Текст книги "Кульбиты крафта (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Оказавшись дома, я оправил Машу с Хасей отмокать в Баню, а сам пошёл в Кабинет. Они там надолго, а мне требовалось подготовиться к возвращению на Корсику для того, чтобы забрать вещи из тайника. Как сообщил Смайл, Блокатор там прекратил своё деструктивное воздействие. Случилось это по закону подлости, лишь когда мы почти доплыли на утлой деревянной лодке, выкупленной у рыбака в Кальве, до границы икасаэдра.

Помывшись наскоро и смыв, наконец, белые разводы морской соли с кожи, которые появились там ещё вчера, так как горячей воды в тот вечер мне всё-таки не досталось, я переоделся в чистое. Без нас ничего криминального дома не случилось, и пока я грёб вёслами, Спутницы ушли на Фарм в Прованс.

Посмотрев на Интерфейс, я увидел их, уже добравшихся до типичной французской деревушки Валансоль, где к ним же потом присоединятся Хася и Маша. Прогресс не сильно изменил облик этого поселения. Так же как и сто лет назад мостовые покрыты бурым месивом, на котором уже начинают обозначаться протоптанные тропинки.

Крыши и тротуары, из-за майской жары, сухи. Под заборами сквозь гнилую прошлогоднюю траву пробивается нежная, молодая зелень. В канавах, весело журча и пенясь, бежит грязная вода, в которой не брезгают купаться солнечные лучи.

Щепочки, соломинки, фантики от конфет и жвачки быстро несутся по воде, кружатся и цепляются за грязную пену. Очень возможно, что из канавы попадут они в реку, из реки в море, из моря в океан. Делать мне там нечего, заражённый там был всего один.

Жёны ушли туда всем составом не столько для Фарма, сколько желая посетить расположенные там плантации лаванды. Зря! Сиреневый цвет и благоухание, который так нравится женщинам, появится там лишь в конце июля – начале августа, но пусть прогуляются. Только без меня.

Пройдя в Сени, я Прыгнул снова на Корсику, оказавшись в том же месте, где мы очутились вчера в начале Рейда. Но теперь я знал дорогу и не был отягощён двумя страдающими из-за жары, влажности и хитрожопости жёнами, так что темп взял гораздо более высокий, чем прошедшим днём.

Спустя уже час, я увидел остатки разгромленного лагеря, но, к сожалению, был тут не одинок. Помимо меня там шарилось ещё пять человек, судя по эмблемам на одежде, тоже борцы за независимость. Вот крысы! Наши трофеи собирают, а может ищут подтверждения слов партизана Доминика. Вряд ли что-то найдут, всё ценное мы припрятали, а пепел от Адриена давно развеялся.

Надо от них избавиться, да и добавить авторитета нашим разглагольствованиям про бесов. Изменив Маскировкой свою внешность и достав из Инвентаря подходящие аксессуары, я устремился к следственной группе из местных. Хотят увидеть бесов, так их есть у меня. Лишь бы не померли со страху. Хотя зря я наговариваю на местных, корсиканцы – парни бравые.

Надо только не забыть вернуть себе обратно облик обратно. После того, как не оставлю здесь ничего, кроме следов на камне, вернусь в Кальве. Юлю повидаю, осталось у меня с ней незаконченное дело. А то ишь ты, высоколегированные труселя удумали! Нет, я птица вольная, не придуман ещё такой намордник, который сможет удержать мой телескопический клюв.

–

Суббота (06.05)

Вспоминая, как в четверг кормил челябинским пломбиром в вафельном стаканчике корсиканку, я улыбался. Падки женщины на сладости. Лакомство, которым я её тогда угостил, растопило лёд грозной Джулии. Дальнейшее было лишь делом техники, в моём случае – дорогого, экспроприированного нами у российских нуворишей кабриолета, на котором я к ней подъехал.

На его кожаных сиденьях я и залез ей под юбку в первый раз, остановившись на обочине, сделав паузу во время пути к арендованному мною по интернету бунгало неподалёку от Пропиано. Чудесно провёл тот вечер. Маленькая бухточка, домик с мини террасой, собственная кухня, на которой Джулия жарила мне ягнёнка по-корсикански, пока я жарил её, нагнувшуюся над обеденным столом. Зря жёны потом на меня злились, остатками той трапезы я ними потом поделился, Юля наготовила слишком много.

