Текст книги "Кульбиты крафта (СИ)"

Автор книги: И. Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

–

Вторник (25.04)

Люминесцентная краска, изготовленная Машей в своих лабораториях, прочно заняла место в наших Инвентарях. Отличная маркировка свой-чужой, к тому же враги ссутся, а нам остаётся ошарашенных супостатов лишь добивать.

Зельеваршу, провёдшую вчера полевые испытания этого нового средства, я "наградил" новым двадцатым Уровнем, разблокировавшим у неё пятые Специализации. Её новые Навыки отвечали за Очистку. После Машиных экспериментов с марином это было уже особенно актуально, да и вообще. Портки стирать будет легче, в Нормандии, после встречи с Каспершей, я в очередной раз убедился, что для меня это тоже не исключено.

Помимо расходов на Машу, КСЕ хватило, чтобы дать Кате тридцать седьмой, а Алёне двадцать третий Уровни. Ещё хватило на сантиметр для Томы, Инги и Хаси. В развитии были приятные изменения и без расхода Энергии. Рейд в Шато-де-Мартинвасте стал триггером для роста Синхронизации. Отношения Дора // Ваня и Дора // Алёна стало равно трём, а Лика // Тома достигло капа.

Оставив получивших Апгрейд жён дома, я с остальными отправился продолжать охоту в стране виноделов и галантных призрачных велосипедистов, переместившись на французскую Ривьеру. Места тут были знакомые, лазурный берег я уже посещал ранее, когда занимался здесь экспроприацией.

Любили эти места отечественные нувориши. Количество отжатых мною яхт уже было за третий десяток, несколько шикарных апартаментов до сих пор никак не могли реализовать нанятые нами риэлторы. Продавать за бесценок Смайлу не давала жаба, а стоимость, которая его бы устроила, оказалась слишком высока.

–

Пятница (28.04)

Жаба оказалась штукой заразной. Цены на Ривьере от Тулона до границы с Италией показались мне слишком высокими, поэтому максимум, что я себе позволил – это отведать приготовленную марроканцем шаурму в закоулках Сан-Тропе.

Жёны этой напасти оказались подвержены тоже, и пока мы посещали казино, рестораны и клубы, добираясь до танитов, не потратили ни копейки. Всё это компенсировалось тем, что они надолго потом задерживались снаружи, Сканируя поваров, а также оборудование и складские помещения точек общепита, чтобы потом всё это воспроизвести на Базе.

Особенно это пришлось по вкусу тем из Спутниц, кто вынужден был потеть на тренажёрах. В результате никто не остался обиженным, и я был спокоен, уверившись в том, что по мою душу не придёт, цокая каблучками, расстроенный от эпической несправедливости Эдмон Дантес в миниюбке, чтобы предъявить мне счёт и поклевать мои мозги, требуя каких-нибудь для себя преференций.

Завершив очистку Лазурного берега, я увеличил количество остающихся дома ещё на двух человек. Тридцать седьмой Уровень получила Люда, а двадцать второй Хася. Сантиметр Роста я заказал Лёле, Маше и Доре, хватило ещё и на Электромод Тамаре.

Проводя рефлекторным взглядом покачивающих бёдрами эдмондоподобных Спутниц, удалившихся для своего заключения в Тренажёрку и на Полигон, я обратил внимание на оставшихся за столом в Холле. Каникулы закончились, и лёгкие платьица, сводящие снаружи с ума французов, жёнам нужно прибрать в платяные шкаф.

Впрочем, потерять мужское внимание Спутницам не грозит. Юбки и топики заменят обтягивающие гидрокостюмы. Мы пойдём по стопам графа Монте-Кристо, так как цепочка маркеров на Карте привела нас в Марсель, а конкретно на небольшой остров с незабвенным замком Иф. Начитавшиеся Дюма заражённые отчего-то решили, что это место тоже сможет стать для них надёжным убежищем.

–

Проверив, чтобы у всех качество экипировки для Подводного плавания, я последним переступил порог Портала. Добираться до крепости мы будем не как туристы, а под водой. Пройдя к берегу, мы натянули ласты и, пятясь назад, зашли в Балеарское море. Оказавшись под водой, я заметил прошмыгнувшего рядом Колдера. Дельфин, оказавшись в солёных водах Лионского залива, резвился и испускал от полноты чувств ультразвуковой щебет, в котором я стал немного разбираться.

Наши Петы оказались точно умнее, чем их натуральные аналоги. Не уверен, что настоящие дельфины способны прощебетать «Зае..ись», который я отчётливо услышал в дельфиньем треске. Может показалось? Колдер подплыл ко мне, подмигнул, и на его хитрой морде расплылась зубастая улыбка. Нет, не показалось, всё я услышал правильно! Так лыбятся только мужики, сделав вечером после работы первый глоток ледяного пива и комментируя это именно тем восклицанием, что услышали мои навороченные уши.

За хвост его держала Инга, на лице которой была маска. Глаза круглые, во рту загубник, пальцем проводит по своему горлу. Если бы умела говорить под водой по-дельфиньи, тоже сказанула бы что-то вдохновляющее. В Смайлочате появилось сообщение от неё «Опаздываем!!!».

Кивнув ей согласно головой, я замахал шустрее своими ластами, набирая скорость и смотря на ставшие удаляться от меня её ягодицы в обтягивающем гидрокостюме. Помимо баллона для акваланга, за спиной у сапёрши был рюкзак, в котором она несла заранее припасённые гостинцы, которые должны нам пригодиться для проникновения внутрь ставшей музеем тюрьмы для политзаключённых, используемой в этом качестве вплоть до 1870-го года.

–

Вторник (02.05)

Как и у Стругацких, вчерашний понедельник в Гисеоне превратился в субботу. Репрессии, которые грозили тем сотрудникам, кто не примет вчера участие в первомайском субботнике, привели к тому, что территории на Уфалее, а также возле многочисленных учреждений нашей империи по всей стране, от окурков и другого мусора полностью избавились.

Вместе со всеми помахав граблями, метлой и поруководив погрузкой мешков с собранными "сокровищами", я показал тем самым своё единение с трудовым народом, которое усилил премиями для поработавших не по специальности сотрудников и штрафами для всё же нашедшихся лодырей.

После работы, я задержался снаружи, чтобы выразить свою особую благодарность неотлынивавшим, несмотря на некую статустность в нашей организации, Адъютантшам. Хотя Полину я бы тогда лучше её розгами высек, коренная, как оказалось, питербурженка работала наравне со всеми без энтузиазма, спустя рукава. Но пришлось, в отличие от остальных, лишь расцелованных, отодрать её в здании АБК, чтобы дать Смайлу новый материал для её трансформации.

Хоть это и было непедагогично, но хотелось, чтобы преображение у неё закончилась поскорее. Если для мужиков, с которыми она весело проводит время в Челябинске, её внешность уже была вполне себе съедобной, то я, окружённый красавицами, стал слишком привередлив, и для продолжения интимной связи с Полиной приходилось себя заставлять.

Несправедливость в отношении Поли подметили остальные женщины, отчего та стала объектом для зависти. Как могут быть злы между собой девушки я уже знал, поэтому моя непедагогичность выйдет ей боком. Хоть и не одобрял подобного, но сейчас это будет в жилу. Буду надеяться, что в следующий раз, подбирая, наравне со всеми, окурки возле мусорных корзин, она уже привередничать не станет.

Наверное, это же "единство" стало причиной того, что Отношения Хася // Катя стало равно девяти, а Хася // Лика поднялось до семи пунктов. Крафтерша, поработав вчера вместе с дамагершей и гайдершей, провела минимальную механизацию труда.

Заменив ручные носилки на тележку, она существенно облегчила им процесс уборки, а когда вместо мётел обеспечила Спутниц ручными подметальными машинами и пылесосами, заслужила их искреннее восхищение. Меня же эти нововведения скорее расстроили. Всё это было неспортивно! Метла и носилки, только хардкор!

Недовольную моими капризами крафтершу я решил воспитать и взял с собой на очередной Фарм. Кроме Хаси прихватил лишь зельеваршу, которая во время субботника отлынивала в своей лаборатории, сославшись на какой-то очень важный эксперимент. Остальные остались дома, танитов там, куда мы отправимся, было всего пять штук.

Прыгнув наружу, я огляделся. Тановышка была установлена на безлюдном склоне скалы, с которого открывался прекрасный вид на море. Вокруг были такие же, поросшие лесом предгорья. Мы находились где-то на средней высоте горных отрогов Монте-Синто, попав на западную часть четвёртого по величине острова в Средиземном море, называющегося Корсикой.

Где то здесь родился тот самый Наполеон Бонапарт. Интересным фактом, который я выяснил перед походом, было то, что полководец родился в том же году, когда Корсика стала французской. Случись это на двадцать лет раньше, и всеми известный император был бы подданным Генуи, и бог весть, смог бы войти в анналы всемирной истории.

Делясь с жёнами этими пустыми размышлениями, я поднимался по тропинке между растущих тут морских сосен. Нам нужно было попасть в центральную часть острова, к вершине Монте-Падро, где таниты устроили себе лагерь. Для этого предстояло преодолеть двадцать километров по горным кручам, избегая вляпаться в растущий здесь терновник и попадающиеся изредка кактусы.

–

Добравшись до обозначенной на Карте точки, где Радар обозначил танитов, я увидел там палаточный лагерь. Восемь брезентовых палаток были покрыты маскировочными сетями, а на костре в центре готовили обед для двух десятков шатающихся из края в край смуглых корсиканцев.

Скрытность этой стоянки сильно нарушал развевающийся на флагштоке флаг, на белом полотнище которого была изображена голова мавра с банданой на лбу. Все обитатели лагеря были вооружены огнестрельным и холодным оружием, имели воинственный вид, а Слух доносил их эмоциональные реплики, демонстрирующих наигранную крутизну этих товарищей.

Это были представители фронта национального освобождения Корсики, ставящие перед собой цели добиться независимости от Франции. В каждой стране есть такие организации, конкретно эта появилась полста лет назад, и французские власти отчего-то не спешили проводить здесь референдумы и прочие демократические изыски, не забывая при этом учить весь остальной мир как надо правильно жить.

Воспользовавшись ситуацией, инопланетные паразиты выбрали себе в качестве доноров кого-то из лидеров сепаратистов и сейчас находились в одной из палаток. Чем они там занимались мне видно и слышно не было, может чпокались втихушку, может сканворды разгадывали.

Охранять будущих носителей им было не нужно, корсиканцы и сами выпрыгивали из штанов, чтобы усилиться. Половина разговоров, из услышанных мною, была о том, какой невероятной выносливостью и силой стал обладать после ритуала некий Адриен. Радар легко отыскал возле навеса, под которым лежали ящики, судя по маркировке, с боеприпасами, Двухуровневого заражённого.

Скорее всего, это и был тот самый Адриен. Для нас опасности он не представляет, впрочем, как и остальные таниты, имеющие тридцатые Уровни. Оглядев диспозицию, я дал команду жёнам. Воспитывая Хасю и Машу, я всю дорогу по горам заставил их тащить на плечах, наравне со мной, свои ручные Пулемёты.

Обозначив им позиции и шлепками по ягодицам напутствовав, я установил перед собой свой Корд, и, сорвав травинку, начал грызть её, дожидаясь, пока Спутницы займут свои огневые точки. Травка оказалось горькой, сплюнув горечь, я вытащил из нагрудного кармана барбариску.

–

Без проблем расстреляв ленты, мы подавили всякое движение и пошли добивать раненых повстанцев Холодном оружием. Выжившие после обстрела валялись возле палаток и, увидев наше приближение, открыли по нам ответный огонь.

Игнорируя попадание пуль в Каменную кожу, я замахал Топором, слушая о глобальных проблемах, которые сулили мне корсиканцы на своём диалекте итальянского. Понимая их через слово, я не впечатлился. Русский мат был куда ярче, изысканнее.

Адриен получил свою пулю ещё в самом начале, любители кроссвордов чуть позже. Заглянув в палатку, я увидел их изрешечённые тела, но на всякий случай сделал контрольный, расчекрыжив черепа. Выйдя из ставшего напоминать скотобойню местного штаба, я заметил вдалеке, возле деревьев, окружавших поляну движение.

Пуля, бессильно чиркнувшая по моему горлу, обозначила, что мне не показалось. Кто-то смог избежать смерти. Радар молчал, счастливчик был незаражённым. Побежав в направлении, откуда меня попытались убить, спустя двадцать минут я остановился.

Догнать стрелка мне не удастся, тут начинался такой каменный серпантин, что все ноги сломаешь. В отличие от партизана, я эту дорогу не знаю, так что преследование выйдет утомительным. Пусть убегает, больше танитов на острове нет, а воевать с приспешниками оставлю местным властям. Судя по многолетней борьбе за независимость, это у них "очень хорошо" получается.

Вернувшись к палаткам, я вопросительно посмотрел на Хасю. Она должна была отыскать Блокатор, который заработал спустя минуту после начала нашей атаки. Крафтерша покачала отрицательно головой. Разбив лагерь по секторам, мы уже все трое начали тотальный шмон. Где-то же он тут стоит? Я уже есть хочу, а питаться варевом, который готовили на костре, нет никакого желания.

–

Чего у корсиканцев не отнять, так это умения прятать. Потратив час, я понял тщётность наших поисков. Один из сканвордистов, имел при себе что-то навроде пульта, но в него попала пуля. Похоже, что им он включил блокировку Порталов и Инвентарей, а само устройство было припрятано бог знает где.

Хася определить дальность не сумела, за что получила от меня и Маши упрёки в её профессионализме. Крафтерша от них открестилась, сославшись на то, что такого рода умения относятся к прерогативе Инги, изучающей Дистанционное управление.

Солнце стояло в зените, и чтобы не оставаться в горах на ночёвку, я решил пойти в ближайший населённый пункт. Глядишь, по пути пересечём границу действия Блокатора, а если нет, так переночуем и поедим там с комфортом, чтобы уже завтра дойти до следующей Тановышки.

Успокоив в Смайлочате жён на Базе тем, что с нами всё в порядке, я прекратил лодырничание Хаси и Маши, усевшихся на земле и начавших принимать солнечные ванны. Ультрафиолет в таком количестве вреден! Когда Спутницы нехотя поднялись, я обозначил им наши перспективы.

Собрав всё самое ценное и присовокупив к этому наши пулемёты и другие средства убийства, выделявшие нас среди туристов, я сделал нычку в расщелине, надеясь вернуться сюда позже, когда Блокатор сдохнет либо от перегрева, либо разрядившись.

Пока осматривали лагерь, навыки от рейнджерши позволили определить, как в это глухое место добирались партизаны. Тронувшись по этим следам в путь, я зашагал первым, высматривая едва-едва заметную тропинку, ведущую на восточное побережье.

–

Спустя час, она начала загибаться на север и мой компас подсказал, что придём мы в Кальви, город, разросшийся возле крепости, построенный генуэзцами в 1492 году. Спустя пару часов так и оказалось. Уже в сумерках, глаза увидели скалистое побережье, а также электрические огни, бросающие вдалеке блики на серые воды.

Выйдя с тропинки на асфальт автодороги, жёны устало сели на бортик. И эти люди ещё ленятся таскать носилки? В отличие от них, у меня, не брезгающего никаким чёрным трудом, самочувствие было куда лучше. Напрягала лишь мокрая футболка, которую сейчас можно было выжимать.

– Мадре Миа, может в город не пойдём, а посидим здесь и дождёмся попутку?

– Нет, темнеет уже. Хорошие люди уже дома сидят, а садиться в машину к плохим я не хочу. И вообще, вам пешие прогулки полезны.

– Прогулки?! Ты это так называешь? Баста! Меня змеи два раза цапнули, берцы пришли в негодность, изрезавшись о камни. Если бы не Моды, я бы уже умерла.

– А кому легко?

– Ой-вей, не ругайтесь и без вас тяжело. Вань, ты сыпешь соль нам на раны, мои мышцы уже трепе́щат, они на пределе. Ещё полчаса, и начнутся спазмы, и я таки стану изображать бревно.

– Не переживай, я профессиональный дровосек и у меня есть Топор. Обрублю твои сучья и на плече донесу.

– Зачем такие подробности, лучше дай мне яду.

– Это тебе к Маше. У меня только барбариска есть. Последняя, между прочим, цени. Должна будешь!

– Твоя щедрость просто бесценна. Была бы моя мама такой же, выставила бы мне счёт ещё в роддоме, когда я родилась.

– Ходэ́! Давайте не будет ругаться. Ваня на удивление прав, – сказала Маша. – Есть у меня одно средство.

– Таки ты тоже хочешь моей смерти? Не ожидала.

– Нет, кага́да, я совсем про другое. У меня допинг есть.

– Тот, который ты нам в Корее давала? – с возмущением спросил я. – После которого мы неделю ловили глюки?

– Бэ́са ми ку́ло! Я его доработала, никаких побочных эффектов не будет, даю гарантию.

– Таки в Пхеньяне ты говорила нам тоже самое.

– Баста! Не хочешь, не бери. Его всё равно мало, мне больше достанется.

– Погоди, – остановила крафтерша порыв зельеварши забросить в рот таблетку, которую та вытащила из нагрудного кармана. – Что ты слушаешь меня? Я такая уставшая, что сама не знаю, что говорит мой рот.

После принятия жёнами честно поделенного ровно пополам средства, спустя пять минут я увидел, как в их глазах появилась жизнь. Хлопнув в ладоши, я скомандовал подъём. Мы бодрой рысью потрусили к ожидающим нас, как я пообещал Спутницам, ресторанам, гостиничным номерами и спа-процедурам.

–

Оказавшись уже ночью в Кальви, мы попытались найти место для ночлега. Деньгами для этого мы разжились обшмонав трупы в лагере. Но тщётно, все посещённые нами гостиницы ссылались на то, что номера там нужно было заранее бронировать, а без этого никак невозможно. Осатанев после пятого отказа, я уже всерьёз раздумывал над тем, чтобы применить наше оружие, когда мне, наконец, улыбнулась удача.

Когда я оказался у стойки портье, то увидел симпатичную корсиканочку, с бейджиком высокой груди, на котором значилось, что зовут её Джулия. Юлька по-нашенски, хорошее имя. Стройная девушка была черненькая, с местным колоритом в виде орлиной римской горбинки на носу и родинкой возле уголка рта, как у Инги.

Она показалась мне прекрасной. В душе что-то щёлкнуло, как было, когда я в первый раз увидел февральским вечером Катю. На эту девушку хотелось смотреть и смотреть. И не только в район её декольте. Возможно, мой интерес был усугублён свежими воспоминаниями о вчерашнем вечере, когда я на завершающем этапе натягивал Полину.

У корсиканки не было ничего общего с монструозной Адъютантшей Доры. Она была как глоток свежей воды в пустыне, как лучик света, пробившийся сквозь пасмурные тучи. На её светло-голубом платье была приколота большая сверкающая брошь в виде подковы. Девушка улыбалась мне задорно, демонстрируя безупречные зубы и розовый язычок, который, уверен, сможет доставить удовольствие и без Мода.

Что-то она во мне тоже разглядела. Возникшая взаимная симпатия заставила меня тут же осыпать её комплиментами, плоско шутить и демонстрировать свою мужественность, распрямляя плечи и ненавязчиво поигрывая бицепсом, для чего я даже снял камуфляжную куртку.

Возникшие мысли о своей козлиной сущности, пресекались рассуждениями о том, что я сейчас флиртую "исключительно" для того, чтобы нам позволили здесь переночевать. Поэтому сильно возмутился тем, как вошедшая с улицы Маша восприняла в штыки мои невинные поцелуи кончиков наманикюренных нежным розовым лаком пальцев на прелестной длани корсиканской нимфы.

– Мадре Миа, мы тебя ждём, устали, продрогли, а ты клеишь здесь эту итальянскую пу́та, прошмандовку?! – воскликнула она по-русски.

Корсиканская Юля вырвала у меня свою руку. Она безошибочно поняла о чём сейчас речь и улыбка с её губ пропала. Взгляд стал строгим, прищуренным. В нём появилась холодная сталь.

– Ванья, тебе надо уйти, – сказала она, опередив меня, собирающегося разруливать ситуацию. – Как я и говорила, у нас нет мест. Попрошу вас всех покинуть помещение, иначе я буду вынуждена вызвать жандармерию.

– Маш, что ты наделала? Хочешь спать на камнях в порту? Я почти договорился о номере.

– Бэ́са ми ку́ло! Не лги мне, я же вижу, о чём ты здесь договаривался. Зная тебя, ещё пару минут, и отодрал бы её прямо на этой стойке.

"Небольшая" доля истины в словах жены была. Но и правда в том, что нам негде спать, тоже осталась.

– Кроме вас мне никто не нужен! – пошёл я в атаку. – А если для вашего комфорта я готов пострадать, тратя свои почти закончившиеся силы на эту девушку, уже любезно готовую отдать мне...

Маша прищурилась.

– Кхмм. Ключ, ключ от номера для нас всех, – невозмутимо продолжил я. – То я ждал от тебя благодарности, а вместо этого получил пошлую ревность.

– Ходэ́! Я сейчас Хасю позову, мы тебе твой ключ оторвём с корнями. И что, мадре миа, ты в ней нашёл? Она же плоская, страшная. Если бы ты с ней переспал, я бы к тебе на километр потом не подошла. Мало ли какие у неё болезни.

– Попрошу вас немедленно уйти! – вновь вклинилась Джулия.

– Молчи, шалава! Бэ́са ми ку́ло! – взъярилась Маша. – Мадре Миа, дай мне сил.

Начавшую сатанеть зельеваршу остановило то, что дверь в фойе гостиницы открылась и в ней показалась крафтерша.

– Таки чего вы здесь застыли, словно жадный гой на привозе? Вань, ко мне тут какой-то пацан прицепился. Ничего не говорит, тянет куда-то. Можно я ему по голове ударю?

Взяв Машу под локоть, я потащил её наружу, чтобы и Джулию спасти, и непонятного мальца. Закрывая дверь, я бросил взгляд на Юлю. Та холодно мне улыбнулась, на что я показал знак, мол созвонимся. Обязательно загляну к ней, когда вернусь за нычкой в горах. Тянет меня к ней, а возникший сейчас холод я смогу растопить. Есть опыт.

–

Оказавшись на улице, я действительно увидел подростка, который, на моих глазах схватил Хасю за руку. Это был оборванный, некрасиво остриженный мальчик с оттопыренными ушами и маленькими, очень хитрыми глазами.

Увидев меня, он начал торопливо щебетать на тему того, чтобы мы пошли за ним. Угрозы в нём я не увидел. Почему бы и нет? Сходим, посмотрим, чего ему надо, может там помощь какая нужна. Заодно и Маша проветрится, успокоится. Переглянувшись с крафтершей, я кивнул пацану согласно головой и двинулся за ним во мрак узких переулков, не отпуская локоть зельеварши, продолжавшей изредка ругаться по-испански.

Идти оказалось недалеко и спустя двадцать минут петляния по лабиринту, мы оказались перед старой обшарпанной дверью. Малец постучал, дождался, когда её откроют, получил какую-то мзду и юркнул от нас во мглу переулка. Перед нами предстал скрюченный от возраста старик, опирающийся на резную клюку.

Из-под кустистых бровей он пристально смотрел на нас и начинать говорить не спешил. Я в свою очередь не совсем понимал, зачем мы здесь оказались, поэтому молчал тоже. На начавшиеся реплики Хаси, корсиканец не реагировал совершенно. Наконец он кашлянул и махнул нам рукой, зовя за собой внутрь дома.

Пройдя в прохладную переднюю, я увидел, как он даёт указание своей, одетой в чёрное платье и такого же цвета платок на голове пожилой женщине. Получив указание, та кивнула и ушла на кухню, откуда начали доноситься звонкие звуки стука посуды и шкворчание масла на плите.

– Вы ищете место для ночлега? – задал мне вопрос старик, сев в обшарпанное деревянное кресло.

– Хотелось бы.

– Сто евро за ночь. Ещё сто и мы вас покормим.

– Таки почему так дорого? – вклинилась Хася.

– Ещё сто, потому что твоя женщина не умеет держать язык за зубами, – добавил корсиканец. – И если хотите помыться, поспешите. Через час горячей воды не будет.

– Согласен, – поспешил я согласиться. – Кровать большая?

– Тебя выдержит, а твои женщины будут спать в другой комнате. У меня в доме так принято, если не согласен, уходи.

Заниматься сексом никому из нас сейчас не хотелось, так что временный целибат никого не огорчил. Протянув ему деньги, я увидел, как старик, не пересчитывая, убрал их в карман и, кряхтя, встал со своего кресла. Медленно двигаясь, он провёл нас в небольшую комнату, служащую здесь столовой.

Разместившись на шатких стульях, мы дождались, когда нам принесут нехитрую снедь. Это была жаренная рыба, сыр и бутылка неплохого белого вина. Не привередничая, мы восполнили калории, после чего мрачная старуха повела жён в ванную комнату, а меня старик повёл нас на второй этаж.

Что ж, пока жёны смывают трудовой пот, оценю свои апартаменты. Лишь бы они не переусердствовали, здесь с коммуникациями, похоже, всё плохо. Но если горячей воды мне не достанется, сбегаю искупнуться в море, Мод позволяет, а соль на коже потерплю до завтра.

–

Четверг (04.05)

Проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь. Над головой был побеленный потолок, дешёвая, старая мебель. Из окна в комнату падал слабый свет едва показавшегося над горизонтом солнца. В Интерфейсе мигали оповещения.

Раскрыв их, увидел, что ночью выросла Синхронизация у Маши. С Валей до восьми, с Тамарой до девяти, и даже с Хасей до трёх. На лицо женский сговор! Не иначе, это так высоко было оценено поведение зельеварши, прервавшей мой вчерашний флирт с Джулией.

Этак они мне пояс верности наденут! Буду звенеть яйцами в труселях, сделанных из металла. В Челябинске с металлопрокатом всё хорошо, можно достать любую марку стали. И что мне потом делать с какой-нибудь 13Х11Н2В2МФ, высоколегированной, жаростойкой и кислотоустойчивой?

Выбросив из головы бредовые размышления, навеянные инженерным образованием, я протёр глаза и широко зевнул. Часы в Интерфейсе показывали пятый час, спать ещё и спать. Тут мои ухи встопорщились, расслышав раздавшийся за дверью слабый скрип половиц.

Похоже, именно из-за этого я и проснулся. Подсознание дало сигнал, что к моей комнате кто-то приближается. Продолжая лежать на кровати, я закрыл глаза. Когда дверь приоткрылась, я по запаху определил, что в комнату вошёл старик.

Когда он подошёл к моей кровати, я открыл глаза и увидел, что в его руках двуствольное ружье. Слух и осязание меня спросонья обманули. Ко мне он явился не один, за его спиной стояла жена с кухонным ножом в руке.

– Бастарда! – прошипел с ожесточением корсиканец и спустил курок.

Пучок дроби разбился о моё лицо, а вслед за этим в место напротив сердца ударило лезвие. Схватив за запястье старуху, я потянул её на себя, ударив ногой снизу по ружью в руках её мужа. Ствол задрался вверх, и повторный выстрел оставил чёрные точки на извёстке потолка.

Старая женщина, повалившись на меня, вцепилась в мой нос своими зубами, пришлось ударить её кулаком по затылку. Вставные челюсти разжались, она потеряла сознание, и я отпихнул её в сторону, и она упала на пол. На носу остался зубной протез, который я проигнорировал, чтобы заняться стариком.

Вскочив с кровати, я взял его за горло и придушил. Корсиканец заперхал и выпустил из рук двустволку, упавшую на пол рядом с телом его супруги. Ослабив хватку, я швырнул его на кровать, а потом положил рядом с ним его жену.

– Ой-вей, – раздался голос Хаси за моей спиной. – Вань, ты настолько озабочен? Таки нужно было только нам намекнуть, мы всегда готовы.

Крафтерша стояла на пороге вместе с Машей. Обе, увидев меня, склонившегося над лежащей на кровати старухой, всё поняли в меру своей испорченности. Старика так вообще не заметили, ёлки-иголки. И слава богу! Иначе меня вообще бы зачморили.

Показав рукой сначала на двустволку на полу, а потом на нож, я объяснил сонным Спутницам что тут произошло. Выслушав меня, они по-новому взглянули на стариков. Женщина уже пришла в себя, а мужчина поглаживал её по волосам, шепча что-то успокаивающее и бросая на меня ядовитые молнии из своих чёрных зрачков.

– Ходэ́! Вы маньяки? – спросила у него Маша. – Или каннибалы? Бэ́са ми ку́ло! Еды у вас на ужине было мало, решили пополнить нами свои припасы?

– Вы покойники. За нашего Адриена наш род вам отомстит, где бы вы ни были. Везде найдём!

– Он вам кто? – задал я вопрос.

– Сын, – почти выплюнул мне старик.

– Соболезную, – неискренне сказала Хася. – Таки он сам виноват, связался с плохими людьми.

– Это были славные люди. Они хотели для моего народа только хорошего.

– Таки и пусть бы себе хотели, мы не совсем даже не против. Только не стоило слушать тех, кто начал проводить у вас обряды. Вы же католики?

Старуха торопливо вытащила крест и поцеловала его, отметая от себя любые наши сомнения.

– Мы из святой инквизиции, – неожиданно выдала Маша. – Поведясь на лживые обещания бесов, ваши борцы за свободу предали род человеческий.

– Ты врёшь! – воскликнул старик. – Адриен был честным католиком, это всем известно. Не пропускал ни одной мессы.

Участвовать в религиозном диспуте мне было лень. Не богослов я ни разу. Но если этих корсиканцев не убедить, они так и продолжат свою вендетту. А мне ещё за нычкой возвращаться, к Юльке потом заглянуть, да и вообще жалко их. Нам то они ничего не сделают, но придётся же тогда пролить здесь море крови.

А как это они так быстро узнали, что мы убили их Адриена? Наверное, это тот сбежавший стрелок, что попал мне в горло, доложил. Так он, возможно, видел, как развеивается пеплом тело убитого заражённого. Спросив об этом старика, я увидел его недоверчивый взгляд. Проведя его к телефону, я заставил пообщаться со свидетелем, а после состоявшегося эмоционального диалога, отвёл обратно.

Выйдя с жёнами из комнаты, где старики начали шептаться между собой, я спустился вниз и сел за обеденный стол. Хася деловито пошуровала на кухне и вернулась оттуда с бутылкой вина и головкой козьего сыра. Завтракая по-корсикански, мы дождались, пока к нам спустятся хозяева.

– Мы решили, что возможно вы не врёте, – нехотя пробурчал глава семейства. – Доминик видел то, о чём ты сказал. Но мы проверим его слова. Если они подтвердятся, кровавой мести между нами не будет. Особенно, если вы подтвердите, что из церкви.

– Не могу, – криво улыбнувшись, ответил я. – У нас чёткие инструкции. Нас как бы не существует. Папа лично курирует наш орден, можете обратиться лично к нему.

– Мы попросим об этом нашего падре.

– Это пожалуйста. Сколько мы должны тебе за этот завтрак?

Корсиканец помялся, но цену не назвал. Лишь махнул устало рукой, мол бесплатно. Широко улыбнувшаяся Хася взяла со стола почти полную бутылку и спрятала себе в рюкзак.

– Мы пойдём, – сказал я, поднявшись из-за стола. – В порту нас ждём катер. Нужно доложить епископу о том, что на Корсике больше нет бесов.

– Откуда они взялись? – спросил корсиканец с интересом. – Не было никогда этой напасти на нашей земле.

– Не знаю. Наверное, грехов стало много. По всей планете они. Только в России нет.

– Они же схизматики, еретики!

– Всё не так просто, как ты думаешь, – ответила ему Маша. – Содомиты там по улицам на парадах не ходят. Вот и думай, где больше ереси.

Старик, не нашедший что ответить подкованной в теологии зельеварше, развернулся и пошёл обратно на второй этаж. Мы же двинулись в порт. Хоть катер там нас и не ждал, но я что-нибудь придумаю. До границы соседнего икосаэдра не так уж и далеко. За час можно доплыть и без плавательных средств.

–