Текст книги "Советский Союз в локальных войнах и конфликтах"
Автор книги: Игорь Попов
Соавторы: Сергей Лавренов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 63 страниц)
Глава 4.
Борьба за национальное самоопределение
Значительное число военно-политических кризисов (10,9% от общего числа) были вызваны борьбой различных национально-этнических общностей (народов, наций, народностей, национальных меньшинств) за национальное самоопределение.
Борьба за национальное самоопределение в послевоенный период обусловливалась специфическим причинным рядом и соответственно принимала различные формы: от антиколониальной до ирредентистских (восстановительных), автономистских и сепаратистских движений. Квебеки в Канаде, баски и каталонцы в Испании, бретонцы и корсиканцы во Франции, Флеминги в Бельгии, шотландцы и ирландцы в Великобритании, македонцы, албанцы и сербы в бывшей Югославии, курды в Иране, Ираке и Турции, ибос в Нигерии, эритрейцы в Эфиопии, баганда в Уганде, нагас в Индии, кайя в Бирме, тамилы в Шри-Ланке, тибетцы и некитайские меньшинства в Китае – лишь отдельные примеры в ряду подобных[411]411
National Separatism. Ed., by C.H. Williams. London: University of Wales Press, 1982. P. 22.
[Закрыть].
Исторически наиболее ранними в послевоенный период стали национально-освободительные движения, направленные на избавление от колониального режима правления и обретение независимости. Подобные кризисы относятся к практически завершенной странице истории и достаточно подробно представлены в историографии. Их особенность прежде всего в том, что они располагались в так называемой «пограничной зоне» между двумя типами военно-политических кризисов.
С одной стороны, колониальные державы, осознававшие неизбежность перемен, стремились сохранить свое влияние в колониях или по крайней мере воспрепятствовать распространению влияния других, прежде всего социалистических государств. Для этого практически каждая великая держава выдвинула свой проект реформирования собственной колониальной империи. Так, программа, выдвинутая президентом Франции Ш. де Голлем в марте 1945 г., предполагала создание Индокитайской федерации из пяти государств: Тонкина (Северный Вьетнам), Аннама (Центральный Вьетнам), Кохинхины (Южный Вьетнам), Камбоджи и Лаоса[412]412
Вооруженная борьба народов Азии за свободу и независимость. М.: Наука, 1984. С. 46.
[Закрыть]. Федерация должна была находиться под правлением колониальных властей и входить на правах «присоединившегося государства» во Французский Союз. В свою очередь голландские власти (Нидерланды) намеревались восстановить колониальное господство на основе провозглашенного королем Вильгельмом в декабре 1942 г. плана создания Нидерландского союза – федерации, в которую должны были войти Нидерланды, Нидерландская Индия (Индонезия), Суринам и Кюрасао, объединенные внешнеполитическим и военным союзом[413]413
Политика Англии в странах Южной и Юго-Восточной Азии. М., 1966. С.117.
[Закрыть].
С другой стороны, эти кризисы вызывались непосредственно национальным фактором, то есть стремлением национальных движений, возглавлявшихся руководством колоний (оформленным в результате политического договора с бывшей метрополией, а в отдельных случаях и самопровозглашенным), добиться безусловной независимости, что вызывало сопротивление колониальных держав. В частности, незадолго до окончания войны с Японией между США и Великобританией было достигнуто особое соглашение о совместных операциях союзнических сил по пресечению национально-освободительного движения в Азии в период разоружения японских войск[414]414
Вооруженная борьба народов Азии за свободу и независимость. М.: Наука, 1984. С. 47.
[Закрыть].
Особую остроту разворачивавшемуся противостоянию придавал тот факт, что на многих колониальных территориях национально-освободительное движение находилось под сильным влиянием коммунистических и левых партий или возглавлялось ими.
К концу Второй мировой войны коммунистические партии пользовались преобладающим влиянием среди народных масс Алжира, Китая, Французского Индокитая и Малайи, обладали сильными позициями в Бирме, на Филиппинах, в Тунисе, а также в ряде районов Индонезии, Индии и Цейлона.
