Текст книги "Светофор (СИ)"

Автор книги: Игорь Кизиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Перед ним было зеркало. Обычное зеркало, внизу полочка, справа шкафчик для зубных щёток, помазки, для бритвенных принадлежностей, где от которых осталась лезвие ржавой безопасной бритвы. Там было несколько станков. Сюда приходило бриться много людей, но полочка была одна, и они приносили инструмент с собою. Первый посмотрел в зеркало. Свет мигнул и погас. А потом вспыхнул снова. Один из его людей сообщил, что теперь снова ток в этот сарай подаётся. Закоротило в щитке и пришлось выдернуть клейма на распределительном щитке и снова их вставить. Секунду темноты и опять возник свет. В ванной комнате снова зажглась лампочка, и тогда он увидел отражение в зеркале. Он отшатнулся от увиденного.

На него смотрел он сам, только стоял на потолке. Он стоял перевёрнутый вверх ногами! Первый смотрел на отражение и не мог понять, может, он спит? Нет, он видел себя. Как он одет, его экипировка. Лицо, накрашенное маскировочной краской, чтобы белая кожа не выделялась на свете фонарей. Шлем, человек в отражение был он. Он делал то, что делает он, любые движения повторял, чтобы тот не делал. Кривлялся, подымал руки, демонстрировал оружие. Точно отражение Первого, но он стоял на потолке. Это как? Оптическая иллюзия? Стоя перед зеркалом в брошенном бараке он видел себя на потолке.

Пока он размышлял, слышались крики, рация разрывалась:

– Дикий, Дикий! Не надо так кататься! Остановись. Мы сейчас освободим! Серый, Огневик, помогите. Режьте его ножами.

– Без позывных, – это был голос Седьмого. – Только по номерам!

– Он закутался в старые одежды и ткани! Как он так смог? Они просто лежали на полу комнаты, брошенные лежанки бомжей. Зачем он туда полез? И тут, Седьмой, он в них запутался. Это невозможно!

– Принимайте решение, – сказал холодно Седьмой. – Без паники, решайте проблему.

– Надо его освободить, – потом слышалось в эфире рации. – Ножами режьте слои одежды. Его запеленали! Режьте их, освободите его! Рвите материю, она старая, должна разорваться.

– Мы хотим, но его что-то душит, он хрипит!

– Работаем.

Через минуту всё смокло. Попавшего в ловушку человека освободили и рация замолкла.

Первый смотрел на отражение зеркала и не понимал, почему? Почему вверх ногами. Он достал пистолет, и его отражение достало пистолет, стоя вверх-ногами.

«Не может быть. Никогда не слышал, чтобы зеркало показывало отражение вверх ногами. А если выстрелить?»

Он прицелился и выстрелил, а вот отражение не выстрелило. Пуля попала в шею, и его отражение схватилось за шею, сквозь пальцы побежала кровь, и он упал на потолок. Начала растекаться лужа крови, а зеркалу ничего. Ни пулевого отверстия, ни паутины трещин. Первый, пятясь, вышел из ванной комнаты и быстро зашагал к выходу.

«Это того не стоит! Это только мираж. Того самого, которого мы ищем. Его работа!» – думал он. А вокруг происходило невероятное. Со второго этажа скатились его люди, клубком, потом встали и Валера произнёс.

– Там что-то странное происходит! Мы еле нашего вызволили из одежды, кто-=тьо выпрыгнул наружу. Мы не можем идти, нам тупо страшно. Тут такое происходит. Эти двое, которые вращались, до сих пор не могут прийти в себя и мы их тащим, как раненных,

– Всё, уходим, – ответил Первый. – Все ко мне. Чёрт с этими деньгами, ей богу!

К нему все, кто был внутри, сгруппировались и когда они открыли входную, двухстворчатую дверь, им на руки ввалился человек, весь в крови. Это был тот, кто выпал из окна. Ему помогали те, кто был снаружи и ждал, что их объект из окна выпрыгнет, чтобы убежать.

– Помогите, – прохрипел только он.

– Давайте, – вторили ему те, кто его тащил. – Там никто не выпрыгнул, кроме него. Он снёс рамы и выбил стёкла. Сильно порезался и, похоже, сильно повредил себя при падении. Там земля, но метров десять летел вниз. Ушибы, может пару переломов. Надо его затащить вовнутрь и осмотреть.

Пока ему оказывали помощь, Первый понял, что нужно было уходить. За свою карьеру ни он, никто из них с таким не сталкивался. На войне всё просто. Есть враг, есть откуда летят пули и гранаты, а здесь врага нет. Их пытались убить, но они живы. Всё, что с ними произошло, сводилось: «а не пошли вы нахуй отсюда!» Не пытались убить, а испугать!

Всё их выгоняло, вроде пыталось убить, но не убило. Он вышел за двери и сделал пару шагов. Он не сомневался, что пули в спину и крыш прилетят. Нет, тут нечто другое. Он увидел, как зажигались в саду яркие огни. От них начал вроде гореть сад. К ним пошла стена голубоватого света. Она надвигалась, вибрировала, было слышен звук, от него мурашки бегали по коже, и было страшно. Она приближалась. Кто-то ещё там застрял и провалился на полу второго этажа, его вытаскивали, а стена медленно двигалась. Через пять минут все собрались у выхода.

– Везде так? Этот огонь? – спросил Первый. – Проверьте другие выходы. Из окон.

Они кинулись в рассыпную. Маски против слезоточивого газа они давно выбросили, но вот приборы ночного видения нет. По рации сообщили, что везде одно и тоже. Этот старый сарай окружала со всех сторон стена голубоватого света горящего огня, словно что-то ниспадало в неё, а рядом поднималось вверх светящиеся крупинки, волокна и кляксы.

– Надо сгруппироваться и прорваться, – сказал один из тех, кто был в старом доме. – У на оружие, есть гранаты. Забрасываем гранаты, может будет проём?

– Да плевать им на гранаты, – ответил один из тех, кто стоял около двери и смотрел в щель. – Я тут в комнате, в столе рылся. А тут постучали в дверь комнаты и я, подошёл и спросил: кто там? Мне ответили, что хозяин и я, открыв, увидел чёрный силуэт. Я потом туда пять зарядов дробовика всадил и ничего. Открыл дверь, а там пусто. Но у меня лоб покраснел от удара. Когда стрелял, получил по лбу.

– С нами играют, – ответил Седьмой и посмотрел на тех, кто был за ним и выглядел потерянным. – Надо выходить отсюда.

– Странно, что полиции не слышно, – сказал Десятый. – Они бы нас помогли уйти. На себя сконцентрировали внимание.

– Идём на прорыв. Потом вниз, к точке сбора на набережной. Там нас ждут машины, – сказал Первый. – Два бусика. Идём!

Надо, так надо, они попытались вырваться, но сквозь голубоватую пелену это было невозможно. При приближении к ней, а они стреляли и даже бросали гранаты в неё, а потом приседали, когда они взорвутся. Ничего. Потом бежали вперёд, а их било током. Вспыхивали искры и слышны были щелчки, они падали на землю и не могли двигаться. Сильнее, чем статика. Чем ближе, чем сильнее разряды. Пятеро упали, и их пришлось вытаскивать назад. Они пытались вырваться в разные стороны, бежать вверх, но там была всё та же голубоватая пелена. Треск, вспышки и человек кривлялся, поражённый током, коснувшись пелены. Он дёргался некоторое время от поражения током, а потом отползал. Пелена надвигалась рывками. Ползла пару сантиметров и останавливалась, словно выжидала. Стрельба тоже не помогла, пули просто проходили сквозь пелену и не встречали сопротивление, а эти люди отступали. Они забаррикадировались в доме и искали самое надёжное место, вроде на кухне нашли и там все собрались. Вокруг светящаяся голубоватая пелена брала в кольцо дом, где они спрятались и надвигалась.

– Сплотиться, всем прикрывать друг друга, – сказал Первый.

– Лучше лечь на землю, – сказал Третий. – Как при артобстреле. Слышите шум?

– Третий, тишина в эфире!

– Первый, мы не на войне, мы на... Мы загнанные животные. Лучше выполнить. Шум слышите. Страшный, громкий, давящий. Конец связи.

Потом световая пелена со всех сторон зашла в покинутый барак и захлопнулась и наступила в эфире тишина. Все исчезли...

Утром в саду снова была полиция. Нет, сейчас было столько полиции, что никогда никто из завсегдатаев этого района стольких полицейских не видел. Всё было оцеплено, транспорт на улице перед его домом не пускали, пускали только трамваи, внизу тоже всё было перекрыто. Сад полностью был оцеплен автоматчиками, а это не слыхано в этом городе. На въезде на подъём внизу сада, появились бронемашины. Словно был террористический акт, но слухи ширились только в социальных сетях. Городские средства массовой информации молчали.

Был полностью блокирован весь сад. Сейчас оперативных машин было так много, и часть машин подъехала к самому месту преступления. Скорые, пожарные и машины полиции. Там их столько было, что не протолкнуться. Но был некий прямоугольник безопасности, куда не пускали всех, кто приехал. Там стояли машины криминалистической службы, машины взрывотехнической службы, кинологической и несколько машин с надписью – «Оперативная». Уже было светло, но всё равно солнце только вставало, так что место преступления и весь этот старый двухэтажный барак осветили ярким светом. В окнах было заметно, строению снуют люди. Было много зевак. Кто узнал по новостям, кто по «сарафанному» радио. Оцепление было массивным, толпа собралась нешуточная. Примчались все не только региональные, но и федеральные каналы. Много кто пришёл посмотреть. Пару зевак пытались прорваться, со смартфонами на готовности, но их быстро выдворили за оцепление. Прожекторы ярко освещали оба этажа и там ходили люди. Что там они делали, было непонятно, а вот перед бараком ходили тоже люди и что-то искали. Останавливались, нагибались и что-то подбирали с пола, потом звали фотографа. Клали метки, типа линеек, фотографировали и упаковывали в непрозрачные конверты с эмблемой. Трудно было рассмотреть, но по цветовой гамме машины криминалистики, конверты имели подобные расцветки.

Внутри здания тоже шла работа. На всех этажах. Все комнаты и коридор были ярко освещены. Женщины и мужчины работали в перчатках, работали осторожно, светили ультрафиолетом и брызгали реагент, чтобы узнать, есть дли кровь. Некоторые ковырялись в полу и стенах, доставая пули. Другие изучали брошенные и изрезанные одежды и ткани. Особенно ворох одежды, которую резали и рвали. Там совсем было непонятно, поэтому криминалисты просто брали образцы. Некоторые брали мазки, где был выстрел, остатки пороха, в ванной.

А снаружи кипел информационный котёл. Начальник, а он всё время был на связи по рации, отдавал команды. Нужно взять все пробы, чтобы понять, что случилось, взять показания свидетелей, а тут приехали несколько машин спецслужб с их надменными оперативниками, которые хотели всё и сразу. Если они приехали, значит, всё пахнет «жаренным». Ещё Маз с прицепом, так понимал главный, с оборудованием и специалистами.

Лаяли собаки. Кинологи искали след, но собаки вели себя странно. В какой-то момент, отойдя метров на двадцать от строения, они выли, гавкали и останавливались. Позади здания были старые гаражи, погреба и там исследовали всё мобильные группы и сапёры. Они лазили, залазили, проваливались, но искали следы. Что-то находили около разбитого окна на втором этаже и там копались.

Эти двое отошли чуть дальше и думая, что их никто не слышит, переговаривались. Второй, что подошёл, рукой показал куда-то вверх, в район крыши, что и там нужно проверить. Там должны искать криминалисты, может там что-то есть. Тот согласился и достал рацию. После он показал собеседнику направление – вверх, на склон сада. Криминалисты прочёсывали сад вниз, а они пошли наверх. Они дошли до двух бараков, которые стояли один перед другим. Тут тоже было многолюдно. Старое дерево и ещё светофор. Светофор странный, зачем он здесь? Не важно. Тут были журналисты, и они брали интервью. Один из их сотрудников Главка города, рыжеволоса девушка по имени Алла, пресс-спикер МВД города рассказывала, что проводятся все неотложные действия, что криминалисты работают, обычный набор фраз. Как с этими НЛО над рекою. Там тоже она выступала. Она пыталась всё понятно объяснить. Что городская власть в курсе, что она держит всё под контролем. Дальше, метров в десяти был местный канал, который брал интервью у женщины и бородатого мужчины. Скорее всего, жителей этого сада, этих бараков, где бралось интервью.

– Скажите Марта Анатольевна и Баряшкин, Кузьмин. Вроде вы художник? – он обратился к бородатому и заросшему человеку.

– Да, рисую. Ещё скульптор. Ещё у нас есть музыкант, но его невидно.

– Так вот, спрашиваю вас обоих, а что вам мешало вызвать полицию? Вы же точно слышали выстрелы?

– Точно, – эти оба, которые хотели отойти, найти тихое место, чтобы поговорить, замедлили шаг и прислушались. Говорила женщина. – Мы пытались связаться, но связи не было. Мой телефон и Кузьмы не ловил. Не было связи. Интернета тоже не было. Вообще ничего.

– А почему вы не вышли посмотреть, что происходит, поснимать это на камеру? – Спросил молодой журналист. – Наверно, побежать и вызвать помощь?

– Вы издеваетесь?! – спросила женщина, пока мужчина мямлил. – Вы реально думаете, что я, женщина почти пятидесяти лет, выйду и буду снимать то, что происходит? Там стреляют, там не просто хлопки петард, а выстрелы. Даже если петарды. Да мы тут на пороховой бочке сидим, чтобы нас не выселили. Сидели и дрожали. У нас положение такое, сидеть ниже травы и тише воды! А тут такое. Мы сейчас выйдем и привлечём к себе внимание. Да лучше о нас забыли!

Пока бралось интервью эти двое ушли глубже в сад.

– Иванов Аркадий Алексеевич, я могу доложить?

– Сейчас, Игорь. Пахнет здесь классно. Запах какой-то, у нас так в лесу пахнет, где я охочусь. В центре города и так пахнет свежестью. Чувствуете?

– Что?

– Запахи сада и его воздух?

– Нет. Обычный запах сада. Землёй влажной и сыростью брошенных зданий пахнет. И ещё запах сгоревшего дизельного топлива доносится.

– Ладно, проехали. Докладывай, потому что меня через час ждёт горсовет и пояснения им, что произошло. Тут ещё спецслужбы подключились, приехали и своих криминалистов привезли. Так что быстро, у меня мало времени.

– Давайте ещё вглубь сада, – сказал второй собеседник. – Тут ещё бегают всякие любители сенсаций.

Они шли наверх, потом свернули направо. Потом налево, и оказались у дальнего забора сада. Там ещё яблоня начала падать, росла на краю обрыва и сейчас вода подмыла грунт и она падала.

– Мы отошли и что?

– В общем, ситуация такая. Был точно бой. Наняли профессионалов. Заказчик не поскупился на деньги, очень много выложил.

– Из-за сына?

– Точно. Кровная месть. А ещё наш слепой. Тут пока глухо, не можем найти концы, но точно без него не обошлось. Его люди кривлялись на ступенях и это показали все каналы, словно он клоун. А потом он раз и не может следить за своей строительной империей. Раз, и ничего не видишь. По нашей информации они по своим каналам хотели поймать этого человека. Жутко, как хотели! Камеры слежения на набережной его засекли, и они же увидели, что он, покушав, двигался сюда, в этот сад и в тот барак. Тут сошлось много интересов.

– То есть они хотели мстить?

– Да. Хотя не сам застройщик, он стал, в каком-то роде был тюфяком, когда ослеп. Потерял вкус жизни. Я понимаю, почему. Представляю себя слепым. Так вот, бразды правления взяла жена. Не сомневаюсь, что недостающие концы ведут к ней. Она нашла того, кто тоже хочет поквитаться. Того самого, чей сын так сильно пострадал гоняя по этому саду. Очень уважаемый человек.

– Кто? Чей сын?

– «Монсеньёр». Знаете такого?

– Да ладно, а как он тут оказался? Он не занимается строительством. Его сфера тепловые электростанции и поставка угля и газа.

– Да, коллега. Его в девяностых называли вором в законе: «Монсеньёр». А теперь он уважаемый человек, депутат местного городского собрания, глава фракции «Сильный город». Долго вычищал свою историю в Интернете. Нанял кучу юристов, чтобы они пресекали и давили тех, кто скажет на телевидение или в печатных изданиях, на этого уважаемого человека, что он в девяностых был вором в законе. А тут его сыночек с друзьями развлекались. Гоняли по саду на мотоциклах. Он себе строил такой новый образ, помогал детским домам, что он всегда был хорошим и дети его с него берут пример, а тут такое ДТП. Кого-то сбили, могу узнать кого. Если интересно?

– Не важно, дальше.

– Только всех запугали, а папа делал так, что милиция ничего не замечала. А потом всё изменилось. Когда сбили гуляющих, это было вроде как случайность. Так по всем отчётам это дело проходит и решение суда. А тут пострадал сам он. Единственный сын «Монсеньёра». Он вроде в дерево въехал. Не вписался в поворот. Единственный сын, для него всё. И второй, на которого упал мотоцикл. Это – сын «Болта». Сам знаешь, кто он.

– Понятно. Что они искали? Этого?

– Тут информации Аркадий Александрович мало. Но они считают, это они нашли странного человека, который описывали люди застройщика. Те самые, которые ослепли и их покривило. Они до сих пор еле ходят. Его видели в цирке потом на набережной, потом на этом шоу на воде, он поел и зашагал сюда. Это точно, мы «Болта» прижали так, что врать он не будет. Вломились в его загородный дом, положили, обыск, как полагается. Они его вели, следили за ним. Они хотели его поймать, они видели, как он сюда ушёл.

– Хорошо, и чем закончилось? Какие результаты работы криминалистов?

– В общем так. Пока немного знаю, полные отчёты у меня будут на столе завтра, к одиннадцати. Все будут работать в аврале, Аркадий Алексеевич. Но тут у нас гости.

– Пока наши гости разворачиваются, быстрее собирайте материал, – после этих слов второй давал быстрые приказы по рации. – Они выполняют, но ещё минуть десять и всё. И у них заберут весь собранный материал.

– И мне тебе указывать, что делать? – спросил Аркадий Алексеевич.

– Сейчас?

Человек подошёл к забору и долго стоя около него и пиная мох, поросший на давно спиленном пне, громко и резко говорил по рации. Когда он закончил и подошёл к второму, почти совсем рассвело и уже в сажу чирикали птицы. Возились воробьи, появились синицы. Каркал вороны и тот, кого называли Аркадием Алексеевичем, увидел дятла. Тот летал от дерева к дерева и стучал клювом.

– Ну? – спросил он.

Пока, что знаю, – человек открыл смартфон, почитал сообщения и продолжил. – Нашли стрелянные гильзы. Много. Разные. Будем пробивать по гильзотеке. Самого оружия, как и тел нет. Гильзы от гладкоствольного и нарезного оружия. Характерные повреждения на разных частях объекта. На обоих этажах. От двенадцатого калибра, девяти миллиметров и семь шестьдесят два, и до. Точно, есть точно гильзы от 5,45. Часть пуль криминалисты выковыряли. В некоторых местах они стреляли во все стороны. На втором этаже в крайней комнате. В другом случае направленно стреляли в пол. Разные повреждения. Есть массовые, там куча отверстий от дроби и пуль, а есть одиночные. Выпущенная, скорее всего, из пистолета.

– Где?

– Мне пишут и показывают фотографии из ванной. Точно один раз стреляли в зеркало ванны. Зачем, не понимаю. А ещё они там бросали газовые гранаты, везде стреляли, они стреляли в разные стороны, но они в никого не попали. Есть кровь на окне на втором этаже, где разгромлены оконные рамы, и кровь на остатках стёкол, что лежали перед домом. Там нашли кусочки одежды, скорее всего оттуда выпал один из тех, кто зачищал этот барак. В комнатах много изрезанной одежды, её шинковали. В одной из комнат словно вытащили старую одежду из шкафов и кромсали её и резали. Потом в неё стреляли, точно там гильзы 5.45 и следы дроби. Потом пытались поджечь, но огонь погас, пятно чёрное осталось. Специалисты берут образцы, собрали на исследование использованные слезоточивые гранаты. Уже по рации сообщили, что нам надо всё сдать службе федеральной безопасности. Они теперь ведут это дело

– Сдайте, но не всё. Вы это умеете. Сдайте мусор, но самое главное припрячьте. Хватит всё отдавать Главной службе федеральной безопасности. Сильно умные они. А мы тоже не глупые, так отдайте, по описи, что не очень важно и имеется дубликат, скажем не одна, а несколько гильз. Часть улик у нас останется. Пускай потом проверят, всё мы сдали или нет, – главный закурил, потом помял сигарету и выбросил её. Он был очень взволнован. – Тела? В кого стреляли и тела, кто стрелял? Где все?

– Их нет. Как я говорил, нашли кровь на стекле, откуда кто-то выпал. В места, куда стреляли, там ничего нет. Там пианино есть опрокинутое, а около него явно всё раздроблено выстрелами. Там в одно место долго и с остервенением стреляли, словно дьявола увидели. Нашли там, выпавший энергетический батончик, в коридоре обронённый пустой магазин. И гильзы от двенадцатого калибра возле пианино. Не меньше семи. А следов нет, в кого стреляли. Словно они с ума сошли. Ни крови, ни мяса, ничего.

– Что значит, не нашли? Они испарились?

Тут этому человеку что-то сообщили, он даже голову поднял от полученной информации. Он постучал по плечу Иванова и показал жестами, что хочет что-то сказать. Тот как раз отдавал команды по рации. Когда закончил, повернулся к спутнику.

– Слушаю, – сказал Иванов.

– Мы их нашли. Всю группу.

– Где?

– За пятнадцать километров, в селе Ягодка.

– Это почти двадцать километров, – сказал Иванов.

– Да, если быть точным по навигатору, 23 с половиной, – сообщил помощник Иванова. – Но их машины мы нашли около границы садов. Два «буса» Спринтер. Водителей не было, они убежали. Местная полиция опрашивает свидетелей. Так что они или бежали тоже очень быстро, или искали попутный транспорт. Мы их нашли в полузаброшенном селе на несколько десятках жителей.

– Дальше? В каком состоянии, они отбивались? У них полно оружия при себе.

– Пока не знаю. Они там все, – человек замер, прислонив первый указательный палец к уху, прислушиваясь. – Да, нашли все двенадцать человек. Я сейчас, мне докладывают. Идёт сообщение от местной полиции.

– Что? Что? Ну, живей, работайте! Что они говорят?

– Сейчас, мне нужно время. Связь плохая и люди там не очень, компетентны.

Пока второй общался попеременно, то по рации, то по телефону, шагая вверх, где сигнал был выше, первый, Аркадий Алексеевич Иванов, зашагал по саду и вернулся туда, где у местных жителей брали интервью. Там уже никого не было. Разве пару человек, которые возились с камерой и монтировали материал. Остальные были внизу, где по-прежнему работали криминалисты. Тут этот двор, бетонный забор и зачем-то светофор для пешеходов. Нет, надо было идти вниз. Он шагнул туда и сквозь оцепление он там заметил человека, с которым не хотел встречаться. Из Главной службы федеральной безопасности.