Текст книги "Battle the Elliot (СИ)"

Автор книги: Игорь Харламов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Харламов Игорь Борисович
Battle the Elliot

  Играю в 'цивилизацию', развил науку так сильно, что учёные там поняли, что они находятся в симуляции, и сами выключили игру, боюсь запускать.       Война выигрывается ещё до её начала, как бы это и не было прискорбно, для погибающих на ней бойцов.

Пролог 1.

   Ещё не взошло Солнце. Только узкая полоса света на начавшем сереть небосклоне говорила о начале нового дня. Но на кораблях, ровными рядами выстроившихся на обширном рейде между небольшими и узкими островами уже начинала закипать жизнь. Матросы занимались уборкой кораблей к утреннему подъёму флага. Остановив механизмы и открыв проёмы в переборках. Лишь над несколькими кораблями струились в небо тонкие струи дыма. На остальных кораблях котлы еле теплились, не позволяя быстро поднять пары. И сдвинуть громады кораблей с места. Кипела жизнь и на берегу, где, наскоро позавтракав, грузчики толпились возле джонок, которые должны были доставить их на борта прибывших вечером глубоко сидевших транспортов.

   Да и казалось, что могло случиться. Со стороны противника базу прикрывали минные поля, дозоры миноносцев и канонерских лодок, береговые батареи и смотрящие вдаль береговые посты. Казалось, ничего не предвещало иного, чем обычный день, военных будней.

   Вот только большие, чёрные корабли несколькими отрядами стремительно резали серые, холодные волны. Подобно распахнутым челюстям огромного хищника, приближаясь оттуда, откуда их не ждали. Оттуда, где не было ни минных полей, ни дозоров, ни береговых батарей. Ни чего что могло бы увидеть, оставить их и поднять тревогу. Ни одного огонька не было видно на этих кораблях, только на корме, у каждого корабля, горел синий фонарь, прикрытые спереди шторками. Давая понять следующим в колонне кораблям, где находиться мателот. Возле изготовленных к бою орудий, возле штурвалов и механизмом замерли молчаливые, тёмные фигуры.

   На крыле мостика головного корабля стояла одинокая фигура, стремящаяся разглядеть проход в надвигающейся громаде островов.

   – Ваше превосходительство, Андрей Андреевич, вы просили предупредить вас, за пять минут до поворота, – произнёс сзади голос флагманского штурмана.

   – Хорошо, пройдёмте в боевую рубку, господа. Снаряды у супостата уж больно злые. И распорядитесь, пусть поднимут боевые стеньговые флаги, и "Наш" до места [1], – отдал, находившемуся у ходовой рубки командиру броненосца, распоряжения адмирал и направился к входу в боевую рубку, обогнув, чтобы не задеть созданную вокруг рубки противоосколочную защиту. Из скрученных матросских коек. Защиту, призванную уменьшить ширину амбразур боевой рубки и исключить рикошеты осколков от её задней стенки.

Пролог 2.

   Декабрь, он и в Греции декабрь, и поэтому, когда командующий отрядом среди ночи, без шинели в одном мундире, вышел на ют крейсера и, замерев, стал всматриваться вдаль, хотя Пирей и был скрыт мраком ночи, вахтенный офицер, мичман фон Гернет рискнул обратиться к адмиралу.

   – Ваше превосходительство, вам плохо? Может быть, вызвать врача.

   В ответ адмирал одёрнул ворот, как будто тот его душил и, покрутив шеей произнёс:

   – Все пустое, Адам Фридрихович, всё пустое. Кстати вы бывали в Киево-Печерской лавре?

   – Нет, ваше превосходительство, не сподобился, я лютеранин.

   – Вот и я лютеранин. И тоже не сподобился. А придётся побывать. Надо срочно отправить в лавру отряд матросов с офицером.

   – А что случилось, ваше превосходительство.

   – Сегодня, в лавру придёт из Бессарабии, старый матрос Феодор Катанский, участник обороны Севастополя. Что бы рассказать об одной иконе, которую назовут Порт-Артурской. Так вот Адам Фридрихович, вам предстоит эту икону доставить в Порт-Артур. Как хотите, хоть на катере, хоть на джонке прорывайтесь, но икону вы должны доставить. Сдадите вахту и собирайтесь. С, Леонид Фёдоровичем, я вопрос решу. Кстати попросите его и отца Петра сразу же, после подъёма флага, зайти ко мне.

