Текст книги "Возможная Жизнь (СИ)"

Автор книги: Ида Кайзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Ида Кайзер

Книга: Возможная жизнь

Серия: Отнятые жизни

Номер серии: 1

«Сможешь ли ты остаться прежним,

Раскрыв чужие тайны?»

Аннотация

Вернон, бесстрашный гонщик, целью которого было получение ярких эмоций, граничащих с безумием и питающих его существование. Он презирал женщин, и отрицал всякую возможность, испытывать к ним нечто большее, чем просто желание затащить в постель. Но встреча с Леодеганом Оуэном приводит его к женщине, способной разрушить не только привычный и безопасный для него образ жизни, но и его самого.

«Игра началась!» – сказал он себе, в момент, когда решил влюбить в себя девушку этого заносчивого и высокомерного Лео, лишь для того, чтобы отомстить за его невинную шутку. Но чем больше он погружался в замкнутый и таинственный мир этой парочки, тем яснее становилось: победа это не то, за что он сможет бороться.

С каждой новой встречей, Вернон осознает, что все сильнее погрязает в водовороте разрывающих его чувств к той, которая раз за разом уходит к другому  и оставляет после себя сотни вопросов. Но при попытке выяснить правду, запутывается еще больше, так как в жизни тех двоих есть еще одна женщина, прекрасная до сумасшествия и отдаленно напоминающая ту, что не покидает его мысли.

«Отнятые жизни» – это история мужчин, совершенно разных по своей сути, непохожих в любви, но покоренных одной женщиной. Женщиной, телом которой хотели обладать многие; лицом, сводившим с ума тысячи; но душой, принадлежащей одному-единственному.

Пролог

Лос-Анджелес, 2001 год.

Закрывая глаза, я погружался в уже до боли изученные тексты песен группы Evanescence, которые так прекрасно заглушали звук аппарата жизнеобеспечения, показывающий, что сердце моей бабули все еще бьется. Только эта женщина, уже не была и никогда не станет той, с которой я брал пример и восхищался.

Четвертая степень комы – это был предел, за которым ничего не следовало, но понимали это все, кроме моей мамы. Семь месяцев она провела в ненужной борьбе, отгораживаясь от меня и отца все дальше.

Будучи центром любви своей семьи, я стал сиротой при живых родителях. Деньги – единственное, чего я не был лишен и в чем никогда собственно не нуждался. Мне просто хотелось помочь, поддержать ее в трудный для нас всех момент, но выходило так, что кроме учебы меня не должно было ничего волновать. Я злился, сильно, но постепенно все чувства и эмоции сошли на нет, погружая мой мир в полное безразличие. Безысходность сковала со всех сторон, меняя меня до неузнаваемости. И сейчас, сидя в больничной палате, я прокручивал в голове события последних месяцев.

Моя душа, как называл я бабушку Энн, отметив свое шестидесятилетие, решила навсегда оставить работу, временно передав бразды правления одного из богатейших фондов помощи развития современного искусства моему отцу, и осуществить давнейшую мечту – проколесить всю Европу и Азию. Но случилось то, что стало шоком для всех, кто знал ее – инсульт головного мозга, сделавший из, как казалось, несгибаемого человека «овощ». Мое сердце разрывалось каждый раз, стоило увидеть ее во всех этих проводах и трубках. И спустя несколько месяцев, за которые не произошло никаких улучшений, я потерял всякую надежду.

Но оставался человек, который боялся посмотреть правде в глаза. Мама закрылась, посвящая себя работе в галерее и ежедневным визитам Энн. Не позволяла облегчить свою ношу, думая, что защищает, но на самом деле это только заставляло чувствовать себя ничтожным и незначительным. Погружаясь все больше в собственную драму, я не заметил, как начала рушиться еще одна важная для меня вещь.

Отец. В моих глазах он всегда был тружеником, несклонным к сантиментам, и, наверное, поэтому я не сразу заметил, как он стал отдаляться от мамы, увлекаясь новым ритмом жизни, который давало ему кресло председателя. Появились скандалы, прекрасно слышимые из закрытых дверей; обоюдные придирки. Пропасть между ними разрасталась день ото дня, становясь все непреодолимее. Это продолжалось до тех пор, пока мой незапланированный визит не расставил все по своим местам.

Зайдя в его кабинет, я стал невольным свидетелем того, как он стоял с расстегнутой ширинкой над полуголой девицей, являющейся его личным помощником. Банально?! Но это не значит, что менее болезненно. В  итоге я хорошенько начистил его холеное личико, прекрасно осознавая, что тот терпел и бездействовал только по одной-единственной причине – фонд. Этот денежный мешок принадлежал мне, и по завершению учебы должен был перейти в мое полное владение.

Помню, как смотрел в его глаза, а внутри все сжималось от едкого чувства мерзости. Ему было безразлично, что творилось с мамой или же со мной. Этого человека всегда волновало одно – деньги и собственное удовольствие. Он не мог долго находиться там, где требовалось участие и забота. «Только ему, только его». Жаль, только, что я понял это так поздно, но сумел навсегда попрощался с ним, похоронив глубоко в сердце.

Вот так мой мир рухнул в одночасье. Каждый день мне приходилось терпеть, осознавая, что единственным, оставшимся у матери – был я. Но как же сильно мне хотелось сбежать оттуда, где все напоминало о происходящем и каждый раз вырывало что-то из моей груди.

Ощущая напряжение и возбуждение, я нервно тряс ногой, мечтая выбежать из палаты и выкурить сразу пару сигарет. Но факт, что поблизости находилась родительница, не имеющая понятия о моей появившейся пагубной привычке, сдерживал меня.

-Лео, милый, уже поздно, поезжай домой – выдернув наушники, я посмотрел на осунувшееся лицо женщины, с глубоко пролегшими под глазами синяками из-за недоедания и недосыпа, и почувствовал, как злость вновь нарастает внутри меня.

-Когда ты ела последний раз? – твердым голосом поинтересовался я, убирая свой MP3-плеер.

-У меня нет аппетита – устало выдыхая, и, потирая переносицу, шепотом сказала мама, вполне развернуто отвечая на мой вопрос.

-Дай мне десятку, пойду куплю тебе что-нибудь – закинув рюкзак на плечо, я отдернул рубашку, взлохматил волосы и выжидательно уставился в родные глаза.

-Дорогой, действительно… – она сделала паузу, все правильно прочитав в моем взгляде. – Хорошо, порция крепкого кофе мне действительно не помешает – взяв со спинки стула сумочку, она достала кошелек и выбрала нужную купюру. Но я знал, что сегодняшним вечером мне будет необходимо расслабиться вне стен дома, поэтому быстрым движением вытащил еще сотню.

-Не думаю, что кофе нынче так подорожал! – чмокнув в щеку, я убрал деньги в карман джинсов и начал отступать в сторону дверей.

-Непредвиденные расходы, мам.

-Лео! – возмутилась она.

-Сэндвич с курицей? – подмигнул через плечо.

-Леодеган Оуэн!

-Хорошо, два – отсалютовав двумя пальцами, я поспешил закрыть дверь и спустился, перепрыгивая через ступени вниз по лестнице, напевая одну из знакомых мелодий. Но то, что открылось мне спустя несколько минут, когда я оказался на первом этаже, перевернуло всю мою дальнейшую жизнь.

Остановившись возле ресепшен, чтобы немного поболтать с одной очаровательной знакомой по имени Анжела, обещавшей мне горячее свидание, я не пропустил момента, когда двери главного входа распахнулись, и двое санитаров ввозили истерзанное тело.

Низ живота моментально свело тугим узлом, а лицо исказилось в гримасе ужаса. Я стоял как вкопанный, не веря в действительность. Даже в самых страшных триллерах мне не приходилось видеть столько жестокости и беспощадности.

Совсем еще юная девушка, можно сказать, ребенок. Она лежала на животе, а ее длинные всклоченные светлые волосы свисали с носилок. Платье, точнее, то, что от него осталось, еле держалось на ней. А белая простыня, накинутая на ее ноги, была вся в кровавых разводах.

Множественные чернеющие гематомы, следы чьих-то пальцев, порезы… – вот что сейчас «украшало» ее хрупкое тело. А лицо… На него было невозможно смотреть! Не единого живого места – набухшие темно-фиолетовые синяки; кровоточащая рана у роста волос; запекшаяся кровь на затылке; разбитые губы, нос, порванная мочка уха. Но самым шокирующим была спина. Когда врач поднял бинтовые повязки, я увидел огромный рваный порез, в виде двух перекрещенных линий, одна их которых была значительно длинней другой. И это не могло быть следствием несчастного случая или аварии. Тот, или те, кто свершали это, хотели наказать ее или же еще хуже – заклеймить.

-Твою же! – сорвалось с моих губ, и для равновесия, я схватился за стойку.

Мне было тяжело физически, и еще больше морально. Но я не мог отвести взгляд. Все стоял и смотрел на нее, не понимая, как могло свершаться подобное зверство? Каким нужно быть монстром, чтобы причинить другому человеку столько боли?!

Сделав несколько шагов вперед, заметил то, что пропускал все это время. Ее глаза – они были открыты и не мигали. Два черных омута, в сети которых я попал, не отпускали, а, наоборот, затягивали все глубже. Казалось, я падал в пропасть, стоя на месте и смотря в глаза полностью разбитого человека. Хаос, ощущающийся вокруг меня, перестал существовать. Звуки слились в один сплошной белый шум, и растворились в воздухе как мыльные пузыри. Я был совершенно один, несмотря на всех людей, окружавших нас. Это был ужас. Реальный животный страх, витающий вокруг меня.

Отшатнувшись, я оперся на что-то холодное и твердое, являющееся сейчас для меня единственным источником опоры. Но мои ноги совершенно не держали меня, и поэтому на дрожащих конечностях я стал медленно опускаться вниз, сохраняя неразрывный контакт с черной всепоглощающей пустотой, отмеченной самой смертью, никогда прежде не чувствующейся так остро.

Запустив руки в волосы, я с силой вцепился в них, чуть не выдирая, и открыл рот в беззвучном крике ужаса. Наверное, это был приступ паники, или вроде того. Но даже когда чьи-то сильные руки начали трясти меня за плечи, я не мог заставить собственный мозг показывать мне другие картины.

Бездна – я побывал в бездне!

Глава 1

Леодеган

Нью-Йорк, 2010 год.

Сегодня был чертовски мерзкий день. Небо затянули серые тучи, и с небольшими интервалами моросил мелкий дождь. Несмотря на то, что уже настал март, температура не поднималась выше девяти градусов по Цельсию, и все были вынуждены кутаться в куртки или теплые плащи. На мне тоже было надето черное подпоясанное пальто, спускающееся ниже колен. Его высокий воротник позволял кое-как справляться с натиском обжигающих своим холодом, потоков ветра, а глубокие карманы согревали руки. Но даже так, я и не подумывал забраться в теплый и уютный салон своего автомобиля. Мне было важно лично встречать ее. Видеть, как она выходит из ворот университета и идет прямиком в мои объятия.

Подняв глаза к небу, я глубоко вдыхаю прохладного воздуха, и прикрываю веки. Сосредоточившись на образе девушки, которая раньше времени превратилась в прекрасную и незабываемую женщину, я отбрасываю все остальные ненужные мысли, вызывающие во мне лишь нервозность и усталость. Сейчас я расслаблен, потому что имею право касаться ее как любимый мужчина. Потому что на все свои действия, я получаю ответный отклик.

Но реальность далека от моих фантазий. Все всегда останавливалось ее взглядом. Один миг, и я уже не могу верить в мечту. Та стена, что есть между нами, не исчезает. Она стоит так прочно и уверенно, что у меня уже давно не осталось надежды на ее преодоление. Лишь смирение, которое убивало поначалу.

–Слушаю – отвечаю на телефонный звонок, не глядя на экран.

–Мистер Оуэн, это Дебора Спенсер – звук этого имени выбивает весь воздух из моих легких. – Я только хотела сказать, чтобы вы прекратили мои поиски, потому, что даже если у меня и было что вам предложить, я слишком ценю свою жизнь и благополучие близких мне людей. А ваша борьба… Она бессмысленна. Этот человек, всегда получает то, что хочет. И мне действительно жаль ее, но петля уже затянута. Всего доброго – я даже не успел ничего сказать, как послышались гудки. Выругавшись, я хотел было перезвонить, но мне сообщили, что номера не существует.

Вот так! Эта женщина вновь сумела скрыться от меня, как и на протяжении последних шести месяцев. Даже две группы сыщиков не могли перехватить ее. Спенсер будто кто-то оставлял подсказки, в которых предугадывались мои действия. Но это не значит, что я отступлюсь. Мне нужно знать! Необходимо увидеть все собственными глазами!

–Пит – нажав цифру «два» на быстром наборе, я получаю ответ почти мгновенно. – Мне сейчас звонила сама мисс Спенсер с не авторизированного номера. Если получиться выяснить ее месторасположение через IMEI, посылай туда вторую группу. Первая пусть будет готова идти по возможному следу.

–Есть, сэр! Слушаюсь, сэр! – насмешливый и ироничный тон этого парня сейчас мог сыграть против него же самого. Но у меня не было времени на пререкания с сопляком, хоть и гением своего дела.

–Полученную информацию скинь на электронный ящик, только следи, чтобы не перехватили. И чтобы никаких звонков! – на грани своего терпения прошипел я.

–Я смотрю, кому-то срочно нужно расслабиться. Парень, ты же знаешь, я все сделаю.

–Знаю – выдохнул, устало потирая переносицу.

Пит был одним из тех людей, которые не бросают своих слов на ветер. И поэтому все его обещания внушали мне уверенности, которая могла время от времени давать сбой.

–Просто все… Слишком…

–Что, сложно? А, может, ты уже жалеешь, что вязался во все это?

–Ты бы лучше работал, а не умничал! Это я и сам могу.

–А я и работаю. Для некоторых, несколько дел сразу – пустяк.

–Извини друг, забыл, с кем разговариваю. Будущее IT-технологий, так?

–Твой сарказм совершенно не к месту. Кстати говоря, ужин завтра в силе?

–А как же! Габриэлла весь вчерашний вечер только и делала, что обсуждала со мной меню. Хочет как следует накормить нашего общего с ней ребеночка. Беспокоиться, что без нее, ты там питаешься всякой дрянью – усмехнулся я.

–Эй! Может, хватит уже принимать меня за неблагоразумное дитя? – вспылил Пит как обычно. – Между прочим, мне скоро исполнится восемнадцать лет!

–Совсем взрослый дядечка – исказив голос, словно разговаривал с годовалым младенцем, подразнил я. – Еще три года, и сможешь самостоятельно покупать себе выпивку.

–Да пошел ты!

–И в кого же ты такой обидчивый? – вслух произнес я, продолжая улыбаться этому ребенку, нагло сбросившему мой звонок.

–Так необходимо постоянно подначивать его? – обернувшись, я увидел лицо Кристин. Внутри привычно что-то сжалось. Но нарицательно поднятая бровь под темной челкой говорила о том, что мой безобидный поступок не одобряют.

Как и Габи, Кристин очень трепетно относилась к нам обоим. Забота о нас стала для них нечто неимоверно важным, и поэтому сохранение мира, с примесью игривости и дурачества давно превратилась в приятную обыденность. Думаю, это был всего лишь один из способов проявления женского начала, так и грозившего перерасти в материнское. Но в любом случае это было в первую очередь тем, в чем мы оба с Питом нуждались. Один – разочарованный в близких людях, и другой – круглая сирота. Но они обе дали нам шанс вернуть утерянное. Вновь подарили семью.

Подойдя к Кристин, я прижал ее к себе, держа руки сомкнутыми в замок на ее пояснице. И когда она последовала моему примеру, я понял, что прощен.

Удобно расположив голову между изгибом моего плеча и шеей, она тихо практически шепотом спросила меня:

–Зачем ты продолжаешь мучить себя? – один вопрос, но так точно в цель. И это было только преддверием того, чем она пользовалась, чтобы добиться желаемого.

–Мучаю? – я не хотел этого разговора. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Но они обе постоянно продолжали спрашивать меня, словно ждали, что я одумаюсь и сбегу с намеченного пути. Словно хотели, чтобы я оставил их, наше прошлое, настоящее, и возможное будущее.

–Я о Деборе – мои челюсти сошлись, когда она произнесла это имя. Но, будто не замечая этого, Кристин продолжила:

–Зачем она тебе?

–Ты знаешь – выдавил из себя через силу.

–Это было так давно, Лео. Время, которое Габриэлла провела с тобой – было целой жизнью. Ты ничего не изменишь, если получишь, то, что хочешь. Только причинишь себе еще большую боль.

–Я должен знать! – разорвав объятия, она отошла на шаг и смотрела на меня прямым твердым взглядом, который мог подействовать на любого, кто не знал ее так же хорошо, как я.

–Нет, не должен. Это говорит твое мужское самолюбие, и только.

–Кристин… черт! Сейчас не место, выяснять, что двигает мной.

–Лео, пойми, эта правда не поможет понять ее. Тебе это, вообще, ничего не даст, кроме сотни других вопросов. Почему просто не оставить ту ситуацию в прошлом?

–Просто оставить? – громко вспылил я, отходя от нее и привлекая чужое внимание, которого и так было слишком много. – Как это сделала Эвелин? – напоминание об этом человеке сильно ударило по ней, и на ее красивом лице появилась гримаса боли. Проклиная себя за несдержанность, я подошел к ней, протягивая руку, но Кристин отшатнулась от нее.

–Извини, я не должен был…

–Забудь – отмахнулась она.

–Нет, детка. Это был удар под дых с моей стороны. Я знаю, какое значение имеет эта женщина для вас обоих.

–Для нее, не для меня. Это проблема Габриэллы, и только ее.

–Ты обманываешь себя. Тебе просто так проще. Видеть раздельно жизни… – я замолкаю, когда невольно встречаюсь с глазами парня, которого предпочел бы больше никогда не встречать.

А именно Вернона Мида, известного в определенных кругах под псевдонимом Бешеный. Стоя неподалеку, он с каким-то нездоровым интересом изучал нас. Вернон был еще так молод, но уже успел прослыть одним из самых чокнутых стритрейсеров этого города и заядлым бабником от восемнадцати и старше. Да, все его девчонки начиная от скромных официанток до горяченьких танцовщиц, и от обычных студенток до дочек богатых родителей, хоть и были добычами искушенными и в какой-то степени затруднительными для развода, я понимал, из-за чего, все они так просто скидывали перед ним свои трусики.

Вернон был необычайно хорош собой. Это была не та красота, которая рекламировалась в глянцевых журналах, а скорее грубоватая и мальчишеская. В его серо-голубых глазах полыхал огонь и жажда жизни, которые, несомненно, притягивали к себе. Не скажу, что они были какой-то удивительно красивой формы, но в них действительно хотелось смотреть. Казалось, один его взгляд мог заряжать тебя энергией и адреналином.

Нос его был немного искривлен (следствие драки полагаю), а правую бровь – густую и темную – пересекал шрам. Квадратный подбородок и низкие широкие скулы, которые немного выпирали наружу, придавали ему мужественности и твердости. А пухлые широкие губы выглядели как удачная самореклама обещающего удовольствия. Теперь, ко всему этому прибавить отличную фигуру с ростом не менее шести футов (что на дюйм ниже меня самого),  кожаную куртку, толстовку с капюшоном, выцветшие рваные джинсы, черные байкерские сапоги и кепку, козырьком назад – вот вам полный внешний набор сексуального и харизматичного засранца!

Но только сейчас, видя его, мое внутренне чувство покоя отчаянно било тревогу, так как его глаза, при виде Кристин, загорелись совершенно другим огнем. Это был плотоядный взгляд азарта, не предвещающий ничего хорошего. И это действительно произвело на меня эффект.

Парализованный на долю секунду, я обошел Кристин, и спрятал ее за своей спиной, не позволив развернуться лицом к нему. Мой тон был груб и источал лед, когда я буквально приказал ей садиться в машину, и не оборачиваться. И, наверное, тогда мне надо было благодарить самого бога о разумности и вере этой женщины. Сделав, как и требовалось, она удалилась, не давая гребанному адреналиновому наркоману ни единого шанса, чтобы подпитаться новым источником топлива. А это значит, что его целью по-прежнему оставался я один.

«Черт!» – пронеслось у меня в голове.

Вспоминая события, произошедшие более недели назад, я готов был проклясть самого себя, за то, что, вообще, приблизился к нему. Моя маленькая и довольно невинная шутка, насчет его ориентации сейчас играла против меня. Тогда, сидя в одном из лучших клубов этого города, и изнывая от тоски на свидании с очередной дамочкой, признающийся мне в каких-то невероятно-сильных чувствах, будучи замужней женщиной, я не придумал лучшего способа избавиться от нее раз и навсегда, как поцеловать мужчину. Скорее всего, этот поступок можно было отнести к детской забаве, но в тот вечер, или скорее ночь, я был сильно пьян, вымотан и не в настроении. И когда я увидел проходящего Бешеного, уже известного мне своим отношением и репутацией, я просто взял его за шею, резко рванул и впился в губы. Его реакция не заставила ждать – кулак в мое лицо. Но я только посмеялся над этим, поднялся и ушел. А сейчас… сейчас все было иначе. Мой внутренний датчик отчаянно бил тревогу:

«Он не должен был появляться здесь! Мы не должны были больше пересекаться! И тем более он не должен был видеть ее!»

Но он видел! Не самое главное, но все же теперь у него было представление, что мне есть кого оберегать, и за кого бороться. Теперь он знал мою слабость, и понимание этого читалось на его лице.

Да, наверное, моя реакция была слишком сильной, но я ничего не мог с собой поделать, когда увидел его. Кровь моментально вскипела, а страх завладел всем телом. Это было что-то вроде дурного предчувствия. Знание того, что его приближение к ней принесет одни сплошные неприятности, для которых у меня сейчас совершенно не было ни сил, ни времени.

Переведя взгляд на рядом стоящего с ним парня, я узнал в нем Роберта Уэнча. Будущего дипломата в третьем поколении, заканчивающего в этом году магистратуру международных отношений вместе с Кристин, а заодно и лучшего друга Бешеного.

Его внешность не отличалась чем-то особенным, не выделяла из сотни других, подобных ему. Скорее он был просто миловидным.

Слегка вьющиеся темные волосы, светло-карие глаза и правильные черты лица. Не к чему было придраться, но и зацепить взгляд тоже.

Ростом Уэнч был немного ниже своего друга, но телосложением не уступал. Видно, что они оба занимались спортом. Может, бег и силовые нагрузки?

Но все это было неважно. А вот факт того, что этот с виду безобидный и простой парень сейчас расскажет все слухи и легенды, ходящие вокруг нас, тревожил меня. Потому что это, несомненно, подогреет азарт и интерес Вернона, а затем последуют трудности. Ведь такие, как он, не успокаиваются просто дав в морду. Ему нужна будет игра, искра, вызывающая в нем желание двигаться дальше. И остается только гадать, куда заведут его...

Звук сигнала машины вернул меня в реальность. Бросив предупреждающий взгляд каждому, я все же сумел взять себя в руки и уйти. Но злость на самого себя продолжала съедать меня.

Открыв дверь внедорожника, я сел на водительское сидение и пристегнул ремень безопасности. Смотреть на взволнованный взгляд Кристин не было сил, да и уехать прямо сейчас не представлялось возможным.

–Несколько минут. Мне нужно несколько минут – сказал я, зная, что она поймет меня и не станет требовать каких-то объяснений.

Откинувшись на сидении, я закрыл глаза и стал медленно вдыхать и выдыхать, ведя глупый счет внутри себя. Никогда не верил в эффективность этой методики, но сейчас это было единственным способом привести мысли и чувства в порядок. Так продолжалось до тех пор, пока тепло ее тела не начало ощущаться на моем.

–С каких пор тебя стал так волновать интерес со стороны? – я смотрел на руку Кристин по вверх моей, и мне показалось, что этого недостаточно. Только переплетя наши пальцы, я почувствовал, что не теряю ее. Что все по-прежнему в порядке.

–Дело не в этом – секунду я медлил, собираясь с мыслями. – Просто этот парень способен выбить почву из-под ног.

–Наша ситуация полностью истощила тебя – это прозвучало как диагноз или приговор, что было совсем не утешительно. Но и отрицать этого я не мог. Постоянные судебные разбирательства, тонны бумажной и электронной корреспонденции, неудачи в поисках хоть какой-либо доказательной основы для обвинения Адама, страх перед будущим, и, в конце концов, внутреннее истязание самого себя за недостаток сил и влияния, для спасения любимой девушки.

–Лео – ее голос был пропитан виной и болью, но вот только я сам принимал решение влезть во все это. Никто не стоял с пистолетом возле моего виска. Никто не держал за горло, когда все начиналось. И как бы тяжело ни было, я не чувствую сожалений о принятом решении.

Все так как и должно было быть. Мой выбор. Мой путь.

Поднеся изящную ладошку к губам, целую ее, и прислоняю к щеке.

–Все хорошо. Осталось несколько месяцев.

–Ты еще можешь передумать. У тебя есть шанс вернуть свою жизнь, и прожить ее так, как ты того заслуживаешь.

–Не говори так! Без Габриэллы мне ничего не нужно! Ты, она… ваше целое – это то единственное, ради чего я живу. Поэтому даже не смей думать!

–Но я этого не заслуживаю. Она этого не заслуживает! Ты должен дарить себя той, кто отдаст в полную меру с полученным. Зачем страдать? – ее вера в то, что Габриэлла не несет ничего, кроме боли и потерь, и стала моей причиной. Потому что борьба за возвращение света свету стоит любых жертв.

–Прекрати – поморщился я от произнесенных слов. Сейчас в них мне слышались лишь отголоски тех людей, которых я мечтал уничтожить на протяжении многих лет.

–Нет, ты должен это выслушать. Все эти годы ты был рядом. Заставлял жить, дышать, даже хотеть. Каждый день, я чувствовала заботу, ласку, теплоту и нежность. Но ты сам не получал ничего. Она только отнимала лучшие годы твоей жизни. И продолжает отнимать их – по щекам Кристин текли слезы, но я знал, что плакала не она. Кристин была мертва, уже больше четырех лет. И хоть сейчас передо мной сидела ее копия, слезы принадлежали именно Габриэлле. Моей Габи, которая несла в себе столько не распакованного багажа, что хватило бы на несколько жизней.

–Девочка моя, ты слышишь? – взяв ее лицо в свои руки, я смотрел прямо в глаза. – Когда я умирал, она появилась в моей жизни. Да, сломанная, несчастная, пустая. Но именно она вдохнула в меня желание бороться и жить дальше. Я эгоист. Я всегда хотел ее. По-разному, но хотел. И когда она вручила мне свою жизнь… То малое, что я дарю взамен – это ничто! Ты даже не представляешь, насколько ценно то, что ты – она рядом.

–Ты сильно переоцениваешь нашу значимость.

–Это у нас взаимно – подмигнув, я вытер влагу с ее лица и поцеловал в кончик носа. – А теперь, поехали домой. Я ужасно голодный! – прошептал на ее ушко, одновременно хватая за талию и пытаясь перетащить к себе на колени.

–Лео! – хохоча, вскрикнула она, и оттолкнула меня.

Скривив для нее лицо в забавной гримасе, я получил еще одну искреннюю и живую улыбку, а затем завел мотор и тронул машину с места. Но когда взглянул в зеркало заднего вида, увидел, что Вернон Мид по-прежнему смотрел в нашу сторону.

Вернон

Сидя на капоте своей новой Chevrolet Camaro, которая была выиграна в спортивном пари с одним богатеньким зазнавшимся сукином сыном, переданной мне около трех недель назад со всеми документами и полностью оттюнингованной под меня, я ждал своего лучшего друга, а по совместительству настоящего придурка.

Прошли уже больше двух недель, как Роб изводил меня непонятными обидами, всячески демонстрируя их. И я не обратил бы внимания, если бы он не стал игнорировать меня и мои звонки. Это начинало выходить за рамки и заставило меня приехать к одному из тех мест, которые я предпочитал избегать.

Колумбийский университет; Лига плюща; мечта многих школьников, желающих получить от жизни самое лучшее – я не верил во все это. Может, когда-то в прошлом, но не сейчас.

Сейчас я отчетливо понимал, что значит реальность, и какого нести ее.

С шестнадцати лет я взвалил на себя ответственность за две семьи. Более трех лет я оплачиваю их счета, забочусь о здоровье одних и благополучии других, зарабатываю на собственную жизнь и стараюсь справляться с потерями, которые отняли у меня половину души.

Порой, мне хочется все бросить. Исчезнуть, не говоря никому ни слова, и попросту забыть. Но это длиться недолго. Стоит мне увидеть лица родных или услышать их голоса, я понимаю – они все, что есть у меня. Все, что имеет значение. Как и парень, сейчас идущий в мою сторону и смотрящий на меня с гневом и недовольством.

Чертов ублюдок! Решил показать, насколько сильно не рад мне?!

–Чего это тебя так перекосило? – спрятав руки в карманы куртки, я немного поежился от холода. Погода совершенно не радовала, особенно со всеми своими осадками.

–Какого хрена ты тут забыл?! – поприветствовали меня.

Да, это было не самое лучшее начало, но уже наметился прогресс. Со мной хотя бы разговаривали.

–Все еще не пришел в себя? – шмыгнув носом, я поборол в себе желание зевнуть.

Из-за вчерашней бессонной ночи, мне то и дело приходилось заправляться кофеином, но это не слишком спасало. Глаза слипались и слезились, и вместо того, чтобы сейчас спать в теплой и уютной постели, мне приходилось выслушивать бред парня, который выглядел как индюк, насупясь и сложив руки на груди. Не знаю, была ли это защитная позиция или же попытка принять более суровый вид, но, правда в том, что он провалился в обоих случаях.

–Ты кретин, Вер! Я тебе это уже говорил.

–Говорил. Но я все же не могу понять, из-за чего ты так взбесился – абсолютно спокойно проговорил я, замечая, как вздулась вена не его виске.

–Да, потому что мне осточертело смотреть, как ты играешься с девчонками! Я молчал, когда это были телки, знакомые с правилами твоей игры. На них мне насрать. Но ты же вечно лезешь к наивным созданиям, которые виноваты только в том, что искусились на такого засранца, как ты! – поняв, из-за какого дерьма кипятился этот парень, я ощутил облегчение.

–До сих пор не можешь простить мне Саммер? – стало даже смешно. – Это невинное создание, как ты выразился, само вешалось мне на шею и расстегивало ширинку – на слове «невинное» мне захотелось блевать.

–Лучше заткнись, Вер! – предостерег Роб, но я продолжил. Пора было ему понять, что она из себя представляет.

–Эта стерва сообщила всем вокруг, что встречается со мной, когда я ее даже в глаза не видел. Потом сблизилась с тобой, чтобы подобраться ко мне. Чувак, тебя просто использовали, а ты развел целую драму из-за подобной девки. Открой уже глаза, и посмотри вокруг себя – обведя рукой пространство, я наткнулся взглядом на последнюю причину моей ярости, которая сейчас стояла неподалеку от меня и разговаривала по телефону.

Изогнув вопросительно бровь, я откровенно уставился на мужчину, который явно превосходил по возрасту здешних студентов. Неужели это преподавало?

Мои кулаки сжались сами собой, когда на меня нахлынули воспоминания того вечера в клубе. Уже практически потухший огонь омерзения и раздражения изверг в пространство новые горящие искры и разжегся с новой силой. Я практически рычал, когда потребовал у Роба ответа на свой вопрос: