Текст книги "Вторжение (СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Спал не долго. Нет, меня никто не будил и напасть не пытался, я специально двигатель отключил, чтобы проснуться по мере промерзания машины и соответственно того, что в ней лежит. На этот раз покинул транспорт сразу. Бодро выскочил на улицу, взял в руки лопату и начал согреваться, избавляя собственный автомобиль от всего, что на него за это время налипло. Затем немного подкрепился, естественно лишь тем, что можно было разжевать в такой мороз. После этого залил бензин, из двух оставшихся канистр и поехал дальше, надеясь ещё до вечера повстречать «потерявшихся» на дороге друзей. Нет, конкретную задачу перед собой я не ставлю. Получится добраться до конца, за день и ночь – ну что ж, будем считать повезло, а нет, так снова заночую в поле. Мне важен результат, а когда он выскочит, теперь не принципиально. Если колонна едет в том же направлении, что и я, нам ни за что не разминуться.

Чем дальше продвигался на север, тем тяжелее мне давался каждый километр пути. Снега на дороге становилось всё больше и больше, но о том чтобы его кто то пробовал убирать и речи не шло, а движение транспорта наоборот, всё заметнее сокращалось и за последнее время мне практически никто не попадался. Днём было ещё ничего, хотя бы можно было разглядеть куда ехать, а после обеда, когда на улице резко начало темнеть и с неба снова повалили крупные, белые хлопья, стало совсем невмоготу. Правда на этот раз проезд затрудняли только осадки, монотонно забивающие лобовое стекло. Ветер, как утром стих, так больше и не пытался голову подымать, хотя легче от этого не сильно стало, мне и предыдущих его закидонов было по горло. Он местами так трассу перемёл, что она мало чем отличалась от засыпанных снегом озёр и болот, со всех сторон обнимавших многострадальную, не реально промёрзшую, северную дорогу. Так что двигался вперёд не очень быстро и постоянно оглядываясь по сторонам. Когда требовала обстановка тормозил, покидал машину, брался за лопату и пробивал очередную колею, способную вместить тольяттинскую Ниву. Отработав участок, снова садился за руль и медленно ехал до следующего затора, где опять кидал, трамбовал и утаптывал, делая себе мало мальский проезд между огромных сугробов. С помощью подручных средств и всем известных изречений, примерно часов за пять, к огромному моему сожалению, сумел доехать только до Кондапоги, хотя, при более благоприятных погодных условиях, давно должен был миновать Медвежегорск. Городок, невидимый мной из-за снегопада, если судить по атласу автомобильных дорог Советского Союза, ничего примечательного на своей территории не имел, поэтому я даже не пытался в него заехать. Да если бы и захотел, навряд ли бы это у меня быстро получилось. Думаю снега и на его улицах достаточно намело. Проехал мимо, зачем зря упираться, но уже минут через десять снова уткнулся в очередной затор из рыхлого снега, в перемежку с комками зимней грязи, разгребать который, моральных сил уже не имел.

– Да пошло оно всё к чёрту! Хватит на сегодня – сказал я себе лишь для того, чтобы не разучиться языком ворочать. – На ночь надо становиться, укромное место искать. Завтра буду эту заразу лопатой чистить.

Остановился прямо на дороге. В бок не съехать, вперёд обстоятельства не дают, а назад возвращаться я и сам не желаю. Заглушил двигатель. Горючку придётся экономить, бензина в запасе больше нет. По инерции запихал в себя какую то гадость, поворочался на сидении, можно подумать, что от этого оно станет мягче и как то незаметно заснул, но перед этим дав себе установку проснуться рано утром, какая бы погода на улице не была. Хочешь не хочешь, а к выбранной цели при любой ситуации продвигаться придётся.

Кимарил до тех пор, пока ноги окончательно не околели, а что тут поделаешь – это самое уязвимое место у меня. Всё же сапоги не очень греют. Открыл глаза, ещё не совсем понимая, что уже окончательно вышел из сна и тут же с интересом посмотрел на лобовое стекло автомобиля, самый надёжный индикатор наличия осадков за бортом. Да, ничего там не изменилось, снег так и валит, словно поставил задачу перед собой, всё здесь замести и засыпать, чтобы я дальше проехать не смог. Вздохнул тяжело, мысленно представляя сколько придётся в течении дня потрудиться, включил свет, с трудом нашарив выключатель на крыше и взглянул на часы, щурясь даже от лампы, что в салоне не ярко горела.

– О, как! – почти выкрикнул я и с наслаждением потянулся.

Обе стрелки крутились возле пяти, как раз там, когда и собирался проснуться.

– Ну что ж, пока двигаюсь точно по плану – продолжил я с собой говорить. – Что там дальше у нас? Покушать?

Есть, если честно, совсем не хотелось, но я заставил себя слопать очередную консерву, разбавив её добросовестно просушенным сухарём. Ситуация к лучшему за ночь не изменилась, так что лопатой помахать мне сегодня изрядно придётся, да и общая обстановка требует находиться в постоянном напряжении, что тоже не способствует экономии сил.

– Сейчас бы чайку попить. Горяченького – уже находясь на улице, скромно помечтал я и почти сразу же, сам себе ответил: – Ну да. Минут через двадцать тебе так жарко станет, что никакого чая не захочешь.

Так оно и случилось, уже через полчаса беспрерывной работы мне хотелось только одного, скинуть с себя тёплую куртку и напиться воды из какого нибудь деревенского колодца, чтобы хоть как то сбить жар, что внутри меня разгорался. Устал не сильно, всё таки я кое чего могу, а вот морально крепко подорвался. Чего я только себе не наговорил, как не обзывался, вспоминая ту минуту, когда дёрнул меня чёрт немного по окрестностям города Чудово покататься. Да и в самом деле, взрослый же человек, побольше многих в жизни повидавший, а повёлся на сиюминутный порыв, как неразумный ребёнок, до этого момента ничего не знавший. В очередной раз крепко ругнувшись, разогнулся, осматривая пробитую крохотной лопатой колею.

– Нормально. С этой стороны ещё немного прокопаю и можно будет ехать. С разбега точно проскочу.

ГЛАВА 15

Наказание за необдуманный поступок, совершённый мной несколько дней назад понёс суровое, испытав в полной мере, на собственной шкуре, что из себя представляют круги ада. Пускай на мою долю свалилось их не так и много, из общеизвестного перечня, но мне и этого хватило, как говорится, за глаза. Зато теперь я точно знаю, через что в состоянии пройти для достижения поставленной цели. А она, цель эта, вот тут, прямо передо мной стоит, всего метрах в пятистах и светится яркими бликами зимнего солнца, отражённого в грязных окнах многоэтажных домов. Кажется стоит только руку протянуть и схватишь её за хвост, мелькающий чуть ли не перед самым носом, но не всё так просто, не зря же говорят, что когда кажется – креститься надо. Подтверждаю – надо, ещё, как надо. Лично проверено. Я вот, судя по всему, человек неверующий, так как не произвёл требуемый обряд, по задабриванию сил природы, когда это действительно необходимо было и всё, стоп машина, дальше хода нет. Намертво встал. Всё, что когда то называлось дорогой, теперь зовётся другим словом – нецензурным конечно, но обзову его более респектабельно – целина. Я и до этого места доехал, можно сказать, на честном слове, собственном упрямстве и откровенном везении, а здесь и они закончились, причём все сразу. Разгребать в ручную то, что тут нанесло, буду долго и наверняка не очень продуктивно, так как куда повернёт дорога, через следующие пару метров, одному богу известно. Территория здесь почти без растительности и дорожники могли себе многое позволить, в плане проложения маршрута движения.

– Ладно, тут и идти то всего ничего. Метров семьсот, навскидку. А там поглядим, есть ли вообще смысл туда на машине пробиваться – сказал я в слух перед тем, как соваться в снег, доходивший мне чуть ли не до пояса.