В результате подобные кризисы воспринимались не только как угроза утраты важных в военно-политическом и экономическом отношении колониальных территорий, но и как проявление системного кризиса между двумя мировыми системами, что придавало этим кризисам, как правило, ожесточенный и длительный характер.
Международные военно-политические кризисы не возникали и в том случае, когда в ряде стран, к примеру Бирме, Индии, Цейлоне, существовала возможность относительно мирного, компромиссного достижения независимости без возникновения острых кризисных ситуаций с бывшей метрополией. Предпосылкой мирного бескризисного разрешения конфликтных отношений являлась адекватная оценка метрополией силы национально-освободительного движения, перспектива длительной вооруженной борьбы, способная создать угрозу революционного взрыва и прихода к власти левых сил, а также готовность обретающей независимость колонии на тесные, ассоциированные связи с бывшей метрополией. Характерна в этом отношении судьба Экваториальной Африки, где появившиеся на карте африканского континента в августе 1960 г. четыре новых государства (Чад, Центральноафриканская Республика, Конго, Габон) обратились с просьбой оставить их в составе Французского сообщества[415]415
История национально-освободительной борьбы народов Африки в новейшее время. М.: Наука, 1978. С. 312.
[Закрыть].
Гарантией тесных отношений с метрополией считалось не только сохранение зависимости бывшей колонии, но и восстановление в ней военного присутствия. К примеру, Великобритания предусматривала обширные военные меры по обеспечению общесоюзной программы реоккупации. В район действий британских войск входили Бирма, Таиланд и южная часть Французского Индокитая, Сингапур, Малайя, Нидерландская Индия и др. Этой же цели служила политика создания «периферийных» военно-политических блоков и организаций, способных контролировать или оказывать воздействие на развитие внутриполитической обстановки в странах региона или субрегиона.
В тех же случаях, когда конфликтные отношения достигали уровня кризисных, их «пограничное» расположение на стыке двух системных кризисов (распада колониальных империй и соперничества мировых систем), обусловливал возможность их резкой эскалации на кризисной шкале: от субрегионального уровня, затрагивающего метрополию и одну или несколько колоний, до регионального, прямо или косвенно затрагивающего интересы значительной части стран данного региона. В отдельных же случаях (Индокитай) кризисы приобретали характер символа в противостоянии двух систем, резко обостряя конфликтные отношения сверхдержав.
Наиболее очевидными проявлениями опасности подобного развития событий стало то, что в отдельные, наиболее острые моменты («пики») кризисов в одной из сверхдержав (чаще всего США) обсуждалась возможность применения ядерного оружия для силового разрешения конфликта. Несмотря на то что подобные заявления использовались преимущественно в качестве средства давления на оппонента, слабая управляемость кризисными ситуациями, особенно внутривоенными, придавали этим угрозам достаточную достоверность.
Специфической разновидностью кризисов данного вида стали ситуации, вызванные национально-освободительными движениями с ярко выраженной антирасистской направленностью. Особую остроту им придавали не только противоречия на расовой основе, но и практически непреодолимые межцивилизационные, этнокультурные и этнополитические противоречия между расистским режимом белого меньшинства и соседними африканскими странами, не только охотно предоставлявших убежища для боевиков из национально-освободительных движений, но и непосредственно принимавших участие в боевых действиях против расистских режимов. Характерны в этом отношении многочисленные кризисы вокруг Родезии и ЮАР[416]416
Good R.C. UDl: The International Politics of the Rhodesian Rebellion. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1973. P. 48.
[Закрыть].
В настоящее время феномен борьбы за освобождение от явных колониальных форм правления практически отошел в прошлое. В последние десятилетия политические волнения на основе требований о полной национальной независимости на короткое время охватывали французские владения (о-ва Новую Каледонию и Мартиники), а также остров Эспирито Санто, находящийся под англо-французским кондоминиумом, но, несмотря на ненасильственное использование колониальными державами военной силы, не приводили к военно-политическим кризисам вследствие малочисленности и слабой организованности оппозиционных движений. Сохраняются предпосылки для возникновения кризиса между Испанией и Марокко, претендующим на два испанских анклава (Сеута и Метилья)[417]417
United States and World Report. 1980. March 31. P. 46; United States and World Report. 1980. August, 4. P. 30; Time. 1981. December, 21. P. 8.
[Закрыть].
Чрезвычайно остры по характеру кризисные ситуации, вызванные феноменом наций, борющихся за обретение своей исторической родины или компактной территории для проживания и построения собственного государства, к каковым в настоящее время относятся прежде всего палестинцы и курды.
Кризисы по палестинской проблеме, в решении которой в той или иной степени заинтересованы практически все арабские государства, прежде всего ближневосточного региона, приобрели чрезвычайную остроту и затяжной характер. В настоящее время потенциальная возможность возникновения военно-политического кризиса данной разновидности представлена и на постсоветском пространстве, прежде всего крымско-татарским национальным движением.
Таким образом, военно-политические кризисы «антиколониализма» к целом являются уже историческими феноменами, однако по-прежнему острый характер, с тенденцией к периодическому возобновлению, носят кризисы, вызванные борьбой наций за обретение своей исторической родины. К примеру, затяжной характер арабо-израильского конфликта показал, что кризисы данной разновидности способны быстро эскалировать, не только втягивая в свою орбиту страны ближневосточного региона, но и приобретая в отдельные исторические моменты черты глобального противостояния. Значительный кризисный потенциал несет в себе курдское национальное движение, создавая высокую вероятность возникновения межгосударственных кризисов, в которые могут быть вовлечены прежде всего Ирак, Иран и Турция.
Одной из распространенных долговременных причин возникновения послевоенных военно-политических кризисов стали ирредентистские (воссоединительные) движения[418]418
Ирредентизм – разновидность национальных движений, которые выступают за отделение определенной территории с целью ее последующего присоединения к соседнему государству.
[Закрыть]. Феномен разделенных этносов, представленный до последнего времени преимущественно в Азии и Африке, создавал реальные предпосылки для возникновения ирредентизма и как его возможного следствия – межгосударственных военно-политических кризисов.
Среди национальных движений ирредентистские относительно малочисленны. В послевоенный период наиболее мощные ирредентистские движения и сопровождавшие их деятельность военно-политические кризисы имели место на Кипре, в Югославии и в Сомали. Однако ирредентистские лозунги, а значит, и потенциальные возможности возникновения на этой основе военно-политических кризисов существуют в настоящее время среди белуджей, пуштунов, отдельных малых народов Индии и Юго-Восточной Азии, а также в некоторых странах Тропической Африки.
В то же время системный кризис, охвативший межгосударственные отношения вследствие распада СССР и мировой системы социализма, а также сопровождающий этот процесс ряд субрегиональных кризисов на постсоветском пространстве, вызвали к жизни и другие ирредентистские движения: в бывшей Югославии – у албанцев, сербов, в определенной степени – у македонцев, в бывшем СССР – у осетин, лезгин, армян; оживились ирредентистские течения и на территории КНР – среди уйгур.
Острота военно-политических кризисов, возникающих по причине ирредентистских движений, объясняется тем, что они представляют одну из наиболее серьезных угроз территориальной целостности и политическому режиму государства. Это предопределяет ожесточенный, бескомпромиссный характер развертывания подобных кризисов и обусловливает специфику механизма их возникновения и развития. В основе этих движений лежит не одна, а комплекс политических, религиозных, социально-экономических и других причин, в конечном счете принимающих ярко выраженную национальную окраску.
Ирредентистские движения возникают, как правило, при одновременном резком обострении социально-экономических противоречий и этнических различий. Борьба за национальное самоопределение может оформиться в ирредентизм сразу, в соответствии с изначально принятыми программными установками политического руководства национальных меньшинств (греки-киприоты на Кипре), или эволюционировать в ирредентизм его сторону постепенно, проходя через ряд последовательных этапов: автономизм – сепаратизм – ирредентизм (примерами подобного ряда являются национальные движения турок-киприотов на Кипре; сербов, албанцев и хорватов в бывшей Югославии и др.).
Особая разновидность ирредентистских движений возникает в случае распада многонациональных федераций, сопровождающегося, как правило, многоуровневыми межгосударственными военно-политическими кризисами. Условность административных границ внутри федерации приводит к тому, что проживающие на ее территории этносы оказываются разделены ми этими границами, когда они приобретают статус государственных. В бывших союзных (национальных) республиках вырастают движения за непризнание этих границ, по воссоединению рассеянного этноса в рамках одной и той же республики (теперь уже независимого государства). Вместе с тем новообразованные государства в подавляющем большинстве не являются моноэтничными, и в свою очередь включают ряд национальных меньшинств. Нередко политическая элита новых государств, представленная, как правило, лицами национального большинства, прибегает к дискриминационным мерам по отношению к национальным меньшинствам собственного государства. Противостояние нередко принимает чрезвычайно острые формы. В кризис оказываются втянутыми другие, и не только соседние, государства, ряд из которых оказывает национальным движениям явную или скрытую поддержку, что приводит к резкой эскалации межгосударственного военно-политического кризиса. Поводом для этого могут служить и претензии государства на роль регионального или субрегионального центра силы, связанное с этим стремление через реализацию ирредентистского фактора добиться прироста населения, расширения территории и усиления таким образом политического и экономического влияния в регионе.
Острота кризисов на основе ирредентистских движений обусловливается также и часто сопровождающими их межцивилизационными и этноконфессиональными противоречиями (армяне – азербайджанцы, турки – греки и т.д.).
Особую роль в причинном ряду ирредентистских кризисов играет чисто исторический фактор. Историческая память о когда-то единой нации, проживавшей под «крышей» одного государства, развернутая на этой основе мощная политико-пропагандистская кампания за воссоединение в «великую» нацию могут стать мощным побудительным фактором возникновения ирредентистских движений и сопровождающих их военно-политических кризисов.
Так, острота межобщинных противоречий на Кипре, вызвавших в послевоенный период четыре греко-турецких военно-политических кризиса, в первую очередь обусловлена особенностями исторического и этнического развития острова, сформировавшимися к XVI в., когда военное поражение Венеции привело к установлению господства Османской империи над Кипром. Турки-победители рассматривали местное греческое православное население как людей «второго сорта», облагали его значительно большими налогами по сравнению с мусульманами-переселенцами. Бесконечные поборы и произвол турецких властей служили постоянным источником недовольства среди греческого населения острова, память об этом передавалась из поколения в поколение. Восстание греков против Османской империи в 1821—1829 гг. привело к образованию независимого греческого государства. В его границах были объединены, однако, далеко не все этнотерритории греков, и с этого времени энозис – присоединение к греческому государству всех населенных греками территорий, остававшихся под контролем Османской империи, – стал главным лозунгом борьбы греческого населения в Фессалии, на Крите, Кипре и других островах.
Несмотря на то что языком повседневного общения на Кипре был греческий – в силу численного преобладания греков (это повлекло за собой широкое распространение билингвизма в среде турок-киприотов), общины греков и турок традиционно проживали замкнуто и культурное сближение не получило сколько-нибудь заметного развития[419]419
Межэтнические конфликты в странах зарубежного Востока. М.: Наука, 1991. С. 145.
[Закрыть].
Для кипрского общества характерной стала дифференциальная инкорпорация этнических групп. Турки на Кипре, как и в Анатолии, откуда происходила значительная часть переселенцев, стремились преимущественно к военной, административной или духовной карьере и с пренебрежением относились к ремеслу, торговле, ростовщичеству. Рост богатства и численности торговой прослойки в греческой общине Кипра не угрожал позициям турецкого населения, так как турки занимали господствующее положение в политической сфере. Когда же политическая власть в 1878 г. перешла в руки англичан[420]420
Порта уступила остров Лондону в обмен на обещание военной помощи.
[Закрыть] и Кипр оказался вне границ Османской империи, положение местных турок коренным образом изменилось: они утратили политическую власть и оказались в положении меньшинства по отношению к более многочисленной и экономически сильной греческой общине.
В сложившихся условиях турки-киприоты сделали ставку на сотрудничество с колониальной администрацией как на единственное средство ограничения влияния греческой общины[421]421
Кузупис Н. Проблемы национально-освободительного движения на Кипре (20—50-е гг. XX в.). Дисс. к.и.н. М., 1986. С. 79.
[Закрыть]. Тем не менее в октябре 1915 г. министр иностранных дел Великобритании предложил уступить Кипр Греции, если последняя в условиях мировой войны присоединится к союзникам. Греция ответила отказом[422]422
Zarocortas J. Cyprus//Conflict and Intervention in the Third World. N.Y.: St.Martin's Press, 1980. P. 108.
[Закрыть]. Но главной национальной программой общины греков-киприотов по-прежнему оставался лозунг энозиса. Проведенный в январе 1950 г. (без разрешения колониальных властей) плебисцит по вопросу объединения с Грецией показал чрезвычайно высокий процент групповой солидарности: более 95% его участников высказались за осуществление энозиса[423]423
Анисимов Л.Н. Проблема Кипра. Исторический и международно-правовой аспект. М.. I9S6. С. 21.
[Закрыть].
В подобных обстоятельствах община турок-киприотов выступила активным союзником колониальной администрации в подавлении национальных устремлений греков. В середине 50-х гг. численность турок-киприотов в местной полиции резко возросла и превысила 70% ее обшей численности[424]424
Межэтнические конфликты в странах зарубежного Востока. С. 146.
[Закрыть]. Турецкие полицейские принимали активное участие в разгонах антиколониальных демонстраций, проводили обыски в греческих кварталах, арестовывали активистов движения за национальное самоопределение. Все это вело к усилению враждебности между общинами.
С обеих сторон началось формирование военизированных формирований, но особенно активно – у греков. Греческие вооруженные формирования были слиты в единую Национальную организацию кипрских бойцов (ЭОКА)[425]425
Подпольная организация ЭОКА была создана в 1951 г. греческим полковником, уроженцем Кипра Г.Гривасом.
[Закрыть], которая выступала за присоединение Кипра к «матери-родине Греции», аналогично воссоединению с Грецией Крита в 1913 г. и островов Додеканес в 1947 г. Присоединение Кипра к Греции стало бы, по мнению ЭОКА, последним этапом освобождения и воссоединения греков, начатого в 1821 г. восстанием против Османской империи. С 1956 г. ЭОКА втянулась в террористическую деятельность против английского присутствия[426]426
Межэтнические конфликты в странах зарубежного Востока. С. 147.
[Закрыть].
С целью нейтрализации террористической угрозы Лондон начал обострять противоречия между Грецией и Турцией, что должно было поглотить «энергию террора» против англичан и активно поддерживать турецкую версию самоопределения – «таксима», на которую категорически не соглашались Афины[427]427
Macmillan H. Tides of Fortune. 1954—1955. London, Macmillan, 1969. Pp. 664—665.
[Закрыть], – разделение острова с последующим присоединением соответствующих частей к Греции и Турции. Непримиримость позиций противостоящих сторон привела к возникновению острых военно-политических кризисов между Грецией и Турцией (1963, 1964, 1967, 1974 гг.).
Характерным примером ирредентистского движения в постсоветском пространстве являются события в Нагорном Карабахе, приведшие к военно-политическому кризису между Арменией и Азербайджаном. Острый территориальный спор между ними, имевший не только национальную, но и политико-идеологическую окраску, возник еще в годы гражданской войны.
Советская власть победила в Азербайджане раньше, чем в дашнакской Армении, – в апреле 1920 г. Вскоре после этого воинские части Азербайджана в составе Красной Армии приняли участие в военных действиях против армянской армии. Азербайджан предъявил Армении ультиматум о выводе всех армянских войск из районов Зангезура, Карабаха, Нахичевани[428]428
Е.Грант. Армянский вопрос вчера и сегодня. М., 1992. С. 17.
[Закрыть]. Председатель Азревкома Н. Нариманов в телеграммах и письмах на имя В.И. Ленина изложил собственную историческую версию этих территориальных притязаний, в соответствии с которой спорные районы безусловно являлись азербайджанской территорией[429]429
РЦХИДНИ.Ф. 2.Д.14516.Л.1.
[Закрыть]. И тогда, и в последующем Азербайджан стремился исторически обосновать свои права на Зангезур, Карабах, Нахичевань[430]430
См.: История Азербайджана по документам и публикациям. Баку: Элм. 1990.
[Закрыть]. В подобных условиях, когда Азербайджан настаивал на безусловной передаче Карабаха, а Зангезуру отводилась роль спорной территории, на что Армения категорически не соглашалась, Г.В. Чичерин констатировал политический тупик[431]431
ГАРФ.Ф. 6. Оп.1. Д.21. Л.1—12.
[Закрыть]. Его стремление к тому, чтобы представители России выступали в этом регионе «как миротворцы для успокоения борьбы элементов и для предотвращения кризисов», реализовать не удалось[432]432
РЦХИДНИ.Ф. 64. Оп.1. Д.21. Л.74.
[Закрыть]. Летом 1920 г. руководство дашнакской Армении, подозревая Россию в проазербайджанских настроениях, не согласилось на ее посредничество в переговорах с Турцией. В свою очередь Азербайджан категорически отказывался рассматривать саму возможность каких-либо территориальных уступок в пользу Армении.
Ситуация несколько изменилась после победы советской власти в Армении. 30 ноября 1920 г. на совместном заседании Политбюро и Оргбюро ЦК Азербайджанской КП(б) обсуждал ось содержание телеграммы Ревкома Азербайджана в адрес советского правительства Армении. Было решено включить в нее торжественное обязательство отказаться от «спорных» территорий в пользу Армении[433]433
Епископов ГЛ. Наше время. М, 1994. С. 39.
[Закрыть], однако провозглашение декларации и принятые решения реализованы не были. Особую остроту принял вопрос о принадлежности Карабаха. В июне 1921 г. на заседании Кавказского бюро ЦК РКП(б) после долгих дискуссий Карабах был оставлен за Арменией, но уже 5 июля того же года на заседании Кавбюро под нажимом азербайджанской делегации решение было пересмотрено и принято постановление о передаче Карабаха с административным центром в г. Шуше Азербайджану с предоставлением ему широкой автономии. Данное постановление обосновывалось необходимостью установления национального мира между мусульманами и армянами, тесными экономическими связями верхнего и нижнего Карабаха с Азербайджаном[434]434
РГАСПИ.Ф. 85. Оп.18. Ед. хр. 58. Л.18.
[Закрыть].
В период существования Закавказской Федерации с общими руководящими партийными и советскими органами межэтнические противоречия между армянами и азербайджанцами были приглушены, но после ее ликвидации стали проявляться все чаше, преимущественно на бытовом уровне.
После Второй мировой войны карабахский вопрос был вновь поднят перед центральным руководством. В ноябре 1945 г. первый секретарь ЦК Коммунистической партии Армении Г. Арутюнов обратился по данному вопросу с письмом к Сталину, в котором изложил следующее: «ИКАО, примыкающая к территории Армении, с 1923 г. входит в состав Азербайджанской ССР. Население этой области в основном армянское. Из 153 тыс. населения – 137 тыс. является армянским. Сельское хозяйство Нагорного Карабаха является аналогичным с горной частью Армении. Вхождение Нагорного Карабаха в состав Армении намного способствовало бы развитию его и улучшилось бы руководство хозяйством. Массово-культурное и политическое обслуживание населения на родном языке усилилось бы при руководстве со стороны республиканских органов Армении. Исходя из желания населения Нагорного Карабаха, ЦК и Совнарком Армении вносит на рассмотрение ЦК ВКП(б) и Советского правительства вопрос о включении в состав Армянской ССР ИКАО Азербайджанской ССР в качестве Карабахской области»[435]435
См. Епископов ГЛ. Наше время. М., 1994. С. 52.
[Закрыть].
С получением письма секретарь ЦК ВКП(б) Г. Маленков по поручению Сталина направил запрос первому секретарю ЦК КП Азербайджана М. Багирову с просьбой сообщить свое мнение. В посланном запросе Г. Маленков выразил согласие на включение ИКАО в состав Армении при условии передачи Азербайджану из Армянской ССР трех примыкающих к нему районов. Из-за категорического отказа азербайджанской стороны вопрос не был решен положительно.
Очередные попытки пересмотреть статус Карабаха был и предприняты в период «оттепели». В июле 1965 г. из Нагорного Карабаха было направлено в ЦК КПСС письмо трудящихся области (45 тысяч подписей), которые сообщали о нарушениях руководством Азербайджана национальной политики и своем желании воссоединиться с Арменией. В 1966 г. состоялось решение секретариата ЦК КПСС с поручением ЦК КП Армении и ЦК КП Азербайджана совместно подготовить вопрос о Нагорном Карабахе. Работа комиссии завершилась ничем.
Многочисленные предложения по карабахскому вопросу были внесены и во время обсуждения проекта новой Конституции СССР в 1977 г., однако проблема не была решена и тогда[436]436
Грант Е. Армянский вопрос вчера и сегодня. С. 46—47.
[Закрыть].
Под влиянием начавшейся после апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС перестройки армянское население Карабаха вновь стало активно выражать свое желание воссоединить ИКАО вместе с прилегающими к нему армянскими районами с Арменией. Подобное требование обосновывалось грубыми издержками проводимой Баку политики по «азербайджанизации» области. Действительно, автономия Нагорного Карабаха фактически была сведена на нет, нарушалась кадровая политика, оказались свернутыми связи с Арменией, включая отсутствие трансляции оттуда телевизионных передач. Ширился массовый выезд армянского населения из области и из республики в целом.
Неблагополучные факты проживания армянской общины в Азербайджане были обобщены в Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах, связанных с обращениями союзных республик по поводу событий в Нагорном Карабахе, в Азербайджанской и Армянской ССР» от 23 марта 1988 г.[437]437
«Правда». 1988. 24 марта.
[Закрыть]. Вместе с тем попытка нормализовать обстановку в области исправлением перегибов в национальной политике оказалась запоздалой и не принесла ощутимых результатов.
После обретения в 1991 г. Арменией и Азербайджаном государственной независимости кризисные отношения между ними по поводу Нагорного Карабаха приобрели межгосударственный характер.
Многоуровневый характер ирредентистских движений наглядно представлен югославским кризисом (1989—1990 гг.), причем югославский вариант представляет интерес как пример эволюционного перерастания сепаратистских движений в ирредентистские в результате распада многонациональной федерации.
Югославия всегда была особым европейско-средиземноморским миром, представляя собой перекресток Западной и Восточной Европы. Хорватия и Словения были исторически связаны с Западом – сначала с Древним Римом, затем – с Италией и Австрией. Сербия же и Македония оказались в сфере влияния Востока – вначале Византии, потом – Османской империи.
Хрупкость федеративной конструкции Югославии была с самого начала предопределена особенностями послевоенного устройства страны, когда притязания сербов на общенациональное лидерство осуществлялась в смягченной, завуалированной форме, а официально роль общественного лидера взяла на себя коммунистическая партия Югославии и в целом при жизни И. Тито успешно справлялась с этой задачей.
С целью приглушения национальных противоречий Тито пошел на, казалось, оправданный в тех условиях шаг, схожий с теми, что были осуществлены в СССР после гражданской войны и в последующем: перекройку устоявшихся национально-этнических границ. Границы между республиками стали условными.
Предпосылки для возникновения сепаратизма и ирредентизма в Югославии вызревали по мере попыток конституционно-договорного оформления СФРЮ. В результате принятия поправок к Конституции 1968—1971 гг. и новой конституции СФРЮ 1974 г. Югославия была, по существу, превращена в «союз государств»[438]438
Bilandzic D. Ideje i praksa drustvenog rarvoja Jugoslavij. 1945—1973. Beograd, 1973. S. 286—290.
[Закрыть]. Ни поправки, ни новая Конституция не смогли разрешить всей остроты национального вопроса. Возникшие к тому времени в Хорватии и Словении национально-сепаратистские течения признали принятые поправки минимальными, что дало руководству СКЮ и лично И.Б. Тито повод охарактеризовать националистические течения в Хорватии как контрреволюционные.
Внутри Союза коммунистов Югославии на почве национализма сложились третья оппозиционная, после Джиласа и Ранковича, платформа, противостоявшая генеральной линии СКЮ, – партийного федерализма. Ее сторонники (в основном из руководства СК Хорватии) выступили с концепцией превращения партии в конфедеративный союз суверенных республиканских партий. Никогда за послевоенную историю кризис в области национальных отношений не был так тесно связан с общегосударственными экономическими, социальными и политическими трудностями. В дальнейшем унитарная концепция «трехмерной нации», согласно которой сербы, хорваты и словенцы являются одной нацией под тремя разными именами, подверглась открытой ревизии.
После смерти И. Тито в 1980 г. на страницах газет и журналов стали печататься материалы открыто националистического содержания. Активное участие в разжигании полемики между печатными органами Белграда, Загреба, Любляны и других союзных республик и автономных краев приняли участие историки. Возник феномен так называемого «этнического ренессанса».
Одной из его причин стали обострившиеся межцивилизационные противоречия: словенцы и хорваты настаивали на своей принадлежности к среднеевропейскому региону; сербы подчеркивали свою роль как основы югославянства. Югославия рассматривалась словенцами как «исключительно политическая, то есть государственная», а не национальная категория. В сербском же национальном сознании представление о Югославии имело «примесь пьемонтизма и спонтанного стремления к интеграции» (объединения югославянских земель вокруг Сербии)[439]439
Kruselj Z. Les koji raste // Danas. 1987. 1 pros. G.6, br.302.
[Закрыть].
Межнациональные противоречия в Югославии обострились и вследствие углублявшейся неравномерности экономического, социального и культурного развития отдельных наций соответствующих республик и краев в Югославии. Вызревая первоначально в рамках союзного государства, эти противоречия впоследствии стали причиной возникновения острых военно-политических кризисов между новообразованными государствами.
Одной из распространенных причин возникновения межгосударственных военно-политических кризисов в послевоенный период стали сепаратистские (значительно реже автономистские) движения[440]440
Nietschmann B. «Militarization and Indigenous People: Introduction in the Third World War»//Cultural Survival. 1987. 11/3/. Pp. 1—16.
[Закрыть].
Сепаратистские движения той или иной степени развитости стали повседневным явлением в жизни значительной части государств во всех регионах мира. К наиболее характерным из них относятся: в Азии – сепаратистские движения ассамцев и пенджабцев в Индии; тамилов – в Шри-Ланке; на территории бывшего СССР: приднестровский, чеченский, лезгинский сепаратизм; в Африке: движение эритрейцев в Эфиопии, завершившееся образованием независимого государства; негроидных племен юга Судана, Биафра в Нигерии и др.; в Европе: прежде всего движение басков в Испании; в Латинской Америке, для которой в целом этот феномен малохарактерен, существуют сепаратистские движения индейцев в Никарагуа, Гватемале, Мексике и других странах.
