355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Мусский » 100 великих афер » Текст книги (страница 6)
100 великих афер
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 04:22

Текст книги "100 великих афер"


Автор книги: Игорь Мусский


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

«Монетный двор» Карла Беккера

В начале XIX века все большее число европейцев увлекалось коллекционированием различных предметов старины, в том числе и монет, что неизбежно породило и армию фальсификаторов монет, не находящихся в обращении, имеющих только нумизматическую ценность. Среди тех, кто особенно преуспел в этом сомнительном бизнесе в прошлом, в первую очередь следует назвать немца Карла Беккера, в течение длительного времени вводившего в заблуждение не только коллекционеров, но и экспертов музеев. Его продукция – преимущественно античные золотые монеты – признавались подлинными даже авторитетными экспертами.

Кем же был этот надворный советник, еще при жизни заслуживший прозвище «пекарь античности» («Беккер» в переводе с немецкого означает «пекарь») и вошедший в историю как самый крупный фальшивомонетчик всех времен?

Карл Вильгельм Беккер родился 28 июня 1772 года в семье члена городского совета и виноторговца Иоганна Вильгельма Беккера в Шпейере. Карл хотел стать скульптором или заниматься художественным промыслом, но отец послал его учиться виноделию в Бордо. Именно там Беккер начал изучать и рисовать старые монеты, а также получил первый опыт в искусстве гравировки.

Первый коммерческий опыт – торговля вином и сукном – не принес Карлу успеха. В 1803 году он обратился к художественному промыслу (вероятно, это были работы по золоту). Поступив в Мюнхене на имперский монетный двор, Беккер совершенствовал свое мастерство в изготовлении монетных печатей. Барон фон Шеллерсгейм однажды продал ему фальшивую золотую монету времен Римской империи. Беккер сразу распознал подделку и отправился к Шеллерсгейму. Барон не удивился: «Все правильно. Если чего-то не понимаешь, то не следует этим и заниматься». С этого момента, как признался много лет спустя сам Беккер, он стал фальшивомонетчиком.

Одна из монет Карла Беккера

Карл отдавал предпочтение золотым монетам, скупая те из них, которые имели широкое хождение и достать которые можно было без особого труда, а затем переплавлял их по античным образцам. Изучив приемы древних мастеров, Карл чеканил монеты вручную, то есть использовал так называемую двойную чеканку. Древние греки, когда чеканка получалась слишком слабой, прибегали к повторному использованию штампа, что приводило к появлению двойного контура. Изготовленная таким образом подделка выглядела как подлинная. И тем не менее нашелся человек, разоблачивший фальшивомонетчика. В 1806 году Георг Фридрих Кройцер, автор трудов об искусстве и литературе античности, «благодаря случаю» получил в руки доказательство того, что «искусный Беккер копирует греческие королевские монеты».

Беккер не внял предупреждению и спустя год настолько осмелел, что изобрел новую древнегреческую монету – антипатер. Карл много путешествовал по Швейцарии и Италии. Он гостил у Гаэтано Каттанео – директора миланского «монетного кабинета» Брера и умудрился продать ему свои монеты на 6986 лир. Беккер открыл в Мангейме антикварный магазин для «повышенных запросов». В числе его клиентов был князь Карл Фридрих Мориц фон Изенбург-Бирштейн. Князь нашел приятным общество удивительно образованного любителя античности. В 1814 году он пригласил Беккера в Оффенбах на должность библиотекаря и вскоре сделал его надворным советником.

К тому времени Беккер располагал надежной сбытовой сетью, в которой важная роль отводилась банкирским и торговым домам, среди них – Коллины в Оффенбахе, Джованни Рикарди в Венеции, Оппенгеймеры, и даже Ротшильды. Так, в 1806 году Беккер взял ссуду у фирмы «Мейер Амшель Ротшильд и сын» и погасил ее через пять лет фальшивыми монетами. Ротшильды подтвердили получение золотых монет словами: «Мы видим, что имеем дело с честным человеком».

Надворный советник Беккер считался блестящим собеседником с неисчерпаемыми знаниями в самых различных областях, и прежде всего, в истории искусств и нумизматике. К тому же он владел французским, итальянским, латынью и древнегреческим языками, что для фальшивомонетчика было необходимо.

В 1815 году Беккера навестил Иоганн Вольфганг фон Гёте, известный собиратель монет. В своем дневнике великий поэт сделал запись: «Надворный советник Беккер в Оффенбахе показал мне значительные картины, монеты и геммы, и при этом он никогда не отказывал в подарке гостю полюбившейся ему вещи». В книге «Искусство и древность» Гёте отметил: «Господин Беккер, высоко ценимый знаток монет и медалей, собрал значительную коллекцию монет всех времен, поясняющую историю его предмета. У него же можно увидеть значительные картины, бронзовые фигурки и другие древние произведения искусства различных видов».

Карл Вильгельм Беккер ни разу для своих подделок не использовал отливки с настоящих монет, каждый раз чеканя монеты заново. А это значит, что для 330 монет ему требовалось свыше 600 штампов.

Долгое время Беккер работал в одиночку. Только в 1826 году, когда он стал хуже видеть, что начало сказываться на качестве работы, фальшивомонетчик взял себе помощника – Вильгельма Циндера. К этому времени чеканка Беккера уже не была тайной. Над самыми трудными штампами, особенно для древнегреческих монет, он работал по 12 недель. Его серия фальшивых, или, как Беккер сам позднее говорил, «скопированных», монет охватывала период с VII века до Р.Х. до XVIII века. Среди них были монеты из Сицилии, Греции, Древнего Рима и его итальянских провинций, из Карфагена, Фракии, Македонии, Крита, Пергамона, Сирии, Финикии, Египта, монеты вестготов, Меровингов, Каролингов, германских императоров и епископов из Майнца.

Для того чтобы состарить монеты, Беккер разработал собственную технологию. На рессорах своей двуколки он разместил открытый бак, в котором вместе с металлической стружкой, пропитанной маслом, лежали монеты. Когда двуколка проезжала по брусчатке или по проселочной дороге, монеты покрывались пылью ли грязью и быстро старились. В дневнике Беккера часто встречается запись: «Опять вывозил свои монеты».

Продукция «пекаря античности», как стали называть Беккера, по тем временам представляла собой совершенные подделки. «Ему подвластно все: элегантная грация греков, строгая красота римского искусства, оригинальность и причудливость средневековых монет» – писал о Беккере Поль Эдель, французский эксперт-криминалист XIX века, специализирующийся в области искусствоведения.

Как отмечают эксперты, копии «пекаря античности» имели лишь один дефект: они были слишком совершенны, слишком правильны. Кроме того, его серебряные монеты имели сине-черный оттенок, который их как бы слегка затуманивал. Тем не менее многие современники Беккера были введены им в заблуждение.

Образцы для своих подделок надворный советник заимствовал из богатой коллекции князя фон Изенбург-Бирштейна. При этом нередко происходила подмена подлинников. Настоящие монеты Беккер продавал по весьма высоким ценам. Аналогичный прием Карл использовал, общаясь с другими, ничего не подозревавшими коллекционерами. Часто доверчивый партнер получал взамен своих подлинников подделки Беккера.

Юлиус Фридлендер, директор берлинского «монетного кабинета» с 1854 года, человек авторитетный в мире нумизматики, в посвящении отцу И.Г. Бенони Фридлендеру несколько строк написал о Беккере: «Он нашел в коллекции моего отца “свои” серебряные монеты, обрадовался и сказал, что это, наверняка, хорошие копии, раз в них поверил такой знаток! А на следующий день в качестве “доказательства” он прислал бронзовые экземпляры тех же монет, потому что тогда обстоятельства вынудили его признать, что изготавливает он античные монеты якобы для того, чтобы коллекционеры, которые не могут достать настоящие монеты, получили хотя бы их копии».

В 1820 году умер его хозяин, князь Карл фон Изенбург-Бирштейн. Для Беккера начались трудные времена. Все чаще он сталкивался с разоблачением своих подделок. Но никто не выдвигал против него официальных обвинений. В 1824 году Беккер выставил на продажу серию своих серебряных монет за 300 дукатов, а венскому кабинету министров предложил купить у него 510 штампов, заявив о том, что никогда не преследовал корыстных целей, что он является жертвой алчных торговцев, это они выдавали его копии за оригиналы. Однако австрийский министр финансов на сделку не пошел. И Карл Беккер продолжил изготовление штампов для новых монет. В Вене он встретился с неким Данцем, который предложил свои услуги в качестве продавца монет «на Востоке». В этом и кроется объяснение того, почему Беккер предложил венскому кабинету 510 штампов, в то время как позднее у него было обнаружено свыше 600 штампов.

В 1825 году появляется прокламация с предупреждением о фальшивках Беккера, а через несколько месяцев выходит в свет книга итальянца Доменико Сестини, посвященная современным фальсификациям монет. Для Беккера Сестини находит такие слова: «Этот человек обладает глубокими знаниями, к тому же он чрезвычайно одарен, талантлив и умел как гравер. Он изготовлял штампы для монет различных римских императоров и чеканил их из золота для того, чтобы поставлять английским коллекционерам. После этих первых операций Беккер продолжал изготовлять штампы редких монет, которые оказывались в королевском собрании в Париже. Во всех европейских музеях имеются беккеровские монеты».

По-видимому, в Оффенбахе обстоятельства складывались против бывшего надворного советника. В 1826 году он переехал в Бад-Хомбург, где жил весьма скромно. После того как торговцы отвернулись от Беккера: на его монетах уже нельзя было заработать. Даже штампы именитого мастера не находили покупателей. В 1829 году Беккер собирался предложить штампы за 5 тыс. дукатов прусскому королю. Но и эта попытка не удалась, так же как и предложение о продаже штампов русскому царю за 6 тыс. дукатов. В апреле 1830 года гениальный фальшивомонетчик скончался от инсульта.

Огромные цены, которые любители нумизматики готовы выплачивать за раритетные монеты, способствуют расширению бизнеса фальшивомонетчиков. В свою очередь, и уже известные подделки становятся раритетами. Есть специальная отрасль нумизматики: коллекционирование поддельных монет. Продукция известных мастеров-фальшивомонетчиков продается по вполне приличным ценам. Так, на проходившем во Франкфурте-на-Майне в 1972 году аукционе 11 монет, изготовленных Беккером, были проданы по цене от 180 до 800 немецких марок каждая.

Грегор Макгрегор – принц несуществуюшей страны

В середине 1820 года в Лондоне объявился шотландец Грегор Макгрегор. Без малого десять лет он провел в Южной Америке, героически сражаясь за независимость испанских колоний. В благодарность король Москитового берега провозгласил его касиком (или принцем) независимой страны Пояис и подарил ему более восьми миллионов акров земли.

Приехав в Англию, Макгрегор объявил, что собирается построить процветающую демократическую страну с государственными институтами и армией европейского образца. Но для осуществления грандиозных планов ему требуются люди и инвестиции. Он надеется на помощь британцев.

Высшее лондонское общество было заинтриговано яркой личностью Макгрегора. Вместе с женой Джозефой его принимали в лучших аристократических домах. Лорд-мэр английской столицы Кристофер Мэгней устроил официальный прием в честь высокого гостя в Лондонской ратуше. Леди и джентльмены с интересом слушали захватывающие рассказы Макгрегора о том, как он вместе с генералиссимусом Франциско Мирандой и Симоном Боливаром воевал за свободу Южной Америки.

Зимой 1821 года Макгрегор назначил майора Уильяма Джона Ричардсона полномочным послом Пояиса в Великобритании. Сэр Грегор переселился в Оук-Холл, владение Ричардсона в Эссексе. Касик устраивал званые обеды и принимал сановников, иностранных послов, министров и генералов. В лондонском районе Сити открылось представительство Территории Пояис (так официально называлось государство Макгрегора).

Сведения о заморской стране можно было почерпнуть из объемистого путеводителя «Заметки о Москитовом береге» с картой Пояиса. В нем говорилось, что бывшая испанская колония расположена на берегу Гондурасского залива, в трех-четырех днях плавания от Ямайки, тридцати часах от британского Белиза и восьми днях от Нового Орлеана. Пояис – это настоящий тропический рай. Страна богата плодородными землями, ценными породами деревьев, месторождениями золота и серебра. Здесь выращивают хлопок, кофе, сахарный тростник и другие теплолюбивые культуры. Дружелюбное, хотя и немногочисленное население, с уважением относится к британцам, ведь столицу Сент-Джозеф основали в 1730-х годах английские колонисты.

Макгрегор выпустил государственный займ в размере 200 тыс. фунтов стерлингов. На рынок ценных бумаг поступило 2000 облигаций Пояиса по 100 фунтов за штуку (в то время рабочий на лесопилке получал 20 фунтов в год). Британские финансисты охотно приобретали облигации Пояиса. Рынок Южной Америки после ухода испанцев становился все более привлекательным для инвестиций.

Грегор Макгрегор

Сэр Грегор утверждал, что принадлежит к старинному роду Макгрегоров, славящегося неукртимостью духа и упорством. Среди его предков – благородный разбойник Роб Рой. Еще один дальний родственник Грегора принимал участие в колонизации Панамы в конце XVII века. Отдавая ему должное, сэр Грегор решил большую часть колонистов набрать именно в Шотландии. Представительства Пояиса в Эдинбурге, Стирлинге и Глазго призывали жителей отправиться искать счастье к Москитовым берегам. В свободной продаже появились земельные сертификаты Территории Пояис. В отличие от облигаций они стоили не так дорого и были доступны простому шотландцу. Макгрегор разбогател.

10 сентября 1822 года судно «Гондурас пэкит» порта с 70 пассажирами на борту вышло из лондонского порта и взяло курс на Москитовый берег. Среди колонистов были доктора, юристы, клерки, и даже банкир. Макгрегор обещал им высокие государственные посты в своей стране. У многих переселенцев в сундучках лежали пачки долларов Пояиса. Эмигранты охотно меняли свои фунты на валюту загадочной страны. Самые дальновидные прикупили на всякий случай патенты офицеров.

22 января 1823 года еще одно судно – «Кеннерсли Касл» – готово было отправиться в плавание к дальним берегам. В шотландском порту близ Эдинбурга его провожал лично сэр Грегор. Взрывом ликования был встречен указ касика об отмене дополнительной платы за проезд женщин и детей. У всех было приподнятое настроение. Когда Макгрегор садился в шлюпку, чтобы вернуться на берег, эмигранты провожали его восторженными криками. Шотландцы гордились тем, что страной Пояис правит их соотечественник, боевой генерал сэр Грегор Макгрегор.

На борту «Кеннерсли Касл» находилось более 200 колонистов. Путешествие заняло два месяца, но время пролетело незаметно – в разговорах о новой жизни. Среди пассажиров было много фермеров, вложивших все свои сбережения в покупку земельных сертификатов Пояиса. Молодой шотландец Эндрю Пикен надеялся получить место директора национального театра и расспрашивал всех о городе Сент-Джозеф. Парень выяснил, что столица Пояиса расположена в нескольких милях от Черной реки, это типично европейский город: с ухоженными бульварами, красивыми зданиями, большой церковью, национальным и оперным театрами. Британские купцы не раз посещали Сент-Джозеф. Торговля хлопком, кофе, табаком, древесиной приносила им хороший навар. Сапожник из Эдинбурга поведал по секрету, что приглашен в Сент-Джозеф в качестве личного обувщика принцессы Пояиса, жены сэра Грегора. Семью он оставил в Шотландии, но как только построит дом, обязательно заберет ее к себе. Мечты, мечты, если бы они только осуществились…

Темной ночью 20 марта судно «Кеннерсли Касл» прибыло к месту назначения, бросив якорь у входа в лагуну. Матросы на шлюпках перевезли пассажиров и багаж на Москитовый берег. Странно, но колонистов никто не встречал.

На следующее утро переселенцы не нашли ничего из того, о чем так долго мечтали. Ни красивых домов, ни золотых приисков, ни плантаций, ни дружелюбного населения. Страны Пояис просто не существовало! Колонисты стали жертвой грандиозной аферы, которую провернул не кто иной, как уважаемый сэр Грегор Макгрегор. Невозможно даже вообразить, каким страшным ударом было для них это открытие.

На Москитовом берегу шотландцы повстречали собратьев по несчастью, прибывших из Лондона на судне «Гондурас». Они устроились под навесами из тростника и бамбука. Лондонцы рассказали, что столица Сент-Джозеф представляет собой несколько полуразрушенных хибар, сохранившихся с прошлого века после неудачных попыток британских колонизаторов освоить побережье. Никаких поселений поблизости нет. Правда, в джунглях обитает племя индейцев москито. Климат здесь тропический, земля заболочена, вода отвратительного качества. Полчища мошкары разносят болезни.

