Текст книги "Battle the Elliot (СИ)"

Автор книги: Игорь Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

   Механик смутился:

   – Мне, ваше превосходительство, сдавать вахту. Тут просто корабль на стоянке и сказали, что вы вызываете.

   – Тогда ступайте, Порфирий Александрович, – адмирал махнул ладонью, – служба она превыше всего.

   Подполковник поднялся и, приведя себя в уставной вид, отдал честь.

   Вирениус поднявшись и вернув на голову парадную треуголку, ответил подполковнику. Который, развернувшись, вышел из салона.

   Перекрестившись слева на право, Вирениус, шагнул в корабельную церковь. Где в одиночестве истово молился иеромонах Пётр, Пётр Никитич Добровольский судовой священник. И снова осенив себя крёстным знамением, адмирал встал рядом со священником. И подождал, пока отец Пётр не закончил молитву:

   – Ты был прав, сын мой, – священник прямо смотрел на корабельную икону, – Всё так и было, как ты описал. Настоятель всё подтвердил. И он сам теперь в смятении. Два человека говорят одно и тоже. Но у него есть опасения, что война начнётся. И он не рискует писать икону.

   – Можно начать собирать средства на неё, и начинать на нашей эскадре, – адмирал смотрел на туже икону прямо и твёрдо, – Вы сами отец мой понимаете. Мы идём на войну. На страшную войну. Японцы готовы заплатить страшную цену, за то, чтобы уничтожить наши корабли и захватить крепость. Хотя ещё сами не знают насколько страшную.

   – А ты знаешь, сын мой.

   – Да, знаю, – адмирал был всё так же твёрд перед ликом, – Не спрашивайте отче, откуда знаю. Я сам в смятении, но не знаю, откуда у меня эти знания. И мне было важно услышать подтверждения этих знаний, от вас, отче. И на подтверждение высших сил.

   – Расскажи сын мой, облегчи душу, – священник повернулся к адмиралу.

   – Я проснулся среди ночи и осознал, что знаю.

   – Что знаешь, сын мой? Божественные откровения?

   – Нет, скорее знания человека, на ближайшие несколько лет вперёд. И даже знания несколько наши, а мира где мы не дойдём до крепости. Вернёмся с полпути. И икона...

   – Что икона?

   – Не попадёт в крепость. А будет утеряна. Незадолго до сдачи крепости, один мещанин вызовется доставить икону в крепость. И исчезнет.

   – Но почему?

   – Опоздают буквально на один день. Японцы успеют взять крепость в осаду. Тогда морем доставить икону не рискнут, а когда, через полгода, пойдут на риск, то доверяться не тому человеку.

   Священник осенил себя знамением, следом зеркально повторил знамение адмирал.

   – Сын мой, православные осеняют себя с право, налево.

   – Я помню отче, но мы не в церкви крепости. И эта не Порт-Артурская икона. Пока я лютеранин. Но надо поспешить. Я буду просить собрать эскадру, чтобы повести её. Так что в церквях кораблей будет возможность повесить кружки, для подаяния.

   – Сын мой, вы так печётесь о православной церкви?

   – Грядут страшные времена отче, возможно, свыше мне дали знания о них, что бы я приложил все усилия избежать их. И я знаю, как низко падут церкви. И насколько глубоко будет падение каждой из них. Я хочу присоединиться к той, которая будет достойнее других.

   – Но тоже падёт?

   – Тоже падёт, – адмирал говорил ровно, – Но у неё ещё будет возможность на возрождение. Да и бог один. Он даёт нам знаки, что не делает различий между нами. Это мы сами разобщаемся, в гордыне своей.

   – Тебе многое открылось, сын мой, – произнёс священник, – В твоих видениях.

   – Да, отец мой, но многое пока ещё не предрешено. Возможно, получиться и что-то изменить. Ведь ради чего-то, ради какой-то цели, мне и были даны эти знания. Теперь мне предстоит действовать. И спасибо отче за совет.

   – Совет? – священник перевёл свой взгляд на Вирениуса.

   – Да, совет. Если что говорить о видениях. Это будет скорее правдой, чем ложью. Я видел усеянные телами погибших склоны горы Высокой. Я видел японский памятник на одной вершине горы Перепелиной, службу в синтоистском храме на другой. И знаю, что между ними находиться братская могила ста тысяч погибших и умерших от болезней на этой войне японцев. Возможно, наш приход и остановит их помыслы на войну. И это позволит избежать как этих жертв. Так и других. В будущем.

   Священник, соглашаясь, кивнул и произнёс, осеняя адмирала крестным знамением:

   – Да, сын мой, да. И я вижу, что помыслы твои чисты. И даю тебе на них своё благословление. Но остерегайся ожесточить своё сердце.

   Адмирал печально усмехнулся:

   – Да отче я знаю, какими намерениями выстлана дорога в ад.

   Брови священника поползли вверх:

   – И какими же?

   – Благими отче, благими.

   Адмирал осенил себя крестным знамением, зажёг свечку и, поставив свечку перед иконой, направился к выходу из церкви.

Глава 2

   Исправляющий должность начальника Главного Морского Штаба контр-адмирал свиты Е.И.В. Рожественский Зиновий Петрович хмуро смотрел как очередная граната [5], выпущенная из 120-мм пушки Канэ, пробив оба борта старой баржи, зарылась в воду с противоположного борта. Стоявший рядом главный командир Кронштадтского порта и губернатор Кронштадта вице-адмирал Степан Осипович Макаров, инициатор испытаний, произнёс:

   – Пожалуй, хватит, шесть выстрелов, три разрыва. Причём два уже после того как граната пронзила оба борта. Да и шесть гранат слишком много для этой ржавой посудины. Похоже, Андрей Андреевич был прав, когда говорил и о негодном качестве и ничтожном действии наших снарядов. Зиновий Петрович, вы со мной и Аполлон Семёновичем? Надо своими глазами увидеть действие наших снарядов.

   Адмирал Рожественский только поморщился. Он получил рапорт заведующего Учёного военно-морского отдела и по совместительству помощника начальника Главного Морского Штаба, а также начальника Отдельного отряда судов, идущих в Тихий океан контр-адмирал Вирениуса Андрей Андреевича, но положил его под сукно. Но как оказалось, адмирал Вирениус обратился не только с рапортом по команде, но и написал письма всем заинтересованным лицам.

   Исправляющий должность главного инспектора морской артиллерии: генерал-лейтенант по адмиралтейству Кротков Аполлон Семёнович, опустил бинокль и произнёс:

   – Но почему так? Перед принятием на вооружение снаряды прошли испытания, причём с этими же трубками и они отлично взрывались. Неужели вся проблема в мягкости этих деталей из алюминия?

   Макаров чуть развёл руки в стороны:

   – А вот это, Аполлон Семёнович, вам и предстоит выяснить.

   И повернувшись к, стоявшему на шаг позади начальства, капитану крейсера "Владимир Мономах" капитану первого ранга Попову, адмирал Макаров добавил:

   – Владимир Андреевич, голубчик, распорядитесь послать нижних чинов, остановить затопление. Похоже, это корыто и не думает тонуть. И пусть к трапу подадут катер, надо осмотреть баржу.

   Когда катер с адмиралами и генералом пристали, к барже та не только перестала оседать, но и стала подниматься из воды. Матросы не только быстро заделали круглые, идеально ровные пробоины от снарядов, загнав туда аккуратно выстроганные, по диаметру деревянные чурбачки, но и буквально в поте лица, качая рычаги насоса, освобождали баржу он воды. Генерал-лейтенант Кротков, постучав тростью по ближайшему такому чурбачку произнёс:

   – И тут Андрей Андреевич всё предугадал. Действительно заделывать пробоины от наших снарядов больших проблем не составляет. Но посмотрим, что нас ожидает внутри.

   Их ожидания не оправдались. Ни древний, снятый со старой канонерской лодки, котёл, ни ещё более древняя, помнящая времена Крымской войны, паровая машина, не имели сколь бы серьёзных разрушений. Пробитые, пронзившими их насквозь снарядами, и котёл и цилиндр машина представляли собой вполне целостные конструкции. Несмотря даже на пробившую насквозь котёл и разорвавшуюся уже за ним гранату. Давшую всего несколько крупных осколков. Которые пробили борт и котёл и на этом все разрушения от разрыва закончились. Если не считать одной гранаты. Попавшей в массивный маховик [6] паровой машины и, не сумев его пробить, срикошетировав, упала на дно баржи.

   – А ведь разрыва было четыре, – увидев этот снаряд, обрадованно произнёс адмирал Рожественский, указав взглядом на выбитое донце гранаты.

   – Да, – согласился генерал-лейтенант Кротков, – Разрыва было всё-таки четыре. Трубка сработала, но вот заряд не сдетонировал.

   – Если это разрыв, которого мы даже не заметили, – рассмотрев гранату, произнёс Макаров, – то значит, их было четыре. Как и писал Андрей Андреевич, треть снарядов не разрывается. А то, что и разрывается, имеет ничтожное воздействие. И подъёмные дуги для шестидюймовок проверять будем? Стрельбой на дальности свыше 60 кабельтовых. Или Андрей Андреевичу на слово поверим?

   – Да невозможно же попадать на такой дистанции, – в сердцах произнёс адмирал Рожественский, – Что такое менее трёх процентов от снарядов, это выпустить весь боезапас броненосца и...

   – И это с "Микасы" попасть 8 раз из двенадцатидюймовых орудий и 126 раз из шестидюймовых орудий, – задумчиво произнёс генерал-лейтенант Кротков, – Пожалуй, я распоряжусь отстрелять шестидюймовку на больших возвышениях.

   – Аполлон Семёнович, меня предупредите, – адмирал Макаров тут же высказал свою заинтересованность, – очень хочу поприсутствовать.

   – Несомненно, Степан Осипович, несомненно, предупрежу, – генерал Кротков ещё раз окинул разочаровавшую их баржу взглядом и добавил, – Пожалуй, пойдёмте господа, тут всё и так ясно. Надо думать, что нам делать дальше. Андрей Андреевич, правда, дал некие рекомендации, но их ещё следует проверить.

   – Ну да, использовать пилюли в качестве взрывчатки, – недовольно буркнул Рожественский.

   – Но взрываются то те пилюли, Зиновий Петрович, взрываются, – усмехнулся Кротков, – И ещё как взрываются, мощнее мелинита. Но вот в чистом виде снаряжать ими гранаты и бомбы я не рискну. Нужно будет попробовать вариант с парафином, что предложил, Андрей Андреевич. Возможно, что-то и получиться. Как и надо будет дождаться закупленный в Германии литой тринитротолуол. И испытать его.

   – Прошу, Аполлон Семёнович, держите меня в курсе, – улыбнулся Макаров, – А то и испытания проведем. На этой же барже. Сравним результаты, так сказать.

   – Сначала на полигоне, Степан Осипович, кораблями рисковать не будем, – генерал позволил себе улыбнуться.

   – Согласен, Аполлон Семёнович, – кивнул в ответ Макаров, – И тогда оставим эту баржу как есть. Только распоряжусь оттащить её в порт. И никого на неё не пускать. Думаю, никому не следует больше это видеть.

   [5] Граната, в контексте по отношению к артиллерийским орудиям, означает разрывной снаряд, калибром до 6 дюймов. Разрывные снаряды калибром от 6 дюймов включительно назывались бомбами.

   [6] Маховик, первые, одноцилиндровые машины работали очень не равномерно, поэтому крутящийся момент от них передавался на винт через массивный маховик.

   – Сандро, ты хорошо подумал? Этот адмирал сильно подставляет твоего брата, а ты готов его поддержать, – Председатель Государственного совета, Великий князь Михаил Николаевич, недовольно посмотрел на своего сына.

   Великий князь Александр Михайлович, главноуправляющим Главного управления торгового мореплавания и портов только пожал плечами:

   – Брату ничего не грозит. Всего то и делов, у тех, с кем он решал вопрос о пушках заказать гранаты к этим пушкам. Сами-то пушки отнюдь не плохи. А французы гранаты для своих орудий делают. Вот пусть и к нашим новым трёхдюймовкам сделают. И на испытания эти гранаты в Манчжурию и направить. Да и эти, 12-сантиметровые гаубицы Круппа, для испытания, закупить. И тоже направить в Манчжурию. Гораздо хуже будет не сделать это сейчас, а оказаться виноватым в результате. А то, что концепция, 'одной пушки, одного снаряда' оказалась не жизнеспособной, так это положению брата ничем серьёзным не угрожает. А вот меня, похоже, скоро съедят. Главное управление торгового мореплавания и портов доживает последние дни. Против меня выступили все. А у меня есть шанс, не только громко хлопнуть дверью, но и остаться при делах.

   – И как же Сандро, ты собираешься остаться при делах? – Михаил Николаевич удобнее устроился в кресле и с интересом стал взирать на сына.

   – Отец, адмирал Вирениус, очень сильно рисковал, отправив Ники телеграмму, рекомендуя к 30 июля приготовить в Петропавловской крепости припасов на 301 выстрел. Ники тут же побежал к Алисе, и та подтвердила. Что не праздна. Согласись, отец, это очень большой риск, если не знать точно. Адмирал в плавании уже давно и такое мог узнать только необычным путём.

   – Сейчас спиритизмом многие занимаются, – высказал сомнения Михаил Николаевич. – Возможно, Вирениус и слишком доверился медиуму.

   – Ну, это должен был быть очень серьёзный медиум, отец, если вспомнить про Киевско – Печорскую лавру, – парировал сомнения отца Александр Михайлович, – Благо мы это узнаем вполне скоро. Дело идёт к войне. Да и информация о покупке двух броненосных крейсеров японцами в Италии подтвердилась.

   – Последнее он мог узнать и не от медиумов, – усмехнулся Михаил Николаевич, – А кто-то нашептал.

   – Да бог с ними с этими крейсерами, – Сандро, правда, поморщился при этих словах, – Дело не в них, дело во мне. Хотя такая ошибка ставленников генерал-адмирала им ещё аукнется. Вопрос в предложенных Вирениусом проектах кораблей, реализовав которые я могу сильно усилить свои позиции. И сохранить своё управление.

   – Какой-то чудной транспорт, несколько эскизов яхт и моторных катеров для губернаторов и начальников портов...

   – Нет, отец, проект его самоходного плавающего дока нам сейчас нужен как воздух, я уже направил провести консультации в Германии, о строительстве двух таких кораблей. И я их намерен построить. Построить как можно быстрее. А те яхты и катера, как ты говоришь, это вполне боевые корабли. Но строить их мы начнём именно как гражданские. И я очень надеюсь, что мы усилим наш флот, если война, всё-таки начнётся. И тут всплывает другое предложение Верениуса.

   – Другое предложение? – Михаил Николаевич с подозрением посмотрел на сына.

   – Да отец, – кивнул Сандро, – Его он высказал в письме мне. Вирениус предлагает, в случае войны, создать Особый комитет по усилению военного флота на добровольные пожертвования. И мне стать там председателем. Конечно, не самому высказать это предложение. Но подтолкнуть уважаемых людей к тому, чтобы они это предложение озвучили, а самому всемерно поддержать это предложение перед Ники и, в конце концов, возглавить. И на эти деньги построить уже заказанные корабли и катера. Вдобавок, к уже существующей идеи о крейсерах из пароходов Добровольческого флота. Операциями, которых, предстоит руководить мне. Плюс он высказал мысль, что нам необходимо срочно заказать три крейсера типа 'Баян', но с тремя восьмидюймовыми пушками, одна из них в палубной установки и дюжиной шестидюймовок. Ты поможешь мне пролоббировать это предложение? И тогда всем моим недоброжелателям среди министров придётся заткнуть рты.

   – Не обольщайся сын, даже бывшие твои друзья из окружения Безобразова, ополчились против тебя. Один неверный шаг, и ты многое потеряешь.

   – Я уже многое потерял, отец. Даже подав в отставку, я продолжаю фиктивно быть председателем правления этой чёртовой концессии на Ялу. И кто окажется крайним в развязывании войны отец? Я окажусь, хотя всемерно против. Мне надо сделать всё, чтобы война была успешной. Иначе меня вымарают в грязи. Это Безобразов и иже с ним хотят маленькую, победоносную войну. И много почестей и денег. Вот только война будет не маленькая. И есть опасения, что далеко не победоносная. И мне же надо подумать о своём имени. А также сделать так, чтобы те почести и деньги, на которые мои враги рассчитывают, стали моими. Они должны здорово подставить себя с этой концессией. И потерять не только её, но и место во дворе. Вот поэтому то, я и отправляю к отряду Вирениуса пароходы Доброфлота "Петербург" и "Владимир". Куда срочно грузят орудия, снаряды и всё остальное, что приготовили в Севастополе для вспомогательных крейсеров второго ранга. К сожалению, затребованный адмиралом "Смоленск" ждёт батопорт для нового сухого дока в Порт-Артуре. Но его ещё не отгрузили. Так что пошлю при первой же возможности. А там адмирал пусть сразу же, вооружает их в море, и приступает к крейсерству. Но у меня к тебе будет просьба отец.

   – Какая, Сандро?

   – Поддержать мою идею с закупкой быстроходных пароходов, для превращения их в крейсера.

   – Сандро, это тоже предложил Вирениус?

   – Да, он высказал это предложение, добавив, что это может ускорить их ввод в дело, если их закупить и привести в мои порты сейчас.

   – Сандро, тут все носятся с "экзотическими крейсерами", этот твой Вирениус, высказал предложение закупить 6 броненосных и один бронепалубный крейсер у Чили и Аргентины, попытаться купить пять бронепалубных крейсеров у Китая, с немедленной доставкой, в Порт-Артур. А также купить у Испании "Пелайо" и четыре контрминоносца. Согласен, реализация этого проекта может остановить стремление Японии к войне. Но есть много проблем.

   – Каких же отец?

   – Чили и Аргентина готовы продать суда. Но только совместно, Аргентина четыре и Чили три, если кому-то отказать, то и другая страна не продаёт. Да и просят они очень дорого. По сути, как за новые корабли. Хотя и согласны на покупку в кредит. Китай сразу же задрал цену и просит все деньги сразу. И только Испания готова продать корабли сразу. И за разумную цену, причём в кредит.

   – Хм... Отец, а в этом что-то есть. Купить испанские корабли, включить их совместно с "Императором Николаем I " и прочими кораблями Средиземноморской эскадры в отряд Вирениуса и быстро перебросить их на Тихий океан. Как предлагает адмирал, переведя миноносцы на буксире за кораблями первого и второго рангов. Мы усилим там флот, причём на столько, что отобьём желание у макак воевать.

   – Сандро, ты слишком сильно прислушиваешься к предложениям этого адмирала. И где нам взять деньги на приобретение кораблей у испанцев?

   – Отец, он их высказал в частном порядке. Это несколько предложения, сколько пожелания. Реализация, которых выгодна и мне.

   – Чем же?

   – А тем отец, что мы покупаем испанские корабли и несколько быстроходных пароходов. Я присмотрел в Гамбурге у 'Гамбург-Американской линии' и 'Северо-Германского Ллойда' три парохода по 12 тысяч тонн водоизмещением, – Александр Михайлович выглядел как кот, дорвавшийся до сметаны, – Которые моё управление потом превратить в крейсера второго ранга. И это будут мои крейсера. А потом появятся мои же минные крейсера и мои же миноноски. Которые мои же самоходные плавающие доки доставят на Тихий Океан. После такого триумфа, никто и не заикнётся, о том, что моё управление лишнее и никому не нужно. Причём построю я свои корабли на пожертвования. Не потратив казённых денег.

   – Но, кажется, там предлагали четыре?

   – Это так, отец, но у 'Фюрст Бисмарка' проблемы с котлами, – Александр Михайлович поморщился и продолжил, – У 'Северо-Германского Ллойда' можно приобрести ещё пароход 'Лан'. Но у него тоже проблемы с котлами. Да и есть надежда, что будут большие пожертвования на флот. Так что пока спешить не буду. 'Лан' и 'Фюрст Бисмарка' сначала стоит отремонтировать. И предупредил об этом всё тот же адмирал. Если отремонтируют на них котлы, хотя бы поменяв трубки, возьмём и их. Нет, значит, нет. А вот приобрести испанские корабли надо мимо этих семи пудов августейшего мяса. Так что прошу отец, изыщи деньги на первый транш, потом во время войны выплатить будет уже проще.

   – Сандро, не смей так говорить, о своём... Брате.

   – Отец, он мне мешает. Я сам хочу стать генерал-адмиралом и занять его место. Место, где он всё испортил. Его совершенно не интересует, как и чем наши матросики будут сражаться с макаками. Его интересует, только когда он укатит в свой Париж и как к нему относятся львицы полусвета. Сможет ли он их затащить в свой салон или нет. И эта война поможет показать всю его ничтожность. Особенно на моём фоне. И ничтожность его ставленника, министра флота адмирала Авелана. Который, мерзавец такой, так же во всю интригует против меня.

   – Сандро, что бы стать генерал-адмиралом мало твоих предложений, надо несколько больше. Масштабнее. Гораздо масштабнее.

   – О-о-о, отец, ты не представляешь, – у Александра Михайловича буквально загорелись глаза, – какие у меня есть масштабные планы. Построить несколько кораблей. Которые одним своим появлением оставят Англию без флота.

   – Сандро, ты серьёзно?

   – Да отец, серьёзнее не бывает. Вот смотри, – Александр Михайлович, как фокусник достал несколько листов бумаги, – мы закладываем пару кораблей, следом за броненосцами тира 'Бородино'. Но не те, что предлагают люди генерал-адмирала, а другие.

   – Сандро, а что в этих кораблях такого необычного? – Михаил Николаевич скептически смотрел на рисунки кораблей.

   Александр Михайлович улыбнулся:

   – Отец ты не моряк, но я попробую объяснить, это тебе как артиллеристу идти с казнозарядными, нарезными скорострельными пушками против, пусть в десятки раз более многочисленными, но дульнозарядными, пусть и нарезными пушками. Ты стреляешь дальше, быстрее, точнее и пусть их много, они твоя цель и всё. Так и тут, – великий князь стал показывать на листке, – Турбинный двигатель позволить получить скорость на пару узлов выше, этот линкор, а это будет новый класс кораблей, линейный корабль, а не броненосец, сможет сам выбирать дистанцию и положение против противника, чтобы его громить, не получая снаряды в ответ. Система центральной наводки, как на крейсере 'России', позволит стрелять и попадать с большей дистанции, где двенадцатидюймовые, тяжёлые снаряды разнесут любую броню. А тут восемь пушек под такие снаряды. Ну и противоминный калибр из 16 или 20 120-миллиметровых пушек.

   – Сандро, я слышал, что против миноносцев сейчас вполне достаточно и трёхдюймовых пушек?

   – Отец, я буду выступать, с идеей построить 16 миноносцев водоизмещением до 800 тонн. Какие трёхдюймовые пушки? Они им будут как слону дробина.

   – Как знаешь, как знаешь, – великий князь покачал головой, – В конце концов, моряк ты. И это всё?

   – Нет отец, ещё будет предложение о постройке пары крейсеров, по размеру близкими к тем линкорам, но имеющими восемь десятидюймовок, несколько не такую толстую броню, и на два, или три узла большую скорость. Вот такой корабль, – Александр Михайлович показал рисунок немного другого корабля.

   Михаил Николаевич покачал головой:

   – Масштабно и дорого, очень дорого. И вообще, что это? Да и ты думаешь Сандро, что тебе вот так сразу поверят?

   – Ну есть такое название для класса подобных кораблей, как линейный крейсер. Встреча с ним чревата для любого крейсера, они же просто не уйдут. Как, впрочем, и броненосцы. И вот тут-то мне и нужна твоя помощь отец, уже сейчас поднять вопрос о закладке серии из трёх модернизированных лучших наших крейсеров. Такое моё провидение позволит мне набрать необходимый вес, чтобы свалить генерал-адмирала. А постройка таких кораблей позволит его окончательно уничтожить. Он выступит против, а ты отец меня поддержишь. И моряки меня поддержат. А семь пудов августейшего мяса будут выглядеть глупцом и ретроградом. Особенно, при условии, что англичане через год заложат вот такой корабль, – Александр Михайлович, показал отцу рисунок похожего на предлагаемые проекты корабля. От чего Михаил Николаевич, покачав головой переспросил:

   – Ты в этом точно уверен, сын?

   – Да отец, я даже знаю название этого корабля, "Дредноут". После его постройки все подобные корабли будут называться "дредноутами", а его появление обнулит все флота мира. Их как бы не будет. Они будут не считаться.

   – Как знаешь, как знаешь, но если ты хочешь подмять под себя флот, тогда для чего ты, Сандро, – Михаил Николаевич недовольно поморщился, – затеял эту возню с теми подводными игрушками?

   – Отец, за подводными лодками будущее, – Александр Михайлович, – Да и есть информация о том, что японцы опасаются подводных лодок. Поэтому я и предложил Голланду и Лэку доставить их подводные лодки в Россию. Для испытания и последующей постройки серий подводных лодок по их проектам. Пока нам это ничего не стоит, но, если начнётся война, мы их быстро приобретём. Причём уже в наших портах. И за этим тоже буду стоять я. И построим ещё несколько подобных лодок. А потом по железной дороге перебросим их в Порт-Артур.

   – И для этого ты обратился ещё и к господину Круппу? – Михаил Николаевич внимательно смотрел на сына.

   – Да, отец, я получил информацию, что за постройку трёх подводных лодок господин Крупп готов подарить свою экспериментальную подводную лодку. И информация оказалась достоверной. Упустить такой шанс заявить о себе я не могу, – Александр Михайлович выдержал взгляд, только улыбнувшись в ответ, – Я просто принесу нашему флоту корабль. Принесу на блюдечке. Кстати надо бы подумать о переброски 'Дельфина' в Порт-Артур. Он мог быть там очень полезен.

   – Генерал-адмирал будет против такого нашего с тобой, Сандро, вмешательства в его вотчину.

   – Отец, эта подводная лодка там будет очень нужна, и я уже обратился на Путиловский и Невский заводы, что бы там подумали о подобных транспортёрах, для их перевозки на Тихий океан, но нужны и сами лодки. Отец, а что, если тебе выйти с предложением к Ники. Что бы проверить идею о переброске миноносок и подводных лодок, подобными транспортёрами на Тихий Океан.

   – Это тоже тебе Верениус предложил?

   – Нет, отец с миноносками я придумал. Адмирал говорил только о подводных лодках. И ещё отец, есть один вопрос, который надо поднять прямо сейчас. И помочь там сможешь только ты, отец.

   – Это какой же Сандро?

   – Надо решить вопрос с Николой Петровичем Черногорским о нашей военно-морской станции в Баре. Пусть там будет только один причал, не важно. Главное, чтобы там был русский флаг и право экстерриториальности.

   Михаил Николаевич внимательно посмотрел на сына:

   – Зачем это тебе?

   – Отец, мы будем перебрасывать корабли на Тихий Океан, пусть хоть где то будет место, где им не будет угрожать интернирование.

   – Сандро, тебе это зачем?

   – Для моих крейсеров, в случае войны.

   – Так бы сразу и сказал, – усмехнулся Михаил Николаевич, – А план конечно грандиозный. Из ничего и, не заплатив ни одной своей копейки создать флот. Пожалуй, мне стоит помочь тебе Сандро. Но, если не получиться падать будет больно.

   – Отец, если не получиться падать будет больно всем. Боюсь, что в случае неудачи полечу не только я. Про своих недоброжелателей я молчу, они станут ни кем и звать их будет ни как. Но и, отец, ты не поверишь, не удача отразиться и на тебе.

   – На мне, – великий князь Михаил Николаевич нахмурился.

   – Да отец, есть опасения, что в этом случае пост Председатель Государственного совета, тебе не сохранить.

   – И кто же тебе такое напел? Уж, не всё знающий ли адмирал Вирениус?

   – Отец, Япония, это не Китай, и способна выставить более восьмисот тысяч солдат, при более тысячи ста пушек. А там, в правительстве все уверенны, что японцев мы шапками закидаем. Особенно уверен Безобразов и его креатура Куропаткин. Я поинтересовался, тут адмирал Вирениус, сообщил, что крепости в Порт-Артуре нет. Там на сухопутном фронте, достраивается только один форт и одна батарея. И это всё. А Куропаткин сообщил, что крепость первого класса уже готова. Отец, они сядут в лужу. И рухнут. А мы можем подняться. Но для этого надо будет сделать что то, что поможет выиграть эту войну. И отнюдь не маленькую, как думает Безобразов и иже с ним.

   – Сандро, там точно нет даже одного форта? – Михаил Николаевич даже чуть подался вперёд.

   – Да, там больше ничего нет. Готовы только несколько приморских батарей. Да и те в большинстве своём временные.

   – Сандро, а источнику информации доверять можно?

   – Отец, ты не забывай, что порт Дальний, это и мой порт, – усмехнулся Александр Михайлович, – И ему пророчат большое будущие, так что, за просто так, я его терять, не намерен. Конечно люди, которые там служат, знают реалии. И всё честно мне отписали. Да и спрашивал я не одного человека.

   – Хм, а ведь кому то, Сандро, будет явно больно падать, – Михаил Николаевич откинулся на спинку, – И похоже ты вовремя порвал с Безобразовым.

   – Отец, я просто понял, что все их планы построены даже не на песке, это воздушные замки. Но когда я попытался им это донести, они присоединились к интригам против меня. А тут есть шанс их наказать. И подняться самим. Но мне нужна твоя помощь в Государственном совете. Протолкнуть кое, какие мои предложения.

   – Это будет сложно, Сандро. Очень сложно. Особенно сейчас, когда Ники узнав о наследнике, занят только Алисой, – председатель государственного совета покачал головой.

   – Надо отец, надо, – Александр Михайлович, глубоко вздохнул, – К рождеству, от японцев придёт ультимативное предложение, из расчёта, что мы не согласимся, и это даст им повод начать войну. Которую, они намеренны, начать ближе к весне. А надо будет побыстрее дать им ответ и постараться потянуть время хотя бы до осени. Пока не вступят в строй новые корабли. Нам сейчас надо тянуть время.

   – Информацию об этом ультиматуме тоже пришла от Вирениуса? – Михаил Николаевич недовольно поморщился, – Всё то он знает.

   – Да отец, – Александр Михайлович, позволил себе улыбнуться уголками губ, – Ходят слухи, что ему сняться вещие сны. И пока, они все подтвердились. Да и до рождества осталось не так уж много времени.

   – А потом ты куда?

   – Фридрихсхафен, отец, – и увидев удивлённый взгляд отца, Александр Михайлович добавил, – Это на берегу Боденского озера, на самом юге Германии.

   – Куда? И зачем, Сандро?

   – Хочу сам посмотреть на изобретение графа Фердинанда фон Цеппелина. Уверяют, что ещё четверть века, это будет самое успешное средство разведки на море. Хочу лично оценить перспективы. Потом надо будет заглянуть на фирму Шаррон, поговорить об их бронеавтомобиле. Точное о том, как им его модернизировать, что бы я для испытаний их приобрёл.

   Адмирал Алексеев, Евгений Иванович, наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке, сидел в кресле своего вагона-салона и рассматривал не знакомые зарисовки, до боли знакомых кораблей. Внимательно всматриваясь в описания к ним. Крейсер 'Рюрик' лишённый всех мачт, кроме одной, с удлинённым полубаком и вооружением из 6 восьмидюймовых, 16 шестидюймовых и 6 12-сантиметровых пушек выглядел необычно и надо это признать, гораздо более опасным, чем, когда ощетинивался десятками стволов противоминной артиллерии. Которая, по мнению адмирала Вирениуса уже не играла никакой роли, и место которой, по мнению того же адмирала, было на свалке. Истории так точно. Хотя те же скорострельные пушки Гочкиса, на колёсных лафетах с раздвижными станинами смотрелись интересно. Но адмирал предупреждал, что ближайшие лет десять армия подобными пушка интересоваться не будет. Но демонтированные с кораблей скорострелки можно использовать как противоштурмовые орудия при обороне крепостей.