Текст книги "100 великих афер"

Автор книги: Игорь Мусский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Клуб червонных валетов

В конце семидесятых годов XIX года по всей России гуляли слухи, что не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и по всей стране, и даже в Европе, действует шайка ловких аферистов. Называют они себя «Клуб червонных валетов», и якобы состоит этот клуб из «людей общества». Аферы их были столь ловкими, порою даже остроумными, что в газетах о них писали с едва скрываемым восхищением.

А началась эта история осенью 1867 года в Москве, на улице Маросейке, дом № 4, где собиралась компания богатых повес. Молодой купец Иннокентий Симонов устроил у себя фешенебельный бордель для избранных, а чтобы приумножить доходы, открыл еще и подпольный игорный дом.

В один из веселых вечеров Симонов предложил создать «клуб мошенников» – как в модных романах Понсона дю Тюррайля, рассказывающих о похождениях Рокамболя. Компания встретила предложение хозяина с восторгом. Для названия решили использовать случайно оказавшиеся под рукой четыре одинаковых подтасовочных червонных валета. Так новое сообщество аферистов получило название «Клуб червонных валетов». Тайный опознавательный знак был взят у австралийских каторжников – они стучали кончиком согнутого указательного пальца по переносице, что означало: «я – свой».

Председателем клуба и его бессменным руководителем избрали служащего Московского городского кредитного общества, сына артиллерийского генерала Павла Карловича Шпейера. Несмотря на молодые годы, приличное происхождение и положение в обществе, он уже успел провернуть несколько афер. Говорили, что когда-то Шпейер служил в крохотном заштатном банке кассиром и банк этот неожиданно лопнул после того, как была обналичена крупная сумма по подложному векселю. Шпейер оказался в числе подозреваемых, но прямых улик против него не нашлось. Вскоре Павел Карлович объявился в Москве.

Под руководством Шпейера объединились жаждавшие острых ощущений завсегдатаи борделя: Симонов, сын тайного советника Давыдовский, богатый нижегородский помещик Массари, бухгалтер Учетного банка Щукин, молодые светские щеголи Неофитов, Брюхатов, Протопопов, Каустов, игрок и кутила Алексей Огонь-Догановский (кстати, его отец однажды обыграл на двадцать с лишним тысяч рублей самого Александра Пушкина).

Постепенно число членов клуба увеличивалось. Какое-то время в него входила знаменитая мошенница Софья Ивановна Блювштейн, больше известная как Сонька Золотая ручка.

Среди «червонных валетов» было немало чиновников и бухгалтеров – именно они отыскали наконец способы проведения крупномасштабных афер. Одной из них стала операция с почтовыми отправлениями и страховками.

22 августа 1874 года через «Российского общества морского, речного сухопутного страхования и транспортировки кладей» в Смоленск были отправлены два сундука. Товар, проходивший по документам как готовые платья и оцененный в девятьсот пятьдесят рублей, благополучно прибыл к месту назначения, но никто за ним не явился.

По прошествии определенного законом срока, сундуки вскрыли как невостребованные адресатом. По установленным правилам вскрытие производили почтовые служащие в присутствии чинов полиции. И каково же было удивление чиновников, когда вместо одежды в большом сундуке оказался другой сундук, меньший по размеру. Вскрыли и его, а там снова сундук, в нем находился еще один небольшой сундучок, в котором лежали брошюры «Воспоминание об императрице Екатерине Второй по случаю открытия ей памятника».

Дом московского губернатора. Середина XIX века

Во всех конторах, куда поступили подобные сундуки, эту выходку сочли чьей-то странной шуткой или недоразумением, а потому никаких расследований проводить не стали. Впоследствии же, когда дело раскрылось, пришлось спешно изменять многие правила учета и обращения русских ценных бумаг.

Афера, придуманная «червонными валетами», была остроумна и в то же время проста: в ее основе лежало правило, позволявшее принимать в залог расписки страховой конторы, оформлявшиеся на гербовой бумаге. По правилам, сумму, причитавшуюся за пересылку и страхование, разрешалось переводить на место получения товара. Выгода была в том, что, пока сундуки путешествовали по России да пылились в конторах, отправители могли закладывать оставшиеся у них страховые «гербовые расписки» и получать по ним деньги. Именно так и поступили «червонные валеты».

Сундуков они накупили для увеличения веса страхуемой отправки и пущей загадочности при вскрытии. Брошюру, посвященную императрице, подложили потехи ради: столичная типография издала это произведение в надежде на верноподданные чувства народа, но просчиталась и в итоге даже заплатила «червонным валетом» за то, чтобы они вывезли весь тираж со склада.

Шпейер с компаньонами, поселившись в гостинице «Караван-сарай», свозили в свой номер десятки сундуков, составляли их один в другой и отправляли через местную транспортную контору в разные концы империи. Присвоив несколько тысяч рублей, компания перебралась в Санкт-Петербург, откуда продолжала рассылать сундуки по всей России.

А тут не замедлила последовать и новая громкая афера, беспрецедентная по своей наглости. Ее не оставил без внимания знаменитый писатель Владимир Гиляровский.

«Червонные валеты» разделились на три группы. Первая занялась устройством фиктивной нотариальной конторы на 2-й Ямской улице. Вторая группа мошенников свела близкое знакомство с англичанами, приехавшими в Россию для ведения торговли. Многие «червонные валеты» служили в различных финансовых учреждениях Москвы и занимались коммерцией, поэтому, когда в присутствии иностранцев они повели между собой разговоры о продающемся за бесценок огромном доме на Тверской улице, англичане конечно же заинтересовались. Им объяснили, что владелец дома, отпрыск древнего рода, остро нуждается в наличности и по этой причине готов продать городскую усадьбу за небольшие деньги. «А ежели этот дом нынче купить, а потом его продать уже “за настоящую цену”, то прибыль будет весьма значительна», – снова как бы меж собой рассуждали москвичи. Разговор был проведен так умно и тонко, что один из лордов тут же захотел совершить выгодную сделку.

Выставленный на продажу дом на Тверской улице был построен по проекту знаменитого архитектора Казакова в 1782 году московским генерал-губернатором графом Чернышевым. Век спустя в этом доме устраивал торжественные приемы и блестящие балы князь В.А. Долгоруков, правивший столицей в патриархальном порядке. Павел Шпейер под видом богатого помещика бывал не только на приемах у Долгорукова, но и в его кабинете. Однажды Шпейер попросил разрешения показать дом генерал-губернатора гостившему в Москве английскому лорду. Не ожидавший подвоха князь согласился.

А в это время в гостинице во всю шел торг: «червонные валеты» сообщили лорду, что хозяин дома поручил им роль посредников в деле купли-продажи, и они просили за дом князя Долгорукого полмиллиона рублей. Однако англичанин пожелал увидеть чудо архитектуры собственными глазами.

На другой день Шпейер привез лорда на Тверскую улицу и показал ему дом, двор, и даже конюшни и лошадей. Сопровождавший их дворецкий все время молчал, поскольку ничего не понимал по-английски.

Громадный, великолепно благоустроенный и меблированный дом лорду очень понравился, но он стал торговаться и сбил цену до четырехсот тысяч рублей. На том и сошлись. Осталось только официально оформить покупку. Это было сделано в той самой фиктивной нотариальной конторе, которую «червонные валеты» ловко организовали.

Два дня спустя, когда Долгоруков отсутствовал, у подъезда дома на Тверской остановилась подвода с сундуками и чемоданами, следом за ней в карете приехал лорд с личным секретарем и приказал вносить вещи прямо в кабинет князя. В ответ на недоуменные вопросы прислуги он предъявил… купчую крепость, заверенную у нотариуса, по которой и деньги уплатил сполна.

Заявили в полицию. В конце концов дело кончилось в секретном отделении генерал-губернаторской канцелярии. Англичанин скандалил и доказывал, что он купил этот дом за сто тысяч рублей со всей обстановкой и собирается в нем жить. Возник дикий скандал, разгоревшийся еще пуще, когда о сути произошедшего доложили князю Долгорукому.

Полиция, давно следившая за преступным сообществом, не упустила удобного случая провести обыски и задержания, благо «червонные валеты» не заботились о конспирации. В руки следствия попали неопровержимые доказательства их преступлений. Полиция за несколько месяцев выловила практически всех членов «клуба», за исключением Шпейера и успевшей сбежать в Румынию Софьи Блювштейн.

В начале 1877 года на скамье подсудимых оказались сорок восемь мошенников, причем тридцать шесть из них принадлежали к высшим слоям общества. Всего на суд присяжных были представлены пятьдесят шесть преступлений, совершенных с 1867 по 1875 год. Обвинение поддерживал опытный прокурор Н.В. Муравьев. Триста свидетелей были приведены к присяге. «Червонные валеты» держались свободно, по ходу дела весело обмениваясь репликами. Многие из них были молоды и красивы. Это обстоятельство привлекло в зал суда юных барышень.

Присяжные Московского окружного суда признали «червонных валетов» виновными. Давыдовский, Верещагин, Массари, Плеханов, Неофитов, Дмитриев, Меерович, Огонь-Догановский, Протопопов, Каустов и многие другие на долгие годы отправились в Сибирь. Симонова поместили в работный дом, а «царя армян» – в дом смирительный. Другие получили арестантские роты. Лишь несколько раскаявшихся «валетов» отделались общественным порицанием и очень крупными штрафами.

Джеймс Ривис – барон Аризоны

Июньским утром 1883 года жители Центральной Аризоны были потрясены известием: земля, которую они еще вчера считали своей, больше им не принадлежит. Некий джентльмен с громким именем – барон де Аризоньяк и кабальеро де лос Колорадос – заявил, что по наследственному праву вступает во владение территорией штата общей площадью 18,750 квадратнной мили.

Кто же он, этот таинственный джентльмен, нарушивший тихую жизнь провинциалов? Его настоящее имя – Джеймс Эдисон Ривис. Он родился в 1843 году в штате Миссури в семье разнорабочего Фентона. Воспитанием Джеймса занималась мать – красавица-испанка Мария. Она часто вспоминала о своей второй родине Иберии.

Во время Гражданской войны восемнадцатилетний Ривис оказался в рядах конфедератов. Здесь у него обнаружился дар копииста – сначала он подделывал увольнительные, потом занялся изготовлением фальшивых документов на списание амуниции и провизии со складов. Полученное добро Джеймс сбывал по дешевке другим снабженцам.

После войны Ривис открыл агентство недвижимости в Сент-Луисе. Осенью 1871 года к нему обратился за консультацией доктор Джордж Виллинг. Он рассказал, что семь лет тому назад купил у старого мексиканца старинные испанские дарственные бумаги Мигеля Пералты на обладание части территории современного штата Аризона. Поражал размер земли Пералты: более 2000 квадратных миль! Все бы хорошо, но у Виллинга не было денег, чтобы дать законный ход своим дарственным.

Джеймс Ривис

Ривис задумался. Однажды в городском архиве ему попался договор 1848 года между США и Мексикой. По этому договору, названному Гваделупе Идальго, подтверждались права собственности старых испанских фамилий на земли, отошедшие после войны США. Так что Виллинг вполне мог стать законным владельцем части Аризоны.

Джеймс Ривис пожелал ознакомиться с документами, но в этом ему было отказано. Дело застопорилось. А в конце 1873 года в Америке разразился очередной экономический кризис, разоривший мелких предпринимателей. Ривис закрыл свое агентство и перебрался в Сан-Франциско, где устроился в газету «Сан-Франциско экземинер». Перед отъездом он встретился с доктором Виллингом и пообещал ему не забывать о дарственной Мигеля Пералты. Увы, это была их последняя встреча: вскоре доктор скончался.

Ривис оказался в Северной Калифорнии в то время, когда там совершались десятки земельных приобретений по договору Гваделупе Идальго. Каждая вторая такая сделка имела сомнительное происхождение. «Почему бы и мне не подделать жалованную грамоту испанского короля», – подумал Джеймс Ривис.

Первым делом он заручился поддержкой местного железнодорожного магната Коллиса Хантингтона. Ривис сообщил ему, что совсем скоро станет обладателем дарственной Пералты, по которой ему отойдут земли штата Аризона. Он готов предоставить Хантингтону концессию на строительство железнодорожной магистрали на всей территории Аризоны за символическую сумму – 50 тысяч долларов. Магнат, разумеется, не поверил странному гостю, но на всякий случай – чем черт не шутит! – предложил ему две тысячи долларов в качестве аванса. Хантингтон опасался, что, получив категорический отказ, Ривис отправится к его конкуренту Джею Гулду, железнодорожному магнату с Восточного побережья.

Прежде чем Ривис выступил с публичным заявлением и дал ход юридическому рассмотрению своих территориальных претензий, он проделал огромную подготовительную работу.

В мае 1880 года Ривис посетил Прескотт, родину покойного Виллинга. Он выкупил у наследников документы. Увы, его ждало страшное разочарование: дарственные бумаги Мигеля Пералты оказались грубой подделкой. Вместо подписей свидетелей стояли крестики, как выяснилось впоследствии, принадлежавшие двум безграмотным неграм-чернорабочим.

В сентябре Ривис отправился Мексику. В течение нескольких недель Джеймс изучал в архивах Мехико и Гвадалахары старинные испанские документы. Он читал и перечитывал тысячи дарственных, королевских эдиктов, всевозможных актов, докладов и карт. Когда архивист отлучался, Ривис крал нужные ему бумаги, а те, что не удавалось выкрасть – старательно переписывал. Ривис усваивал все тонкости ведения бюрократической документации в старинном испанском стиле.

Основная работа развернулась в Сан-Франциско. Используя поддельные печати, специально состаренную бумагу, тщательно подобранные чернила, Ривис приступил к фабрикации документов. В результата на свет появилась мифическая дворянская династия дона Мигеля Немесио Сильва де Пералта и де ла Кордоба. Каждый поворот биографии дона Мигеля-старшего и дона Мигеля-младшего сопровождался соответствующим документом, виртуозно сфабрикованным великолепным копиистом Джеймсом Ривисом.

Мистификатор «восстановил» историю трех поколений старинного испанского рода, начиная от дона Мигеля-старшего, прожившего 116 лет, и заканчивая Доном Мигелем-младшим. Последний из рода Пералты разорился, и нужда заставила его продать за 1000 долларов свои права на землю Аризоны Джорджу Виллингу. Наследники американца за 30 тыс. долларов уступили эти права Джеймсу Ривису. Отныне он с полным правом мог именовать себя бароном де Аризоньяком и кабальеро де лос Колорадос.

В марте 1883 года Ривис объявился в городе Таксон с двумя помощниками. Один из них – Сирил Барратт, юрист-алкоголик, был изгнан из калифорнийской адвокатуры за взятки, другой – Педро Куэрво, зловещего вида мексиканец, выполнял роль телохранителя.

27 марта они принесли ящики, набитые документами, в офис Джозефа Роббинса, главного землемера штата Аризона, и подали официальную заявку на рассмотрение территориальных претензий. Роббинс и его помощники потратили несколько часов на беглое ознакомление с документами. Главный землемер выглядел растерянным: Ривис претендовал на территорию площадью 18 750 кв. миль (48 500 кв. км)! На горы и речные долины, пустыни и вечнозеленые леса, ранчо и фермы, индейские резервации. В его собственности могли оказаться крупнейшие города штата, а также месторождения меди и серебра.

Пытаясь выиграть время, главный землемер сказал Ривису, что должен подготовить доклад Федеральному правительству, которое и примет окончательное решение по данному вопросу.

Ривис удалился в Каса Гранде, отыскал развалины в пригороде, объявил их бывшим владением дона Мигеля-старшего и принялся отстраивать десятикомнатную из красного камня асьенду Аризола.

В Сан-Франциско Ривиса поддерживали влиятельные покровители – Коллис Хантингтон и миллионер Джордж Херст, новый владелец газеты «Сан-Франциско экземенер». Херст опубликовал несколько анонимных статей, в которых дарственные Пералты признавались подлинными.

В июне 1883 года полковник Джеймс Барни, хозяин крупнейшей добывающей компании штата «Силвер Кинг» неожиданно признал законными притязания Ривиса и заплатил ему 25 тысяч долларов отступных. Для Барни эта сумма была сущим пустяком – серебряные копи приносили ему более шести миллионов долларов в год. Капитуляция Барни вызвала настоящую панику среди жителей Аризоны. Если богатейший человек штата заплатил этому таинственному барону, то что остается делать мелким бизнесменам и землевладельцам? И многие предпочли последовать примеру полковника.

Ривис понимал, что далеко не все готовы платить. Для выбивания денег он нанял громил, настоящих бандитов. Его «агенты» появлялись на фермах и ранчо и предлагали хозяевам раскошелиться. Любое сопротивление подавлялось оружием и огнем. Все знали, что за погромами стоят люди Ривиса, но никто не решился выступить свидетелем.

Ривис обзавелся влиятельными друзьями среди политиков. Его поддерживал Роско Конклинг, влиятельный сенатор-республиканец из Нью-Йорка. В случае победы республиканской партии на выборах 1884 года Ривис мог бы и дальше жить припеваючи, но к власти пришли демократы, чей ставленник в Аризоне Маркус Смит решил покончить с Ривисом раз и навсегда.

Новый главный землемер Ройал Джонсон назначил восемнадцатимесячное изучение дарственных бумаг Пералты, а своему непосредственному начальству сообщил, что представленные Ривисом документы являются фальшивкой. Слухи об этом с быстротой молнии распространились по штату, и вся отлаженная система Ривиса рухнула в один миг. Его криминальный отряд разбежался. Сам аферист под покровом ночи подался в Сан-Франциско.

Ривис подумал, что его позиции значительно усилятся, если он породнится с родом Пералты. И вот он уже супруг Доньи Кармелиты Софии Микаэлы де Пералты, внучки дона Мигеля-младшего, единственной наследницы громадного состояния. Для этого Ривису пришлось сфабриковать огромное количество документов. Он наведался в Сан-Бернардино, где в 1862 году якобы родилась Кармелита. В местной церкви аферист подделал запись в книге регистраций рождений. Испанскую дворянку сыграла безродная официантка салуна. Девушку обучили письму, чтению, светским манерам.

В 1886 году барон и баронесса де Аризоньяк совершили путешествие по Европе. В Испании супруги были удостоены аудиенции королевы-регентши Марии Кристины и инфанта короля Альфонсо XIII. Кармелита была просто великолепна в бархатном платье с глубоким вырезом. Ее прекрасную головку украшала усыпанная бриллиантами диадема.

Ривис воспользовался своим громким титулом и особым положением, чтобы попасть в архивы Мадрида и Севильи. Ночью он подделывал документы, днем подкладывал их в архивы. Он подсунул очень важное дополнительное распоряжение к завещанию дона Мигеля-младшего, согласно которому Кармелита оказывалась единственной наследницей состояния, хранящегося в Банке де Испания.

