Текст книги "Из истории Тихоокеанского флота"

Автор книги: Игорь Шугалей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

1.10. БИОГРАФИЯ АДМИРАЛА

Этому адмиралу в истории нашего флота не повезло. Хотя он погиб в бою с противником, ведя в бой броненосную эскадру, в советское время его биография не привлекала внимания. Видимо, виной всему – его германское происхождение.

А ведь он был уроженцем Подмосковья, женат на русской, его сыновья отличились в войнах, а вот поди ж ты…

Звали его Вильгельм Фердинанд Карл Витгефт. Родился он 2 октября 1847 г. в Звенигородском уезде Московской губернии на Павловской казённой суконной фабрике и был сыном архитектора, титулярного советника Карла Фридриха Витгефта и его жены Луизы Генриетты, урождённой Вернер. По-русски его звали Вильгельм Карлович. Он рано осиротел, поэтому родственники отдали его в Морской корпус, который он закончил в 1868 г. При производстве в гардемарины, как первый по экзамену, получил премию в 250 рублей. Был отправлен во флотскую стрелковую роту, но не закончил в ней обучение из-за болезни. Окончил курс в военно-морском гимнастическом заведении, служил на клиперах «Всадник» и «Гайдамак», был в заграничном плавании. Так он впервые познакомился с Дальним Востоком. В 1870 г. произведён в мичмана, в 1873 г. – в лейтенанты. Исполнял должность экипажного адъютанта (сейчас это начальник строевого отдела). Далее служил на корвете «Боярин», батареях (первых броненосцах) «Кремль» и «Первенец». Прошёл специальное обучение в артиллерийской команде, а в 1877—1878 гг. обучался в Минном офицерском классе, который окончил по первому разряду. До 1885 г. служил минным офицером на клипере «Жемчуг», фрегате «Лазарев», клипере «Изумруд», на котором стал старшим офицером (старпомом). В 1885 г. назначен командиром канонерской лодки «Гроза». В это время получил очередные ордена (в 1879 г. Станислав 3-й ст., в 1883 г. Анна 3-й ст.), в 1882 г. награду в 200 рублей, в 1884 г. за отличную стрельбу произведён в капитан-лейтенанты.

В1873 г. женился на дочери майора Ивановского Елене Григорьевне. У него родились дети: дочь Елена (1875 г.), сыновья Григорий (1877 г.), Александр (1879 г.), Владимир (1881 г.). Поскольку мать была русской, все дети были православного вероисповедания, т.е. считались русскими, несмотря на немецкую фамилию.

В 1886 г. назначен помощником главного инспектора минного дела и 6 лет занимался вопросами применения мин, торпед, электричества, подводных лодок. Для этих целей специально выезжал в командировки за рубеж и участвовал в комиссиях по проведению опытов и испытаний. Получил звание капитана 2-го ранга, временно исполнял обязанности заведующего минной частью. Приобрёл большой опыт штабной службы, все знающие Вильгельма Карловича отмечали его знания, штабную культуру, спокойное обращение с людьми. Минным делом он занимался до лета 1892 г., когда был назначен командиром минного крейсера «Воевода». В 1889 г. он был членом комиссии по проверке вернувшегося из дальнего похода «Витязя» и «Дмитрия Донского» (командиры кораблей Макаров и Скрыдлов). В 1893 и 1898 гг. его сыновья Александр и Владимир поступили в Морской кадетский корпус. В это время их отец принимает построенные в Германии минные крейсера «Посадник» и «Воевода», конвоирует царскую яхту «Полярная Звезда» в Копенгаген, командует крейсером «Наездник». На эскадренном броненосце «Александр II» исполняет должность флагманского минного офицера Балтийского моря, в 1894 г. получает чин капитана 1-го ранга, назначен 1 января 1895 г. заведующим миноносками и их командами, в июне 1895 г. принимает крейсер «Дмитрий Донской». В 1897—1898 гг. на крейсере «Дмитрий Донской» совершает заграничное плавание и в 1898 г. был назначен командиром 18-ю флотскою экипажа и броненосца «Ослябя». С этой должности он был назначен начальником штаба наместника на Дальнем Востоке адмирала Е. Алексеева, на которой получил чин контр-адмирала. Его награды пополняют ордена Станислава и Анны 2-й степени, Владимир 4-й степени с бантом, греческий орден Спасителя Командорского креста и серебряная медаль в память царствования Александра III.

Как видим, обычная служба хорошего офицера, но эскадрами кораблей ему командовать не пришлось (если не считать заведывания миноносками). Прежде всего, Вильгельм Карлович был отличным штабным офицером, обладавшим выдающимися познаниями в минном деле и подводных лодках. Именно с ними связаны страницы истории нашего флота и успехи адмирала. Именно Витгефту принадлежит идея привезти в Порт-Артур лодки Джевецкого для психологического давления на японцев. После гибели С.О. Макарова Вильгельм Карлович был назначен исполняющим обязанности командира эскадры. С его разрешения была произведена минная постановка «Амура», принесшая самый громкий успех нашего флота за войну – гибель броненосцев «Хацусе» и «Ясима». Поскольку постановка мин вне территориальных вод не одобрялась тогдашним морским правом, он взял всю ответственность за этот случай на себя. По требованию царя В.К. Витгефт повёл эскадру на прорыв во Владивосток из осаждённого с суши Порт-Артура. Умелым манёвром ему удаётся заставить эскадру X. Того промахнуться и оказаться за кормой русских кораблей, но из-за недостаточной скорости концевых кораблей японцы догнали уходящий от них флот. Стоявший на открытом мостике своего флагманского броненосца «Цесаревич» адмирал был убит взрывом крупнокалиберного снаряда. Его останки были похоронены в открытом море, а «Цесаревич» оказался единственным порт-артурским броненосцем, уцелевшим после войны.

Сыновья адмирала достойно несли службу. Владимир отлично закончил корпус и получил премию адмирала Нахимова (150 р.) за учёбу. С началом войны произведён в мичмана без экзамена и отправлен в Порт-Артур. Служил на миноносцах. За бои на суше получил высшую воинскую награду – орден Св. Георгия – и досрочно произведён в лейтенанты. После войны он закончил офицерский артиллерийский класс, на броненосце «Цесаревич» участвовал в спасении населения Мессины, пострадавшего от землетрясения, закончил военно-морской отдел академии. В 1913 г. получил звание капитана 2-го ранга. С 1914 г. был старшим флаг-офицером по оперативной части Балтийского флота. Ему пришлось вместе с адмиралом Н.О. Эссеном планировать боевые действия против германского флота на Балтике. Помимо ордена Св. Георгия имел ордена Св. Владимира 4-й ст. с бантом и мечами, Станислава 3-й ст. с мечами, Анны 2-й и 4-й ст. и 3-й ст. с мечами, медалями. Но 12 апреля 1917 г. умер от ран, полученных ранее; осталась дочь Марина

Дочь Елена вышло замуж за инженер-механика Ловачёва.

Старший сын Александр в 1899 г. закончил корпус, в 1903 г. – минный офицерский класс, произведён в лейтенанты. Участвовал в Русско-японской войне на броненосце «Сисой Великий», был в плену у японцев. После войны служил в охранном батальоне Прибалтийского края по усмирению волнений. Награждён орденом Св. Станислава 3-й ст. с мечами и медалями. С 1906 г. на броненосце «Слава» минный офицер и преподаватель у гардемарин, в 1908 г. стал старшим лейтенантом. Вместе с братом участвовал в спасении населения Мессины, будучи флагманским минёром отряда. Впоследствии командовал эскадренными миноносцами «Туркменец-Ставропольский», «Донской Казак» и «Летучий».

Как видим, и у адмирала, и у его сыновей (особенно младшего) достойная биография строевых офицеров, но вошедшее в моду в годы Первой мировой войны обыкновение подозревать всех офицеров немецкого происхождения привело к тому, что о Вильгельме Карловиче стремились не вспоминать. А ведь, что интересно, у Витгефта в фамилии не было германской дворянской приставки «фон», его предки были выходцами из Голландии!

Сам адмирал не считал себя флотоводцем (особенно на фоне С.О. Макарова), но успешно вёл боевые действия вверенной ему эскадры. Он героически отдал жизнь за родину, оказавшись одним из двух российских адмиралов и единственным командующим, погибшим в морском бою. Поэтому его имя не должно быть забыто ^{143} .

1.11. ПОДГОТОВКА КАДРОВ ДЛЯ РОССИЙСКОГО ФЛОТА В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ НА БАЗЕ СИБИРСКОЙ ФЛОТИЛИИ

Перед Первой мировой войной была принята кораблестроительная программа, которая для своей реализации требовала большого количества офицеров. Возможности Морского кадетского корпуса (с 14 октября 1916 г. – Морского училища имени цесаревича Алексея) и Инженерного училища им Николая I были ограничены, и появились новые учебные заведения для подготовки кадров флоту. Это были Отдельные гардемаринские классы (ОГК) и курсы юнкеров флота. К1917 г. примерно половина офицеров флота должна была быть выпускниками ОГК. Часть гардемарин при этом была студентами высших учебных заведений, и они проходили ускоренную подготовку. В 1916 г. классы выпустили 50 офицеров, а ещё 10 человек были произведены из лиц, имевших соответствующее образование (вольноопределяющихся и гардемарин флота). ^{144} Поскольку выпуск из учебных заведений не покрывал потребности флота, то его офицерский состав пополнялся за счёт мобилизованных моряков коммерческого флота и произведённых из кондукторов и других нижних чинов, сдавших соответствующие экзамены. Эти лица получали чины «по Адмиралтейству» с сухопутными званиями.

Начало мировой войны осложнило работу учебных заведений, поскольку почти все корабли были включены в состав действующего флота (ведь в то время в стенах корпуса изучались теоретические дисциплины, вся практическая подготовка осуществлялась во время летней практики), а для проведения практики кадет и гардемарин не было необходимых единиц.

Для проведения учебной практики младших курсов корпуса стали использовать мобилизованные или конфискованные у германских подданных яхты из состава петербургских яхт-клубов. Для этой цели был организован специальный учебный дивизион из 4 парусных судов, 8 малых яхт (водоизмещение от 8 до 13 тонн, постройки 1899—1912 гг., по современным меркам, это очень крупные яхты, но назначением подобных судов того времени были прогулки, и для этой цели яхты действительно малые) и 18 шестивёсельных ялов. В качестве базы дивизиона использовалась т.н. баржа (сейчас мы бы назвали её плавказармой, её водоизмещение – 600 т). Эту баржу использовали гардемарины при изучении описи берегов или гидрографических исследований, проверки навигационных приборов и обучении минному делу, впоследствии её перевели в класс гидрографических судов ^{145} . В 1916 г. для прохождения летней практики кадетами был сформирован учебный отряд в составе учебных кораблей «Верный», «Воин», «Либава» и дивизиона парусных судов, в том числе учебных парусников (бывших яхт) «Муссон», «Пассат», «Бора». Так как в этом году баржа находилась в ремонте, вместо неё использовался крейсер «Аврора» ^{146} . На практике кадеты изучали: устройство корабля; сигналопроизводство; такелажные работы; кораблевождение (компас и его предназначение, прокладка курса, пеленга, учёт дрейфа, ориентировка с помощью карты и компаса, лот и его разбивка, лаг, измерение скорости корабля, определение крена, осадки и дифферента корабля); морской устав 1914 г.; караульную службу; устройство японской винтовки; корабельные расписания; борьбу с пожаром и водой, заводку пластыря; парусные учения на учебных кораблях, а для умелых кадетов – и на яхтах; шлюпочные учения на вёслах и под парусом; стрельба из ружей и ознакомление с машинной, минной, артиллерийской специальностью и моторным делом ^{147} . Последняя задача требует объяснения – на кораблях российского флота штатный офицер-механик был положен только при мощности машины более 500 л.с. На малых кораблях и моторных катерах заведование двигателями внутреннего сгорания возлагалось на строевых офицеров.

Программа подготовки выпускников корпуса требовала прохождения обширной практики, ведь каждый из них должен был отработать следующие упражнения.

Морское дело: шлюпки – управление, гребля, управление под парусом, в т.ч. без руля; верп; пластырь-хранение, подкильные концы, подводка пластыря; якорь и якорные канаты; сигналопроизводство: флагами, клотиком, боевыми фонарями, сиреной и ревуном, правила сигналопроизводства; обязанности вахтенного офицера и караульного начальника (практическое исполнение).

Артиллерия: стрельбы из 75-мм орудий, управление огнём по прибору Длусского, разбор стрельб. Определение расстояний дальномерами Бара и Струда. Осмотр башен и противоминная артиллерия.

Мореходная астрономия: секстанты и часы, подготовка к наблюдению, измерение высот светил, определение поправок часов; определение места по меридиональной высоте, определение широты по близмеридиональным измерениям, определение места по методу Самнера; ведение хронометрических журналов; определение времени спуска флага (захода солнца), определение времени восхода, верхней кульминации и захода светил; устройство звёздного глобуса; определение высоты для определения поправки хронометра.

Навигация: сигналопроизводство; вахтенный журнал; ориентировка на мостике корабля с помощью компасов; навигационные инструменты (компас и его девиация, бросание лота, устройство лотов Томсона и предостерегателя Джонса, метеорологические инструменты и т.п.), проверка пути по астрономическим наблюдениям, ошибки; правила предупреждения столкновения судов.

Промер: измерение и вычисление базиса для триангуляционных измерений, триангуляция мензулой, промер без створов (французский метод). Для отработки этих работ выпускной роте давался месяц.

Минное дело: мины заграждения, Уайтхеда (торпеды), траление, подрывные работы и подводные лодки. Для изучения мин заграждения 4 группы гардемарин готовили по 10 мин каждая. Для изучения торпед каждый готовил торпеду для 4 – 5 выстрелов. Изучались тралы: катерный, щитовой змейковый, Шульца. Группы гардемарин по очереди работали по два дня на тральщике. По подрывному делу производились взрывы горнов, камуфлета, камнемёта, различных предметов в воде. На эти работы выделялся один день. По ПЛ изучались служба на них и основы устройства.

Электротехника: изучались электродвигатели, генераторы, освещение, электрические приборы, телефония, прожектора и лампы, радиотелеграф.

Пароходная механика – изучению подлежали паровые котлы и машины и двигатели внутреннего сгорания.

По окончании занятий в корпусе сдавались экзамены по теоретической механике, теории корабля, морской тактике, истории военно-морского искусства. На практике по мере отработки сдавались экзамены по астрономии, навигации, девиации, радиотелеграфии, а по окончании практики – по морскому делу. Во время заграничного плавания, после захода в иностранный порт сдавался экзамен по английскому языку ^{148} . Для этих целей на практику отправлялся преподаватель корпуса, между прочим, эти преподаватели были британцами. Во время Первой мировой войны английский язык в корпусе преподавали Г. Хайфилд, Вальтер Денстон и Эрнест Лаудон. На двух гардемарин брались одни часы и один секстант. С обучаемыми на практику убывали преподаватели и инструктора по морскому делу и стрельбе. Последний был необходим для проведения во время практики стрельб из винтовки и пистолета, на что каждому гардемарину выделялось 24 ружейных и 21 револьверный патрон.

Для подготовки гардемарин требовались боевые корабли. Необходимость длительной подготовки на кораблях объяснялась тем, что в отличие от нынешних времён тогда не было тренажёров и приходилось отрабатывать стрельбы и управление кораблём на реальных боевых образцах. Поэтому практику их перенесли на Тихий океан. Если сравнить время, проведённое в море выделенными для обеспечения практики кораблями на Балтике и Тихом океане, то сразу видно, что только отправкой во Владивосток можно было обеспечить необходимую морскую подготовку будущих морских офицеров. Так, если балтийское портовое судно «Работник» имело 1 день на ходу и 114 (!) на якоре, а крейсер «Аврора» – 47 дней на якоре и 18 на ходу, то во Владивостоке гардемарины имели 27 дней плавания в своих водах и 12 в зарубежном походе, а на якоре – 53 дня ^{149} .

Для проведения практики из состава Сибирской флотилии были выделены ВКР «Орёл» (бывший пароход Добровольного флота, водоизмещение 5100 т, скорость до 16 узлов, два 120-мм и два 75-мм орудия ^{150} ), заградитель «Монгутай», транспорт «Ксения», миноносцы минной бригады, ПЛ «Дельфин» и «Кефаль», а также находившиеся в Хабаровске 5 башенных лодок речной флотилии (они были необходимы для изучения работы двигателей внутреннего сгорания и проведения стрельб из башенных орудий). Для обеспечения практики были задействованы торпедная станция, арсенал и мастерские Владивостокского порта.

Дорога из Петрограда во Владивосток занимала 12 дней, для перевозки был выделен специальный состав. По прибытии гардемарин 6 августа с ними встретился генерал-губернатор, который пожелал им полюбить далёкую окраину, которая многим обязана флоту ^{151} . Для обеспечения учебной практики будущих офицеров корабли флотилии совершали плавания в заливы Стрелок, Ольга. На транспорте «Ксения» было осуществлено заграничное плавание с заходом в порт Кобе. Гардемарины ОГК совершали плавание в Петропавловск-Камчатский с заходом в Хакодате.

В последующем проведение практики осложнилось тем, что в 1916 г. все ПЛ были отправлены на западные театры. Поэтому изучение ПЛ проводилось на моделях в ходе практики на надводных кораблях.

В 1917 г. количество гардемарин, которые проходили практику на кораблях, увеличилось (необходимо было обеспечить сдачу зачётов у 700 человек), поэтому стали практиковать отправку выпускников на корабли действующего флота (аналог современной стажировки) группами по 4 – 5 человек ^{152} . Во Владивосток отправили и обучавшихся в новом учебном заведении – школе мичманов военного времени. Так, знаменитый впоследствии писатель-маринист Леонид Соболев проходил стажировку на ЭМ «Забайкалец» ^{153} .

А на кораблях Сибирской флотилии плавания стали охватывать ещё больший район. Так, в 1916—1917 гг. вспомогательный крейсер «Орёл» совершил 7-месячное плавание с гардемаринами ОГК и морского корпуса с 15 заходами в иностранные порты. Для этого корабль был переведён из второго в первый ранг. На нём прошли практику 160 человек из ОГК и 180 из морского корпуса ^{154} . А для походов по заливу Петра Великого из-за уменьшения числа кораблей было решено использовать канонерскую лодку «Манджур» ^{155} .

Среди гардемарин, которые проходили во время войны практику во Владивостоке, некоторые достигли очень высоких чинов и должностей. Среди них первым надо отметить одного из трёх Адмиралов Флота Советского Союза Ивана Степановича Исакова, заместителя наркома ВМФ в годы Великой Отечественной войны. Командовал Черноморским флотом И. Кожанов. Однако были среди прибывших во Владивосток и те, кто не закончил обучение. Так, двое были отчислены в Славянке за пьянство и отправлены служить вольноопределяющимися. Причём гардемарин Козельский отличился особо – он пьяный сидел на берегу и стирал матросское бельё! Часть гардемарин, прибывших во Владивосток в 1917 г. после Октябрьской революции, осталась здесь и заканчивала обучение уже в составе Владивостокского корпуса. Об этом корпусе имеется книга Н.Н. Крицкого.

1.12. ЗАМЕТКИ ПО ИСТОРИИ ВЛАДИВОСТОКСКОЙ КРЕПОСТИ

Расположенная в окрестностях Владивостока морская крепость является одним из мощнейших сооружений подобного рода. В последнее время вышло много статей и книг, посвященных её истории. В данном очерке рассматриваются отдельные вопросы послереволюционной жизни этого сооружения.

После Первой мировой войны на смену фортовым крепостям пришли сооружения нового типа – укреплённые районы. Пограничные укрепления объединяются в единую систему. Так образовались такие исторические объекты, как линия Мажино, линия Зигфрида, линия Маннергейма, линия Сталина, объединявшие в своём составе сети укрепрайонов и других фортификационных сооружений.

После Октябрьской революции 1917 г. работы по сооружению крепости продолжались ещё несколько месяцев. Каждый месяц составлялись отчёты по произведённым работам. В настоящее время их можно увидеть в архиве музея ТОФ (Ф. 1. Оп. 3. Д. № 958). В годы же Гражданской войны на базе управления крепости был сформирован склад, который должен был обеспечить сохранность имущества. Однако проблемы, связанные с довольствием служащих, привели к интересному событию – у крепости появились собственные деньги!

В 1917 г., когда шла массовая демобилизация старой армии и распродажа её имущества в соответствии с приказом командующего Приамурским военным округом № 98 3 от 16 декабря 1917 г., была организована экономическая комиссия во Владивостокском крепостном управлении для «выяснения экономических сбережений, подлежащих сдаче в доход казны». Этой комиссии предоставили право реализации военного имущества для финансирования частей, не получавших фондов из центра. Положение в военном ведомстве к этому времени было тяжёлым. Не хватало продовольствия, и с ноября 1917 г. было приказано установить в частях 4 постных дня в неделю (приказ командующего Приамурским военным округом № 932 от 23 ноября 1917 г.). Однако с января 1918 г. старая армия окончательно прекратила своё существование (декабрём 1917 г. отмечен последний отчёт о строительстве крепостных сооружений), а служащим частей, приписанных к Владивостокской крепости, надо было как-то прокормиться. Поэтому и на средства, полученные от реализации крепостного имущества (а его, особенно строительного инструмента и техники, было достаточно), и жили служащие крепости. Для облегчения жизни и предоставления возможностей по обеспечению персонала крепости было организовано экономическое общество служащих Владивостокского крепостного управления. Такие общества существовали в крупных гарнизонах и при царе. Начали они создаваться с 1864—1865 гг. и особенное развитие получили с конца XIX – начала XX века. Они входили в разряд потребительских обществ, и первое такое общество было создано в Санкт-Петербурге гвардейскими офицерами. В 1901 г. из 577 зарегистрированных потребительских обществ 69 были офицерскими и чиновничьими. Самым крупным было «Экономическое общество офицеров гвардейского корпуса». В 1899 г. в нём числилось 5500 членов и 2500 подписчиков, не имеющих паев, но участвующих в прибыли пропорционально количеству покупок Общество располагало собственными складами и мастерскими (обмундировальной и сапожной). Общий оборот общества был 2 800 000 рублей. Здание универмага этого общества сохранилось до сих пор, и в нём находится один из центральных магазинов Северной столицы – ДАТ. Такие организации содержали, в частности, швейные мастерские, в которых офицеры шили себе и ремонтировали форму по значительно меньшим, чем у частных портных, ценам, прачечные, в которых стирали бельё, лавки, где покупали продовольствие и необходимые в жизни мелочи. То есть всё то, чем теперь занимается (точнее, занимался до ликвидации его министром от мебельной торговли А. Сердюковым) военторг.

Поскольку военнослужащие Владивостокской крепости получали денежное жалованье теми же банкнотами, что и большинство других жителей Приморья, и их интересы задел кризис, вызванный отсутствием разменных знаков к керенкам. Поэтому в соответствии с решением общего собрания этого общества от 24 марта 1918 г. были выпущены частные боны в 1, 3 и 5 рублей. Обеспечивались они всем имуществом, которое было в распоряжении общества, а оно было весьма значительным. Судя по всему, деньги Владивостокской крепости имели реальную стоимость, сохранилось их мало и коллекционная их цена достаточно велика. Например, у крестьян особым спросом из запасов военного ведомства пользовалась колючая проволока, необходимая для защиты пастбищ и огородов от таёжных зверей. В 1920 г. её был продан миллион пудов на сумму 700 000 иен. В крепости имелись также запасы натриевой селитры (могла применяться для производства взрывчатых веществ и как удобрение), медных и латунных гильз и капсюлей.

В 1921 г., когда стало ясно, что белогвардейцам не удержаться в России, этим поводом решили воспользоваться японцы и ликвидировать оплот морского могущества России на Дальнем Востоке. Они попытались взорвать укрепления, но уже первый опыт показал, что расход взрывчатки для этих работ превышает возможности оккупационных войск. В музее ТОФ хранятся акты о повреждениях, нанесённых японцами орудиям и сооружениям крепости. Так, на стволах орудий в бухте Безымянной были сделаны забоины зубилами, в июле и августе на батарее в бухте Горностай сняты замки (см Архив музея ТОФ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 63. Л. 2, 89—14).

После того, как части Народно-революционной армии ДВР заняли Владивосток, началась демобилизация армии з ходе военной реформы под руководством М.В. Фрунзе. Общая численность армии была сокращена до полумиллиона, а береговая оборона была передана морским силам.

В ходе сокращения движимое имущество крепости отправили на центральные склады в западной части страны, а укрепления просто бросили.

Вновь об укреплениях Владивостока вспомнили в 1930-е гг. После захвата японцами Маньчжурии силы вероятного противника оказались всего в нескольких километрах от столицы советского Дальнего Востока. Специальная комиссия под руководством К.Е. Ворошилова пришла к выводу, что «захват Владивостока является простой экспедицией, которая может быть поручена любому подставному авантюристу» ^{156} . С марта 1932 г. началось формирование Морских сил Дальнего Востока (МСДВ). Уже 15 марта был назначен командующий – М.В. Викторов, а 30-го сформирован штаб во главе с О.С. Солонниковым Среди мероприятий по созданию нового флота было и строительство береговых батарей. Ещё перед Первой мировой войной во Владивостокской крепости планировали установить современные крупнокалиберные батареи для борьбы с любыми кораблями противника вплоть до линкоров, но эти планы были реализованы лишь в советское время. Четвёртого июня 1932 г. была сформирована девятая артиллерийская бригада в составе четырёх дивизионов стационарных батарей. В их число вошла и батарея 305-мм орудий в башнях от линкоров т. «Гангут». Эта батарея, установка которой связана с именем тогдашнего наркома обороны, получила название Ворошиловской. Строительство батарей растянулось на несколько лет, а угроза появления крупных кораблей была реальностью, поэтому в состав береговой обороны ТОФ (так с 1935 г. стали называть МСДВ) включили железнодорожные батареи, в том числе и из самых мощных орудий 356-мм калибра от недостроенных линейных крейсеров «Измаил».

Из-за близости границы приходилось усиливать и оборону Владивостока со стороны Амурского залива и суши. Для противодесантной обороны строились доты, которые до сих пор сохранились в черте города (в Моргородке, б. Тихой и Горностай и т.д.). Зимой 1937—1938 гг. командовавший тогда флотом Н.Г. Кузнецов обнаружил, что Владивосток прикрыт сооружениями крепости, строившейся и до, и в Первую мировую войну. По его приказанию специальная комиссия разработала план использования пустующих сооружений ^{157} . Форты крепости служили укреплениями противодесантной обороны, укрытиями для личного состава, боеприпасов и т.п. Седанкинский фортовой пояс из шести фортов стал внутренним рубежом прикрытия. В предвоенные годы перед каждым из фортов были сооружены противотанковые рвы, на самих фортах были улучшены защитные конструкции и внутреннее оборудование, основной рубеж обороны был отодвинут дальше от центра города, чем это планировалось перед Первой мировой. С началом Великой Отечественной войны для оборудования рубежа обороны Владивостока было вырыто 43 км рвов, построено 44 артиллерийских и 82 пулемётных дота и дзота, 19 убежищ, 14 командно-наблюдательных пунктов и другие укрепления ^{158} . Сухопутная оборона района главной базы ТОФ, объединённая в Шкотовский укрепрайон, просуществовала до 1959 г. Тогдашнее увлечение главы государства Н.С. Хрущёва ракетно-ядерным оружием дорого обошлось нашему флоту. Были расформированы и резко сокращены в численности части береговой обороны, законсервированы башенные батареи и разрезаны на металлолом железнодорожные установки 356-мм калибра. По воспоминаниям ветеранов железнодорожной артиллерии, ресурс стволов этих установок был израсходован всего на 5%.

Вопрос о сухопутной обороне Владивостока встал после событий у острова Даманский, где дело дошло до вооружённых столкновений с китайскими войсками. Для прикрытия города в 1969—1971 гг. силами флота был сформирован укрепрайон из пяти пулемётных рот и артиллерийских батарей (72 орудия). Укрепрайон организационно входил в состав морской пехоты ТОФ. Впоследствии штаты укрепрайона неоднократно пересматривались: вместо рот и батарей были развёрнуты артиллерийско-пулемётные батальоны и артдивизион, сформировано управление укрепрайона с подчиненным ему инженерно-сапёрным взводом, впоследствии развёрнутом в роту, узлом связи, химическими подразделениями, командой ВОХР, отделением караульных собак. Кроме того, были созданы зенитная батарея и реактивно-артиллерийский дивизион.

Особенностью этого периода существования Владивостокской крепости было то, что доты для создания укреплённых полос изготавливались на специальном заводе Министерства обороны. Уже готовые, они загружались в котлованы, а после обваловки были готовы к применению. В качестве огневых точек использовались и устаревшие танки. В боевых подразделениях имелись и штатные танки, на момент расформирования УР в нём числилось 50 танков Т-55.

После победы новой, теперь уже капиталистической революции в ходе масштабного сокращения флота было принято решение о расформировании УР. В 1993 г. его перевели на штат кадра, а директивой 730/1/530 от 3 июня 1994 г. кадр 1-го УР был расформирован ^{159} . 1 января 1997 г. была расформирована и знаменитая Ворошиловская батарея – последний узел стационарных укреплений возле Владивостока. Можно считать, что на этом завершилась история Владивостокской крепости. Может быть, только временно? Поживём – увидим…

Рассказывая об истории Владивостокской крепости, хочется заметить, что под термином крепость надо понимать не только крепостные сооружения, но и воинскую часть, во главе с комендантом крепости, осуществляющую оборону этих укреплений. До революции эти подразделения так и назывались – крепостные. Во Владивостоке это были артиллерийские и иные подразделения, входившие в состав крепости. К крепостям относились и воздухоплавательные подразделения. Перед Первой мировой войной планировалось иметь в составе войск Владивостокской крепости и дирижабль, для которого был построен специальный эллинг.