Текст книги "Властелин вампиров"

Автор книги: Хью Дэвидсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Джеймс Ралтон сказал мне только, что с Оливией случилось что-то ужасное, – крикнул Хендерсон сквозь рев мотора. – Он так причитал, будто лишился рассудка.

– Мы видели сегодня Артура Ньютона, и это означает, что Геррит Гейзерт и Аллена Ралтон также вышли на охоту, – мрачно отозвался Дейл. – Но за Оливией должен был ночью присматривать Хармон…

В свете фар показались каменные колонны у въезда в поместье Ралтона. Наша машина пронеслась между ними. Сторожка была освещена, собаки яростно лаяли. Подъехав ближе, мы увидели, что большой особняк также пылает огнями.

Смарт впустил нас, и первым, кого мы встретили внутри, был Джеймс Ралтон, одетый в халат, с побледневшим от страха лицом. За него цеплялась Вирджиния.

– Дейл! – воскликнул он, схватив моего спутника за руку. – Оливия! Ей стало гораздо хуже! Случилось что-то чудовищное!

– Что произошло, Ралтон? – отрывисто спросил доктор Дейл.

– Мы еще не знаем! – ответил Ралтон. – Ночью за Оливией должен был приглядывать Эдвард. Я ушел, надеясь немного поспать. Я проснулся час назад и, тревожась за Оливию, пошел посмотреть, все ли с ней в порядке.

Она лежала в кровати, вся белая, и выглядела просто жутко. Окно было открыто, ветки чеснока сорваны, а Эдвард Хармон спал в кресле. Мы несколько минут не могли его добудиться – он находился в каком-то ступоре. Затем мы попытались разыскать вас.

Дейл уже бежал по вверх по лестнице. Ралтон, Вирджиния, Хендерсон и я заторопились за ним. Хендерсон задержал Вирджинию у двери, мы вбежали в комнату и увидели Хармона: он склонился над Оливией и отчаянно старался привести ее в чувство.

По лицу Оливии Ралтон разливалась восковая белизна. Ее губы посинели, зубы были оскалены, словно в ухмылке. Она дышала медленно и тяжело.

– Дейл, эти адские вампиры снова побывали здесь! – закричал Эдвард Хармон. – Я сидел у постели Оливии, и меня точно что-то парализовало и лишило сознания, хоть я и пробовал сопротивляться.

Доктор Дейл наклонился над девушкой, осматривая губы, глаза и горло и прослушивая ее сердце. Потом он выпрямился.

– Вы собираетесь сделать ей инъекцию раствора Клейна-Лоренца? – спросил я.

Будто холодом дохнуло на нас, когда мы услышали ответ доктора Дейла.

– Оливия Ралтон умирает, – мрачно сказал он. – Никакое лечение не может теперь ее спасти. Возможно, нам даже не удастся привести ее в сознание.

– Умирает? – ошеломленно повторил Эдвард Хармон. – Умирает? Вы не можете позволить ей умереть! Вы должны сохранить ей жизнь!

– Дейл, не дайте ей умереть! – задыхаясь, воскликнул Джеймс Ралтон. – Ради Бога, не дайте ей умереть!

– Я только человек, – ответил Дейл. – Аллена Ралтон выпила почти всю кровь Оливии. Биение ее сердца постепенно замедляется. Но если мы сможем вернуть ее в сознание, мы хотя бы узнаем, что произошло.

Доктор Дейл извлек из своего чемоданчика коробку с ампулами, сломал две и поднес их к ноздрям Оливии, затем приготовил шприц и сделал ей инъекцию в область груди, над сердцем. Она чуть пошевелилась, когда мощные лекарства пробежали по ее умирающему телу, открыла глаза и посмотрела на нас затуманенным взглядом.

В этом взгляде был самый безнадежный страх, самый безысходный ужас, какие мне когда-либо доводилось видеть. Мое сердце сжалось. Оливия посмотрела на доктора Дейла и, кажется, узнала его. Ее глаза заблестели при виде Джеймса Ралтона и слабая улыбка появилась на губах, когда она заметила Эдварда Хармона.

– Мама! – еле слышно прошептала она. – Мама восстала из мертвых и пришла сюда ночью. Теперь я вспоминаю…

Дейл наклонился к ней.

– Попробуйте рассказать нам, что случилось, Оливия, – мягко сказал он.

– Я чувствую себя так странно… во всем теле какая-то слабость, – прошептала она. – Да, здесь была мама… Она так ужасно поступила со мной. С ней был кто-то еще… один из друзей отца, Геррит Гейзерт.

– Геррит Гейзерт! – простонал Дейл. – Он пришел вместе с вашей матерью? Как они вошли?

– Сперва залаяли собаки, – прошептала Оливия. – Я не спала. Эдвард сидел в углу комнаты, а затем завыли собаки и через мгновение Эдвард заснул так внезапно, как будто кто-то приказал ему спать. Я ужасно испугалась и лежала без движения, словно чего-то ждала.

Вскоре за окном что-то зашевелилось. Я с усилием повернула голову и посмотрела на балконную дверь. За ней стояли две фигуры. Я узнала в одной Геррита Гейзерта, но его лицо выглядело так жутко, что я содрогнулась. Второй была мама, одетая в саван – такой я в последний раз видела ее в гробу.

Мама и Гейзерт смотрели на меня. Их лица были белыми, искаженными и злыми, а глаза горели, как огонь. Они увидели, что Эдвард спит в кресле, и стали смеяться. Тогда я поняла, что они каким-то образом наслали на него этот сон. После они стали глядеть на меня, и на их лицах была написана, как мне показалось, чудовищная жажда.

Гейзерт потянулся и хотел открыть дверь, но его рука отскочила, будто ее отбили ветви чеснока, которые вы поместили вокруг двери и между рамами. Они оба пытались открыть дверь и окна, но чеснок им мешал. Все это время я беспомощно лежала и от страха не могла пошевелиться. Мне хотелось закричать во весь голос, но я не могла издать ни звука.

Чеснок, похоже, остановил Гейзерта и маму, и у меня появилась надежда, что они не сумеют войти. Но потом Гейзерт указал на меня и сказал что-то маме. Мать злорадно засмеялась и кивнула, а затем направила на меня пристальный взгляд своих багровых глаз.

Я словно бы мгновенно утратила собственную волю и абсолютно подчинилась маме. Я знала, что должна снять ветки и открыть им дверь – и вот я почувствовала, как встаю с кровати, механически иду к окну и срываю ветви, после открываю дверь и возвращаюсь, чтобы снова лечь в постель. Я слышала, как мама и Геррит Гейзерт смеялись, когда вошли.

– Так значит, они старались нас удержать! – с издевкой сказал Гейзерт. – И где теперь их хваленая защита?

Они с мамой приблизились и посмотрели на меня красными, злорадными глазами. Мама наклонилась ко мне, ее лицо озарила злобная радость, но Геррит Гейзерт отбросил ее в сторону.

– Первым господин, Аллена, – сказал он. – Этой ночью я отниму кровь лично, а не посредством тебя.

– Но она моя! – в ярости прошипела мать.

– Не бойся, я оставлю тебе немного, – сказал Гейзерт. – У нее как раз осталось достаточно крови для нас обоих.

Гейзерт склонился надо мной, глядя на меня багровыми глазами. Его лицо дергалось в ужасных гримасах, и я чувствовала его горькое, горячее дыхание. Я пыталась закричать, но по-прежнему не могла пошевелиться. Он наклонил голову еще ниже и прижался губами к ранкам у меня на горле!

Я ощутила, как его губы высасывают кровь, как она вытекает из вен. Меня охватила ужасная слабость, голова кружилась. То был непредставимый ужас и в то же время восторг, странная радость, смешанная с отвращением!

Я едва не лишилась чувств. Наконец Гейзерт выпрямился: с его губ капала кровь, а глаза светились гнусной сытостью.

– Теперь твоя очередь, Аллена, – сказал он, поворачиваясь к маме. – Думаю, я оставил в ней достаточно, чтобы удовлетворить тебя.

Мама подскочила к кровати и наклонилась надо мной.

– Не бойся, Оливия, – насмешливо сказала она. – После сегодняшней ночи ты станешь одной из нас и узнаешь вкус молодой сытной крови… горячей крови…

Ее рот жадно присосался к моей шее. Затем она также стала высасывать кровь. Я почувствовала, как силы оставили меня, и потеряла сознание. Последним звуком, который я слышала, был смех Геррита Гейзерта…

Шепот Оливии Ралтон прервался. Она лежала неподвижно. Дейл поспешно сломал еще одну ампулу и поднес к ее ноздрям. Ее глаза снова открылись.

