Текст книги "100 великих любовников"

Автор книги: Игорь Муромов

Их бурный роман нашел свое отражение в произведении Жорж Санд «Она и он», романе Альфреда де Мюссе «Исповедь сына века» и поэме «Ночи». 12 мая 1834 года Жорж Санд писала своему возлюбленному: «…Будь счастлив, будь любим. Да и как тебе не быть счастливым и любимым? Храни мой образ в потайном уголке твоего сердца и заглядывай туда в дни печали, чтобы находить утешение и ободрение… Ты говоришь, что аромат весны и сирени доносится ветром в твою комнату, заставляя сердце твое биться любовью и юностью. Это признак здоровья и силы – самый нежный из даров природы. Люби же, мой Альфред, люби по-настоящему. Полюби молодую, прекрасную женщину, еще не любившую и не страдавшую. Заботься о ней и не давай ей страдать. Сердце женщины ведь так нежно, если только это не камень и не ледышка. Я думаю, что середины не существует, так же как нет ее в твоей манере любить. Напрасно ты стараешься огородиться своим недоверием или укрыться за беспечностью ребенка. Твоя душа создана для того, чтобы любить пламенно или совершенно очерстветь…»

ЖАН-ПОЛЬ БЕЛЬМОНДО
(род. в 1933)

Французский актер. С 1950 года играл в театре, в 1956 году дебютировал в кино. Снимался в фильмах: «На последнем дыхании» (1960), «Картуш» (1962), «Человек из Рио» (1964), «Безумный Пьеро» (1965), «Великолепный» (1973), «Частный детектив» (1976), «Чудовище» (1977), «Кто есть кто» (1979), «Игра в четыре руки» (1980), «Профессионал» (1981), «Ас из асов» (1982), «Баловень судьбы» (1988), «Один шанс на двоих» (1998) и др. Трижды награжден высшей премией французских кинематографистов «Сезар». Владелец кинофирмы «Серито фильм», является продюсером ряда фильмов со своим участием. Награжден орденом Почетного легиона.

Французы ласково зовут его «Бебель». Жан-Поль Бельмондо вот уже четыре десятка лет остается одним из любимейших французских актеров. Правда, обожающих пикантные истории французов привлекают не только удачные роли известного актера, но и его бурная личная жизнь. Его жена Элоди, с которой он прожил много лет, развелась с Жан-Полем, устав от его многочисленных любовных похождений.

В шестьдесят пять Бельмондо еще раз подтвердил свою репутацию нестареющего сердцееда, когда во время прогулки со своим йоркширским терьером покорил сердце роскошной блондинки Натали Традивил, солистки балета Монако. Балерина выгуливала своего любимца той же породы, собачки заинтересовались друг другом и познакомили хозяев…

Этого неотразимого любимца женщин нельзя назвать даже привлекательным – сломанный «боксерский» нос, глубокие морщины. Но, оказывается, в детстве Бельмондо был таким симпатичным мальчуганом, что его отец – известный парижский скульптор – использовал сына в качестве модели для многочисленных фигурок амурчиков, которые и по сей день украшают фонтаны столицы Франции. Жан-Полю было всего семнадцать, когда он сбежал из дома со странствующим театром. Потом пытался стать скульптором, но бросил искусство ради бокса. Наконец решил пойти в актеры и поступил на драматическое отделение Парижской консерватории.

На выпускном экзамене руководитель курса вынес вердикт: «Невозможно представить себе, что ты со своей рожей будешь обнимать на сцене женщину. Зритель этого не переживет, весь зал будет покатываться со смеху…» Возможно, таким образом он хотел отомстить самому недисциплинированному студенту, прогульщику и организатору хулиганских выходок, в которых, кстати, участвовала и его сокурсница – будущая кинозвезда Анни Жирардо.

Педагог ошибся. Ученик оказался очень влюбчивым и страстным мужчиной. Девиз своей жизни Бельмондо определил в четырех словах и восклицательным знаком: «Без женщин – я ничто!» Жан-Поля Бельмондо и сегодня продолжают окружать красивые женщины – и на экране, и в жизни. Он снимался с Брижит Бардо, Роми Шнайдер, Жанной Моро, Софи Лорен, Джиной Лоллобриджидой, Рэкел Уэлч, Анной Кариной, Милен Демонжо… «Они приводили меня в трепет. По-настоящему…» – признался Бельмондо.

Начало семейной жизни было более-менее спокойным. Элоди Констан – балерина, красавица. Не было мужчины, который не заглядывался бы на ее ноги, мечтательно вздыхая при этом. С ней Бельмондо прожил тринадцать лет. Коварное число. Ведь они поженились, когда Элоди было тринадцать лет, и долго скрывали свой «грешный» поступок.

Но жизнь преподносит неожиданные сюрпризы. Через тринадцать лет Бельмондо крепко заключила в свои объятия «далеко не скромный полевой цветок, а роскошная царственная роза» – в жизнь Жан-Поля вошла «современная Венера», «амазонка экрана», символ нового, свободного секса, легендарная Урсула Андерс. Звезды мужского пола были повально увлечены этой «царственной львицей». Но она многих заставила критически посмотреть на свои возможности. Сама же долго, очень долго «охотилась» за Жан-Полем Бельмондо, пока не увезла его в Голливуд. Там она познакомила его с американскими звездами, Фрэнком Синатрой, Элвисом Пресли…

«Мы были молоды, хотели испробовать всего и "бесились", как молодые львята. Это время осталось навсегда в памяти, жаль, что его нельзя возвратить…» – с грустью вспоминает Бельмондо.

Первое время Элоди не верила в случившееся. Но наступило время, когда она решила все расставить по своим местам. Села в самолет, улетающий в Гонконг, где шли съемки, и встретилась со своим мужем в гостинице. Бельмондо вел себя как мужчины во всем мире: держал себя скромно, рассеянно отвечал на вопросы, утром был в обществе жены, улыбался, но оживал при появлении любовницы… Элоди вынуждена была со своей матерью, детьми – Патрицией, Флоренс и Полем, а также с четырьмя собаками отправиться «на отдых в Великобританию».

По гороскопу Урсула Андерс – Лев, Жан-Поль Бельмондо – Овен. Он сентиментальный, она не способна на это чувство… Он – романтик, она – кассовый регистратор, особенно когда речь идет о деньгах… Он – ребенок, она – тигрица… Он – застенчивый, она – бесстыдный ложный вулкан… Она любит отели, он – домашнюю обстановку. Она – цыганка, он – барон, и очень ревнивый. Бельмондо не скрывает, что и сейчас эта черта осталась в его характере.

Урсула Андерс, так же как и Бельмондо, мечтала взять от жизни все, так как «жизнь очень коротка, нет времени для грусти…» Она любит быть окруженной друзьями. Истину видит в любви – ежедневной, бесшабашной, наполненной страстью… В своих мыслях предельно открыта и живет инстинктами…

Урсулу и Жан-Поля связывала бурная, съедающая страсть. Они были не в состоянии ее унять. Жан-Поль Бельмондо был щедр на любовь, ласки, нежные слова, любимой женщине «отдавался со всей пылкостью, искренне веря, что это и есть единственная любовь на свете…»

Урсула могла простить все, кроме измены: «Я от мужчины ничего не требую: вижу, принимаю, оставляю…»

Она не стала горевать, унижаться и с достоинством уступила Жан-Поля Бельмондо итальянке Лауре Антонелли, наделенной от природы божественной внешностью. Сама же, гордо развернувшись, совершила аналогичный поступок. Журналисты были начеку, они следили за каждым ее шагом. С кем начнет любовные игры Урсула? Она встречалась со своим старым другом Марчелло Мастроянни и новым – известным английским актером Питером О'Тулом… «Из всех мужчин самым нежным остается Бельмондо, этот «чурбан» с грубо отесанной деревенской внешностью…» – признала она спустя годы.

Любовный роман с Лаурой Антонелли тоже не закончился браком. Жан-Поля Бельмондо охватила новая страсть – к бразильской манекенщице Карлос Сотомайер. Ему уже было пятьдесят восемь лет… Предпринималось много усилий, чтобы «успокоить» Бельмондо, которому Карлос годилась в дочери. Но все старания друзей, родных, детей были напрасны. Он всем искренне признавался: «Это мой мотор, муза, наконец, сила, которая влечет меня к жизни каждый день».

Известно, что, снимаясь в гангстерских и приключенческих фильмах, Жан-Поль сам выполнял опасные трюки. До своего 60-летия он не соглашался пользоваться услугами каскадеров, считая, что это унижает его мужское достоинство. «Риск, которому я подвергался в течение сорока лет, помогал мне утверждать в себе мужчину. Давал возможность с гордостью смотреть в прекрасные глаза женщин, которые мне нравились…»

О детях Бельмондо говорил: «Я обожаю своих детей… Из-за постоянных разъездов мне трудно было быть образцовым отцом… Сейчас самую большую радость я испытываю от общения с внуками…»

Улыбаясь, Жан-Поль признался: «Я много, очень много раз в своей жизни совершал ошибки, часто жил эмоциями, а не разумом. И об этом нисколько не жалею. Я никому не делал зла… Спросите у женщин, которые меня любили… Они могут подтвердить…»

Нет ничего удивительного в том, что женщины боготворят своего кумира: роли суперменов, жестких, крепких, решительных парней сделали свое дело. Да, Бельмондо постарел: появилась седина, более резкими стали морщины на лбу. Но он по-прежнему обаятелен и раскован и, разумеется, любим женщинами.

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН
(1895—1925)

Русский поэт. Тонкий лирик, певец крестьянской Руси. Входил в кружок имажинистов (1919—1923). Автор циклов «Кобыльи корабли» (1920), «Москва кабацкая» (1924), «Черный человек» (1925), «Анна Снегина» (1925), драматической поэмы «Пугачев» (1921). Покончил жизнь самоубийством.

Сергей Есенин родился в крестьянской семье в 1895 году. С 1904 по 1912 год учился в Константиновском земском училище и в Спас-Клепиковской школе. За это время им было написано более 30 стихотворений, составлен рукописный сборник «Больные думы» (1912), который он пытался опубликовать в Рязани. С 1912 года Есенин с отцом жили в Москве и работали в магазине Крылова. В марте 1913 года Сергей устроился в типографию Товарищества И. Сытина подчитчиком, то есть помощником корректора.

Корректор Анна Изряднова вскоре стала его женой. Она вспоминала о нем так: «Только что приехал из деревни, но на деревенского парня не был похож – на нем был коричневый костюм, высокий крахмальный воротник и зеленый галстук. С золотыми кудрями он был кукольно красив… Настроение было у него упадочное – он поэт, никто не хочет его понять, редакции не принимают в печать, отец журит… Все жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить…»

Брак с Анной с первых дней семейной жизни показался Есенину ошибкой. Больше всего его заботил успех поэтический. В 1914 году, наконец, его стихи напечатали в газете «Новь», в журналах «Заря», «Парус» и др., но это были не лучшие его стихи. В 1915 году, несмотря на рождение сына, Есенин оставил Анну с маленьким ребенком, решив попытать счастья в журналах северной столицы.

Он приехал в Петроград за славой и сразу же отправился искать Блока. Александр Блок назвал его «талантливым крестьянским поэтом-самородком», а его стихи – «свежими, чистыми, голосистыми», чем во многом определил успех Есенина в северной столице. Сергей предстал перед петербургской творческой интеллигенцией в образе наивного и простодушного деревенского паренька. Хотя с самого начала ни наивности, ни простодушия в нем не было, как считал его близкий друг Анатолий Мариенгоф. Он вспоминал, как Есенин объяснял ему свой успех в Петрограде: «с бухты-барахты не след идти в русскую литературу. Искусную надо вести игру и тончайшую политику… Не вредно прикинуться дурачком. Шибко у нас дурачка любят… Каждому надо доставить удовольствие… Пусть, думаю, каждый считает: я его в русскую литературу ввел. Им приятно, а мне наплевать».

Верная тактика сработала: в несколько недель Есенин завоевал славу в самых влиятельных и изысканных петроградских литературных кругах, он стал модным поэтом, любимцем журналов и гостиных. М. Горький вспоминал: «Я видел Есенина в самом начале его знакомства с городом: маленького роста, изящно сложенный, со светлыми кудрями, одетый как Ваня из "Жизни за царя", голубоглазый и чистенький, как Лоэнгрин, – вот он какой был. Город встретил его с тем восхищением, как обжора встречает землянику в январе. Его стихи начали хвалить чрезмерно и неискренне, как умеют хвалить лицемеры и завистники».

Очевидно, во время завоевания Есениным модных литературных салонов и появилась в его жизни Зинаида Райх.

Эта живая бойкая девушка работала в левоэсеровской редакции. Вместе с вологодским поэтом Алексеем Ганиным они отправились в путешествие на Север – на Соловки и дальше в Мурманск. Под Вологдой Есенин и Зинаида Райх обвенчались в церкви Кирика и Иулиты. Сергей не жил с ней постоянно, хотя она и родила от него двоих детей – Татьяну (1918) и Константина (1920).

В 1918 году Есенин опять вернулся в Москву и после непродолжительной дружбы с поэтами Пролеткульта примкнул к имажинистам. Вместе с Мариенгофом они приобрели книжную лавочку на Большой Никитской, а затем «Стойло Пегаса» на Тверской. Мариенгоф в «Романе без вранья» упомянул Зинаиду Райх:

«Из Орла приехала жена Есенина – Зинаида Николаевна Райх. Привезла она с собой дочку: надо же было показать ее отцу. Танюшке тогда года еще не минуло.

А из Пензы заявился наш закадычный друг Михаил Молабух… А вдобавок – Танюшка, как в старых писали книжках, "живая была живулечка, не сходила с живого стулечка"; с няниных колен – к Зинаиде Николаевне, от нее – к Молабуху, от того – ко мне. Только отцовского "живого стулечка" ни в какую она не признавала. И на хитрость пускались, и на лесть, и на подкуп, и на строгость – все попусту».

А потом, как рассказывал Мариенгоф, Есенин попросил друга помочь ему отправить Зинаиду обратно в Орел. «…Не могу я с Зинаидой жить… Говорил ей – понимать не хочет… Не уйдет, и все… ни за что не уйдет… Вбила себе в голову: "Любишь ты меня, Сергун, это знаю и другого знать не хочу… Скажи ты ей, Толя, что есть у меня другая женщина". Толя сказал, как велел Есенин, и Зинаида Райх с дочерью уехала в Орел».

И еще рассказывал Мариенгоф о том, как «познакомился» Есенин с сыном, которого родила ему Зинаида Райх.

«Забыл рассказать.

Случайно на платформе ростовского вокзала я столкнулся с Зинаидой Николаевной Райх. Она ехала в Кисловодск.

Зимой Зинаида Николаевна родила мальчика. У Есенина спросила по телефону: "Как назвать?"

Есенин думал-думал, выбирая не литературное имя, и сказал: "Константином".

После крещения спохватился: "Черт побери, а ведь Бальмонта Константином зовут".

Смотреть сына не поехал.

Заметив на ростовской платформе меня, разговаривающим с Райх, Есенин описал полукруг на каблуках и, вскочив на рельсу, пошел в обратную сторону…

Зинаида Николаевна попросила: "Скажите Сереже, что я еду с Костей. Он его не видал. Пусть зайдет взглянет. Если не хочет со мной встречаться, могу выйти из купе".

Есенин все-таки зашел в купе глянуть на сына. Посмотрев на мальчика, сказал, что тот черненький, а Есенины черные не бывают».

Позднее кто-то вспоминал еще, что З. Райх, уже живя с Мейерхольдом, требовала у Есенина деньги на обучение их дочери. О детях Есенина и Райх, стоявших у его гроба, вспомнила Галина Серебрякова:

«Нехорошо было придумано, что его дети, сын и дочь, поочередно читали над гробом стихи отца. Очевидно, из доброго чувства Мейерхольд, их отчим, придумал этот спектакль, но вышло наигранно, тягостно.

И еще как-то Мариенгоф обмолвился, что больше всех своих женщин Есенин ненавидел Зинаиду Райх. А значит, считал он, Сергей больше всех остальных ее —единственную – любил по-настоящему. А ненависть из любви возникла потому, что перед тем, как выйти за Есенина, она сказала ему, что он у нее – первый мужчина, а это оказалось неправдой. И вот этого Есенин – мужик по крови – никогда ей не простил. Всякий раз, когда он вспоминал Зинаиду, судорога сводила лицо, глаза багровели, руки сжимались в кулаки: "Зачем соврала, гадина!" И у нее другой любви не было. Возможно, это и правда. После окончательного разрыва с Зинаидой Райх Есенин с легкостью относился к случайным встречам, с удовольствием пил и скандалил в кабаках… Он был бездомен и бесприютен, когда в его жизнь ворвалась Айседора Дункан, известная американская танцовщица, приехавшая в красную Россию, чтобы открыть студию танца для русских девочек.

Есть несколько версий их первой встречи. Но все сходятся в одном: Айседора и Сергей сразу понравились друг другу. Мариенгоф утверждал, что Дункан увидела Есенина на пирушке в студии Якулова. На ней был красный хитон, льющийся мягкими складками. Волосы были красные с отблеском меди, и, несмотря на большое тело, она ступала легко и мягко.

 
Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел».
 

Она увидела Есенина и улыбнулась ему. Потом Дункан прилегла на диван, а Сергей Есенин пристроился у ее ног. Айседора окунула руку в его кудри и поцеловала в губы.

«Мальчишкой, целуя коров в морду, я просто дрожал от нежности… И сейчас, когда женщина мне нравится, мне кажется, что у нее коровьи глаза. Такие большие, бездумные, печальные. Вот как у Айседоры», – говорил Есенин. Она была талантлива, щедра и непосредственна как ребенок, внутренне раскрепощена. Ее покорили трепетная нежность, детскость, незащищенность души поэта. Есенин напоминал ей давно погибшего сына, и она давала ему не только женскую, но и материнскую любовь. Она была на 18 лет старше его. Он говорил только по-русски, а она – по-английски, французски и немецки. Но они понимали друг друга.

Через некоторое время советское правительство перестало субсидировать школу Дункан, и она решила поехать в Европу, чтобы найти деньги. Желая ускорить оформление визы для Есенина, они решили официально зарегистрировать свой брак. Есенин и Европа друг другу не понравились. Поэт писал Мариенгофу: «В Берлине я наделал, конечно, много скандала и переполоха. Мой цилиндр и сшитое берлинским портным манто привели всех в бешенство. Все думают, что я приехал на деньги большевиков, как чекист или как агитатор… Во-первых, Боже мой, такая гадость, однообразие, такая духовная нищета, что блевать хочется. Сердце бьется, бьется самой отчаяннейшей ненавистью…»

О Есенине и Дункан сохранилось много свидетельств современников. Эта пара поражала, вызывала любопытство, интерес, породила много сплетен и толков. Наталья Крандиевская-Толстая вспоминала, как увидела их в Берлине: «На Есенине был смокинг, на затылке – цилиндр, в петлице – хризантема… Большая и великолепная Айседора Дункан, с театральным гримом на лице, шла рядом, волоча по асфальту парчовый подол…» Потом Крандиевская-Толстая пригласила Дункан и Есенина на завтрак с Горьким. «Есенин читал хорошо… Горькому стихи понравились, я это видела. Они разговорились… Айседора пожелала танцевать. Она сбросила добрую половину шарфов своих, оставила два на груди, один на животе… Есенин опустил голову, словно был в чем-то виноват…»

Эту же встречу описал Максим Горький: «От кудрявого, игрушечного мальчика остались только очень ясные глаза, да и они как будто выгорели на каком-то слишком ярком солнце. Беспокойный взгляд их скользил по лицам людей изменчиво, то вызывающе и пренебрежительно, то вдруг неуверенно, смущенно и недоверчиво… Пожилая, отяжелевшая, с красным, некрасивым лицом, окутанная платьем кирпичного цвета, она кружилась, извивалась в тесной комнате, прижимая к груди букет измятых, увядших цветов… Эта знаменитая женщина, прославленная тысячами эстетов Европы, тонких ценителей пластики, рядом с маленьким, как подросток, изумительным рязанским поэтом, являлась изумительнейшим олицетворением всего, что ему было не нужно».

Потом они уехали в Америку, где оказались в центре внимания прессы. У Айседоры был контракт – танцевать в ряде восточных и центральных штатов. После выступления она выводила на сцену Есенина, представляя его публике как «второго Пушкина». На вечере у поэта Мани-Лейба Есенин читал главы из книги «Страна негодяев». Вечер закончился скандалом. Выступления Айседоры Дункан в США стали невозможны. «В страшной моде здесь господин доллар. Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод (…) зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину», – делился своими впечатлениями о загранице Есенин.

Сергей и Айседора возвратились в Россию в августе 1923 года. Приехав в Москву, они нашли школу в жалком состоянии. К счастью, у Айседоры были чеки «Америкен экспресс» примерно на 70000 франков. Подруга танцовщицы Мэри Дести писала в своей книге «Нерассказанная история»:

«Айседора потратила все, что у нее было, на школу. Это привело Сергея в ярость – он хотел владеть всем и раздавать все друзьям. Десятки своих костюмов он щедро раздаривал направо и налево, так же как обувь, рубашки и т п., не говоря уж о туалетах Айседоры, о которых она постоянно спохватывалась в Париже и считала, что их крали горничные.

Они с Сергеем пробыли в Москве лишь несколько дней, когда он исчез на несколько недель. Айседора была встревожена и думала, что с ним что-то случилось. Без конца до слуха ее доходили сплетни, будто по ночам его видели в ресторанах, обычно с женщиной. Так продолжалось несколько месяцев. Он возвращался только для того, чтобы выманить у него деньги, с которыми можно было устраивать дебоши.

Какое это грустное, неблагодарное дело для женщины с тонкой душой стараться спасти разнузданного пьяницу! Но Айседора никогда не чувствовала по отношению к нему ни малейшего гнева. Когда он возвращался, ему достаточно было броситься к ее ногам, как перед Мадонной, и она прижимала его златокудрую голову к груди и успокаивала его».

Наконец Сергей и Айседора расстались.

После Айседоры Дункан еще две женщины беззаветно пытались спасти погибающего поэта. Одна его любила, другая была его женой. Вернувшись из-за границы, Есенин со своими сестрами поселился у Галины Бениславской, которая стала для Есенина близким человеком, другом и помощником. «С невиданной самоотверженностью, с редким самопожертвованием посвятила она себя ему… Без устали, без ропота, забыв о себе, словно выполняя долг, несла она тяжкую ношу забот о Есенине». В 1924—1925 годах Бениславская во время отъездов Есенина из Москвы вела все его литературные дела. «Всегда Ваша и всегда люблю Вас», – заканчивала она все письма к Есенину. Но он, обременяя ее бесконечными поручениями, заверял лишь в нежной дружбе, которая была «гораздо больше и лучше, чем чувствую к женщинам. Вы мне в жизни без этого настолько близки, что и выразить нельзя».

В то время женой Есенина была Софья Толстая, внучка Льва Толстого, чем он очень гордился. Любовь ее к Есенину была нелегкой. Софья Толстая была истинной внучкой своего деда. Даже обликом напоминала его: вся в деда грубоватым мужицким лицом, эта женщина редкого ума и широкого сердца внесла в тревожную кочевую жизнь Сергея Есенина свет и успокоение.

Но, видимо, было уже поздно. В конце декабря Есенин сбежал из Москвы в Ленинград, не сказав ни слова ни жене, ни друзьям. О том, что пережила Софья Толстая, живя в Есениным в его черные страшные последние годы, писала своей приятельнице мать Софьи Толстой, Ольга Константиновна Толстая:

«…Нет слов, чтоб описать тебе, что я пережила за эти дни за несчастную Соню. Вся эта осень, со времени возвращения их из Баку, это был сплошной кошмар. И как Соня могла это выносить, как она могла продолжать его любить – это просто непонятно и, вероятно, объясняется лишь тайной любви. А любила она его, по-видимому, безмерно… Его поступки… безумную, оскорбительную ревность – она все объясняла болезнью и переносила безропотно, молчаливо, никогда никому не жалуясь… В конце ноября или начале декабря он сам решил начать лечиться и поместился в клинику, но скоро заскучал… Явился домой 21-го декабря уже совершенно пьяный с бутылкой в руках… 23-го вечером мне звонит Соня и говорит: "Он уехал…" И в первый раз в голосе Сони я почувствовала усталость, досаду, оскорбление. Тогда я решилась сказать: "Надеюсь, что он больше не вернется"».

Дня через два Ольга Константиновна Толстая, мать Сони, пришла к ней. «Соню я застала страшно мрачной, совершенно безжизненной: она днями лежала на диване, не говоря ни слова, не ела, не пила…»

 
Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
Синь очей утративший во мгле,
И тебя любил я только кстати,
Заодно с другими на земле,
 

– написал в эти дни Есенин, прощаясь с Соней и прося у нее прощения.

И в последний день жизни, 27 декабря 1925 года, Сергей передал другу, поэту В. Эрлиху, стихи и попросил прочесть их дома, оставшись наедине. Но Эрлих забыл о стихах Есенина. Утром узнал о самоубийстве поэта, достал листок и прочитал:

 
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
 

Когда Софье Толстой сообщили о смерти Есенина, она страшно закричала, не хотела верить, была как безумная.

На Ваганьковском кладбище у могилы Сергея Есенина собрались его жены и возлюбленные: Анна Изряднова, Зинаида Райх, Галина Бениславская, Софья Толстая… Айседора Дункан прислала телеграмму. «…Его дерзкий дух стремился к недостижимому… Я оплакиваю его смерть с болью и отчаянием».

Через год Галина Бениславская застрелилась на могиле Сергея Есенина. В 1927 году в Ницце погибла Айседора Дункан.

Софья Толстая сохранила ему верность и старательно берегла все, что было связано с жизнью поэта, разбирала его архив, готовила к изданию его сочинения. Рядом с обручальным кольцом она всю жизнь носила медное кольцо, которое поэт шутя ей подарил. Оно было очень широкое, и она его сдавила, чтобы можно было носить.