Текст книги "Battle the Elliot (СИ)"

Автор книги: Игорь Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

   – Пусть рис ещё потомиться, потом выкинешь чеснок и перемешаешь.

   Потом русский направился к остальным котлам, наблюдая, как работают другие, и тоже добавляя в рис тот странный очень ароматный овощ. А когда готовое блюдо было готово, то часть котлов отнесли к пленным, а тот, в котором готовила Аюми, отдали женщинам. Да и ещё выдали каждой по несколько русских монеток. И теперь, собравшись вокруг котла женщины, повеселев от сытной еды, даже начали обсуждать русских офицеров. При этом отпуская шутки и от них сами же веселясь.

   – Ваше превосходительство, вы уж прости покорно, – стоявший на вытяжку перед адмиралом Вирениусом унтер, с эмблемой телеграфиста на рукаве, хоть и пытался пучить согласно уставу глаза, но и без этого выглядел достаточно глупо, и явно разумением своим не коробил взор начальствующий, – Не разбираюсь я в этих бисовых иероглифах. Ну не пойму я, какая линия идёт в Дальний, а какая в эту бисову Корею. Может, кто из их благородий в этих закорючках разбирается? А так-то мы запросто сразу нужную линию присоединим и всё что треба передадим.

   Адмирал поморщился и тяжело вздохнул. Через острова Эллиота проходила телеграфная линия, соединяющая Китай с Кореей и дальше с Японией. И находилась телеграфная станция. Она была построена ещё русскими, рядом с наведенными для миноносцев пирсами и угольной станцией. Тоже построенными и организованными русскими моряками. Но при атаке выяснилось, что обе линии были отключены от телеграфа. И хотя они были отмаркированы, понять какой иероглиф, что обозначает, было сложно. А даже случайно выходить на связь с находящимся под японским контролем телеграфом в Корее не хотелось. Хотя бы ещё сутки. Но срочно требовалась связь с Петербургом. Точнее с великим князем Александр Михайловичем. Дабы тот прикрыл его художества с захваченными и потом частично отпущенными торговыми кораблями. Не меньшая помощь была нужна и в содействии ему адмирала Алексеева. Что бы тот прикрыл его уже от морского министра Авелана и начальника морского главного штаба адмирала Рожественского. Приказы, которых он нарушил. Мало того что привёл эскадру к Квантуну. Так и ещё не уклонился от боя и понёс потери в кораблях. Нет 'Алмаз' с четырьмя контрминоносцами к Порт-Артуру убежал. И сын получил инструкции, куда и в какой порядке отправлять телеграммы. Но лично побеседовать с великим князем Александр Михайловичем и адмиралом Алексеевым было бы просто идеально. И тут, через открытую дверь телеграфной станции, до адмирала донёсся громкий женский смех. Причём женщин было явно довольно много. И адмирал выглянул в окно. Внизу, на берегу моря, вокруг котла с рисом, расположилось десятка три молодых японок. Которые, довольно весело проводили время, одновременно поглощая, что то среднее между обедом и ужином. И адмирал быстрым шагом направился женщинам.

   Аюми как раз рассказывала, что то русский, который ими руководил, сказал, что он не русский, а какой-то татарин, а ту сумму, которую выдали каждой, равна 50 копейкам или четвёртой части иены, как за спиной раздался мужской, властный голос, произнёсшим, на хорошем английском языке:

   – Здравствуйте милые дамы, ни кто не согласиться мне помочь?

   Все японки подскочили на ноги и отвесили поясной поклон важному русскому, с золотым шитьём на плечах. А Аюми пискнула, на русском языке:

   – Здравствуйте господин, а что вы хотите?

   Русский улыбнулся и произнёс, по-доброму посмотрев на девушки:

   – Милое дитя разговаривает на русском языке?

   – Да господин, а ещё на английском языке, и на французском языке. И умею писать, на этих языках.

   – Хм, – русский уже с интересом посмотрел на девушку, – А японские иероглифы читать умеешь?

   – Да, господин, – ответила Аюми, – Я училась в школе. А языкам меня научили моряки, что останавливались в нашем доме.

   – И как же зовут, столь чудесное создание?

   – Аюми, Аюми Кода, господин. Я из Иокогамы.

   И в этот момент русский повернулся к девушке, его лицо побледнело, и он очень внимательно всмотрелся в её лицо:

   – А, ты знакома с Хикару Кода?

   – Это моя мама, господин, – девушка бросила взгляд на остальных своих товарок, – А вы её знаете?

   Русский, продолжая внимательно смотреть в упор на девушку ответил:

   – Да, я бывал у вас в доме, в Иокогаме, последний раз в ноябре 1888 года. Да и перед этим, твоя мама приезжала ко мне в Нагасаки. Тебя, правда, тогда ещё не было. Но ты очень похожа на свою маму, такая же красивая. А я всё пытался понять, где же мог бы тебя видеть. Твоя мама, когда мы встречались была как раз такого возраста.

   – Да господин, я родилась в июле следующего года, – тут же расплылась в улыбке девушка, – И спасибо.

   При этом девушка, так обрадовалась, что не обратила внимание, как при её словах, брови русского приподнялись:

   – Тогда Аюми, прошу, не называй меня господином, можешь называть меня Андрей Андреевичем. Или дядей Андреем.

   Девушка попыталась повторить более длинный вариант имени русского, и сделать поясной поклон важному господину, столь доброму к ней, но тот остановил её рукой, не дав поклониться и поморщившись, сказал:

   – Лучше дядя Андрей. И не надо поясных поклонов. Приветствуй меня, как младшая приветствует уважаемого старшего. И не более.

   И улыбнувшись, добавил:

   – Аюми, дорогая, ты мне поможешь? Надо разобраться в иероглифах. Пройдём?

   – Да, дядя Андрей, – всё с тем же акцентом добавила заулыбавшаяся девушка, теперь только склонившая голову.

   Адмирал Вирениус в ответ тоже улыбнулся и направившись в верх по склону произнёс, заставив засмущаться девушку:

   – Ты говоришь совсем как твоя мама. Она тоже так произносила моё имя.

   Девушка в ответ улыбнулась и поспешила следом за своим покровителем. Столь важным, что все остальные японки буквально задохнулись от зависти. И тут же стали судачить, что этой малявке не справедливо повезло. И теперь такой важный русский господин взял под защиту именно её, а некого-то более достойного. Они, правда, не поняли, о чём именно шла речь, но что теперь девушка под покровительством этого очень важного русского господина поняли сразу.

   – Вот тут написано на Талиенвань, а вот тут написано на Чемульпо, – произнесла девушка, осмотрев надписи и поморщившись, добавила, – Но я не знаю где это.

   – Спасибо, Аюми, – улыбнулся в ответ адмирал, – Ты меня очень сильно выручила. Я знаю, где это.

   И повернувшись к телеграфисту, адмирал Вирениус добавил:

   – Присоединяй линию на Талиенвань.

   Матрос тут же стал настраивать телеграфную станцию, приговаривая:

   – Это мы сейчас ваше превосходительство, это мы мигом, – потом матрос схватил начавшую выползать ленту и произнёс, – Есть связь с Дальним. Что передавать, ваше превосходительство?

   – Для начала в Петербург, государю императору, – ответил матросу адмирал, – Верноподданнический доклад о прорыве. Потом отправишь телеграмму в Петербург, в Главное управление торгового мореплавания и портов, главноуправляющему, великому князю Александр Михайловичу. И потом только в Порт-Артур. Командующему флотом вице-адмирала Макарову и наместнику адмирала Алексееву. Если получишь ответы от них, то немедленно сообщай мне. Потом телеграмму в Киевско-Печерскую Лавру, мичман фон Гернет. Его ответ так же немедленно ко мне.

   – Есть ваше превосходительство, – ответил матрос и, взяв бланки с телеграммами, стал отбивать тексты ключом телеграфа.

   Но дождаться ответов адмирал не успел, в помещение станции буквально ворвался матрос – сигнальщик и, увидев адмирала, вытянулся, поднеся руку к бескозырке:

   – Ваше превосходительство, их благородие приказали передать, что с южной сигнальной станции передали, со стороны Порт-Артура подходят корабли. Пять броненосцев, крейсер и миноносцы. Из броненосцев три типа 'Петропавловск', и два типа 'Пересвет'.

   – Хм... Не ужели Степан Осипович пожаловал. Необходимо самому посмотреть. Аюми, девочка, ты не волнуйся. Сейчас вернись за своими вещами, а потом тебя проводят на корабль, там поселят в каюту. И там тебя никто не обидит, хорошо? А мне предстоит заняться делами.

   Девушка кивнула и ответила со своим акцентом:

   – Хорошо, дядя Андрей.

   Но адмирал уже повернулся к своим офицерам и, высмотрев одного из мичманов, отдал ему распоряжение:

   – Молодой человек, я вас попрошу, проводить девушку. Сначала пусть заберёт свои вещи, а потом по возвращению 'Саратова', помогите ей добраться до парохода. Пусть её поселят пока в моей каюте. А все остальные господа пройдём те на сигнальную станцию.

   С вышки сигнальной станции открылся отличный вид на окружающие острова море. С запада, буквально в пяти милях от вышки возвышались горы Квантунского полуострова. И в проливе, отделявшем полуостров от островов Эллиота, виднелись призовой минный транспорт "Касуга-Мару", четыре бывших испанских контрминоносца, два больших миноносца "212 и "213", и канонерская лодка 'Храбрый'. При этом используя трофейные деревянные рамы, контрминоносцы и миноносцы ставили в проливе трофейные же мины. Просто сталкивая их в воду. Деревянные рамы легко скользили по палубам миноносцев и мины чётко вставали на свои позиции. А миноносцы, выставив, находящуюся на борту, партию мин принимали следующую с призового же минного заградителя. А 'Храбрый' охранял минную постановку от неожиданностей. На северо-западе в дымке виднелся остров Боукшер. На западе в десятке миль находились острова Вума-Тао. И возле них виднелось несколько японских кораблей. Вспомогательный крейсер и тройка контрминоносцев. Которые явно наблюдали за наглыми русскими. Но в проливе Ермак два русских миноносца, 'Циклон' номер 222 и призовой, номер 27, ставили испанские мины. Приняв их с 'Иоанна Златоуста' и тоже установив их на деревянные рамы. Но уже сделанные русскими матросами, ещё на островах Мауг. При этом русские матросы, привязали к рамам тросы. И упав с миной за борт, рама оставалась присоединённой к кораблю. И после подтягивались на борт корабля. Минную постановку охранял минный крейсер 'Абрек'. На юге на расстоянии десяти миль виднелись острова Блонд. И в проливе между ними медленно шёл 'Саратов' под охраной 'Авроры' и с кормы транспорта мерно падали в воду русские мины, взятые с русских броненосцев и крейсеров. Которые тоже были установлены на деревянные рамы, скользившие по установленных на транспорте рельсах. А вот западнее этого отряда кораблей, десяток катеров, поставив тралы, убирали японское защитное минное заграждение южнее пролива Бобр.

   В восточной части рейда, недалеко от построенных ещё русскими пирсов покачивались на волнах вспомогательные крейсера 'Днепр', 'Рион' и 'Печора'. Команды которых осваивали и призовые пароходы. Плавмастерскую "Миике-Мару", полный боеприпасов специальный транспорт флота "Дзинсен-Мару", транспорты флота "Киншу-Мару", "Ямагучи-Мару", "Фукуока-Мару". И оборудованные в брандеры "Чи-ио-Мару", "Фукии-Мару", "Яхико-Мару" и "Ионеяма-Мару", которым теперь снова предстояло стать обычными транспортами. Причём рядом с плавмастерской виднелся контрминоносец 'Асасио'. Который был захвачен уже повреждённым. И уже ремонтируемым. Похоже, в каком-то бою корабль получил торпеду в носовую часть. Но не погиб, а был отбуксирован на Эллиоты. Где занялись его ремонтом. И теперь контрминоносец имел восстановленный набор, и было необходимо восстановить обшивку и вернуть оружие на место. С другой стороны, плавмастерской стоял призовой миноносец номер 26. С развороченной японским шестидюймовым снарядом кормой. Рядом с плавмастерской стояли и броненосцы 'Ослябя' и 'Иоанн Златоуст'. И с помощью станков плавмастерской вовсю занимались восстановительными работами. А чуть дальше виднелся единственный корабль на рейде под японским флагом, госпитальное судно 'Кобе-Мару'.

   В западной части рейда находились броненосец 'Император Николай I' и крейсер 'Дмитрий Донской'. При этом 'Император Николай I' и 'Дмитрий Донской' занимались спасательными работами. Нет, экипажи лежавших на мелководье канонерки 'Грозящий', контрминоносцев 'Блестящий', 'Бравый' и 'Быстрый' и сами справлялись с работами. Была надежда, что при первом же приливе 'Бравый' и 'Быстрый' сойдут с мели и их будет можно увести на ремонт. А канонерку и 'Блестящий' возможно получиться поднять чуть позже. Единственное опасение внушал застрявший на мели и переломившейся в носовой части миноносец номер 221. Который находился южнее острова Суилидао, прямо под южной сигнальной станцией. И с северной не был виден. 'Император Николай I' и 'Дмитрий Донской' же занимались японскими кораблями. Но если 'Дмитрий Донской' курировал спасательные работы на перевернувшейся 'Хасидате'. Спасая попавших в ловушку японских моряков. То экипаж 'Император Николай I' больше занимался работами на тех японских кораблях, что можно было без особого труда поднять и отправить на ремонт.

   Вообще в этом не плохо помогли не взрывающиеся русские снаряды. Которые пронзали японские корабли через оба борта. В результате во многих японских кораблях в бортах были многочисленные ровные, круглые отверстия. В которые, при отливе выливалась попавшая в корпус вода. И на всех японских кораблях находились выструганные точно по диаметру русских снарядов деревянные чурбачки. Которые теперь русские матросы загоняли киянками в пробоины вспомогательного крейсера 'Дайнан-Мару', все пробоины которого оказались доступными, и лежавших на мели контрминоносца 'Акацуки', миноносцев 'Сиратака', 'Фукурю' и японского варианта 'Циклона' 'Цубами'. Остальным миноносцам досталось больше и работы на них оставили на потом. В том числе и 'Циклоны' 'Хаябуса', 'Касасаги', 'Хато', 'Кари', миноносцы номер 25, 39, 68, 71 и погибшем вне рейда, на глубине, при атаке 'Осляби' номер 11. Остальные японские контрминоносцы и миноносцы смогли выйти из боя.

   А теперь с юга-запада, на помощь к русским, на скорости узлов 14 приближались главные силы флота. Давая надежду, что плодами победы получиться воспользоваться полностью. Благо состояние некоторых японских броненосцев, крейсеров и канонерских лодок давала надежду на новые трофеи. И это, не говоря про пушки, установленные на японских кораблях. Которые вместе с боеприпасами следовало немедленно поснимать. И это при условии, что русские контролировали острова Эллиота не полностью. Десантные партии заняли только острова Кесиндао, Хасяндао, Суилидао и западную часть острова Дачансандао. Там, где у японцев были береговые батареи. Остальные части архипелага оставались под контролем японцев. И их следовало занять и пленить оставшихся на Эллиотах моряков противника.

   А также предстояло сыграть и роль благородного победителя, благосклонного к поверженному противнику. Тяжело раненый конт-адмирал Масамичи Того, чья жизнь вызывала опасения, был сразу же отправлен на японское госпитальное судно. Тело вице-адмирала Катаока Сичиро было обнаружено, в обнажившейся в отлив, рубке крейсера 'Ицукусима'. А вот контр-адмирала Сукеудзи Хосоя найти не получилось. Ни среди мёртвых, ни среди пленных. Правда несколько десятков шлюпок и несколько катеров, в ходе боя, с полуторами тысячами японских моряков вырвалось в море и ушли. В том числе и шлюпки с флагмана контр-адмирала Хосоя.

   И вот теперь предстояло передать японцам тело погибшего вице-адмирала Сичиро. Которое пока лежало укрытое японским адмиральским флагом на берегу. В ожидании, когда сделают гроб. Ну и холодное оружие, и личные вещи конт-адмирал Того, которые, были при отливе, найдены в адмиральской каюте на 'Идзуми' и сейчас приводились в порядок. Что бы передать их японскому адмиралу, вместе с передачей тела вице-адмирала Сичиро на японское госпитальное судно.

Глава 8

   – Я, Степан Осипович, рассчитываю, что конструкция вполне позволит нам не только дать ход, – показывая, удерживаемую подпорками водонепроницаемую конструкцию, произнёс командир 'Осляби' капитан 1-го ранга Михеев, – Но и должна выдержать сотрясения конструкции при выстреле. Но вот подставлять этот борт под вражеские снаряды я бы постерегся.

   – С вашей оценкой, Константин Борисович, я, пожалуй, соглашусь, – ответил вице-адмирал Макаров, наблюдая, как матросы броненосца, закончив крепить подпорки, начали возводить вокруг них внутренний ларь. Призванный ограничить распространение воды между броневой и дополнительной палубой 'Осляби'. В случае если пробоина снова даст течь. И ещё раз, окинув взглядом конструкцию, подобную той, что были заделаны пробоины и на 'Иоанне Златоусте' адмирал продолжил:

   – Но вести завтра линейный бой я не намерен. Надеюсь, отсидимся за минами, что тут вокруг архипелага Андрей Андреевич поставил. А вот показать наши силы адмиралу Того надо. Пусть он считает, что у нас все броненосцы в строю. И, пожалуй, Константин Борисович, пошли своих молодцов, со старшим офицером на 'Севастополь'. Пусть покажут, Николаю Кузьмичу, как надо пробоины заделывать. Там после столкновения с 'Пересветом' ни как течь не устранят. А завтра необходимо будет держать 'Севастополь' в строю. Тут-то у вас я вижу это ловко и споро получилось. И довольно надёжно.

   – Так, Андрей Андреевич, нас всё время тренировал, во время похода, – командир 'Осляби' бросил взгляд на адмирала Вирениуса, – В том числе и во время стрельб. Вот тренировки и пригодились. Нет, при ещё одном прямом попадании конструкция не выдержит. И я буду вынужден покинуть строй. Но до того момента полный ход дать, пожалуй, смогу.

   Начальник Отдельного отряда судов, идущих в Тихий океан, только усмехнулся в ответ:

   – Так и вы, Константин Борисович, не оплошали, вовремя успели уберечь броненосец от опрокидывания. Честь вам и хвала вам. А уж Степан Осипович, постарается не подставить корабли. Пока будем спектакль адмиралу Того показывать. И, Степан Осипович, у 'Севастополя' проблема не только теперь с корпусом, у меня есть информация, что в носовой башне один из орудийных станков с дефектом, и броненосцу не стоит вести огонь с максимального угла возвышения. Из этой башни.

   – Хм... И откуда вы всё знаете, Андрей Андреевич, но надо будет предупредить капитана первого ранга Чернышова, хотя вы за него и заступились, зачем это вам? – покачал головой Макаров.

   – Вопрос в том, что Николай Кузьмич человек наместника, и его назначение стоило ему больших нервов. А отстранение от должности может поссорить вас, а оно вам надо Степан Осипович, ссориться с Алексеевым на ровном месте? Нам ещё предстоит много сделать вместе, вот пусть он со своим ставленником и сам разберётся. С вашей подачи.

   – Возможно вы и правы, Андрей Андреевич, – Макаров, похоже, задумался, над этим вопросом, но перешел на другую тему. – Вы, Андрей Андреевич, рассчитываете, что Того на ваши мины выйдет. Вот поставили вы их вне территориальных вод, а англичане на вас и так злы.

   – Бог не выдаст, королева Виктория не съест, – ответил Вирениус, вызвав усмешку у окружающих, – Наврятли тут теперь появяться их транспорта. Так что их свободной торговле мины наврятли помешают, а вот адмирала Того, в манёвре свяжут.

   В этот момент в узкое пространство между броневой и дополнительной палубой протиснулся матрос и уперясь головой в палубу стал докладывать:

   – Ваше высокопревосходительство, с сигнальной станции передают, что с юга подходят корабли. Мателот пятитрубный, следующий типа 'Диана', третий в колонне опознан как 'Алмаз'.

