 тонн пороха, один миллион патронов и 5 тысяч ружей были затоплены в реке Сунгари ^{361} . По сообщениям китайской стороны, сам город был подвергнут ограблению.

13 сентября войска генерала Ренненкампфа выступили из Гирина в сторону Мукдена, а в город с востока вошли казаки генерал-майора Крыжановского из отряда генерала Айгустова. Гиринский правитель Чан Шунь в письме на имя инженера А.И. Юговича в связи с этими событиями писал о том, что русские войска, «запасшись мулами, лошадьми, золотом и серебром, отправились из Гирина. Я никогда не мог допустить, чтобы армия почтенной России, которая известна своей дисциплиной, сделала бы столько зла и насилия… Я слышал еще, что с востока к Гирину идет генерал Айгустов. Если генерал, пренебрегая миром, поступит с городом так же, как и первый отряд, то в Гирине не останется не только жителей, но убегут и куры, и собаки» ^{362} .

Впереди перед русскими войсками лежал последний крупный город Маньчжурии – Мукден.

Военные действия на границе с Приморской областью

Своенно-стратегической точки зрения Приморская область в начавшихся военных действиях с Китаем была одним из наиболее уязвимых мест Российской империи. Эта уязвимость обусловливалась прежде всего географической «оторванностью» региона от остальной России. Положение усложнялось также тем, что большая часть русских войск была отправлена из Приморья в Квантуй и Чжили. Фактически летом 1900 года главной задачей, стоявшей перед военным губернатором Приморской области генерал-майором Чичаговым, было обеспечение безопасности русских границ и поддержание порядка в приграничных районах. Ситуация еще более стала сложной с началом военных действий в Маньчжурии, когда в Южно-Уссурийский край начали прибывать беженцы с КВЖД.

Русское военное командование не исключало активных действий китайцев в отношении Южно-Уссурийского края и готовилось дать надлежащий отпор в случае вторжения китайцев. Еще 4 июля Приамурский генерал-губернатор генерал-лейтенант Н.И. Гродеков, оценивая ситуацию в регионе, отмечал: «…весь ход событий на Печилийском театре и на Амуре показывает, что на нас легла задача не только усмирить мятеж в Китае, но вести открытую войну с этим государством. Неизбежным из сего выводом служит то, что необходимо без потери времени выставить соразмерные с громадными средствами противника силы на каждом из отдельных театров – Печилийском, Квантунском, Маньчжурском, имея резерв также в Южно-Уссурийском крае, в виду готовой к войне Японии. По мере дальнейшего промедления силы противника быстро растут, и задачи будут тяжелее и тяжелее» ^{363} .

Опасения российского военного командования по поводу возможного вмешательства Японии в Южно-Уссурийском крае нашли свое отражение и в других документах того времени. Это придавало событиям на границе с Китаем особый характер. Так, в письме Извольского, российского посланника в Токио, сообщалось: «Япония считает себя серьезным фактором во всяких событиях, интересующих крайний Восток. Как держава, соседняя с Китаем и обладающая внушительными морскими и сухопутными силами, она, несомненно, хочет дать почувствовать, что с нею надо считаться при разрешении настоящего кризиса и что, если понадобится, она может оказать Европе существенную военную поддержку в Китае.

Мы получили от Японии положительное уверение, что она намерена действовать не иначе как в полном согласии с нами и со всеми державами и не ищет никакой особенной роли или особенных выгод. Таким образом положен конец попытке Англии возбудить вопрос о международном поручении Японии умиротворить Китай и учредить порядок в Пекине и Тяньцзине.

Участие Японии в происходящих в Китае событиях, конечно, под нашим контролем и сдерживаемое в надлежащих пределах, может оказаться для нас выгодным; оно даст удовлетворение японскому самолюбию и воинственному пылу, расстроит всякие попытки к специальному сближению с Китаем нам во вред, отвлечет на время внимание японцев от Кореи и, наконец, может быть, приведет Японию к соревнованию и недоразумениям с европейскими державами» ^{364} .

Проведенные на российско-китайской границе в Приморском крае разведывательные мероприятия показали, что в районе Хунчуня происходила концентрация китайских войск, а их поведение «с каждым днем становилось все более дерзким».

Во второй половине июня почти все русские войска покинули Владивосток. 15 июня Военный министр приказал Н.И. Гродекову сформировать отряд в составе не менее двух стрелковых батальонов, двух сотен казаков и одной батареи. Отряд, получивший название Никольского, должен был действовать под руководством генерала Чичагова из Никольска-Уссурийского в направлении на Харбин.

Операция началась 1 июля. Авангард Никольского отряда выступил на двух поездах в сторону станции Мэурэнь, где к нему присоединились три сотни и одна рота охранной стражи КВЖД. 5 июля китайские войска, выйдя из крепости Эхэ, перешли в наступление. Натиск китайцев был отбит, русские войска даже вступили в форт Эхэ, вывезли из него все китайские орудия и подожгли сооружения.

После этого первого боя обстановка на восточном участке КВЖД стабилизировалась вдоль реки Муданьцзян. У китайцев и русских не было сил для ведения боевых действий с решительными целями. Лишь 20 июля произошел серьезный бой у крепости Эхэ. Русские подразделения, высланные на рекогносцировку, напоролись на китайские войска численностью 1000 человек пехоты и 250 кавалеристов с двумя пушками. В результате «жаркого» боя русские потеряли убитыми – 8 драгун и ранеными – 11 человек, однако китайцы были «опрокинуты».

Для успеха действий русских войск на восточном участке КВЖД необходимо было овладеть крупным и хорошо укрепленным китайским населенным пунктом Нингута, расположенным на дороге, которая вела к Гирину и далее – к Мукдену. Однако овладение Нингутой было невозможно без предварительного овладения крепостью Хунчунь, где сконцентрировалось большое количество китайских войск и повстанцев-«боксеров». Эту задачу было поручено решить командиру 2-й Восточно-Сибирской стрелковой бригады генерал-майору Айгустову, возглавившему так называемый Новокиевский отряд. О взятии Хунчуня Приамурский генерал-губернатор Н.И. Гродеков доложил Военному министру 18 июля:

«…Нам надо было взять инициативу в свои руки, так как до сих пор мы играли пассивную роль, отбиваясь лишь от самых дерзких и вероломных нападений китайцев. Отряд выступил из Новокиевского 16 июля, ночевал в деревне Новой. 17 июля в 8 часов вечера овладели Хунчунем. Походное движение к Хунчуню отряд совершил ночью. Боевые действия начались в 5 часов утра 17 июля, китайцы сопротивлялись упорно. С нашей стороны убиты командир 6-й горной батареи подполковник Постников и подпоручик 16-го стрелкового полка Квятковский 2-й, ранен подхорунжий Читинского казачьего полка Епифанцев; нижних чинов убито 6, ранено 4. Потери неприятеля свыше 1000 человек; захвачены орудия на фортах и при преследовании.

Потрясение китайцев так велико, что ни одного жителя не осталось в городе и его окрестностях; многие бежали почти голыми. Китайские войска из Савеловки, не выдержав удара, еще 14 июля отступили в Хунчунь. Падение крепости Хунчуня со значительным гарнизоном лучших войск и артиллерии, бывшей всегда передовым оплотом китайцев против нас, имеет важное значение для всего хода военных действий на северном Маньчжурском театре. Подвиг под Хунчунем доказал, что молодые Приамурские войска с помощью Божьей достойно поддержат боевую славу Русских войск» ^{365} .

Айгустов с частью сил вернулся в Никольский отряд, а 16-й стрелковый полк и сотня казаков под общим командованием полковника Орлова остались в Хунчуне и впоследствии продолжили наступление в сторону Омосо.

15 августа Никольский отряд под командованием генерала Айгустова перешел в наступление и на следующий день, переправившись через реку, в 10.00 утра вступил в Нингуту. Город оказался брошенным китайским гарнизоном и жителями. Еще накануне комендант с 2000 солдат и двумя пушками бежал на повозках, отобранных у местного населения. В погоню за ним по направлению к Омосо был отправлен конный отряд генерала Крыжановского. Вслед за ним выступил 14-й стрелковый полк. 25 августа русские войска вошли в город Омосо, завладев богатыми трофеями.

Русские войска продолжали движение к Гирину, до которого было около 150 км. 13 сентября конница генерала Крыжановского в составе пяти эскадронов и одной казачьей батареи вошла в Гирин, сменив там войска генерала Ренненкампфа, выступившего с их подходом на юг Маньчжурии.

Последующие военные действия на приморском направлении представляли собой отдельные операции по поиску и уничтожению небольших групп и отрядов (шаек) беглых китайских солдат и «боксеров»-хунхузов, скрывавшихся в горно-лесистой местности восточных районов Маньчжурии. Вся линия КВЖД была освобождена, и на ней немедленно начались полномасштабные восстановительные и строительные работы.