Но Джулия осталась в прошлом, сорвав этот цветок и отрывая с него лепестки всевозможными способами несколько последующих ночей, после чего возвращаясь домой лишь под утро, теперь меня к ней уже не тянуло. Мой российский и её европейский менталитет оказались слишком разными.

Несмотря на её внешность, которая вызывала у меня слюни, такого же единения, как тогда с Катей, не возникло. Побаловался и будет. Расставшись со мной, она была не в претензии. Ей наши встречи тоже понравились, и даже без моих подарков от чистого сердца.

У меня в Инвентаре скопилась масса вещей из разряда «жалко выбрасывать», доставшихся мне после экспроприаций. Навороченный смартфон в стразах, почти новый блендер, набор виниловых пластинок с автографом Макаревича, комплект зимней резины на шестую бэху, которую я тоже оставил Джулии в один из дней, чтобы она сама ездила на рынок за свежими морепродуктами пока я где-то пропадал.

Попахивало проституцией, но это если быть уж сильно предвзятым. Настолько корыстной Джулия не была, скорее расчётливой. От материальных бонусов свой красивый нос не морщила. Самый последний мой презент, чек на предъявителя на круглую сумму, для подписания которого мне пришлось сбегать к портье, чтобы позаимствовать у него ручку, она аккуратно убрала в свою косметичку, прежде чем начать меня страстно благодарить.

Жёны наблюдали мой короткий курортный роман не вмешиваясь, но с заметной с ревностью. Умные Спутницы правильно решили просто дать мне перебеситься, а не пытаться скалкой и выбивалкой для ковров загонять меня под супружеское ярмо. Сейчас они проверяли передо мной свою экипировку перед выходом наружу для Фарма. Хмурые какие, сердитые. Впрочем, имеют право, я действительно перед ними немного виноват, будто затмение какое-то нашло. Всё, хватит думать о корсиканской ведьмочке, пора вернуться к насущному.

–

Менять свою внешность для Рейда на северо-западе Бретани в лесу, растущем в тридцати километрах от города Ренн и принадлежавшем коммуне Пемпон, я не стал. Хоть он и назывался ещё Броселиандом, и местные активно зарабатывали деньги на туристах, захотевших увидеть там чудеса из легенд о Короле Артуре, но я решил под Мерлина не Маскироваться.

Впечатлительных туристов пожалел. К тому же в халате со звёздами и колпаке, которые сшила мне вчера вечером Хася, я выглядел слишком нелепо. Так что лишь изменил окрас кожи, став мавром. Так же поступили и жёны, обзаведясь курчавыми волосами, завитыми в дреды, очень смуглой кожей и вывернутыми наружу губами.

Похоже, из-за моего загула они решили добавить в наши взаимоотношения изюминку. В почти таком же облике я их уже видел во время прошлогоднего первоапрельского розыгрыша, но там я был режиссёром, а тут они загримировали себя сами.

Получилось эпатажно, на мой вкус изюма вышло слишком много. Но моё мнение жёны проигнорировали, прислушавшись к "экспертным" мнениям Лики, остающейся одной дома, чтобы воспользоваться плодами своего нового, тридцать седьмого Уровня, и Алёны.

Сама петоводша, провожающая нас, сейчас была жёлтой, поменяв временно свою негроидную расу на монголоидную. Вот ей изменение внешности, на мой взгляд, очень пошло на пользу, что она по-женски почувствовала, увидев мою невербальную реакцию.

Как-то так получилось, что с раскосой Лёлей в Сенях я остался последним, остальные уже перешли порог Портала. Мои руки сами собой обхватили её бёдра, не дав жене тоже оказаться снаружи. А дальше челябинский мавр Вотелло, меняя позы и точки приложения своего телескопа, допытывался у желтокожей Алемоны, молилась ли та на ночь или игралась на смартфоне в очередную ферму.

В итоге, заигравшись в Шекспира, мы оказались в Бретани, опоздав на час, когда всех заражённых морлоков чернокожие Спутницы же порубили. Чтобы исправить неловкую ситуацию, я предложил не идти домой, а прогуляться в местных дубравах.

Двигаясь под ручку с наиболее отличившимися во время Фарма Людой и Машей, я громко, чтобы все другие жёны тоже слышали, цитировал роман Кретьена де Труа «Рыцарь со львом». Загрузил вчера вечером себе в мозг это произведение для любопытства.

Под звуки моей французской речи, Спутницы успокоились и расслабились, чего я и добивался. Завершили мы моцион уже на востоке Франции, где в понедельник будет проходить очередной Рейд. Это был Шамони Монблан, окружённый Альпами.

На следующей неделе мы проредим здесь толпы альпинистов, а сейчас насладимся предлагаемым здесь сервисом. Не только Алёна, но и остальные жёны вызывали у меня интерес своим новым обликом, так что пришло время реабилитироваться. Мороженок в вафельных стаканчиках у меня полный Инвентарь, всех накормлю.

Хорошо, что Смайл помог. Шале для нас я заказывал по интернету, пока трындел во время прогулки. Но я же не Юлий Цезарь, который одновременно писал трактат, играл в шахматы, разговаривал с собеседниками и умер. Жёлтый реально выручил, перехватывал управление моим телом, иначе я бы не справился, делая два дела одновременно.

–

Вторник (09.05)

Мой выгул жён на альпийский курорт, позволил потом завершить Фарм в том месте досрочно. Поэтому вместо того, чтобы гоняться за заражёнными лыжника по склонам, у Спутниц было больше времени, чтобы подготовиться к сегодняшнему празднеству.

В этот год я решил не напрягать чекистов, добиваясь от них того, чтобы мои жёны маршировали на Красной площади во время Парада в честь Дня Победы. Полюбуюсь на них, одетых в военную форму, в приватной обстановке дома.

Но сидеть сегодня на Базе не станем, так как я намеревался принять участие в марше Бессмертного полка. К нему Спутницы и готовились, подготавливая портреты предков, а также собственный имидж. Все хотели выглядеть по-особенному, при этом демонстрируя всем нашу семейную общность.

Вот они и ломали свои головы, выбирая для себя и Адъютантш дизайн одежды, обуви и прочего. Как это обычно и бывает, с утра все вчерашние наряды им показались неправильными, и после завтрака всё началось заново.

Спрятавшись от женского гвалта в Кабинете, я потягивал вискарь, смотря на трансляцию из Москвы. Парад на Красной площади был как обычно впечатляющ, напиток в стакане тоже был на уровне, и когда ко мне заглянула Катя, проверяя, не сдох ли я ещё, то вынуждена была задержаться.

Натягивая их на столешнице, я поинтересовался, когда все, наконец, будут готовы. Между стонами, дамагерша сообщила, что им нужно ещё полчаса, на что я накинул мысленно ещё час и закинул её ногу себе на плечо. Разрядившись, я расслабленно сел в кресло, а когда жена пришла в себя, похлопал рукой по подлокотнику.

Разместив свою попу рядом, она сделала большой глоток минералки, чтобы смочить пересохшее от громких криков горло. Следуя её примеру, я потянулся к бокалу с вискарём. Сделав глоток, я посмотрел на улыбающуюся Катю и погладил её вспотевшее бедро, "одетое" в татучулки. Можно и продолжить, чего впустую сидеть, давясь виски.

Но мои поползновения жена вежливо пресекла, заявив, что у неё ещё много дел и она не успеет приодеться. Встав, покачивая бёдрами, дамагерша двинулись на выход. На пороге Катя обернулась, сообщив, что пришлёт сюда Дору и тут же, пользуясь моим расслабленным состоянием, скрылась за дверью.

Как я узнал, пока бороздил её пашни, медиумша с нарядом для себя и Полины уже определилась, так что сейчас участвовала в дизайнерской вакханалии в Холле опосредованно. Застегнув ширинку, я сделал ещё один глоток виски.

Дора радует, и одевается быстро, и со мной не спорит, и отрапортовала мне недавно о завершении изучения своей первой Специализации. Развитие её шло интенсивно, вчера Смайл позволил мне дать ей десятый Уровень, а также Мод на Кожу.

Поперхнувшись во время очередного глотка вискаря от стука в дверь, после которого, не дожидаясь моего ответа, Дора вошла, я подняться с кресла. Увидев мокрое пятно с сильным запахом алкоголя на моей рубашке настоящий психолог, лишь мило улыбнулась.

–

Недовольные гримаски на лицах встречающих меня в Холле я проигнорировал. Ничего, я ждал, и они потерпят. Дора, приводящая себя в порядок в моей ванной комнате, сейчас придёт, она собирается быстро. Окинув взглядом ослепительных красавиц, я сделал вывод, что все они собраны, причёсаны, в меру накрашены. Но три часа, ёлки-иголки! У меня коллекционный виски в бутылке закончился.

Увидев входящую в комнату медиумшу, я показал ей большой палец и скомандовал всем отправляться наружу. Двигаясь парами, с высоко вскинутыми головами, жёны промаршировали, чётко печатая каблучками строевой шаг, мимо меня в Сени.

Зря я наговариваю на баб, повезло мне с ними. Настроение было отличным. Единственное, что его омрачало, это погода снаружи. Синоптики "обрадовали", сообщим, что сегодня самое холодное девятое мая за последние пятьдесят лет. Но у нас всё предусмотрено! Хася, отвечающая за экипировку, учла это заранее.

Оказавшись в комнате отдыха на Сиесте все Спутницы побежали к своим Адъютантшам, чтобы переодеть их в подготовленную ими униформу. Мне требовалось тоже самое сделать с Зитой и Гитой, которые дожидались нашего появления в моём директорском кабинете.

Комплект одежды для них Хася тоже подготовила, вручив его мне прежде, чем умчаться к своей Хйун. Все кореянки примут участие в демонстрации тоже. Во время Войны Корея сильно пострадала от Японии, так что с портретами предков, сложивших головы в те времена проблем не возникло.

Кореянки прописались в Челябинске вместе со своими мужьями. В апреле, на страстной неделе перед Пасхой, я смог наглядно увидеть, как живут одинокие женщины во фламандском бегинаже, и особо счастья там не увидел. Поэтому все Адъютантши пойдут на демонстрацию не со мной, а со своими мужиками и детьми, исключение составят лишь Полина, продолжавшая искать себе по указке Доры постоянную пару, и Эльза с Бригиттой. Секретарш – латвиек я никому не отдам! После демонстрации вместе с жёнами поведу их в Париж, где забронирован столик в ресторане напротив Эйфелевой башни.

–

Четверг (11.05)

Романтический ужин во Франции так и не состоялся. Не учла крафтерша царящий в нашем мегаполисе невидимый электромагнитный шторм. Испытания её одежды с термообогревом проходили в домашних, тепличных условиях подпространства, поэтому, когда та оказалась в реальных суровых условиях Челябинска, китайская электроника начала сбоить.

В результате, через полчаса после начала демонстрации, та или иная Спутница или Адъютантша зажимала себе рот, чтобы не выдать испытанную прямо на марше Бессмертного полка разрядку. Слабые токи, которые должны были лишь подогреть их нижнее бельё, вызывали наступление женского оргазма.

Если я со Спутницами понимал эту непростую ситуацию, то окружающие нас во время демонстрации люди были удивлены. Там были все гисеоновцы со своими родственниками. Особенно встревожены были мужья Адъютантш, предлагая им лекарства, и не понимали их счастливых улыбок.

Вместо французской столицы, я отправил в тот день Полину и всех семейных женщин, кое-как доковылявших до места окончания марша, по домам, а с жёнами и латвийками пошёл в Баню. В результате, отложенный поход перенёсся на сегодня, но теперь это будет не для того, чтобы полюбоваться на Эйфелеву башню, а для другой «романтической» экскурсии, в которой Зите с Гитой делать нечего.

В Сенях я проверил обмундирование Спутниц. Крепкие штаны и куртки, перчатки, берцы с шипами на подошвах, на головах противоударные шлемы с установленными налобными фонарями. На разные женские мелочи внимания я не обратил, единственное, что меня не устроило, была шариковая ручка, которую увидел в наружном кармане зельеварши.

Забрав себе этот нужный, но могущий стать опасным аксессуар, я убрал его в Инвентарь. Что она там подписывать собралась? Красивая ручка, солидная, с позолотой. Директорская! Мне как раз такой не хватало, когда я подписывал чек для Джулии. Успокоив Машу тем, что «обязательно» верну эту писчую приблуду ей после Рейда, я попрыгал на месте.

Моя экипировка была аналогична той, что на жёнах. На поясе так же, как у всех, болтался моток бечёвки, крючья и альпеншток. Но никаких ручек в карманах, бантиков, резиночек и браслетиков. Всё по делу, а фляжка с коньяком – это не украшение, а медицинское средство!

Перейдя наружу, мы устремились к разведанному входу в парижские катакомбы. Они появились тут ещё в десятом столетии на месте каменоломен. Сначала там были винные погреба, а после чумы стали гигантским некрополем, где хранятся останки более шести миллионов человек.

Таниты, переквалифицировавшись в некромантов, были где-то там, в пещерах, превращённых в склепы. Не хотелось бы надышаться мертвечиной, пусть и превратившейся в пыль за столетия. Для этого Хася озаботилась комплектами для автономного дыхания, которые лежали в наших рюкзаках.

Дойдя до лаза под землю, который был расположен в подвале грязного магазина на окраине столицы, я приоткрыл железный люк и подсветил вниз фонариком. Луч света прорезал абсолютный сумрак, в котором я увидел метнувшуюся от него тень.

Крыса? Или бомж, их в Париже много. Неважно, разберусь на месте. Надев маску и сделав глоток из фляжки, я опустил в лаз ноги и спрыгнул, после чего сразу же отошёл от светящегося проёма, чтобы не создавать помех для последовавших за мной десантниц. Нога почувствовала какое-то сопротивление, и МодоСлух услышал едва слышный щелчок…

Глава 10. Спрут

12 – 28 мая 2017

Пятница (12.05)

После парижских катакомб наша уверенность в неуязвимости порядком потухла. Растяжка, на которой я подорвался, вреда мне не причинила, но потом, уже в глубине подземелий, мою ногу расплющил упавший с потолка многотонный каменный блок.

Заражённые понаделали там ещё множество ловушек, Инге пришлось буквально носом ползать, выискивая спусковые крючки. Помимо меня пострадали почти все, но только я оказался самым невезучим. Чтобы выбраться из-под каменюки не вызвав дальнейших обвалов, правую ногу мне пришлось самостоятельно отчекрыжить.

Разозлённый из-за лишения конечности, я тогда Приказом запретил жёнам прекращать Рейд, так как метка Лорда была уже близко. Пока я матерился в Операционной, где Люда с Машей и Хасей проводили медицинские процедуры на моей культе, остальные Спутницы, горя мщением, лютовали под землёй. Но Лорд в тот вечер всё же скрылся.

Проснувшись с утра в Лазарете, я подвигал биопротезом, который мне вчера приживили, нечаянно ударив этой конструкцией разбудившую меня Лику. Гайдерша, выступающая будильником в районе моего паха, немного качнулась, но мой телескоп изо рта не выпустила, завершая процедуру.

Сориентировавшись в новых реалиях, я уже не трепыхался, наслаждаясь женской лаской, а разрядившись, сел на кушетке. В комнату вошла хилерша с блокнотом в руках. Деловито проверив показания приборов, она сделала в нём пометки, поправила капельницу возле меня и, остановившись рядом с поднявшейся с колен гайдершей, озвучила свой вердикт.

– Заживление швов идёт хорошо, некроз отсутствует. Общие показатели твоего организма тоже радуют. Работа сердечной мышцы, судя по кардиограмме, стабильная. Энцефалограмма тоже в норме, мозг не пострадал, нервная система работает штатно. А вот содержание сахара в крови чуть выше среднего. От сладкого придётся пару дней отказаться.

– Как же я без барбарисок то проживу? – съязвил я.

– Именно, лекарь-пекарь, – не поддалась на провокацию Люда. – Лика, проследишь.

– Сделаю, – отозвалась, облизав губы, судя по всему моя персональная сиделка. – Чем его кормить?

– Я уже отдала распоряжения. Сейчас Хася привезёт сюда Ванин завтрак. И лично проконтролируй, чтобы минимум физических нагрузок.

Взгляд Люды, нехотя, прекратил прожигать область моего паха. Клятва Гиппократа возобладала над её желанием воспользоваться своим положением. Лика понимающе ей улыбнулась и кивнула согласно головой. Дверь снова открылась и в Лазарет вкатилась тележка, которую вела крафтерша.

На ней стояла тарелка с чем-то желеобразным, а также стакан, наполненный, судя по запаху, травяным чаем. После Хаси вошла ещё и Маша, сразу направившись к моему протезу. Пока зельеварша деловито осматривала мою новую ногу, крафтерша с гайдершей потчевали меня местными разносолами.

Каша оказалась совершенно безвкусной. С трудом проталкивая эту массу себе в желудок, я поинтересовался, сколько мне эти издевательства ещё терпеть. Выяснилось, что не так уж и долго. Пока мой организм не отойдёт от шока, я проведу в Лазарете всего лишь неделю.

Потом можно будет вести уже образ жизни по активней, но, конечно, с ограничениями. В Рейдах я участвовать не смогу, пока Смайл с Людой не закончат выращивать мне потерянную часть ноги в своих франкенштейновских лабораториях.

Обещали, что сделают это за пару недель. После пересадки ещё несколько дней ограничений и на этом всё. Если, конечно, не случится чего-нибудь неправильного. Впрочем, от медицинских ошибок я был застрахован Смайлом, но надо проконтролировать надписи на капиллярных линиях его биопротезов. А то опять окажусь каким-нибудь ЛОХом или ещё кем похуже.

Выслушав прогнозы, я поблагодарил хилершу и отхлебнул из стакана. Гадость то какая! Зверобой, ромашка и, вроде бы, женьшень. Зельеварша, прекратив исследовать мой протез, удовлетворённо кивнула головой.

– Мадре Миа, не морщись так, – сказала она, заметив мою гримасу. – Очень полезный чай, я сама готовила. Всё, согласно китайского трактата Шень-Нуна о корнях и травах. Добавила от себя только немного иван-чая, у тебя энергетика другая, уральская.

Услышав это, я посмотрел с подозрением на коричневую жижу с зелёным отливом в своём стакане. Грустно вздохнув, сделал резкий выдох и залпом закинул остатки варева в себя. Хотела бы отравить – давно бы это сделала. Прислушавшись к себе, никаких отрицательных реакций не ощутил.

Из желудка по венам растекалось тепло, мысли окончательно очистились от дрёмы, в кончиках пальцев стало покалывать. Бодрит зелье, не поспоришь. Посмотрим, как оно дальше будет. Надеюсь, если начнутся глюки, жёны знают что делать.

– Не переживай, – заявил Смайл. – Смирительная рубашка тебе давно приготовлена. Вон в том шкафу лежит. Лика проинструктирована, остальные тоже. На крайний случай, Хася модифицировала ваши великолепные виброжезлы, сделав из них электрошокеры.

– "Отрадно" это слышать, – ответил я. – А не прощё ли было мне вместо этого китайского чая обычного заварить?

– Абсурд! А на ком же тогда Маше проводить эксперименты? На пленниках нельзя, у вас процессы в организмах после Модов другие.

Зельверша, потупив глаза, кивнула согласно головой. В принципе, пусть так. Действительно, на ком, если не на мне? Если чего, Люда другого Ваню вырастит. Ноги – руки умеет, значит и целикового мужа сможет. Неправильно поняв мою ехидную улыбку, Маша поспешила меня заверить, что такой же чаёк сама пьёт регулярно.

Хася, начавшая увозить пустую тележку, махнула ей рукой, зовя на выход. Вслед за ними из палаты вышла и Люда, бросив на меня напоследок пристальный взгляд. Когда я встретился с ней зрачками, меня будто ошпарило. Она поглядела на меня так, как может глядеть только женщина, у которой на этом свете нет ничего, кроме красивого мужа.

Да она же любит меня безумно, рабски и не только мою красоту или душу, но мои грехи, мою злобу и скуку и даже мою жестокость. На самом деле она очень за меня переживает, волнуется. А вся её показная деловитость, требовательность ко мне – лишь маска, способ достучаться до моего, похоже, всё ещё детского сознания. Так что побуду паинькой, сказали никаких барбарисок, значит так и сделаю. В качестве алаверды за такой взгляд, можно потерпеть не только недельку, но и пару лет.

– Спасибо, Люд, – поблагодарил я хилершу. – Я очень ценю твою заботу обо мне.

– Лекарь-пекарь, не говори глупости, – ответила она, заблестев глазами. – Для меня все пациенты равны.

– Правильно, но всё равно спасибо. С меня коньяк и шоколадка.

– Я же давала клятву Гиппократа! Какой коньяк? Только вино, мускатное.

– Будет тебе вино от Вано, – пообещал я. – Ты только лично проследи сегодня, чтобы здесь рядом со мной никого больше не оказалось, а то выполнить твои указания насчёт активности мне будет сложно.

Кивнув мне согласно головой, хилерша вышла. Оставшаяся единственной Лика, отдала указания невидимому Кузьме. Рядом с ней появился велотренажёр, на который она залезла, начав крутить педали. Перед лицом гайдерши начали мелькать полупрозрачные страницы, наполненные цифрами и символами компьютерных кодов.

Внимание жены переключилось с моей персоны, погрузившись в освоение Навыка. Мне же было не так просто. Задорно колышущиеся стати Лики мои зрачки приковывали к себе. Тяжело! От того, чтобы не нарушить лечебное предписание и не начать лакомиться сладким, я был спасён сообщением по Смайлофону, в котором остальные жёны пообещали перед выходом наружу заглянуть.

Сейчас они собирались в Италию. Закончив в Париже очистку Франции, мы, как и запланировали, начали переносить поля боёв в эту южная страну. Я бы тоже с удовольствием пошёл с ними, но грёбаная ловушка в катакомбах на моих планах поставила крест.

– Вань, Джунг хочет отдохнуть у нас на Урале с семьёй, – оторвала меня от накатившей хандры Лика.

– Я не против. Забронируй им номер в пансионате в Карагайском Бору.

– Уже. Я тебя просто проинформировала. Они там всем кланом будут отдыхать. Хйун и Йонг тоже.

– А остальные Адъютантши уже выбрали, где проведут отпуск?

– Жанна собралась с мужем в Эмираты, Оля хочет на Гоа. Её дочери, Лиза и Таня, уже купили путёвки во Вьетнам. Гюльджан поедет сначала на Кавказ, к родственникам, а потом в Иран, на Каспийское море. Наташа с мужем хочет в Турцию, на ол-инклюзив. Полина зимой поедет, кажется в Тайланд.

– Понятно. Проконтролируй, чтобы с ними во время отдыха ничего не произошло.

– Само собой, мы своих Адъютантш без внимания не оставляем.

Я тоже за Эльзой и Бригиттой периодически посматриваю. Они свои попки решили погреть на Кипре. Вот тоже засада, разбегаются по всей планете, собирай их потом, чтобы покормить молоком и прочим. Ещё и подстраховывать надо, мало ли что с ними заграницей может случиться. Что-то я слишком мрачен, не так уж это с Порталами и Камерами и сложно. Пусть Адъютантши со своими семьями на мир посмотрят, чего им всё время вокруг нас быть.

Чтобы поднять себе настроение, я попросил Кузьму включить мне на экране "Спрут" с незабвенным комиссаром Катани. Сто лет его не смотрел, а сейчас, когда начался Фарм на Италийском полуострове, самое время.

Основываясь на опыте, полученном в Японии и Китае, можно наверняка сказать, что с мафиозо мы там пересечёмся. Заражённые любят использовать уже налаженные криминальные структуры, так что и итальянские доны, скорее всего, их внимания не избегли.

–

От приключений Катани, барахтающегося в борьбе с щупальцами криминального спрута, которые я смотрел параллельно с наблюдением за Фармом жён на склонах Везувия, я отвлёкся, когда в Лазарет вошла Хася. Как и Лика, крафтерша осталась дома, чтобы развивать своё Мастерство. На самом опасном вулкане континентальной Европы её присутствие было излишним, количество противников там было незначительным.

Ко мне она пришла, не только, чтобы заменить уставшую наблюдать за мной и ушедшую несколько минут назад из палаты Лику, а чтобы я ещё и поставил подпись под принёсёнными ею документами. Они были связаны с предстоящей реструктуризацией нашего, курируемого ею, банковского сектора нашей организации. Первого мая, три недели назад, в России был подписан закон о создании управляющей компании для санации банков.

– Ты уверена, что это нужно? – задал я вопрос, ставя свои визы красивой ручкой, которую вчера отобрал у Маши перед Рейдом в катакомбы.

– Таки ты во мне сомневаешься?!

– Конечно, – честно ответил я. – Но дело не в этом. Может, вообще избавимся от этой бодяги с банками? Продадим активы, пусть этой хренью занимается кто-то другой.

– Ой-вей, какую глупость сказал твой рот! Сделаю вид, что не услышала. Без своей финансовой системы мы будем платить кошмарные проценты разным поцам за любой перевод, и моё бедное сердце этого не вынесет.

– Насчёт твоего сердца я не волнуюсь. Оно у тебя семижильное.

– Таки лестно слушать такие речи. Но я не понимаю твоего трепета. Оно совершенно не идёт к твоему мужественному лицу. Как будто ты лично занимаешься финансами. Это прекрасно делают нанятые нами люди.

– Меня угнетает то, что мы пораздавали кредиты нашим сотрудникам.

– Ты совершенно таки прав, это была с нашей стороны глупость, от которой моя мама бы покраснела, если б узнала. Беспроцентный кредит – где это в наше время видно? Ты, когда давал указание так делать, наверное хотел, чтобы тебя причислили к лику святых.

– А то ж! Святой Иван Гисеоновский! Звучит.

– Вот-вот, я так и говорю. Слушай мои губы – это звучит, как неслыханная глупость!

– Не обеднеем. Ладно, пусть банки, которые нам принадлежат, продолжают работать. Идти против системы я не собираюсь, прислушаюсь к твоим словам. Но не вздумай наживаться на гисеоновцах.

– Таки ты слишком мягкий, таких в бизнесе быстро съедают.

– Пока у меня самый быстрый кольт, всё будет в порядке. Хась, ты так часто говоришь про рот, будто на что-то намекаешь.

Забрав у меня подписанные бумаги, крафтерша эротично облизнула губы и переместилась к моим ногам. Её намерения стали очевидными, когда я почувствовал, как мне под боксеры с недвусмысленными целями проникла женская рука.

Обещая Люде, что не буду вести активных действий, не буду её сейчас обманывать. От меня ничего не требуется, крафтерша всё сделает сама. Дав Хаси волю, я полуприкрыл глаза, начав наслаждаться умелыми оральными ласками заурчавшей крафтерши и посмотрел в Интерфейс.

С обитателем горного лагеря жёны уже разобрались, и сей час спускались вниз к подножию. Перед тем, как поработать потом в Неаполе, они должны будут наведаться в Помпеи, ставшим музеем под открытым небом, чтобы добавить там пепла, благодаря которому этот древнеримский город и вошёл в историю.

–

Суббота (13.05)

Развеяв пеплом танитов, наша копилка достаточно наполнилась, чтобы я смог поднять Кате Уровень до тридцать восьмого, а Маше до двадцать первого. Остаток КСЕ ушли на Рост Томы, Хаси и Доры, а также всё той же зельеварши. По этому Параметру она шла с крафтершей ноздря в ноздрю, так же, как и все остальные «низкорослики», стремясь поскорее добиться гренадёрской планки.

Аутсайдером в этой гонке была медиумша. Если остальные уже перевали за сто восемьдесят сантиметров, то ей это лишь предстояло. Уже добравшиеся до финишной ленты Катя, Лика, Валя и Люда следили за этими состязаниями с улыбками, даже делали между собой ставки.