Текст книги "Похитители пауков"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Ты герой, брат... Ты отомстил за отца...

Некоторое время они сидели перед тушей поверженного врага, просто тяжело дыша и не ощущая никакой радости от одержанной победы. Потом Пси-Соо осторожно коснулся брата рукой и поблагодарил, они обнялись. Вскоре Пси-Раа нашел в себе силы подняться, опираясь на древко и медленно обошел вокруг смертоносца.

– По легенде, если съесть его мясо, то получишь его силу...

– Съесть его мясо? – Пси-Соо посмотрел на дымящиеся парной кровью останки, где в брызнувшем наружу мозге плавали кусочки разбитого хитина, а вытекшая из разорванного брюха отвратительная белесая масса смешалась с переломанными лапами. – Съесть его... Наверное, брат, они иначе их убивали...

Пси-Соо попытался сдержаться, но тошноста оказалсь сильней. Желудок решительно освободился. Его брат завершил обход сраженного врага и тут на него пахнуло отвратительным, непереносимо мерзким запахом, исходящим от останков. Через минуту Пси-Раа присоединился к брату. Когда их желудки полностью опустели, они не сговариваясь поднялись и даже отошли на порядочное расстояние, прежде чем у Пси-Соо подогнулись дрожащие ноги.

– Пить...

И копье снова вонзилось в землю.

5

«Я сохраню тебя... Сохраню тебя...»

Элю снился смертоносец, нежный и заботливый, совсем не страшный. Паук гладил охотника мягкими лапами, и от этих невесомых прикосновений становилось так хорошо, как могло быть только в том далеком детстве, о котором человек не имеет никаких отчетливых воспоминаний.

"Я сохраню тебя... Я должен..."

Охотнику хотелось погладить смертоносца, но отчего-то не получалось шевельнуть рукой. Восьмилапый же укачивал, укачивал Эля... Вроде бы и не хочется уже спать, и солнце бьет сквозь прикрытые веки, но и проснуться лень. Тепло, почти жарко, даже точно – жарко, но от этого тоже хорошо.

"Мне приказали... И я тебя сохраню..."

Дурачок, подумалось Элю. Совсем молоденький дурачок. Боится своих командиров. Зачем нам командиры? Нам хорошо вместе, мы долго мучались по отдельности, но теперь это прошло. Теперь ты меня сохранишь и будешь счастлив. И я буду счастлив...

"Если Диткус не придет, то я тебя сохраню... А Диткус придет... Не придет..."

Лучше бы не приходил твой Диткус. Что за Диткус? Откуда Эль это слышал? Элоиз, Элоиз... От этого воспоминания охотник даже позволил себе чуточку заскулить, от нежности. Вот кого не хватает им со смертоносцем, вот без кого они с ним не могут быть счастливы вдвоем...

"Я сохраню тебя... Навсегда..."

Да подожди же сохранять! Надо Элоиз поискать... Она же с твоим Диткусом! Придет Диткус или не придет? Эль наконец-то припомнил произошедшее накануне: черная стена надвигающегося урагана, они отстали, их шар похватило и понесло куда-то прочь от остальных... Потом смертоносец удивительно ловко приземлился и довольно грубо выкинул охотника из корзины, а сам завозился с о снастями. Эль хотел было бежать куда-то, но налетевший порыв ветра заставил прижаться к земле, а затем... Затем паук ударил его сознание! Вот этот самый нежный восьмилапый заставил степняка скорчиться от невыносимого ужаса!

Эль решительно открыл глаза и обнаружил себя накрепко спеленутым паутиной. Нежные, мягкие клейкие нити сковывали любое движение, вот разве что шеей удавалось немного вертеть. Паук сидит рядом и то открывает, то закрывает пасть, зловеще двигая клыками. Странно он как-то выглядит, да и зачем это все...

"Я сохраню тебя... Сохраню тебя в себе..."

Поскольку голос паука звучал прямо в сознании охотника, то сообщение дошло во всей его полноте. "В себе" – это вовсе не означает "в памяти", "в душе" или "в сердце". Ничего подобного, имеется в виду вполне конкретное брюхо. Это как же так?..

– Эй, парень! Восьмилапый! А когда придет твой Диткус?

"Если Диткус не придет, я сохраню тебя в себе..."

– Умница! А Диткус потом все-таки придет и лапы тебе пообрывает! Я же слуга Элоиз, я много знаю, ты забыл?

"Диткус придет и я скажу: я сохранил его в себе... Я выполнил приказ..."

– Да ты спятил!

Смертоносец ничего не ответил все также открывая и закрывая пасть. Лапы чуть подрагивали, готовясь приступить к выполнению задуманного. Да, точно, он спятил, но разве от этого легче? Сожрет... Эль с огромным трудов смог чуть подвинуть под паутиной припеленутую к боку руку и нащупать свой крохотный нож, спрятанный в набедренной повязке. А вот как теперь до него добраться?.. Так... Сначала нужно суметь сжать руку в кулак, тогда будет хоть немного протранства...

Паук чуть придвинулся, лапы принялись что-то делать возле ног Эля, потом смертоносец засунул себе в рот кончик нити паутины и стал медленно ее всасывать. Распеленывает? Передумал? Или только освобождает ноги, чтобы добраться до еды? Вот же твари... Пообщавшись со славным Анзой, охотник многое понял и принял в восьмилапых, но вот эта их отвратительная привычка жрать живых людей...

– Послушай, но ведь я многое знаю, ты слышишь? Это очень ценная информация, ты должен доставить меня в Ут, чтобы я все рассказал вашим ученым!

"Я доставлю... Я сохраню тебя..."

– Дурак! Мясо мое, тем более переваренное, там им ничего не расскажет! – Эль почувствовал дуновение ветра по пригревшимся ногам. Смертоносец перестал жевать нить и пригнулся, опустив клыки. Ведь сейчас вспрыснет эту свою гадость, ведь он рехнулся! Каракурт, каракурт, каракурт...

– Постой! Если так, то давай я сначала расскажу тебе все, чтобы ты потом мог отчитаться в Уте!

"Расскажи... А потом я тебя сохраню..." – смертоносец снова поднял головогрудь.

– Ну вот, другое дело... – Эль вздохнул с облегчением и на радостях сумел-таки сжать руку. Кажется, стало посвободнее. – Вот что... Значит, так... Подожди, подожди... Сейчас... Вот! Значит, однажды к нам в Степь заявился один человек. Только он был не человек, потому что не был ни мужчиной ни женщиной, понимаешь?

"Нет... Рядом никого нет... Не важно, говори, я запомню... В Уте поймут... А потом я тебя сохраню..."

– Ну... Знаешь, чем мужчина отличается от женщины? А он, значит, не отличался. Но и не женщина, а вообще как-то так... Никак. Вот. И... – Эль напрягся, но никак не мог вспомнить, что еще можно сказать по этому поводу. Важно было не проговориться про Монастырь... Уж пусть лучше сожрет. – А! Вот! Его звали Бишь. Или нет, Бияш! И он был бессмертный!

"Это не ценная информация... Бияш, человек-мутант, его задержал Патруль... Давно. Сначала его хотели отправить в Город, потому он выглядел как крупный самец. Но потом узнали, что он мутант и не может размножаться. Тогда его съели..."

– Так-так, ага-ага... И что дальше, уважаемый?..

"Съели патрульные, которые вели в Город самцов... Но каким-то образом он ожил и оказался в Городе. Люди рассказали смертоносцам, его схватили и съели..."

– И как успехи на этот раз? – Элю действительно было интересно, тем более что кончиками пальцев он уже сумел забраться под набедренную повязку и коснуться рукоятки ножа. – Он ожил?

"Да, он ожил... Повелитель пожелал его видеть... Но Бияш теперь не дался, а убил тех, кто за ним пришел. В облаве участвовали люди и восьмилапые... Он убивал и тех и других..."

– А потом? Не всех же он убил?

"Потом он исчез... Ушел... Его видели в других местах, далеких местах... Повелитель был в гневе."

– Понятное дело, каждый бы прогневался... – нож потихоньку подтягивался вверх и уже почти лег в ладонь. – А как же он воскресал? Ведь наверное и шкурка от него оставалась, после того как съедали-то? – Элю доводилось видеть такие шкурки после визита Патруля в родное племя. – Да и... В общем, как же так?

"Это неизвестно. Повелитель приказал всем, кто встретит Бияша, задержать его и доставить во Дворец... Но он убивал людей и смертоносцев... Наверное, на него не действует яд... Ты сказал все?"

– Нет, нет! Подожди еще, нужно вспомнить!

"Нельзя ждать... Я могу сойти с ума от одиночества и тогда тебя может сожрать скорпион... Я должен сохранить тебя..." – смертоносец снова согнул передние лапы в наклоне.

– Стой!! Я вспомнил! – Эль закричал во всю мочь, ожесточенно двигая под паутиной ножом. – Я... Я знаю где Бияш!

"Смертоносец-Повелитель желает это знать. Говори же!.." – паук замер в явно выжидательной позиции.

– А не скажу! Не скажу тебе! Это секрет! – Эль понял, что сперва придется прорезать набедренную повязку, что здорово удлинняло процесс освобождения. Да и... А что будет, когда смертоносец поймет, что пленник освобождается? – Я могу сказать эту тайну только Смертоносцу-Повелителю! Доставь меня во Дворец!

То ли упоминание Повелителя немного просветлило разум паука, то ли услышанный прямой приказ пробудил желание подчиняться, но смертоносец вновь выпустил нить и принялся опять спеленывать ноги Эля. Охотник почувствовал такое облегчение, что

Глава шестая

1

От постоянных падений, во время одного из которых охотник свалился прямо под ноги пауку, Эль потерял ощущение времени. Видимо, он несколько раз от жары и сотрясений терял сознание, а приходя в себя, судорожно сжимал нож и продолжал пилить. Тонкая, но изумительно прочная и эластичная нить ничуть не ослабила своей хватики даже от возникающих нагрузок, тело стало неметь. Смертоносцу, видимо, становилось все хуже, и как-то раз, придя в себя, Эль обнаружил, что его волокут по земле, а на Степь опускается темнота.

Так они двигались всю ночь. Безумный смертоносец ни разу не остановился для отдыха, не попытался добыть воды, он шел и шел, молча, не отвечая на попытки Эля пожаловаться. Когда забрезжил рассвет, охотник понял, что паук уже не идет, а как-то странно, боком, ползет по траве. Беловолосая голова степняка подпрыгивала на неровностях почвы, но приподнять ее уже не было сил. Потом в бок паука вонзилось копье.

Некоторое время смертоносец по инерции продолжал двигаться в сторону дворца Смертоносца-Повелителя, направление к которому безошибочно мог бы определить в любое время, потом остановился. Эль почувствовал огромное облегчение и нескоторое время просто лежал, прикрыв глаза, ничуть не интересуясь происходящим. Когда же сил накопилось достаточно, чтобы осмотреться, паук был уже мертв.

Пси-Раа и Пси-Соо, с детства привыкшие легко ориентироваться в Степи, для постороннего глаза совершенно одинаковой в любой своей точке, решили сперва получше вооружиться. Для этого они двинулись к оказавшемуся неподалеку месту столкновения отцовского отряда с группой дезертиров, где должны были в изобилии остаться брошеные копья, луки и стрелы. Количество воинов сокращалось последнее время так стремительно, что лишнего оружия оказалось очень много... Братьям повезло, ураган обошел искомый участок стороной и оставил лежать кости и инструменты убийства на своих местах.

Вооружившись, скитальцы повеселели и затеяли охоту, а насытившись, решили не идти пока ни в родные Песчаные Пещеры, ни в таинственный Монастырь, ни тем более в пугающий неизвестностью Лес. В Степи должно быть достаточно племен, в которых после Великого Похода не осталось ни одного взрослого мужчины. Отыскав подходящее стойбище, можно отдохнуть и залечить раны, заодно как следует пораскинув мозгами о ближайшем будущем. Отец советовал им уходить на запад, но ведь там живут чужие, не похожие на степняков люди... Не лучше ли остаться в родной Степи, окружив себя послушными женщинами?

Переночевав без костра, братья едва-едва успели продрать глаза, как увидели ползущего смертоносца. Не нужно было хорошо разбираться в пауках чтобы понять, что враг не в лучшем состоянии и врядли готов к бою.

– Мы все-таки отведаем паучьего мяса! – сказал окрыленный вчерашней победой Пси-Раа. – Теперь нас двое и можно прибить раскоряку поаккуратнее.

– Хорошо, брат, – согласился Пси-Соо, который после своего спасения признал в старшем брате еще и достойного подражания героя. – Если ты не против, я зайду спереди и отвлеку тварь, а ты будешь стрелять ему в брюхо.

– Нет, – покачал головой более опытный истребитель пауков. – Нет, лук возьмешь ты и будешь стрелять, целясь в пасть. А я ударю сбоку копьем, под хитин. Должно же у него быть сердце?.. А брюхо лучше не трогать, там полно всякой гадости.

Приблизившись, братья заметили, что смертоносец упорно тащит за собой спеленутого человека, в котором сразу узнали Эля. Припомнив последний разговор Элоиз с пауками, оба не питали никаких добрых чувств к своим бывшим спутникам. Теперь они отчетливо видели, как трогательно заботится восьмилапый о дикаре. Отец всегда говорил, что прежде всего надо убивать изменников... Впрочем, охотник, видимо раненый и перевязаный паутиной, не сможет от них скрыться.

Рашив таким образом начать все же со смертоносца, братья заняли исходные позиции и удивительно быстро привели в исполнение свой нехитрый план. Паук, как и в прошлый раз, почти не сопротивлялся. Несколько стрел, метко выпущенные Пси-Соо, вонзились в него спереди, но не произвели ровным счетом никакого впечатления, зато удар копьем по счастливой случайности оказался точным. Пси-Раа ударил в то же место еще несколько раз, но мог бы этого и не делать, восьмилапый сделал прополз еще немного по инерции, потом замер и как-то сморщился, став даже меньше в размерах.

Братья нанесли пауку еще несколько ран, чтобы убедиться в его смерти, а потом подошли к Элю, который встретил их счастливой улыбкой:

– Ну вы герои! Спасибо!

– Не за что нас благодарить, – нахмурился Пси-Раа. – Расскажи лучше, куда это ты со своим приятелем направлялся?

– Так в Город он меня волок, как ему и приказано, – удивился такому тону охотник. – Развяжите меня поскорей, затекло все, ног не чую!

– Ненавижу... – Пси-Соо прицелился Элю в лоб из лука, но передумал и опустил оружие. Подвиги брата тянули на геройство и его самого. – Знаешь... Давай съедим только сердце паука, это же самое главное, да? А потом – сердце этой твари в человечьем облике.

– А что, ты, пожалуй, прав, – согласился Пси-Раа. – Целиком нам раскоряку все равно не сожрать. А у этого предателя полагается еще сожрать печень, причем так, чтобы он к тому же был жив.

– Врядли получится, – засомневался Пси-Соо, у которого по части убиства людей опыт имелся достаточно богатый. – Или надо как-то очень быстро съесть...

– Когда-то же надо учиться! – рассудил его брат. – Попробуем, а там уж как выйдет.

На протяжении этого разговора Эль вернулся к распиливанию паутины, стараясь не выдать движение руки под тенетами. Говорить с этими молодыми дураками бесполезно, у них соображения еще меньше, чем у сумасшедшего паука. Вот только нож то ли затупился, то ли так прочна нить... По-крайней мере чтобы добыть его печень, им придется его хотя бы частично освободить. А там поглядим, кто до чьей печени раньше доберется – Эль предпочитал смотреть на жизнь оптимистично, просто в силу врожденной практичности.

Сперва братья-воители взялись, как и обещали, за смертоноца. Держась подальше от ядовитых клыков, они неумело принялись кромсать могучее тело и быстро вспотели от усилий. Солнце успело пройти порядочный кусок своей дороги, прежде чем сердце восьмилапого удалось наконец извлечь, да и то частями. Свежеватели присели на траву, глядя на куски голубоватого мяса с фиолетовыми прожилками, и переглянулись. Не будь рядом наблюдавшего за их подвигами ехидного Эля, вполне возможно, что дегустация бы не состоялась. Но стыд подгонял этих совсем молодых парней.

– Они же нас жрут! – воскликнул Пси-Раа и с горячностью обреченного схватил первый кусок, чтобы тут же впиться в него зубами.

– Да... – Пси-Соо постарался не отставать от брата, но отвернулся в сторону и даже зажмурился.

Без соли, сырое, сердце смертоносца не входит в список продуктов, обладающих изысканным вкусом. Другие куски так и остались лежать на траве, братья ограничились тем, что попало в рот сразу. Утирая голубоватую кровь с губ и отплевываясь, Пси-Раа закончил первым и победоносно посмотрел на Эля.

– Вот, что тебя ждет!

– Оголодали вы, ребята, – притворно вздохнул охотник. – А мне по вам показалось, что дождевые черви повкуснее, а?

– Молчи! Каракурт! Жить тебе недолго, вот только отдохнем мы с братом, и займемся тобой!

Пси-Соо, подавляющий рвотный рефлекс, только покивал головой и степняки ушли за тушу паука, чтобы немного расслабиться вне пределов видимости вредного охотника. Эль, обливаясь потом, продолжал пилить и рвать паутину слой за слоем, но ненормальный смертоносец упаковал его со всем усердием. Если братья передумают, и решат вместо дурацких ритуалов просто врезать охотнику по голове древком, а на то похоже, то жить ему и в самом деле осталось всего ничего.

И он почти успел, когда братья вернулись. Уже Элю казалось, что кончик ножа вот-вот покажется над испачканной поверхностью паутины, думалось все чаще: а если успею? Но не успел. Степняки, видимо, как следует посовещались между собой, поэтому действовали деловито и молча. Пси-Раа сел Элю на ноги, а Пси-Соо – на грудь, лицом к брату, потом тут же начали копьем ковырять паутину на животе. В такой позиции на успех рассчитывать не приходилось, вот сейчас они доковыряются до крохотного ножичка и сразу его вырвут...

– Вы меня придушите, ребята, – пожаловался Эль, чтобы хоть что-то сказать.

– Ты же говорил, что ничего не чувствуешь! – хохотнул Пси-Раа. – Даже жаловался! Вот теперь чувства стали возвращаться, а скоро очень хорошо все станешь чувствовать! Лучше чем прежде! Но ненадолго.

– Хочешь, мы и тебе дадим попробовать? – поддержал Пси-Соо шутливый тон брата.

– Печени? Разве что вашей... – буркнул охотник и вдруг увидел Элоиз.

Время для предсмертных видений еще не наступило, поэтому степняк поверил и стал часто могать, изо всех сил стараясь объяснить девушке, что происходит. Но та, видимо, уже сама обо всем догадалась и приблизилась бесшумно, с готовым к употреблению мечом в руках. Эль хотел, торжествуя, сказать братьям что-нибудь особенно едколе, но не успел.

Свистнувший в воздухе меч идеально ровно снес голову Пси-Соо. Фонтан брызнувшей из перерезанных артерий крови забрызгал всех троих, но если мужчины оцепенели (особенно Эль, которому ничего другого и не оставалось делать), то Элоиз продолжала действовать. Пси-Раа, увидев перед своим лицом клинок с каплями его собственной крови, опустил голову и недоуменно осмотрел узкую рану у себя в груди.

– За печень не беспокойся и брату то же передай! – успел сказать умирающему Эль, и больше тот уже ничего не слышал.

2

– Знаешь, как-то ты это очень быстро сделала. Я очень рад, и тебя видеть очень рад, и вообще все просто отлично, только... – продолжил охотник, когда девушка отбросила трупы и принялась взрезать засохную, превратившуюся в жесткую корку паутину.

– Что поделать... Я ведь не вполне человек, ты это знаешь. А смертоносцы не медлят...

– Ну да... Разве что сумасшедшие... А как ты удрала от Диткуса? И как ты меня нашла?

– Услышала твоего паука... Он мычал на всю Степь, – Элоиз наконец закончила с паутиной, но вынимать из нее охотника ей пришлось самой: обе ноги и левая рука Эля не слушались. – А Диткуса убил скорпион. Он тоже был уже сумасшедшим смертоносцем... Знаешь, о чем я думаю?

– Нет, – Эль скрипел зубами от боли в конечностях, возвращающихся к жизни от массажа Элоиз.

– О том, как силен был Анза. Он был совсем один, так далеко от своих родичей. И выдержал.

– Наверное, он был так же не вполне паук, как ты не вполне человек, – предположил охотник. – Думаю, мы стали как бы его семьей, и это ему помогало. А тебе не жаль, что с семьей Пси теперь покончено? Старик говорил, что их способности передаются через поколение. Теперь все.

– Нет, не жаль, – презрительно хмыкнула девушка. – Неприятные у них способности – по чужим головам шарить. Так даже смертоносцы не умеют. А еще у них у всех дурные наклонности. Но, кстати сказать, у них могли остаться родственники в Песчаных Пещерах, куда мне совсем не хочется заглядывать.

– Ага... А я кое-что про Бияша узнал. Здоровенный он, оказывается, парень. То есть, не парень,а... мутант. Бьет всех без разбору, и людей и смертоносцев.

– И когда ты успел... Все слышишь, все знаешь...

Девушка прекратила массаж, повернулась и отошла. Ну что за черствое существо этот степняк? Она ради него только что, не дрогнув, зарубила двух человек, спасла его от какого-то задуманного ими ужаса, а он? Как ни в чем ни бывало выслушал произнесенную спасительницей чушь, что она совсем уже не человек – и успокоился! Готов теперь преспокойно рассуждать о каком-то полулегендарном чудовище Бияше, делиться с ней свежими сказками... Просто бросил ей упрек в жестокости, получил глупый ответ, на который сам же набивался – и все в порядке! Так в ком же не осталось ничего человеческого, кто способен рассуждать о пустяках, не успев вытереть кровь с лица? Впрочем, Эль ее, наверное, даже и не замечает, эту кровь, он степной воин... Или наоборот, это и есть человеческие черты характера, которых лишена Элоиз? Пауки добрее... Они способны не только слышать, но и чувствовать. И не убивают друг друга. И уж никогда восьмилапым не придет в голову пожирать сородичей, как хотели эти двое! Элоиз припомнилась юность, Анза... Тогда она еще не знала и того, что пауки способны есть людей. Как же она, глупая, кричала на Анзу, узнав про это! А он, бедняга, стирал девчонке память, чтоб ей легче было жить...

Сзади ей на плечо положили руку и девушка, взвизгнув, отпрыгнула, по выработанной за последее время привычке выхватывая меч. Эль, снова непонятно почему чувствовавший себя виноватым и подошедший испросить прощения, испуганно отскочил.

– Я ничего такого... Я... Прости меня, ладно? Я что-то не так сделал...

– Ну что ты, – неожиданно для охотника сменив гнев на милость, обняла охотника Элоиз. – Что ты, дурачок... Просто я очень устала. Нужно было подольше задержаться в Монастыре, придти в себя после всех этих Подземелй... Ты помнишь Анзу?

– Конечно, – Эль подумал, что с девушкой и правда не все ладно. Как же можно забыть паука, погибшего спасая спутников, тем более что произошло это каких-то пару десятков дней назад.

– Ты не жалеешь, что повстречал тогда нас? Жил бы себе тихо, бродил с племенем по Степи, охотился на гигантских Гусениц, степных Королев, а? Не жалеешь, это действительно так?

– Нет, действительно не жалею... – Эль хорошо помнил, что их с братом Класом приключения начались даже раньше, чем они познакомились с лесным человеком Питти, а девушку и паука повстречали уже потом, но решил про это не вспоминать. – Как же я буду жалеть, если я до сих пор не забыл, как мы... Ну на Праднике Гусеицы, помнишь?

– Помню, – улыбнулась девушка и фыркнула. – Да уж, перед всем племенем... А куда у вас в Степи спрячешься-то? Так тебе тогда понравилоось, да? Ты запомнил?

– Я этого никогда не забуду! – твердо ответил степняк. – Мне никогда не было так хорошо. Вот в Песчаных Пещерах, говорят, бывают муж и жена, это когда одна женщина спаривается только с одним мужчиной. Все время с одним, на каждом празднике.

– Да что ты говоришь? – деланно округлила глаза Элоиз. – Только с одним? Да как же ей не надоедает?

– Да вот так... это обычай... – загрустил, видя такую иронию, охотник. – И если бы у вас в Городе был такой обычай, я бы попросил тебя стать моей женой.

– А я бы согласилась? – все с таким же видом поинтересовалась девушка.

– Не знаю... Наверное, нет... – совсем потерялся степняк, не зная уже, зачем все это говорит. – Но просто... Просто мне бы никогда не надоело все время спариваться с тобой.

– Это какое-то гадкое слово! – возмутилась Элоиз. – Раньше я его терпела, а теперь оно мне не нравится! Скажи как-нибудь иначе!

– Иначе? По-другому, да? А как? – Эль всерьез задумался. Ни Ма, ни кто-либо еще из женщин племени никогда на это слово не жаловались. – Ну, давай я скажу "обниматься".

– Ты бы еще сказал "пихаться"... – фыркнула девушка и тряхнула волосами. – Что мы тут стоим, возле этих... Пойдем? Только ты думай, думай!

Они пошли по бесконечной Степи, без совещания взяв курс на северо-восток, с каждым шагом чуть-чуть, но приближаясь к цели своего опасного путешествия. А потом им предстоит, быть может, еще более опасная дорога назад... Эль постарался отогнать эти мысли и попробовал сосредоточиться на поиске нового слова. "Сжиматься", "кататься"... Не то. "Сосаться"? Совсем как-то глупо. Неожиданно Элоиз остановилась и посмотрела ему в глаза.

– А в вашем племени говорили "любить"?

– Ну конечно... Только это как-то не так... Я вот Класа люблю, он мой брат, и малыша Стэфи тоже... А тебя я как-то не так люблю.

– Ну тогда люби... Как-то не так... Зануда.

Элоиз легла на спину. Урагана как будто и не было никогда, сверху во все стороны простиралась казавшаяся вечной голубизна. Эль осторожно сел рядом и погладил ее большую, совсем не степную грудь – неумело, словно потрепал по макушке ребенка. Девушка вздохнула и притянула охотника к себе. Поцелуй, сладкий, и даже острый от запаха чужой крови, исходившего от обоих, и в то же время странно неглубокий. Элоиз вспомнила, что первый раз в жизни собирается заняться любовью без Анзы, который всегда входил накануне в ее сознание. Иногда он сам выбирал партнера, так было и в давнишнем случае с Элем, но это не имело никакого значения, потому что девушка искренне любила указанного исходящим из самого ее сердца сигналом смертоносца.

Эль содрал свою растерзанную набедренную повязку, едва не упал, запутавшись в ней. Девушка подавила зародившийся смех. Кажется, он и в самом деле влюблен в нее, этот нудный веснушчатый коротышка, с детства сохнущий на безжалостном степном солнце. Что ж, если поразмыслить, он заслужил гораздо большее... Нужно будет подобрать ему жену-степнячку, если только им удастся вернуться из Города. Элоиз мягко повалила мужчину на траву и приняла губами его слабое естество. Что же сделали Степь и смертоносцы с этими людьми? За жизнь здесь они как будто платят своими телами. Бедный... Бедный, но свободный. Крупные, всегда готовые к любви городские мужчины по сути своей рабы, и оставались рабами даже в постели. Им бы в голову не пришло вот так валяться на траве, раскинув в стороны острые колени, позволяя любимой женщине натирать на языке мозоли, чтобы привести их члены в более-менее достойное состояние! Но почему-то услужливость и постоянная готовность городских самцов нравились ей еще меньше...

Наконец усилия Элоиз были вознаграждены и охотник, почувствовав новые силы, беспокойно заерзал, намекая на смену позиции. Что ж, почему бы и нет? Девушка снова перевернулась на спину, позволяя Элю насладиться всей роскошью ее тела. В Степи таких нет, степнячки такие же худые, как и их мужчины, да и грудь у них до родов мало чем отличается от мужской. Жесткая трава колола голую, обожженную спину, не щадя и ее продолжения, но Элоиз это не раздражало. Голая Степь, посреди которой лежат два грязных голых человека... Что сказали бы про это в городе? Врядли они назвади бы это любовью...

Элоиз попробовала разобраться в своих чувствах и снова едва не рассмеялась. Эль, где-то там, ниже, принял ее содрогание за страсть и задвигался живее. Да, действиетельно, наверное это и есть любовь. Та, которая к брату, к ребенку... Как хорошо, что ему приятно. И – все. Неожиданно для самой себя девушка вспомнила Питти, долговязого лесного шамана, самолюбивого и хвастливого до крайности, любителя покомандовать. На редкость противный мужик. Но если бы сейчас сверху оказался он, то... Элоиз впервые почувствовала острое желание, но именно в этот момент Эль вышел из нее. Слишком поздно. Трава невыносимо защекотала и девушка резко села, едва не отбросив выжимающего последние капли наслаждения охотника.

– Ты что? – тут же испугался тот. – Тебе нехорошо? Или хорошо?

Глядя в его перепуганные глаза, девушка испытала стыд. Ну как такому скажешь, что без помощи Анзы она не успела даже как следует возбудиться? Это в Городе приятно ошарашить такими словами битый час старавшегося молодчика, да еще и не без удовольствия солгать, здесь – совсем другое дело. Самое главное, что бедняга ни в чем не виноват. Просто прежде всю любовь для Элоиз делал Анза, а не многочисленные глупые самцы. Понимал ли мертоносец, кем на самом деле был для своей воспитанницы? Врядли. Уж она-то точно поняла только теперь. Теперь, когда поздно.

– Все было замечательно, – девушка погладла степняка по обросшей редкими светлыми волосами щеке. – Спасибо. Можем вечером повторить.

– Вечером? – даже испугался охотник. – Ну, ты знаешь... Ты такая ловкая, но я вечером наверное еще буду... Не готов.

– Это я так сказала, в шутку! – Элоиз совершенно забыла, что вырождающиеся племена степняков не отличаются любвеобильностью. – Конечно, сразу как ты будешь готов. Только не забудь сказать!

– Да, – вздохнул Эль, ни капли не поверив последним словам девушки. – А у тебя сейчас глаза особенно желтые. Не как всегда. Прямо как солнца.

– Ужас какой, – улыбнулась Элоиз сомнительноу комплименту. – Это от счастья. Пойдем дальше?

3

К вечеру путешественники впервые заметили изменения в окружающем их пейзаже. Степь в этих местах уже подвергалась воздействию иных природных зон, расположенных восточнее и севернее, поэтому трава мало помалу становилась выше и зеленей, кустарник все чаще образовывал широкие густые заросли, которые приходилось обходить, да и сам рельеф теперь изобиловал впадинами и пригорками. Больше стало и насекомых: их заметно прибавилось и в воздухе, и на земле, соответственно прибавилось и забот у Элоиз, которая, действуя сознанием, разгоняла всех опасных тварей.

Полностью пропали следы людей, давно уже не попадались побелевшие кости участников Великого Похода – они остались южнее, на пути к Смертельным Землям. Не кочевали, судя по всему, племена, эта местность находилась чересчур близко к территориям, постоянно контролируемым смертоносцами. Но и Патруля опасаться не приходилось: пауки совершенно не опасались нападений со стороны Степи, патрульные занимались не предотвращением злоумышлений, а лишь отловом пригодных для поддержания человеческого рода самцов. Элоиз, возвращаясь мыслями к недавно произошедшему между девушкой и охотником, рассказала ему о странной проблеме жителей Города Пауков: стремительном вырождении в два-три поколения.

– Вырождение – это как у нас? Питти все говорил, что мы в Степи вырождаемся... – загрустил Эль.

– Не совсем так... Даже совсем не так: люди в Городе остаются нормального телосложения, вот только глупеют... А очень часто уже рождаются без ума. Поэтому Паукам все время нужен прилив свежей крови, иначе люди переведутся за какие-то три сотни лет.

– Да разве смертоносцы именно того и не хотят?

– Нет! – Элоиз от досады зло дернула себя за волосы. – Это человеческая логика, понимаешь?! Победитель уничтожает побежденных! А смертоносцы об этом даже не думают, иначе они бы давно прочесали и Степь, и Лес, и Реку!