– Мама умерла и вернулась, – прошептала она. – Мертвая, полная зла… Она пила мою кровь вместе с Герритом Гейзертом! И они сказали, что я буду как они, буду одной из них!

– Вы никогда не станете одной из них, Оливия! – торжественно сказал доктор Дейл. – Ваша мать была вовлечена в темную паутину зла Геррита Гейзерта, но мы вызволим ее, и Гейзерт будет уничтожен!

Оливия Ралтон внимательно посмотрела на него.

– Я ведь умираю, доктор? – спросила она слабым шепотом.

Дейл опустил голову.

– Да, Оливия.

– Я хочу увидеть отца и Вирджинию… и Эдварда, – прошептала она.

Когда Дейл отошел, я увидел через открытое окно, что по темному небу пролегли серые полосы. Близился рассвет. Хендерсон привел в комнату Вирджинию. Она бросилась на кровать сестры в агонии рыданий.

– Ты не умираешь, Оливия… ты не можешь! – простонала она.

Рука Оливии легла на волосы сестры, потом на дрожащую руку Джеймса Ралтона.

– Я не боюсь, – прошептала она. – Все будет хорошо, я думаю… я имею в виду то, что сказала мама…

– Оливия, дитя мое! – воскликнул Джеймс Ралтон и пошатнулся. Хендерсон, бледный как смерть, поддержал его.

Эдвард Хармон склонился над девушкой с безумным выражением на лице.

– Оливия, не умирай! Я отправлю этих чертовых дьяволов в их адскую преисподнюю!

– Эдвард, ты слышал, как доктор сказал, что мама не виновата, – прошептала Оливия. – Это вина Геррита Гейзерта… но не подвергайте себя опасности…

Она умолкла и приподнялась, и в одно ужасное мгновение мне показалось, что багровые глаза Аллены Ралтон глянули с ее лица на первый солнечный луч, осветивший северное окно.

– Геррит Гейзерт! – прошептала она с этим ужасным огнем в глазах, затем снова упала на подушки и застыла неподвижно.

11. Поиски на холмах

Доктор Дейл медленно накрыл простыней ее лицо. Ралтон непонимающе смотрел на него. Хендерсон увел из комнаты рыдающую Вирджинию. Лицо Эдварда Хармона было диким, страстным, ужасным.

– Умирая, она назвала Геррита Гейзерта! – выдохнул он. – Дейл, я уничтожу этого дьявола, если не погибну!

– Это наш долг, – произнес доктор Дейл недрогнувшим голосом. – Но прежде мы должны позаботиться об Оливии.

– Оливии? Что вы хотите сказать? Она мертва!

Дейл покачал головой.

– Вы забыли, что Оливия умерла, будучи жертвой вампира, и теперь сама стала вампиром! Разве вы не видели, какие глаза были у нее перед смертью? Сегодня вечером, если мы не предотвратим это с помощью кола и стали, она восстанет из мертвых и начнет искать собственных жертв!

– Вы хотите проткнуть ей сердце и отрезать голову? – закричал Ралтон.

Доктор Дейл строго кивнул.

– Это единственный верный способ избежать ее превращения в вампира.

– Дейл, вы не можете! – воскликнул Ралтон. – Дейл, одумайтесь! Вы видите, как мы раздавлены горем… Мы будем сокрушены, если с телом Оливии сделают такое… Подождите, хотя бы проведем сперва похороны!

– Не делайте этого сейчас, вы нас всех убьете! – умолял Хармон. – Ночью я буду сторожить тело Оливии, Дейл, чтобы она не восстала. Завтра мы похороним ее и тогда вы сможете…

– Для полной уверенности лучше было бы сделать это сейчас, – сказал доктор Дейл. – Но я понимаю ваши чувства. Мы с Оуэном и Хендерсоном отправимся в старинное имение Гейзерта – попытаемся пробиться через стену, за которой лежит Гейзерт со своими вампирами, и уничтожить всех троих.

Вы, Хармон, присматривайте пока за телом Оливии, чтобы она не воскресла ночью к вампирической жизни. Завтра, после похорон, мы оборвем и ее псевдожизнь – и, с Божьей помощью, покончим с вампирской эпидемией.

На протяжении двух следующих часов мы были очень заняты – до отъезда нам следовало о многом позаботиться.

Поспешный звонок в Мэйсвилл вызвал одного из двух похоронных дел мастеров, и тот прибыл с гробом для Оливии Ралтон. Ее тело поместили в гроб, гроб же поставили в библиотеке, ставшей на время поминальной часовней.

Доктор Дейл тщательно закрыл гроб, посыпал все щели порошком растертых веток чеснока и положил на гроб крест. Еще один крест он вручил Эдварду Хармону, велев не сводить глаз с гроба Оливии и ни в коем случае его не открывать.

Пока Дейл занимался этими приготовлениями, я складывал привезенные из городка инструменты, которые могли нам понадобиться в усадьбе Гейзерта. Там были тяжелые ломы, зубила и железные кувалды.

К середине утра мы были готовы к отъезду. Мы выехали в машине Хендерсона. Джеймс Ралтон вышел проводить нас на крыльцо своего злополучного дома. Горе, написанное на его бледном лице, разбивало мне сердце.

Хендерсон, и сам потрясенный ужасными и столь быстро разворачивавшимися событиями, на большой скорости повел машину на запад.

Автомобиль подпрыгивал на кочках, но Дейл только подгонял. Инструменты звякали в мешках под ногами при каждом толчке.

Мы спрятали автомобиль там же, где во время первого посещения усадьбы оставил свою машину Хармон. Но как ни спешили мы подняться на темные холмы и пересечь узкую и длинную долину со старинными и покинутыми особняками на склонах, лишь к полудню мы вышли на поляну и снова увидели древний и полусгнивший дом Гейзертов.

Доктор Хендерсон с робостью огляделся, когда мы вошли. Не тратя зря времени, мы сразу спустились в темный погреб.

Каменная стена с южной стороны казалась цельной, но мы хорошо знали, что прошлой ночью в ней открывался тайный проход, откуда вышли три вампира – Геррит Гейзерт и Аллена Ралтон отправились с роковым визитом к Оливии, а Артур Ньютон к Алис Уилси. Последний визит, однако, мы предвидели и сумели вовремя прервать.

Мы с доктором Дейлом, не медля, атаковали стену. План наш состоял в том, чтобы выбить из стены один из массивных нижних блоков; тогда мы могли бы пролезть в образовавшееся отверстие и попасть в тайное помещение с гробами трех вампиров.

Дейл держал зубило, я размахивал кувалдой. Работа была однообразная и тяжелая; каменные блоки из твердого местного гранита упорно сопротивлялись нашим усилиям. Подвал гремел эхом моих ударов. Хендерсон светил на стену фонарем, нашим единственным источником света.

Через несколько минут мне пришлось уступить кувалду Дейлу. Придерживать зубило было после этого настоящим отдыхом. Некоторое время мы сменяли друг друга и вскоре обливались потом, хотя в погребе было влажно и сыро. Но нас беспокоила не столько тяжелая работа, сколько то, как медленно она подвигалась. После двух часов непрерывного труда мы отделили от стены не более трети периметра камня.

Дейл порой нервно поглядывал на часы, и я прекрасно понимал, о чем он думал. Дело шло к вечеру, а мы должны были успеть до заката. После заката те трое, что лежат сейчас недвижно и беспомощно за стеной, пробудятся к своей чудовищной вампирской жизни. Мы снова и снова приказывали уставшим мышцам работать, а наше время неумолимо истекало.

Когда мы почти отделили камень от соседних блоков, стало понятно, что с задней стороны он закреплен на каком-то отвердевшем цементном растворе. Вероятно, решили мы, цементный слой соединял его с соседними камнями, так что все они могли поворачиваться вместе, когда вампиры выходили из своего тайного убежища. Но наконец наши стамески пробились и через цемент, полностью освободив камень.

С помощью зубил и ломов, которые мы использовали как рычаги, мы попытались вывернуть громадный камень из стены. Хендерсон присоединился к нам, мы отчаянно нажали на железо – и камень со скрежетом выдвинулся вперед, а затем покатился на пол. Позади было темное открытое пространство!

Мы выпрямились, тяжело дыша. Доктор Дейл бросил быстрый взгляд на часы.

– Час до заката! – сказал он. – Времени хватит. Дайте-ка фонарик, Хендерсон.

Он обвел лучом темное помещение с каменными стенами. Размером оно было примерно в десять квадратных футов. Мы с Хендерсоном заглянули в нишу.

– Здесь нет ни тел, ни гробов! – воскликнул я. – Дейл, здесь пусто!

Доктор Дейл застыл, как пораженный громом, затем стал беспомощно водить лучом по пустому убежищу.

– Но они должны быть здесь! – в отчаянии сказал он. – Мы слышали, как вчера они спускались сюда!

Я задумался.

– Дейл, вы помните, как мы вчера отбили края нескольких камней, пытаясь проникнуть внутрь?

– Да. Но это не объясняет, почему здесь нет гробов и тел Гейзерта, Аллены Ралтон и Ньютона.

– Объясняет! – сказал я. – Мы постарались скрыть следы нашей работы, но Геррит Гейзерт, вероятно, что-то заметил, когда вчера на закате выходил отсюда. Он понял, что кто-то нашел их укрытие и хотел добраться до них, и…

– И он забрал свой гроб, а двое других забрали свои – и отнесли их в какое-нибудь безопасное место! – договорил за меня Дейл. – Вы правы, Оуэн, так и произошло! Гейзерт снова нас обошел!

– Но что нам теперь делать? – с волнением спросил доктор Хендерсон. – Скоро закат.

– Мы должны найти новое укрытие Гейзерта, – сказал Дейд, – тот тайник, где сейчас лежат гробы трех вампиров. Скорее всего, это где-то поблизости.

– А как насчет других старых заброшенных усадьб в долине? – предположил я.

Глаза Дейла зажглись.

– Совершенно верно, Оуэн! Думаю, любая из них могла бы стать хорошим укрытием для трех гробов и тел.

– Но какая именно? – спросил Хендерсон. – Дейл, в долине не менее дюжины старых домов.

– Осмотрим ближайшие на этом краю долины, – сказал Дейл. – Если не найдем там гробы, перейдем к другим. Мы не можем сейчас сдаться.

Мы торопливо поднялись наверх и покинули старинное семейное гнездо Гейзертов. Солнце уже спускалось к горизонту на западе, и закат, время пробуждения трех вампиров, был не за горами.

Ближайший из заброшенных особняков стоял на другом склоне долины и на полмили или больше ближе к городу. Мы направились к нему, по-прежнему неся наши мешки с инструментами. Доктор Дейл быстро шагал впереди, а мы с Хендерсоном старались от него не отставать.

Мы продрались через кустарник и вереск, пересекли полуразрушенную дорогу в центре долины и поднялись по противоположному склону к старому дому. Прогнившее здание было даже в худшем состоянии, чем усадьба Гейзерта.

Мы быстро обыскали пахнущие гнилью комнаты, сырой погреб и развалины хозяйственных построек. Дейл для верности посветил лучом в старый, высохший колодец. Однако мы не нашли здесь никаких признаков гробов или присутствия вампиров.

Мы направились на северо-восток, вверх по долине, к следующей старинной усадьбе. Солнце садилось.

Хендерсон указал на багровое светило.

– Дейл, даже если мы найдем сейчас гробы, это нам не поможет – Гейзерт и другие уже проснулись!

– Я знаю, – мрачно сказал доктор Дейл, – но в таком случае мы хотя бы узнаем, где гробы, дождемся возвращения вампиров, а утром покончим со всеми тремя.

Мы достигли второго старого дома в сумерках. Развалины пришлось обыскивать при свете фонарика. Деревянные стены в нескольких местах обвалились. Мы переворачивали груды обломков, пока не убедились, что под ними ничего не спрятано. Затем мы направились дальше.

К тому времени на долину спустилась тяжелая, непроглядная темнота. В разорванной одежде, все исцарапанные, мы брели вперед, путаясь в густом кустарнике; было нелегко находить в темноте старые дома и еще труднее их осматривать. Тревога не покидала нас: мы знали, что Гейзерт и его вампиры уже проснулись и что к ним возвратилась их чудовищная сила.

Прошло больше четырех часов. Мы успели обыскать пять заброшенных усадьб в юго-западной части долины, когда Дейл остановился. Мы задыхались и падали от усталости; одежда наша превратилась в лохмотья, на коже краснели царапины.

– Осталось еще семь домов, – сказал доктор Хендерсон.

– Усадьбы ван Броотов, Салтонов, Эльфинов и четыре другие.

– Мы не станем их сейчас осматривать, – отозвался Дейл.

– Лучше будет вернуться к Ралтонам и потом в город. Я что-то беспокоюсь.

– Почему? Вы думаете, что-нибудь случилось?.. – поспешил спросить я.

– Не знаю, – ответил доктор Дейл. – Но нам известно, что Гейзерт и другие проснулись и где-то бродят. В долине мы их не видели, и если они снова вышли на охоту…

– Вы правы, – сказал я. – Нам лучше вернуться. Мы можем возвратиться утром и обыскать остальные дома.

Мы пошли обратно по дороге, светя фонариком и постоянно озираясь по сторонам в поисках трех вампиров, но те нигде не показывались.

В темноте мы не могли идти слишком быстро и только после двух ночи спустились к холмов и вышли к автомобилю Хендерсона. Несмотря на смертельную усталость, мы тут же, не теряя ни минуты, помчались на восток. За рулем был Дейл.

– Я вот о чем подумал, Оуэн, – сказал Дейл по пути. – Главная помеха в борьбе с вампирами – это отсутствие наступательного оружия. Они приходят по ночам, наполненные своей псевдожизнью, но что можем мы? Защищаться от них чесноком, к которому все вампиры питают отвращение, или отгонять их крестами в момент нападения. Но у нас нет средств для атаки на них.

Мне кажется, мы могли бы более эффективно использовать силу креста – скажем, изготовить крестообразные пули, подходящие к обычным гильзам и пистолетам. Вампиры неуязвимы для обыкновенных пуль, но я уверен, что если в тело вампира попадет крестообразная пуля, он будет парализован и станет беспомощным.

– Превосходная идея, Дейл! – воскликнул я. – Это даст нам возможность атаковать вампиров и ночью, даже если днем мы не обнаружим их гробы и тела.

– Испробуем это, – сказал Дейл. – Бог свидетель, нам понадобится любое оружие, ибо пока что в этой борьбе побеждают Гейзерт и его слуги.

В начале четвертого наш автомобиль снова подъехал к дому Ралтона. Просторный особняк был тих, лишь в нескольких окнах горели огоньки.

Нас впустил сонный Смарт. Джеймс Ралтон как раз спускался по лестнице в сумрачный холл.

– Вам удалось? – в нетерпении воскликнул он. – Вы нашли гробы и тела?

Страдальческое лицо Ралтона осунулось на глазах, когда он услышал наш рассказ о новой уловке Гейзерта.

– Мы вернулись, опасаясь визита Гейзерта, – сказал Дейл. – Значит, ничего не произошло? Я имею в виду, с телом Оливии?

– Нет. Эдвард все это время присматривал за гробом и не покидал библиотеку. Я заходил туда два часа назад и собирался зайти снова, когда вы приехали.

Мы подошли к двери библиотеки. Ралтон открыл ее, мы заглянули внутрь и одновременно вскрикнули.

Окно тускло освещенной библиотеки было распахнуто в ночь! Гроб Оливии Ралтон, стоявший на козлах, исчез! У окна, как раздавленная, скомканная груда тряпья, лежал Эдвард Хармон. Кровь текла у него из носа и рта.

Мы бросились через всю комнату к нему. Дейл наклонился и приподнял его на руках. Хармон чуть пошевелился и открыл глаза. Его губы задвигались, послышался прерывистый шепот:

– Простите… они застали меня врасплох… Пришли час назад… Гейзерт… Оливия…

– Геррит Гейзерт забрал тело и гроб Оливии? – в ярости спросил Дейл. – Он сделал это с вами?

Хармон слабо кивнул. Казалось, ему пришлось собраться с силами, чтобы заговорить снова.

– Я смотрел на гроб Оливии, – прошептал он. – У меня в руке был крест, и еще один крест лежал на гробу, где вы его оставили. Я вспоминал, какой была Оливия при жизни, и вдруг услышал, что она зовет меня!

Она едва слышно взывала ко мне из гроба.

– Эдвард, выпусти меня! – восклицала она. – Я здесь задыхаюсь!

Я подскочил к гробу.

– Боже правый, Оливия! – закричал я. – Это ты сейчас говоришь со мной?

Из гроба донесся тихий голос:

– Да, Эдвард. Ты должен немедленно меня выпустить!

Я машинально потянулся к крышке и внезапно вспомнил ваши слова. Вы предупреждали, что Оливия стала вампиром и ночью проснется, и что я ни в коем случае не должен открывать гроб.

– Я не могу тебя выпустить, Оливия! – воскликнул я. – Ты мертва! Дейл сказал, что ты умерла!

– Он ошибался! – ответил ее голос. – Эдвард, я жива, как и ты. Я только что проснулась в этом ужасном ящике… Мне душно, я задыхаюсь! Эдвард, если ты любишь меня, спаси меня, выпусти меня!

Я больше не мог этого выносить. Оливия, любимая Оливия взывала ко мне и умоляла спасти ее от ужасной смерти. Я открыл запоры гроба и откинул крышку. Крест, лежавший на ней, упал на пол, а тот, что был у меня в руке, я второпях уронил.

Оливия приподнялась и села в гробу! Она казалась такой же живой, как всегда, и давно не выглядела так хорошо – ее щеки окрасились румянцем, глаза блестели. Не сводя с меня глаз, она ступила на пол. Затем она обняла меня за шею и подняла ко мне лицо.

– Эдвард, любовь моя, ты спас меня от ужасной гибели, – сказала она.

– Оливия, это действительно ты? – ошеломленно спросил я. – Ты в самом деле жива?

– Конечно, жива, – ответила она с серебристым переливом смеха. – Сейчас я поцелую тебя и докажу это!

Наши губы встретились – и я задрожал от холода! Ее прикосновение, непонятно почему, лишило меня сил. Я чувствовал, что Оливия держит меня в объятиях, прижимая рот к моей шее, и покусывает ее зубами, словно собираясь прокусить кожу.

Но в этот момент ей помешали. Распахнулось окно, и в библиотеке появились Геррит Гейзерт и Аллена Ралтон, в точности такие, какими мы видели их в усадьбе Гейзерта. Оливия повернулась к ним, ее глаза пылали.

– Так значит, ты уже проснулась и нашла жертву! – сказал Гейзерт. – Но сейчас на это нет времени. Позже у тебя будет много жертв, а сейчас нам нужно побыстрее покинуть дом вместе с твоим гробом.

– Его кровь – моя! Я не уйду, пока не получу ее! – воскликнула Оливия, по-прежнему держа меня на руках. Я находился все это время в каком-то оцепенении.

– Я говорю нет и я господин! – прогремел Гейзерт, грозно глядя на нее дьявольски-багровыми глазами. – Отныне ты будешь повиноваться мне, как повинуются другие.

Оливия сжалась под его взглядом и отпустила меня. Гейзерт закрыл и поднял ее гроб. Мое оцепенение вдруг прошло, и я с криком я бросился на него. Он схватил меня и с поразительной силой швырнул на пол, как куклу. Я услышал, как затрещали мои кости при ударе.

Я лежал, мало-помалу впадая в забытье… Я видел, как Гейзерт снова схватил и в одиночку понес гроб Оливии. Аллена Ралтон и Оливия последовали за ним, разразившись адским хохотом – и все они исчезли в темноте! Я все так же лежал, чувствуя, как из меня вытекает жизнь, пока вы не пришли…

12. Кол и сталь

Глаза Эдварда Хармона закрылись, и мне на мгновение показалось, что он испустил дух. Но его веки задрожали и снова поднялись.

– Дейл, я знаю, что умираю, – прошептал он. – Я почувствовал, как сломался позвоночник, когда я ударился о пол. Мне было бы все равно, но я не хочу оставить Оливию…

– Вампиром Геррита Гейзерта, – закончил за него доктор Дейл. – Мы вызволим ее, Хармон, не беспокойтесь, и покончим с Гейзертом.

– Но будьте осторожны с Гейзертом, – слабым шепотом предупредил Хармон. – Он сильнее, чем мы думали… он…

Кровь внезапно хлынула у Хармона изо рта, он сильно задрожал и упал на руки Дейла. Доктор Дейл осторожно опустил Хармона на пол и затем быстро осмотрел его шею. На коже не было никаких ранок.

Дейл поднялся на ноги.

– По крайней мере, он не сделался жертвой Оливии, – сказал доктор. – Эдвард Хармон умер окончательной смертью, и ему не грозит превращение в живого мертвеца!

– Хармон мертв? – непонимающе проговорил Ралтон. – А тело Оливии и гроб пропали!..

– Да, у Геррита Гейзерта теперь трое слуг-вампиров! – воскликнул Дейл. – Аллена Ралтон, молодой Артур Ньютон и Оливия Ралтон. И вскоре к ним прибавится еще кто-нибудь, если мы не уничтожим этот постоянно расширяющийся круг зла!

Он повернулся к Ралтону.

– Час назад вы ничего не слышали? Собаки ведь должны были завыть, когда явились Гейзерт и Аллена Ралтон…

Джеймс Ралтон покачал головой.

– Нет, Дейл, собаки не издали ни звука, и я могу это объяснить. Вчера во второй половине дня сторож пришел сказать мне, что собаки отказываются выходить из псарни и только тихо поскуливают от ужаса…

– Видимо, их заставили молчать частые визиты вампиров, – сказал Дейл. – Это означает, что мы больше не можем полагаться на собак.

– Дейл, что нам теперь делать? – в отчаянии спросил доктор Хендерсон. – Оливия стала вампиром, Хармон мертв – неужели этому ужасу не будет конца?

– Нам остается только продолжать борьбу, – строго сказал Дейл. – И самое лучшее – испробовать крестообразные пули, о которых я говорил на обратном пути. Мы запасемся такими пулями и после сразу же отправимся на холмы, а там, будь то днем или ночью, откроем охоту на Геррита Гейзерта и его вампиров!

Но прежде, – добавил он, обращаясь к Джеймсу Ралтону, – я попросил бы вас позвать мисс Вирджинию. Нужно рассказать ей обо всем, что произошло.

– Обо всем? – переспросил Ралтон. – Дейл, мы не можем рассказать ей, что ее собственная мать сделала с Оливией, что Оливия теперь также стала вампиром…

– Мы обязаны, – твердо сказал доктор Дейл. – Разве вы не понимаете? Разве я не говорил вам, что вампир всегда возвращается, чтобы пить кровь ближайших родственников? Аллена Ралтон вернулась и напала на Оливию, а Оливия…

– Придет за Вирджинией? – вскричал Ралтон. – О, Дейл, этот ужас сводит меня с ума! Но вы правы – она должна быть предупреждена.

Вирджиния Ралтон была так ошеломлена, увидев Хармона мертвым, что долго не могла осознать всю чудовищность того, о чем поведал ей доктор Дейл, и понять, что ее мать и сестра стали вампирами.

– Итак, если вы увидите Оливию, которая покажется вам живой, вы должны знать, что это не Оливия, а зло, принявшее ее облик, – закончил Дейл. – Бойтесь этого зла!

С этой минуты держите кресты и ветки чеснока над дверями и окнами дома, – сказал он Джеймсу Ралтону. – Я предоставлю вам распорядиться. Это единственное средство, способное защитить вас от посещений вампиров.

– Дейл, слуги знают, что здесь происходит что-то ужасное, и они шепчутся, – сказал Джеймс Ралтон. – Я боюсь, что страх заставит их уйти.

– Ну, если они это сделают, немедленно кого-нибудь вызовите, – сказал Дейл. – Молодой Хью Рильярд, несомненно, не заставит просить себя дважды, и мы, конечно, будем у вас, как только вам понадобимся.

Мы с Хендерсоном и Оуэном сейчас вернемся в город. Там мы договоримся, чтобы тело Эдварда Хармона отвезли домой.

– Дейл, нам стоило бы заехать к Уилси, – заметил я. – Если Гейзерт и Аллена Ралтон побывали здесь, Артур Ньютон, я думаю, также пытался пробраться к своей жертве!

– Вы правы! – воскликнул Дейл. – Все эти ужасные события заставили меня забыть об Алис Уилси. Нам лучше поторопиться.

Светало, когда наш автомобиль выехал из поместья Ралтона – и солнце уже всходило, когда мы очутились у особняка Уилси.

Доктор Дейл дважды напрасно звонил в дверь и потянулся было в третий раз к кнопке звонка, когда дверь отворилась. На пороге стояла миссис Уилси с бледным и обезумевшим лицом. Она буквально повалилась на руки Дейла.

– Доктор Дейл! – заплакала она. – Слава Богу, вы пришли! Я не знала, где вас найти! Алис…

– Ей стало хуже? – спросил Дейл, а затем, не дожидаясь ответа миссис Уилси, бросился вверх по лестнице. Мы поспешили за ним.

Мы ворвались в комнату Алис Уилси и нашли там Дейла, склонившегося над девушкой. Один взгляд на нее заставил мое сердце застыть. Бледное, восковое лицо, приоткрытые губы, медленное и затрудненное дыхание… она была точной копией умирающей Оливии Ралтон!

Голубые глаза девушки смотрели на нас, не узнавая, губы беззвучно шевелились. Доктор Дейл быстро прослушал ее сердце и легкие, после обвел взглядом комнату. Безусловно, он заметил, как успел заметить и я, что дверь на балкон была чуть приоткрыта, а висевшие на ней ветви чеснока валялись на полу. Дейл оглянулся на девушку.