Текст книги "Рождественские сказки"
Автор книги: Игорь Фарбажевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Посреди деревни стоял фонтан, в котором плескались собаки и ребятишки.
Все это Мурильо увидел в один миг, до того, как мальчик с булкой повернулся к двум другим мальчишкам.
ПЕРВЫЙ МАЛЬЧИК (удивленно).
Смотрите, кот!
ВТОРОЙ МАЛЬЧИК (нехотя поднимает голову).
Какое чудо!
ТРЕТИЙ МАЛЬЧИК (насмешливо).
Ты, что же, не видал котов?!
ПЕРВЫЙ МАЛЬЧИК.
Он появился ниоткуда! (Бьет себя в грудь)
Водой поклясться я готов!
ПЕС.
И верно: незнакомый взгляд.
Я наших знаю всех подряд.
Забрел, должно быть, из Севильи.
ВТОРОЙ МАЛЬЧИК.
Эй, брысь!
ПЕРВЫЙ МАЛЬЧИК.
Постой! А если кот
Колдун или усатый черт?!..
ТРЕТИЙ МАЛЬЧИК (с опаской)
Про это мы совсем забыли...
Мурильо очень понравилось, что в картине говорят стихами. Он прокашлялся и вступил в разговор.
МУРИЛЬО.
Привет вам, юные сеньоры!
Вас успокою поскорей. (Кланяется)
Я – кот Мурильо!
ТРЕТИЙ МАЛЬЧИК (представляясь).
Теодоро!
ВТОРОЙ МАЛЬЧИК.
Рикардо!
ПЕРВЫЙ МАЛЬЧИК.
Луис!
ПЕС.
Пес Мулей!
МУРИЛЬО.
Итак, внесли в знакомство ясность.
Теперь, друзья, пришла пора
Вам всем поведать про опасность,
Которой не было вчера.
ТЕОДОРО.
Опасность?!
РИКАРДО.
О, Святая Дева!
ПЕС МУЛЕЙ.
Опасность справа или слева? (Дрожит.)
МУРИЛЬО.
Картину вашу злые воры
Хотят похитить.
ЛУИС.
Вот беда!
МУРИЛЬО.
Так что, веселые сеньоры,
Гильярдо кликните сюда!
А уж потом сыграем в кости. (Мулею.)
Что с вами?..
ПЕС МУЛЕЙ.
Весь дрожу от злости.
Уже, сеньор, почти готов
Я в клочья разорвать воров!..
3.
И впятером они отправились по деревенской улице. Дорога была с размытыми колеями, вокруг стояли неказистые домишки без окон. У одной из невысоких изгородей Теодоро велел всем остановиться.
ТЕОДОРО (кричит за изгородь).
Эй, дядя Менго!
На крыльцо выбежал деревенский столяр, весь в опилках и стружках.
СЕНЬОР МЕНГО.
Что стряслось?!
ТЕОДОРО.
Грозит несчастье всей деревне!
СЕНЬОР МЕНГО.
Что за беда? Ты это брось!
Небось, хлебнул вина в харчевне!
МУРИЛЬО (выходя вперед).
Сеньор! Ребенку десять лет,
И он не пьет вина в обед!
А коль сказал: "Плохая весть!",
То значит, так оно и есть!
Сеньор Менго вышел к калитке и, глядя на Мурильо, строго промолвил:
СЕНЬОР МЕНГО.
Кто это там дает совет
У моего забора?
МУРИЛЬО (кланяясь).
Художник, сударь, и поэт
Товарищ Теодоро.
Зовут меня Мурильо-кот.
ТЕОДОРО (вступаясь за него).
Он нам поведал, что нас ждет...
СЕНЬОР МЕНГО (насмешливо).
Наверно ворох злых вестей.
Так что же? Говори скорей!
ТЕОДОРО.
Картину нашу очень скоро
Похитят три ничтожных вора.
СЕНЬОР МЕНГО (возмущенно).
Что?! Нас похитят?! Вот пройдохи!
(Грозит кому-то кулаком)
Со мной, синьоры, шутки плохи!
Вы вовремя пришли, друзья!
Заткнем бандитам глотки.
Тотчас же выстругаю я
Для трех воров колодки.
Узнают столяра-гильярдо!
А ты к отцу беги, Рикардо.
Мальчишки с Мурильо и Мулеем заспешили к отцу Рикардо – кузнецу Дьего.
4.
В раскрытые настежь ворота Мурильо увидел у пылающего горна стоял высокого мужчину. Алые отблески огня освещали его сильную фигуру. Кузнец осторожно постукивал небольшим молотом по раскаленным колокольцам, зажатым в длинных щипцах.
РИКАРДО.
Отец! Пришли к тебе по делу!
КУЗНЕЦ ДЬЕГО (весело, через плечо).
Минуту! Подержи щипцы.
Рикардо взял щипцы и встал рядом, помогая отцу.
Для музыканта с вауэлой
Кую на шляпу бубенцы.
И хоть заплатят мне гроши
Зато работа – для души.
Когда кружится в праздник хота
Мне самому плясать охота.
Держи ровней!..
РИКАРДО.
Беда, отец!
К тебе мы от сеньора Менго.
Кузнец обернулся и увидал остальных.
КУЗНЕЦ ДЬЕГО.
Что там? В хлеву сломалась стенка
И кто-то выкрал трех овец?!.. (Хохочет.)
И Рикардо с приятелями рассказали все, что совсем недавно узнали. На это кузнец хитро усмехнулся.
Вот ненормальных три глупца!
Как видно, попадались редко.
Ну, что ж, запомнят кузнеца,
Что выкует для дурней клетку!
Он отложил в сторону колокольчики и стал раскалять в горне железные прутья..
5.
А все мальчики, Мурильо и Мулей побежали к третьему дому. В нем жила бабушка Луиса – донья Паскуала. Она была очень строгой сеньорой.
ДОНЬЯ ПАСКУАЛА.
Явился все же, сорванец!
О, Богородица Святая!
Скорбит, наверно, твой отец,
На сына глядючи из Рая!..
Не ангелок, а Божий бич!
Позора только не хватало!
Придется крылышки постричь.
(берет в руки ивовый прут)
А ну-ка!..
(замахивается на Луиса)
ТЕОДОРО.
Донья Паскуала!
Ваш Луис – он не виноват.
Мы задержались с ним по делу.
ДОНЬЯ ПАСКУАЛА.
А это что за адвокат?
Смотри, чтоб тоже не огрела!
РИКАРДО.
Не время думать вам про плеть.
Но если хочется огреть
Кого-нибудь, и есть в том страсть
Ударьте тех, кто нас украсть
Сегодня хочет.
ДОНЬЯ ПАСКУАЛА.
Вот так весть!
Рассказывайте, все как есть!..
Бабушка Луиса была не только хорошей пряхой, но ещё искусной портнихой и поэтому, выслушав услышав от мальчиков, что нам уже известно, она решила сделать вот что.
Невероятен ваш рассказ!
На сердце – гнев и мука. (Рикардо.)
Ты прав, малыш, не в этот раз
Наказывать мне внука.
Пусть будет мой ответ суров:
Сумеют руки пряхи
Сшить для бессовестных воров
Тюремные рубахи!
6.
А в это самое время, в ХХ веке в Мадриде, спустя два часа к зданию Прадо со стороны Ботанического сада подъехала серая легковая машина.
Показав охране свои пропуска, вор Педро и вор Леоне прошли в Музей, объяснив, что в эту ночь дежурят на Выставке.
Как и было договорено, ровно в два часа третий преступник (имени которого мы не знаем, но это не так важно) отключил на пульте сигнализацию. И Педро с Леоне подошли к пяти выбранным картинам. Две они сняли быстро, но когда взялись за третью (а это было полотно Бартоломе Эстебано Мурильо), Педро сказал:
– Эй, послушай!.. Мне кажется, на этой картине была ещё и собака. Ну, да! Вот тут, слева! А теперь её нет!..
– Вот ты и допился, – мрачно ответил Леоне. – Говорил тебе: много не пей.
– И все-таки, – задумчиво бормотал Педро, – я теперь точно припоминаю, что здесь был нарисован большой рыжий пес. Он сидел перед ма... – Не успел он закончить фразу, как в полутемном зале раздался громкий лай пса Мулея. Ма-мааа!.. – закричал Педро, прижимаясь спиной к картине. Но тут же получил удар по голове: это Рикардо стукнул его кувшином, да так сильно, что от горлышка отлетел на пол глиняный черепок. А из темноты зала уже бежали к бандитам появившиеся из-за кресел донья Паскуала, столяр Менго и кузнец Дьего.
Воры кинулись было в разные стороны, но их догнали. Мулей и Мурильо вцепились в штаны. Не успели Педро с Леоне и сообразить что-нибудь, как очутились в смирительных рубашках и в деревянных колодках, притом – внутри железной клетки, которую кузнец перенес из картины прямо в зал и поставил на паркет.
В эту минуту заревела сирена. Она загудела не только по всему Музею, но и снаружи на площади, сзывая бдительных полицейских со всего Мадрида. Когда полиция вбежала в зал, то так и застыла на месте, обнаружив связанных людей, сидящих в клетке.
Те плакали и клялись, что больше никогда не будут воровать. У стены стояли две снятые ими картины, а на полу лежал какой-то глиняный черепок, на который никто не обратил внимания.
На кота тоже, конечно, не обратили никакого внимания.
Коты в музеях – обычное дело.
7.
Утром Мурильо отправился на открытие Выставки. Вернее, он никуда и не уходил из Музея. Когда закончилась суматоха с полицией, кот просто нырнул под знакомую лестницу и сладко выспался.
С утра залы были заполнены важными гостями: министр культуры, художники, коллекционеры, журналисты. Сеньор министр сказал речь, короткую, но пылкую, и любезно предложил сеньору директору Музея разрезать вместе с ним алую ленточку.
Под оркестровый туш раздались аплодисменты, вспыхнули фотовспышки. Тут директор музея обратил всеобщее внимание на полицейских, которых пригласили специально к открытию. Он поблагодарил их за четкую работу в поимке преступников и вручил каждому годовой бесплатный билет на все художественные выставки Прадо. Снова затрещали аплодисменты и фотовспышки, оркестр исполнил туш, а официанты стали разносить на подносах бокалы с шампанским.
Кот Мурильо наблюдал за всем этим, прогуливаясь между гостей, а затем отправился домой, в старинный испанский дворик, где жил высоко под крышей со своим хозяином, который дал ему такое волшебное имя. Мурильо, не будь он котом, стал бы помогать хозяину растирать краски, сбивать подрамники, натягивать холсты и покрывать их льняным маслом, затем рисовать – сначала карандашом, потом углем* или сангиной* и наконец – красками. Тогда бы появился однажды на картине пес Мулей и улыбнулся бы своей деревенской простой улыбкой до ушей, и сказал бы: "Привет, Мурильо Второй!.. Как поживаете? А ведь не полицейские тогда скрутили воров, а? Мы-то знаем! Рррр!"
И Мурильо ему ответил бы:
"Привет, сеньор Мулей! Да, Слава тогда досталась не нам, зато нам досталась Тайна! Не так уж и мало, если вмешиваешься в дела людей! Мррр!.."
СКАЗКИ БИБЛИОТЕЧНОГО ПОПУГАЯ
1.
Был поздний Рождественский вечер в одной из комнат Стокгольмской Королевской библиотеки. Бесконечные ряды книжных полок уходили вверх к почти недосягаемому потолку. Где-то там бледно горели пыльные люстры скорее для обозначения потолка, чем для освещения комнаты. Поэтому на небольшом письменном столе, за которым сидел почтенного вида старик, ярко горела старинная бронзовая лампа. Она освещала его морщинистые руки, белую бороду и несколько рассыпанных фолиантов. Старик что-то горестно и безысходно бормотал, качал седой бородой, внимательно рассматривал сильно потрепанные пожелтевшие страницы сквозь толстое увеличительное стекло.
Рядом с ним, на спинке соседнего кресла сидел старый попугай, который жил в Библиотеке, может, полвека, а может, и все три, а может, вечно.
Архивариуса звали Йоргенсом Нильсоном, а попугая – Арчибальдом. Он долго наблюдал за огорченным ученым и наконец спросил:
– Вы чем-то расстроены, мэтр?
– Увы! – развел руками Архивариус. – Проклятые мыши съели очень ценные книги.
– Наверное, оттого, что их не кормили, – резонно заметил попугай.
– Кого?! – удивился господин Нильсон.
– Мышей, кого же еще! Их либо надо было извести вконец, либо кормить до отвала.
– Оставьте ваши шуточки, господин Арчибальд! никто в мире не прикармливает мышей! Иначе бы в бюджете Королевской Библиотеки была предусмотрена "мышиная статья"!.. – рассердился старик.
– И зря не предусмотрена!! – констатировал Арчибальд. – Сами видите, что из этого вышло!.. – Помню, как осенью 1727 года, – начал он лекторским тоном, – после землетрясения в закаспийских странах, серая крыса непобедимой армией ворвалась в Европу!.. Мыши не так агрессивны, но вот ещё раньше – зимой 1690 года полчища этих мелких тварей сожрали всю библиотеку Ивана Грозного, которую до сих пор, – он ехидно усмехнулся, – ищут ученые!..
– У вас отличная память, господин Арчибальд! – отметил Архивариус. Помогли бы мне!
– Да уж, на память не жалуюсь, – подтвердил попугай. – А что вы ищете в этих книгах сегодня?
– Я ищу рецепт волшебного эликсира, его я пытаюсь найти...
– Эликсира вечности? – с нескрываемой усмешкой поинтересовался попугай.
– О вечности и подумать некогда, господин Арчибальд! Мне срочно нужен эликсир здоровья! Но когда кожаные переплеты съедены мышами, а листы изжеваны и перепутаны!.. Я в отчаянии!
– Он очень важен? – спросил Арчибальд, уже без всяких ухмылочек.
– От него зависит жизнь дочери Королевского советника. Вы же слышали о красавице Амелите! Вы же знаете. что я был её учителем в детстве!
– Расскажите подробней!
Господин Архивариус без промедления поведал ему, что неделю назад Амелита заболела. Королевский советник и Королевский министр решили породниться. Сын Королевского министра сделал предложение прекрасной Амелите. Однако, спустя сутки она слегла. Господин Архивариус сообщил, что в Стокгольм приглашены лучшие врачи со всего света, что они привезли с собой наиновейшие таблетки и микстуры, но Амелите делается все хуже и хуже, что он, старый Архивариус, вспомнил о волшебных книгах из Королевской библиотеки и, если он не найдет то, что ищет...
– ...прекрасная Амелита умрет!.. – голос господина Нильсона дрогнул. Архивариус даже смахнул слезу со старческой щеки. – Она была самым одаренным ребенком из всех моих учениц!
– Я знаю эти книги, – сказал Арчибальд. – И если мне не изменила память (а она мне не изменяет никогда), я постараюсь вам помочь. – Это было сказано с такой уверенностью, что старому Йоргенсу осталось только предложить Арчибальду крепкий кофе на ночь. – И порцию соленых орешков, господин Нильсон! – потребовал Арчибальд. – Постарайтесь не отвлекать меня хотя бы в течение часа. Полюбуйтесь из окна рождественскими огнями. Стокгольм в Рождество просто великолепен!
Архивариус на цыпочках вышел из кабинета, оставив в кресле ушедшего в свои воспоминания Арчибальда.
"Итак, – подумал тот, – в каждом деле нужен порядок. Я в своей жизни видел три волшебные книги... Начну вспоминать по порядку..."
2.
ВЕЩАЯ ИНКУНАБУЛА,
ИЛИ ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, КОТОРУЮ ВСПОМНИЛ
АРЧИБАЛЬД.
Жил-был вор. Самый обыкновенный. Даже имя его ничего не значило в этой истории. Впрочем, звали вора Ягмар.
Воровал он везде и все, что попадается под руку. На рынках Стокгольма – продукты у крестьян, в порту Гетеборга – ящики с копченой треской, в Эребру – башмаки, а в Йенчепинге – знаменитые на весь мир шведские спички.
Как-то раз он разузнал про один дом, хозяева которого уехали на Рождество к родственникам в Копенгаген, и где в тот момент не оставалось никого, кроме попугая (вы, наверное, уже поняли, что это был Арчибальд).
Справедливости ради, следует добавить, что Ягмар был очень искусным вором, и чтобы отпереть входную дверь, ему потребовалось, как обычно, всего-то полминуты.
Пробравшись в чужой дом, он огляделся и с наслаждением потер ладони: хозяева были весьма состоятельными людьми.
Ягмар не стал терять времени: вытащив из-под куртки сложенный вчетверо мешок, он принялся кидать в него все подряд – от золотых украшений и дорогих статуэток до столового серебра. Вещей и предметов было так много, что вор просто не знал, на чем ещё остановить свой алчный взгляд. Словом, "потрудился" Ягмар.
Завязав наконец полный мешок на крепкий узел, он уселся в плетеное кресло-качалку и, прикрыв глаза, стал мечтать, покачиваясь в нем...
"Отличный улов! – думал Ягмар. – Продам я все эти вещи да куплю большой дом, найму слуг, женюсь! – словом, буду жить в почете и богатстве".
Он достал из бара бутылку хорошего вина, налил полный бокал и только собрался выпить за Рождество и свою удачу, как увидел лежащую на мраморном столике старинную книгу.
– О, старинная! – Он хотел бросить её в мешок, раскрыл и прочел витиеватую готическую надпись на титульном листе:
????? ?????
"Вот здорово!" – сказал Ягмар самому себе и захотел тут же заглянуть в свое будущее, лет этак через пятьдесят. Прожить меньше – он даже и не мыслил.
С волненьем и трепетом Ягмар раскрыл Книгу ровно на середине, где обычно бывает записано Заклинание, и прочитал вслух огненные слова:
ВЕЩИЙ ВОРОН,
ВЕЩИЙ СОН.
СЛОВОМ ВЕЩИМ Я СИЛЕН.
ПРОЗОРЛИВАЯ ПУСТЬ ВЕСТЬ
МНЕ РАССКАЖЕТ ВСЕ, КАК ЕСТЬ.
УТРА ЛУЧ ИЛЬ НОЧИ ТЬМУ
СО СМИРЕНИЕМ ПРИМУ...
Ягмар прочел Заклинание и пожелал увидеть себя ровно через пятьдесят лет. Страницы сами зашелестели, перевернулись, и он увидел в Книге могильный камень, на котором было выбито его собственное имя:
Ягмар БЬЕРНСТОН.
Очень огорчился вор, даже настроение сразу упало. Еще бы! Ведь он собирался жить да жить с таким-то богатством!
"Жаль! – подумал он. – А посмотрю-ка я на себя лет через сорок. Уж столько-то я проживу непременно!.."
И снова ошибся.
Опять увидел Ягмар в Книге могильный камень.
"Вот напасть!.." – вконец расстроился он, но нашел в себе силы в третий раз прочесть Заклинание.
Страницы опять прошелестели, и вновь он увидел свою могилу.
"Наверное, с волшебством что-то не так!.. То ли книжные листы пересохли, то ли сама Книга устарела. Посмотрю-ка я, шутки ради, про себя, начиная с сегодняшнего дня. А уж тогда начну двигаться дальше, страница за страницей, год за годом..."
Он и сам не верил в то, о чем подумал, ибо знал: Вещие Книги не старятся. И опять прошептал волшебные слова, загадал желание, а когда глянул в Книгу – отшатнулся. На него смотрел тот же памятник. Даже запахло могильной сыростью.
– Ну, уж это слишком! – вскричал он вслух и со всего размаху швырнул прочь Вещую Книгу...
И зря!
Она взлетела под потолок и столкнула вниз тяжелую чугунную фигуру Мефистофеля, стоящего на книжном шкафу. Дьявол Тьмы, ни на мгновенье не сомневаясь, тут же проломил голову нашему вору.
– ... Утра луч иль ночи тьму – со смирением приму... – только и прохрипел умирающий.
3.
– Нет! – сказал Архивариус, вернувшись с горячим кофейником. – Это Заклинание совершенно не то! Соленые орешки почти поджарились.
Он налил кофе в большую чашку и удалился, чтобы не мешать Арчибальду... А тот вспомнил историю, связанную со второй волшебной книгой.
4.
ИНКУНАБУЛА ЖЕЛАНИЙ,
ИЛИ ИСТОРИЯ ВТОРАЯ,
КОТОРУЮ ВСПОМНИЛ АРЧИБАЛЬД.
Давным-давно, в Гетеборге, жил-был бедный студент Гвидельм. Снимал он, как водится у бедных студентов, комнату на чердаке, и длинными вечерами рассуждал о своем беспросветном будущем. О своем доме или о богатой невесте Гвидельм даже и мечтать не смел: чего зря сушить мозги?!..
Его, думал он, могла ожидать после окончания университета должность учителя шведской словесности в какой-нибудь захолустной гимназии или место гувернера у великовозрастного оболтуса.
"Эх!.. – вздыхал он, ложась в холодную постель. – Бедный я, бедный!.." И так ему становилось себя жалко, что он тут же засыпал, чтоб хотя бы во сне увидеть богатство, почести и любовь.
Как-то раз, получив небольшие деньги за уроки, которые он давал сыну мясника (основной гонорар выплачивался бараньими ребрами), Гвидельм решил прогуляться по Набережной мимо роскошных особняков судостроительных компаний.
В те времена Набережная в Гетеборге была полна книжных лотков, где всегда лежали горы разнообразной литературы. К примеру, людям состоятельным букинисты предлагали издания в дорогих переплетах с тиснением и золотым обрезом. А для студентов и бедноты всегда имелись дешевые книжонки. Гвидельм не раз и сам покупал с лотков то учебник орфографии, а то любовный роман, тиснутый на дрянной бумаге.
В последнее время он сторонился книжных развалов: коли нет денег – к чему травить душу? Однако, на этот раз он решил угостить себя не только пирожным или пирожком с рыбой, но и какой-нибудь книжной новинкой.
Гвидельм медленно прохаживался по Набережной, иногда заглядываясь на встречных девушек, хотя те лишь равнодушно скользили взглядом по его мятой шляпе и старомодному сюртуку, что был непозволительно узок!
И все равно студент был в самом прекрасном настроении, ведь в кармане звенели целых пять крон!
Гвидельм подошел к лоткам букинистов и стал внимательно рассматривать книгу за книгой.
Драмы Мессениуса, стихи Виваллиуса, "Атлантида" Рудбека, сатиры Далина, "Шведские древние песни" Арвидссона, повести Альмквиста, исторические романы Рюдберга и многое другое, не говоря уже о зарубежных авторах, – все они теснились на бесконечных лотках, ожидая хорошего покупателя.
Гвидельм понял, что покупатель из него плохой. Он уже собрался было покинуть Набережную, как на соседнем лотке увидел старинную книгу в сафьяновом переплете и невольно потянулся к ней.
– Правильный выбор, господин студент! – заметил торговец книгами. Студент бережно раскрыл её и прочел на титуле:
????? ???????.
– Двадцать пять крон, молодой человек, – напомнил о себе торговец.
– Двадцать пять?! – испугался Гвидельм и поспешно положил книгу на место.
– Ну, за двадцать, так уж и быть, продам, – тут же добавил торговец.
– Мне и за десять дорого, – краснея, промямлил Гвидельм, стыдясь, как никогда, своей бедности.
– Так вы – студент?! – презрительно бросил ему тот. – Тогда вам и за пять крон – не по карману!
– Как раз пять крон у меня есть... – Несчастный Гвидельм достал из кармана горстку монет.
– Э-э-э... Да вы, я вижу, шутник, господин студент! – радостно воскликнул торговец, и его голос вновь обрел любезность: – У вас тут ровно в пять раз больше! Сколько и требуется!
Гвидельм недоверчиво посмотрел на свою ладонь и с удивленьем обнаружил, что сумма действительно увеличилась самым непостижимым образом. "Наверное, мясник ошибся... – нашел объяснение растерявшийся студент. – А может, решил повысить гонорар... Ведь заниматься с его бестолковым сыном дьявольская мука!.."
Гвидельм запихнул покупку подмышку и возвратился на свой чердак. Он не стал тотчас же рассматривать книгу, решив заняться этим после ужина, так как почувствовал сильнейший голод, свойственный только студентам. В овощной корзине Гвидельм нашел несколько картофелин, одну луковицу, достал с хозяйственной полки почти уже пустую банку со свиным салом и стал жарить картошку.
Пока она аппетитно румянилась, Гвидельм не утерпел, раскрыл книгу, и прочитал следующие слова:
Я – СВЕРШЕНИЕ МЕЧТЫ,
ЛУЧШАЯ ИЗ ЛУЧШИХ КНИГ.
ВСЕ. ЧТО ЗАГАДАЕШЬ ТЫ
Я ИСПОЛНЮ В ТОТ ЖЕ МИГ !..
Сердце Гвидельма бешено заколотилось: "Ах, неужели я смогу осуществить все, о чем мечтал?.."
Он пролистал страницы в поисках слова "БОГАТСТВО", и отыскать его не предоставило особого труда: все желания были расставлены в Книге по алфавиту. От волнения студент прочел Заклинание почти шепотом. Ждать пришлось недолго. Спустя мгновенье все закружилось, завертелось, засвистело, затуманилось.
Когда он пришел в себя, то увидел, что стоит на пороге трехэтажного особняка, двери которого почтительно открывает перед ним пожилой управляющий в черном костюме и белых перчатках.
– Ваш дом, господин Гвидельм! Следуйте за мной!
Экскурсия, которую провел управляющий, была великолепна! Гвидельм робко следовал за ним, словно ходил по залам Национального Музея. Гостиная, столовая, спальни, комнаты для гостей, библиотека, бильярдная! Целых три ванных комнаты! И, наконец, его собственный кабинет!..
Бедный студент – который стал уже вовсе не бедным – был ошарашен, смят, растерян. Он до конца не мог осознать, что этот дом – его собственность!
– ...Здесь, в сейфе, – закончил управляющий, указывая на стальной шкаф, – хранятся деньги.
Напольные часы пробили семь раз.
– А внизу ждет ужин, – поклонился старик и вышел из кабинета.
Гвидельм остался один.
Он все ещё не мог заставить себя поверить в то, что произошло. И все это – благодаря Волшебной Книге, которая выбрала почему-то именно его из тысяч молодых бедняков!,, Он подошел к столу и увидел там "Книгу Желаний".
"Как хорошо, – подумал Гвидельм, – что она не осталась на чердаке. Мало ли чего я захочу ещё пожелать!.."
И тут же захотел стать знаменитым. На весь Гетеборг! Да, чего уж там! На всю страну! На целый мир! Профессором словесности, кем же еще! Раз, два, три... Стоп-стоп! Он уже нашел-было слово "ИЗВЕСТНОСТЬ"...
Но тут ему пришло в голову, что он будет выглядеть несолидно. Представьте себе: восемнадцатилетний профессор! Ну, нет, это уж слишком!
И он пожелал стать знаменитостью тридцатилетней! Да, в самый раз! Быть профессором в эти годы – показалось весьма и весьма пристойно.
Итак, Гвидельм произнес Заклинание. И вновь произошло то же самое, что на чердаке. Все вокруг закружилось, а в глазах потемнело. Когда же он пришел в себя, то увидел в своем кабинете множество важных людей, а на полу стояли корзины с живыми цветами. И все эти знатные господа торжественно вручали ему почетные дипломы самых знаменитых Академий в мире. Его называли великим, гениальным, учителем, мэтром, словом – самым ученым Ученым на целом свете. О, как же играл в его душе целый оркестр! Как старались трубы и барабаны! Гвидельм пожалел, что этот марш не слышит больше никто. А дипломы все вручали и вручали. Даже надоело... Зато потом в гостиной был праздничный стол, и все известные ученые мира поднимали бокалы за самого талантливого среди равных!
Гвидельм краем глаза посмотрел на себя в зеркало. На него мимолетно глянул и улыбнулся в зеркальном стекле респектабельный мужчина лет тридцати, в смокинге, с гвоздикой в петлице.
Прошло какое-то время. Молодой профессор выезжал в богатые клубы, сидел на балетах, обедал в дорогих ресторанах, куда его приглашали восторженные почитатели на званые вечера. Вобщем, купался в лучах Славы.
Однажды Гвидельм был приглашен на бал. Обычно он балы не посещал, потому что всегда скучал на них: танцевать не умел, а вести легкомысленные светские беседы не любил. Но от бала, устроенного в его честь, отказаться было нельзя.
Профессор словесности уже был готов умереть от скуки среди словесной трескотни, окружавшей его со всех сторон. Как вдруг... Гвидельм на одну секунду поднял голову и увидел глаза, устремленные на него с интересом и сочувствием. Напротив него, в нише окна, почти никому не видимая, сидела совсем молодая девушка. Казалось, ей тоже здесь неуютно. Кивком головы отбросив назад роскошные рыжие волосы, спадающие на лоб, она улыбнулась. Гвидельм решил подойти к ней, заговорить, узнать, кто она. Но пока он собирался с духом, его опередил солидного вида мужчина и со словами: "Габриелла, детка, нам пора!" – предложил ей руку.
Возвратясь в свою богатую обитель, молодой профессор вдруг почувствовал щемящее чувство одиночества.
"Габриэлла... Габриэлла... – думал он, бесцельно прохаживаясь по кабинету. – Удивительное создание!.."
И вдруг ему страстно захотелось увидеть её вновь. Но не издали! А рядом с собой – в своем доме! Гвидельм, открыв драгоценную Книгу на странице со словом "ЛЮБОВЬ", стал мечтать, оттягивая благословенный момент и представляя себе, как это будет... Сейчас он прочтет волшебное Заклинание. Да-да-да! Все в точности повторится: и головокружение, и карусель перед глазами, и... рядом с ним возникнет солнечный силуэт. Ах Габриэлла! Юная, душистая и свежая, как весной сирень! Неведомая сила бросит их в объятья друг другу!..
"О, милая!" – "О, милый!"...
Тут Гвидельм вдруг почувствовал запах жареной картошки. В один миг он вспомнил Набережную, университет, чердак... Что-то кольнуло его сердце, разбудило душу... Он, нашел в себе силы совершить... Очередную глупость, скажете вы. А я возражу: подвиг! Да-да! Он, загадав последнее желание... вновь очутился на своем чердаке, при зажженных свечах.
Был ранний вечер, ему снова было восемнадцать. Он едва успел снять с огня сковородку. Еще несколько желаний – и ужин бы окончательно пригорел!
Гвидельм уплетал картошку и думал:
"Все же не интересно получить весь мир – за так, в подарок!.. И почет, и деньги, и любовь... Только своими силами нужно достичь будущего. Даже если придется потратить на это всю жизнь!.."
Вот каким был мудрым этот студент в свои восемнадцать лет! Скорее всего, он действительно в состоянии был добиться всего сам!
В дверь чердака постучали:
– Здесь живет господин Гвидельм?
– Это я... – открыл дверь студент.
На пороге стоял мужчина приятной наружности в строгом костюме, цилиндре и с тростью. Гость улыбнулся:
– Мне вас рекомендовали, как очень опытного педагога, – сказал он. Несмотря на ваш возраст...
Гвидельм покраснел, но при свечах гость как будто этого не заметил.
– У вас дочь или сын? – поинтересовался Гвидельм.
– Дочь, – ответил важный господин и выглянул за дверь. – Входи, детка! Познакомься с господином учителем.
И в чердачную комнату впорхнула девочка лет шести. Она отбросила кивком головы свои непослушные роскошные рыжие волосы, спадающие на лоб, улыбнулась милой детской улыбкой, сделала книксен:
– Габриэлла!..
А "Книга желаний" исчезла.
5.
– Совсем не то Заклинание! Не то, не то! – решительно сказал Архивариус. В кабинете уже стояло полное блюдо жареных орешков для Арчибальда. – Помню, что не то, а того именно – не припомню!.. – сердился он. – Да вы совсем не пили кофе!.. Конечно же, он остыл!.. Ешьте орешки, господин Арчибальд, а я пока сварю другой. Запомните: кофе нужно пить горячим, прямо с огня!..
6.
ЗЕЛЕНАЯ ИНКУНАБУЛА,
ИЛИ ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНЯЯ,
КОТОРУЮ ВСПОМНИЛ АРЧИБАЛЬД.
В густом лесу, возле Тролльхеттанского водопада стоял просторный бревенчатый дом в два этажа под черепичной крышей.
Перед ним, огороженный плетеной изгородью, рос фруктовый сад, а во внутреннем дворе, вымощенном камнями, собранными при распашке полей, находились хозяйственные постройки.
Словом, усадьба, как усадьба, таких тысячи по всей Швеции.
И жил в ней лесничий с женой и сыном. Сам он охранял лес, жена его занималась домом, а сын Никлаус помогал обоим, как мог. А так как было ему целых десять лет, мог он уже очень много: и корову подоить, и наличники на окнах выкрасить, и лошадь подковать.
Однажды ранним летним утром отправился Никлаус за грибами и ягодами: мать велела. Леса он не боялся, потому что родился в нем, заблудиться не мог, так как знал каждую тропку. Да и по характеру Никлаус был храбрым мальчиком. Взял он с собой большую корзину и палку. Во-первых, волков отгонять (которые, между прочим, в лесу не водились), во-вторых, просто палкой, чтобы легче было просматривать кусты. Грибы – народ такой, рассуждал Никлаус, если видят, что на них охотятся – шмыг под куст, шляпку на самые глаза надвинут – попробуй, отыщи!..
Шел Никлаус по лесу и во весь голос распевал песню, которую очень любил петь ещё его дед. Песня была совсем не детская, а называлась:
ТРОЛЛЬХЕТТАНСКИЙ ВОДОПАД.
Тролльхеттанский водопад
грозный великан Природы!
В Океан уносишь воды,
что в безумии летят!
Тролльхеттанский водопад!
Ты – как зеркало, в котором
края моего просторы
с грустью на меня глядят...
Тролльхеттанский водопад!
Унеси меня мгновенно
в шуме и круженьи пены
вдаль – от боли и утрат!..
Тролльхеттанский водопад!
Здесь душа моя взлетает,
от восторга замирает
и – несется наугад!
Тролльхеттанский водопад!
Я слетел! Лечу! О, Боги!
Не разбиться б о пороги!
Береги меня, как брат...
Тролльхеттанский водопад...
Вот и все. Конец полета...
Машет крыльями мне кто-то.
Это – Рай!.. А может, Ад?..
Шел Никлаус по лесу – каждый куст палкой проверял: не прячется ли гриб.
К полудню, когда корзина наполнилась почти до краев, мальчик наткнулся на грибное семейство под кустом можжевельника. Он приподнял ветки, чтобы добраться до грибов, но вместо подосиновиков или боровиков увидел с десяток бледных поганок, стоящих на хилых ножках и что есть силы стукнул по ним палкой. Ядовитые ошметки шляпок разлетелись во все стороны. Не стоило этого делать. Откуда ни возьмись, появилась костлявая старуха в сизом платье и широкополой шляпе. Ее лицо было перекошено злобой.
– Хорошо же ты себя ведешь с моими подданными! – прошамкала она. – Уж я тебе это припомню!.. На всю жизнь!.. – И что-то пробормотав, взмахнула в воздухе шляпой, и стал Никлаус коротышкой, даже корзину с грибами не смог унести.
