355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Мусский » 100 великих афер » Текст книги (страница 17)
100 великих афер
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 04:22

Текст книги "100 великих афер"


Автор книги: Игорь Мусский


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Письмо Зиновьева

Так называемое «письмо Зиновьева», председателя Исполкома Коминтерна, от 15 сентября 1924 года, адресованное ЦК Коммунистической партии Великобритании, считается едва ли не самым знаменитым политическим подлогом в мировой истории.

Письмо за подписью Григория Зиновьева и члена президиума Макмануса провозглашало курс на вооруженную борьбу с британской буржуазией, «против идеи эволюции и мирного уничтожения капитализма». В этом послании рекомендовалось «расшевелить массы британского пролетариата и привести в движение армию безработных пролетариев» с целью давления на парламент страны накануне намечавшегося в нем обсуждения вопроса о ратификации договора между СССР и Великобританией и предоставлении кредита Москве.

Григорий Зиновьев

25 октября 1924 года, за четыре дня до выборов в британский парламент, письмо Зиновьева было напечатано в газете «Дейли мейл». Публикация произвела эффект разорвавшейся бомбы. Поднятая шумная кампания напугала английского обывателя, и консерваторы получили на выборах большинство голосов. Первое в британской истории лейбористское правительство Рамсея Макдональда, признавшее советское правительство и вступившее с ним в переговоры, подало в отставку.

К власти пришли консерваторы во главе со Стэнли Болдуином. Уинстон Черчилль, занявший в новом кабинете пост канцлера казначейства, обрушился с критикой на руководителей Советского государства: «Они отдают письменный приказ о подготовке восстания, о начале гражданской войны… Я утверждаю, что такое положение никогда не имело места в истории Англии».

Правительство Болдуина отказалось представлять на ратификацию торговые договоры с Россией, подписанные в августе 1924 года лейбористами.

Министерство иностранных дел Великобритании направило специальную ноту полномочному представителю СССР Христиану Раковскому, в которой «письмо Зиновьева» квалифицировалось как прямое вмешательство Советского государства во внутренние дела Великобритании.

В ответном послании Раковский категорически отрицал подлинность «письма Зиновьева» и приводил ряд доказательств того, что оно «является работой преступных личностей, недостаточно знакомых с деятельностью Коммунистического Интернационала». Во-первых, в своих документах Коминтерн никогда не называет себя «Третьим Коммунистическим Интернационалом», как сказано в «письме», в силу того, что не существовало ни первого Коммунистического, ни второго Коммунистического Интернационалов. Во-вторых, «письмо» подписано Зиновьевым в качестве «председателя Президиума Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала», тогда как он официально является Председателем Исполкома Коминтерна. Кроме того, «все содержание документа с коммунистической точки зрения состоит из ряда нелепостей, имеющих целью просто восстановить британское общественное мнение против Советского Союза и подорвать усилия, которые были приложены обеими странами для установления длительных и дружеских отношений».

Григорий Зиновьев заявил в интервью журналистам, что 15 сентября 1924 года находился на лечении в Кисловодске и, следовательно, официальных писем подписывать не мог. Касаясь рекомендации «письма» о создании военной секции в британской компартии, Зиновьев назвал это «сплошным вздором» и подчеркнул: «Никакой военной секции в британской компартии пока не существует. Привлечение “талантливых военных специалистов” британская компартия, конечно, вполне еще может отложить».

Публикацию «письма» Зиновьев рассматривал как провокацию накануне выборов вождей либерально-консервативного блока Великобритании с целью вызвать замешательство среди избирателей, сочувствующих англо-советскому договору. «Заметьте, как выбраны были сроки, – говорил Григорий Зиновьев. – “Разоблачение” мнимого письма ИККИ сделано было с таким расчетом, чтобы наш ответ не мог уже успеть вовремя, так как до выборов в Англии остается всего пара дней».

Дискуссия вокруг «письма Зиновьева», или, как его стали называть, «красного письма», продолжалась на всех уровнях. Его не раз обсуждали в парламенте Великобритании.

Лидер лейбористской партии Рамсей Макдональд, выступая в парламенте, обвинил консерваторов в использовании «письма» для достижения своих политических целей – «для создания паники в сознании старых дев» и потребовал продолжения расследования обстоятельств его появления. В ответ новый премьер-министр Болдуин заявил, что созданный правительством специальный подкомитет пришел к выводу, что не может быть сомнений «в аутентичности» письма. Однако каких-либо доказательств не привел, ссылаясь на их агентурный характер.

Объяснение Болдуина не удовлетворило многих членов парламента. Если письмо подлинное, заявил полковник К. Кенуорти, то почему не возбуждается судебное дело против Артура Макмануса, британского подданного, чья подпись также стоит под письмом? Министр внутренних дел консерватор Д. Хикс был вынужден сообщить фамилии членов подкомитета, проводивших изучение письма. «За нашей ответственностью как кабинета, мы находим, что письмо подлинное, – заявил Хикс. – Таким оно и является в действительности. Уважаемые члены должны выбрать – верят ли они словам Зиновьева или утверждению комитета британского кабинета».

15 декабря 1924 года с речью по этому вопросу выступил министр иностранных дел Великобритании Остин Чемберлен. Он отметил, что новое расследование позволило установить «весь пройденный письмом путь, от начала до конца» и убедило членов подкомитета в его подлинности. Касаясь подписи Макмануса, Чемберлен заметил: «Это совершенно несущественно, была ли подпись Макмануса действительна или нет. Я знаю, что он находился в то время в Москве. Я также знаю, что и Зиновьев был в то время в Москве, хотя он это и отрицает. Макманус нам сказал: “Разве мог Зиновьев мне писать письмо, когда я находился все время у него под рукой в Москве?” Вы видите, что Зиновьев находился в это время в Москве, а не на Кавказе, и Макманус – свидетель, который это подтверждает». Далее, касаясь аргумента Зиновьева о том, что Коминтерн никогда не назывался «Третьим Коммунистическим Интернационалом», Чемберлен указал на два номера газеты «Известия», вышедшие в свет за несколько дней до и после обозначенной в «красном письме» даты, в которых именно так назывался Коминтерн. «Я отказываюсь от дальнейшего обсуждения этого вопроса и заявляю, что документ настоящий», – заключил Чемберлен.

Тем временем продолжался обмен нотами на официальном уровне. Раковский настаивал на создании независимой комиссии, организации «третейского суда» по вопросу о подлинности «письма Зиновьева». Англичане оставили это предложение без внимания, и правительство Советов посчитало переписку по данному вопросу законченной.

В ноябре 1924 года Москву посетила английской делегация в составе трех представителей Конгресса тред-юнионов. Они должны были изучить документы Коминтерна и установить правду относительно письма Зиновьева. Айно Куусинен впоследствии рассказывала о «трех днях и трех ночах лихорадочной работы», направленной на то, чтобы до приезда делегации изъять из архива Коминтерна секретные инструкции английским коммунистам, а также другие «компрометирующие документы». Даже книга, в которой регистрировалась ежедневная корреспонденция, была тщательно обработана и надлежащим образом переписана: «В результате это трио удалось ввести в заблуждение, а Коминтерн очистился от обвинений в секретной подрывной деятельности в Великобритании. После того как делегация уехала, все вздохнули с облегчением и хорошо посмеялись над тем, как им легко удалось одурачить англичан».

В результате британская делегация тред-юнионов сделала вывод, что «письма Зиновьева» не существовало. Никаких данных об этом документе не было и в делах, относящихся к деятельности британской компартии. Следовательно, посчитали профсоюзные деятели, письмо Зиновьева «есть подлог, а британский МИД и британская пресса пользовались фальшивым документом для нападок на иностранную державу и для нанесения ущерба британской рабочей партии».

Оригинал письма Зиновьева исчез, поэтому невозможно сказать наверняка, было ли оно поддельным или нет. Но попытки установить истину продолжались.

В 1998 году министр иностранных дел в кабинете лейбористов Робин Кук поручил главному историку «Форрин оффис» Джил Беннет провести расследование и пролить свет на эту загадочную историю. Беннет получила доступ к архивам британских спецслужб, изучила советские документы того времени. После года работы она представила объемистый доклад, в котором вынуждена была признать, что письмо Зиновьева по-прежнему остается загадкой.

Джил Беннет предположила, что за «красным письмом», скорее всего, стояли белые эмигранты, жившие в Риге. Им очень не нравилось сближение Лондона и Москвы. Зиновьев вряд ли мог написать подобное письмо, поскольку советская Россия остро нуждалась в британских кредитах.

Беннет продолжила свои изыскания. В 2006 году вышла ее книга «Секретный человек Черчилля», посвященная Десмонду Мортону, большому другу Уинстона Черчилля еще со времен Первой мировой войны. Позднее Десмонд стал офицером Секретной разведывательной службы. Исследовательница установила, что именно Мортон получил от своего агента из Риги письмо, якобы написанное Зиновьевым, а затем обеспечил его «утечку» в газету «Дейли мейл».

Португальская афера: «Банкноты для Анголы»

Американский писатель Мюррей Т. Блум, исследовавший эту аферу во всех деталях, сравнил ее с землетрясением, разрушившим Лиссабон в 1755 году. Конечно, сравнение несколько преувеличенное, но большая доля истины в нем есть. Но обо всем – по порядку.

В первой половине 1920-х годов экономика Португалии находилась в плачевном состоянии. За семь лет в стране сменилось 26 правительств, причем каждый кабинет министров успевал ввести в обращение новые банкноты. Типографии Банка Португалии уже не справлялись с заданиями, заказы размещались на зарубежных предприятиях. В таких условиях мало кто из португальцев отваживался инвестировать развитие колониальных владений, таких, например, как Ангола и Мозамбик.

В этой обстановке развернулась уникальная афера, духовным отцом которой стал Артур Виргилий Альвеш Рейс.

Португальская банкнота номиналом 500 эскудо

Он родился в 1896 году. Отец его был не только гробовщиком, но и ростовщикам – ссужал деньги под большие проценты. Когда во время Первой мировой войны Альвеша хотели призвать на военную службу, он скрылся в Анголе. Рейс основательно подготовился к поездке в Африку: взял с собой очаровательную жену и поддельный диплом инженера. Существовал только один изъян – факультета, который он якобы окончил, в Оксфорде вообще не существовало. Тем не менее он получил в Луанде место сначала в железнодорожной компании, а затем – в Министерстве общественного труда. Потом Рейс занялся бизнесом и вернулся в Лиссабон, где открыл фирму по продаже автомобилей. Но инфляция поставила его фирму на грань разорения. В июле 1924 года Рейса был арестован по обвинению в финансовых махинациях. Почти два месяца он провел в следственной тюрьме Порту.

Выйдя на свободу, Рейс приступил к осуществлению грандиозного плана. Он решил завладеть Португальским государственный банком и всеми национальными финансами! Первым делом Рейс обзавелся официальными бланками и сфабриковал договор, согласно которому он уполномочивался колониальным управлением Анголы на выпуск в обращение денежной суммы, номинированной в португальских эскудо, эквивалентной одному миллиону фунтов стерлингов. Эти деньги колониальное управление якобы получало в кредит от некоего международного консорциума, не называемого в целях сохранения коммерческой тайны. Первый лист договора Рейс украсил белым бантом и сургучом печати с гербом Португалии. Гербовая печать была заказана аферистом для гимнастического союза, так и не зарегистрированного. На третьей странице бланка появились подписи управляющего Банка Португалии Камачо Родригеса и его заместителя Жозе да Мотта Гомеша. Рейс умудрился заверить этот договор в британском, германском и французском посольствах.

Аферист также подделал контракт между правительством Португалии и колониальным управлением Анголы.

4 декабря 1924 года его сообщник Карел Маранг ван Иссельвеере, владелец фирмы «Маранг э Коллиньон», когда-то процветающей, а ныне стоявшей на грани банкротства, приехал в Лондон для размещения заказа на печатание денег в типографии «Уотерлоу и сыновья», постоянного партнера португальского банка. Он передал президенту фирмы Уильяму Уотерлоу доверенность, выданную Артуром Рейсом голландской фирме «Маранг и Коллиньон» (Гаага, Королевство Нидерланды) на размещение заказов, право подписи контрактов от имени Рейса и «ведение организационной работы».

Маранг описал нищенское положение португальской провинции – Анголы. С целью ее возрождения в Нидерландах и создан синдикат, к которому принадлежит Маранг. Синдикат готов для эмиссии банкнот предоставить кредит в сумме одного миллиона фунтов стерлингов. Банк Португалии согласен. Фирма «Уотерлоу и сыновья» должна отпечатать соответствующую сумму денег в португальских банкнотах, переправить их в Лиссабон, откуда деньги с середины февраля 1925 года будут поступать в Анголу. Именно там деньги получат соответствующую пометку «Ангола».

