Текст книги "Кульбиты крафта (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Это не помешало ей задержаться, что расправиться с противником, а уже потом присоединиться к спасательной операции остальных жён.

Подойдя, прихрамывая, ко мне на пороге в Сени рейнджерша помахивала скипетром, в набалдашнике которого, щелкая, появлялось и пропадало узкое лезвие. Жена поинтересовалась, какие именно аргументы для Полины она может применять.

Попросив её лишь о том, чтобы та осталась жива, я увидел на лице Вали широкую улыбку. Ограничивать её в применении силы было бы непедагогично. У новенькой Адъютантши после сюсюканий медиумши, в голове может закрепиться стереотип о жестокости лишь у мужчин.

–

Вторник (28.03)

Смотря через Камеры, как одетая в васильковый сарафан Полина собирает в Питере вещи для переезда в Челябинск, я не слушал, что обсуждают сейчас за завтраком жёны. Закончившееся вчера вечером укрощение Адъютантши прошло успешно.

Не зря я отправил Валю в помощь Доре. Её армейский подход к новобранцам пришёлся весьма кстати. Сладкий пряник медиумши вкупе с жёстким кнутом рейнджерши вправил у питербурженки, возомнившей почему-то о своей исключительности, извилины. Шрамы у неё пройдут, растянутые мышцы восстановят свою упругость, а начавшееся косоглазие из-за неоднократных сотрясений мозга после лечебных манипуляций Смайла пройдёт без осложнений.

Судя по заметно похудевшей Адъютантше, процесс превращения её кирпичеподобного тела Симбионтом в классические 90-60-90 движется. Находясь у нас, она сильно схуднула, даже перстни на её пальцах не держались. Энергию от сжигаемых лишних жировых накоплений Смайл пустил на корректировку костей.

Подтянув ей кожу, он добился того, что под полупопиями на её ягодицах вновь появилась складочка, а ядра на груди перестали грустно висеть. Сейчас "отчего-то" хмурая Полина уже немного стала вызывать у меня определённый интерес. Такими темпами, если я буду продолжать её натягивать, через полгода, огранка этого питерского бриллианта с лёгким розовым отливом завершится полностью.

Изменения у неё шли глубинные. Начавшие отрастать на голове волосы обзавелись женскими заколками, поменялся гардероб, на лице появилась лёгкая косметика. И дело не только в Приказах Доры, Полина теряла навязанные ей лгбт-тематикой ценности уже сама, без её, обязательных к исполнению указаний.

Убедившись, что Адъютантша занимается делом, а не бегает по инстанциям, жалуясь на нас, я вернул своё внимание к жёнам. Те щебетали о случившихся в прошедшее воскресенье в моей стране массовых акциях протеста. Причиной их послужил фильм Навального о коррупции в высшем эшелоне российской власти.

Ради интереса, я тоже его посмотрел. Хоромы, показанные там и якобы принадлежавшие ВВП, впечатляли. Но зависти к президенту совершенно не возникло. Даже если то, что показано в том фильме, снятом за иностранные деньги, окажется правдой, то для ВВП мне не жалко и двух-трёх таких же замков.

Слишком хорошо я помню девяностые и наглядно вижу, как изменилась жизнь за семнадцать лет его правления. Хотя, конечно, тема эффективности его управления спорная. У Сталина, к примеру, она была куда выше, но способы того, как он этого добился, вызывали уже другие вопросы. Лично для меня, полюбившего, строя порядок, помахать Топором направо и налево, усатый Вождь был привлекательнее.

Высказав, как инженер-строитель, своё "профессиональное" мнение, я торопливо закидал в рот остатки снеди и сказал Вале, Кате и Доре собираться в дорогу. Нас ждали не мультпликационные хоромы, как в картинках, нарисованных в Альпах либералами, а самые, что ни на есть настоящие.

Пройдя за троицей, хихикающей на тему того, как бы на моём лице смотрелись Сталинские усы, наружу, я очутился в Карелии. Здесь мы оказались, чтобы ввести в эксплуатацию очередной детский лагерь и ветклинику.

Строители Ильи завершили работы по развёртыванию нашей сети в нескольких регионах Севера, что позволит нашим ветеринарам начать чипирование домашних животных, а детей приобщиться к культуре богатырского движения.

Дору я взял с собой, чтобы тоже подключить к нашему молодёжному движению. Уверен, что профессиональный психолог будет для этого не лишним. Настроение было хорошим, почти праздничным. Лёгкий мартовский снежок приятно охлаждал разгорячённое после постельных утренних тел тело.

Хрустя подошвами по свежевыпавшему снегу, я шёл за покачивающими ягодицами Спутницами. У Доры их амплитуда с момента, как она стала моей женой, немного изменилась, став более похожей на ту, что демонстрировали мне остальные Спутницы. Так и должно быть. Усиленные тренировки, правильное питание, горячий секс не могли на это не повлиять.

Наверняка это же стало причиной роста её Синхронизации со мной, Людой, Ингой, Алёной и Хасей. Сдвинулся лёд, началась движуха. Я уж начал волноваться, смотря на будто замороженные у неё в Отношениях со всеми нами десять процентов. Получается, что ошибался, а когда она станет ходить с нами в Рейды, рискуя своим Здоровьем, этот прогресс лишь ускорится.

Почувствовав мои мысли, медиумша обернулась ко мне и широко улыбнулась. Её нога, поскользнувшись, сделала резкий мах вперёд, и удержать равновесие она не сумела. Рухнув спиной назад, жена сильно приложилась к покрытию дорожки, выложенному весёленькой разноцветной тротуарной плиткой.

Рановато ей в Рейды, ёлки-иголки. Этак она в первой же битве погибнет, тем более Навыки владения Холодным оружием у неё всё так же минимальные. Но всё равно, буду брать её наружу в качестве командного психолога. У Хаси в Германии крышу периодически сносит, так что это будет актуально.

–

Четверг (30.03)

В том, что с нами медиумша, я не пожалел, когда мы оказались в Мюнхене. Обезопасенная Модом на Череп Дора смогла уговорить драйвершу, потерявшую голову из-за экспонатов в музее BMW, не устраивать гонки, чтобы выяснить что лучше, местная техника или тюнингованная лично Томой в нашем Гараже.

Поблагодарив медиумшу, я продумал тактику во время Рейда, позволяющую выполнить его с максимальной для нас эффективностью. Сам справился, вспомнив былые времена. Лика, которая в последнее время этим занималась, сейчас была дома, тренируясь, получив свой тридцать шестой Уровень и составляя компанию Вале.

С рейнджершей во время будущей схватки было бы проще. Но сейчас она была сильно занята дома. Заканчивала Экстрарост, использовав всё остальное время, чтобы поскорее завершить изучение Навыков своей шестой Специализации.

Обойдёмся без Вали. Разработанный мною план состоял в том, чтобы окружить с двух сторон здание, в котором были подсобные помещения музея, оставив в тылу Тамару и Дору. Они должны будут отслеживать, чтобы никто не скрылся, и если что, догнать и ликвидировать.

Распределив жён по отделениям, я перебежками двинулся к затаившимся паразитам, прячась за углы многочисленных вспомогательных построек. Требовалось добраться максимально скрытно, не спугнув жертв.

Бог весть, что смогут продемонстрировать паразиты, оседлав все эти автомобили и мотоциклы. Немецкий автопром я уважаю, и хотя в последнее время он сдал свои позиции, здесь собраны образцы идеального качества.

За спиной раздался громкий возглас по-немецки "Хальт". Оглянувшись, я успел заметить, как во лбу махающего нам охранника появилась точка, очень напоминающая красную бинди на переносице Доры, которая обозначает высшую ступень в индийском обществе.

Выстрел сделала Катя из ПМ, оснащённого глушителем. Показав ей большой палец, я обернулся обратно и поспешил к уже близким дверям в здание, где на Карте обозначались заражённые. Добежав до них, я дёрнул ручку на себя, распахивая створку.

Изнутри по мне тут же выстрелили, и я почувствовал резкий кинетический удар в область сердца. Покачнувшись на мгновение, я тут же, не останавливаясь, заскочил внутрь и ушёл перекатом вправо, чтобы не загораживать дверной проём. От моих действий расположенный там стеллаж, задетый моей ногой, повалился, и по гладкому полу механической мастерской, покатились расположенные на нём запчасти.

Вскочив с пола, я заозирался. Выстреливший в меня охранник уже был мёртв, получив себе в глаз стрелу из Арбалета на запястье Люды. От поднятого шума к нам устремились одетые в комбинезоны фигуры приспешников, которыми руководил лысый, украшенный свастикой танит.

Что-то их многовато тут, человек тридцать, притом, что ещё столько же устремилась к Спутницам, зашедшим сейчас с чёрного хода. Арбалеты в руках жён защёлкали, и надвигающаяся на нас масса начала редеть. Ушлые заражённые, подсвеченные Интерфейсом, попрыгали в ремонтные ямы, начав от нас стремительно удаляться.

Успев подстрелить лишь двух из них, чтобы встретить добежавших до нас подручных, мы выхватили из-за спин Мечи и Топоры. Тома получила от меня команду постараться догнать кого удастся, но сильно не усердствовать.

Среди беглецов был один особенно сильный, наверняка тот самый Лорд. С ним копии Смайла у драйверши в одиночку не совладать. К тому же у немцев гонки по улицам не приветствуются, привлекать к себе внимание АНБ, федеральной разведывательной службы Германии, а следом за этим Бундесвера, как тут называют вооружённые силы, не хотелось.

–

Суббота (01.04)

Моё желание остаться незамеченным становилось всё менее призрачным. Если в Мюнхене мы нашумели не так уж и сильно, то потом в Штутгарте, в таком же музее немецкого автопрома, Инга навела шороху, заминировав паразитам пути бегства к Мерседесам и Поршам.

Вчера же нам вообще пришлось прорываться сквозь полицейские кордоны в Ингольштадте, чтобы не дать скрыться танитам, оседлавшим музейные Ауди. В результате часть заражённых мы, конечно, настигли, но и наши лица в ориентировкам на всех федеральных землях теперь были.

Учитывая наши Моды, это для нас было не так уж и важно, но повышенная активность сил правопорядка напрягала. Хорошо, что пару дней мы проведём дома. Может, за это время взбудораженные бюргеры поутихнут.

Так-то шухер, который начался в Германии, был даже на руку. Он позволял мне реализовать свои первоапрельские задумки легче, не придумывая причин, требующих от нас остаться сегодня в подпространстве.

Мои заготовки были уже заранее запрограммированными, поэтому, когда с утра в моё сознание ворвались звонкие звуки горнов из расположенного возле двери радио, а потом детские голоса произнесли "Здравствуйте, ребята, слушайте пионерскую зорьку", с постели я не подскочил, а улыбнулся и довольно потянулся.

Комната, в которой я проснулся, была куда скромнее нашей Опочивальни. Четыре на пять метров, побеленные стены и потолок. Деревянные плинтуса по скрипящему лакированному паркету. Лежал я на койке с пружинами, которые от каждого движения нещадно скрипели. Вторая кровать вдоль противоположной стены пустовала, поэтому глупых вопросов мне никто не задавал.

Встав, я передёрнул плечами, почувствовав босыми ногами сквозняк. Температура была градусов четырнадцать. Холодом шло от заледенелого окна в деревянной, обклеенной газетами раме, под которым стоял чугунный радиатор, выкрашенный зелёной эмалью.

Обув помятые спортивные кеды и пройдя через порог, я попал длинный, вытянутый, общий коридор с ещё десять таких же филёнчатых дверей. Из них вышли Спутницы, проснувшиеся, в отличие от меня, парами и ко всему этому не готовые, поэтому сейчас настороженно переглядывающиеся. Опыт совместной жизни научил их, что в этот день нужно быть бдительными особенно.

Как и я, одеты они все были в майки и полосатые семейные трусы, которые, несмотря на явно мужской дизайн, смотрелись на Спутницах очень эротично. Сказав им идти умываться, я с вафельным полотенцем на плече и зубной щёткой в руке пошёл в общий на этаже санузел, расположенный возле лестницы, ведущей на первый этаж.

–

На зарядке я смог наглядно убедиться, что дорогие шмотки моим жёнам не нужны вообще. Все эти кружевные авторские трусики, вычурные лифчики – всё это чушь. Красивую женщину даже семейные труселя не испортят, лишь подчеркнут её женственность.

Разминку я провёл прямо в общем коридоре, командуя не только голосом, но и свистком, который болтался на моей шее. Лицезрея потягивания и нагибы статей жён, мне пришлось скрестить зубы и начавшуюся эрекцию заблокировать наглухо. Не думал, что работа тренера так трудна!

После зарядки, я повёл женщин на первый этаж, где, пройдя через пустое фойе, мы оказались в небольшой советской столовой. Поваров тут не было, но готовые блюда уже ждали нас в алюминиевых жбанах и чугунных противнях.

Назначив Хасю ответственной за раздачу, я вместе со всеми получил порцию исконно советской творожной запеканки и гранёный стакан, наполненный какао с молоком. Утолив голод, я начал просвещать "отчего-то" неверящих мне жён, что на дворе сейчас не 2017-й год, а самый, что ни на есть, 1967-й.

В качестве доказательств мне служил календарь на стене и стоящий в уголке фойе кумачовый флаг, который успели все заметить. Лика, заметившая там не только знамя, но и телефон, не вступая со мной в дискуссию, побежала в него позвонить.

Отправившиеся за ней всей гурьбой жёны, уж было обрадовались тому, что из трубки дискового телефона раздавались короткие гудки, означавшие, что он рабочий, но потом стали тыкать пальцами в цифры, не понимая как набрать номер.

Растолкавшей всех Вале первой удалось добиться результата, когда она набрала бессмертный номер "01". Голос дежурного представился Спутницам, попросил рассказать, что случилось, но поняв, что никакого правонарушения нет, сказал им прекратить баловство и пригрозил прислать участкового для проведения профилактической беседы по предотвращению хулигантства.

Сделав на лице покер-фейс, я подошёл к двери в фойе и, пройдя через тамбур, выглянул наружу. Ворвавшийся морозный воздух остудил женскую дискуссию о том, что "этого не может быть, потому что гладиолус". Сообщив всем, что через пятнадцать минут жду всех на улице для лыжной прогулки, я пошёл переодеваться в свой номер.

–

С лыжами "Быстрица" в руках, дожидаясь своих подопечных, я стоял на улице возле нашего дом. Он был стандартным вытянутым двухэтажным гостиничным корпусом. Возле него стояли и другие такие же, но никого живого там я не заметил, что меня совсем не удивило.

Первой на крыльцо вышла Лика. Когда она заметила меня, брови на её лице встали домиком, а рука потянулась прикрыть открывшийся, "наверное из-за от восторга", рот. На мне были одеты тёмно-синие шаровары и куртка "олимпийка", утеплённая байковой подкладкой. Менингитом заболеть я не собирался, так что на тыкву натянул шапку "петушок". Обычная одежда, с чего она так удивилась?

Начавшие выходить из корпуса жёны были одеты аналогично, разве что вместо "петушка" на из головах были разноцветные вязаные шапочки, а на ногах белые гетры до колен. Подойдя ко мне, лыжницы обступили меня, дожидаясь новых указаний. Сказав им надевать лыжи, которые стояли возле крыльца, и дождавшись, когда они их разберут, я увидел на их лицах недоумение. "Будто" в первый раз видят такое крепление, ёлки-иголки.

Подойдя к Кате, я присел и помог жене обуться. Убедившись, что лыжное крепление зафиксировало её ботинки надёжно, я прикрикнул на остальных, пристально наблюдающих за всем процессом лыжеодевания, чтобы их экипирование ускорить. Контролируя жён краем глаза, я и сам встал на лыжи и, оттолкнувшись палками, отъехал от крыльца, проверяя трение по обледенелому снегу. Оно меня полностью устроило, для тренировки самое то.

– Вань, твою дивизию, а где мы? – задала вопрос рейнджерша, подъехав ко мне и едва не навернувшись при торможении.

– Ты что, память потеряла? Уверяю тебя, со вчера ничего не изменилось. Мы по-прежнему сборная студенческая баскетбольная команда "Челяба Сикурс", по-прежнему находимся в Карагайском бору, на лыжной базе, чтобы подготовиться к областным соревнованиям.

– Так мы студентки? – удивилась присоединившаяся к нам Лика.

– Конечно. На четвёртом курсе.

– Не знала, что у нас на Урале учатся негры, – сказала гайдерша, посмотрев на чернокожую Алёну.

– Лёля к нам перевелась из Москвы, из университета Патриса Лумумбы. Обучается в сельхозакадемии на техника-животновода. Да что с вами всеми? Людмила, ты какие вчера всем витамины выдала?

– Я?!

– Ну не я же. Ты же в команде отвечаешь за медицину. Я же видел, как тебе их передала перед поездкой сюда Маша.

– Лекарь-пекарь! Не надо втягивать меня в ваш наркосиндикат!

– Баста! Я тоже совершенно ни причём. Си! У меня есть немного кокаина, но, Мадре Миа, я держу его для научных опытов.

Все мы удивлённо посмотрели на зельеваршу.

– Мария! – сказал я, сделав недовольное лицо. – Ты же комсомолка! Такое поведение для строительницы коммунизма недопустимо.

– Кага́да! Нечего на меня так смотреть. Ходэ́, да я сама его никогда не пробовала. Честное комсомольское!

– Ладно. Поверю тебе, но вечером на партсобрании твоё поведение коллективно разберём.

Жёны переглянулись, на их губах появились неуверенные улыбки. Они вроде как понимали, что это всё розыгрыш, но уже начали немного сомневаться. Чтобы не дать рациональной части их сознаний возобладать, я поспешил отправить всех на лыжню.

Проложенная удобная дорожка для лыж вела от нашего дома вглубь соснового бора. Солнце уже поднялось, но из-за густого леса было сумрачно. Двигаясь перед всеми, я задавал темп, не забывая покрикивать на отстающих. Как и положено комсомольцам, до обеда нам предстояло отмахать тридцать километров.

–

Вернувшись обратно к гостинице, мы сняли лыжи и пошли на обед. К нашему возвращению тут появилась жизнь, так что встретила нас толстая тётка, сидящая за столом для регистрации. Недовольно поглядев на нас, она начала бурчать на тему того, чтобы мы отряхнули обувь.

На вопрос Томы, где можно принять душ, ей ответили, что душевая находится возле столовой. Однако, как убедились с утра жёны в санузле, горячей воды там по-прежнему нет, и до завтра она не появится. Советский сервис моих Спутниц не смутил, закалённостью они все, кроме Доры, обладали нечеловеческой.

Медиумшу я пообещал обеспечить горячей водой, сделав это путём использования тазика и ведра кипятка из столовой. Удостоившись ей благодарного взгляда, я с Ингой отправился договариваться об этом на кухню. Там мне удалось добиться своего, забашляв рублями не менее, чем администраторша в фойе, толстой тётке в когда-то белом фартуке целых десять рублей. Грабёж! И это в советском учреждении для комсомольцев!

Притащив с сапёршей пару десятилитровых эмалированных вёдер с кипятком к душевой, я оставил жён помогать вспотевшей Доре приводить себя в порядок, а сам пошёл на второй этаж. Чтобы избавиться от пота, мне и санузла хватит. Не так уж я и вспотел, хватит и обтирания влажным полотенцем над раковиной.

–

Во время обеда, на который, из-за помывки, едва не опоздали, за что получили море негатива от тёток в фойе и в столовой, мы смогли оценить советские гостиничные деликатесы, оказавшиеся на удивление вкусными и питательными. Меню было составлено по всем правилам диетологии, а продукты были свежими и натуральными.

На выбор были щи, суп-лапша с потрохами, суп харчо, суп молочный рисовый, бульон с фрикадельками, отварная или жареная курица, рубленные зразы и жиго из баранины. Особенно порадовал компот из сухофруктов.

Утолив голод, я дал жёнам полчаса на отдых в их комнатах, после чего повёл туда, где они должны были продолжить своё студенческие бытие. После недолгого перехода по улице, мы оказались в центральном здании пансионата, где я начал распределять женщин в классы для их учёбы.

Передав Спутниц в руки педагогов, я с комфортом устроился в комнате отдыха, став наблюдать за ошарашенными жёнами дистанционно.

–

Катя, оказавшись снова лишь только получающей образование филолога, пыталась доказать седому интеллигентного вида мужчине, с бородкой и в очках, напомнившего мне своим обликом Чехова, что уже прекрасно знает творчество братьев Стругацких.

Тот, убедившись, что она шпарит слово в слово содержание романов "Трудно быть богом" и "Понедельник начинается в субботу", отказался ей поверить, что есть ещё и продолжение, повесть "Сказка о Тройке", написанная как раз в этом году.

Когда она начала пересказывать содержание, он попросил прекратить антисоветскую агитацию и попросил процитировать слова Ленина о диалектическом материализме, посадив тем самым дамагершу в лужу.

Лика, наша хакерша, попала впросак, когда от неё попросили сделать для ЭВМ перфокарту элементарной алгоритмической задачи. С трудом поняв, чего от неё требуется, гайдерша старалась перевести свои Навыки языков СИ и Явы на советский Рефал, который создал год назад, в 1966-м, Валентин Турчин. Но его прорывные идеи функционального программирования, рекурсии и перехвата исключений шли в разрез с изученными Ликой иностранными языками программирования, используемыми императивную парадигму с помощью переменных и операторов.

Пожелав ей удачи в освоении декларативного Рефала, языка, опередившего своё время на десятилетия, я переключился на Валю. Вот у неё, проходящей обучение на военной кафедре, всё было отлично. Устройство автомата Калашникова за полста лет совсем не изменилось.

Жена разбирала и чистила это оружие так чётко, что от наставника, выглядящего как отставной офицер-ветеран, заслужила похвалу. Двойку получила, лишь когда её попросили сделать тоже самое с винтовкой Мосина, образца 1891 года, которые до сих пор использовались в армиях Восточной Европы.

У обучающейся на хирурга Люды никаких затруднений не было от слова совсем. Новейшие для 1967 года познания в трансплантации почек от живого донора она знала на зубок. Более того, сама начала учить своего учителя. Тот было оспаривал её знания, но когда хилерша со скальпелем в руках решила осуществить на нём инновационную для СССР операцию прямо сейчас, начал с ней лишь соглашаться, отступая при этом к выходу из аудитории.

Мысленно похоронив оказавшегося не на том месте преподавателя, я снизил уровень громкости трансляции идущей от Камеры на Томе, студентки автотракторного факультета. Используя весь словарный запас матерного русского и кабардино-балкарского, дамагерша копалась вместе с испачканным маслом простоватого вида мужиком во внутренностях ЕрАЗ-762.

Это был один из тридцати шести серийных автомобилей, выпущенных в Армении автофургонов, которые были разработаны в Риге. По сути это был РАФ-977Д, но без окон и сидений в кузове. Ругань дамагерши была вызвана качеством деталей и добротностью сборки. Специалисты в Ереване, обучившиеся новому для себя делу на рижском РФА и ульяновском УАЗ, отнеслись к своему детищу уж больно халатно.

Нелестные эпитеты в адрес отечественного автопрома в диалоге дамагерши пропали, когда между ней и преподавателем пошло обсуждение ГАЗ-66. В этом, 1967-м году, он был удостоен Золотой медали на международной ярмарке сельскохозяйственной техники в Лейпциге. И Тома, и её учитель пришли к общему мнению, что этот автомобиль будет добросовестно служить ещё минимум полста лет.

Мысленно согласившись с Тамарой, я переключился на Ингу. Та сидела за партой и слушала, что ей вещает её наставник, показывающий при этом на плакат указкой. Хоть сапёрша и являлась абитуриентом аэрокосмического факультета и якобы даже работала в организованной год назад отраслевой научно-исследовательской лаборатории, изучающей динамику теплофизических процессов, тема её урока сейчас касалось этого направления лишь косвенно.

На холсте со штемпелем внизу от Министерства обороны, были наглядно продемонстрированы последствия ядерного взрыва. Задумчивый вид сапёрши вызвали ответы на её вопросы. Учитель сказал жене не говорить чепуху про последствия радиации, сказав, что всё это прекрасно лечится бокалом красного вина и яблоком. А если ещё и помазать ожоги йодом, то продолжать работать можно прямо сразу.

Аргументом в этом утверждении выступало то, что в обувном отделе московского ГУМа прекрасно функционирует ренгеновский аппарат, который позволяет любому желающему определить, где именно жмут новые ботинки. Десять тысяч таких же устройств работают по всему миру, так что вреда от радиации нет совершенно.

Перестав слушать бесполезные контраргументы сапёрши, я посмотрел на Алёну. Та проходила не теорию, а практику. В просторном хлеву, петоводша сейчас доила бурёнку. Делала она это профессионально, и прикопаться её наставнице было не к чему.

Поэтому они обсуждали перспективы сельского хозяйства СССР. Учитель, опираясь на цифры, утверждала, что скоро молоко будет вместо воды, а хлебом мы накормим всех голодающих в мире. Сто миллионов голов крупного рогатого скота и свёртывание кукурузной программы Хрущёва было в этом утверждении сильным аргументом.

У Лёли, "отчего-то" не верившей оптимистично настроенной наставнице, с цифрами было плохо, так что она лишь хмыкала, не забывая наполнять алюминиевый бидон вкуснющим парным молоком. Сглотнув слюну, я зашевелил ноздрями. Из расположенной неподалёку от фойе столовой до меня добрался запах свежевыпеченной сдобы.

Перестав смотреть трансляции, я поспешил к манящему аромату. Добравшись до кухни, я увидел, как работница в белом халате и колпаке вытаскивает из газовой печи противень с румяными булками, щедро покрытыми изюмом.

Затрофеив пару экземпляров и дуя на пальцы, в которых держал горячую добычу, я вернулся в фойе. Начав откусывать изумительное лакомство, я не забывал делать глоток холодного берёзового сока. Его мне тоже удалось достать в столовой, стоил он сущие копейки. Довольно щурясь, я возобновил наблюдение. Следующей стала Хасифа, студентка факультета материаловедения и металлургии нашего политеха.

Крафтерша с интересом слушала, как решались проблемы при организации производства труб большого диаметра на челябинском трубопрокатном заводе. На этом предприятии, которое сильно разрослось после эвакуации в 1942 году из Мариуполя, смогли очень быстро ввести в строй стан 1020, что позволило обойти санкции и начать производить эти элементы газотранспортной системы в нашей стране самим.

Четыре года назад, в 1963 году, появилась знаменитая надпись "Труба тебе, Аденауэр!!!", и перспективы у нашего трубопрокатного были эпические. По словам наставника крафтерши, к 1970-му году наше предприятие станет самым крупным трубным заводом в мире, изготавливающим три с половиной миллиона трубной продукции в год.

В отличие от утверждений наставника петоводши, этому я "отчего-то" поверил. Будут трубы не только немецкому канцлеру, протянем ветки в каждую страну Европы, да и в Китай с Японией и Индией тоже. Берёзовый сок у меня закончился и, встав с дивана, я подошёл к стоящему у стены автомату с газировкой.

Взяв стакан, я сполоснул его под прыснувшей от моего нажатия струйкой воды, и поставил под сопло. Достав три копейки из кармана, я выбрал на табло "Тархун" и нажал кнопку. Но в мою ёмкость налилось лишь немного концентрированного зелёного сиропа, а потом зашипело, похрипело и всё смолкло.

Узнав о том, что аппарат неисправен, я укоризненно покачал головой рассказавшей мне об этом администраторше и вернулся на своё место. Три копейки потерял, ёлки-иголки! Ещё семь добавить, и кило картошки можно купить, а ещё три – и полкило батона. Газ им не подвезли, шарлатаны!

Перестав горевать об утраченном богатстве, я посмотрел, что сейчас делает зельеварша. Маша сидела и мучительно пыталась понять основополагающие принципы явления энергетического разветвления цепей в химических реакциях, которое в 1962 году было открыто нобелевским лауреатом академиком Семёновым и занесено в Государственный реестр открытий СССР под номером 172 с приоритетом.

С трудом продираясь сквозь термины, жена морщилась. Трудная тема, согласен. Её могут понять лишь очень подкованные в этом вопросе личности. Но Маша именно такая, так что разберётся, а потом и нам свои логические связи передаст после Синхронизации. Пригодятся где-нибудь, развитие химии идёт семимильными шагами.

А вот пригодятся ли нам сведения, получаемые сейчас Дорой, которая слушала лектора, рассказывающего о психохирургии, я сомневался. По словам наставника, некоторые психиатры до сих пор считают, что при шизофрении и тяжёлом неврозе навязчивых состояний лоботомия наиболее оптимальна и продуктивна.

Если у нас, в СССР, это было под запретом ещё с 1950-го года, то в США, в тех же пятидесятых, проводилось около пяти тысяч лоботомий в год. Вроде бы наши оказались правы, и объём этого вида хирургического вмешательства к концу шестидесятых сходил на нет, но это же капиталисты!

Этот дешёвый метод позволял лечить одним ударом по черепу, капитально сокращая расходы на медицинское обслуживание и содержание. Поэтому кануть ему в лету предстоит ещё не скоро, пока не появятся другие способы. А наши, советские психи, могут спать спокойно. Инсулиновая терапия и электрошок – вот максимум, чем их могут подвергнуть после тщательного обследования и наблюдения.

Прекратив радоваться гуманностью отечественной психиатрии, я посмотрел на часы. Три часа учебной деятельности подходят к концу, так что надо проверить спортзал. После учёбы, я организовал для своих студенточек спортивное состязание по баскетболу. Эх, вот бы натренировать их так, чтобы американцев на олимпиаде в этом виде спорта победить. Но у нас в стране упор на хоккей и футбол, так что вряд ли.

–

Среда (05.04)

Баскетбольные состязания между жёнами, продолжающиеся каждый день с субботнего первоапрельского розыгрыша нам, пока ещё, не приелись. Вернувшись домой после зачистки королевских садов Херренхаузен в Ганновере, мы умылись, переоделись и пошли в наш домашний спортзал возле Тренажёрки, чтобы снова провести состязание кто выше, быстрее и ловче.

Сев на левитирующее кресло, я подлетел к центру поля, чтобы кинуть мяч. Сделав это, я поспешил взмыть под потолок, чтобы не мешать ломанувшимся к спортивному снаряду Спутницам. Как-то зацепила нас тема с молодёжным спортом, да и вся тематика СССР наши души до сих пор не покидала.

Тем вечером, после партсобрания, миф о том, что в Советском Союзе секса нет, я опроверг, поэтому шаг назад на полста лет всем очень понравился. К своей побудке от оральных ласк Спутниц под звонкий голос, зовущий на пионерскую зорьку, я уже привык и не понимал, как жил без этого раньше.

Моё присутствие на разыгравшемся подо мной состязании были исключительно для принятия решений. Я сейчас выступал в роли главного босса, как сделал это в 1972 году на олимпийских играх в Мюнхене во время матча между СССР и США Уильям Джонс, генеральный секретарь ФИБА, международной федерации баскетбола.

Впрочем, выступить в роли авторитетного решалы мне не грозило. У нас предвзятого судейства и неисправного секундомера не было. Правила отслеживали бамблби под руководством Кузьмы. Делали они это чётко, профессионально, так же как отыгрывали роли наставников в гостинице. Намучился я с ними, когда готовился к первому апреля.