   – Ну что же, Андрей Андреевич, – усмехнулся вице-адмирал Макаров, – Вот, похоже и ваш обоз подходит. Получается, что весь ваш отряд в сборе и прорвался. Но пойдём те необходимо встретить 'Аскольд'. Пятитрубник в этих водах только он.

   С этими словами Адмирал Макаров направился к трапу, ведущему из недр броненосца.

   – С потерями Степан Осипович, с потерями, – поморщившись, ответил Вирениус, последовавший за командующим флотом, – Я опасаюсь, что под шпицем, мой доклад примут крайне негативно.

   Когда они поднялись на палубу 'Осляби', подходящие корабли можно было рассмотреть уже и не вооружённым взглядом. К Эллиотам приближались как пароходы отряда Вирениуса, под охраной крейсеров и контрминоносцев, так и вызванные из Порт-Артура корабли. Включая 'Амур' и канонерские лодки. И пройдя взглядам по подходящим кораблям и судам Вирениус произнёс:

   – Степан Осипович, надо бы усилить минные постановки. Поставить мины 'Амуром' от островов Блонд на запад.

   – Ох Андрей Андреевич, вы, кажется, намерены превратить эти острова в неприступную крепость, – командующий флотом посмотрел на Вирениуса, – Вы и так убедили меня выставить все мины с броненосцев, и 'Баяна' возле островов Блонд. Что завтра должен будет подойти японский флот. А теперь хотите и отсечь подход к Эллиотам и с юга?

   Адмирал Вирениус только пожал плечами:

   – На эту ночь планировалось закупорка прохода в Порт-Артур брандерами. Завтра Того просто обязан был бы проверить результаты. Так что подход его флота к Квантуну на завтра точно запланирован. Но ситуация поменялась, он придёт сюда. А по довоенным планам, тут и так планировалась наша якорная стоянка. Почему бы не воспользоваться.

   – Для миноносцев, Андрей Андреевич, для миноносцев, – напомнил Макаров.

   – По крайней мере, тут, Степан Осипович, – Адмирал Вирениус пожал плечами, – броненосцы могут, не волноваться прилив ли сейчас или отлив. Глубины позволяют входить и покидать рейд в любое время.

   – Но ремонт и пополнение припасами, – напомнил Макаров, – как быть с ними?

   – Я не говорю, что флот должен быть тут всё время, – парировал слова Макарова Вирениус, – Просто тут передовая база, и якорная стоянка. Ну и защита главной базы. Пока тут будут стоять наши корабли противнику, и закупорить проход в Порт-Артур будет невозможно. Да и минные постановки, на подходе, к Порт-Артуру осуществить будет сложно.

   – Вы, Андрей Андреевич, считаете, что они будут кидать мины у прохода?

   – И не только там, Степан Осипович, но и у залива Талиенвань. Тут. И на маршрутах следования наших кораблей. Но одно дело пройти с минами на миноносце от сюда и до Порт-Артура. А совсем другое, имея мины на борту идти сюда из Чемульпо. Да так, чтобы попасть к проходу ночью и не попасть в шторм на переходе.

   – Так вы находите, Андрей Андреевич, что тут стоит организовать якорную стоянку?

   – Скорее базу легких сил флота, причём совместно с заливом Талиенвань, используя как ремонтную базу возможности порта Дальний. А тут иметь защищённую якорную стоянку для броненосцев и крейсеров.

   – Хм... В этом что-то есть, – адмирал Макаров задумался, – Но кто же нам отдаст Дальний?

   – Я попробую убедить великого князя Александр Михайловича, мобилизовать порт Дальний. Просто пользоваться возможностями порта. А базу флота организовать даже не в нём, а в городке Талиенвань. Там есть ещё китайские пирсы, есть китайские же укрепления, и подходит железная дорога. Вполне удобно будет разместить там катера, миноносцы и канонерские лодки. В том числе и вспомогательные.

   – Вспомогательные канонерские лодки, это как Андрей Андреевич?

   – Вот смотрите, Степан Осипович на буксире у 'Владимира' есть небольшой пароходик. Тонн так в 700. Судя по японскому флагу под нашим Андреевским приз крейсеров. Ставим трофейную 12-сантиметровую пушку, Четыре или шесть мелкокалиберных пушек и используем эту посудинку как канонерскую лодку. А это я ещё на землечерпалки или грунтовозные шаланды не претендую.

   Адмирал Макаров посмотрел на небольшой призовой пароход уже другим взглядом:

   – Весьма впечатляющий прожект, Андрей Андреевич, весьма. Если вы убедите великого князя Александр Михайловича пойти на такое, то польза будет несомненная.

   – Я попросил разговор по телеграфу с Александр Михайловичем. Но опасаюсь, что он если и состоится, то поздно ночью. Когда он виться в своё управление. А без Дальнего снабжать острова будет весьма проблематично. И опасно. Но я надеюсь заинтересовать великого князя перспективами.

   – Ну дай то бог, дай то бог, Андрей Андреевич, надеюсь, в предстоящем сражении вы возглавите отряд из ваших кораблей.

   – Степан Осипович, я думаю, – возразил Вирениус, – что 'Аврору' и 'Алмаз' следует объединить в один отряд с 'Дианой'. Остальные крейсера образую отдельный отряд. 'Ослябю' присоединить к отряду адмирала Ухтомского. А вот 'Император Николай I', 'Дмитрий Донской' и 'Иоанна Златоуста' оставить в виде третьего броненосного отряда. 'Днепр', 'Рион' и 'Печору', а так же объединённые в один отряд канонерские лодки использовать как резерв. Или что бы добить подорвавшихся на минах японцев.

   – Хм... Предлагаете действовать отрядами Андрей Андреевич? И почему именно такой порядок в вашем отряде?

   – У 'Император Николая I' наиболее сильный носовой ракурс, ему и быть головным, 'Дмитрий Донской' самый слабый в колонне получается, ему место только в центре. Вот 'Иоанн Златоуст' концевым и получается. А так, единая колонна получается длинной почти в пять миль. И в узостях между островами Блонд и Эллиотам. Или Эллиотами и Квантуном одна колонна может оказаться довольно скованной. Она только последовательно, на десяти узлах полчаса поворачивать будет. А манёвры отрядами по три корабля, в том числе два отряда будут однородными по типу, могут оказаться более эффективными.

   – Пожалуй, я соглашусь с вами Андрей Андреевич, – кивнул Макаров, – Надо будет перебраться на 'Петропавловск' и отдать необходимые распоряжения на завтра. И не жаль вам, Андрей Андреевич, отдавать свои корабли, под чужое командование?

   – Жаль, Степан Осипович, очень жаль. Но для этого я их сюда и привёл.

   А над рейдом среди островов Эллиота снова загремело: 'Ура!' и взлетели в воздух бескозырки. На рейд входили новые русские корабли.

   – Старые знакомые? – адмирал Вирениус как раз осматривал подтянутые к всплывшие в вечерний прилив корабли. В том числе и японские, и заметил, как к японским контрминоносцам подошла шлюпка с контрминоносца 'Внимательный'. С которой на бывшие японские корабли поднялись несколько офицеров. И с интересом стали рассматривать повреждения бывших японских кораблей. И услышав голос адмирала, офицеры обернулись и тут же вытянулись по стойке смирно, поднеся руки к фуражкам.

   – Капитан второго ранга Симон, командир контрминоносца 'Внимательный'. Так точно, ваше превосходительство, лично имели с ними дело 26 февраля, – представившись, доложил старший из офицеров.

   – А по имени отчеству вас как величать? – улыбнувшись, произнёс Вирениус, – И расскажите, как всё было.

   – Николай Людвигович, ваше превосходительство, – тут же произнёс в ответ командир 'Внимательного'.

   – Тогда давай те будем без чинов, Николай Людвигович, – адмирал продолжал улыбаться, – Мне очень интересны события этого дня.

   – Хорошо, Андрей Андреевич, – согласился капитан второго ранга Симон, – По прибытию в Порт-Артур, Степан Осипович, был очень не доволен, тем, что крепость не была готова к обороне от обстрела со стороны Ляотешаня. И приказал ночью поставить минную банку западнее Ляотешаня. Для этого четыре наших контрминоносца, с закатом вышли в море, имея на борту мины. Флагманом был 'Выносливый', за ним шёл 'Властный', мы в строю были третьими, а 'Выносливый' замыкал колонну. В обеспечении нашей постановки в море вышли ещё 'Решительный и 'Стерегущий'. Поставив мины, мы стали возвращаться и в три часа тридцать минут столкнулись с японскими контрминоносцами.

   Вирениус тут же произнёс:

   – 'Сиракумо', 'Асасио', 'Касуми' и 'Акацуки'?

   – Да, Андрей Андреевич, – Симон удивлённо посмотрел на адмирала, – Но откуда вы знаете?

   – Это же просто, Николай Людвигович, – адмирал улыбался, – Это состав первого отряда контрминоносцев японского флота, два из них вы внимательно осматриваете, прямо заявляя, что они были вашими визави в том деле.

   – А да, вы правы Андрей Андреевич, – улыбнулся командир 'Внимательного', – именно они нам в том бою и противостояли. Первым открыл огонь 'Выносливый'. Атаковав замыкавший колонну японцев 'Акацуки', мы тоже открыли огонь по этому контрминоносцу. И вижу, судя по заделанным старым пробоинам, добились трёх десятков попаданий. 'Акацуки' запарил и остановился. Правда у нас был сильно повреждён 'Выносливый', и ранен командир отряда. Пришлось идти к ним на помощь. В результате в темноте разошлись. Японцы отвернули, когда 'Властный' выпустил две торпеды в 'Асасио'. И надо будет его командира лейтенанта Карцева, Виктора Андреевича, поздравить с попаданием. Он ведь утверждал, что попал торпедой. И повреждения 'Асасио' это подтверждают. Но, японцы его довели сюда. Как и 'Акацуки'. Но тут, я вижу, им досталось, – кивнул Симон на заделанные деревянными щитами пробоины в бортах контрминоносца от орудий 'Абрека' и бывших испанцев, которые и заставили 'Акацуки' затонуть, – Это не наши пукалки, когда дырок много, а толку мало.

   – К сожалению да, Николай Людвигович, вооружение наших кораблей недостаточное, – согласился Вирениус, – Это попадания гранат, к сожалению, концепция использования только бронебойных снарядов против миноносцев себя не оправдывает. Для наших трёхдюймовок нужны гранаты. Но что было дальше?

   – Мы вернулись в Порт-Артур и тут узнали что 'Решительный' и 'Стерегущий' столкнулись ещё с четвёркой японских контрминоносцев 'Акэбоно', 'Садзанами', 'Синономэ' и 'Усугумо'. К которым потом присоединилось крейсера 'Токива' и 'Читосе'. 'Решительный' вырвался. А 'Стерегущий' был подбит. К нему на помощь вышли 'Баян', 'Новик', под флагом Макарова и контрминоносцы 'Бесстрашный', 'Беспощадный', 'Бесшумный'. Они смогли взять 'Стерегущий на буксир, но тот затонул в бухте Белого Волка. Спасли всего шестерых нижних чинов.

   – Печально, печально, – покачал головой Вирениус, – А что с обстрелом крепости.

   – Противник обстрелял крепость и порт. Несколько снарядов разорвались и в городе. Противодействия мы ему тогда оказать не смогли.

   – А были ещё обстрелы?

   – Да, второй обстрел был 10 числа, но там и береговые батареи были готовы и телефон в порт проведён. Так что, попав под обстрел, японцы отошли. Было два попадания в их корабли. Но вот на нашу минную банку никто из японцев не попал.

   – Да досадно, досадно, но спасибо вам, Николай Людвигович, – адмирал Вирениус засобирался, – Вы мне напомнили о возможности обстрела рейда. Надо будет о связи позаботиться. Только, Николай Людвигович, скажите, Владивосток обстреливали?

   – Да, Андрей Андреевич, обстрелы были 22 февраля и 6 марта. Причём во второй раз крейсера Камимуры отогнали огнём.

   – А 29 февраля, что ни будь было?

   – Камимура подходил к Владивостоку, но обстрела не было.