Единственным «официальным» лицом среди колонистов был подполковник Гектор Холл из Лондона. Макгрегор удостоил его громкого титула барона Тинто и назначил на должность вице-губернатора Сент-Джозефа и его окрестностей. Конечно, титул и должность теперь ничего не значили, но эмигранты видели в Холле своего спасителя. К сожалению, «Кеннерсли Касл» уже отправился в обратное плавание, так что на скорое возвращение домой рассчитывать не приходилось. Гектор Холл выставил на берегу наблюдательный пост, чтобы вовремя подать сигнал проходящему мимо судну.

Условия для европейцев были просто невыносимые. У многих колонистов не выдерживали нервы, начались раздоры. Свирепствовали тропические болезни. Люди умирали семьями. Один ослабевший джентльмен, понимая, что дни его сочтены, предпочел застрелиться. Другой поселенец погиб, переплывая через лагуну, – его схватил за ногу крокодил.

Лишь в конце мая 1823 года судно «Мексикан Игл» британской колонии Белиз обнаружило несчастных переселенцев. Выслушав печальный рассказ измученных людей, генерал-губернатор Белиза Беннет заметил, что никогда не слышал о Пояисе. Он распорядился доставить пострадавших в британскую колонию. Судно приняло на борт шестьдесят человек. Позже забрали остальных.

В тропическом Белизе положение колонистов было немногим лучше. Больницы оказались переполнены, не хватало лекарств. Тем не менее несколько эмигрантов пожелали остаться в Южной Америке, среди них – Гектор Холл. Большинство же предпочло вернуться на родину на судне «Оушн», отплывшем в Британию 1 августа 1823 года.

Через 72 дня «Оушн» причалил в порту Лондона. Изнурительное морское путешествие выдержали далеко не все. Домой вернулись живыми и невредимыми лишь 50 человек. На следующее утро британские газеты рассказали о злоключениях переселенцев.

Самое удивительное, уцелевшие колонисты продолжали верить Макгрегору. Так, Джеймс Хасти, потерявший во время экспедиции двоих детей, в книге воспоминаний всю вину возложил на окружение касика, а также журналистов, распространявших ложную информацию. Если бы сэр Грегор отправился вместе с ними, уверял Хасти, все бы сложилось иначе.

Кем же был Грегор Макгрегор? В разное время он выдавал себя за португальского аристократа, шотландского баронета, непревзойденного военного стратега, испанского рыцаря древнего рода и главу правительства независимой Флориды. Грегор родился 24 декабря 1786 года в Эдинбурге в семье капитана Дэниэла Макгрегора и Энн Остин.

Грегор действительно участвовал в войне на полуострове в Испании, после чего вернулся в Эдинбург. Он был прирожденным искателем приключений. В 1811 году Макгрегор перешел на сторону венесуэльских повстанцев и героически сражался в Латинской Америке за независимость испанских колоний. Легендарный Симон Боливар был настолько поражен отвагой и военным искусством шотландца, что произвел его в генералы. Позже он разрешил Грегору взять в жены его племянницу Джозефу.

В 1820 году, когда кровопролитные сражения остались позади, Макгрегор вместе с ближайшим окружением поселился на Москитовом берегу. Он втерся в доверие к местному королю Джорджу Фредерику Огастусу. Во время пира с обильными возлияниями правитель не глядя подмахнул дарственную, по которой Макгрегор получал в вечное пользование более восьми миллионов акров земли Карибского побережья! Шотландец вместе с женой отбыл в Британию. Поселившись в Лондоне, Макгрегор провозгласил себя Грегором Первым, касиком Территории Пояиса, как он назвал придуманную им страну.

По-видимому, Макгрегор и сам начал верить в реальность Пояиса. Так, он обвинил генерал-губернатора Белиза в незаконном вмешательстве во внутренние дела независимого государства и присвоении чужих земель.

В 1839 году, после смерти жены, Макгрегор вернулся в Венесуэлу. Здесь его встретили как героя освободительной войны, назначили хорошую пенсию. Жил он безбедно, даже написал автобиографию, в которой, конечно, многое приукрасил. Грегор Макгрегор умер в ночь с 3 на 4 декабря 1845 года. Его имя было увековечено на гигантском монументе, воздвигнутом в Каракасе в честь героев, сражавшихся за независимость Венесуэлы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю