Текст книги "Рождественские сказки"
Автор книги: Игорь Фарбажевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
– Молодец, щенок! – бросил ему из темноты Печеное Яблоко, легко расправляясь с огромным дворовым псом.
Это придало Сэру Бернару ещё большую силу. Он рванулся было к новой жертве, как вдруг, словно по команде, две армии, оставив умирать на земле с десяток смертельно раненых псов, расступились, образовав при этом большой, полный ненависти круг, в который молча вошли два вожака.
Две разгоряченных боем собаки вышли вперед и застыли друг перед другом – глаза в глаза. Медленно сходясь к центру, они словно выжидали: кто же первый осмелится.
– Сейчас наша Леди схватит Капкана за глотку... – прошептал на ухо Сэру Бернару бульдог Черчилль. – Сам увидишь, кто такая "Леди-Гильотина"!..
Но его словам не суждено было сбыться.
Стальной Капкан на какое-то мгновенье опередил её. Он бросился первым и первым сомкнул свои ужасные челюсти на её шее.
Чужаки восторженно зарычали.
Леди-Гильотина пыталась вырваться, но острые клыки Капкана все глубже входили ей в глотку.
У Сэра Бернара похолодело всё внутри, когда он увидел, что Леди завалилась на бок и захрипела в предсмертной агонии.
Стальной Капкан сдернул с неё медальон и нацепил на себя.
– Победа! – закричали псы Центрального квартала.
– Врете! – прорычал Печеное Яблоко и тут же с Черчиллем накинулся на Стального Капкана.
Сэр Бернар поддержал их и вцепился ротвейлеру в задюю ногу. Тот рассвирипел ещё больше.
– Беги!.. – прохрипел бульдог юному сенбернару перекушенным горлом.
– Я ? не трус! – возмущенно возразил щенок.
И вдруг со всех сторон раздались выстрелы. Это полицейские окружили старый дом. Не давая возможности никому уйти, они всё палили и палили по живым мишеням.
Вот упал, сраженный пулей, Печеное Яблоко.
Вот разжал челюсти, кувыркнулся в воздухе и вытянулся без движенья Стальной Капкан.
Сэр Бернар не мог двинуться с места, как загипнотизированный. Он стоял посреди двора и был самой удобной мишенью для полицейских стрелков.
– Я же сказал: беги... – прохрипел бульдог. Его растерзанная шея была похожа на кусок свежего мяса из лавки. – Это – конец...
– Сейчас, – вдруг опомнился Сэр Бернар и потащил умирающего Черчилля с поля боя – как его учили в Школе.
– Не трудись... – прошептал Черчилль, испуская дух.
Он остался лежать посреди двора недвижим. Сэр Бернар уставился в открытые глаза бульдога и в тот же миг пуля прошила его левое бедро. Он, наконец, опомнился, не чуя боли, бросился со двора.
На этот раз Собачья Судьба была к нему милосердна.
Забившись в какой-то подвал, потрясенный сенбернар зализывал рану. Он дожидался, пока уедут полицейские, пока санитары с живодерни уберут собачьи трупы. Это продолжалось почти до самого утра. Как только рассвело, Сэр Бернар покинул Лондон.
Огромный мир раскинулся перед ним – мир садов и усадеб, лесов и предместий. Одна проселочная дорога сменяла другую. Мир оказался бесконечным...
Сколько пес бродяжил, он уже не помнил. То густой туман опускался, обволакивая собой кусты и деревья, то внезапно поднимался резкий ветер, то по земле барабанил холодный осенний дождь. Не было рядом ни Леди, ни смешного бульдога Черчилля, чтобы утешить его или подбодрить. Не было даже задиристого Печеного Яблока. Он так однажды устал, что упал, как подкошенный, прямо на дороге. Туман был густым, и лишь за несколько метров от пса машина резко свернула в сторону, заскрипела тормозами и остановилась. Раздосадованный водитель вышел из машины и собрался откатить к обочине невесть откуда взявшийся валун. Однако, увидев вместо камня лежащего Сэра Бернара, джентельмен удовлетворенно произнес:
– Это тот, кто мне нужен...
Он снял с лица темные очки, выразительно посмотрел на пса, сделал над ним два-три таинственных пасса, затем спокойно отвел в машину.
В машине Сэр Бернар спал. Проснулся или очнулся в кромешной тьме. Он открыл глаза, но ничего не увидел. Он прислушался – и ничего не услышал.То, что он лежал не на проселочной дороге и не в машине, – было очевидно: под ним был теплый дощатый пол, и пахло духами. Он вспомнил свои странные сны: череду каких-то событий, бесконечных путешествий, любовных порывов, рыцарских драк... А может и "мясорубка" в Старом дворе – тоже сон?.. И бесконечная дорога – сон?.. Где же он?
Сэр Бернар поднялся, сделал несколько шагов и уперся в деревянную стену. Обогнув её несколько раз, он, наконец, понял, что находится в совершенно пустой комнате. Ни кресел, ни диванов.
Он обошел весь дом – везде пусто. Даже колченогой табуретки – и той не было.
"Странный дом! – подумал Сэр Бернар. – Ни мебели, ни окон... А может, я просто попал на "тот свет"?..
О "том свете" он слышал от Печеного Яблока, который утверждал, что там – вечная темнота.
"А если я ослеп?" – ещё больше испугался он.
В тот же миг кто-то тихо рассмеялся. Этот смех в совершенно пустом и темном доме прозвучал зловеще. Сэр Бернар принюхался: в нескольких шагах от себя он почуял человека. И тут же в кромешной мгле вспыхнул крошечный огонек. Так и есть! Рядом с ним стоял джентельмен в темных очках, высокого роста ? так показалось лежащему псу ? и держал в руке зажженную свечу. Это был человек средних лет, на обветреном лице ? черная борода с легкой проседью. Длинный нос с горбинкой немного напоминал клюв.
– Я рад, – сказал он, – что вы, наконец, пришли в себя, сэр. Я мистер Дрим, хозяин этого дома.
– Сэр Бернар, – представился пес и тут же спросил: – У вас в доме повреждено электричество?
– Его здесь вообще нет, – ответил хозяин. – Моя профессия не требует света. Даже наоборот: очень мешает. Я – владелец снов. И вы, сэр...
– Сэр Бернар... – уточнил пес.
Джентельмен снисходительно улыбнулся:
– И вы, сэр Бернар, будете охранять их.
– Охранять сны?! – удивился пес.
– Вы очень сообразительны! – похвалил его мистер Дрим.
– Чьи сны?..
– Всех, кому они снятся, – объяснил хозяин дома.
– Но зачем?! – озадаченно спросил пес.
– Я их коллекционирую, – ответил джентельмен. – Собираю и пользуюсь.
– Как это? – не понял Сэр Бернар.
– А вы любознательный! – с легкой усмешкой сказал мистер Дрим. Любознательность – сама по себе хороша, но только до той поры, пока не суешь нос куда не следует. Словом, я спас вас от бездомности. И теперь, надеюсь, что и вы, сэр Бернар, послужите мне за доброту... У вас отличная порода! Одного вашего вида будет достаточно, чтобы в дом не забрались воры. Сколько вам лет?
– Мне?.. Э-э... Почти два года!..
– Чушь собачья! – рассмеялся мистер Дрим. – Вам уже четыре!.. Не замечали. как повзрослели? Сами взгляните! – Он поднял свечу, и пес увидел перед собой на стене в зеркале колеблющуюся тень огромного сенбернара. Итак, мне нужен сторож – сильный и здоровый. Вы как раз такой!
Где-то из-под потолка, наверно, на втором этаже, часы пробили полночь.
– Мне пора, – сказал хозяин дома. – Моя работа начинается ночью... Я скоро вернусь. А вы не скучайте. Всё, что захотите – есть в этом доме... И ещё одно, сэр: ни при каких обстоятельствах не раскрывайте шторы.
Мистер Дрим задул свечу и сенбернар почувствовал, что он исчез. Лишь облачко дорогих духов так и осталось висеть в воздухе.
"Что значит: есть все, что захотите? – подумал Сэр Бернар. – Я, например, хочу бифштекс... Но это совсем не значит, что..."
Он не успел закончить свою мысль, как тут же перед ним запахло жареным мясом.
"Ловко! – похвалил он мистера Дрима. – Жаль только, что его привычка жить в темноте, мешает по-настоящему оценить пищу!.."
И только сенбернар сказал это про себя, – сразу же очутился на солнечной поляне. Вовсю светило солнце, а вокруг цвели самые яркие цветы. Он таких никогда не видел в жизни. Полная тарелка с бифштексами стояла тут же рядом.
"За такую плату можно служить всю жизнь!..", – подумал Сэр Бернар.
Он вдоволь поел и вытянулся на изумрудной траве.
Над его головой плыли облака – далекие и белоснежные.
Внезапно он услышал, что кто-то насвистывает веселую мелодию. На поляне появился рыжий клоун. У него на руках сидел крошечный щенок сенбернара, в котором Сэр Бернар узнал самого себя.
– Привет! – помахал ему клоун. Он осторожно поставил щенка на траву и громко произнес: – Алле ап!
Щенок несколько раз кувыркнулся в воздухе, а затем поклонился во все стороны. Над поляной раздались чьи-то аплодисменты и выкрики: "Браво!"
Клоун подобрал щенка и поспешил дальше, громко насвистывая веселую цирковую мелодию.
Сэр Бернар вскочил на ноги:
– А мне можно с вами?!..
Рыжий клоун громко рассмеялся в ответ. Потом подошел и надел на собачью шею золотой медальон с серебряной лентой.
– Что это? – спросил сенбернар.
– Не теряй его больше, – ответил рыжий клоун и вдруг превратился в огненый шар. Шар покатился по траве, не причиняя ей никакого вреда, взлетел к небу и стал вторым солнцем.
Сердце пса бешенно заколотилось. Он тут же схватил медальон и раскрыл его. В глаза брызнул яркий сноп солнечного света, внутри которого хохотало лицо рыжего клоуна. Сэр Бернар защелкнул крышку.
– Здравствуй!..
Пес обернулся. В нескольких прыжках от него стояла стояла красавица-гончая.
– Кто ты?.. – хрипло спросил пес: её внезапное появление перехватило дыханье.
– Эллин, – ответила гончая.
– Сэр Бернар, – растерянно улыбнулся он.
– Я знаю тебя, – сказала она.
– Откуда?!
– Из страны Снов.
– Так ты ненастоящая?! – поразился Сэр Бернар.
– Мы оба снимся друг другу.
– Не может быть! – разволновался Сэр Бернар. – Я не хочу, чтобы ты только снилась!
– Во сне хорошо, – вздохнула она. – Во сне можно летать. Во сне нельзя убить. Только в снах к нам приходят те, кто уже никогда не придет... Спасибо мистеру Дриму! Благодаря ему мы с тобой встретились!
– А что потом? – с тревогой спросил он.
– Не знаю. Увидимся через день или не увидимся никогда... Зато в другом сне ты повстречаешься с кем-то другим. И к этому придется привыкнуть...
– Нет! – вскричал Сэр Бернар. – Я не хочу к этому привыкать! Ведь так вся жизнь покажется только сном!..
– Ах! – встряхнула головой гончая. – Кто может отличить сон от яви?.. Хочешь пробежаться?
– Хочу! – обрадовался Сэр Бернар.
– Тогда – за мной! – крикнула она и стрелой полетела через поляну.
Сэр Бернар бежал следом, не отставая ни на шаг. Они бежали по лугам, по дорогам, перелетали моря и горы, птицами взвились к небу, перепрыгивали с облака на облако. Над ними пылали два солнца, а внизу мелькала не земля, а тысячи чужих снов.
– Я люблю тебя! – кричал он ей.
– Что? Повтори!
– Я люблю тебя, Эллин!
– Не слышу! Громче!
Он сделал большой прыжок, чтобы её догнать, но вдруг оступился и сорвался с облака. Ветер засвистел в ушах. Чужие сны помчались навстречу. Он ворвался в них и зажмурился, а когда раскрыл глаза, то вновь очутился на полу в доме мистера Дрима.
– Не ушиблись? – спросил хозяин, стоя над псом с зажженной свечой. Как вам мои новые приобретения?..
– Какие? – не понял Сэр Бернар.
– Новые сны, сэр. Сон с бифштексами я утащил у одного бродяги. Гончую Эллин я забрал у некоего влюбленного джентельмена, а сон с рыжим клоуном у маленькой девочки. Наверное, она без ума от цирка.
– Выходит, вы их крадете?!. – поразился сенбернар.
– С чего бы это? – недовольно произнес мистер Дрим. – Разве можно назвать воровством то, что уже никому не принадлежит?.. Вряд ли один и тот же сон может приснится дважды.
– Мне – снится.
– Да вы у нас тщеславный малый! – рассмеялся хозяин дома.
– Нет, – возразил Сэр Бернар, – дело вовсе не в этом! Просто один и тот же сон может быть или воспоминанием, или – предупреждением. А для кого-то – напоминанием об опасности. И если вы отнимаете наши сны: в одном случае – произойдет несчастье. В другом же – невозможность вернуться в прошлое...
– Да вы у нас ещё и философ, сэр Бернар! Это уж слишком! – недовольно произнес мистер Дрим. – Теперь я сожалею, что помог вам. Простите, сэр, но нам придется расстаться.
– Прощайте! – не задумываясь, ответил сенбернар. – И проводите меня к выходу!
– Э-э, нет... – с кривой усмешкой сказал мистер Дрим. – Вы никогда не выйдете отсюда, сэр! У вас длинный язык. Так что я вынужден буду отправить вас в какой-нибудь забытый сон. А уж там делайте, что хотите!
Он дунул на свечу, и в темноте Сэр Бернар услышал, как владелец снов что-то зловеще забормотал.
"Неужели все пропало, – с тоской подумал пес, – и я больше никогда не увижу солнца?"
И тут... он улыбнулся до ушей:
"Как же не увижу? Еще как увижу!"
И не успел мистер Дрим проговорить заклинанье, как Сэр Бернар раскрыл золотой медальон (а он хоть из сна, но ниуда не делся!). Яркий свет осветил весь дом.
Краденые сны вылетали из всех углов и щелей черного дома и таяли на глазах.
– Что вы наделали?! – в ужасе кричал Дрим. – О, мои сны! Моё богатство! В них было всё! Золото, целые города, далекие звезды! Даже луна! Даже – солнце! Всё было моим!.. Прошлое и Будущее! Детские мечты! Любые желания! Мои! И – только мои!!!.. – Дрожащей рукой он прикрывался от яркого света медальона. – Закройте же его! Захлопните!
Но было поздно: чужие сны лопались, как воздушные шарики. Теперь стало ясно, что дом лишь казался пустым. Он был набит снами, как большая копилка.
А в медальоне плясал от радости рыжий клоун.
– Молодец, Сэр Бернар! Ай да молодец! – смеялся он.
– Этого не может быть! – не переставая бормотал Дрим. – Объясните, как эта вещь попала к вам из чужого сна?!.
– Эта вещь попала из вещего сна, сэр! – в восторге крикнул пес. – И в этом всё дело!..
– О-о-о!.. – простонал мистер Дрим. – О вещих снах я и не подумал!.. И тут же растаял в воздухе.
Сэр Бернар сорвал черные шторы с окон, распахнул их настежь, и все сны: серые, цветные, детские, стариковские, веселые и грустные возвращались к своим владельцам.
Соседи мистера Дрима ещё несколько дней наблюдали эту странную картину. Одни говорили, что это – цветной дым из каминной трубы, другие были уверены, что все это – чудеса электроники, а третьи просто ничего не видели. А если бы и увидели, то промолчали бы, чтобы не прослыть выдумщиками.
После краткого знакомства с мистером Дримом Сэр Бернар снова много лет бродяжничал. Он обошел почти все восточное побережье, вплоть до Шотландии. Если дорога ему становилась в тягость, он научился без особых проблем пристраиваться на работу. Так он устроился спасателем в Пеннинских горах, там же охранял стадо у фермера, а ещё работал сторожевой собакой в порту города Гулля. Но как только ему надоедало сидеть на одном месте, он тут же все бросал и уходил бродить по дорогам, иногда совершенно не зная, где очутится завтра.
Было в его скитаниях всякое: то неволя, то собачьи разборки. Были и барышни – такие же бездомные, как и он.
Но прошли годы. Сэр Бэрнар постарел. Спина стала сутулой, начала выпадать шерсть. Он уже не мог разгрызать кости, словно орехи. Больное сердце не выдерживало бега больше четверти часа. Не было ни сил, ни времени искать еду. От этого он худел, слабел и старался не попадаться на глаза ни собакам, ни людям.
В долгих снах по многу раз крутилась вся его жизнь.
Детство. Юность. Молодость. Зрелость. – Четыре прекрасных поры!
Где вы, мимолетные создания, дарящие любовь? Куда разбежались веселые собачьи пиры? Живы ли наши враги, забыты ли обиды?.. Сильны ли их клыки, остры ли когти?..
Детство. Юность. Молодость. Зрелость. – Четыре дороги на перекрестке жизни! Куда ни сверни – на каждой радость!..
Ах, Детство, Юность, Молодость, Зрелость! Что вам до Старости!
Кому нужен больной, старый, проживший жизнь сенбернар?! Если кому и нужен, то лишь этим крепким парням с живодерни в черных комбинезонах, с капроновыми сетями на плечах и с куском отравленного мяса в руке.
Они появляются по ночам внезапно и бессшумно. Рессоры их фургона обильно смазаны маслом, потому и не скрежещут. Каждый стальной лист кузова плотно подбит. Словно сказочная карета смерти появляется этот фургон на пустырях и задворках, во дворах и темных переулках.
Бегите прочь, коты и собаки! Кыш отсюда! Брысь!
Будьте осторожны! У этой машины затемнены фары и не скрипят тормоза. Не спите, городские звери! Затаитесь на чердаках и в подвалах! А вдруг пронесет?!.. А вдруг?!..
Вот о чем он думал по ночам старый Сэр Бернар.
В Рождественский вечер, голодный и простуженный Сэр Бернар оказался к востоку от Лондона. Он устало трусил по заснеженному шоссе старый.
Дома с двух сторон дороги попадались все реже. Силы почти что покинули его. Презирая в душе самого себя, он свернул на обочину и, пересекая заснеженное поле, поплелся к самому дальнему дому на холме. За ним начинался лес.
Когда Сэр Бернар добрался до витой чугунной ограды, то увидел сквозь пелену снова начавшегося снегопада старый двухэтажный дом. Хоть только в одном-единственном окне теплился свет, зато над черепичной крышей из каминной трубы вился дым.
– "Последняя надежда!.." – подумал Сэр Бернар.
Он собрал последние силы, с трудом протиснулся между прутьями решетки и очутился наконец у входа. Над дубовой дверью висел шнур с колокольчиком. От сильного ветра колокольчик чуть позвякивал. Сэр Бернар немного взбодрился, потому что не любил по примеру бродячих собак униженно скрестись в дверь. Он просто дернет за шелковый шнур, как подобает его породе, решил он.
Но только Сэр Бернар поднялся на заметенные ступеньки, как дверь дома сама с легким скрипом открылась, и чей-то старый хриплый голос торжественно произнес:
– Добро пожаловать домой, сэр Бернар!
Пес от неожиданности так и застыл на пороге. Показалось – ловушка. Но из открытой двери несло теплом и уютом. Он вошел.
Дверь захлопнулась, а в прихожей сами собой зажглись свечи. Откуда ни возьмись, над ним появилась одежная метелка и стала счищать снег, прилипший к шерсти.
Никого не было. Сэр Бернар потоптался в прихожей, не зная, как быть дальше. Но тот же хриплый голос ободрительно произнес:
– Входите в каминную, сэр!..
И, чтобы показать, где она находится, кто-то предупредительно открыл перед ним новую дверь.
Пес осторожно вошел, оставляя на паркете мокрые следы. Откуда ни возьмись, появилась половая щетка и сразу все протерла.
Пораженный Сэр Бернар очутился в протопленном небольшом зале со старинной мебелью. У пылающего камина стояло резное кресло с подушкой.
– Садитесь, сэр! – продолжал приглашать кто-то.
Пес сел, ожидая дальнейших событий. У камина была жарко. От собачьей шерсти пошел легкий пар.
– Что-нибудь перекусить? – спросил услужливый невидимка.
– Охотно, – согласился Сэр Бернар, глотая голодную слюну.
И сразу же перед ним появился сервировочный столик на колесах, полный мясных яств, а чьи-то руки повязали на его шее салфетку.
– Приятного аппетита, сэр!
Сэр Бернар растерянно кивнул головой в разные стороны, не зная, где находится этот невидимый слуга.
Когда же он сыто отвалился в кресле, – столик исчез.
За окном свистела метель, в камине трещали двора, играла невидимая скрипка, и музыка эта навеяла ему странную историю...
СОН ПРО ДВУХ НЕСЧАСТНЫХ ВЛЮБЛЕННЫХ.
Привидились старому сенбернару времена правления Елизаветы Первой.
В предместье Мейдстон, что в графстве Кент, жил-был морской офицер по имени Дэниэль Гнэсинг. После войны с Испанией, он вышел в отставку, будучи уже довольно зрелым человеком. Потому о женитьбе и не помышлял.
Но однажды его взор остановился на прекрасной мисс Эллин...
Она и в самом деле была прелестна на вид и к тому же обладала ясным умом и добрым сердцем. Мисс Эллин была моложе мистера Дэниэля лет на двадцать, а то и больше, и выглядела рядом с ним совершенной девочкой. Однако, влюбились они друг в друга без памяти, и могли часами просто сидеть рядом и молчать. Мальчишка Амур наверняка перестарался: вместо двух стрел, пущенных в их сердца, он послал в каждое по целому колчану.
Вскоре они поженились, и мисс Эллин, став миссис Эллин Гнэсинг, переехала в дом супруга.
По соседству с ними ? на живописном холме, окруженном небольшим лесом и озером ? стоял другой дом. Открытый всем ветрам, он так и звался Домом Четырех Ветров. И принадлежал сэру Тэриблу.
Это был могучего телосложения и очень злой человек. Никто во всей округе не видел на его лице даже подобия улыбки. Он всегда был чем-то недоволен, и за эту жуткую мрачность соседи старались не общаться с ним, отчего он делался ещё больше злобным и страшным. Единственной его радостью была охота по ночам на вороном коне.
Сэр Тэрибл сам как-то сватался к леди Эллин и получил решительный отказ. На её свадьбу с отставным офицером Гнэсингом он прислал в подарок огромный букет черных роз.
Однажды под Рождество миссис Эллин гуляла по лесу одна со своей собачкой. Собачка была из породы левреток ? чересчур игрива и любопытна, и на обратном пути нашла лаз в изгороди, окружающей имение сэра Тэрибла, и проникла туда.
Мисс Эллин стала звать её, но вместо беспечного лая любимой собачки, услышала в ответ ружейный выстрел. Спустя минуту из ворот вышел слуга сэра Тэрибла и бросил к её ногам мертвое тельце левретки.
– Сэр Бернар (так звали злопамятного сэра) просил передать леди, сказал слуга, – что если ещё одна тварь четы Гнэсинг ступит на его владенья, он убьет каждого, будь то собака или её хозяева.
Мисс Эллин тут же упала без чувств.
Жестокий сэр Тэрибл даже не вышел из дома.
Мистер Дэниэль на другой же день послал сэру Бернару вызов, и тот со зловещей усмешкой принял его. Дуэль была назначена на следующий вечер на кладбище.
Миссис Эллин ничего про неё не знала. В тот день, так и не выведав причину скверного настроения милого супруга, она поскакала за ним следом.
Как же удивилась и ужаснулась молодая женщина, когда увидела, куда и зачем поехал её супруг. И как только дуэлянты спешились и обнажили шпаги, миссис Эллин храбро кинулась между ними, чтобы прервать бой, но тут острие меча сэра Бернара вошло в её нежное тело!..
Вопль отчаяния мистера Гнэсинга огласил заброшенное кладбище с такой силой, словно родственники всех умерших закричали разом. Мисс Эллин упала на землю с кротким выражением лица, и последний её взгляд смотрел на мужа с печалью и любовью.
У мистера Дэниэля помутился разум, и он, ничего не соображая, бросился со шпагой на сэра Тэрибла. Они дрались на равных, но сэр Бернар был опытным дуэлянтом (много благородных и храбрых джентельменов уложил он на своем веку). Он уловил всего один-единственный промах мистера Гнэсинга и поразил его сердце насквозь.
Но на следующее утро после Рождества, его самого нашли мертвым у остывшего камина. Что явилось причиной смерти Сэра Бернара – не узнал никто...
Пес проснулся от сильного сердцебиения.
Он увидел сон, который никогда ему не снился, но все в нем было чрезвычайно знакомо. Где же он слышал про мисс Эллин? Где встречал мистера Гнэсинга? А сэр Бернар?!.. Не он ли это сам?.. И что за причина, от которой тот умер?.. Тайна... Тайна старого дома...
– Я раскрою тайну, – сказал все тот же скрипучий голос невидимки. Это случилось как раз под Рождество. К сэру Тэриблу явились духи убитых им соседей. Представ перед испуганным сэром Бернаром, они прокляли его на многие годы. И на следующее утро душа его покинула тело, чтобы долгие годы носиться по земле, в поисках прощения и покоя...
– Кто ты? – дрожащим голосом спросил пес.
– Дом, – ответил голос. – Я – ваш Дом, сэр. А вы, как ни странно, сэр Тэрибл собственной персоной!.. Много лет не было вас здесь. Вы были прокляты, но все же сумели смыть все грехи. Провидение дало вам шанс родиться собакой. Вы были благородны, добры, верны к друзьям и беспощадны к врагам. Этим вы и заслужили свое Возвращение.
Тут сэр Бернар почувствовал, что на нем рвется и сползает собачья шкура. Он в страхе кинул взгляд на каминное зеркало и увидел, что в кресле сидит старый-престарый старик.
– Как долго я не был дома!.. – прошептал он, узнавая каждый предмет в каминном зале. – И как жаль: силы на исходе... Да и разучился я быть человеком!.. Какой же смысл в моем возвращении? Уж лучше погибнуть собачьей смертью!..
– Жизнь не кончается, сэр, – как мог успокаивал его Дом Четырех Ветров. – Я ещё дождусь вас... Когда-нибудь вы появитесь совсем другим молодым и сильным, взбежите по ступенькам и рванете дверной колокольчик. Вы крикнете: "Эй, Старый Дом, открывай! Это пришел я, твой хозяин!"
Старик плакал.
– Поплачьте, сэр Бернар, поплачьте, – Дом его успокаивал. – Нет ничего лучше слез покаяния. Еще не все потеряно! Взгляните на меня. Мне – больше трехсот, а ведь я неплохо сохранился... Конечно, будь у меня хозяин, – я выглядел бы куда лучше... Домам и людям тяжело поодиночке... Возвращайтесь, сэр! И – поскорей... Я жду!
Дом прервал свою речь, а у остывшего камина в резном кресле остался сидеть мертвый старик с золотым медальоном на шее.
Погасли свечи. Умолкла скрипка. С новой силой закружила метель. Она раскачала ставни. Четыре ветра пронеслись над Старым Домом, и от их порыва разбились стекла в окнах. По комнатам полетел снег, укрывая вещь за вещью. Он укутал Хозяина Дома, скрыл черноту обугленных поленьев, покрыл мебель, лег ковром на пол и подоконники, и крышу, и скоро засыпал Дом на холме, изгородь и ворота, и холм с тропинками к Дому, и кладбище, и дорогу...
ТЕЛЕГА ВРЕМЕНИ
Рассказ
1.
30 августа, в 17 часов 07 минут, в городе Зуеве вновь случилось неприятное событие: в один миг жаркое небо заволокло тучами, поднялся холодный ветер, на землю повалили мокрые хлопья снега. Следом ударил мороз, и не прошло четверти часа, как даже речка окоченела.
С городом Зуевым часто происходило что-нибудь необыкновенное: то вдруг ни с того-ни с сего выглянет в полночь солнце, то свалится на голову какой-нибудь инопланетянин, то юные краеведы найдут библиотеку Ивана Грозного. Однажды весь город – с домами, огородами, церквами, со всеми жителями и всякой живностью – невесть как был перенесен по воздуху в Соединенные Штаты, на правах пятьдесят первого. Правда, только на один день. Пока американцы и зуевчане протирали глаза, не зная: радоваться этому событию или печалиться, – город Зуев вновь возвратился на свою родную Русскую возвышенность.
Словом, был он городом необыкновенным во всех отношениях (а впрочем, почему "был"? – он и сейчас есть).
Однако зуевчане давно привыкли к чудачествам своего города, поэтому внезапно нагрянувшая зима их не застала врасплох: и часу не прошло, как над крышами задымились трубы. Некоторые горожане стали готовиться к встрече Нового года, – сразу вспомнив, что наши предки встречали его первого сентября.
Надо сказать, что город Зуев впервые был упомянут ещё в Х веке, в "Приокских ведомостях". От древней старины остался один лишь Кремль, переживший два пожара и являвшийся после них наутро ещё краше.
Стоял себе Зуев в стороне от больших дорог, от вражьих нашествий, от засилья цивилизаций, и жил своей удивительной и только ему понятной жизнью. Откуда взялась эта удивительность не знал никто: ни городской Голова, ни учитель географии одной-единственной на весь город школы, ни даже Плугов зуевский "Кулибин" – человек одинокий, очень самостоятельный, лет сорока пяти, умный до невозможного.
Появился Фёдор Филиппыч в Зуеве совсем недавно, а казалось, что давно. Купил домишко в рабочей слободке, прибил над воротами объявление:
"Принимаю заказы на ремонт всего и всякого"
– и стал себе мирно жить.
Человек он был некрупный, голова его была хоть и кудлатая, но уже седая, а борода небольшая, однако, черная. И глаза были черные, зато с золотой искрой.
– Ты, Федор Филиппович, из цыган? – интересовались зуевские из любопытных.
– Да, – отвечал он. – А как же. Из самых вольных.
Зуевские почему-то не доверяли.
– А сам, наверно, из староверов? Скрываешь?
– Нет, – отвечал он, – ничего не скрываю. Из староверов. Из мезенских. Из самых твердых.
– А мы думаем – из евреев, – допытывались зуевские. – Ты не из евреев, случайно?
Он опять соглашался.
– Не сомневайтесь. Из самых древних.
Всё-таки было сомнительно.
Но и года не прошло, как признали слободчане в нем своего и в благодарность за золотые руки прозвали его "Кулибиным" за глаза, а в глаза говорили: Филиппыч. Если требовалось починить зажигалку или, к примеру, переделать черно-белый телевизор на цветной, – ясное дело: бежали к Рубакину. А если велосипедный звонок не тренькал или компьютер барахлил тем более: к нему.
Правда, жил Филиппыч замкнуто, друзей не имел, в гости не ходил. Сам к другим не лез и в свою душу не пускал. Оттого никто не знал: кто он, откуда, был ли когда-нибудь женат, имел ли детей. Впрочем, кому какое дело!
А дело было в том, что все свое свободное время Федор Филиппович не чинил всякие разности. Он их изобретал.
Целыми днями он копался в старинных записях и книгах, что-то выискивал, выписывал. Затем долго чертил и вычислял. Потом принимался выпиливать, вытачивать, буравить, паять, варить, обжигать, закручивать, красить, разбирать, думать, снова собирать...
Столько разных штук изобрел! Например. Были в Зуеве перебои с электроэнергией – он придумал электрическую керосиновую лампочку. Для безопасности работы дружинников изобрел летающую табуретку: летит на ней человек, видит безобразие, оповестит милицию, а хулиганы его достать не могут!
А то – вертящийся мост через реку соорудил: рраз! и развернется себе мост на девяносто градусов, проходи хоть катер, хоть баржа. А надо перекрыть фарватер – рраз! и встанет мост на место.
Всего и не упомнишь! Как великий изобретатель, Федор Филиппович иногда и сам не ведал, что должно было получиться.
А в начале этого лета заперся Филиппыч в своем доме, никого не впускал, заказы не брал, на стук не отвечал. И вот в конце августа наступил в его жизни самый счастливый день. Наконец-то он понял, что изобрел: ни много-ни мало, – ТЕЛЕГУ ВРЕМЕНИ, которая должна была исчезать и появляться в Прошлом и в Будущем!
Конечно, кто-то спросит: "А в чём, собственно, разница между Машиной Времени и Телегой Времени?!.."
Э-э, не скажите!.. Телега-то на российских просторах – надежнее!
С виду – телега как телега: такая же неказистая и скрипучая. Только вот её основная загадка заключалась в колесах: если передние крутились, как и положено, – вперед, то задние, одновременно с ними и самым невероятным образом, – крутились назад. А оглобли предназначались вовсе не для лошадей – они были ловушками-сверхантеннами, которые улавливали ветра Прошлого и Будущего. И было в Телеге 999 тысяч лошадиных сил.
Вышел Филиппыч вечером того же августовского дня на крыльцо и – ахнул!
"Неужто я целых полгода прокумекал?.. – подумал он то ли с уважением к самому себе, то ли с грустью о пролетевших деньках. – Начал ведь изобретать ещё в июне, а нынче – снег кругом. Так и вся жизнь пройдет..."
И решил он немедля осуществить свою давнишнюю мечту: прокатиться в далекое Прошлое и поглядеть – как там жили. Выкатил Рубакин Телегу из сарая. Потом вернулся в дом за провиантом.