Уотерлоу ухватился за выгодный заказ. Стороны договорились печатать банкноты номиналом 500 эскудо с изображением портрета Васко да Гамы. Эти банкноты год назад лондонская типография изготавливала для Банка Португалии. Соответствующие типографские пластины лежали в сейфе. Но пластины – собственность Банка Португалии, поэтому без его официального и юридически заверенного разрешения заказ не мог быть выполнен.

Маранг сразу согласился, но попросил сохранить сделку в тайне. В курсе дела только президент Банка Португалии сеньор Родригес и его заместитель сеньор Гомеш.

Через две недели Маранг вручил Уотерлоу два нотариально заверенных договора: один – между Банком Португалии и колониальным управлением Анголы, второй – между колониальным управлением Анголы и Артуром Виргилио Артуром Рейсом. Согласно последнему договору, Рейс получал полномочия на организацию эмиссии новых ангольских денег.

По просьбе Уотерхауса лондонский нотариус перевел эти документы на английский язык и заверил. Нотариус подтвердил, что все документы в полном порядке. После этого сэр Уильям написал доверительное письмо президенту Банка Португалии, в котором запросил полномочия на изготовление банкнот. В силу своего конфиденциального характера письмо надо было отправить в Лиссабон со специальным курьером. По предложению Маранга курьера подыскал секретарь Жозе душ Сантуш Бандейра, еще один участник аферы, чей брат служил португальским консулом в Гааге.

6 января 1925 года Маранг доставил тщательно запечатанное и подписанное Камачо Родригесом, управляющим Банка Португалии, ответное послание. Естественно, сфабрикованное Рейесом. Все проблемы, таким образом, были решены.

«Уотерлоу и сыновья» и «Маранг и Коллиньон» подписали договор, согласно которому лондонская типография обязывалась до 31 января 1925 года напечатать 200 тыс. ассигнаций достоинством 500 эскудо и предоставить их своему контрагенту для последующей переправки их в Анголу и допечатки на лицевой стороне банкноты надписи: «Деньги для Анголы». Стоимость выполнения заказа – 1500 фунтов стерлингов.

10 февраля 1925 года Карел Маранг получил в Лондоне первую партию из 20 тысяч банкнот на общую сумму 10 млн эскудо. Он упаковал деньги в чемодан и отбыл в Лиссабон. Документы Маранга, заверенные Антонио Бандейрой, португальским консулом в Гааге, освободили его от таможенного досмотра.

Артур Рейс вместе с Марангом и еще двумя подельниками Адольфом Хеннисом и Адриано Сильвой решили учредить собственный банк и осторожно скупать акции Банка Португалии, пока в их распоряжении не окажется контрольный пакет. Аферисты открыли «Банк Анголы и метрополии» с уставным капиталом 20 млн эскудо.

Появление в большом количестве новых купюр достоинством 500 эскудо встревожило португальское общество. В мае 1925 года руководство национального банка выступило с официальным заявлением: «Администрация Банка Португалии доводит до всеобщего сведения, что для беспокойств по поводу якобы появившихся в обращении фальшивых ассигнаций в 500 эскудо нет никаких оснований». Доверие к банкнотам оказалось восстановленным.

25 июля 1925 года Карел Маранг вновь обратился в лондонскую фирму «Уотерлоу и сыновья». «Я привез письмо сеньора Камачо Родригеса с просьбой отпечатать еще 380 тысяч банкнот с изображением Васко да Гамы по 500 эскудо каждая, – сказал он сэру Уильяму. – Вы могли бы использовать те же пластины». Уотерлоу рад был ему помочь.

К ноябрю в сейфах Рейса и Хенниса уже находилась 31 тысяча акций Португальского государственного банка. Если бы они скупили еще 14 тысяч акций, то получили бы в свои руки контрольный пакет и возможность распоряжаться банком и контролировать его операции.

4 декабря 1925 года управляющий Банком Португалии Камачо Родригес принял банкира из Порту Кондельса. Визитер был обеспокоен тем фактом, что в стране в огромном количестве циркулируют новые банкноты с изображением Васко да Гамы, хотя официально они уже три года не выпускаются. Кондельса рассказал о ювелире, клиенте своего банка, который расплачивается исключительно банкнотами в 500 эскудо.

На следующий день отряд криминальной полиции отправился в Порту. Подозрительный ювелир был задержан и допрошен. Выяснилось, что деньги он держал в местном отделении «Банка Анголы и метрополии». Судья Дирейто выписал ордер на обыск помещений этого банка в Порту и арест его управляющего Адриано Сильвы.

В ночь с 5 на 6 декабря было вскрыто хранилище «Банка Анголы и метрополии». Следователи обнаружили в нем 40 пачек новых банкнот достоинством 500 эскудо – всего 4000 ассигнаций. После тщательного изучения эксперт Банка Португалии Педросо пришел к выводу, что деньги в хранилище – настоящие. Полицейские старательно переписали номера всех банкнот достоинством в 500 эскудо. Группа работников проделала ту же операцию в хранилище Банка Португалии в Лиссабоне.

Сверка номеров банкнот дала неожиданный результат: четыре пары подлинных ассигнаций достоинством 500 эскудо имели одинаковые номера и находились одновременно в двух разных хранилищах! Полиция предположила, что типографские пластины похищены. Однако специалисты Банка Португалии отвергли эту версию: деньги печатались в Лондоне солидной фирмой «Уотерлоу и сыновья» и клише вряд ли могло попасть в руки злоумышленников.

Судья Дирейто выписал ордера на арест учредителей «Банка Анголы и метрополии», членов его Совета директоров и высших администраторов. 6 декабря был задержан Артур Рейс, только что вернувшийся из Анголы, где он вместе с Хеннисом проворачивал свои делишки. Хеннису удалось сбежать в Германию.

Правление Банка Португалии распорядилось об изъятии из обращения всех банкнот номиналом 500 эскудо. 7 декабря 1925 года португальские вечерние газеты вышли с заявлением государственного банка: «…до 22 декабря необходимо в любом банке обменять имеющиеся на руках 500-эскудовые банкноты на любые другие».

По стране поползли слухи о неких документах, доказывающих причастность высших государственных чиновников к подделке денег. Президент Камачо Родригес и вице-президент Банка Португалии Жозе да Мотта Гомеш были задержаны полицией. Правда, уже через два дня они оказались на свободе. Руководство банка к этой афере действительно не имело никакого отношения.

В январе 1926 года был арестован в Голландии Карел Маранг ван Иссельвеере. 26 ноября он предстал перед судом в Гааге и получил 11 месяцев лишения свободы, которые он уже отсидел во время предварительного следствия. Маранг вместе с женой и четырьмя детьми спешно уехал из Голландии. С приговором суда второй инстанции – два года тюрьмы – он ознакомился в Брюсселе, где ухитрился получить второе гражданство – бельгийское.

В Португалии расследование аферы вышло на финишную прямую. Активно помогал полицейским Жозе Бандейра, который по указанию Рейса отслеживал ситуацию на биржевых площадках Европы и осуществлял скрытую скупку акций Банка Португалии. Он назвал свои банковские счета в Португалии, Великобритании и Нидерландах.

Но только 6 мая 1930 года начался суд над основными обвиняемыми. Дело рассматривала специальная судебная коллегия, процесс проходил в помещении военного суда Португалии. Заговор, подделка договоров и писем, использование фальшивого диплома, незаконное изготовление 580 тысяч банкнот и их частичная эмиссия – вот далеко не полный перечень важнейших обвинений, предъявленных Артуру Рейсу и его сообщникам.

На суде Артур Рейс выступал в течение пяти часов. Он уверял, что стремился всего лишь оживить экономику Португалии и Анголы и не преследовал цель личного обогащения. Ему помогали Карел Маранг и Адольф Хеннис, но их следует рассматривать как невинных жертв его махинаций.

19 июня 1930 года суд приговорил Артура Рейса, Адольфа Хенниса и Жозе Бандейру к 8 годам заключения в каторжной тюрьме и 12 годам ссылки в колонии. Суд разрешил по желанию приговоренных заменить данное наказание 25 годами ссылки в колонии. Остальные обвиняемые получили менее длительные сроки заключения.

Судьба вдохновителя этой единственной в своем роде аферы в истории фальшивых денег известна. Артур Рейс вышел на свободу 7 мая 1945 года. Как и Жозе Бандейра, он предпочел весь срок отсидеть в Лиссабоне. В тюрьме Рейс обратился к Богу. До конца своих дней он помогал братьям по протестантской вере в качестве проповедника. Его редкие возвращения в бизнес сопровождались сплошными неудачами. Рейс умер 8 июля 1955 года от инфаркта. Газета «Диарио популар» откликнулась на его смерть следующими строками: «Человек, придумавший и осуществивший самую фантастическую из известных денежных афер, наводнившую страну банкнотами в 500 эскудо, не имел в конце жизни даже нескольких сентаво».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю