Текст книги "Вторжение (СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Заслуженную награду, за своё небывалое упорство, в борьбе с инопланетными захватчиками, я всё же получил. В машине, избившая меня до «полусмерти» девушка, повинилась и зацеловала так, что мы даже задержали старт основной части нашей колонны, впрочем, воспринявшей эту небольшую заминку спокойно и с пониманием.

Карта дорог Советского Союза говорила о том, что в ближайшее время мы снова будем ехать вдоль лесов, болот, мелких озёр и нешироких речушек, при полном отсутствии поселений людей. Удостоверившись в «простоте», последующих километров маршрута, предложил и Лиле успокоиться, забыть обо всём и попытаться заснуть, хотя бы на время. Послушалась, но получалось это у неё плохо. Ворочалась с одного бока на другой, ноги туда сюда совала, пыталась голову мне на плечо положить, всё безуспешно, сон не приходил. Я не сторонник, применять свою внутреннюю силу к дорогим моему сердцу людям, без особой на то надобности, но данный случай под эту теорию не подходил. Слишком много накопилось у Лилии негативных впечатлений, за последние сорок минут. Пришлось подкрепить устную просьбу, мысленным пожеланием, заставившим двушку моментально уснуть. Вот и хорошо. Это и мне даст возможность, лишний раз не отвлекаться на её моральное состояние. Пока дорога позволяет, попробую сосредоточиться, подумать и разобраться с тем, чего со мной произошло и, как нам всем выходить из только что возникшей ситуации. Не мне, а именно нам, всем членам стихийно образовавшегося коллектива. Если я правильно оценил недавно произошедший инцидент, то времени на размышление, осталось немного, его можно легко на пальцах сосчитать. Пару десятков минут назад нас обнаружили странного вида, летательные аппараты. Быстренько зафиксировали всех, кто на дороге стоял, осмотрели, подсчитали и передали данные, ну скажем, для простоты восприятия, куда то туда. Там тоже, кто то неизвестный, всё это будет изучать, сверять, с каким нибудь доморощенным уставом и думать. Сколько времени на этот бред уйдёт? Наверняка, немного. Они же не такие простачки, как мы. И, что потом? А потом шары опять сюда вернутся, они просто не могут не вернуться, если эта радость действительно патрулирует данный район. Среди нас всего пять человек с необходимой отметкой и я, такой важный – «посланец небес», устроивший весь этот бардак и нарушение всевозможных инструкций, и протоколов. В одной из них, между прочим, ясно говорится, что обработку особей, в обязательном порядке, необходимо проводить до начала перемещения их на дальние расстояния. Населённых пунктов, где бы я мог с таким количеством людей находиться, поблизости нет, периметры нам по дороге не попадались, а стало быть я, подручный этих гадов, имеющий где то на спине симпатичную, трёхзначную цифру, занимаюсь ни чем иным, как переброской живого материала, не поставив на него своё собственное клеймо. Может это всё и паранойя, и эти размышления не имеют ничего общего с действительностью, но в нашем случае лучше перебдеть, чем оказаться на обочине, в растерзанном состоянии. Рано или поздно мне, так или иначе, пришлось бы всем этим заниматься, как бы я этого и не хотел. Так почему бы не проделать «приручение» прямо сейчас, когда в этом возникла жизненная необходимость? Давлю на газ, одним движением и резко, обгоняю ЗИЛ с УРАЛом, увеличиваю расстояние от них метров на сто и начинаю тормозить. Следом за мной останавливается головная машина, а за ней, наверняка, и Урал. Из ЗИЛа мне что то орут, но я не обращаю на крик никакого внимания, время не ждёт. Быстро усыпляю, сидевшего слева Аркашу, чтобы вопросами мне не мешал, улыбаюсь водителю, мысленно заставляя его заткнуться, стучусь в черепную коробку ещё одного пассажира, похоже только что продравшего глаза и бегу дальше, проводить свой изуверский обряд.

Петру Сергеевичу, мягко предложил ни о чём не волноваться, Жора и его старший друг сами не проявляли ко мне особого интереса, мимо них я ещё быстрее пробежал, а на остальных мне хватило минут тридцать, чтобы узнать о состоянии их машин и мысленно потребовать чего нибудь исполнить, простое и незамысловатое. Успел вовремя. Как и предполагал, второе пришествие состоялось. Не знаю, те же самые шары к нам вернулись или другие, но было их снова, ровно три и действовали они по той же самой схеме, правда на этот раз не трогали меня. Ну и на этом спасибо, не нужна мне дополнительная реклама. На меня и после первого случая смотрят, как на полубога. Ещё бы. Я, от беспрецедентного воздействия каких то сверхъестественных сил, не то что не умер, а даже внешне, нисколько не пострадал.

Очередной прилёт объектов, обсуждали с не меньшим интересом, но больше всех, он заинтересовал моих друзей. Аркадий, понятно, проспал всё на свете, но Пётр Сергеевич в живую их наблюдал. А сопоставить факты, ему не сложно было, он этим занимается всю жизнь.

– Ты что, почувствовал их приближение? – потребовал он отчёт, по незапланированной остановке, впопыхах организованной мной.

– С чего вы взяли? – ответил я, вопросом на вопрос.

– Ну а колонну, почему остановил? Я узнавал, твоя инициатива. Аркаша подтверди – спросил майор и перевёл глаза на друга.

– Да, было дело. Вроде – ответил капитан. – Машину видел. Помню, как водила тормознул. А потом, как отрубило. А что ты хочешь, я сутки не спал.

– Ну, что ответишь? – посчитав, что половинчатого признания нашего общего знакомого вполне достаточно, снова обратился ко мне глава нашей охраны.

– Да ничего. Показалось, что нам грозит опасность. Вот и выехал вперёд – легко ушёл я от ответа. – А с вами что, так не бывает?

– Почему не бывает? Со всеми бывает. Это интуицией называется, если ты ещё не в курсе. Но одно дело, когда она срабатывает в мелочах, а другое, вот так, как у тебя. Остановил машины и пошёл вдруг интересоваться, как у остальных дела обстоят. Хотя никогда раньше, этого не делал. Тебе не кажется странным, такой внезапный поворот? – продолжил расспросы, майор КГБ.

– Я же говорю, почувствовал что то. Чего тут странного?

– Вот! – радостно воскликнул Пётр Сергеевич. – Почувствовал. Это ключевое слово в нашем разговоре. Ты почувствовал приближение красных шаров после того, как они тебя шандарахнули. Стало быть у тебя с ними образовалась какая то связь. И нечего мне тут улыбаться. Ни у кого из нас нет и ни малейшего понятия, на что эти твари способны. Это ты хотя бы понимаешь? Пока ты там им мило улыбался, они могли тебе, чего нибудь в голову подсадить.

Близко и даже очень горячо, но ни в чём признаваться, всё равно не буду. Не хватало ещё, чтобы держали за уродца, из цирка лилипутов. Уж лучше сам начну изображать из себя простого, доверчивого парня, чем пальцем будут тыкать.

– Интересно, как это они могли сделать, если у меня на теле ничего такого нет?

– А ты проверял? – спросил Аркаша.

– Конечно – отозвался я, нисколько не смущаясь.

– И сзади? – поддержал его товарищ.

– Не сомневайся. Осмотрели. Лиля помогла.

– Хм – не унимался майор. – А может они в голову тебе, чего нибудь воткнули?

– Ага, прямо через глаз – хохотнул я брезгливо и постучал себя по голове. – Если бы чего то там было, я бы, наверняка, это чувствовал.

– Ладно. Допустим. Ну тогда объясни нам, как ты почувствовал опасность и главное скажи, от кого она пришла? – потребовал Пётр Сергеевич.

– Да я и сам толком, ничего не понял. Ехал, никого не трогал, а потом вдруг раз и накатило.

– Петя – вступился за меня Аркадий. – Вот зачем ты парня пытаешь? Он откуда может знать, чего у него внутри произошло. Ты же сам не раз был свидетелем того, как действовали люди в экстремальных ситуациях. Пережитый стресс пробудил в организме Антона, какие то невостребованные ранее возможности и всё, чуйка стала на пределе работать. Такое сплошь и рядом бывает. Радоваться надо, что рядом с нами появился такой человек. А как, почему и зачем, какая разница. Парень чувствует опасность и это главное. Надо пользоваться даром, а не вопросы задавать, в результате чего он у него образовался. Сейчас не до этого.

– Товарищи командиры, вам конечно решать, что и как делать, но раз разговор у нас зашёл откровенный, то я хотел бы ещё и про жрачку напомнить – затронул я, давно мучивший меня вопрос.

– А с ней то, что не так? – поинтересовался Пётр Сергеевич.

– Да, сам не пойму. Только как её, после этого… Ну… После встречи с шарами, увидел в машине. Сразу внутри, чего то задребезжало.

– В смысле – насторожился Аркаша.

– Да ощущение такое, что еды скоро не станет.

– Как это? – усмехнулся друг. – Совсем?

– Да нет. Жратва будет, как таковая. Надеюсь. Только найти её, мы не сможем. Нигде.

– Это ты, на что намекаешь? – сделав серьёзное лицо, спросил Пётр Сергеевич. – На то, что инопланетяне её всю вывезут с планеты?

– Не знаю. Повторю, это вам решать и думать. А я только собственные ощущения оглашаю.

– Это правильно. Таить в себе, последнее дело – продолжая усердно шевелить извилинами, одобрил мои действия майор. – Может ещё что то, у тебя там, внутри, созрело? Так ты не стесняйся, откровенно говори. Мы же люди тебе не чужие.

– Пока всё. Остальное, как прежде. Будет что, обязательно скажу, можете во мне не сомневаться.

– Да уж будь любезен, просвети – попросил Аркаша. – Ты у нас один такой – предсказатель. А про еду мы подумаем. Непременно. Что скажешь, Петя, есть в этом смысл?

– Да да. Конечно. Обязательно подумаем. А сейчас ты мне вот что скажи, зачем они к нам два раза прилетали и почему не тронули никого? Сколько над этим не думаю, в толк никак не возьму, почему они с нами так поступили?

ГЛАВА 13

Незапланированные остановки заставляли ехать намного быстрее, чтобы график не разлетелся по швам, а дорога, как на зло, делать этого никак не позволяла. Местами её так перемело, образовав по всей ширине сугробы небывалого размера, что грузовикам приходилось несколько раз проезжать по ним, чтобы создать и нам, чего то похожее на мало мальски утрамбованную колею. Уже начинало светать, когда мы только повернули направо, в сторону маленького, новгородского городка, где была запланирована следующая стоянка, хотя предполагали сделать это, часа два с половиной назад.

В само Чудово, можно сказать и не заезжали. Так, зацепили, его самый край и то, лично я в нём ничего нового для себя не увидел. Те же деревянные дома, с грязными печными трубами, узкие улицы, с огромными кучами снега по бокам, собаки, бегающие словно самолёты, то злобной эскадрильей, а то вдруг отдельным, неласковым звеном, пытающимся примкнуть к чужим автомобилям. Всё, как и на остальной части нашего, многострадального Советского Союза. Отличие было только в одном и то, оно абсолютно не касалось местного ландшафта. На этот раз руководство коллектива решило не рисковать здоровьем своих, немногочисленных членов, после двух, внезапных прилётов «иностранцев» и предложило маскироваться людям чуть левее, километрах в десяти от города, в средних размеров деревеньке, с самым незамысловатым названием – Корпово. Причём каждый из нас мог сам выбирать место, где он будет парковаться, но встать все должны были так, чтобы не выделяться на фоне примитивных построек. Поэтому сейчас народ стремительно и отваливал от длиннющей колонны, влево и вправо, останавливаясь там, где пожелал. Я же упорно держался за Аркашей. Не знаю почему, но мне непременно хотелось верить, что брат железно знает, куда ведёт свои многотонные грузовики. Вот остались позади три улицы, два тёмных переулка, только что чуть не сломали старый мост, ещё проехали, примерно метров триста. Оглянулся, а сзади пусто. Даже Жора, сидящий за рулём новенькой буханки, принадлежащей отцу моей девушки и тот уже, где то встал. Снова свернули, теперь направо. Дороги толком не видно. Вдруг ЗИЛ взревел всей мощью, ещё раз вправо повернул, пробился сквозь сугроб и ничего не опасаясь, выскочил на снег. Я остановился. У моей машины тоже два моста, но ехать прямиком, по бездорожью опасаюсь. Посмотрю для начала, что будет делать УРАЛ. Уже через минуту оба грузовика встали параллельно длиннющему зданию, без окон и почти что без дверей, маскируясь между двух его пристроек. Да, место мой знакомый выбрал неплохое, но мне с ним не по пути. Моя машина даже пару метров здесь не проедет. Ну что ж, придётся возвращаться назад и там искать, где становиться.

Пока я совершал обратный манёвр, Лиля успела проснуться.

– Привет – открыв глаза, сказала она и мило улыбнулась.

Вот, как у неё это получается? Почти шесть часов проспала, сидя в крохотном автомобиле, прислонившись щекой к холодному стеклу, а внешний вид такой, что в пору любоваться.

– Привет – ответил я и тоже улыбнулся, хотя не понял, почему.

Последнее время, так со мной бывает. Посмотрю на Лильку и хочется смеяться, просто так, без видимой причины на то.

– Ты чего? У меня лицо помялось? – по своему отреагировала девушка на мой непроизвольный смех.

– Лицо? – не понял я её вопрос. – Не знаю. Мне не видно.

– А почему, тогда смеёшься? Волосы не так лежат?

– Волосы? – спросил я машинально, обыскивая глазами очередной поворот.

– Антон. Ну что за дурацкая привычка, вопросом отвечать на вопрос?

– На какой? – разглядев за ним знакомую буханку, снова ответил я невпопад.

– Ты что специально…

– Во смотри – перебил я закипавшую девицу. – Вроде ваша. Тормознём?

УАЗ семьи Королёвых пристроился почти у самого забора стандартного дома, но построенного из красного кирпича и здорово изображал продолжение его тёмно зелёных ворот. Пока Лиля размышляла, что сказать мне в ответ, я припарковался чуть сзади от санитарной машины, с характерным, красным крестом на боку, между делом оценивая, как мой транспорт будет выглядеть сверху. А что, пожалуй останусь здесь до ночи. Других автомобилей, кроме буханки, поблизости нет, так что указание начальства: не собираться больше трёх, я не нарушу. Да и огромные сугробы, не позволят Ниве сильно выделяться на ярко белом, свежем снегу.

– Здороваться с папой будешь? – спросил я Лилю, так и не нашедшую достойных слов, на моё откровенное невнимание.

– Не знаю. Хотелось бы – неуверенно согласилась она на предложение, прекратив обижаться. – Если они, конечно, ещё не спят.

– Навряд ли. Скорее всего сидят внутри, лопают холодную тушёнку и делятся друг с другом впечатлениями о том, как весело мы сюда добирались. А, кстати, я бы тоже вместе с ними перекусил. Ты как, не против составить нам компанию?

Мы вышли из машины, сделали несколько шагов вперёд. Затем я постучал в занавешенное окно военной машины и не дождавшись ответа открыл её боковую дверь. Мужчины, как я и предполагал, не спали, но и к завтраку пока не преступили.

– О, молодёжь – добродушно поприветствовал моё появление дядя Жора, одновременно с этим ласково улыбнувшись Лиле, скромно стоявшей у меня за спиной. – А мы только сейчас о вас говорили.

– Внутрь забирайтесь – сурово заметил, девушкин отец. – На дворе не май месяц и бензин у нас не казённый, чтобы холод сюда запускать.

Залезли, кое как разместившись у самых дверей, поочерёдно поглядывая на хозяев, в тусклом свете одинокой лампы выглядевших намного хуже, чем вчера.

– Случилось что то, папа? – спросила дочь, самого близкого ей человека.

– Устал – тяжело вздохнув, ответил он, улыбнувшись при этом лишь одними глазами. – Не привык я к таким далёким переходам. Да и общая остановка расслабиться не даёт. Дома надо было оставаться, а не слушать разных там, мудрецов.

Последнюю фразу Алексей Сергеевич сказал, уже глядя на мою, помятую физиономию и выглядело это так, будто я был виноват во всех наших злоключениях и решение о поездке он тоже принял из-за меня.

– Позавтракаете с нами? – спросил Георгий, знавший лучше всех, на глазах постаревшего, старшего друга.

– С удовольствием – тут же ответил я, пока хозяева машины не успели передумать.

– Тогда бери топор и за дровами топай – предложил мне хитрый Жора. – Чайку согреем, надоело лопать жир всухомятку.

Пришлось идти, отказываться было поздно, хотя искать сухие деревяшки, в засыпанной снегом деревне, радость ещё та.

Завтракать закончили минут через сорок, а ещё через пять, я устраивался в остывшей Ниве, развалившись сразу на двух сидениях, стоявших впереди. Лиля решила остаться с папой, благо спать он ещё не хотел. Сама она, как и положено нормальному человеку, отдохнула ночью, а мужчины, приняв на грудь по пятьдесят грамм, тоже отодвинули желание отправиться на боковую, соизволив с ней немного поговорить.

Уснул моментально, но долго спать не дали обстоятельства, непреодолимой силы. В положенный срок солнце достигло необходимой высоты и безжалостно лупануло по моим закрытым глазам, естественно вызвав у спящего человека острый приступ любопытства. Захотелось срочно узнать, какая это зараза мешает этим заниматься. Открыв веки, тут же захлопнул их обратно, всего лишь на мгновение зацепив взглядом пылающий диск. Впечатлился основательно, левый глаз, от встречи с ним, даже умудрился прослезиться, приняв на себя основной удар. Смахнув ладонью скупую, мужскую слезу, одиноко покатившуюся по шершавой щеке молодого мужчины, посмотрел на часы, задержав взор на стрелках простенького аппарата. Быть такого не может! Чего то я не пойму. Постучал пальцем по прозрачной крышке, герметично закрывавшей белый циферблат, к уху её приложил. Нет, всё нормально. Шестерёнки стучат, секунды убегают, но почему тогда впечатление у меня сложилось такое, что я пару ударов сердца назад задремал? Да, давно со мной такого конфуза не случалось, ощущение времени потерял. Сказал бы кто раньше, что буду считать за счастье, возможность вытянуть ноги во всю ширину, не очень вместимого автомобиля и в такой позе сумею проспать пять часов, не шелохнувшись… В ответ бы только рассмеялся и головой покачал. А сейчас и в мыслях нет, пытаться опровергать, не прозвучавшее предположение. Рад. Ещё как рад. До полного беспамятства.

Нехотя вернул конечности в более привычное, сидячее, положение. Потом, ещё минут пять, приводил в чувсто размякшее сознание и лишь после этого на воздух полез. Там вздохнул полной грудь, посмотрел по сторонам, протёр лицо скрипучим, свежим снегом. Утоляя жажду пожевал его, красиво потянулся, пару раз тряхнул головой, окончательно приводя зрение в порядок и сделав несколько шагов вперёд прижался ухом к ледяной поверхности соседнего автомобиля. Ничего не слышно, похоже спят ещё. И, как только там втроём, сумели разместиться? Вернулся к Ниве, молча постоял, рассматривая улицу, ближайшие постройки и попутно наслаждаясь полной тишиной. Затем снова втиснулся в надоевшую до чёртиков машину, двигатель включил, дал ему немного прогреться и сделав простенький манёвр, медленно выехал на дорогу. Спать больше не хочу, есть в одиночку тоже. Покатаюсь по деревне, что ли, всё веселей. Погляжу, как местные живут, а может из наших кто проснулся, поговорим, о жизни поболтаем.

Что сказать, в деревне жили неплохо, если судить по добротным, брусчатым и кирпичным домам. Но почему то ни дыма над их печными трубами не видно, ни хозяев, за заборами, ни тем более ходоков на присыпанной снегом, дороге. Лишь местами машины стоят и те, в большинстве своём, изученные мной на предыдущих стоянках почти до мелочей. Жутковато. Ощущение такое, будто попал в «мёртвый» посёлок, где всё есть, кроме тех, для кого это всё соорудили. Ещё и наши в тему подыграли, хотя бы кто то на улице стоял. Ехал медленно, но всё равно, уже минут через десять оказался на въезде, во внезапно опустевшем населённом пункте. Остановился. Назад возвращаться? В бок завернуть? А зачем? Всё равно ничего нового там не увижу. Те же самые дома, такие же сугробы, почти в два этажа и ничего более примечательного. А может дальше мотануть, проехать пару километров по дороге? Но дальше город стоит, в который был приказ ни в коем случае не ездить и даже не ходить.

– Да пошло оно всё лесом. Или полем… Это уж, кто куда забредёт – пробормотал я, обветренными губами, вслух. – Кто мне тут начальник? Я сам здесь командир. Куда хочу, туда и еду. Было бы чего опасаться. Уж я то тут со всем разберусь.

Включил передачу, добавил потихоньку газ и постепенно разгоняясь, выехал на встречу высотным домам, наверняка стоявшим за хвойным лесом, не первый день примерявшим снег на себя. Ну не может быть, чтобы не было их там. Хотя бы в пять этажей, в городской черте, обязаны были построить.

Окраины показались неожиданно быстро, а тянулись напротив, слишком долго. Спорить не стану, с городом я совсем незнаком и, возможно, давно еду по какому нибудь из районов Чудово, но выглядит всё вокруг почему то так непрезентабельно, что принимать увиденное за пригород, оснований больше, чем за городской район. Спросить бы у кого, куда я забрался, но улицы абсолютно пусты, даже собаки с кошками и те по ним не ходят, хотя на дворе середина дня. Как бы там ни было, а относительную цивилизацию, в виде панельных пятиэтажек, я вскоре обнаружил, разглядел и название улицы, чёрно-белая табличка висела на одном из домов.

– Октябрьская – прочитал я громко и с выражением, продолжая решительно ехать вперёд.

Останавливаться не видел смысла, магазинов в постройках нет, а квартиры граждан меня пока не интересуют, да и нет там похоже никого. Так и ехал по гололёду, намертво приросшему к асфальтной дороге, пока не набрёл на правый поворот. Свернул туда, резко и без раздумий. Новая улица своего названия также не скрывала и отличий от прежней почти не несла. И здесь стояли те же панельные «хрущёвки», как про них в народе говорят, лежали чёрно-белые сугробы, под два метра высотой и присутствовал тот же самый слой подтаявшего снега, заставлявший крепко держаться за руль. Только вдалеке, метрах в трёхстах от поворота, одиноко маячил дом из серого кирпича, привлекая к себе моё обострённое внимание. Вот к нему я и покатил, навсякий случай ещё немного сбросив скорость. Располагалась постройка в глубине двора и разглядеть, что рядом с ней, не получалось. Обзор загораживали те же самые сугробы и десяток плотно посаженных тополей, ветки которых переплетались друг с другом. Я проехал большую часть пути, цепляя взглядом второй этаж пятиэтажки и уже собирался плавно к ней повернуть, но тут глаза выдернули из пространства человека, а потом и то, что стояло за ним. И, как теперь быть? Прямо сейчас взять и резко развернуться? А потом вдавить педаль газа до самого конца и вперёд, назад в деревню, тупо надеясь на то, что догнать им меня не под силу. Сомневаюсь, что получится сделать манёвр бесконфликтно. Раньше надо было про это соображать. Вон, мне уже машут рукой и палкой полосатой, и даже автоматом грозят, со стороны трёх огромных тентованных машин, прижатых к обочине и принимающих в свои недра коробки, вперемежку с серыми мешками, таскаемыми, между прочим, простыми советскими людьми, из государственного продуктового магазина.

– Да еду я, еду. Не машите – тяжело вздохнув, сказал я самому себе и снова резко сбавил скорость.

После предыдущих встреч, с подобного рода людьми, у меня выработался самый настоящий иммунитет бесстрашия, ко всему чужеродному на нашей планете и поэтому сейчас я, как никогда спокоен и в меру нагл, но червячок сомнений, глубоко внутри, немного жрёт. А вдруг что то не так пойдёт, как раньше. Торможу в двух метрах от милиционера, не дожидаясь его приглашения выхожу и вежливо улыбаюсь. Пока он лишь пытается открыть свой рот для разговора, мысленно кидаю в его затуманенный мозг, выученное мной наизусть, шипящее заклятие и тут же, вслух, требую пригласить сюда старшего, от которого потребую немедленного отчёта о творящемся здесь безобразии. Милиционер, с тремя лычками на погонах, не тормозит и с готовностью выполняет мою команду. Жду, скептически поглядывая на его озабоченного помощника, с автоматом Калашникова, в руках.

– Чем вы тут занимаетесь? – спрашиваю я очередного рекрута пришельцев, резво выбежавшего из магазина, по ходу дела обрабатывая и его.

Встречаться с непосредственным руководством сектора сегодня, время не позволяет, поэтому буду получать информацию от тех, кто есть под рукой.

– Осуществляем вывоз материальных ценностей, согласно приказа… – бодро начинает рапортовать парень, точно в такой же серой, милицейской шинели, как и его младший друг.

Говорит старший лейтенант чётко, грамотно и похоже по делу. Делаю вид, что внимательно слушаю его, но на самом деле в пол глаза изучаю кузов близстоящей машины и убеждаюсь, что докладчик не врёт. Они действительно грузят ценности. И, если судить по рассыпанным гречке, рису, перловке и нескольким горошинам, ярко сверкающим желтизной на тёмно-сером снегу, то под под ними подразумеваются продукты питания, без которых, как известно, ни одному человеку, даже такому оболваненному, как этот лейтенант, не протянуть больше недели. Желудку всё равно, что у тебя в голове намешано, ему кушать хочется всегда. Что ж, всё ожидаемо. Происходит именно то, о чём мне говорил ещё девять тысяч тридцать шестой, ставший для меня ничем иным, как настоящим откровением. Одно мне непонятно, почему так быстро? Как они сумели, в такой короткий срок, зачистить целый город от людей?

– Ну, раз продукты грузят, значит, как то сумели – мысленно отвечаю на свои же вопросы и с ужасом добавляю: – И, какого чёрта тогда, нам дальше ехать?

Догнав ситуацию, в её полном объёме, я ошалел. Если здесь работа идёт полным ходом, то что тогда твориться в населённом пункте, куда мы держим путь? Там, наверняка, давно всех посчитали, вывезли, ликвидировали и всё остальное привели в надлежащий вид, опустошив прилавки и склады. В чём, в чём, а в этом можно не сомневаться. С таким то количеством дармовых рук, сделать это несложно. Я машинально взглянул на часы. Времени до отъезда колонны навалом, успею вернуться и предупредить ответственных за поездку людей. Срываться прямо сейчас, ничего толком в городе не разведав… А какой тогда смысл был, приказ нарушать? Бросил взгляд на собственную Ниву. Да, она давно забита до отказа, даже багажник на крыше и тот не пустой. А, как бы было хорошо, затариться здесь на халяву. Киваю лейтенанту головой, мол соглашаюсь со всеми словами и продолжаю думать о том, что делать с безвозвратно утекающей едой? Может поступить совсем уж просто? Забрать себе не полностью загруженный «Урал».

– Так, с этим всё понятно – остановил я говорившего. – А вот, куда вы это дальше повезёте? Из доклада мне не ясен, ваш дальнейший маршрут.

– Так в Питер, как всегда. У нас там точка сбора.

– Как всегда – мысленно удивляюсь я, обыденности ответа.

Получается так, что грузят здесь они не первый день? Или эта группа только тем и занимается, что вывозит ликвидный товар, откуда прикажут? Вопрос. И не один. Хотя сейчас то, какая разница, куда везут и сколько времени вывозят. Сейчас думать надо о другом.

– Что ж, тогда вопросов больше не имею. Всё соответствует положению о транспортировке материальных ценностей. Благодарю за службу. Молодцы – сочиняю я на ходу, простенькое поощрение для человека, давно переставшего быть таковым. – Продолжайте загрузку.

Старший кивнул мне головой, отточенным движением приставил к ней правую руку, развернулся через левое плечо и что есть мочи заорал на грузчиков, украдкой куривших неподалёку:

– Хорош курить! Дармоеды! Бегом в подвал!

– Странно? – глядя на вновь забегавших рабочих, спросил я сам себя. – Мозги им вроде бы промыли, а работают всё равно спустя рукава.

Стоит только начальству отвернуться, как люди тут же устраивают перекур. Видно не всё так гладко, в этих программах инопланетных, если такую вредную привычку искоренить не могут.

Прикидывая в уме различные варианты своего дальнейшего поведения, медленно шагаю вдоль стеклянной витрины длиннющего магазина. Продуктов много никогда не бывает, а тем более после того, как в стране начался откровенный беспредел. Добравшись до угла кирпичной пятиэтажки, так и ничего для себя не решив, поворачиваю направо, утрамбовывая ногами нападавший на стоянку крупнозернистый снег и по ходу дела подсчитывая, сколько примерно мешков с крупой, может поместиться в автомобиле марки ЗИЛ или УРАЛ. Так, за складыванием и приблизительным умножением, добираюсь почти до самой дороги, где собираюсь возвращаться назад. Но неожиданно мой чуткий слух улавливает звук, образованный от стука, чем то непонятным, по оконному стеклу. Ворочаю башкой и вижу, что на противоположной стороне проулка, наполовину освоенной мной улицы, в одном из трёх окон деревянного дома, осторожно колотит обнажённая рука, на четверть торчащая из-за тёмной занавески. Киваю ей, мало чего соображая в происходящем и тут же получаю в ответ бумажку, где крупными буквами, синей пастой на белом листке, написано: «Зайди».

– Ага. Счас вот, разбежался – смеюсь я мысленно, но всё же двигаюсь вперёд.

Тихонько добираюсь до забора и несколько секунд стою возле него. Жду, когда в окне проявятся живые люди. Рука, она конечно и в Африке рука, но на такое я не клюну. Минута пробежала незаментно, а в ответ тишина. Листок так и торчит в окне, прижатый чьей то ладонью к чумазому стеклу, закованному в обшарпанную раму. Ну нет, так нет. Ищите дураков в зеркале, без визуального контакта я никуда не пойду.

– Ухожу! – сказал негромко и сделал несколько шагов назад.

Рядом с рукой образовалось женское лицо, надо прямо сказать, совсем немолодое. Интересное кино. И откуда оно здесь появилось? Все остальные, на сколько я понимаю, исчезли, совсем. А тут такая картина, прямо написанная маслом.

– Чего надо? – киваю старушке, стараясь делать это незаметно, чтобы не привлечь внимание работающих где то рядом «друзей».

В ответ мне приветливо машут. Мол заходи милый друг, не пожалеешь, чайку попьём, поговорим. Набираю в руку снег, делаю средних размеров, чёрно-белый снежок и бросаю его, так, в никуда, вдоль забора. Живые люди это хорошо и с ними можно повидаться. Но, почему они зовут именно меня и, как быть с машиной, гружённой дефицитом уже по самые борта? Бабке помочь надо, но транспорт для меня, пока, важней. Договориться с водителем, мне проще простого, да и с «завскладом» мы быстро отыщем общий язык, но дальше то, что? Я представляю, как удивится главное начальство, когда вместо трёх машин, к ним доедут всего две.

– Чёрт – тихо ругаюсь, но так, чтобы совсем никто не слышал. – И хочется и колется… И тётка эта ещё. Оставить просто так, просящего о чём то человека, я не могу, совесть не позволяет. Но лезть в дом сейчас, когда рядом орудует банда, тоже не могу, ещё чего доброго пристрелят простодушную старушку.

– Потом приду. Попозже – мотаю я головой бабульке, поворачиваюсь и тихим шагом ухожу, не обращая внимания на новые стуки.