Текст книги "Проект ИКАР. Накануне закрытой беты (СИ)"

Автор книги: Игорь Чиркунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Дядь, не будет закурить?

Повернулся. В свете фонарей три «гавроша».

– Не будет, пацаны. Здоровье не позволяет, – усмехнулся, – врачи ругаются.

– Да-а-а, – протянул один, – здоровье ща ни у кого нет.

Это не гопники и не отморозки. Так, дворовая шпана. Решили прощупать незнакомого человека на хорошей тачке, а он не тушуется, и смеется в лицо. Что ждать от такого? Непонятное напрягает.

– Хорошая у вас тачка, дядь, большая. А вы к кому?

– Представляешь, самому нравится, – Саша улыбнулся как можно шире, – один мой приятель шутит, что четыре трупа в багажник входят, и даже в глаза не бросается. А ты не слишком любопытный? С какой целью интересуешься?

– Не, ну так, интересно. Я вас раньше у нас во дворе не видел.

«Ну вот ты и сдулся» – весело подумал мужчина.

– Ладно, пацаны, если вопросы закончились, я пойду. – Сделал шаг, другой, будто что-то вспомнив повернулся к тому, с кем разговаривал, – Кстати, я – к Галине Васильевне. Знаете такую?

– А-а... Училка. Да, знаем. – Добавил после паузы, – она хорошая.

Когда прошел еще несколько шагов, в спину прилетел другой голос.

– Дядь, а на пиво не угостишь?

Рассмеявшись от души, повернулся.

– Ты знаешь? А мне нравится твоя дерзость. Я бы даже угостил вас, пацаны. Вот честно. Но, – цыкнул языком, – пришлось сегодня здорово потратиться. А поскольку я их не печатаю, то сегодня, и я и вы, – подмигнул, – без пива.

Повернулся, и пошел к подъезду. Вслед пожелали всего доброго. Александр, не оборачиваясь помахал рукой. А ведь этим пацанам ФанВирт даже на оловянном аккаунте не светит. Эх, Аня, Аня... то есть Женя, как же ты выросла здесь?

– Сашенька, ужинать будешь? – Галина Васильевна уже отохала по поводу продления подключения внучки в ФанВирту, и теперь хлопотала вокруг, не зная, в какой угол посадить, и какими вкусностями накормить.

– Спасибо, теть Галь, но я поел, – соврал Саша. Не хотел напрягать старушку. Заметил пробежавшую по ее лицу тень, тут же поправился, – а вот от чая не откажусь. И если то варенье осталось, буду рад.

– Ежевичное? – расцвела бабушка, – это я сама варила! Конечно, Сашенька, сейчас сделаю чая.

Гость мысленно выматерил себя за то, что заявился с пустыми руками. Первый раз приехали вместе, прямо из больницы, а вот сейчас мог бы и заскочить по пути в какой-нибудь супермаркет. Взял бы того же чая. Да-а-а... Давненько он ни к кому в гости не выбирался, отвык от правил приличия.

– Тетя Галя, завтра должны новый антипролежневый матрас привезти... Вы, когда теперь в больницу?

– Так завтра и пойду. Я каждый день к Женечке хожу. Ее же надо обихаживать, переодевать. Ты, Сашенька не волнуйся, я попрошу девочек, они мне помогут новый матрас положить.

– Так, тетя Галя, учтите – я в больнице договорился, санитарки сами будут ее мыть, переодевать, вы только контролируйте их, ладно? И матрас сами пусть налаживают, это их работа.

– Работа, конечно, да, работа... – бабушка, зажгла газ под эмалированным чайником, присела к столу, сложила натруженные руки на коленях. Посмотрела немного испуганно, – но ведь ...

– Понимаю, вы боитесь, что я уеду, и все по-старому? – угадал мужчина настрой пожилой женщины, – не бойтесь. Во-первых, за подключение Жени к ФанВирту теперь я сам плачу. Во-вторых, в больнице ... в общем, я тоже договорился так, что они не смогут халтурить. Но я вас прошу, приглядывайте за ними. Дополнительный контур контроля лишним здесь не будет.

Старая женщина опять пожевала губами, пребывая в каких-то раздумьях, вздохнула, кивнула головой. По сухой, морщинистой щеке сбежала одинокая слеза.

– Ну что вы, теть Галь. Теперь все точно будет хорошо. Я с вами.

Глава 16 Слетики. Продолжение

Вновь я на второй ступеньке. Собрался. Наклон, крылья в стороны, взгляд на Майку. Та отошла еще подальше, развела руки в стороны, чуть покачала, теперь правая ниже. Скорректировал крылья. Девушка чуть опустила левую руку. Понятно, много. Поправился. В ответ – большой палец.

Глубокий вдох, взгляд непроизвольно скользнул под ноги. И-и-и-и... Прыжок!

И снова объятья ветра подхватили под крылья, уже привычно напряглась спина, новые мышцы в новых конечностях. Земля лентой конвейера побежала под ноги...

– Лево! ЛЕВО!!!

Взгляд скользнул вниз – травянистая поверхность подо мной наклонилась. Я судорожно попытался вытянуть левое крыло, но крен не прекращался, земля летела в лицо... В последний момент я сгруппировался, перекат.

– Ну, хотя бы попытался исправить, – Майка вновь подошла к месту моего падения.

– Угу, – только и выдавил я, – Продолжаем?

– Ага.

Снова на верху. Оглянулся на верхнюю ступеньку. Не-е-е, сейчас я и сам туда не полезу. Ну, готов икар? Наклон, крылья, взгляд на Майку. Выровнялся по ее знакам, прямо старт с авианосца какой-то. Вдох, и-и-и-и... прыжок.

Подхват ветром под крылья, взгляд на землю, крен, группировка... Бабах!

На этот раз даже дыхание перехватило. Пошатываясь, поднялся.

– Ты как? – Майка подошла вплотную, заглянула в лицо.

– Норм...

Девушка вздохнула.

– Ладно, раз «норм». Смотри, Рус, сейчас ты даже не попытался исправить крен. Посмотрел на землю... Кстати, зачем?

Я пожал плечами. Сам не знаю.

– Рефлекторно.

– «Рефлекторно», – мрачно передразнила Майка, – больше так не делай, понял?

– Почему?

– «Почему-почему» ... Не делай так, и все. Усек?

Я согласно махнул рукой, говорить по-прежнему было сложновато.

– А потом, когда увидел крен, ты просто сжался, и дальше падал мешком картошки. Рус, помнишь, что я тебе говорила? Еще утром.

Я помотал головой.

– Извини, я сейчас что-то не соображу.

– Про падения, и группировки для того, чтоб крылья успевали стать гибкими.

– А-а-а, да-а, помню. Дескать не поможет.

– Нет, я имела в виду что когда ты падаешь, надо думать не о группировке, и не о том, чтоб не поломать крылья. Надо выруливать. Надо бороться. До конца. Даже когда земля уже вот она, рядом. Все равно, может как раз самое последнее усилие и выправит тебя, и ты благополучно приземлишься, а не грохнешься. – она помолчала. – Слушай, а ты часом не боишься земли? Ну там, думаешь: «о! я сейчас упаду! я сейчас ушибусь!»

Я замотал головой как судорожный. Вот еще! Я, и вдруг – боюсь.

– Хорошо, возможно, мне показалось, – сказала она примирительно. – Короче так: летишь, смотришь вперед. Может чуть-чуть ниже горизонта. Но не вниз! Вниз – не смотреть, я запрещаю!

Я опять кивнул, как добрый пони.

– В полете, слушаешь меня. Кричу «право» – подработай правым крылом, «лево» – соответственно левым.

– Хорошо, – меня вроде отпустило. – Я пошел?

– Давай!

Третья ступенька. Наклон, крылья, взгляд на Майку. Выровнялся. Вдох-выдох, и-и-и-и... прыжок.

Опять крылья опираются о воздух, опять напряжение в мышцах. Вроде одинаково. Взгляд попытался метнуться вниз, усилием воли пригвоздил его к точке на противоположном склоне.

– Лево! ЛЕВО!!!

Вытягиваю левое крыло сильнее в сторону ... и непроизвольно чуть взмахиваю им.

– Право! Много! ПРАВО!!!

Что? Взгляд заметался по сторонам. Точно, меня заваливает в правый крен! Взмах правым крылом.

– Много! МНОГО!!! Лево! ЛЕВО! ЛЕВО!!!

Я пытаюсь взмахнуть левым крылом, но земля выныривает откуда-то сбоку, как раз со стороны левого крыла... Разве не должна она быть снизу?

Удар. Хруст. Качусь по земле.

Черт, больно-то как! По привычке первый взгляд на ноги. Целые. Пошевелил стопами, поднялся. Руки? Тоже вроде целы. Вдох-выдох полной грудью. Ребра болят, но похоже не сломаны, ну как... По наклонялся. Вроде норм.

Ко мне подошла Майка.

– Покажи... Мда-а-а... Сломано, – со вздохом резюмировала наставница.

Что сломано? Я испуганно осмотрел себя вновь... И похолодев вспомнил о новых конечностях. Медленно-медленно повернул голову влево, туда, где был слышен предательский хруст...

Черт. Не показалось. Крыло сломано в двух местах! Крайняя кость левого крылышка переломлена ровно по середине, в месте перелома кожа лопнула и чуть кровила.

Но страшнее выглядел перелом ближе к основанию. Белый осколок пробил кожу, растолкал перья и торчал наружу эдаким фрагментом расколовшейся трубки. По краю виднелись небольшие сгустки уже сворачивающейся крови. Перья вокруг переломов торчали в разные стороны, а те, которые были ближе к кончику тоже оказались надломлены.

Новая порция холодного душа окатила все тело с головы, пройдясь ледяной дрожью по позвоночнику и провалилась в пустоту живота. И только потом до сознания докатилась тупая волна боли.

– Болит? – участливо осведомилась девушка.

Видимо, как не старался, но на лице что-то отразилось. Хотя, глядя на перелом, у любого не возникнет никаких сомнений – это больно.

– Чем больше рана, тем меньше болит, – я изо всех сил пытался не подавать виду и сохранять спокойствие. Все равно, голос чуть дрогнул, щека непроизвольно дернулась.

– Ну что? – выжидательно посмотрела на меня Майя, – заканчиваем? Эликсиров, я так понимаю, у тебя нет.

Давя в зародыше желание разреветься как маленькая девочка, не от боли, боль я на самом деле умею терпеть, от обиды на собственную непредусмотрительность, я отрицательно покачал головой.

– Само заживать будет дня два или три. И надо шину наложить, чтоб срослось правильно.

– Плохой вариант, – понуро помотал головой, что я буду делать бескрылый три дня? – а какие еще альтернативы?

– Ты знаешь, – пожала плечами девушка, – Ласточкин обрыв, – показала взглядом в направлении, – или эликсиры.

– Черт! – непроизвольно выругался, – нет эликсиров, не подумал запастись... Знаю, я дебил, и до сих пор пытаюсь действовать исходя из старого опыта...

Скрипнул зубами. Мозг, получивший зацепку, принялся раскручивать маховик поиска вариантов.

Так, по любому сейчас заканчиваем и надо к Пентюху. А что у меня с «золотым запасом»? Мысленно вздохнул – хреново, не рассчитывал я пока на покупки алхимки. Тем более... Взгляд снова прошелся по повреждениям. Нет, малого исцеления точно не хватит. Оно работает по единичным, и то не слишком серьезным травмам. Здесь нужно минимум среднее.

Где взять деньги? Где взять деньги?

Феникс? Он уже поражал нас своей кредитоспособностью. Но где его сейчас найдешь? Он же в дороге!

Как же мне не хочется прыгать с обрыва! Разум понимал, что все равно это не настоящая смерть, все равно я через секунду появлюсь на камне возрождения, но...

Спокойный голос:

– Сколько до уровня?

– Да совсем чуть-чуть. Черт-черт-черт!!!

Обидно было до соплей. Дебил, кретин, идиот!!!

– Потом отдашь.

Я дернулся, обернулся. Девушка протягивала мне флуоресцирующий флакончик. Среднее исцеление! Это мне?! Неверяще протянул руку, взял...

– Майя, – я приложил правую руку к груди, – честное слово, завтра же отдам!

– Конечно отдашь, – также спокойно произнесла девушка, – давай помогу.

Она откупорила флакончик, и придерживая крыло, полила места переломов. Защипало, довольно сильно, но терпимо. Сломанные перья распрямлялись на глазах и вставали на место. Кожа затянулась. Даже все потертости на перьях, от предыдущих падений исчезли. Конечно, это не «большое исцеление», но хотя бы в границах исцеляемой конечности устранялись заодно и все мелкие повреждения.

– Ну как ты?

Попробовал помахать – крыло слушалось. Заодно и боль отпустила. Господи, какое облегчение! Почувствовал себя новым человеком.

– Продолжаем!

– Ок. Только постарайся больше не ломаться, у меня еще один эликсир есть, но я тебе не походная аптечка.

– Май, ну я же сказал, что отдам. И... – в приступе благодарности схватил за руку, развернул к себе, ... отчего то замер, глядя прямо в глаза, – Спасибо тебе большое.

Постояв полсекунды, девушка отняла руку.

– Не за что. Ладно, проехали.

Что-то мелькнуло в ее глазах, но буквально на миг. А через мгновенье передо мной опять стояла наставница.

– Значит смотри, – принялась она инструктировать, – то, что исправлял крен – молодец. Но – переруливал. Сначала левый исправил прям почти идеально, может чуть послабее надо было. Но потом видимо запаниковал, и очень сильно махнул правым. И тебя поставило почти боком, – она показало ладонью, – а в этом положении крылья не держат. Попробуй в следующий раз более дозированно исправляться.

– Попробую. Продолжаем?

– Да.

И мы продолжили.

Я запрыгивал на третью ступеньку, принимал полетное положение, по Майкиным жестам исправлял крен, дожидаясь большого пальца вверх. И прыгал.

Каждый раз я секунды две-три, иногда четыре летел ровно, потом сквозь свистящий в ушах ветер слышал «Право», «Лево», пытался отруливать. Иногда получалось скорректироваться два раза за прыжок, один раз я успел отреагировать на целых три. А потом все равно меня заваливало на какой-нибудь бок, земля была уже близко, я успевал сгруппироваться и уйти в перекат.

– Погоди, Май, – я поднялся с земли после очередного приземления кувырком. – дай отдохнуть, а то выносливость закончилась. Осталось чутка, но боюсь на полный слет не хватит.

– Хорошо, падай, – она указала подбородком на основание пьедестала, с которого я пытался изобразить птицу. И сама направилась в его тень.

Но я еще некоторое время «добивался» прыжками на ступеньку, пока шкала выносливости не осталась совсем пустой, тогда мышцы «выключились», и моя тушка кулем свалилась в траву. Подождал, пока появится хотя бы пара пунктов, добрался до мешка с припасами и рухнул рядом с девушкой.

– Будешь? – протянул ей бурдючок с вином, – но только придется из горла, тут уж извини, не запасся стаканами.

– Ерунда, – Майка приняла вино, – мы не на светском рауте.

– И да, брал что попроще, – развел руками.

– Рус, хватит извиняться, – девушка взяла предложенную полоску сушеного мяса, вернула бурдюк, – ты какой-то странный. Иногда ведешь себя как нормальный парень, простой и откровенный, а иногда...

Покачала головой.

– Знаешь, что мне в тебе нравится? – спросила неожиданно.

Я немного опешил.

– Ну-у-у... Я не пристаю...

Майка расхохоталась.

– Блин, ну какой же ты... – она утерла выступившие слезы, – нет. Не это. Мне нравится, что ты не боишься показать, что чего-то не знаешь или не умеешь. Понимаешь, насмотрелась я, на «ветеранов» ФанВирта.

– Так я же... – я перестал жевать, – я же тоже косячил из-за того, что полагался на прошлый опыт.

– Это не то! Вот когда тебе с пеной у рта доказывают, что махи тренировать не надо, стартовать надо не так, парить надо не так... – она откинулась на камень, уставилась в небо, – был у меня ученичек, до тебя. Тоже задвигал про то, какой он опытный, что не первый тест у него, что и там он достиг, и там он превзошел, и уровень у него был за сотку... Короче, говорю ему: тренируем махи. А он – это все фигня, разбивать обучение по элементам глупость, надо сразу все в комплексе: прыгнул, полетел, замахал...

– И что?

– Что-что, – передразнила Майка, – хватило на три дня и слился. Зато как в столовке выступал! И учим мы не так, и летаем неправильно, а он кучу наставлений и руководств проштудировал, и сам он чуть ли не бывший летчик... – Она вздохнула, – Саша говорит, написал потом портянку на три листа руководству теста, дескать и раса дурацкая, и идея провальная, в общем – играть за икаров никто не будет. Вот так...

Девушка опять замолчала, задумчиво разглядывая проплывающие над нами облачка.

– А еще ты старательный. – добавила Майка, через некоторое время.

– В смысле?

Она полуобернулась ко мне, облокотилась на руку.

– Знаешь Рус, ты первый на моей памяти, кто даже не пытался полазить по округе, поскриниться на обрыве, или у башни. Ты второй день, только и делаешь, что занимаешься. У нас даже братья, или Борисыч, уж на что жадные до полета, и то находят время в столовке языками потереть. Хотя... – она задумалась, – был тут еще один, тоже как ты, мало с кем общался, только и делал что летал. Правда давно уже куда-то пропал.

– Я не пропаду... По крайней мере, пока не полечу. Будет у тебя полетевший ученик в зачете.

– Посмотрим, – она снова откинулась спиной на камень, уставилась в небо, – а то наши говорят видели тебя с телами. Ну, думаю, и этот слился.

– Вот, кстати, – я оживился, – ты обещала рассказать про эти самые «тела». Это кто?

– Обещала? – посмотрела удивленно, – Не помню такого. А хотя... – махнула рукой, – тела, это те ребята, которые оккупировали правую половину столовки.

– ???

– Не таращи так глаза, тебе не идет. Это мы их так называем: «тела с крыльями», – пожала плечами, – все же очевидно – крылья есть, но не икары.

– В смысле, не икары? – я даже жевать перестал. Правда через секунду спохватился, что сижу с разинутым ртом, с куском не пережёванного сыра, – Я же видел, они летают.

– Летают, – нехотя подтвердила наставница, – только в утреннем или вечернем молоке, да и то, только чтоб норму выполнить.

– Не фига не понял, – честно сознался я.

– А чего тут понимать? Норму не сделают – выгонят из теста, вот и налетывают часы тогда, когда воздух спокойный. Утром, пока солнце не поднялось, и не прогрело площадь, и вечером, когда прогрев уже закончился воздух удивительно спокойный. Динамик ровный-ровный, ни тебе порывов, ни пузырей. Такой воздух и называют молоком.

– Ясно, – хоть яснее не стало, но демонстрировать и дальше невежественность почему-то не захотелось. Потом или у Феникса, или у Сапсана разузнаю.

– Ну что, отдохнул? – Майка поднялась на ноги, потянулась словно кошка и пару раз взмахнула крыльями, – летать так с тобой тут разучишься.

Я тоже поднялся, смахнул в мешок оставшуюся снедь.

– Да, восстановился.

– Тогда продолжаем. И пожалуйста, вспомни все, что я тебе говорила по поводу полета.

– Слушаю команды, исправляю крен без фанатизма, – я начал загибать пальцы, – борюсь до конца, и ...

– И не бьешься, – кивнула девушка.

А потом у меня получилось. Даже как-то буднично.

Я прыгнул, воздух подхватил под крылья, земля побежала где-то внизу, на периферии взгляда. Смотрел вперед, слушал Майку, пару раз она кричала «право-лево», я компенсировал небольшим, почти незаметным полувзмахом.

И все! Все!!! Горизонт никуда не заваливался, земля приближалась, но не так, как в прошлые разы. Она просто поднималась ко мне, как на лифте, а потом приблизилась настолько, что ноги чиркнули по траве, и я побежал, гася скорость.

Остановился... Не может быть! Повернулся к Майке, поднял на нее не верящий взгляд.

– Русик, ты молодчина! Поздравляю!

Светящаяся от радости девушка подбежала ко мне, обняла, прижимаясь всем телом. На секунду почувствовал ее тугую грудь, тонкие руки обхватили плечи... Отпрянула, подняла руку ладонью вперед. Я хлопнул своей в ее ладонь.

– Спасибо. Я же летел?

– Конечно!

– Офигеть...

Перед моими глазами снова побежала земля, я вновь ощутил себя в воздухе, даже почувствовал напряжение в крыльях.

– Ну как тебе? Что почувствовал? Как ощущения?

Я оторвал взгляд от земли под ногами, куда неосознанно уставился, проваливаясь в свежие воспоминания, растерянно взглянул Майке в лицо.

– Не понял. – покачал головой, – Ничего не понял. Прыгнул, полетел, приземлился... Все...

Действительно, я скорее умом понимал, что у меня получилось, но какого-то «вау-эффекта», какого-нибудь опьянения победой не было.

– Тогда надо закрепить.

– Я пошел?

– Давай, личинка оперяющаяся, – девчонка в шутку подтолкнула меня в спину.

До вечера я сделал еще двенадцать попыток. Начиная с шестой – с верхней ступеньки.

На первой попытке же я слишком сильно разогнался, и когда нужно было заканчивать полет пробегом, ноги не успели за телом, я споткнулся, растянулся во весь рост, и даже пробороздил немного землю физиономией.

– Русик, попробуй при подходе к земле чуть-чуть притормозить.

– Это как? – переспросил я, оттирая лицо от следов травы.

– Смотри. Вытяни руки в стороны... Да не крылья, руки, – прыснула девушка.

– Черт, – выругался я, – главное, мне теперь руками не разучиться пользоваться. А то приду в таверну, и тарелку буду пытаться крыльями схватить.

– Не переживай, – продолжая улыбаться успокоила Майка, – не разучишься. Так, хорошо, вытянул. А теперь попробуй повращать их вокруг продольной оси, вверх, вниз.

Я сделал, будто ручку двери, или кран поворачивал.

– Молоток, – похвалила девчонка, – а теперь давай крылья. В стороны... А теперь: вверх... И вниз...

Попробовал крутить крылья. Получалось, но так себе, еле-еле.

– Ничего страшного, – успокоила наставница, – научишься. Сейчас, когда к земле будешь подходить, попробуй крылу чуть больше угла атаки дать.

– Что?!

– Ну выверни его, чуть-чуть вверх. Как руки. Только не раньше. Раньше начнешь оттормаживаться – потеряешь скорость на высоте, и грохнешься.

Я попробовал в следующей же попытке. Но поскольку все внимание сосредоточил на «выкручивании» крыльев вовремя, совсем забыл про крен. Итог – я снова летел кубарем, молясь чтоб крылья остались целыми.

– Не пойдет, – констатировала наставница, – давай так: ты в полете все внимание уделяешь кренам, а я тебе теперь буду кричать еще и «тормози». Понял?

Следующий, третий слет прошел идеально. Я прыгнул, пролетел положенный отрезок, слушая команды и исправляя крены, а когда услышал «Тормози!!!», сделал выворачивающее движение, и почти без пробега остановился. Ух ты! Да я просто ас!

– Май, может повыше?

– Давай еще один, для закрепления. Если я буду уверена, что у тебя все получается, то пойдем выше.

Закрепление вышло так себе. Видимо я все-таки слишком сильно выкрутил, меня подбросило на полметра, на мгновение я завис без скорости, а потом рухнул почти вертикально вниз на напружиненные ноги.

– Вот о чем я и говорила, – удовлетворенно кивнула девчонка, – это хорошо еще, что ты не додумался обратно крылья крутить. И не сложил их. А то иные пугаются, и либо ныряют головой в землю, либо ноги себе отбивают. А так ты спарашютировал. Это хорошо, но надо учиться гасить скорость тогда, когда ее уже не хватит на подобное козление.

Я покивал. Плюс-минус понятно, там разберемся.

Потом были разные посадки: то я опять слишком слабо тормозил, и заканчивал мордой в траве, то наоборот слишком сильно, а один раз и слишком рано – меня подбросило чуть ли не на метр. Под истошный крик наставницы «Держи крылья, держи» я довольно жестко плюхнулся на ноги так, что стопы осушило, пришлось ждать, пока пальцы снова нормально заработают.

В конце концов я кажется научился придерживать свою воздушную скорость, пару раз я подошел к земле тихо-тихо, сделал не больше двух шагов, и остановился, развернув крылья поперек полета.

– Неплохо, – почему-то покачала головой наставница, – в штиль пойдет. Но начнешь летать в термичку, о таких посадках надо будет забыть.

– Это еще почему?

– Рус, давай потом? На сегодня у тебя офигенный прогресс, закончим его на хорошей ноте?

Я аж умилился – мне часто так инструктор в реале говорил: «заканчивать надо на хорошем исполнении, чтоб уйти с тренировки на позитиве»!

– Ок. Давай я еще раз слечу, и закончим?

– Давай. Сделай все правильно!

И я сделал... Лучше бы закончил на одиннадцати попытках! Летел я хорошо, кажется Майка даже ни разу не крикнула «право» или «лево». Подошел к земле, когти скользнули по травке. Чуть-чуть еще подвернул крылья, выждал, пока скорость относительно земли снизится... Мне показалось, что я пропустил момент: скорости уже совсем не было, а ноги я забыл подставить – они волочились по земле где-то сзади. И тогда я неосознанно взмахнул. Ну как взмахнул? По сути, это было совсем немного, как полувзмах для коррекции крена, только обоими крыльями. Ноги я подставил, встал...

– Никогда так не делай!!! – разъяренной мегерой налетела на меня Майка, – Рус, ты совсем конченный?! Я же говорила уже раз – у земли никаких махов!

– А... Погоди, а что я сделал-то?!

– Ты еще и не понимаешь? Блин, парень, не разочаровывай меня! Ты только что чуть было не воткнул оба крыла в землю! Знаешь, чем бы закончилось?

– Знаю, – понурив голову тихо пробубнил я. До меня тоже дошло, – сломал бы оба крыла.

– Точно! – она кипя пометалась туда-сюда около меня, как разгневанная кошка, – Короче, на сегодня шабаш, все. Никаких занятий без меня! Я – летать, а ты топай в столовку, там с тобой еще Сапсан хотел поговорить.

– Ладно, – кивнул, – прости, Май, я не хотел...

Но она меня не слушала. Разбег три шага, высокий прыжок, мне до такого еще тренироваться и тренироваться, и с шумом рассекаемого огромными крыльями воздуха она умахала от меня в сторону Ласточкиного обрыва.

Глава 17 Поговорим?

Было еще довольно-таки светло, а я уже направлялся в таверну. Неприятный осадок от завершения тренировки постепенно растворялся, и ему на смену приходило греющее душу чувство.

«У меня получилось!!!» Совершенно автоматически переставляя ноги, я снова и снова переживал удачные попытки, пытался мысленно переиграть косяки. Черт побери! Я все-таки сделал это! Я в шаге от того, чтобы полететь!!!

В зале оказалось пусто. Ни с права, ни слева – никого. Для подтверждения догадки выглянул на улицу. Точно – над обрывом словно мошкара роилась: наверно все имеющиеся в настоящий момент икары были в воздухе. Хотя... я вспомнил что мне говорили про предстоящий бета-тест, и сколько народа должно прийти. Вот тогда, наверно, слово «роились» будет более уместно. Попытался представить там же, где сейчас летали десятка два крылатых существ хотя бы сотню... Слабо себе представляю!

– Наверно это и есть, то самое молоко? – пробормотал вслух. Ответить было некому, только неизменный Пентюх с безразличным видом все протирал и протирал несчастный стакан полотенцем. Хм, у них (стакана с полотенцем) прочка бесконечная, или он их меняет, протерев дырки?

Задрав голову, я неспешно направился к обрыву. Интересно, привыкну когда-нибудь к виду летающих людей?

Основная масса икаров летала на разных высотах в некоей определенной зоне – не отлетая далеко в долину, и не заходя за край. Слева от меня они разворачивались в районе камня возрождения, справа протягивали значительно дальше башни. Я мысленно нарисовал границы их полетной области, получился почти прямоугольник, вытянутый вдоль обрыва, именно в нем летало большинство. Это и есть та самая «зона динамика» про которую говорила Майка?

А вон и она, ее розовые крылья хорошо видны издалека. Летит по самому верху этого «прямоугольника», а за ней пытается не отставать знакомая несуразная фигурка. Вит, кто же еще.

Взгляд выцепил две «птицы» в ярких спортивных майках – ну, конечно, «братья-акробатья» носятся между остальным нарушая весь видимый порядок. Вот они вывалились из основной массы, «включили» интенсивные махи и ушли в догонялки в долину.

Где-то наверху, и на значительном удалении от обрыва (странно, а там что их держит?) кружили Сапсан – серебряные крылья тоже хорошо выделяются, и еще пара икаров. Интересно, кто? Как высоко они забрались! Даже имея улучшенное зрение с трудом разглядел, что у одного крылья коричневые, как у орлов, что видел только на картинках. Это еще кто? Хм... Покопался в памяти. Нет, не он, не то... А, елки-палки, как мог забыть? Бирюк... тьфу – Вульф: малообщительный икар из «правосторонних». Это его Майка назвала «телом с крыльями»? Черт, судя по тому, куда он забрался, и где относительно него Майка, это утверждение выглядит ... самоуверенно.

Чтоб не стоять столбом присел по-турецки недалеко от края. Поймал себя на мысли, что наблюдаю за парящими почти-собратьями как за рыбками в аквариуме. Ладно-ладно, недолго мне тут в одиночестве сидеть осталось, день-другой, и я присоединюсь к вам... Я представил себя, летящим в общей куче. Интересно, как это? Сравнить было не с чем, разве что полученные недавно мышечные ощущения, да встречный ветер, обдувающий лицо... Узнаю, в конце концов! Воображение побежало дальше: поднимусь же я когда-нибудь на ту же высоту, куда забрались Сапсан с Вульфом, и неизвестным мне икаром? Не могу себе представить землю, с этой высоты, разве что по картинкам. А как это? Ощущать, понимать, что вот ты – букашка в вышине, а где-то там, внизу: земля, горы, строения. И маленький-маленький червячок человечка, закинувшего голову и завистливо смотрящего на тебя...

С спины раздался знакомый шелестящий звук. Резко развернулся. Довольно низко над головой, этажа два не больше, крыло к крылу прошла пара икаров. Тот, что справа помахал рукой. Веточка! И Печенька. Ответил приветствием. Красиво идут: крылья в стороны, ноги позади скрещены, носочки оттянуты. Но вот Веточка закончив приветствовать меня, подобрала руки, подняла голову и девчонки в несколько взмахов вернулись в общую кучу. Я даже заметил, как их стало поднимать, когда они пересекли некий, невидимый мне барьер над обрывом. Вот значит, как это работает!

Сидеть так можно долго, особенно после тренировки, но желудок имел свои виды на ближайшее будущее. Полюбовавшись еще некоторое время летунами я встал, и отправился в таверну.

– И снова здравствуйте, – хлопок по плечу, – а чего ты опять у выхода сидишь, как сиротинка?

Я оторвал взгляд от тарелки, обернулся.

– Саныч, так и подавиться можно!

Рядом действительно стоял Сапсан.

– Пошли, – он мотнул головой, – потрещим... Да бросай ты свои тарелки, еще возьмешь.

– А чем тебе тут не нравится? – я откинулся, развел руками – отлично видно всех.

Парень, уже было направившийся в свой угол сбился с шага, повернулся.

– Рус, ты идешь? Не хочу сидеть на проходе! Пошли, – он еще раз мотнул головой, – ты то вон, набил уже брюхо, а у меня скоро «Здоровье» начнет уходить.

Я отодвинул поднос, прихватил только кружку, и отправился вслед за серебряннокрылым, в его «коронный» угол.

– Классно полетали! – плотоядно потирая руки парень принялся сгружать тарелки со своего подноса, – Ребята еще не закончили, но у меня же разговор запланирован, – он подмигнул, – вот и сел пораньше. Ну а как у тебя дела?

– Неплохо, – обронил как бы невзначай я, – слетел по прямой с пьедестала...

– Ого! Это всего то к концу второго дня? Молодчина!

Было чертовски приятно, но я же не девочка какая-то, чтоб писаться от радости. Да, я крут... но это не повод скакать как мелкий бабуин, тыча всем в лицо своим достижением. Нормальные мужчины так не поступают. Так, по крайней мере говорил мне отец.

– Поздравишь, когда увидишь в небе рядом.

Сапсан кивнул, показал большой палец

– Подход достойный уважения.

Он хотел еще что-то сказать, но я перебил

– Слушай, а что тут у вас за деление? Правая половина, левая половина.

– Что? – непонимающе уставился на меня собеседник, – Ты, о чем?

– Ну смотри, здесь, в таверне одни садятся только в правую половину, другие – только слева от входа. Вы не общаетесь, не пересекаетесь... не знаю, в воздухе тоже по разные стороны летаете?

Сапсан не выдержал, ухмыльнулся.

– Они, – я кивнул на другую половину зала, – зовут вас задротами. Вы ... по крайней мере слышал от Майи называете их «телами с крыльями». Почему?

Сапсан расхохотался.