Текст книги "Похитители пауков"

Автор книги: Игорь Пронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Его зовут Эль, – объяснила Элоиз малышам. – Знакомься, Эль, это Анза-младший, это Глуви, а это Урма, она скромная и прячется.

– Как бы не перепутать, – почесал затылок степняк и осторожно потрогал Глуви. Девочка попыталась схватить жвалами палец, который Эль едва успел отдернуть.

"Он смешной!" – с восторгом закричала Глуви. – "Давай еще поиграем!"

– А ты не укусишь? – с сомнением поинтересовался Эль.

"Нет, мама не разрешает никого кусать! Ну давай же поиграем!"

– Давай, – хмуро согласился охотник и оглядев на прощание палец, снова дотронулся до малышки. На этот раз ей удалось схватить Эля. Тот восхитился: – Вот молодец! Совсем и не больно. Маленькая, а такая умница. Хочешь еще?

– Некогда, – оборвала забаву Элоиз, у которой отлегло от сердца. Как хорошо, что у нее такой друг! – Мы должны торопиться, пока никто не сожрал наш шар. Корзины, правда, нет...

– Шар?! – изумился охотник. – Полетим? Вот это здорово! Поесть бы только сначала. Полетаем, малыши?

"Полетаем!" – хором пискнули паучата. Им нравился смешной человек.

К обеду поселок бомбардиров остался далеко на севере. Подвешенный к шару Эль дремал на солнышке, совершенно не беспокоясь о пяти бросках копья, отделявших его от земли. За его пазухой пригрелась Глуви, с первого взгляда влюбившаяся в охотника. Элоиз поладила пальцем выглянувшего наружу Анзу и подумала, что наверное счастлива, прямо здесь и сейчас. Кто бы мог подумать?.. Может быть, в Монстыре будет еще лучше? Если все будет хорошо, она узнает об этом очень скоро.

Глава двенадцатая

1

– Видишь ли, я почему-то думаю, что в этот раз Предок меня не обманул, – говорил Эль, разводя огонь. – Он, конечно, мне совсем не нравится, плохой человек. Но я ведь там был, понимаешь? Видел Вечный Мост, водопад, змеиный город... И Бияша.

– Эль, не забывай, что это сон! – одернула его Элоиз, присматривающая за насыщающимися паучатами. – На самом деле ты нигде не был, понимаешь? Я могу с тобой согласиться, что это тревожный сигнал, что ты что-то почувствовал, но не больше. Теперь нам нужно как можно скорее попасть в Монстырь, чтобы ты снова спал спокойно, вот и все.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой охотник. – Я теперь и Монастыря побаиваюсь, там ведь этот Зеленый Огонь. Поживем там и станем чудищами... Только бы с Класом и Стэфи все было нормально.

– А Питти ты уже забыл?

– Так Питти ведь ушел в Степь... – начал Эль и осекся – про это ему тоже сказал Предок, и тоже во сне.

За вчерашний день путешественники благополучно перелетели луга и реку, что особенно радовало Эля. Некоторые пчелы и стрекозы проявляли к шару интерес, но близко не подлетали. Когда внизу появилась Степь, охотник совершенно перестал тосковать по покинутому поселку, снова почувствовав себя дома. Паучата настойчиво потребовали пищи, степняк, успевший привязаться к Глуви, их поддержал, и незадолго до заката Элоиз согласилась опуститься.

Уставшая девушка изо всех сил торопилась в Монастырь еще и потому, что теперь у нее появилась самая настоящая семья. Паучата росли прямо на глазах, почти вдвое увеличившись с тех совсем недавних пор, как покинули Секретные Сады. Молодым смертоносцам и их воспитаннице нужно несколько лет покоя, чтобы превратить их в человекопауков. Или пауколюдей. А скорее всего просто в таких же добрых, мудрых восьмилапых, как Анза. Анза-старший.

Младший Анза, ласковый мальчишка, ни на шаг не отходил от Элоиз. Каждую свободную минуту он забирался то на голову девушки, то за пазуху, изучил все детали ее одежды и обуви, а в довершение исхитрился порезаться о меч. Волей-неволей Элоиз отвечала на эту любовь, уже несколько раз защитив паучка от более сильных самочек.

Глуви, хотя и признавала старшинство человеческой матери, явно предпочитала общество Эля. Степняк постоянно затевал с ней самые бесхитростные игры, вроде "а ну-ка отними" или "прятки". Показывая охотнику малышей, Элоиз меньше всего ожидала такой реакции. Ей казалось, что человеку нужно время, чтобы привыкнуть к этим крошечным копиям смертоносцев, но все оказалось не так. Даже процесс питания Глуви не раздражал Эля. Он внимательно следил за девочкой, советовал не торопиться, гладил по спинке и интересовался вкусом сороконожки.

Больше других беспокоила Урма. Скрытная, всегда готовая на неожиданную проделку, она меньше всех общалась с людьми. Время предпочитала проводить возле Элоиз, но и на нежности с ее стороны рассчитывать не приходилось. Иногда девушка ловила на себе настороженный взгляд малышки. Может быть, она была привязана к первой матери?.. Или понимает больше брата и сестрички? Для того, чтобы в этом разобраться, потребуется время, а время у них будет только в Монастыре. Если только Эль не прав, и там все в порядке...

После завтрака Эль с Глуви опять затеяли игру, на этот раз новую. Паучок бегал по траве, ловко уворачиваясь от тени охотника, а тот громко кричал, топал, и бессовестно поддавался любимице. Не усидевшая на месте Урма присоединилась к ним, постепенно расшалившиеся девчонки начали крутиться у самых ног Эля, и игра изменилась: теперь он скакал, стараясь ни на кого не наступить, и жалобно просил остановиться.

Наконец Эль рухнул на землю, из-под него в самый последний момент выскочил Анза, собиравшийся присоединиться к игре, и Элоиз пришлось наводить порядок. Накричав на всех по очереди, она объявила короткий спокойный отдых перед полетом. Степняк, хоть и обруганный, обрадовался приказу и улегся на бок, позволив Глуви копошиться у себя в волосах.

Анза прибежал обратно к мамочке, виновато семеня боком, а вот про Урму все ненадолго забыли. Как оказалось, напрасно: плутовка забралась в мешок к Элю. Не найдя там ничего интересного, кроме других мешков, поменьше, она зачем-то решила вытащить один из них, и подтащить к костру. Лениво следящая за ней девушка вяло поинтересовалась у Эля:

– А что у тебя в мешке?

– Порох, – так же вяло ответил степняк и подпрыгнул от визга Элоиз.

Они едва успели, потому что совсем недавно научившаяся подкармливать огонь самочка решила засунуть туда и найденный мешочек. Элоиз топала ногами в ярости, обиженная Урма убежала в Степь, и даже Эль попросил девушку успокоиться.

– Ты уж слишком на нее раскричалась, – виновато сказал он. – Все-таки ребенок, да еще и с характером... Это я виноват. И вообще... Вам с ней нужно подружиться.

– Если ты так хорошо знаешь, что нам с ней нужно, то вот и подружись сперва с ней сам, – отрезала Элоиз. – А я пока не чувствую, чтобы Урма в этом нуждалась!

– Не сердись. Но ведь я действительно больше твоего общался с детьми, – не сдавался охотник. – Ты ведь, вообще-то, совсем с ними не имела дела. Разве что со Стэфи, но он уже большой.

– Подружись с ней сам, – упрямо повторила девушка и Эль с Глуви побрели в Степь, разыскивать беглянку.

С этого момента Урма будто назло Элоиз стала держаться возле степняка. Она не допускала такой близости, как Глуви, но все же явно предпочитала мужское общество. Девушка почувствовала укол ревности и хотела устроить еще один серьезный разговор, но одернула сама себя и решила подождать с этим до Монастыря.

Червяк внутри шара опять добросовестно поднял их над землей, и сразу найденный попутный воздушный поток понес всю кампанию на юго-запад. Проболтавшись привязанными несколько часов, путешественники заметили людей. Это было совсем маленькое племя, десятка два человек, почти одни женщины. Элоиз выразительно посмотрела на спутника и тот кивнул: после Великого Похода Туу-Пси в Степи много таких племен. Оставшись незамеченным, шар проплыл дальше и вскоре воздухоплаватели увидели еще одну группу людей, на этот раз целиком состоящую из мужчин.

– Давай облетим их стороной! – попросил охотник. – Или поднимемся повыше...

– Я не очень уверенно управляю шаром, – пожаловалась девушка. – Мы можем потерять этот поток, и тогда нас отнесет в сторону... Мне кажется, они нас не заметят.

– Заметят, – вздохнул охотник, и загнал поглубже под рубаху выглянувших Глуви и Урму. – Это же воины, дезертиры. Они забыли, что в небо смотреть нельзя.

– Ну и что? – не сдавалась Элоиз. – Им нас не достать, ведь луки здесь не в ходу.

– Ну вот, уже заметили, – злорадно ответил Эль, показывая вниз на рассыпавшихся в стороны воинов. – Между прочим, копьем тоже можно бросить так, что... Вот я как-то раз в поселке бомбардиров – я тебе ведь еще не рассказывал? – так вот как-то раз...

– У него лук! – крикнула девушка и закрыла глаза, стараясь заставить существо в шаре выпустить побольше газа.

Но время для принятия такого решения уже прошло. Охотнику показалось, что он слышал треньканье тетитвы, и все что он успел сделать – прикрыть сидящих на груди паучат руками. Тоненькая палочка стремительно понеслась к ним и просвистела в каких-то двух локтях.

– Попали! – не раскрывая глаз произнесла девушка, но охотник и сам уже слышал над головой шипение.

Как ни старался червячок, выделяя летучий газ, пробоина оказалась слишком большой. Шар быстро терял высоту и снизу раздались радостные крики. К счастью, в трех десятках локтей от земли путешественники попали под сильный боковой ветер и теперь снижались достаточно плавно, при этом удаляясь от дезертиров. Эль видел, как воины побежали за ними, но очень быстро прекратили погоню и продолжили прерванный путь по Степи.

– Ну и зачем же было стрелять?! – возмутился охотник. – Как же портится народ в армии!

2

Девушка шла первой и порой, когда Анза переставал ворошить ей волосы, начинало казаться, что все только привиделось. Вот они с Элем, простившись с друзьями, отправились через Степь в Город Пауков... Но беспокойный паучок снова оживал и все становилось на свои места. Они возвращаются! Тогда Элоиз невольно убыстряла шаг и слышала сзади недовольное ворчание охотника. Конечно, трудно идти быстро, если все время ловишь у себя под рубашкой двух восьмилапых девчонок!

Приземление оказалось очень удачным, в значительной степени потому, что у них не было корзины. Когда шар опустился достаточно низко, они просто побежали под ним, а потом Элоиз ударом меча распорола плотную ткань и купол упал на них. На этом с воздушным путешествием было покончено, последнее, что сделала девушка – освободила червячка-труженика. Урма, конечно же, предложила его съесть, но Эль тут же рассказал ей степную сказку о благодарности, что-то про скорпиона и паука-верблюда. Правда, у Элоиз осталось такое впечатление, что не будь рядом ее, существо все же было бы съедено... Может быть, так и следовало поступить? Ведь его все равно кто-нибудь пожрет. Впрочем, паучата про это не знали.

Сказка понравилась и последующие несколько часов степняку пришлось напрягать свою память, рассказывая малышам все новые и новые приключения верблюда, любимого героя историй. Видимо, он полюбился сочинителям за то, что никогда не нападает на человека. Нашлась и сказка, объясняющая почему: Элоиз с удивлением узнала, что однажды люди дали ему имя. Только-то? Скорпиона это не впечатлило...

Вскоре более подвижным девочкам надоело сидеть за пазухой и они попросились на землю. Эль, с молчаливого согласия девушки, разрешил, и паучки принялись носиться вокруг людей наперегонки. Потом охотник на свою голову научил их играть в салочки, и кончилось дело опять его падением: вокруг ног строгой Элоиз малыши предпочитали не бегать. Наконец степняк попросил оставить его не надолго в покое и его, как ни странно, послушались. Подружки бежали впереди, на глазах у взрослых, не отбегая очень далеко, и ничто казалось не предвещало беды, когда Глуви вдруг закричала от ужаса.

– Где она? – степняк, размахивая копьем, в один миг обогнал девушку и закрутился на месте, вглядываясь в траву. – Где?!

"Сюда! Сюда! Глуви провалилась!" – забился в их головах голосок Урмы.

"Каким образом он смог определить направление?" – промелькнула мысль в голове у Элоиз, когда степняк не раздумывая кинулся в сторону. Девушка на всякий случай еще раз огляделась и поэтому поотстала, а когда нагнала Эля, он уже изо всех сил налегал на копье, всаженное в уродливую голову жука-могильщика.

Мерзкая тварь, поджидающая добычу у прорытых из под земли ямок, как раз занималась сооружением очередной ловушки, поэтому Глуви не исчезла навсегда в узкой норе. Раскоп оказался достаточно широк, чтобы малышка провалилась под жука и там, внизу, уворачивалась от его приспособленных к рытью лопатообразных лап. Урма отчаянно вскрикивая бегала по краю, перепуганная Глуви пронзительно верещала. Эль исхитрился вогнать острие прямо в глаз насекомого, единственное место, не прикрытое толстым панцирем. Но для победы этого было мало, все что мог теперь сделать охотник – удерживать хищника в яме, одновременно отвлекая от паучка.

Элоиз выхватила меч, вспоминая, как однажды уже рубила такую тварь, изжевавшую ногу шаману Питти. Но тогда жук выбрался на поверхность и подставил под удар лапы. Куда можно ударить теперь – совершенно непонятно. Девушка, пригнувшись, побежала вокруг ямы, выискивая уязвимое место, и в это время Анза впился ей в волосы.

"Мама, Урма спрыгнула, Урма спрыгнула туда!"

Почти одновременно жук вздыбился, взмахнул короткими передними лапами, легко отбросив в сторону копье, и удивительно быстро для своего веса выпрыгнул из ямы. Элоиз бросилась на выручку к Элю, но тварь несколько раз вздрогнула, и вдруг затихла. Люди стояли молча, глядя друг на друга. Потом охотник взорвался.

– Урма!! Ты жива?!

"Да, Эль..."

– Кто тебе разрешил?!! Малявка, кто тебе позволил... Глуви, ты жива?!

"Да, Эль..."

– Так вылезайте немедленно!

"Мы боимся мамы..." – робко проговорила из ямы Глуви.

"Мама не разрешает кусаться..." – поддержала ее Урма, и Элоиз снова послышалось лукавство.

– Вылезайте, мама не сердится, – вздохнула девушка. – Урма молодец. Глуви должна была догадаться сама.

"Я испугалась..." – черный клубок прокатился по траве и взлетел Элю на плечо. – "Урма спасла меня. Урма смелая. И Эль хотел меня спасти."

– Мама тоже хотела тебя спасти, – обиженно заметила Элоиз. – Иди ко мне Урма.

"Мама не сердится?" – малышка остановилась возле ног, голос спокойный... Она действительно хладнокровна.

– Я хочу поблагодарить тебя, Урма. Ты хорошая девочка, ты молодец.

"Значит, иногда можно кусаться?"

– Когда на тебя или на нас нападают – нужно.

Черный клубок взлетел вверх по ноге и забрался за пазуху. Ни слова в ответ, только прижалась и замерла на груди. Пора идти дальше.

3

Степь почему-то располагала Элоиз к молчанию, и даже отвечая Анзе на бесконечные вопросы, она не раскрывала рта. Хотя когда-то, с Анзой-страшим, предпочитала все же общаться вслух. Эль, который по дороге к Городу просто изнывал от скуки и донимал девушку бесконечной болтовней, теперь совершенно охрип, по второму разу пересказав Глуви все сказки и, глубоко дыша, тоже наслаждался тишиной. Когда солнце зашло, идти стало легче, и после короткого совещания путешественники продолжили путь в темноте.

Поэтому они и не заметили травяных шалашиков, а спящие в них люди не слышали, как к ним приблизились чужаки. И только когда Элоиз неожиданно наступила каблуком на чью-то откинутую далеко в сторону руку, а мужской голос прокричал на всю Степь "Каракурт!", выяснилось, что похитители паучат находятся в самой середине стойбища.

– Мы с миром, с миром! – закричал Эль, одновременно бросая на землю мешок и поудобнее перехватывая копье. – Спите спокойно!

– С миром по ночам не ходят! – ревел в ответ степняк, которому отдавили пальцы. – Брось копье!

– Сам брось! Костер разводить надо, мы бы и близко не подошли!

– Ну конечно, умный какой, костер! Чтобы пауки нас сожрали! Брось копье!

– Успокойся, Дорни! – раздался вдруг спокойный женский голос. – Эль, это ты?..

– Тина... – пробормотал охотник и наконец сообразил, что повстречал родное племя. – Тина! Дорни!

– А это значит... Значит, это толстомясая мне на руку наступила?.. – тупо произнес Дорни и тут же понял, что не стоило этого говорить. – То есть... Эла.. Эла...

– Элоиз, – поправила его девушка, засовывая в темноте Анзу за пазуху и посылая всем паучкам команду сидеть тихо. – Я тебя помню, Дорни. Я не сержусь. Может быть, все же разожжем костер? Мне кажется, так близко к горам Патруль не залетает.

– Может и не залетает, а только... – начал было Дорни, но передумал. – Конечно, давайте разведем. Мяса пожарим.

Люди вокруг засуетились, затрещали ветки ломаемого кустарника. Очень скоро пламя осветило знакомые лица, но среди них Эль заметил и группу никогда не виданных прежде людей. Все они были выше степняков, а их одежда, насколько мог вспомнить охотник, называлась "пончо".

– Из леса? – спросил он Тину, кивая на пришельцев. – Значит, Питти с вами?

– Нет, – покачала головой женщина, ставшая после гибедли Ма старейшиной Пожирателей Гусениц. – Ушел. У него слишком длинные ноги, ему все время нужно на них ходить, а поспеть никто не может. Вот и бегает в одиночку, как верблюд.

– Расскажите, как жили без нас, – попросила Элоиз.

– Сперва как обычно, – не спеша начала Тина. – Стояли около убитой Гусеницы, доедали, запасались... Потом мясо стухло, пошел запах по Степи, скорпионов стало очень много. Пришлось уйти. Стали кочевать по старым местам, только не как раньше, цепями, а все вместе, потому что мало нас, три десятка и один. А потом решили и на Гусениц больше не охотиться... Вкусное, конечно, у них мясо, да уж очень долго ходить за ним, и на Охоту у нас едва-едва копий наберется. Встали на одном месте, всякую мелочь ловили, хватало нам. Вас ждали. Вот и все...

– А Питти?..

– Шаман заявился к нам пять дней назад, вместе с лесными. Шумел, бегал, подгонял... Даже до утра подождать не дал, погнал в путь на ночь глядя. Суетливый человек. А как остановились, так он и ушел, только дорогу рассказал. У меня, говорит, дела в Песчаных Пещерах, может вас догоню, а может и нет. Идите смело, только пчел остерегайтесь, и про мои слова помните. И ушел. То есть нет, сперва он перед костром поплясал, колокольцами своими звенел, потом мне все это сказал, а потом уже ушел. И про Сойлу тоже рассказал, как ее карлики под землей убили... Вот мы и идем, куда нас послали, а сами боимся. Как хорошо, Элоиз, что ты пришла!

– А я? – оскорбился охотник.

– И ты тоже, – улыбнулась Тина. – Хочешь кусочек сушеной Гусеницы? Из последних запасов, больше у нас такой еды не будет... Это Гусеница Класа, ты помнишь? Последняя Гусеница...

– Не горюй, – попробовал утешить ее Эль, принимая мясо. – Недалеко от Монастыря водятся такие звери, кролики. Очень вкусные, и Стэфи они нравятся.

– Одна радость, что сына увижу, – улыбнулась Тина. – А все равно Степь покидать и жалко и страшно.

– А нам в Степи страшно! – встрял в разговор один из лесных людей, подсевший к огню. – Меня зовут Таффо, я из племени людей-оленей. Там действительно надежное убежище, в Монастыре?

– Мне казалось, в Лесу вам бояться нечего, – удивилась Элоиз.

– Насекомые, будь они прокляты, – вздохнул Таффо. – Приходят из Степи, занимают наши угодья, истребляют зверье... А мы не люди-шатровики, мы люди-олени. Вот и получается, что не можем с ними ужиться... Да еще все говорят, что в Степи люди кончаются, и скоро смертоносцы в Лес придут. Их даже на Реке уже видели, только это не из Города, а какие-то другие.

– А мне говорили, – Эль торжествующе скосил глаза на девушку, – что вы истребляете насекомых в Лесу.

– Так истребляли... Мы да люди-кабаны с краю живем, мы и истребляли... Только насекомых все больше, птиц уже давно никаких не осталось. Ну и наши воины гибнут, мало нас осталось...

– А люди-белки вам не помогают? – Элоиз назвала родное племя шамана Питти. – Или какие-нибудь другие люди?

– Когда помогают, когда нет, – развел руками человек-олень. – Сейчас вот войну затеяли, белки против зайцев и волков. Значит, никто нам не поможет. А одни мы уже не справимся. Полон лес всякой дряни, хоть поджигай! Питти все хочет что-то придумать, вот на него одного и надежда.

Все замолчали. Степняки совсем загрустили: как же это лесные люди не могут жить с насекомыми, а они в Степи другого и не помнят? Неужели прежде было настолько хорошо? Дорни дожевал свой кусок и повернулся к Элю.

– Слушай, а верно, что там река будет?.. И что мы через нее на деревах поплывем?

– Верно, – кивнул охотник. – Только это не река, а так, ручеек.

– Волнуюсь я, – доверительно нагнулся к нему сородич. – И рек боюсь и особенно гор. Как по неровному месту ходить не падая – представить себе не могу... А хуже всего, это что Питти мне про змей рассказал. Честно тебе скажу, не боялся бы я один остаться – ни за что бы не пошел. Тонкие, блестящие... Ядовитые... Хуже сороконожки. Не люблю таких подлых тварей, то ли дело – скорпион. Насекомое как насекомое, куснет, так пополам.

– А в Лесу змеи еще остались, по крайней мере сказок про них полным полно, – заметил Таффо. – Хотя я их тоже не люблю, даже в сказках.

– Главное, не говорите этого при змеином короле Шехше, и великом Повелителе змей Стэфи, – посоветовал им охотник. – И тогда все образуется...

А сам замолчал, поглаживая под рубашкой Глуви. Ему вспоминалось холодное лицо Бияша и Монастырь, который выглядел совсем пустым.

4

Вскоре после обеденного привала путешественники достигли реки. Степняки помрачнели, поглядывая то на воду, то на горы за ней, занимавшие уже едва ли не половину неба. Люди-олени наоборот, весело переговаривались: лесные реки не таили в себе никаких опасностей.

– А зачем нам плот? – спросил Эля самый высокий из лесных людей, Локки. – Мне здесь по грудь, я вас перетаскаю на тот берег за час!

– Нет, там глубже, – серьезно ответил Эль, уже повидавший реки. – Видишь, какое течение медленное? А вода с гор. Значит, глубоко.

– Это почему это? – не понял Локки, но спорить не стал.

С плотами на этот раз никаких мучений не было: лесные люди имели при себе железные топоры, и, что еще более важно, отличную сноровку. Потратив больше времени на спор, какие именно деревья лучше срубить, люди-олени сделали свое дело задолго до того, как солнце стало клониться к вечеру. Пожиратели Гусениц совсем загрустили: они надеялись, что переправа откладывается на утро.

– Нечего ждать, – убеждал их Эль. – Тот берег не опаснее этого, а с нами, между прочим, Элоиз. Никакие твари нам не страшны. По крайней мере, на суше...

Девушка в это время отошла в сторону. Делала она это довольно часто, и Эль объяснял всем, что уединение связано с необходимостью осмотреться. Все остальное время бедным паучатам приходилось просиживать за пазухой. О цели путешествия в Город Пауков похитителей, к счастью, никто не спрашивал – судя по всему Питти благоразумно промолчал. Показывать малышей спутникам до прибытия в Монастырь Элоиз категорически отказалась. Мало ли что придет в голову степнякам, не говоря уже о лесных незнакомцах.

– Ты нас тоже пойми, Эль, – вздохнула Тина. – Сейчас еще не поздно передумать, а оттолкнемся от этого берега – и все, другая жизнь.

– Конечно, другая жизнь! – старался быть убедительным охотник, у которого перед глазами все стоял Бияш. – Новая жизнь, настоящая! Ради нее и пришли сюда! А тебя-то вообще там сын ждет не дождется.

– Ну... – вздохнула старейшина. – Тогда конечно... Тогда поплыли.

Лесные люди, взявшись за дело всерьез, изготовили не один плот, а сразу три, чтобы поместились все сразу. Осторожно спустив их с крутого берега, лесорубы положили положили результаты своего труда у воды и, стоя рядом, пересмеивались.

– Ну что вы там думаете?! – крикнул Таффо. – Или нам еще один плот срубить, чтобы мост получился?

– Сталкивайте на воду! – махнул ему рукой Эль. – Мы уже идем!

Но сам охотник отправился не к реке, а совсем в другую сторону. Отыскав Элоиз, он сообщил ей о начале переправы. Девушка с тоской посмотрела на едва начавших обедать малышей.

– Так долго пришлось им еду искать, – извиняющимся тоном сказала она. – Жалко их. И переправляться без меня нельзя, вдруг нападет кто-нибудь...

– Хорошо, я с ними побуду, – предложил Эль, убежденный людьми-оленями в безопасности переправы. – А ты скажи, что я заметил дезертиров и слежу за ними из травы. Прикрываю вас, рискуя собой.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Малыши! Слушайтесь Эля!

"Конечно, мамочка!" – первой пискнула Глуви. Анза посмотрел на девушку тоскливо, но продолжил еду, независимая Урма промолчала. Элоиз бегом спустилась к реке и застала отряд уже полностью погруженным на плоты.

Сильно отталкиваясь от берега, лесные люди быстро пересекали реку и переправа закончилась, не успев толком начаться. Посмеиваясь над собой, степняки не спеша покидали плоты, и именно в этот момент у них за спинами раздался громкий хруст. Оглянувшись, все увидели огромных размеров чудовище, навалившееся на последний плот.

Чудовище имело длинную, вытянутую морду, заканчивающуюся круглым рыбьим ртом, огромные выпуклые глаза, длинные усы и клешни таких размеров, какие степняки не могли бы себе вообразить даже в страшном сне, все остальное скрывалось под водой. Элоиз вскрикнула не столько от ужаса, сколько от удивдения: как подобная тварь могла уместиться в этой узкой речке?

Прежде чем люди, все еще остававшиеся на плоту, бросились бежать, клешни стремительно метнулись к ним и намертво зажали женщину-степнячку и одного из лесных гостей. Люди не погибли, они кричали и извивались, сдавленные посередине туловища. Чудовище помедлило, как бы собираясь с силами, потом рывком ушло под воду, окончательно доломав плот. Обломки закружились в большом водовороте. Только теперь люди закричали. Эль выскочил на берег, второпях запихав паучат за пазуху.

– Что случилось?! – крикнул он, ничего кроме обломков не увидев.

– Оставайся там! – в панике замахала ему руками Элоиз. – Не спускайся к воде!

– А как же я тогда к вам переберусь? – тоскливо оглянулся охотник на Степь позади себя.

– Не знаю! Лучше вообще там оставайтесь, лучше я к вам приплыву! – к счастью Элоиз, никто не обратил внимания на эти слова.

– Давай я за ним сплаваю, – предложил Таффо. – Мы быстро, туда-обратно, и выскочим. А потом пусть хоть смертоносцы из реки полезут!

– Нет, нет! – девушку била крупная дрожь. Вся ее семья стояла на том берегу. – Давайте что-нибудь другое придумаем!

– Таффо прав, – тронула ее за плечо Тина. – Нужно все сделать прямо сейчас, пока водная тварь жрет наших людей.

Никого больше не слушая, Таффо сбежал вниз и столкнул на воду один из уцелевших плотов. Дважды оттолкнувшись шестом, он достиг другого берега, хотя и не так быстро, как все ожидали.

– Как же я не догадался с ним поплыть! – топнул в сердцах ногой Локки. – Тяжело ему одному, а с той стороны и шестов не осталось!

Эль, который все прекрасно слышал, запрыгнул на плот, еще когда тот не успел коснуться берега. Таффо, красный от натуги, уперся шестом в берег, погасил инерцию движения и послал связанные ветками кустарника бревна обратно. Охотник, встав на четвереньки, осторожно заглянул в прозрачную воду и тут же вскочил.

– Оно плывет, поднимается!

– Тогда лучше прыгай! – Таффо бросил шест и подал пример, с разбегу бросившись в воду.

Степняк, хрипя свое любимое "Каракурт!", кинулся следом за лесным человеком. Таффо достиг берега в два могучих гребка, там ему сразу протянул длинную руку Локки, но спасенный, ухватившись за нее, не спешил выбираться на сушу. Эль, которого никто и никогда не учил плавать, если не считать просьбы Элоиз крепче держаться за ее волосы, сразу ушел под воду. Понимая, что сейчас случится самое страшное, Элоиз вытянула из ножен меч, готовясь отправиться на дно и биться там за малышей.

Однако Таффо глубоко вдохнул и опустился под воду. Почти сразу он требовательно дернул за руку Локки. Тот правильно понял сигнал и потянул изо всех сил, выбегая на берег. Из реки показался надувший щеки Таффо, крепко сжимающий ладонь степняка. Вместе с Локки они выдернули на берег Эля, который одной рукой придерживал на себе рубашку.

– Да он, оказывается, мастер по дну бегать! – рассмеялся Таффо, но Эль, у которого из горла лилась вода, выпучил глаза и показал свободной рукой на реку.

– Кабаны-медведи! – выкрикнул Локки, подхватил охотника и бросился от берега.

Таффо, Элоиз и остальные вовремя увидели, как забурлила вода, и тоже успели кинуться врасспную. Через миг на берег снова грузно шлепнулись две гигантские клешни. Чудовище мрачно посмотрело на людей, словно получше запоминая пищу, пришедшуюся ему по вкусу, и пятясь вернулось в реку.

– А что у тебя там шевелится? – добродушно поинтересовался Локки у Эля, тыкая пальцем в мокрую рубашку, но осекся, увидев прямо перед собой Элоиз с мечом в руке. Потом все-таки сделал осторожное предположение: – Рыбу что ли поймал?

5

Тина стояла на коленях и внимательно рассматривала Урму. Восьмилапая девочка отвечала ей тем же. Анза вернулся на голову мамочки, где с удовольствием подставлял мокрые бока солнышку, а Глуви, несмотря на сырость, осталась за пазухой Эля. Степняки и лесные люди образовали широкий полукруг, подозрительно разглядывая паучат.

– Не понимаю, что вы затеяли, – вздохнула наконец Тина. – Элоиз, конечно, с ними с детства дружит, но как ты, Эль, смог их в руки взять?

– Трудно только первый раз... Ох, простите, малыши, – Эль вздохнул. – Понимаешь, они очень хорошие, ну как все детишки.

– Детишки... А дальше-то что будет? Вырастут ведь...

– И вырастут хорошими, – убежденно сказал охотник, погладив выглянувшую Глуви.

– А по-моему, не такие уж они и страшные, – отвлекся Таффо от выжимания штанов. – Конечно, с непривычки трудно погладить... Но в общем, не такие уж и страшные...

Урма быстро подбежала к нему, задержалась на несколько мгновений у босой ступни, потом нарочито медленно полезла по ноге. Таффо замер со штанами в руках и побледнел. Малышка добралась до плеча и осталсь там, пристально глядя на человека.

– Ну, давай, – выдохнул Локки. – Ты ей по душе пришелся. Гладь.

– Я... А не укусит? – Таффо медленно поднес к Урме ладонь. – Элоиз! Не укусит она меня?

– Урма, ты его не укусишь?

"Не знаю..." – услышали сразу все. – "Если хорошо погладит, не укушу..."

Элоиз ужасно захотелось всыпать как следует противной девчонке, и Урма это сразу почувствовала, ответив одной только мамочке:

"Конечно, не укушу..."

– Погладь, – разрешила девушка лесному человеку. – Только очень мягко.

– Конечно! – Таффо провел рукой над Урмой, почти не коснувшись спинки. – Тебе так нравится?

"Нравится. Таффо хороший." – малышка проворно соскочила с лесного человека и медленно двинулась вдоль стоя людей, отводящих глаза.

– Ну иди теперь ко мне, – сама вызвалась Тина. – Все равно нам на тот берег уже не вернуться...

Урма не возражала, и забралась в предложенную ладонь. Женщина покачала ее, потом осторожно дотронулась пальцем. Урма схватила палец, но Тина не отдернула руку, и восьмилапик выпустил ее сам. Тогда степнячка погладила малышку сперва по спинке, потом по мягкому брюшку.