   – Ваше превосходительство, прорываться, но... – начал было говорить мичман, но встретившись взглядом с повернувшим голову адмиралом, осёкся, слишком много печали и безысходности было во взгляде адмирала.

   Адмирал отвернулся и, постояв минуту произнёс:

   – Но вы правы, зябко. Распорядитесь, что бы ко мне принесли все конверты, которые найдёте, писчую бумагу, перья и чернила. И пусть вестовой принесёт чай. У нас мало времени.

   И адмирал, развернувшись, направился к трапу, а мичман, покачав головой, еле слышно произнёс:

   – Да, что нашло на старика. Но Киев, это тоже не плохо.

Пролог 3.

   – Хм, снова мир в игре приходит к конкурирующему обществу, – настроение было поганое, хотя казалось, до поражения было далеко, и можно было бы ещё побарахтаться, – И пожирание мира самим собой уже не за горами. А так хотелось бы победить, создав солидарное общество и полученных персов перенести в новые виртуальные симуляторы миров искинами. А что, если, базу не сносить, а установить поверх существующей базы предыдущую версию эмулятора [2] игры. И зайти в игру на новом эмуляторе, но по старому сохранению. Он автоматически обновиться, но по идее персы могут и перенестись на новую базу. И мы получим в начале игры прокаченных на предыдущей версии персов. А это идея, надо попробовать. Возможно, так получиться обыграть, хотя это и не совсем честно. А ладно. И пока всё ставиться делами займусь.

   Несколько позднее:

   – Так, и что у нас тут. Нет не похоже, что бы персы перенеслись. А жаль. Хотя... Что такое? А понял. Персы, номера, которых совпали, в базе, с номерами предыдущих получили их опыт и знания. И это интересно, что получим в результате. Играем.

   [1] 'Наш' – сигнальный красный флаг с косицами, обозначающий помимо всего прочего и 'веду бой'.

   [2] Игровой сленг, Перс – персонаж, за которого играет игрок. Симулятор – виртуальная копия. Эмулятор – программа эмитирующая сервер сетевой игры, преследуется как пиратство. Искин (фантастическое) – обладающая личностью управляющая система.

ЧАСТЬ 1

  

Глава 1.

   В иллюминаторы адмиральского салона крейсера «Дмитрий Донской» светило солнце, освещая заваленный исписанными бумагами стол. За которым сидел и быстро писал контр-адмирал Андрей Андреевич Вирениус, командир отдельного отряда кораблей для Тихоокеанского флота. Руки буквально сами быстро чертили схему нового корабля, когда в двери постучали.

   – Да, войдите, – не отрываясь от листка, произнёс адмирал.

   – Ваше превосходительство, вы просили зайти, – в проёме показался командир крейсера капитан первого ранга Добротворский. За его спиной стоял корабельный священник.

   – Да, проходите, Леонид Фёдорович и отец Пётр, – проговорил адмирал, отложив в сторону листок с чертежом, – И давайте без чинов. Вопрос необычный и весьма странный. Вестой чаю.

   Капитан Добротворский окинул взглядом листы с эскизами весьма необычных кораблей и присел на стул. Напротив, него, на другой стул, опустился отец Пётр. И дождавшись, когда вестовой внесёт чай, а потом выйдет адмирал неожиданно произнёс:

   – Хочу спросить прямо, Леонид Фёдорович, отец Пётр вы люди верующие? Без обид, по крайней мере, с сегодняшней ночи у меня нет сомнения в существовании высших сил. И вопрос очень непростой. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Но буквально сегодня, вы отец Пётр сможете либо опровергнуть меня, либо подтвердить мои слова.

   Адмирал тяжело вздохнул и продолжил:

   – Сегодня, в Киево-Печерской лавре, к настоятелю обратиться, матрос Феодор Катанский, участник обороны Севастополя, который придёт из Бессарабии. Что бы рассказать о видении, явлении ему во сне Богородицы. Которая сама лично и поведала матросу, что вскоре Россию ожидает тяжёлая война, приказав изготовить явленный образ и отправить икону в Порт-Артур, обещая победу, помощь и покровительство в сражениях. Если образ утвердится в стенах города. В видении Святая Дева стояла на берегу залива, держа в руках плат, с сиреневой каемкой, на коим, было изображение лика Спасителя. Хитон богородицы был синей, верхнее одеяние – коричневым. Ногами Богородица попирала обнаженные и обоюдоострые отточенные, сломанные мечи, а над её головой ангелы в облаках держали царскую корону. Эту корону, венчала другая корона, образованная перекрещивающими радугами и крестом наверху. С правой стороны над ликом Богородицы находился Михаил, держащий хоругвь. А слева Гавриил держащий белые цветы. Выше Пресвятой Девы были облака, на которых восседал сам господь Бог, с серафимами подле него. А над господом Богом сияла надпись: "Да будет едино стадо и един Пастырь". Позади девы Марии на берегу, в тумане, был виден горящий город. Его-то и осеняла Пресвятая Дева изображением лика Христа. И было явленно, что если эта икона окажется в храме Порт-Артура, то Россия восторжествует над Японией, а русское воинство получит победу.

   – Ваше превосходительство, но откуда, это же невозможно, – ошарашенно произнёс Добротворский и посмотрел на осенявшего себя крестным знамением священника.

   – Леонид Фёдорович, я же просил без чинов, – спокойно произнёс адмирал, – Я думаю, отец Пётр, сегодня снесётся с настоятелем лавры и даст ответ, что произошло со мной. Но если это правда, то я перекрещусь в Порт-Артуре перед этой иконой. Ибо получил слишком тяжёлый груз от высших сил. И я надеюсь, вы Леонид Фёдорович, распорядитесь, дабы отцу Петру предоставили катер.

   Добротворский кивнул, соглашаясь:

   – Хорошо, Андрей Андреевич. Я предоставлю отче катер, для поездки в город.

   – И ещё Леонид Фёдорович, я бы хотел, попросит вас, отпустить мичмана фон Гернета, с командой матросов в Киев. Вот приказ мичману доставить икону в Порт-Артур. С разрешением, вплоть до применения силы. Дайте ему в помощь унтера и трёх матросов, порасторопнее.

   – Но... – Добротворский, уже совладавший с собой, высказал сомнение, – А вдруг вы, ваше превосходительство, все же не правы, и мы будем выглядеть глупо.

   – Леонид Фёдорович, вы снова, я же просил, без чинов, – мягко пожурил адмирал, командира корабля, – Вот получит ответ, отец Пётр, от настоятеля лавры, так и решите, направить команду или подождать. Договорились, Леонид Фёдорович?

   Капитан Добротворский, соглашаясь, кивнул, но тут в беседу вступил священник:

   – А что ещё за видения были сын мой?

   – Я бы не сказал отче, что это были ведения, – адмирал нахмурился, – В отличие от Феодора, богоматерь мне не явилась. Это скорее знания. Откровения. Откровения высшего порядка. Например, я знаю, где находиться ещё одна икона. Которая будет явлена в годину тяжелейших испытаний. Но не будем отче торопить события. Возможно, всё пойдёт по-другому, и та икона будет явлена иначе. И не будем вмешиваться, в божественное. Провидцев никто не любит. Они мешают жить.

   Адмирал улыбнулся и продолжил:

   – Думаю, отче вам не терпится удостовериться в моих словах? А то нам, с Леонид Фёдоровичем, есть о чём поговорить. О мирском.

   Священник кивнул, степенно встал и, осенив оставшихся крестным знамением произнёс:

   – Да, сын мой, ты прав пойду я, но вижу мне необходимо побороть смятение в твоей душе. Так что мы ещё вернёмся к твоей душе, сын мой. Дабы поговорить о ней и данном тобой обете. Не отказываешься от него сын мой?

   – Нет, отче, нет. Слишком большие сомнения возникли, в моей вере.

   – Я буду ждать в корабельной церкви, сын мой.

   – Хорошо отче, я приду, – адмирал достал из ящика стола золотой червонец и положил его на стол, – Жертвую на икону.

   Священник взял монету и вышел. Проводив его взглядом, капитан Добротворский произнёс:

   – Война будет, Андрей Андреевич?

   Адмирал вздохнул:

   – Да вы и сами знаете Леонид Фёдорович. Вот только не такая, как предполагают под шпицем. И нам обязательно надо будет с боем прорваться в Порт-Артур.

   – Так скоро? – Добротворский снова вопросительно посмотрел на адмирала.

   – Да, и боюсь, тут мы ничего изменить не сможем. Пока японцев дразнят, а когда попытаются всё-таки решить вопрос миром, японцы уже примут решение о войне и начнут разворачивать силы. Да и они уже присвоили итальянским крейсерам, от которых мы отказались, имена "Ниссин" и "Касуга".

   – Андрей Андреевич, они так быстро договорились?

   – К сожалению, да, Леонид Фёдорович. Японцы не стали требовать полмиллиона взятки. И как только деньги заплатят, то крейсера уйдут в Японию, под английским флагом. Дабы мы им не помешали. По моим данным это будет 29 числа.

   Добротворский бросил взгляд, на отрывной календарь, висевший за адмиралом, там стояла дата 10 декабря 1903 года. Вирениус проследил взглядом и, протянув руку, оторвал один листок от календаря. Бросив его в полную смятой бумаги мусорную корзину.

   – Андрей Андреевич, это необходимо немедленно доложить...

   – Я собираюсь, Леонид Фёдорович, сегодня посетить посланника и телеграф. Вы распорядитесь о катере, после адмиральского часа.

   – Хорошо, но что нам надо будет предпринять?

   – Ну, лично вам, Леонид Фёдорович, необходимо будет решить вопрос со сбором эскадры. Я буду настаивать, что бы вся эскадра собралась в Порт-Саиде. Ну и что бы, на каждый миноносец был крупный корабль или транспорт. Надо их буксировать. Иначе мы с ними никогда не дойдём. Буду просить присоединить к эскадре "Императора Николая I", "Храброго", "Грозящего", "Абрека". Поторопим "Ослябю" и "Аврору", что бы они присоединились к нам как можно скорее. Ну и подниму вопрос о присоединении к эскадре крейсера "Алмаз", транспортов "Петербург" и "Смоленск". "Петербург" и "Смоленск" я намерен просить с перспективой использования их как вспомогательные крейсера. Соответственно буду просить погрузить на них пушки и снаряды. Что были запасены для них в Севастополе. С командами из расчёта на крейсерство. Ещё попрошу прислать молодых матросов, взамен выслуживших свой срок. И на "Петербурге" припасы для отряда. С учётом зафрахтованного английского парохода "Аберлор" получается, что можно и попытаться перетащить миноносцы хотя бы до Южно-Китайского моря на буксире.

   – Было бы не плохо. Но тащить на буксире, – Добротворский поморщился, – Будет сложно. Тросы будут всё время рваться. Может быть, бросим миноносцы? И пойдём дальше только кораблями.

   – Нет, нельзя. Они будут нужны как воздух. Это главная сила нашего отряда. И на буксире надо, иначе мы их машины окончательно убьём, Леонид Фёдорович. А мне хотелось бы, что бы они хотя бы узлов 25 выдавали. Да и тащить будет не сложнее, чем убедить умников под шпицем. Но я попробую. И надо будет убедить реализовать несколько проектов. Первый, это чуть больше года назад, китайцы предлагали купить у них пять крейсеров. Но вопрос не был решён. Надо будет попытаться поднять вопрос вновь, с доставкой крейсеров непосредственно в Порт-Артур. Ещё к нам, с предложением купить корабли выйдут Чили и Аргентина. Если уже не вышли. Надо бы их купить. Правда это наш отряд не усилит. Но есть возможность купить у Испании "Пелайо" и четыре истребителя типа "Террор".

   – Старьё, – скривился Добротворский.

   – Старьё, – согласился адмирал, – Но японцы к войне готовы и, получив "Ниссин" с "Калугой" станут сильнее нашего флота. И ждать не станут. Мы бы с вами тоже ждать не стали бы. А "Бородино", "Суворов", "Орёл", "Олег" и "камушки" [3] будут готовы не ранее октября следующего года. И это старьё под Порт-Артуром нам очень бы пригодилось. К тому же, это единственное, что может усилить именно нас. Правда, этот вопрос пока не поднимался.

   Вирениус встал и, походив по комнате, подошёл к иллюминатору, взглянув на стоявшие у борта крейсера миноносцы:

   – Да вы, Леонид Фёдорович, берите, берите моё творчество, это ближайшее будущие нашего флота. То, что мы с вами ещё и так увидели бы. Да и вам, Леонид Фёдорович, как и, отцу, Петру, придётся быть моим душеприказчиком.

   Рука Добротворского, который взял со стола листы, дрогнула:

   – Ну, уж увольте Андрей Андреевич.

   – Я и сам не хочу, но надо. России надо. Скажу вам по секрету, наши новые взрыватели редкостная гадость. Да и пироксилин в снарядах далёк от совершенства.

   – Есть что-то лучшее?

   – Да. Но это достаточно конфиденциальная информация. Категорически попрошу не распространяться. Немцы наладили выпуск литого тринитротолуола. Или тола. За этим взрывчатым веществом будущее. Ну и ещё полторы дюжины лет никто не будет знать, что гексоген, не только лекарство, но и взрывчатка. А я об этом напишу Рдултовскому.

   – Кому?

   – Да есть, в главном артиллерийском управлении, инженер-испытатель, весьма перспективный молодой человек. Надо будет вступить с ним в переписку и сообщить информацию, пусть обратит внимание. Гексоген ещё та гадость, его надо флегматезировать парафином, иначе сам сдетонирует, в снарядах, при выстреле. А вот для морских мин и торпед его смесь с алюминиевой пудрой будет весьма перспективна. Можно будет удивить японцев. Принеприятнейше удивить. Да и главного инспектора морской артиллерии надо будет опечалить. Трубки для новых снарядов никуда не годные.

   – Но Андрей Андреевич, их же испытывали, – сказать, что командир крейсера был удивлён и взволнован, это было ничего не сказать.

   – Испытывали, да не совсем те. Сейчас некоторые детали делаются мягче, чем были на испытаниях. В результате трубки срабатывают недопустимо редко.

   – Но, Андрей Андреевич, что делать? – Добротворский сумел справиться с волнением и внешне снова выглядел спокойным.

   – Попадать, Леонид Фёдорович, попадать. Причём с дистанции свыше 60 кабельтовых [3]. Японцы обучили своих комендоров попадать с такой дистанции. Правда, в количестве менее 3 процентов от общего количества выстрелов. Но снарядов будет выпущено много. Так что вы, Леонид Фёдорович, побеспокойтесь. Мишень я вам постараюсь найти. Вот поймаете контрабанду и потренируетесь.

   Добротворский только покачал головой в ответ.

   – И ещё, Леонид Фёдорович, японцы тоже люди. У них тоже хватает своих проблем. И с взрывателями тоже. Да и долго стрелять в большом темпе японцы не могут.

   – Это из-за чего же, Андрей Андреевич?

   – Ну, во-первых, японцы похлибче наших матросиков будут. Физически похлибче. И их комендоры наверняка выдохнуться раньше наших. Так что потренируйте расчёты. И подкормите их. И второе, шимоза противная штука. И самостоятельно будет детонировать при выстрелах, в перегретых стволах. До трёх разрывов в стволах главного калибра на корабле за бой.

   – Ого, – капитан "Дмитрия Донского" буквально расправил плечи.

   – Да, да, Леонид Фёдорович, большая вероятность подобных событий существует, – адмирал отвернулся от иллюминатора, – Так что не отчаиваемся и ищем возможности, как нам победить японцев. Кстати старые трубки, если они сохранились, этой неприятной особенности, не срабатывать, лишены. Так что дайте задание артиллеристам пусть оценят возможность такой замены. Если есть возможность конечно.

   Добротворский в ответ, соглашаясь, кивнул.

   – А это, – адмирал вернулся к столу, и тяжело опустившись на стул, бросил взгляд, на разложенные на столе листы, – Ближайшее будущее нашего флота. Корабли, которые будут заказаны в ближайшее время. Или модернизированы, по её результатам. Пусть под шпицем обратят внимание. Это оригиналы. Они будут в моём архиве, о котором я вас, Леонид Фёдорович, не дай бог что, попрошу позаботиться. А копии, сделанные через копировальную бумагу, я отправлю. Вот только транспорт-док дочерчу.

   – Транспорт-док? – Добротворский наклонился над столом и впился глазами в весьма странный на его взгляд корабль.

   – Да. Это то, чего нам с вами катастрофически не хватает. Смесь буксира с плавающим доком. Миноносцы заплывают на опустившуюся под воду доковую часть. Можно и поперёк корабля. Крепятся. Корабль всплывает и везёт полдюжины миноносцев с Балтики в Порт-Артур.

   – Да, было бы не плохо, – согласился капитан "Дмитрия Донского", – Но я не вижу котельного отделения.

   – А его и нет, вот тут в кормовых настройках стоят новомодные дизеля, как на волжском "Вандале". По моим оценкам десяти таких двигателей хватит, чтобы через редуктора вращая пять винтов, вести подобный корабль узлах на восьми, на расстояние до 12000 миль. Хотя конечно лучше сократить количество двигателей хотя бы до четырёх.

   – Два месяца хода, до Владивостока, Андрей Андреевич?

   – Да, эти двигатели будут, позволят долго двигаться, если стабильно. Один из самых перспективных двигателей.

   – Хм... Как интересно, – Добротворский внимательно посмотрел на адмирала, – такой крейсер был бы весьма интересен.

   – Нет, для боевых кораблей эти двигатели не подходят. Слишком большая вибрация и шум. Для боевых кораблей более перспективны турбины. Не смотря на неудачу "Вайпера" и "Кобры" за ними будущие.

   – Андрей Андреевич, вы так во многом уверены, можно подумать вы знаете будущее.

   Адмирал усмехнулся:

   – Скорее вариант будущего. Где этого разговора не было. И икона так и не достигла Порт-Артура.

   Добротворский опустил глаза на бумаги:

   – Кто ещё будет знать об архиве?

   – Мои флаг-офицеры. Но только об его существовании. Возможно, что-то узнают во время бесед. Но всё знать не будут.

   – Как я понимаю, мой крейсер будет флагманским?

   – Большую часть, большую часть, – ответил уклончиво адмирал, – По крайней мере, архив точно будет здесь до Порт-Артура.

   Добротворский кивнул и, подняв глаза произнёс:

   – И я могу узнать, за что мне такая честь?

   – Да, можете, – ответил адмирал, – Я знаю, что вы способны на действие. Я знаю, что вы, узнав о начале войны, можете без приказа приступите к проверке пароходов на контрабанду. И будите их задерживать. За что вас и снимут с крейсера. Если мы вернёмся в Либаву.

   – Спасибо ваше превосходительство, – голос Добротворского изменился, став глуше и в нём появились хрипы, – Спасибо, что предупредили. Учту.

   – Да полноте вам, Леонид Фёдорович, у вас на это будет от меня письменный приказ.

   – Но, ваше превосходительство, у вас же тоже не будет приказа... – Добротворский буквально впился глазами в адмирала.

   – У меня, Леонид Фёдорович, – адмирал грустно усмехнулся, смотря прямо в глаза капитану крейсера, – будет столько взаимоисключающих и априори не выполнимых приказов, что впору поднимать "Сигнал принят, но не понят". Так что семь бед, один ответ. Это будет нужно государю. Это будет нужно богу. Это будет нужно России.

   – Именно в таком порядке, ваше превосходительство?

   – Да именно в таком порядке, Леонид Фёдорович, – кивнул адмирал и стал собирать исписанные листы в большой самодельный конверт и плотной бумаги, – И возьмите бумаги. Ознакомьтесь при возможности, потом вернёте. Так же распорядитесь, что бы черновики сожгли в котле. А сейчас ступайте. Мне надо собраться, чтобы посетить консульство в Пирее.

   – Да, ваше превосходительство, – Добротворский надел фуражку, взял пакет и, отдав честь, произнёс, – Разрешите идти, ваше превосходительство?

   – Да, Леонид Фёдорович, ступайте. Время не ждёт.

   [3] «Камушки», сленговое название крейсеров 'Жемчуг' и 'Изумруд'.

   [4] Сейчас в мореплавании преимущественно используются два вида кабельтовых – международный = 185,2 м., равный десятой части морской мили и артиллерийский – 182,88 м.

   Солнце уже опускалось за горизонт, когда адмирал Вирениус поднялся по трапу на борт крейсера. И отдав честь флагу, адмирал спросил встретившего его у трапа вахтенного офицера:

   – Отец Пётр вернулся?

   – Ещё нет, ваше превосходительство. Передать, чтобы батюшка, зашёл к вам?

   – Нет, – адмирал покачал головой, – Пожалуй, будет правильнее мне посетить корабельную церковь.

   Увидев расширяющиеся глаза мичмана, Вирениус позволил себе мысленно усмехнуться, но ровным образом продолжил, направившись в сторону трапа ведущего в сторону адмиральского салона:

   – Я сделал сегодня покупку, и её должны были доставить ко мне.

   – Свёрток, из оружейного магазина Поулакиса, доставили в ваш салон, ваше превосходительство. Там два карабина системы Манлихера и два пистолета системы Маузер.

   – Тогда попросите зайти ко мне старшего судового механика.

   И едва успел адмирал распаковать покупку, как в дверь постучались:

   – Разрешите, ваше превосходительство? Вызывали? Подполковник Мордовин, старший судовой механик

   – Просил зайти, Порфирий Александрович. Вы проходите, хочу посоветоваться, с технически грамотным человеком, по одному вопросу. Так что давай те без чинов. Вот взгляните, приобрёл сегодня, – адмирал указал взглядом на лежавший на столе 8-мм карабин Манлихера образца 1888 года, – карабин Манлихера, под патрон, что используется в китайской армии. Обещали ещё подвезти с полсотни штук.

   – Хорошая игрушка, Андрей Андреевич, но к чему она? – усмехнулся подполковник.

   – А вы смотрите, Порфирий Александрович, затвор не требует поворота. Движения только поступательные. И можно применить автоматику, за счёт отвода части газов из канала ствола. Тут делаем насадку, присоединённый к трубке, по ней газы давят на поршень, со штоком, который толкает затвор. Потом помещённая в трубку пружина, разжимаясь, возвращает затвор назад.

   – Хм... Скажу честно, Андрей Андреевич, система имеет больше недостатков, чем достоинств. Достоинство одно, можно будет выпустить до полусотни пуль в минуту. Но далеко не прицельно. Система будет чувствительна к загрязнению. Вес вырастет, фунта на три. И, – подполковник, взял в руки карабин и сделал вид, что прицеливается, – руки, стрелка будут мешать работе механизма. Особенно правая. А движение затвора может и без глаза оставить. Да и пять патронов маловато.

   – Очень приятно, Порфирий Александрович, иметь дело с умным человеком, – адмирал улыбнулся, – очень приятно. И мало того, что пять патронов маловато, они и вылетать будут одной очередью. Если стрелок замешкается и не отпустит курок. Но, не выпить ли нам чаю?

   Вирениус повернулся к двери и произнес:

   – Вестовой, чайку бы нам.

   Потом адмирал направился к столу:

   – Давайте присядем, Порфирий Александрович, нам многое придётся обсудить. Да вы правы, назвав главные недостатки системы. Но я рассчитывают применять это оружие в досмотровых партиях. Как средство усиления. Две пары, а то и более, стрелков с такими автоматическими карабинами позволят существенно увеличить огневую мощь досмотровых партий. Воевать на берегу этим оружием дай бог не придётся. Так что прицельная дальность будет небольшая, да и попадание песка можно будет избежать.

   – Предлагаете действовать парами стрелков, Андрей Андреевич, – Мордовин с прищуром посмотрел на адмирала.

   – Перезаряжаться придётся часто, да и так задержек будет много, – соглашаясь, кивнул в ответ адмирал, – А вот с ложем вы правильно заметили. Пожалуй, придётся выстрогать другое. С вырезом под рукоятку, типа револьверной, для правой руки. Ну и с рукояткой для левой руки. Лучше, пожалуй, боковой. Что бы хоть частично скомпенсировать механизм. И его работу.

   Адмирал быстро начертил схему ложа для карабина, с отверстием в прикладе, рамочной формы и боковой рукояткой под левую руку:

   – Вот где-то так, ознакомьтесь, Порфирий Александрович, – протянул листок с эскизом адмирал, собеседнику, – И где-то здесь сделать стопор, для затвора, что бы он в лицо не бил.

   Механик, внимательно рассмотрел эскиз и добавил:

   – Мушку, пожалуй, придётся спилить... – и осекся, увидев, как усмехнулся адмирал, – Что-то не так, Андрей Андреевич?

   – Продолжайте, продолжайте, Порфирий Александрович, – улыбнулся адмирал, – Это я своё вспомнил. Но, в общем, то вы правы, перенести прицельные приспособления придётся. Как и пристрелять оружие.

   – А время будет, Андрей Андреевич?

   – Думаю месяца три, Порфирий Александрович. Но это с другими проектами. А к этому сроку мне будут нужны до четырёх дюжин, таких автоматических карабинов.

   – С другими проектами? Можно узнать какими?

   – Да, Порфирий Александрович с другими. Вы слышали о "греческом огне"?

   – Конечно, эту легенду знают все, – улыбнулся механик.

   – Ну, легенду, не легенду, а подобное оружие не помешает сделать. Вот смотрите, – адмирал взял новый листок и стал чертить, – тут срабатывает или патрон от "Нагана", но без пули, или небольшой пиропатрон. Газы расширяясь, толкают поршень, выдавливая огнесмесь, та по рукаву подаётся к запалу. Воспламеняется и облако огня движется в сторону противника. Поджигая всё на своём пути.

   Мордовин, широко распахнутыми глазами посмотрел на адмирала:

   – Андрей Андреевич, это же ужасно!

   Адмирал кивнул, соглашаясь:

   – Полностью с вами согласен, Порфирий Александрович. Но вот в Германии, это предлагают применять как полицейское средство. Для разгона демонстраций.

   – Бесчеловечно, – только и произнёс механик, осенив себя крестным знамением.

   – И тут соглашусь, но война вообще бесчеловечное дело, а противник наш таков, что не остановиться ни перед чем. Так что поработаем в перспективе и с огнесмесью. Что бы она каплями разлеталась, есть мысли. Но это потом. Как и ручной пулемёт из Максима.

   – А это возможно, Андрей Андреевич? – рука Мордовина, застыла, не донеся стакан с чаем.

   – Вы знаете, вполне. Избавляемся от кожуха с водой. Кстати первая конструкция господина Максима была как раз без водяного охлаждения. Надо только ствол помассивнее поставить. Меняем спусковой механизм, на близкий к винтовочному. Устанавливает приклад и сошки. Думаю, в пуд весом уложимся.

   – Это так, Андрей Андреевич, – казалось, механик просто шокирован техническими подробностями, но профессионализм сказывался, – вот только ствол быстро перегреется.

   – И вы снова правы Порфирий Александрович, – согласился адмирал, – Но есть нюансы. Во-первых, длинные очереди из такого пулемёта будут противопоказанны. А во-вторых, на столе можно поместить ребристый кожух, что будет охлаждать ствол. И в-третьих, разместить над стволом трубу. При выстреле, перед срезом ствола, будет создаваться разряжение. И оно будет вытягивать воздух от ствольной коробки, создавая тягу. Ну и обязательно необходимо будет предусмотреть возможность быстрой смены ствола, и крепление коробки с лентой, под телом пулемёта.

   Подполковник Мордовин соглашаясь, закивал:

   – Вполне возможно, но надо бы проверить. Оружие получиться весьма мобильным. И возможно весьма удобным для расстрела плавающих мин. Можно будет быстро переносить оружие на нужный борт. И так же быстро его применять.

   – Пока пулемёт не дам, – улыбнулся адмирал, – мало их. Если только чуть позже получиться заполучить. Ну и есть ещё предложения, но они чуть позже. Кстати, Порфирий Александрович, вам на вахту то, когда?