Свое путешествие новобрачные завершили в Великобритании, где благодаря знакомству с лордом Дерби и лордом Гренвиллем они были удостоены аудиенции королевы Виктории в Букингемском дворце. На приеме красавица Кармелита оказалась в центре внимания, за ней ухаживал сам барон Альфред Ротшильд! Ривису удалось пообщаться с представителями деловых кругов. Вершиной европейского турне четы де Аризоньяк стал юбилейный бал 21 июня 1887 года, на котором присутствовали монархи и правители всего мира.

И тут в Лондон пришла телеграмма о том, что отец доктора Виллинга, престарелый Джордж обвинил Ривиса в обмане и заявил в судебном порядке о своих правах на землю Пералты.

Ривис вернулся домой и быстро уладил дело с Виллингом. Барон Аризоны был полон радужных планов. Он превратит свои земли в цветущий рай – построит плотины и дороги, фермы и ранчо, разведает богатейшие месторождения полезных ископаемых. Он откроет акционерную компанию «Каса Гранде» с уставным капиталом 50 млн долларов. Пятьсот тысяч акций «Каса Гранде» пойдут нарасхват. В этом он не сомневался. А между тем закат его карьеры был уже не за горами.

В 1889 году главный землемер Аризоны Ройал Джонсон завершил шестилетнее расследование, начатое его предшественниками. 12 октября в Вашингтон был отправлен подробный отчет, в котором дарственные Мигеля Пералты объявлялись поддельными. Надо ли говорить, что в глазах большинства жителей Аризоны Ройал Джонсон стал настоящим героем.

В 1891 году Федеральное правительство учредило Претензионный суд земельной собственности. Вынести окончательный вердикт по дарственным Пералты было поручено разобраться Мэттью Рейнольдсу. Десятки экспертов, разосланные по архивам Мексики и Испании, сошлись во мнении, что все документы в деле Пералты сфабрикованы. Их автор использовал современные чернила и бумагу, писал стальным пером, которого не существовало в XVIII веке, в документах обнаружены исправления и подчистки. Ко всему прочему, Ривису не удалось избежать грубейших грамматических и стилистических ошибок. Затем всплыл подлог церковных книг в Сан-Бернардино…

Джеймс Ривис не собирался сдаваться. Он продолжал собирать свидетельства того, что род Пералты действительно существовал. В Калифорнии барон Аризоны подкупил несколько человек, согласившихся под присягой показать, что они знали Кармелиту еще маленькой девочкой, и даже дружили с ее отцом.

Слушание дела Ривиса началось 3 июня 1895 года в Санта-Фе, штат Нью-Мексико. Неожиданно объявились 106 наследников настоящего Пералты – некоего дона Педро де Пералты, умершего триста лет назад. Они требовали свою долю в аризонской земле…

Суд признал притязания Ривиса на часть территории штата Аризона необоснованными. Мигеля Пералты никогда не существовало, его дарственные сфальфицированы. На этом неприятности Ривиса не закончились. Сразу после суда он был арестован полицией по обвинению в мошенничестве.

Ривис находился в отчаянном положении. Влиятельные друзья покинули его. Кармелита несмотря на все уговоры и посулы дала признательные показания. В это трудно поверить, но барон Аризоны не смог найти 10 тысяч долларов, чтобы выйти на свободу под залог, и был вынужден томиться в камере предварительного заключения. В июне 1896 года суд приговорил его к двум годам тюрьмы и штрафу 5 тысяч долларов.

Барон Аризоны провел последние годы жизни на скромной ферме в Дауни, где ныне располагается Медицинский центр «Ранчо Лос-Амигос». Ривис кормился своим огородом и перебивался случайными заработками. Большинство его биографов отмечает, что барон Аризоны часто захаживал в городскую библиотеку, где перечитывал заметки, написанные о нем в дни триумфа. Джеймс Ривис умер в 1914 году и похоронен на кладбище для бедных.