Текст книги "Светофор (СИ)"

Автор книги: Игорь Кизиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

После инцидента с нанятыми ребятами и застройщиком, информация просочилась после нескольких репортаж и социальные сети взорвались. Про это место начали писать, ширились в социальных сетях конспирологические версии и застройщику не очень это нравилось. Он внизу оградил забором, намотал колючую проволоку. Он сделал первый шаг, но это заметили, а потом приехало телевидение и пришлось отступить. После такой рекламы, это стало в городе туристическим местом. Во-первых, старинные дома, нетронутая местность, сады, и светофор. Сюда начали туристов возить. Фотографировались на фоне цветущего сада, и на фоне светофора. Куда же без него. Тоже, мистическая достопримечательность. Только потом Жене дети рассказали, а они сидели в Интернете, что появились загадочные фотографии. Немцы, из Дортмунда приехали к ним и фотографировались в саду и на фоне светофора. Там молодой человек с молодой женщиной обнимались на фотографиях на память. Несколько фотографий на фоне стены со светофором и большого дерева. Первая фотография обычная. Они обнимаются и улыбаются. На первом снимке светофор горит как обычно, красным светом. На втором, они улыбаются и снова обнимаются, только там светофор горит обоими огнями. А вот третья. Фотография была словно засвеченная. Там были видны обнимающиеся люди, часть трёхэтажного барака, часть бетонное стены, а справа – кусок изображения чужого мира. Фотография показала ночной другой мир. Цепочки искр света, как окна. Были видны световые линии, которые очерчивали здания, формируя на фоне тёмного неба небоскрёбы. И размазанные искры света над ними, со световым следом, словно фотография запечатлела перемещающиеся в небе световые объекты, причём очень быстро перемещающиеся. Сообщество уфологов это всколыхнуло. Сначала фотографию проверили, не фейк ли это. Очень скрупулёзно, по метаданным. Каждая матрица фотоаппарата оставляет характерный след из метаданных. Сигнатуру сопроводительной информации. Часто любители фейков меняют последовательность фотографий и эти маркеры не совпадают. Так что эти фотографии проверили. Не было вмешательство того же фотошопа. Специально приезжали и фотографировали с этого же ракурса, такой же камерой и таким же объективом, чтобы сравнить. Оказалось, что это правда. Его сравнили в сетях со снимком Солуэй-Фертского космонавта. Сюда направился десант из искателей правды. Уфологи фотографировали, измеряли электромагнитную индукцию, радиацию, брали пробы грунта. Они три дня тут бродили, что-то мерили, но ничего не нашли. Так и написали потом, что ничего не удалось найти, но надеялись снова приехать и искать.

В это время Женя раскручивал свой бизнес, и у него была база постоянных клиентов. Главное – качество. Без него никак и социальные сети и слухи помогали ему.

...

Как то в июне, когда он загружал инструменты в свой грузовой «бусик», Анжела вывела детей из дома, а они радостно кричали: «Папа, папа!», и лезли обниматься, а он готовился принять заказы. Анжела повела детей к своей машине, Део «Матис» и они должны были поехать к родственникам за город, на берег озера. Там спокойно, чистый воздух, есть, где побегать и погулять. Сад, конечно, был, но тут появлялись всякие личности, хотя вроде дружину местные жители организовали, а там – тишина и спокойствие. Никого. Озеро, лес, большой сад.

Женя помахал им, улыбаясь, а когда они уехали, принялся сортировать инструменты в грузовом отсеке машины. Он ждал Толика, а тот опаздывал. Он ему позвонил, но тот сбросил, значит опять дома проблемы. Пока Женя ждал, он сортировал свои сокровища. Он вчера был на соседнем закрывшемся заводе, но охранник его хорошо знал и пустил, чтобы он покопался в металлоломе и нашёл, что ему нужно. Как много можно найти в мусорке, если туда выбрасывают те, которые не понимают, что выбрасывают. Золотники, краны, сочленения. Но он понимал и, копаясь, много нашёл. Очень много старых, ещё Советского времени запчастей, которые ему понадобятся. В округе было много тех, кто ещё пользовался советскими кранами, трубами, смесителями и так далее. Найти запчасти можно было на рынке или у него, и Женя об этом знал. И этим пользовался, зарабатывая. Он не ставил крутую цену, набрасывал две или три сотни рублей.

Потом пришёл Толик. Мрачный. Только буркнул «здрасьте» и потом молча сел в машину. И они поехали на работу. Толик был мрачным и неразговорчивым.

– Что опять?

– Потом. Не хочу говорить.

– Хорошо, только работу свою делай правильно. Думай между работой и размышляй.

Заказов было море. Рабочий телефон Жени всё время разрывался. У него было два телефона. Один рабочий, а другой личный. Так вот рабочий чуть ли не «краснел» от сообщений и звонков. Всё-таки репутация делала своё дело. Они работали и им платили. Где канализация, где отопление или вода. Главное, чтобы клиент был рад работой, хотя попадались неадекваты. Или под наркотой или просто неадекватные люди. Что там у них на уме, было непонятно. Ты объясняешь им простые вещи, а они, без запаха перегаром несут в ответ чушь. Женя и с Толиком всё сделали, всё работало, но такому человеку всё не нравилось. Приходилось выслушивать, переделывать, а потом на сайте этот дом вносился в чёрный список. И указывались квартиры. И после этого в этот дом фирмы, которые помогали решить проблему с канализацией и водоснабжением, сантехнические проблемы, просто не приезжали на выезд. И не долго было ждать реакцию других жителей этого дорогого небоскрёба. Неадекватам быстро поставили «башку» на место и тогда Женя мог повышать тариф, чтобы приехать. И это работало.

А вот Толик угасал. Такой жизнерадостный всегда, он сейчас работал молча и почти не общался с Женей. Тот понимал, что проблемы в семье, но что он мог поделать? Так прошёл месяц. Уже в июле они снова встретились попить пива, и зашли на территорию между домами, где пили всегда. Справа двух, снова трёхэтажные здания, бетонная стена и светофор, который по-прежнему горел красным человечком, мол – стоять. Дуб, крона которого была пушистая, хотя он был очень старый и посаженный в незапамятных временах. а Толя был подавлен и Женя понимал почему. Проблемы у него начались давно. Сначала, Толик решил, что само собой это разрешится, ан-нет. Потом всё было хуже и он мрачнел, делал ошибки. Останавливаясь в задумчивости и забывая, что хотел только что сделать.

– Толик, всё так плохо?

– Да, очень плохо, Женя. Она хочет, чтобы я вернулся жить к своим родителям, так как эта квартира подарена ей её родителями, и она хочет жить с ребёнком и своим новым ухажёром в ней, а мне места нет. Готова мне платить некую. сумму, типа откупных, но я то хотел семью. Я её по-прежнему люблю. Блин, может мне повеситься?

Конечно, Женя начал его отговаривать.

– Толик, ты это брось. Жизнь не заканчивается на этом. Многие переживали это и ты...

– А я нет. Когда мы начали встречаться, она меня любила просто, какой я есть. А не за деньги, а сейчас, её словно подменили. Стала решительной, прагматичной, а я остался типа мечтателем. Всё заработаю и мы заживём! Денег будет уйма.

Через пару дней они снова встретились, попивая пиво около забора со светофором. В пятницу, это был некий ритуал. Могли, конечно, в паб пойти местный, но там не такая атмосфера и начнут приставать посетители. А тут чистый воздух, природа.

Пока они пили, в окнах Марты Анатольевны зажёгся свет. Слева было темно. Хотя какие-то личности сновали в саду. Рыскали и как тени передвигались. Снова залётные. Их стало много в последний год. Любители переночевать и найти металлолом. Женя даже ничего не сказал, как тени исчезли. Потом послышался в тишине звуки. Шоссе, где ездили автомобили, были приглушённые, а сейчас слышалась игра на гитаре. Это на первом этаже справа играл местный бард. Матвей Митрофанович. Но не был хозяином квартиры и никто не знал, как он появился, но он здесь прижился, занял брошенную квартиру внизу, обжил её и теперь жил. Сделал сквот. Играл на гитаре, пел песни и особо никому не мешал. Было слышно, как он пел, как играл и недурно, если прислушаться.

Марта Анатольевна на него не жаловалась. Они так стояли под дубом, и пили пиво.

– Толик. Не думай о плохом, – сказал Женя. – Всегда можно найти решение проблемы.

– Как у тебя? Дома тебя встретит Анжела и поцелует в щёку, а потом ужин. При этом, любя тебя, она сделает ужин, чтобы тебе было вкусно. Ты там намекнул, а она сделала. Помнишь того гуся, что на прошлом рождестве рассказывал? У меня такого нет. Ужин есть, типичный. Мои попытки поцелуев жена игнорирует. Даже в щёчку. Говорит: «Ешь, и всё».

– Толя, мне это печально слышать.

– Да, поэтому я часто сюда прихожу. Меня сюда тянет, – сказал Толик и отхлебнул пиво. – Чем больше напьёшься, тем яркий этот светофор. Он словно манит, не знаю, как объяснить. Как магнит притягивает. После ссоры сюда хочется вернуться и посидеть, успокоится. И он помогает.

– Скажи проще, – ответил Женя и отпил из бутылки.

– Проще? Мне кажется это волшебное место, – сказал Толик. – Меня сюда тянет. Особенно после скандалов дома. Именно сюда. Не в Паб, не кафетерий или в рюмочную, а сюда. Тут я словно получаю второе дыхание. Меня переполняет энергия жизни, как много кофе выпить, я хочу что-то сделать.

– Толя, жизнь не заканчивается, если тебя жена решила разойтись.

– Тебе хорошо говорить. У тебя дома всё хорошо! А у меня, – он посмотрел на светофор. – Видишь, всё время красный свет, как у меня жизни, чтобы я не делал, чтобы вернуть жену. Женя у меня дома, над нею, всё тот же красный свет.

– Хочешь, я с ней поговорю, – сказал Женя.

– Нет, только хуже будет. Её новый ухажёр богат. Очень богат. А я.., – он залпом выпил бутылку пива и бросил на землю. Женя её поднял и выбросил в мусорный бак. Когда вернулся, Толик плакал. Дал месту своим эмоциям.

– Хватит, Толя...

– Что хватит. Всё потеряно. Моя жизнь рушится. Хоть уйти куда-то. Просто бросить всё и уйти. Начать всё сначала, но не могу. Не знаю, боюсь чего-то. Испытаний, наверно. Вот поэтому и балансирую и на светофор смотрю, а вдруг он мне покажет зелёный свет.

Так и прошёл вечер. В конце он заметили ещё двух бомжей, которые осматривали дом ниже. Двухэтажный барак, чуть дальше было владение Прохора, бормотание которого, если верить многим гуляющим, было иногда слышно. Он был брошен, но это не значит, что там можно было быть туалета и разведения костра. Так много старых домов в городе сгорело и Женя с Толиком их погнали, а Толик словно с цепи сорвался. Люто разозлился, поднял камень и побежал с криком и матом их гнать.

– Толя, стой! – крикнул Женя, а тот его не слышал, зато его услышали бомжи и побросав кульки бросились бежать. Он гнал их через сад, Женя за ним. Толик выл и кричал, размахивая руками. От него Женя такого не ожидал. Потом Женя нашёл Толика у нижней границы сада, около покосившегося старого забора, где за ним был поросший деревьями крутой спуск и дорога, где вниз и вверх ехали автомобили. Толик сидел на срезанном пне и шумно дышал. Те, кто от него бежал – исчезли. Когда Женя подбегал к забору, он слышал визг тормозов и резкое гудение клаксонов. Понятно, куда они убежали. Через парк за дорогой, на набережную или левее, на достраивающийся жилищный комплекс «Золотой Гай». Три дома были введены в эксплуатацию, последний дом достраивали. Скорее его доводили до ума, отделывали, а кран на крышу что-то поднимал. Там квартиры стоили ого-го, что Жене и триста лет не хватит, чтобы их оплатить. На берегу реки, с видом на реку. Тишина, виды какие. Шикарные апартаменты, квартиры триста и больше квадратных метров. Изолированный, самодостаточный комплекс для избранных. Возможно, туда эти бомжи и убежали, но там им будут не рады.

Также тяжело дыша, Женя нашёл куда сесть и сев, вытерев пот сказал:

– Толя, ты даёшь. Так бегать, – он достал платок и снова, а не рукой, вытер лицо и пот, струившийся со лба. – Ты чего?

– Надо было куда-то негатив выплеснуть.

– Понятно, попустило?

– Да.

– Отлично. Идём вверх обратно. Главное не споткнуться, темно же в саду. У тебя телефон заряжен?

– Да, шестьдесят процентов.

– А у меня двадцать три. Так что ты свети фонариком, чтобы мы не споткнулись и не упали. Заставил меня бегать. Ты свою жену не убей в таком припадке ярости.

Толик так в свете фонарей дороги посмотрел на Женю, что тот понял, что зря такое ляпнул. Потом они с помощью фонарика смартфона Толика добирались обратно. Дойдя до брошенных кульков бомжами, Женя сказал:

– До утра они точно не вернутся за своим добром.

– И хрен с ними, крысы общества.

– Толик, мы незнаем, почему они такими стали. Жить на улице, искать еду. Рыться в мусорных баках.

– Да ладно. Мне дядя Матвей, тут местный бомж со стажем, рассказывал, что на мусоре они больше зарабатывают, чем мы. Поэтому не ищут работу, а зачем, если в мусорных баках всё есть. И хватает хорошо покушать, скопить деньги.

– Наверно, но мне мерзко об этом думать, – сказал Женя. – Так унижаться, рыться в мусоре. У меня руки растут из правильного места и я заработаю деньги, а не найду в мусорнике.

– Вот поэтому мы работаем, а не паразитируем. И прости, что заставил за собой бегать. Мне полегчало, отвёл душу.

– Хорошо, тогда расходимся по домам. И без приключений, Толя, – ответил Женя. – У нас заказы. В понедельник, чтобы был трезв, как стёклышко.

– Буду, – ответил Толик, и они разошлись.

...

Потом было воскресенье и аквапарк, куда он с женой и «бандитами» съездил. Там они накупались власть. Прыгали, съезжали по трубе с водою и плескались. Саша и Паша были в восторге, и пришлось их потом из воды силой вытаскивать, так как они не хотели уходить. Дома был всплеск эмоций, близнецы бегали, играли, их Женя с Анжелой с трудом заставили мыться, после этого они успокоились и в своих чатах начали писать, делая ошибки, свои впечатления.

На следующий день началась новая неделя. Толик не показывал виду, что всё у него плохо. Просто работал, очень тщательно. Но был молчалив и не многословен. На все вопросы, про свою личную жизнь говорил кратко: Да, нет, и, и возможно. Наверное". Только разговаривал с Женей по работе. Не хотел выносить сор из дома.

А были хорошие заказы, хорошие деньги. Как бы там ни было, Толик не нищий и не бомж, он неплохо зарабатывает. Он многому научился, может, стоило найти другую женщину? Женя его спросил, но на этот вопрос Толик только отмахнулся. Так прошли недели, пока ночью их не разбудила сирена пожарных машин. Женя вскочил, Анжела сладко спала, близнецы тоже, а вот он увидел из окна, что пожарные машины ищут дорогу к этим старинным зданиям. Они ездили туда-сюда и останавливались в нерешительности. Он быстро оделся и спустился вниз. Там он нашёл две пожарные машины, где командиры общались по рации с диспетчером и спрашивали дорогу. Женя решил им помочь и показать дорогу. Они согласились и когда приехали, то оказалось что двухэтажное здание внизу, выселенное, его попытались снова поджечь. Оттуда ещё валил дым, хотя огня не было и пожарники раскрывали пожарные рукава, и, вооружившись инструментом и средствам индивидуальной защиты, вошли в подъезд, откуда валил серый дым.

Его оставили стоять на улице и он, достав смартфон, снимал, пока пожарные заливали очаги возгорания. Они раскручивали, как они говорили «рукава» и готовили «стволы». Залив всё водою, приехала машина оперативного штаба. Люди в форме пожарников развернули штаб и каталогизировали всю поступающую информацию. Женя увидел, что из домов на его улице прибежало немало людей. И все спрашивали: что случилось? Что происходит?

Женя нехотя отвечал. С крюками и топорами пожарники вошли за входные двери, и один из них обернулся и пальцами показал «виктори», то есть "V".

– Принято. Обнаружен два тела, – Женя стоял около оперативного штаба и слушал. – Нужна экспертиза. Два тела около выхода. Сильно обгорели.

– Скорые в пути, – ответил его коллега. – Что там дальше?

– Связь фонит, но думаю, пробираются к очагу. По моему мнению, это поджог.

Когда Женя отошёл, его дёрнул за рукав громоздкий человек, этот не совсем нормальный из 16-ой квартиры. Еврей по фамилии Кислый. Он всё должен был знать, поэтому подошёл и дёрнул.

– Коллега, что там слышно?

Он так ко всем обращался, «коллега».

– Ищут источник возгорания.

– А Светофор?

– Что светофор?

– У меня с балкона он виден. Я как раз курил. Я увидел, что он на секунду погас. Исчез красный человечек, а потом появился. А потом возник дым и пламя. И потом приехали пожарные.

– Ну, не знаю про светофор, но тут явно поджог. Сами пожарные говорят. Хотели поджечь строения, чтобы потом бульдозерами снести, что осталось после пожара.

– Это понятно, но почему не удалось. Потому что светофор мигнул?

– Да причём тут светофор, не разгорелось, как и зимой до этого. И слава богу.

– И вы считаете это нормальным? Не сжечь деревянный барак? Тут из-за этого столько бомжей, я знаю. Кладезь нищебродов. Сад, полузаброшенные бараки, всякие сараи. Вечером хожу, и всякие личности с хрипотцой у меня мелкие рубли просят. Чтобы купить «фунфырик». Вы знаете, почему они не писают в этих бараках? И не какают? Они чего-то боятся, сильно боятся и зимой испражняются у нас в подъезде, а не там. Уважаемый, это не правильно. Пускай там писают и какают. А если не будет этой клоаки, где можно переночевать, сада с бараками, где можно разогреть на костре и пожрать, то и бомжей и проходимцев стане куда меньше. Если здесь будет новострой с охраной, кто их пустит. Надо это всё сжечь и сносить.

– А я считаю ненормальным поджигать деревянный барак. Понятно? Тем паче, если ещё там живут люди. И бомжи тут не задерживаются, а боятся. А что срут в нашем подъезде, то вы первый, кто был против двери с замком на открытие брелка. Кричал дорого. Так что, не мешай.

В общем дальше дискутировать с этим человеком Женя не хотел. Он похлопал его по плечу, поблагодарил и шагнул к натянутой красно-белой ленте. Он старался стоять осторонь, чтобы всё слышать, но при этом не мешать. Он стоял близко к развёрнутому штабу пожарников. И он услышал. К оперативному штабу подошёл боец, который тушил возгорание в старом доме и сказал:

– Мистика, Алексеевич. Они барак подожгли, мы нашли остатки канистр, запах бензина. Хорошо подготовились, облили лестницу стены, там до сих пор запах бензина, но он не горит. Бензин не начал гореть.

– То есть как?

– Должно гореть и при этой температуре. Сейчас плюс восемнадцать. Ночь, но всё равно очень тепло. Не горит и всё. Хотя тлели очаги. Пятно образовалось, но дальше огонь не пошёл. Взяли со стен пробы для анализа. Похоже, как было полгода назад, когда соседний трёхэтажный дом поджигали. Дерево не горит, лак и краска не горит, а тут воняет бензином и очаг возгорания большой. Задело стены, пол, но в целом он сам собой потух, хотя по-прежнему очень много дыма. И есть тела поджигателей. Это совсем странно.

– Сколько?

– Двое. Это точно поджог, и они почти дошли до выхода и застряли в дверях. Они всё рассчитали. Подожги и должны были быстро уйти, но, словно натолкнулись на преграду в дверях. В открытых дверях, представляете? Огонь погас, и было много дыма и из-за дыма они задохнулись. Они царапали стены, точно пытались вырваться, но не смогли выйти, хотя выход бы перед ними. Двери открыты, а они царапали их створки, словно не видя выход. Я не понимаю, как это возможно.

– Тсс! – сказал он и показал руками, чтобы всех посторонних отодвинули подальше. И их отодвинули. Это сделала полиция, оцепив место преступления, натягивая бело-красные ленточки. Потом начальник что-то стал говорить пожарнику, который всё ему рассказывал. Женя не слышал, но видел, как менялось лицо пожарника. Он был поодаль, но не ничего не слышал. Он дождался, как в чёрных мешках выносили трупы, потом посмотрел на светофор, тот горел такими же красным светом, и пошёл домой. Он помог, как мог и на этом всё.

А потом был месяц проблем куда приземлённых. Его работа, скорее их работа. Вызовы, решение проблем, решение неприятностей. Как бороться с унитазом, который подсоединили неправильно, с трубы воды, трубами отопление. Всё нужно было решать, особенно, чтобы перекрыть воду. Звонить и ЖЕК или Управляющую компанию. Договаривались. Решали проблемы, давали «на лапу», как всегда, но делали всё хорошо. Часто ужасаясь, глядя, как была разводка в квартире или от стояков.

Женя работал и рассказывал Толику, пока они ехали на объект, что там у него в семье. Что близнецы придумали, в какие игры играли, куда ездили. Женя планировал в августе в Крым. А вот Толя Грищенко про свои домашние дела предпочитал молчать. Они, конечно, обсуждали и то, что их волновало: что произошло вы этих домах, внизу. Неудачный поджог. Почему не разгорелось, почему те, кто хотел поджечь не смогли выбраться, но тут пришла новая напасть. Внизу, левее был простроен новый, дорогой жилищный комплекс «Золотой Гай». Там строили так квартиры, что Жене не снилось купить. По десять и больше миллионов рублей. Но нашлись те, кто купил эти квартиры. Этот комплекс был автономный. Свой паркинг, своя котельная, своя артезианская вода и те, кто мог это позволить, были не просто обычные люди, а люди, имеющие власть и связи. Там квартиры давались местными высокопоставленным чиновникам просто так, покупались не простыми людьми, а вот их детишки...

Золотая, не понимающая цену денег молодёжь. Они не хотели кататься на территории «Гая». Там их родители начнут прессинговать, поэтому на мотоциклах для кросса, они гоняли по саджу, по его дрожкам и на квадроциклах рассекали. В конце мая было ЧП, пятнадцатилетний сын известного в городе судьи, сбил на дорожке в саду четырёх людей. Маму, тёщу и двух маленьких девочек. Маму убил, тёщу отправил в травматологию, в кому, а дети стали инвалидами. Сплошные переломы. Приехало два экипажа полиции, несколько скорых, а в суде дело начало разваливаться. Там даже говорилось, что все эти люди сами бросились под колёса мотоцикла, и судья этому верил. Пятнадцатилетний пацан, без прав просто не смог сориентироваться и избежать наезда. Точка. Вывод судьи: не виноват. На этом была поставлена жирная судебная точка. И независимые блогеры и канал «Вечер +» не помог, всё замяли. Они писали, говорили, выпустили в новостях про этот эпизод. Есть погибший, дети инвалиды. Есть свидетели ДТП. Писали письма во все инстанции. В прокуратуру и даже губернатору. Но везде были отписки и потом всё это просто сошло на нет. Словно и не было ДТП. Упали на дорожку сами и травмировались, как то так.

Сейчас июль, числа двадцатые, и примерно три недели этих мотоциклистов не было слышно, а вот сейчас всё повторилось. Рёв моторов, мигание фар. Крики тех, кто на это смотрит и поддерживает. Зрителей было много. Они хлопали в ладоши, а эти от такой поддержки получали адреналин и фанатели, развлекались. Давая газу, они чуть ли не прыгали среди деревьев и делали полицейский разворот, слушая, как их восторженно хвалят, что получилось и что он крут. Не без алкоголя и стимуляторов, они выписывали среди деревьев зигзаги, которые сейчас было принято называть «дрифтом». Часто сталкивались с деревьями, но только потом весело ржали и откалывали колкие замечания в своих блогах онлайн.