Текст книги "Вторжение (СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Да ну его нафиг – простенько выругался я. – Хватит ходить, как чучело из поселкового огорода. В магазин поеду, одежду нормальную покупать.

Ага, в магазин. Ты там нормальную одежду хоть раз видел? Фарцовщиков надо искать. Куда там Герман катался за товаром? Вспомнил, именно про этот адрес он говорил. Вот туда и поеду, лоха изображать. Затарюсь по дешёвке, переоденусь. Когда ещё конец света наступит? Да и наступит ли он вообще? Может наши, прямо сейчас, армию подняли и дают агрессорам отпор. Нет, надо сегодня же купить радиоприёмник. Сижу в квартире ГБиста словно лишённый всех прав и ничего не знаю о том, что в мире происходит. Телефон понятно, оборвал провода и нет его, а волны в эфире, механическим способом не остановить.

Нормально добраться сумел лишь до Варшавки, как обзывают местные это шоссе. Да и по нему проехал всего метров триста спокойно, а вот потом началось. Менты с мигалками, туда сюда гоняют, скорые едут одна за одной, частники, словно взбесились, скорости такие развивают, что ехать рядом с ними и страшно, и опасно. Остановился на обочине, вышел из машины и пошагал к ближайшему киоску «Союзпечать».

– Чего это происходит? – спросил я у тётеньки, торгующей прессой из маленького окошка, кивнув головой в сторону взбесившейся дороги.

– А кто его знает – ответила она. – С утра так. А что по чём, не пойму.

– А в газетах, ничего не пишут? Может случилось чего?

– Какие газеты. Сынок. В газетах если чего и появится, так только завтра. Радио слушай или телевизор смотри. Хотя, там тоже ничего не расскажут. Как же, государственная тайна. Вот же… Все в мире про всё знают, у одних нас тайна. Дурачьё.

Вернулся к машине и поехал дальше. Зайду в любой, ближайший, продуктовый магазин. Там люди знающие работают. Кому кому, а уж им то в первую очередь сообщат, если чего то неординарное в городе происходит. Долго ехать не пришлось, работающая точка обнаружилась сразу за светофором. Парковаться прямо на шоссе не стал, не нравятся мне эти гонки по вертикали, заехал во двор и встал у служебного входа в магазин. Война войной, а плановое пополнение запасов никто не отменял. Шоколад, в качестве малогабаритного источника энергии, я сегодня обязательно куплю, да и алкоголем не мешало бы затариться, ни как дурманящим голову зельем, а в виде средства для дезинфекции ран, любых, наружных и душевных. Быстренько обойдя, приличных размеров, кирпичную пристройку, вошёл в её центральный вход и был безмерно удивлён полным отсутствием покупателей в достаточно приличном магазине.

– Чего это у вас, так пусто сегодня? – добравшись до прилавка со стеклянными бутылками, поинтересовался я, у их продавца.

– Что, ещё не в курсе, чего в районе происходит? – ответила она, вопросом на вопрос.

– Откуда. Я ж не местный. В отпуск прибыл, к другу.

Тётка бросила беглый взгляд на мою шапку, куртку, сапоги и сделав, как ей показалось, верный вывод из увиденного, заинтересованно спросила:

– Военный?

– Да. Военно-воздушные силы Советского Союза. Подполковник Катуков – выпятив грудь, бесстрашно соврал я.

– Понятно. В отпуск приехал?

– Ну да. К другу, я же говорил.

– Возвращался бы ты сынок обратно, в часть к себе. Нехорошо у нас, опасно стало.

– А, что случилось? По улицам менты с мигалками гоняют, скорые. Авария что ли, где то произошла?

– Если бы – облокотившись руками о прилавок, произнесла богиня местной торговли. – Заразу в столицу завезли.

– Заразу? – переспросил я, сделав глаза по пять копеек. – Откуда? Из Таджикистана?

– Да откуда ж я знаю. Говорю же завезли. А откуда конкретно, никому не известно. На вокзалах видал сколько народу околачивается?

– А, что завезли. Грипп, чесотку?

– Тьфу на тебя – набычилась тётка. – Говорю же, не знает никто. Анализы ещё не готовы. Но народу в больницах, тьма тьмущая и везти ещё продолжают. Сам видишь, чего на дороге творится. Так что мой тебе совет, бери билет и мотай отсюда, пока выпускают. Вон, на юге холера была, так там всех заперли и пикнуть никому не дали. Так что на погоны твои, никто и не посмотрит. В миг скрутят и посадят на карантин.

– Да, дела – произнёс я, обеспокоенно. – Может вы и правы. Самое лучшее было бы, действительно, покинуть Москву.

– А я тебе, о чём говорю.

– Сами то, как. Уедите?

– Уедите – засмеялась женщина. – Кто ж меня с работы отпустит.

– Тоже верно – согласился я с ней. – Ну, раз вы пока ещё на работе, тогда давайте, отоварьте меня всем, чего торг завести к вам успел.

Водкой и шоколадом я не ограничился. Взял и коньяк, и конфеты, и сахар с солью. У Аркаши даже её в достаточном количестве не оказалось. Купил и рыбные консервы, но только те, чей внешний вид не вызывал у меня отвращения. Прихватил и овощные, в стеклянных банках, а так же баранки и сухари. Хлеб быстро черствеет, а без него, лично для меня, и еда не еда.

– И куда тебе столько? Вы что, целой эскадрильей в отпуск прилетели? – спрашивала женщина, методично взвешивая очередные килограммы.

Я только улыбался, заказывая ей очередной продукт. Не будешь же доказывать, что следующая доставка товаров с базы, может и не состояться. Если верить собственным глазам, то обещанный инопланетянами час икс уже произошёл и, как они и обещали, в назначенное время. А то, что его последствия мы ощутили немного позже, это только наша беда и никого другого.

ГЛАВА 7

Неспокойно стало и возле дома друга. У соседнего подъезда стояла скорая, а рядом с ней отирались менты. Вот уж с кем, совсем не хотелось бы встречаться. Судя по поведению, они и так на взводе, а на моей машине нормальных номеров нет. Транзитные и документы вроде бы в порядке, но, как известно, прикопаться можно и к бетонному столбу, если приспичит. Да ещё и внутренности Нивы, опять забиты почти под завязку. Уехать что ли, от греха подальше? Но, куда? Оглядевшись, увидел расчищенную и никем незанятую площадку, находившуюся как раз между соседних домов. Вот туда пока и встану. Потом сбегаю домой, возьму брезент, прикрою продукты, от зорких глаз интересующихся содержанием чужих автомобилей и только после этого подумаю о дальнейших планах. Скорее бы уже Аркаша пришёл, что ли. Сижу тут, как дурак, ничем толком не занимаюсь, а столько бы мог наворотить, с моими то знаниями и умениями. Мне бы подсказал кто, как ими распоряжаться, я бы тогда не стеснялся, их в полном объёме всем предъявил.

Прежде, чем соваться в знакомый подъезд, прикинулся обычным пешеходом, в полувоенной форме и метров через двести влился в толпу многочисленных зевак, стоявших у соседней парадной, где тут же поинтересовался у одного из них:

– Чё случилось? Убили кого?

– Нет – ответил он, неестественно строго. – Дети отравились. Из нашего подъезда уже троих увезли, это четвёртый.

Твою же мать. Мне мгновенно стало не по себе. Одно дело, когда ждёшь, что вот вот, чего то случиться, а другое, когда вот так, глаза в глаза встретишься со смертью, пришедшей за детьми. Я плюнул на предосторожность, растолкал окруживших скорую людей и пробился к одному из милиционеров.

– Назад. Не положено – крикнул он мне и сделал шаг навстречу.

– У меня информация, по поводу заразы. Разрешите я, её вам доложу – отчеканил я. Ну, а как же, день в воинской части, для меня даром не прошёл.

Человек в серой шинели, с крохотной звёздочкой на маленьком погоне, притормозил и тоже, как и многие другие, с интересом в глазах, посмотрел на мою верхнюю одежду. Завораживает она, что ли, местное население. Чёрт, некстати вспомнил, что утром одел джинсы, сейчас засунутые в сапоги и тут же попытался исправить неуставное положение.

– Подполковник Катуков. В настоящее время нахожусь в краткосрочном отпуске.

Мальчишка, которому лет не больше, чем мне, приложил руку к шапке и гаркнул так, что услышали все:

– Младший лейтенант Вихров, местный участковый.

Документов, удостоверяющих моё наглое поведение, у меня само собой нет и я был вынужден сходу взять быка за рога.

– Слушай, лейтенант. Я тут краем уха слышал, что дети отравились.

– Так точно, товарищ подполковник – перебил меня парень. – Семнадцатый случай по нашему району.

– Семнадцатый? – почувствовал я, как шевелятся волосы у меня на затылке.

– Так точно и половина с летальным исходом. Даже до больницы не успели довезти. Телефонную связь так и не сумели восстановить, пока до скорой доедут или доктора до дома довезут. Время то уходит – подтвердил милиционер, ужасающую ситуацию и более строго, спросил. – Извините, а можно взглянуть на ваши документы?

Ну, не знаю, никто же, тебя дурака, не дёргал за язык, значит ты сам напросился, товарищ младший лейтенант. Тут дети, словно мухи мрут от гадости из водопровода, а я что, должен обращать внимание на какого то придурка в погонах. Сказал ему пару ласковых, открытым текстом, правда про себя и без мата, вот парень тут же и заткнулся, и про документы сразу забыл.

– Слушай сюда, товарищ Вихров. Был у нас случай, в части, не здесь – далеко. Там тоже, солдатам становилось плохо. Так вот, пока не сделали анализ водопроводной воды, тоже думали, что в столовой отравились. Сообразил?

– Та-к точ-но – растягивая слова, словно резину, промямлил лейтенант. – Понял.

– Ну, а если понял, кончай врубать дурака. Срочно беги к начальству и сообщай ему, про свои понятки.

– А может вместе, товарищ подполковник. Сами доложите ваши соображения. Всё таки у вас авторитет.

– Сам иди и докладывай. Ты участковый или кто? И по настойчивее там. Всё сделай, чтобы твои слова всерьёз восприняли – отказался я и мысленно добавил: – А обо мне забудь.

Вроде нормальный парень, когда не старается быть очень важным. Надо будет позже отыскать его, не то пропадёт за понюх табаку. Долго уговаривать лейтенанта не пришлось, он лихо крутанулся, подбежал к стоящему возле УАЗика сослуживцу, перекинулся с ним парой фраз, взял ключи от служебной машины, сел в неё и с места ударил по газам. Ну хоть что то. Может успеют коммунальщики, чего то предпринять. Хотя… Нам ли тягаться с инопланетной заразой. Эти сволочи ещё чего нибудь придумают, пока мы будем пытаться от этой напасти спастись.

Взлетев на последний этаж панельного дома, отыскал в квартире свой автомат, освободил его от пут брезента. Маловато будет, надо что то ещё, не закрою сваленные в машине продукты. Сдернул хозяйское покрывало с кровати, засунул подмышку его и пулей выскочил из подъезда. Пока мой посыльный ещё доберётся до начальства, пока оно созреет и съездит на водоканал, сколько времени пройдёт? Много. Попробую сам проводить разъяснительные беседы с населением.

Устранив в автомобиле видимые последствия поездки в продуктовый магазин, направился было снова к собственному подъезду, но потом передумал и вернулся назад, а уже оттуда зашагал к дальней девятиэтажке. Ну его нафиг. Из документов у меня только паспорт, вдруг нарвусь на какого нибудь служаку или внештатного помощника внутренних органов. Из чужого дома смогу просто убежать, а в Аркашином точно уже житья не будет. И куда тогда мне? В машине спать? Нет уж, лучше подстрахуюсь.

Странные люди всё таки у нас, в стране победившего социализма. Чего только услышать не довелось в свой адрес и это только за то, что попытался помочь людям. Только в трёх квартирах моё предупреждение о возможном загрязнении водопроводной воды восприняли с благодарностью и серьёзно. В остальных и «нах» посылали, и говорили что я чокнутый дурак. Где то, как и предполагал просили предъявить документы, а кто то сразу требовал обеспечить его чистой водой. В общем хватило мне одного подъезда, потом кругами возвращался домой. Один гражданин при мне одевался, собираясь тут же сходить, куда надо и заявить на провокатора. Правда долго отсиживаться в квартире не стал. Первые же мысли о грядущих переменах снова заставили искать магазин. При таком резком повороте, кажется мне, что свет в этом городе тоже надолго не задержится. Надо запастись спичками, свечками, а если найду, то не мешало бы и лампу с керосином прикупить. А ещё батарейки и приёмник. Сидеть взаперти, не ведая о том, что происходит в стране и мире, не только не разумно, но и преступно по отношению к себе и другим, как бы они на меня не реагировали. Тот же лейтенант, теперь моя проблема.

Правду люди говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Отвык я ходить пешком и это всего то за пару дней. Поиски нужных магазинов столько сил у меня забрали, что вернувшись домой я только и успел привести приёмник в рабочее состояние, дождаться наших новостей, выслушать их с нескрываемой усмешкой на губах и всё. Через две минуты после их окончания провалился и проспал аж до пяти, когда на улице снова начало темнеть. Встав с импровизированной кровати, оборудованной мной на полу, сразу же направился к выключателю. Щелчок и в комнате стало всё видно. Значит ещё не всё так плохо, если свет в дома поступает. Шторы в квартире друга, так и не появились, но мне на них наплевать. Чтобы разглядеть, чего тут у меня твориться, надо бинокль применять, а это не каждому доступно. Да и не занимаюсь я при включенном свете, разборкой оружия, а коробки… Так у кого их в квартире нет? Подняв стоящий на полу приёмник, вышел на кухню, включил там газ, поставил на огонь сковороду и вспомнив, что купленные сегодня яйца так и продолжают лежать в автомобиле, выключил гневно полыхающий огонь. Прогуляюсь, как бы они там не превратились в ледышки, а заодно прихвачу ещё чего нибудь. Сделав шаг в общественное помещение дома, я сразу ощутил, какую то нервозность в нём. Снизу доносились приглушённые голоса, какая то нездоровая возня, несколькими этажами ниже и ощущался специфический запах лекарств.

– Вот и до Аркашиного подъезда добралась инопланетная зараза – подумал я и нехотя двинулся вниз.

На пятом этаже, на простеньком покрывале, несли тело старушки, на вид лет семидесяти, может семидесяти пяти.

– Померла должно быть, если тащат вперёд ногами – высказался я про себя и предложил свои услуги пожилому мужчине, державшему старую тряпку у головы. – Помогу.

Он лишь кивнул в ответ, потом дождался, когда я заменю его левую руку и облегчённо вздохнув, отправил её в помощь к правой.

– В лифт пробовали, не получилось – тяжело дыша, сказал сосед. – Кто только делает их такими. Сегодня четвёртого покойника тащим, из подъезда и всё на руках.

Слова, сказанные незнакомцем, меня крепко зацепили. Получается так, что пока я мирно спал в квартире, на последнем этаже, рядом умерло четыре человека? Словно по команде, глаза скользнули по лицу старушки, тело нервно дёрнулось, как это бывает от испуга, нога подвернулась и я чуть было не упал.

– Жуть – выстрелом пронеслось в голове. – Хорошо, что до улицы осталось всего два пролёта.

Рано успокоился. Увиденное в сумерках, оказалось куда сильнее впечатления, полученного от неестественно белого, будто покрытого сверху толстым слоем воска, морщинистого лица. Прямо у входа стоял ЗИЛ, с брезентовым тентом над стандартных размеров бортами, на который, поначалу, я даже внимания не обратил. Но когда, не сказав ни слова, идущий впереди нас добровольный помощник, закинул ноги бабушки на промороженные доски, а потом сам запрыгнул на них и потащил её вперёд, я похолодел от ужаса и мне показалось, что нечем дышать. Женщина оказалась в машине не первой. Плотно прижавшись друг к другу, там уже лежало человек десять, а если быть объективным, то совсем и не людей. Кузов был устлан самыми настоящими трупами: обычных мужчин, женщин и даже детей. Не знаю, что со мной было дальше, может я бросил бы всё и убежал, если бы не стоявший рядом мужчина, спокойно доставший из кармана папиросы, спички и очень буднично, сказавший пару слов.

– В морге уже всё забито. Сказали здесь всех оставлять. Не знаю, как они себе это представляют? Ещё десяток влезет, а дальше куда?

Жрать мне, почему то, сразу перехотелось. Нет, до машины я всё же дошёл, а вот дальше… Дальше дело не пошло. Ни на какие яйца смотреть, не было ни желания, ни сил, ни физической возможности. Мне вообще не хотелось ничего. Я завёл свой тарантас, сел за руль, захлопнул дверь и уставился в лобовое стекло, монотонно изучая на нём грязевые потёки. Страх. Ничего другого, кроме этого противного чувства у меня внутри не осталось. Людей, как дрова, в грязном кузове, насквозь промёрзшей машины, держат до утра, а потом везут непонятно на какую помойку. Я понимаю, что им на это уже наплевать. Но, как быть тем, кто остался? Как пережить весь этот кошмар родным и близким? Наверное только после этих мыслей, до меня наконец то дошёл весь тот ужас, в который постепенно погружается наш мир и вылезли на свет божий, ростки безграничной ненависти к сволочам, сотворившими с нами такое.

– Зубами грызть надо гадов – зашипел я, ломая руками руль. – Суки. Детей и стариков, как пыль стряхнули.

Бестолково палил бензин ещё примерно час, но потом опомнился, его у меня тоже почти не осталось. Забыв про продукты, про поздний обед, резко вырулил на дворовую дорогу, лихо пробрался между домами, так чтобы больше не видеть проклятый ЗИЛ, выскочил на трассу и вдавив педаль газа до отказа, в бешеном темпе понёсся по ледяному шоссе. Место расположение ближайшей, известной мне, заправки, находится за кольцевой. Плевать, всё равно туда поеду. Какая мне разница, далеко или близко, домой так и так возвращаться не хочу. Часа три могу там не появляться.

С каждой поездкой, управлять машиной у меня получается всё лучше и лучше. Сейчас я, даже девяносто километров в час могу с лёгкостью показать. Наверняка и сотню сумел бы осилить, если бы не гололёд и транспорт рядом, немного медленнее гонял. А скорости на дороге, порой достигают запредельных значений. Вот, что с людьми стало, когда телефон работать прекратил. Представляю, чего в городе начнёт твориться после прекращения поставок электричества в него.

Километра через два, примерно, за показаниями спидометра я не следил, мне наглядно показали, чем отличаются заранее продуманные действия, от поступков, совершаемых впопыхах. Давно ли я проезжал по этой трассе? Недавно, вот только позавчера, ну может на несколько часов позже, а поглядите, какие изменения вокруг. В двухстах метрах от заправки, уже пост стоит и если я не ошибаюсь, принадлежащий одному из секторов вновь образованного периметра. Уж больно состав дежуривших на нём лиц, военной техники и автомобилей, стоящих на импровизированной штраф стоянке, напоминает мне зону ответственности «товарища» Катукова. Разворачиваться и сматываться обратно, всё равно не стану, настроение сегодня у меня не то. Сбросив скорость до минимально возможной, крадучись, словно голодный кот, медленно двигался к парню в милицейской форме и с полосатой палкой в правой руке, но остановился лишь по его команде, однако автомобиль покидать не пожелал. Теперь я знаю цену этим внезапным остановкам, ещё помню, что происходит после них.

– Немедленно выйти из машины! – приближаясь ко мне, во всё горло гаркнул, наверняка, «прирученный» ГАИшник.

Ну что ж, могу и выйти. Я не особо гордый, мне не в лом и стоя говорить. Открываю дверь, так, чтобы были руки видны, медленно выбираюсь из Нивы, выпрямляюсь во весь свой, не побоюсь этого слова, богатырский рост, приветливо улыбаюсь и мысленно говорю, низкорослому служителю инопланетного закона: – Фр-хш-щь-мч.

Голова милиционера нервно дёргается, он делает короткий приставной шаг, молниеносно опускает руки по швам, чуть было не выронив свою замечательную палку и застывает на месте, как будто всю жизнь так и стоял.

– Старшего пригласи – говорю я тихо и незаметно озираюсь по сторонам.

Знание мной пароля, ещё ни о чём не говорит. Вот, когда смогу наглядно убедиться, что действует он постоянно и безотказно, тогда и буду без опаски его применять, а пока не помешает подстраховаться, видел уже, как пятеро валят одного. Служивый кивает головой, резво разворачивается и вприпрыжку скачет к одной из машин, почти такой же, в которой я, ещё совсем недавно, лежал мордой на грязном полу. Вроде сработало, но руку из кармана не вынимаю, мало ли что – погожу. Уже через минуту ко мне несётся высокий военный. Я и его обрабатываю, прямо на ходу. Армейца корёжит ещё смешнее, чем мента. Скорее всего потому, что скорость бега у этого, слишком высокая. Терпеливо жду, чем закончится его странное движение, очень похожее на куриный полёт. Справился, и вот только теперь я к нему подхожу.

– Мне нужен координатор сектора – произношу я жёстко, с нажимом, так, чтобы у стоящего передо мной человека, даже сомнений не возникло в том, с кем он говорит.

– Пройдёмте к машине, сейчас я вас отвезу – отвечает он вежливо, конкретно и делая движение правой рукой в сторону одного из легковых автомобилей.

– Я на своей поеду – тоном хозяина положения, говорю ему я. – Показывайте, куда.

Дорога, в общей сложности, заняла минут сорок. Около трёх километров неслись по шоссе. Потом, с горем пополам, пробирались по недавно расчищенной грунтовке, а в конце пути, минут пять, я стоял у ворот, ожидая пока провожатый доложит о госте и обратно вернётся. Связь в этом месте, тоже отсутствовала.

Приданный мне, предыдущим соглядатаем, солдат, сев на сидение моего автомобиля, тремя плавными движениями левой руки, указывающими маршрут движения за забором, доставил нас прямиком в штаб подразделения, захваченный пришельцами. Затем он же, проводил меня к дверям кабинета майора Журавлёва В.С. и там, приложив ладонь к помятой с боку шапке, скромно предложил: – «Заходите, вас ожидают». Открываю дверь, захожу и снова: «Здрасте». Из-за стола выходит точная копия подполковника «Катукова». Нет, лицо другое, а остальное точь в точь, как у него. Секунду медлит, меня изучая. По истечении её, не открывая рта, бросает мне набор шипящих букв, я говорю в ответ свои, киваю, сажусь на стул и слушаю доклад. Периметр такой то, сектор – номер, координатор: пятнадцать тысяч двадцать семь, инструкция, заброска, дата у него другая, отгрузка… Короче прежняя, ничего для меня незначащая, ерунда. А вот это уже интересно. До начала первой отгрузки осталось тринадцать часов, тридцать восемь минут, шестнадцать секунд. В наличии триста восемьдесят пять особей мужского пола – тоже очень важная информация. Представляюсь сам и тут же интересуюсь состоянием здоровья настоящего майора Журавлёва В.С. Интересная мысль приходит практически на ходу.

– Он и командиры служб здесь, в штабе. Приказ им отдан: – «Отдыхать» – чеканит «длинный номер».

– Отдыхать? Зачем? Они устали?

– Режим субординации, мной не отменён…

– А почему? – перебиваю я, не понимая.

– Считаю его рано отменять.

О, как. Мне попался думающий робот. Это уже, что то новенькое. За Катуковым такого не наблюдалось, тот действовал строго в рамках инструкции. Что это, отклонение? Или, какое то нововведение?

– Хорошо. Не принципиально – стараясь не переигрывать, говорю я и задаю главный, на сегодняшний день, вопрос. – Вывоз особей, как будет производиться?

– Как и предусмотрено инструкцией – вернулся в рамки, говоривший. – Воздушным путём.

Новый владелец кабинета подходит к карте и продолжает доклад возле неё. Он информирует меня о том, какая территория находится под его контролем, где расположены посты, сколько человек в обработанной им роте патрульной службы милиции, озвучивает списочный состав зенитно ракетного дивизиона, в одном из зданий которого мы сидим, сообщает о ста пятидесяти местных особях, отправленных в помощь милиционерам и сославшись на инструкцию двадцать три дробь пятнадцать, заканчивает говорить. Я снова, молча киваю головой, выдерживаю паузу, будто всё услышанное перивариваю, делаю вид, что о чём то вспоминаю и прошу координатора, срочно доставить сюда командира дивизиона, имеющего в своём названии очень интригующие слова.

– Значит, говорите зенитно ракетный? – произношу я в слух, глядя в упор, на вернувшегося из коридора «коллегу».

– Да. Его место расположение более всего подходило, под набор поставленных передо мной задач.

– И все, сто двадцать шесть человек, его списочного состава, у вас под рукой?

– Нет. На момент захвата, мне удалось собрать лишь сто два.

– Тоже не плохо – вставая со стула, говорю я.

– Разрешите? – сбивает меня с мысли, моложавый офицер, с огромной, золотистой звездой на пагоне.

– Заходите – разрешает пятнадцать тысяч двадцать семь и в этот же самый момент, получает пулю в лоб, как сказал Герман, калибром в девять миллиметров.

Журавлёв, закрывая за собой двери собственного кабинета, округляет глаза, медленно опускает нижнюю челюсть, наверное чего то хочет сказать, но не успевает. Я затыкаю ему рот собственным, шипящим посланием, сработавшим безукоризненно, тем самым перехватывая инициативу и замыкая военного на себя, как того и требует одна из инструкций.

– Не оправдал надежд, вышестоящего руководства – коротко резюмирую я, тыкая старым пистолетом на лежащий, прямо у нас под ногами, труп. – Теперь вы будете исполнять только мои указания.

Висело бы где нибудь зеркало, непременно бы заглянул в него. Думаю рожа у меня сейчас, как та побелка. Убил, может быть и не человека, но всё равно же – убил. А ещё, одновременно с этим, трюк с захватом власти удачно провернул, хотя уверенности, что смогу сделать то и другое, как не было, так и нет до сих пор. Пытаюсь взять себя в руки и чтобы чем то голову занять, снова говорю настоящему Журавлёву:

– Прикажите его убрать.

У майора ни малейшего сопротивления, удивления, только безграничная преданность в немного раскосых, серых глазах.

– Есть – отвечает он и вновь открывает двери, а затем, выйдя из них, благим матом орёт. – Дежурный! Твою мать! Срочно ко мне, в кабинет!

Минут через пятнадцать, о перевороте в части напоминали лишь затираемые бойцами пятна крови, на великолепно выкрашенном, дощатом полу. Журавлёв сидел за столом и там листал, какие то бумаги, наверное, так он понял мой настойчивый приказ: «Исполнять, возложенные на него командованием обязанности, в полном объёме». Дежурный по штабу нёс вахту у входа и посторонних сюда не пускал. Труп унесли и он лежал где то рядом, под снегом. Только я не находил себе места и без перерыва мерил шагами, просторный кабинет. До этого момента, всё было красиво, а что делать дальше, пока не пойму. Знаю, что задача у меня одна – организовать на базе ракетного дивизиона, мощный очаг сопротивления врагу, а иначе зачем надо было убивать робота-человека. Но, как конкретно это сделать, не зная возможностей этого самого дивизиона – это даже не вопрос, а тупая, непрекращающаяся боль, судя по всему, застрявшая в моей голове надолго. Знающий человек сидит передо мной и казалось бы, чего проще, спроси его, и он тебе ответит. Только вот не знаю я, о чём его спрашивать. Мне даже слово «зенитный», не очень понятно. Хорошо, что про ракеты ничего не забыл, а уж о том, чтобы использовать в разговоре, какие нибудь специфические термины и речи не идёт. О чём я могу спрашивать, когда пистолет впервые в руки взял, всего неделю назад? Вот и брожу по кабинету, наблюдая, как моют полы и пытаюсь сформулировать хотя бы парочку наводящих вопросов, для командира зенитно ракетного дивизиона, точно такого же полка. Как не стараюсь, но ничего на ум, так и не приходит. Ладно, пока попробую закрыть свой, шкурный интерес, а дальше посмотрим.

– Товарищ майор – обращаюсь я к офицеру. – Перед штабом Нива стоит, она моя. Не могли бы вы, кого нибудь отправить, чтобы посмотрели, что в ней и к чему. Бензин залить, колёса проверить и вообще, оценить опытным взглядом, не надо ли ей ещё чего.

Ездил я достаточно долго, в каком состоянии транспорт попал ко мне, не знаю, но наверняка, после такого количества пройденных километров, в машине надо чего то измерять, доливать и за чем то приглядывать. У меня с этим никак, а передвигаться надо. Уверен, в каждом хозяйстве имеется, ну хотя бы один умелец, по легковым автомобилям советского автопрома.

– Боец – прервал майор движения солдата, остервенело драющего пол. – Дежурного зови.

Парень мгновенно прекратил измываться над и так блестевшими досками, вышел в коридор, и вскоре вернулся оттуда, вместе с давешним дежурным.

– Ниву видел во дворе? – кивнув на тёмное окно, спросил его, владелец кабинета.

– Так точно! – непривычно громко, ответили ему.

– Найди Макарова, скажи: «Я приказал». Пускай загонит в бокс и всю её проверит.

– А ключи? – спросил боец майора.

– У меня – встрял я в беседу. – Пошли. Отдам.

На улице холоднее не стало, но думалось не в пример лучше. Пока дежурный бегал в казарму, за неизвестным мне Макаровым, я согласился подежурить вместо него. Нацепил на рукав повязку, встал на идеально вычищенном от снега крыльце, готовясь дать отпор любому и продолжил отыскивать нужные слова, способные всколыхнуть разум командира дивизиона. Ничего, кроме желания выполнить данную в юности присягу, я ему предложить не могу. Нет, могу ещё выдать тайну пришельцев. Время подлёта их техники мне удалось узнать. Вот на этом, пожалуй и попробую сыграть, не вдаваясь в ненужные подробности. Человек он опытный, пускай сам решает, что нужно делать при открытом вторжении врага, на охраняемую им территорию, а если быть до конца точным, то в воздушное пространство, за которое майор отвечает головой. Дивизион его не у чёрта на рогах стоит, а в нескольких километрах от столицы и здесь, кому попало, служить не дадут. Складывая слова и предложения в единую речь, не заметил, как пробежало время на часах. Вроде и прошло всего ничего, а возле машины уже трётся какой то, странного вида, военный, а дежурный, самовольно, пытается сорвать у меня чего то с рукава.

– Вот – стягивая повязку, обратился ко мне, не высокого роста, солдатик. – Это Макаров. Ключи ему отдайте.

– Ага – на автомате ответил я, уже выдвигаясь к машине.

– Ефрейтор Макаров – представился боец, приложив руку к чумазой шапке и очень вежливо спросил: – Что то конкретно полетело?

– Да, вроде, нет – пытаясь вспомнить, как вела себя чужая Нива, сказал ему в ответ.

– Тогда ключи давайте. Я погляжу. Но быстро не сумею. Если всё подряд смотреть, часа четыре надо.

– Буду ждать – а, что мне остаётся. – Единственная просьба, ничего из машины не брать. Потом сам с тобой рассчитаюсь.

Продуктов не жалко, просто не хочется чтобы парень от дела отвлекался. Получив ключи, солдат по хозяйски запрыгнул в машину, завёл её и тут же уехал, оставив в воздухе лишь воспоминание, о недавно стоящем рядом со мной, автомобиле. Поглядев ему в след и я засобирался, толку в бестолковом стоянии нет. Но стоило мне лишь поставить ногу, на первую ступеньку деревянного крыльца, как я тут же вспомнил, для чего вообще этот периметр создан. Поднялся, открыл двери и не заходя внутрь поинтересовался, у сидевшего за столом, дежурного: