Текст книги "КУДА? и КАК?"
Автор книги: Игорь Акимушкин
Жанр:
Природа и животные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Сиаль и сима
Наша планета образовалась, по-видимому, около пяти миллиардов лет назад из сгустившегося метеоритного облака, выхваченного солнечным притяжением из межзвездного пространства.
Когда это облако, холодное[27]27
Температура его была, наверное, на сто – двести градусов ниже нуля.
[Закрыть] и безжизненное, вращаясь вокруг Солнца, «слиплось» в плотный шар, радиоактивные элементы, составляющие его, распадаясь и выделяя тепло, разогрели земные недра. Шар начал плавиться, более легкие минералы всплыли на поверхность, тяжелые погрузились в глубины литосферы. Поэтому, когда новоиспеченная Земля покрылась корочкой, оказалось, что затвердевшие на ее поверхности горные породы сложены из двух слоев: более легкого верхнего и более тяжелого нижнего. Их называют сиалем и симой. Слова эти ввел в науку известный австрийский геолог Эдуард Зюсс. Первый слог обоих терминов си образован от принятого в химии обозначения кремния – Si. Последние аль и ма – от Al и Ma, начальных букв в названии алюминия и магния.
Лёгкие[28]28
«Лёгкие» они весьма относительно, так как удельный вес сиаля равен приблизительно 2,67, а симы – 3,27.
[Закрыть] породы земной коры сложены, оказывается, преимущественно из кремния и алюминия, а нижний, тяжелый слой – сима – из кремния и магния.
Сиаль называют также гранитной оболочкой, потому что его образуют в основном граниты и гранодиориты. Толщина сиаля – десять – тридцать километров, но местами тоньше, например, на северо-западе Германии три – пять километров.
Верхний слой симы (до глубины примерно тридцать – шестьдесят километров) составляет базальт. Здесь встречаются уже расплавленные породы, которые называют магмой. Под базальтом залегает еще более плотный перидотит – это царство магмы: температура здесь уже так высока, что все минералы и породы расплавлены[29]29
Некоторые геологи базальтовые слои вместе с гранитными относят тоже к сиалю, а симой считают перидотитовую оболочку. Согласно этой системе, земную кору составляют сиаль и лишь самые верхние слои симы или даже один сиаль (граниты и базальты), а сима (перидотиты, грикваиты и пр.) образуют уже мантию Земли, которая окутывает тяжелое ядро и примыкающие к нему рудные сферы.
[Закрыть].
Но они не жидкие! Колоссальное давление, которое здесь господствует, пишет советский геолог С. Кузнецов, «удерживает вещества магмы в пластическом, а местами твердом состоянии». Магма в переводе с греческого означает густая мазь, тесто.
Это природный силикатный, то есть каменный, раствор. Он нагрет выше точки плавления, и, как только давление в литосфере по какой-либо причине ослабевает, магма сейчас же переходит в жидкое состояние, ее объем увеличивается и она с чудовищной силой прорывается в верхние слои земной коры, а иногда и на ее поверхность – так происходят извержения вулканов. Излившуюся магму называют лавой.
Но вернемся к сиалю. Казалось бы, толщина его всюду на поверхности Земли должна быть одинаковой. На самом деле это не так. Сиаль наиболее толст в области континентов. Чем ближе к их краям, тем тоньше он становится, а на дне океанов почти совсем исчезает. Ложе Тихого океана (а как показали работы советских ученых, возможно, также и Северного Ледовитого) выстлано фактически только симой. Поэтому говорят иногда, что континенты – это гигантские блоки легких пород, всплывших над поверхностью более тяжёлой, но менее твёрдой массы минералов. Действительно, сима обладает, по всей вероятности, значительной пластичностью. В противоположность кристаллическому сиалю она в нижних слоях аморфна – стекловатая, то есть не имеет внутренней структуры и подвержена «текучести».
В последнее время считают, что многие даже очень твердые вещества под большими давлениями переходят в особое, так называемое текучее состояние. Жар земных недр[30]30
Предполагают, что в центре Земли такая же температура, как на Солнце (на его поверхности), – 5-18 тысяч градусов. Некоторые говорят, что даже 12 тысяч градусов. Напротив, советский ученый О. Ю. Шмидт считал, что немногим больше тысячи градусов. Но и это немало!
[Закрыть] плавит камни и металлы, но чудовищное давление (внутри Земли оно достигает по крайней мере трех с половиной миллионов атмосфер!) действует в обратном направлении, заставляя вновь сгущаться раскаленные пары и лавы. Очевидно, под влиянием этих двух факторов – температуры и давления – материя в утробе нашей планеты находится в особом (не жидком и не твердом) состоянии, которое в какой-то мере можно сравнить со стеклом: оно пластично и течет, если на него медленно и сильно нажимать, но обладает большим внутренним трением, свойственным твердым телам.
На этой пластичной массе покоится земная кора, причем все ее части находятся, как говорят, в изостатическом равновесии, нулевой уровень которого лежит приблизительно на глубине ста двадцати километров. Это значит, что, чем легче какая-нибудь область земной коры, тем выше она будет подниматься над этим уровнем. Напротив, более тяжелые ее части погружены глубже. Вот почему дно океанских бассейнов, выложенное в основном тяжелой симой, менее возвышается над уровнем изостатического равновесия, чем те области земной коры, которые сложены преимущественно из толстых слоев легкого сиаля, то есть материки.
Таким образом, согласно этой гипотезе, глыбы континентов плавают в подземном пластике, словно айсберги в море. Можно сравнить их и с чурками, брошенными в густой деготь. Тогда щепки, увязшие тут же в дегте, будут представлять ложа Атлантического и Индийского океанов (покрытые тонким слоем сиаля), а затвердевшая корочка дегтя вокруг – «голая» сима, выстилающая дно Тихого океана. Нальем теперь в бочку с дегтем немного соленой воды, и полученный «ландшафт» довершит сходство.
Блуждающие континенты
Когда говорят о плавании континентов в симе, предполагают обычно, что эти сверхгигантские глыбы камня способны лишь к медленным вертикальным перемещениям – вверх и вниз. Вдоль по симе они не плавают, так как разнокалиберные блоки сиаля плотно прилегают друг к другу и как бы взаимно друг друга заклинивают.
Но может быть, они не настолько уж прочно связаны между собой и могут порой перемещаться в горизонтальной плоскости: скользят по плотной и гладкой симе, словно мебель по паркету?
Идея эта, которая многим специалистам кажется фантастической, около пятидесяти лет назад пришла в голову одному немецкому геофизику.
Его звали Альфред Вегенер, позднее он погиб в снегах Гренландии, изучая ее ледники. В 1913 году вышла книга Вегенера «Происхождение континентов и океанов», которая уже в ближайшие двадцать лет выдержала пять изданий. В ней изложил он знаменитую миграционную гипотезу, которая получила название теории перемещения, мобилизма или теории дрейфующих континентов. Не много найдется научных гипотез, о которых столько спорили, как о теории Вегенера, и к которым так часто прибегали бы за помощью специалисты других наук, пытаясь объяснить досадные неувязки в своих изысканиях. Сначала геологи почти единодушно выступили против Вегенера. Сейчас другая картина: у некоторых исследователей он нашел полное признание, другие лишь в исправленном виде принимают его гипотезу, основные положения которой, модернизированные и дополненные, были использованы в построении многих новейших, более совершенных геотектонических теорий.
Вегенер был поражен, как точно соответствуют друг другу края континентов (вы тоже можете это заметить, если посмотрите на карту). Береговые линии некоторых материков дополняют друг друга, как соприкасавшиеся поверхности двух половинок лопнувшего стекла. Например, северо-восточный угол Южной Америки и Гвинейский залив Африки: первый словно вырезан из второго. Восточный край Северной Америки тоже, если мысленно приложить его к западному побережью Европы, составит с ним единый монолит.
В Южной Атлантике есть заливы и бухты, которые словно специально выкроены по размеру береговых мысов континента-антипода, раскинувшего свои земли по ту сторону океана.
Наблюдая эти и другие странные факты, Вегенер пришел к выводу, что первоначально сиаль покрывал Землю сплошным и всюду примерно одинаковой толщины слоем – до тридцати километров глубиной. Над сиалем плескались волны первобытного, или первичного, океана – Панталассы. Он тоже сплошь покрывал всю Землю, но глубина его была невелика – не больше 2,6 километра. Затем силы, вызванные вращением Земли и приливами, в магме – ее притягивала Луна – взломали корку сиаля, сбили его куски в кучу – в одну гранитную глыбу, единый суперматерик Пангею. Вокруг на освободившейся от сиаля симе плескались безбрежные воды вторичного океана, который мы называем теперь Тихим.
Позднее суперматерик раскололся и его обломки расползлись в разные стороны: Южная и Северная Америка «уплыли» на запад, Австралия – на восток, а Антарктида – на юг. В книге своей Вегенер поместил даже карты, на которых были изображены последовательные этапы расхождения материков.
Континенты начали свой грандиозный дрейф, по подсчетам Вегенера, приблизительно сто тридцать миллионов лет назад и продолжают будто бы свое движение и сейчас. Например, расстояние между Норвегией и Гренландией увеличилось за последние шесть – десять лет на шестьсот метров – значит, Америка уплывает от нас со скоростью десять метров в год. Впрочем, некоторые ученые полагают, что дистанция между Старым и Новым Светом удлинилась не за счет материкового дрейфа, а из-за ошибок, допущенных в прежних измерениях.
Обломки сиаля, вырванные трением из подошвы материков, падали в образующиеся за «кормой» дрейфующих континентов пропасти – на симу. Иначе говоря, на дно заполняющих межконтинентальные «щели» океанов – Атлантического и Индийского. Вот почему, писал позднее Вегенер, ложе этих бассейнов содержит более или менее значительные отложения сиаля. На дне Тихого океана его нет, так как по Тихому океану еще не проплыл ни один континент.
Перед фронтом плывущего материка, как перед носом корабля, вздымались «волны» сиаля.
Америка плыла на запад, и ее западный берег испытывал поэтому наибольшее сопротивление от трения о ложе океана. Он стал сминаться, по его краю поднялись длинными буграми складки (как на молочной пенке, если подуть на нее) – так образовались Кордильеры, опоясывающие со стороны Тихого океана Американский континент.
С помощью теории Вегенера можно объяснить многие геологические, палеонтологические, палеоклиматические и даже зоологические загадки. Например, происхождение оледенения, древние следы которого в большей или меньшей степени носят все континенты, даже южные: Африка, Южная Америка и Австралия[31]31
Триста миллионов лет назад, в каменноугольный и пермский периоды истории Земли, в северном полушарии господствовал тёплый климат и росли дремучие леса, из которых позднее образовались каменноугольные залежи; южное же полушарие сковывали льды – там был ледниковый период.
[Закрыть]. Раз континенты «плавают», то, очевидно, временами некоторые из них приближались к полюсу (Северному или Южному) – наступало оледенение. Затем материки удалялись от полюса – льды таяли и вновь теплый климат вступал в свои права. Случалось, что и полярные страны «подплывали» к экватору, тогда тропические животные и растения заселяли земли, освободившиеся от растаявших льдов.
Так вот, когда Американский и Европейский континенты были еще близкими соседями, угри из рек той и другой страны уходили метать икру в наполненную морской водой щель между материками. Постепенно материки удалялись друг от друга, щель все росла, становилась шире и шире, и угрям приходилось теперь более дальним путем добираться до знакомых мест, где привыкли они давать жизнь своему потомству: ведь вместе с Америкой плыли на запад и нерестилища угрей.
Догоняя Америку, плыли на запад и угри. С каждым тысячелетием путь их заметно удлинялся. Через сто миллионов лет континенты так далеко расползлись, что разделяла их теперь уже не узкая щель, а огромный Атлантический океан. Вот угрям и приходится ныне всякий раз осенью переплывать его, чтобы добраться до старых нерестилищ, которые когда-то были совсем ведь недалеко от Европы.
Перёлеты насекомых
Первые доказательства
огда вошли мы в ущелье, то пришлось надеть очки: ураганным градом сыпались они нам на лица».
Так писал Вильям Биб, известный американский натуралист. На одном из горных перевалов в Венесуэле дорогу ему преградило несметное полчище крылатых насекомых. Бабочки, жуки, мухи, осы, пчелы! Представители не менее чем пятнадцати зоологических отрядов мчались в едином вихре. Каждую секунду в поле зрения проносилось шесть бабочек. А сколько пролетало мух, пчел, ос, жуков – и сосчитать нельзя!
Там же, в Южной Америке, другой известный исследователь тропиков, К. Вильямс, видел переселение бабочек. Над рекой, над девственным лесом, над заброшенной плантацией каучуковых деревьев проносились они рассыпным строем. Необозримая глазом эскадрилья растянулась на шестнадцать километров лишь по фронту! Прошел день, и два, и три, а бабочки все летели и летели на юго-восток.
Вильямс расспросил местных жителей. Армады бабочек совсем тех не удивили: каждый год в это время они здесь пролетают – так его уверяли.
Позднее в Танганьике Вильямс изучил и описал много разных перелетов насекомых[32]32
Один перелёт бабочек длился четыре месяца без перерыва!
[Закрыть] и впервые усомнился тогда в правоте своих учителей, решив, что бабочки совсем не такие уж домоседы, какими их считают.
А когда он заглянул в старые книги и летописи, то понял, что не был тут Колумбом: и до него многие люди видели перелеты бабочек.
Кстати, именно Колумб одним из первых и написал об этом: «На следующий день появились такие несметные стаи бабочек, что небо потемнело» (его корабли приближались тогда к Кубе).
Но и Колумб опоздал с этим открытием. Первое сообщение о миграциях бабочек – большая их стая перелетала из Саксонии в Баварию – датировано 1100 годом.
А в 1104 году бабочки «затмили солнце» над одним из французских городов, посеяв панику среди жителей. В 1272 году такой же страх пережили итальянцы, а в 1248 году – японцы. В 1745 году туча белоснежных капустниц опустилась на немецкую деревню Харра. Жителям показалось, будто среди жаркого лета разбушевалась снежная метель.
Нашествия бабочек отмечены также в 1741, 1805, 1826, 1879 и 1906 годах. Уже зарегистрировано более ста таких сообщений из разных стран Западной Европы – Франции, Италии, Испании, Бельгии, Нидерландов и Британских островов.
Контрабандисты и альпинисты находили высоко в горах целые ледники, усеянные мертвыми бабочками. Наверное, непогода застигла их над перевалом во время перелета через горы.
Моряки не раз видели в Средиземном море стаи бабочек, летящих на юг. У них, кажется, была своя теория: бабочки переселяются в Африку.
Простое предположение, но еще лет двадцать назад многим биологам казалось оно совершенно невероятным. Первые робкие голоса в его защиту раздались среди энтомологов еще в прошлом веке, однако до середины нашего столетия всерьез этой проблемой не занимались.
Монархи завоёвывают новые страны
Американские энтомологи внесли немалый вклад в изучение перелетов бабочек.
Им было легче, чем европейским коллегам, провести такие исследования: в США и Канаде водится монарх – классический образец перелетной бабочки. Регулярно, строго в определенное время – весной и осенью – эти красивые и крупные бабочки совершают дальние путешествия.
Осенью монархи со всей Северной Америки летят широким фронтом на юг, пролетая расстояние более трех тысяч километров. Зимуют они в Мексике, во Флориде, на Кубе и Багамских островах. Много бабочек оседает и в Южной Калифорнии.
Здесь растут так называемые бабочковые деревья. Тысячами усеивают их монархи. Из года в год зимуют они на одних и тех же деревьях, покрывая ветви и листья сплошной живой массой. На ветке длиной тридцать сантиметров один исследователь насчитал больше сотни зимующих бабочек.
В Калифорнии монархов показывают туристам. Здесь установлен штраф пятьсот долларов за каждый брошенный в бабочек камень и за всякий другой вред, причиненный им.
Обычно бабочки сидят неподвижно. Лишь когда солнце начинает сильно припекать, неохотно переползают в тень. К весне оживают, начинают посещать местные цветы и постепенно откочевывают на север. По дороге бабочки размножаются. Отложив яйца на молочае, погибают. Молодое поколение продолжает движение на север, в обетованную землю предков, а осенью юные монархи снова летят на юг на зимовку и зимуют на тех же деревьях, что и их родители, хотя сами они этих деревьев никогда не видели!
Монархи (правда, другого вида) обитают в Южной Америке. И тут они каждую осень летят к экватору, а весной – на юг.
Среди других бабочек нет, пожалуй, равных им по умению преодолевать на крыльях далекие расстояния. Монархов сотни раз находили в Европе, ловили в море за двести – триста миль от берегов Англии. Они уже акклиматизировались на Канарских и Азорских островах. И если бы нашли подходящий вид молочая (гусеницы монархов едят только молочай), то давно бы уже поселились и в Европе.
Новые страны монархи завоевывают и к западу от Америки: много раз их передовые отряды пересекали Тихий океан. В 1850 году монархов впервые увидели на Гавайских островах. Через десять лет объявились они в Новой Зеландии, чуть позже – в Австралии.
Полеты на запад продолжаются: монархи добрались уже до Борнео.
Зеркальце в подарок
Европейские бабочки по характеру своих перелетов разделяются на три основные группы. Бабочки первой группы просто залетают с юга, например линейный и олеандровый бражники. Олеандрового бражника находили летом даже под Казанью и в Карелии. В средней полосе и на севере эти бабочки не размножаются. Их родина Кавказ, Крым и южные страны. Это не перелетные, а случайно залетные бабочки.
Вторая группа: боярышница, траурница, капустница, крапивница, махаон. Они размножаются в Средней и Северной Европе, но ежегодно летом с юга прилетают южные траурницы, капустницы и махаоны, которые пополняют фауну местных бабочек. Бабочки этой группы обычно зимуют в Средней Европе, но в некоторые годы откочевывают на юг.
Периодические весенние и осенние перелеты совершают бабочки третьей группы: репейница, адмирал, бражник «мертвая голова», вьюнковый бражник. В Средней и Северной Европе они не остаются зимовать ни в виде яиц, ни в виде гусениц, куколок или взрослых насекомых. Каждую осень улетают на юг. Некоторые летят поодиночке, другие более или менее большими стаями, к которым по мере продвижения к югу присоединяются все новые и новые компаньоны, иногда и других видов. В стаях бабочек наблюдали стрекоз и даже птиц. Перелетные пути бабочек в общем совпадают с направлениями птичьих перелетов.
Бабочки, как показывают некоторые наблюдения, строго следуют избранному направлению и не отклоняются далеко в сторону. Если на пути попадаются горы или высокие строения, они предпочитают их перелететь, а не огибать, даже если окольный путь более короткий. Обычно летят над самой землей на высоте одного-двух метров, лишь иногда поднимаются выше домов. Но одну стаю бабочек наблюдали на высоте двух тысяч метров!
Скорость перелетов изучена на капустнице. В тихую погоду и против ветра силой до четырех баллов пролетает она по два – четыре метра каждую секунду (семь – четырнадцать километров в час). По ветру делает до десяти метров в секунду (тридцать шесть километров в час).
Вопрос о том, как ориентируются бабочки, еще не ясен (подробнее мы поговорим об этом в главе «Ветер – союзник и враг»). Подмечено, что они нередко следуют за теплыми течениями воздуха. Весной, например, перелетные бабочки раньше появляются в Англии, берега которой омываются Гольфстримом, чем в Средней Европе, хотя последняя расположена южнее. Следуя за струями теплого морского и воздушного течений, бабочки проникают даже в Исландию, преодолевая сотни километров над океаном.
Из наших бабочек-путешественниц лучше всех изучена репейница. Это самая обычная на Украине и на юге СССР бабочка. Она светло-бурая, похожа на крапивницу. Немецкими учеными обработаны сведения о перелетах репейниц за последние сто семьдесят лет, изучены пути и сроки их прилетов и отлетов. Репейницы часто собираются колоссальными стаями и совершают далекие путешествия, улетая за тысячи километров. Эти бабочки распространились почти по всему земному шару (они обитают сейчас на всех континентах, кроме Южной Америки и, конечно, Антарктиды). Их не раз видели также за тысячи километров от берегов над Атлантическим океаном.
Перед второй мировой войной репейницы сильно расплодились в США. Их гусеницы уничтожили все сорняки, и фермеры обратились в департамент сельского хозяйства с запросом, нельзя ли какими-нибудь способами каждый год вызывать массовое размножение репейниц, чтобы они всегда очищали поля от сорняков. В 1942 году в тех местностях видели колоссальную стаю репейниц. В этой стае было около трех триллионов бабочек! Огромные стаи репейниц пролетали и над Германией в 1879, 1903 и 1926 годах.
Ежегодно репейницы, зимовавшие в Африке, собираются весной большими массами и устремляются на север. Пересекают Средиземное море, перелетают Альпы. За Альпами стаи распадаются: многие бабочки оседают здесь, другие продолжают свой путь. К середине мая достигают северных областей Германии, Англии и Белоруссии, а через несколько дней появляются в Скандинавии.
В Африке репейниц можно увидеть почти всюду к югу от Сахары. Они не проводят здесь время в полусне, как монархи на зимовках, а, не теряя времени даром, усиленно размножаются.
…Скертчли ехал на верблюде (дело было под Суакином, в Судане). Верблюд укачал его. Жаром пылало небо. И воздух замер, напоенный зноем. Но трава вокруг колыхалась, как от ветра! Скертчли соскочил с верблюда и побежал в степь, чтобы посмотреть, что там происходит. И замер пораженный: репейницы – миллионы репейниц! – вылезали из куколок, расправляли крылья и, трепеща ими, сушили на солнце. Оттого и колыхалась трава: почти на каждом листочке, на каждой былинке сидела бабочка. Часа через полтора вся степь закружилась в вихре крыльев: бабочки взмыли в небо. Стая скрылась на востоке, за морем.
Вильямс думает, что полетели они через Турцию на Украину. Сам он не раз видел в Египте тысячи репейниц, каждый год в начале лета улетавших той же дорогой.
Первых репейниц, прилетевших с далекого юга, узнать нетрудно. Они, что называется, изрядно «пообтрепались» дорогой. Окрашены бледно, словно выцвели на солнце. Крылья со стершейся пыльцой, оборваны по краям. Бабочки подолгу сидят на растениях, неохотно их покидают, видно, отдыхают после тяжелого путешествия.
В июне следует с юга вторая волна репейниц. Они вывелись из яиц бабочек, осевших в апреле и мае в Южной Европе. Отложив яйца, репейницы умирают. В июле начинают лететь местные репейницы – потомки прилетевших из Африки бабочек. Они заметно крупнее своих родителей-иммигрантов и ярко окрашены. В конце лета юные репейницы улетают зимовать в Северную Африку[33]33
Описанная схема миграции репейниц изучена на западноевропейских бабочках. В биологии наших репейниц могут быть значительные отклонения.
[Закрыть].
Североамериканские и австралийские репейницы предпринимают осенние и весенние перелеты в одно время с европейскими сородичами, но только в разных направлениях.
Сезонные миграции бабочек очень напоминают перелеты птиц. Но есть между ними существенные различия. Осенью в жаркие края летят все птицы, выросшие в наших лесах, – и взрослые и молодые. У бабочек улетает на зимовки только молодежь, развившаяся летом из яиц, отложенных бабочками, прилетевшими весной с юга. Каждая бабочка только раз в жизни совершает такое путешествие.
Адмирал – бабочка очень обычная у нас, и бабочка перелетная. Однако это странник-одиночка. Редко случается наблюдать стаи адмиралов. Летят они поодиночке, низко над землей, но все следуют друг за другом в одном и том же направлении. Один терпеливый натуралист, продежурив весь день около места, где пролетел утром первый адмирал, насчитал еще тридцать шесть других адмиралов, проследовавших той же дорогой. Иногда адмиралы присоединяются к стаям репейниц. Лишь у альпийских перевалов собираются они в небольшие стаи.
Вот другие наши бабочки-путешественницы – совка– гамма, луговая желтушка, похожая на лимонницу, напоминающий бражника языкан. Его можно увидеть и в городе порхающим около цветов, высаженных на окнах.
Перелеты бабочек только начинают изучаться. Исследователя ожидает здесь много интересных открытий. Для окончательного решения вопроса потребуются совместные усилия ученых разных стран.
Вести наблюдения над перелетами бабочек труднее, чем над птицами. Труднее организовать их мечение. Кольцо на бабочку не наденешь! Сначала метили бабочек цветными полосами. Масляную краску разводили в цапонлаке и наносили кисточкой на нижнюю поверхность крыла. Условились, что в Швейцарии метка красная, в Австрии – желтая, в Западной Германии – зеленая, а в Германской Демократической Республике – светло-голубая.
Каждая станция по изучению перелетов бабочек кроме общего для всей страны цвета имеет свой отличительный знак из комбинации черточек и точек, как в азбуке Морзе.
Американцы метят бабочек, приклеивая на крылья крошечные этикетки с адресом музея и номером помеченного насекомого. Энтомологи из Торонто пробивают щипчиками дырку в крыле, сразу за передней краевой жилкой. В дырку вставляют этикетку и, перегнув ее края через жилку, склеивают их. Крыло, несущее этикетку, после такой операции весит не больше своего антипода, поскольку дырокол удаляет из него часть тканей, равных по весу этикетке.
Недавно доктор Рёр из ФРГ вырастил и выпустил на волю 60 тысяч капустниц. Каждая бабочка, покидая лабораторию, получала в подарок маленькое зеркальце – тончайшую алюминиевую пластинку, прикрепленную к крылу. Поблескивая на солнце, зеркальце, бесспорно, привлечет внимание к бабочке. Зная цену человеческому любопытству, Рёр рассчитывал, что люди, заметив бабочку с зеркальцем, немедленно бросятся за ней в погоню. Поймают, рассмотрят и увидят рядом с зеркальцем микроскопическую этикетку (вместе с пластинкой весила она три миллиграмма!). В лупу прочтут на ней адрес ученого и напишут ему о том, где и когда бабочка была поймана[34]34
Доктор Рёр вообще очень изобретательный учёный. Ещё раньше он так, например, метил своих крылатых питомцев: подсыпал в корм гусеницам какие-то вещества, которые на крыльях развивающихся из гусениц бабочек оставляли хорошо заметные розоватые пятна.
[Закрыть].
Так и случилось… в двадцати случаях из шестидесяти тысяч.