Русские войска продолжали наступление на юг Маньчжурии, к Мукдену, навстречу двигавшимся по Южной ветви железной дороги нашим войскам из Квантуна. Впереди еще предстояли операции по полному очищению Северной Маньчжурии от продолжавших сопротивление китайских военных отрядов, повстанческих групп и банд хунхузов.

С начала сентября 1900 года началась постепенная и поэтапная демобилизация войск Приамурского военного округа.

С занятием русскими войсками Гирина Военный министр 18 сентября телеграфировал генералу Гродекову: «Ныне боевая задача вверенных вам войск окончена. Надо, не медля ни одного дня, пользоваться лучшим временем года, чтобы возвратить запасных домой и продать лишних лошадей с возможною пользою для населения. Вы проявили железную волю и настойчивость при мобилизации и направлении военных действий. Признаю настоятельно необходимым, чтобы вы ныне возможно шире воспользовались предоставленным вам правом частной демобилизации и в этом деле проявили ту же энергию, настойчивость и быстроту, как и в деле мобилизации и ведении военных действий» ^{366} .

20 сентября российский император повелел начать демобилизацию русских войск немедленно после овладения Мукденом и всем Южноманьчжурским участком КВЖД.

Таким образом, военные операции русских войск в Северной Маньчжурии были в истории взаимоотношений наших двух государств самыми крупномасштабными военными действиями России на территории Китая.

Военное участие России в событиях в Маньчжурии в 1900 году было обусловлено начавшимся в Китае и распространившимся на северо-восточные провинции страны массовым народным движением Ихэцюань («боксеров»), выступавшим против иностранного закабаления Китая. Цинский двор, с самого начала занявший двуличную позицию в оценке этого движения, пытался извлечь выгоду из создавшейся ситуации, фактически бросив против вторгшихся иностранных войск свою армию. В результате военные действия приобрели характер настоящей войны, в которой участвовали все рода войск и все доступные средства поражения.

Вторжение России в Маньчжурию преследовало главную цель – обеспечить экономические, политические и военные позиции Российской империи на Дальнем Востоке и, прежде всего, на строящейся линии Китайско-Восточной железной дороги. В этом было принципиальное отличие военных действий в Маньчжурии от операции по овладению Тяньцзинем и Пекином.

На Печилийском ТВД русские войска внесли фактически решающий вклад в общую победу союзных войск и покинули его, предоставив союзным державам возможность максимально воспользоваться всеми плодами победы.

В Маньчжурии русское правительство с самого начала предупредило остальные державы и свои войска о недопустимости чьего-либо вмешательства в происходившие в этом регионе события.

Русскими войсками в ходе военных действий в Северной Маньчжурии были взяты большие военные трофеи. За период с 1 июля по 30 ноября 1900 года войсками Приамурского военного округа было захвачено 283 орудия. Помимо этого позднее было зарегистрировано в качестве трофеев еще 90 орудий, которые в большинстве своем были найдены в входе последовавшего после окончания военных действий разоружения китайских частей. В числе отобранных орудий находилось 5 пушек, взятых китайцами в Албазине в 1689 году, которые, таким образом, «после 200-летнего плена вновь попали в наши руки» ^{367} .

Многочисленные сражения и бои, имевшие место в Северной Маньчжурии, равно как и на других ТВД, характеризовались непропорциональным соотношением потерь сторон. Если русские войска при взятии населенных пунктов или крепостей теряли обычно несколько десятков человек убитыми и ранеными, то потери китайцев оценивались сотнями и тысячами человек. Какой-либо подробный и достоверный учет китайских потерь никем никогда не велся.

В целом русские войска в кратчайшие сроки успешно выполнили поставленную перед ними задачу. Линия КВЖД была полностью взята под контроль русских войск, налажена ее охрана и оборона. Русские войска готовились к действиям по дальнейшей стабилизации обстановки в Маньчжурии и гарантированному обеспечению восстановления, постройки и эксплуатации железной дороги.

Цинский двор, в условиях победы русского оружия, выразил полную покорность и фактически приветствовал военное вмешательство России. В Маньчжурии русское правление в какой-либо форме введено не было, маньчжурская администрация с приходом русских войск вновь начинала функционировать во всех населенных пунктах. Местное население, плохо разбирающееся в перипетиях сложнейшей политической борьбы в Цинском Китае, покорно следовало указаниям властей.

Несмотря на присутствие в своей стране огромной военной силы иностранной державы, население Северо-Восточного Китая не поднялось на «народную войну», чего первоначально опасались в Петербурге.