Предыдущее расстояние, от Кондопоги до Костомукши, преодолел за четверо суток и три полновесных часа, разбавленные какими то жалкими минутами, в последнее время не берущимися мною в расчёт. За это время никого по попути так и не встретил, абсолютно никого, ни своих, ни «наших». Не встречались мне ни люди – обычные, те кто смотрит на окружающий мир почти так же, как и я, ни те, кто этот мир пытается переделать на свой манер, мало кого на этой планете устраивающий. Яркие шары, сверкающие днём и ночью, и те мне не попадались. Правда, один раз, возле городка с пугающим названием – Медвежегорск, обнаружил четыре машины, стоящие невдалеке от заблокированной снежными заносами трассы, но и те были пусты. Ни хозяев, ни продуктов и никакого другого барахла, способного скрасить жизнь одинокого путника, каким я, по собственной дурости и являюсь, не было. Рядом с ними даже следов никаких не наблюдалось и засыпаны они были так основательно, как будто давно в одиночестве стоят, очень давно. Впрочем, если судить, по состоянию кошки, замурованной в одной из тачек, тех, что принадлежат благородному семейству «жигулей», пустовала техника дня три, не больше. Дольше, охреневшее от человеческой подлости животное, просто не выжило бы в ней, на мой неискушённый взгляд. И хотя, кроме отощавшего кота, как выяснилось чуть позже это был именно кот, в багажнике той же самой легковушки, нашлась ещё и канистра, с небольшим количеством бензина, который мной был приватизирован и без промедления употреблён по назначению, считать данные находки за подарок судьбы не было никакого основания. Кот без перерыва орал благим матом и нагло требовал жрать, а топлива оказалось так мало, что я пожалел, что связался с ним, выцеживая со дна драгоценные капли, отчего то норовившие больше пролиться на одежду, чем в основательно опустевший бак моей Нивы.

И вот теперь стоим мы, с моим рыжим попутчиком, глядим на огромный занос из плотного снега, и вспоминаем, чего нам пришлось пережить прежде, чем удалось сюда добраться и вздыхаем каждый о своём.

– Так, нечего сопли облизывать. Время для мемуаров ещё не пришло – почти ласково, сказал я щурившемуся от яркого света коту и словно трактор сделал мощное движение вперёд.

Проваливаясь по колено, пролез по снегу метров двадцать и лишь после этого вспомнил, что ничего с собой не взял, ни пистолет, ни автомат или на худой конец, хотя бы одну гранату, которой тоже можно основательно любую живность напугать. Плюнул в сердцах, развернулся и сделал ровно столько же шагов обратно, заставив и котяру прыгать в обратном направлении, так как от меня он не удаляется дальше, чем на шаг. Забрал из машины всё сразу и длинный ствол, и короткий, и маленький металлический предмет, с прорезями по оболочке. Стрелок, конечно, из меня ещё тот, а метатель гранат, так и вовсе неумелый, но кто об этом знает. Поэтому, если что, буду пугать окружающих своим внешним видом. Да и товарищи меня не поймут, когда увидят, что хожу один и без оружия. Эх, товарищи. Друзья – однополчане. Где вы? Как бы я хотел, чтобы вы уже здесь оказались, в этом забытом богом городке, ещё несколько лет назад называвшимся обычным посёлком.

Не знаю почему, то ли от долгого сидения за рулём автомобиля, то ли от сильного нервного напряжения, преследовавшего меня в последнее врямя, а может от накопленной усталости или ещё чёрт знает от чего, но эти жалкие метры, до окраины городка, показались мне совсем не коротким расстоянием, на преодоление которого на старте, отводил минут двадцать. В конце пройденной дистанции, я чувствовал себя словно выжатый лимон, причём сок от которого сделал моё нижнее бельё не влажным, а мокрым, чуть ли не насквозь.

– Пошёл ты на хрен! – зло зыркнув на обнаглевшего кота, всю дорогу пытавшего запрыгнуть мне на спину, прохрипел я и выплюнул вязкую слюну. – Ведёшь себя, как собака. Без тебя тошно.

Снега впереди меньше не стало, но надежда на то, что просвет не за горами, очень сильно возросла. Метрах в ста, в ста пятидесяти, виднелась огромная бочка, а слева и справа от неё ещё по одной, а это что нибудь да значит. Ну ни за что не поверю, что люди, в здравом уме, будут городить такие странные сооружения от нечего делать. А раз так, то значит для чего то они их используют и стало быть, время от времени, пробираются к ним, утаптывая снег или разгребая его различными инструментами, что так или иначе способствует образованию сугробов, которые не дадут окончательно исчезнуть тропе, при любом снегопаде. Ну не может быть по другому. Не на столько же я невезучий, чтобы это было не так.

– Устал я Рыжий. Жутко. Чего вылупился? Не веришь? – пожаловался я на судьбу, трясущемуся от холода коту. – Задолбал меня этот снег. А, как хорошо было дома. И дёрнул же чёрт в Москву поехать. Сидел бы сейчас в тепле, чай горячий попивал. Красота.

Минут пять не решался топать дальше, размышляя о разном. Перво наперво, обругал свой глазомер. Какие семьсот метров, я не меньше километра отшагал, прежде чем сюда добрался. Хотя, может и зря грешу на собственные глаза, усталость и не такое в голову закинет. Вот к примеру, как сейчас. Крутятся у меня мысли в башке, не очень хорошие:

– А что если возле бочек этих, снега ещё больше? Что тогда делать? Обратно идти? Так я точно до машины не дотопаю. Свалюсь от усталости и замёрзну. И стоило ли тогда, так надрываться?

– Мяу! – вывел меня из состояния отчаянного пессимизма, охрипший кот.

– Точно, будет мне тогда и мяу, и полный… – взглянув на него, выругался я в ответ и сильно ударил себя по щеке.

– Блин! Больно же! Дебил! – вылетело из гортани автоматом. – Какого хрена!

Вот уже и раздвоение личности незаметно подбирается. Нет, хватит себя жалеть и коту в желетку плакаться. Надо за дело браться и дальше идти. Всё нормально будет. Уверен.

Ни шатко ни валко, а до бочек, в конечном итоге, всё же добрался. Снега, возле входа в одну из них, почти не было, замок на двери тоже отсутствовал и я абсолютно не задумываясь о возможных последствиях, резко дёрнул ручку на себя, а потом осторожно заглянул в представшее моему усталому взору, овальное помещение.

– Вот это я понимаю минимализм – ухмыльнувшись от увиденного, сказал я стоящему рядом коту и медленно прокрался внутрь. – Полное соответствие канонам.

Слева, в бочке, было «вырублено» аккуратное окошко, по площади примерно метра в полтора, оно то мне и позволило разглядеть всё, что находилось в промёрзшем помещении. Да и чего там разглядывать, говорю же – специфика. Возле дальней стенки небольшая металлическая печка с ржавой трубой уходящей прямиком к потолку. В метре от неё маленький столик, одной своей стороной прикреплённый с стене, обитой тонкой рейкой, а с другой стоящий на двух тонких деревянных ножках, намертво вросших в деревянный же пол. Ближе к окошку и почти напротив стола, две полки, по метру длиной, боковые поверхности которых полностью повторяют овальный рельеф, что неминуемо ограничивает размеры предметов, безалаберно расставленных на деревяшках. Почти впритык к столу кровать, по ширине не больше той, что мучила меня в плацкартном вагоне, да и по длине, примерно такая же. Думаю спать на ней, обитающему в этом «погребке» человеку, было ещё тем удовольствием. Тем более и излишней мягкостью это чудо, не очень отличается от вагонных. А вот шкаф для одежды, величаво стоящий в полный рост, в полутора шагах от входа, порадовал и не столько своим изяществом, с этим у него как раз все было в порядке, он вполне соответствовал бочкообразному стилю. Обрадовала меня шикарная вещь, масштабно выделяющаяся среди прочего хлама, лежащего навалом на полках и внизу.

– Вот это тулупище! – снимая с крючка невиданную в наших краях одежду, возрадовался я. – Да в нём прямо на снегу спать можно. Он даже мне намного ниже колена, а по ширине так и вовсе размера на два больше чем то, что я обычно ношу.

Ну, наконец то попалось что то стоящее. Даже кот оценил мою находку, обтираясь об неё он чего то мурлыкая себе под нос и нервно подёргивал своим облезлым хвостом.

– Иди отсюда – легонько пнул я его ногой. – Нечего тут принюхиваться. И смотри мне, не вздумай метки свои ставить, тебе здесь все рано ничего не светит.

Ворочая в руках советский вариант пуховика, загубившиго жизнь не одной овечке, я не переставал цокать языком от удовольствия. Красавец. Как есть красавец. И не беда, что потёртый и цвет давно не тот, каким был изначально, главное тёплый, это сразу в глаза бросается.

– Цены ему нет – продолжил я монолог и зацепившись за ускользающую в голове мысль, тихо пробормотал: – Уж полночь скоро, а Германа всё нет…

Сердце вдруг сильно резануло, от невзначай вылетевшей фразы, а на душе отвратительно заскребло. Я тяжело вздохнул и со стоном выпустив накопившийся в лёгких воздух, проговорил:

– Герман. Герман.

Потом подумал немного, успокоился и более внятно сказал:

– Да причём тут Герман. Не в нём дело. Ездить не надо было, куда попало.

В который уже раз вспомнил я свою роковую поездку – «от нечего делать», приведшую в итоге к теперешнему моему состоянию и тут же оборвал собственную хандру.

– Хватит. Сейчас не об этом думать надо, ещё пара часов и смеркаться начнёт. А тебе голову прислонить негде.

Выйдя на улицу плотно прикрыл дверь, будто мог проморозить бочку ещё сильнее, чем это было на самом деле. Потоптался несколько секунд на пороге и пошёл искать дрова. Печку буду топить. Ночь здесь проведу, как белый человек. Поозирался по округе, задумчиво поглядывая на торчащие из снега ёлки и берёзы, сделал три шага влево и обнаружил её, аккуратно сложенную поленницу, расположенную как раз вдоль стены оригинального помещения. Сухие, приятного размера, одуряюще пахнувшие свежестью и древесной смолой – это именно то, что мне сейчас нужно.

– Спасибо тебе, добрый человек. Век не забуду – поблагодарил я заботливого хозяина странного дома и картинно поклонился в пояс, неизвестному гражданину огромной страны.

Было бы смешно, если бы не было так холодно. Накидал на левую руку штук двадцать полешек, зашёл обратно, скинул их на металлический лист, прибитый к полу мелкими гвоздиками и с видом знатока открыл небольшую дверку, где виднелись не дотлевшие мелкие угольки.

– Ну и чего тут, у нас? – подбадривая себя на более радикальные действия, спросил я.

«Чего тут?» – понятия не имею. Никогда не видел подобной обогревающей конструкции, но думаю справлюсь как нибудь, «не боги горшки обжигают», а я почти один из них, если судить по тому, как могу манипулировать обычными людьми. Кинул пару поленьев в топку, открыл нижнюю дверку, думаю лишним это не будет, отодвинул заслонку, торчащую дырявым языком в ржавой трубе и всё пожалуй, агрегат к работе готов. Поджигай и грейся.

Пока разгорался огонь, обследовал облюбованное мной жилище на предмет поиска чего нибудь съестного и естественно ничего не нашёл. Нет, намёки на то, что какие то полуфабрикаты, когда то в нём присутствовали, имели место быть. Пару зёрен гречки и две обгрызенные макаронины на полке валялись, но имели они такой затрапезный вид, что варить из них похлёбку я бы не стал даже в самый голодный год. Зато нашёл почти новую подушку и три простеньких одеяла, обнаруженные мной в сундучке, скромно стоящим под кроватью. Ну хоть что то. Радость от общения с тулупом уже немного померкла, хотя я нет нет да и бросал на него свой промасленный взгляд.

– Остаёшься за старшего – строго посмотрев на сидевшего у печурки кота, сказал я скороговоркой после того, как огонь основательно охватил всё, что подбросил ему на уничтожение. – Я схожу к машине. Вернусь, жрать будем.

Животное только моргнуло пару раз в ответ и придвинулось ещё ближе к нещадно затрещавшей буржуйке. Такое название вдруг всплыло у меня в голове и кажется, оно вполне соответствует действительности. Только от вида огня я почувствовал себя несказанно счастливым человеком, а уж о том какие метаморфозы произошли с моим физическим состоянием и говорить не стоит. Буржуйское изобретение, как есть буржуйское.

Обратно шёл быстро, с ярко выраженной целью и пониманием, что отдых близок, и неминуем, да и дорога была протоптана. Может и не на столько чтобы совсем не материться, но по сравнению с тем, что довелось пережить в первый заход, этот был почти идеальным. Удостоверившись, что за время моего отсутствия никто посторонний к машине не приближался, начал набивать одну из сумок всем, чего мне понадобиться в ближайшие пару дней. Думаю этого хватит, чтобы окончательно разобраться, появились наши в городе или ещё нет. Ну, а дальше по обстоятельствам, сейчас загадывать на перспективу нет никакого желания. Хочу нажраться, согреться, по возможности помыться и завалиться спать, вытянув ноги на всю их немалую длину. Согласно своим потребностям минут за десять наполнил сумку, закинул её за спину и выдвинулся на последнее испытание собственной выносливости. Надеюсь ночью, которая в этих местах зимой наступает очень рано, ещё куда то топать мне уже не придётся.

Обнаглевший кот даже не подумал сделать вид, что случайно улёгся на мою подушку грязными лапами. При моём появлении в основательно прогревшемся доме, он только приоткрыл правый глаз, мяукнал пару раз и продолжил изображать своё полное неведение в вопросах гигиены.

– Ну ка свалил, отсюда! – прикрикнул я на него. – Морда блохастая!

«Морда» никак не отреагировала на мои слова и за это тут же поплатилась, получив лёгкий шлепок по хребтине. Удивлённые глаза посмотрели на меня с неудовольствием, а тело перевернулось и кубарем полетело с кровати.

– На полу себе место ищи – наставительно посоветовал я соседу и приступил к распаковыванию сумки.

Надо было бы дровишек в печурку подкинуть, но сумерки за окошком сгущались с невероятной быстротой и мне срочно нужно было зажечь пару свечек, принесённых из автомобиля, чтобы создать в помещении яркость и уют. Достал нижнее бельё, комнатные тапки, закинутые в пакет сухари, чай с сахаром и лишь потом две свечки, обе надломленные почти посередине. Не беда, так даже лучше, не надо будет искать поставку под них. Когда в комнатке посветлело, занялся печкой, а после того, как вновь подкинутые дрова разгорелись, добрался и до консервов, из которых в основном и будет состоять наш рацион.

Ужин был готов минут через сорок. Не спорю, долго провозился, но с учётом того, что пришлось искать в соседних домишках хотя бы какую то ёмкость способную растопить свежий снег, а затем и чашку с миской, вполне терпимо. В качестве основного блюда, нам с котом перепала бурда, состоящая из содержимого двух банок рыбных консервов, вперемежку с сухарями, залитыми свежим кипятком и десерт – мне в виде чая с сахаром, а животинке пустые банки, которые он облизывал чуть ли не дольше, чем я пил свой ароматный напиток.

Закончив процесс, кот снова перебрался ко мне на кровать и конечно опять без моего на то разрешения. Почувствовал наверное, зараза, моё благодушное настроение, вот и обнаглел.

– Ладно, сиди уж – погладил я его, на что в ответ получил умиротворённое урчание и бадание руки головой.

– Согласен. Для хорошего настроения не так уж много и надо – задумчиво проговорил я. – Тепло, светло, хорошая компания, что ещё нужно, когда за стеной мороз и пурга…

Кот, в процессе разговора, ещё громче заурчал, переместился ко мне на колени и свернулся там калачиком, а я вдруг резко замолчал. Да о чем тут вообще говорить и так всё понятно.

Проснулся от того, что кто то ласково гладил мою шею. Прислушался к собственным ощущениям, но ничего подозрительного в тёмном помещении, кроме тяжести на спине, не обнаружил. Приподнял правую руку и медленно двинул её к раздражителю, стараясь его не тревожить.

– Рыжий? – обнаружив на себе огромный комок шерсти, облегчённо выдохнул я. – Какого чёрта?

В ответ кот ещё сильнее начал обрабатывать мою шею своим шершавым языком, причём в одном и том же месте, будто стараясь дырку там протереть.

– Ну, не смог я вчера помыться – не двигаясь с места, примирительно проговорил я. – Сил не хватило. Хорошо тебе, умывальник всегда под рукой, а мне снег набирать, печку кочегарить, воду греть.

Кошак ещё сильнее заработал «наждачкой», реально создавая атмосферу воспитательного процесса. Я терпел, ничего не попишешь, кругом он прав, расслабляться нельзя, иначе в зверя превратишься.

– Да понял я, понял – вырвалось у меня, когда он попытался вцепиться в меня своими острыми клыками.

Пришлось подыматься, хотя не очень понимал для чего. Пока на улице светлее не станет, делать там нечего. Какие могут быть поиски в темноте? Позёвывая, какое то время сидел на кровати, между делом поглаживая кота. Потом запалил свечку, осмотрелся вокруг. Ничего за ночь, вроде, не изменилось, если не считать прогоревших в буржуйке дров. Сунул ноги в тапки, приподнялся и тут же въехал макушкой в овальный потолок.

– Да, чтоб тебя! И под кого только вы всё это проектируете? – выругался я, окончательно проснувшись.

Со всеми утренними процедурами справился на раз, с завтраком тоже долго не возился, заменил рыбные консервы на мясные, а всё остальное оставил прежним, для себя и кота. Затем более тщательно осмотрел две пустовавших бочки, но ничего нужного там так и не нашёл. А, когда на улице стало сереть я выбрал направление и без лишней суеты пошагал в сторону многоэтажек, крыши которых с трудом просматривались через плотный частокол хвойных деревьев. Знаю, что мне нужен ангар, но где он конкретно стоит неизвестно, а поиски с чего то нужно начинать, так почему бы не с жилых домов, тем более ничего другого не видно. Передвигался по маршруту, когда то проложенному местными жителями. Снега, на протоптанных ими дорожках и тропинках, как я и предполагал оказалось намного меньше, чем на открытом всем ветрам пространстве. Метров триста шагал строго придерживаясь ранее выбранного направления, но на пересечении сразу трёх дорог, поразмыслив, отказался от первоначально поставленной цели и повернул налево, приметив невдалеке несколько деревянных домов. Мне показалось, что осмотреть их в первую очередь, будет правильным решением. Если бы у меня была возможность заехать в этот городишко на транспорте и был бы выбор, где обосноваться, то я непременно выбрал бы эти здания для ночёвки. Выглядят домики, на мой взгляд, как то теплее что ли, чем их высотные собратья, да и печные трубы на крышах, тоже о многом говорят. Наверняка центральное отопление, свет и вода, в многоэтажках уже отсутствуют, а здесь хотя бы тепло в свободном доступе имеется. Изредка останавливался и прислушивался, не появляются ли звуки не соответствующие природным, но пока до меня доносился лишь шум от шевеления веток, сосен и елей, ласково заигрывающих с утренним ветерком, и громкое карканье ворон, разносивших на всю округу появление чужака. Ничего похожего на рычание работающего двигателя автомобиля или другой техники не слышно, хотя город молодой и строящийся, так что здесь её должно быть навалом. О возможности расслышать голоса людей я и не помышлял. Уверен, что их количество и тут резко сократилось, а стало быть, чтобы кого то встретить, нужно очень постараться. Думать же о том, что могу оказаться и вовсе один одинёшенек, среди этого снежного великолепия, прореженного редкими вкраплениями человеческой мысли, не хотелось, оставлю самое плохое на потом, не буду портить себе настроение. Достаточно того, что его кошара с утра испортил, прямо на моих глазах сделавший свои дела непосредственно на мой великолепный тулуп. Сволочь! Идти со мной по утреннему морозцу он тоже категорически отказался, за что, естественно, поплатился, был заперт мной в соседней постройке. Ничего пару часов посидит в холодке, не сдохнет, а в голове, дай бог, чего нибудь отложится. Пар я выпустил, но образовавшаяся от его поступков трещина, в настроении, пока не заросла, так что увеличивать её размеры самостоятельно, я воздержусь.

Домов на поверку оказалось семь штук и стояли они ровнёхонько друг за другом, с промежутком шагов в пять между стенами. Тропинка меня привела, как раз к одному из таких промежутков, плотно засыпанному снегом, нанесённым туда ветром и прочими погодными явлениями, ну и само собой руками людей, пытавшихся избавиться от осадков механическим путём. Поглазев немного на яркие цвета, в которые были выкрашены одноэтажные постройки, обитые понаруже двухметровыми фанерными щитами, пошёл к началу этой крохотной улочки, до него и идти то всего ничего, метров сорок от силы. Можно было бы начать дёргать ручки наружных дверей и с третьего по счёту дома, как раз стоявшего напротив меня, но я решил, что дело лучше делать с самого его начала. И не ошибся. Нет, дверь в доме номер один была закрыта, собственно говоря, как и во всех остальных, но именно за его стенкой, я обнаружил очень необычную, странную, ранее мной никогда не виденную, вещь. Нет, не так. ВЕЩЬ. Именно с большой буквы. С первых минут нашего знакомства с ней и предположить не мог, что она такая ценная, в той ситуации, что сложилась у меня. Не скрою, даже на втором десятке минут я не очень понимал, для чего она нужна, но когда разобрался и сообразил, восторгу моему не было предела. Я словно пацан, гонял по этой крохотной улочке туда сюда полчаса, не меньше, получив немало удовольствия, как в моральном плане, так и в физическом. Ну уж, что согрелся, так это без всяких сомнений. А обнаружил я, не много ни мало, металлический стул, с сидением и высокой спинкой из рейки, установленный на полозья длинной метра в два, с овальными завитушками впереди и шириной сантиметров по десять каждая, причём выполненные из очень лёгкого материала, точно также, как и весь каркас странной мебели, предназначенной, как теперь уже знаю, для перевозки кого или чего либо, по снегу. Последнее утверждение и проверялось мной с таким удовольствием, так долго.

– Ну это же надо – широко улыбаясь и попыхивая паром изо рта, радовался я свалившейся на меня находке.

Да с таким транспортом, работающим от ножной тяги, я этот городишко и его окрестности за два часа обследую, сильно не напрягаясь. Левой ногой встану на одну из штуковин, легко шуршащей по любому снегу, правой буду отталкиваться от земли, обееми руками держаться за спинку сидения и всё. Скорость передвижения обеспечена.

– Вот мне интересно – не обращаясь ровным счётом ни к кому, почти прокричал я. – В чью светлую голову пришла идея, соорудить такую грандиозную конструкцию. Это же новое слово в науке и технике. Нет, я понимаю, что это санки. Но, чёрт возьми, я и подумать не мог, что они могут быть такими удобными.

Я прокатился ещё разок, по всей длине накатанного мной пространства и затормозил. Повеселился и хватит. Тоже мне, любитель санок. День закончится быстро, а к исследованию местности, можно сказать, почти не приступал. Хотя, отсутствие следов, других людей, отметин жизнедеятельности домашних животных и свежих углублений от протекторов автомобилей, заметил сразу. Надо двигаться дальше, найденный транспорт позволяет ускоряться, правда только на более твёрдых участках заснеженной земли, в сугробах он, к сожалению, тоже застревает, но несмотря на это уверен, потраченные пол часа на «утренник», с лихвой компенсирую повышенной скоростью передвижения.