Текст книги "Девять дней (ЛП)"

Автор книги: Хулина Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 13

«Меня убивает то, что твой разум может заставить тебя чувствовать себя ничтожеством» – Before You Go by Lewis Capaldi.

Лили

Дорогой читатель, любой, кто читает это,

Колин скоро возьмёт меня на дегустацию кофе.

Я даже не знаю, что мне туда надеть.

Должна ли я наряжаться? Надеть свитер и мешковатую рубашку?

Это сложно. Даже огорчает.

У меня его футболка. Я могу надеть её. Она пахнет им, мне нравится.

Мысль о том, что Колин делает это, чтобы показать мне, что жизнь стоит того, чтобы жить, также огорчает меня.

Сегодня утром он казался таким злым на меня, или, возможно, на Майлза. В любом случае, он ревновал. Я знаю, что ревновал.

Но это меня пугает.

Что если я нравлюсь Колину больше, чем я думала? (Этого не может быть)

Этого не может быть. Я не могу так поступить с Колином.

Он заслуживает большего, чем девушка-самоубийца.

Мы даже не пара, и я все ещё думаю, что он заслуживает девушку лучше, чем я.

Он все ещё хочет спасти меня.

Это только третий день. Я должна больше верить в него. Но я даже не хочу верить в своё спасение.

Представь, как это будет неловко.

– О, я останусь в живых, спасибо, Колин.

– Не беспокойся.

И мы оба пойдём разными путями.

Расставшись навсегда.

Будем неловко смотреть друг на друга через всю комнату.

Неловко кивать в знак приветствия.

Неловко поздравлять друг друга с выпуском.

Нет, спасибо.

Я не смогу жить, даже если захочу.

Даже если он покажет мне, что есть ради чего жить, боль всё равно останется.

Я не хочу умирать, потому что не думаю, что в жизни есть что-то ещё, но именно боль заставляет меня хотеть уйти.

Я не хочу продолжать чувствовать пустоту.

Я больше не хочу быть бесчувственной.

Я хочу испытывать радость.

Я хочу чувствовать любовь, любить кого-то и быть любимой.

Но я не могу.

Это же просто… безумие.

Нет ничего, кроме пустоты.

Я знаю, что есть люди, которые любят меня.

Как Аарон и мой отец. Даже Ана и Лиз.

Но это не та любовь, которую я хочу.

Это не та любовь, которая заставляет меня вести себя как маленькая девочка.

Это не та любовь, которая сводит меня с ума.

Я никогда не чувствовала такой любви. Полагаю, что я всегда была слишком подавлена для этого.

А теперь уже слишком поздно.

Никто не смог бы любовью вернуть меня к жизни. Даже я не могу вернуть себя к жизни.

Я не могу ожидать, что кто-то спасёт меня, когда даже я саму себя не могу спасти.

Я как тикающая бомба.

Я могу взорваться в любую секунду, уничтожив все и всех вокруг меня.

Не вспышкой эмоций. А своей смертью.

Моя семья будет разочарована, я уверена, что так и будет.

Но мне всё равно.

Именно это меня больше всего и раздражает.

Меня не волнует, что я причиню боль своей семье своей смертью.

И Колину?

Готова поспорить, что ему будет грустно. Или я надеюсь, что так и будет.

Он посвятил мне девять дней своей жизни.

Девять дней, чтобы показать мне, почему я должна продолжать жить.

И он проиграет.

Он удивится, если это он виноват.

Я имею в виду, что он знает, что это не так.

Но мы все знаем, как это на него повлияет.

Он задастся вопросом, мог ли он сделать что-то другое, отвезти меня в другое место, чтобы я осталась в живых.

Но он не мог. Колин, ты не мог.

Но дело во мне.

Я хочу умереть, потому что не могу жить, будучи собой.

Я не могу жить с самой собой.

Я не могу жить со своими эмоциями, или с теми, которые остались.

Раньше я так хорошо спала.

А теперь я даже этого не могу сделать.

Это утомительно. Правда.

Мои мысли убивают меня. Буквально.

Я больше не могу этого выносить.

Я не настолько сильна.

Я боролась с этим так долго.

Я приняла столько лекарств, чтобы бороться с этим.

Ничего не помогло.

Ничто не может помочь.

Я хочу уйти.

Пожалуйста, просто дай мне уйти.

Напрасная смерть звучит не так уж плохо, когда видишь положительную сторону.

Я больше не буду страдать.

Я буду свободной душой. Больше не буду плакать по ночам.

Больше никакой боли.

Больше никаких чувств.

Я наконец-то нашла выход. Я больше не в ловушке.

И я никогда не уйду.

Я всегда буду рядом, чтобы присматривать за людьми, которых люблю.

Так ведь говорят, да?

Мир духов звучит умиротворяюще

Бродит повсюду в виде духа, творит какие-то пакости.

Звучит заманчиво.

Лили

ГЛАВА 14

«Я буду приносить тебе кофе, целовать тебя в лоб» – Say You Won’t Let Go by James Arthur.

Лили

– Нет, этот отвратительный! – сказал Колин и выплюнул свой кофе обратно в чашку.

Я смеюсь. Это уже пятый кофе, с которым он так поступает.

Поскольку мы берём кофе с собой, никто никогда не увидит отвратительной манеры Колина пробовать их на вкус. К его собственному счастью. Если бы сотрудник увидел, как он выплёвывает свой кофе обратно в чашку, я предполагаю, что его в мгновение ока выгнали бы из кофейни.

Мы уже побывали в шести кафе. Мне понравились только четыре из них. Они были не самыми лучшими, но раньше я пробовала кофе и похуже.

Колин, напротив, ненавидит все до единого. За исключением самого первого кофе, который мы попробовали.

– Мне нравится, – я ему говорю.

Колин придумал два правила. «Не пей слишком много» и «мы покупаем только один кофе в кафе с одинаковым количеством молока и сахара».

В этом есть смысл. Нам предстоит посетить ещё по меньшей мере десять кафе, и я бы предпочла не умереть от употребления кофеина. Это был бы печальный исход.

В любом случае, это определённо пустая трата денег и кофе. Я ненавижу это. Колин пообещал, что отнесёт чашки домой и раздаст их ребятам.

Интересно, отдаст ли он им и те, в которые плюнул? Было бы забавно узнать, что мой брат выпил кофе, в котором была слюна Колина.

Отвратительно, но весело.

– Как? Этот ещё хуже, чем тот, что мы пробовали до этого.

– Это не так, – протестую я.

– Это так, Лилибаг.

– Я бы попробовала ещё раз, но предпочитаю пить кофе без слюны.

– Я только что спас тебе жизнь, не за что.

Колин снова заводит машину, и мы направляемся к следующему пункту назначения.

– Кто твой любимый музыкант? – спрашиваю я, чтобы заполнить тишину.

Обычно меня не беспокоит тишина. И в том, что происходит между мной и Колином, нет ничего неловкого. Но с сегодняшнего утра это просто странно. Как и разговоры.

И все же я по-прежнему наслаждаюсь его обществом.

И хотя я должна признать, что дегустация кофе хоть и совершенно необязательна и глупа, на самом деле это довольно весело.

– Не думаю, что у меня есть любимый. Тем не менее, я часто слушаю «Chase Atlantic», – отвечает он.

Мои брови приподнимаются, и я не в состоянии это контролировать.

– Я действительно не могу представить тебя сидящим в этой машине, пританцовывая под PLEASEXANNY, – посмеявшись, сказала я.

Колин качает головой и бросает свой телефон мне на колени.

– Подключи его к моей машине и открой мой плейлист, я тебе покажу.

Мой рот остаётся открытым, и на какое-то мгновение я просто ошарашенно смотрю на него. Он говорит мне свой пароль и в конце концов я открываю его музыкальное приложение. У него есть пять разных плейлистов. Самый последний называется «Время наедине».

– Серьёзно? – Я нажимаю на плейлист только для того, чтобы обнаружить, что он заполнен песнями Chase Atlantic.

Я нажимаю play, и песня «Falling» начинает играть. И так внезапно, я провожу следующие четыре минуты, смеясь и наблюдая, как Колин изливает своё сердце, распевая вместе с текстом.

В какой-то момент я присоединяюсь к нему, теперь мы выступаем дуэтом. Меня даже не волнует, что я не умею петь.

В начале следующей песни мы оба смеёмся.

– О, черт, – бормочет Колин себе под нос. – Я мог бы сходить в «McDonalds».

Я смотрю на каждую витрину, пытаясь понять, как, чёрт возьми, он подумал о еде.

Убавляя громкость, я говорю:

– Мне не нравится «McDonalds».

– Чёрт возьми, Рейес! – Он шокирован, к моему большому удивлению. Я уверена, что если бы он не был за рулём, то смотрел бы на меня своими огромными голубыми глазами, сверлящими мою душу. – Скажи мне, что ты шутишь!

– Я не шучу.

– О, чёрт. – Он делает глубокий вдох. – Ничего не нравится из их меню?

– Вообще ничего, – признаюсь я.

– Как?

– Я не знаю. Лично мне просто не нравится этот вкус.

– Вкус бургеров? – недоверчиво спрашивает он.

– Нет, их соусы. И мне не нравится их сочетание. Для меня это странно.

– «McDonalds» – это палочка-выручалочка, – возражает он. – Это не просто доступно, а также выгодно по цене.

– Как и «KFC».

– Итак, тебе нравится «KFC», но ты терпеть не можешь «McDonalds»?

– Я никогда раньше не была в «KFC», – признаюсь я, неловко смеясь.

Машина останавливается на красный. В ту секунду, когда машина останавливается, он поворачивается, смотрит на меня, выглядя раздражённым и неуверенным.

– Ты что, жила в пещере? – Его рот остаётся открытым, ни на секунду он не верит, что я говорю правду.

– Некоторые люди предпочитают домашнюю еду, – говорю я, избегая зрительного контакта с ним. Сейчас мне гораздо приятнее смотреть на деревья.

– Хорошо.

Мы с Колином заходим в следующее кафе, это даже больше похоже на закусочную. В ней есть нотка ретро, мне это нравится. Пол выложен типичной черно-белой плиткой. Красные места и красные стулья для обычных столиков. Передняя стойка с белой черепицей и красными столешницами подходит для красных и металлических барных стульев.

Я даже не знала, что в Нью-Сити есть такая закусочная.

– Мне нравится, – говорю я себе под нос. Мои глаза блуждают по комнате и воспринимают стереотипную кинематографическую атмосферу этого места.

И я действительно чувствую себя так, словно нахожусь в каком-то голливудском романтическом фильме. Единственное, чего не хватает, – это холодной и дождливой погоды, а также темноты снаружи.

Со мной определённо парень чьей-то мечты.

Всё это так завораживает меня. Я даже не замечаю, как Колин занимает место. Всё, что я делаю, это стою посреди закусочной и пялюсь по сторонам, как дура.

Но когда я возвращаюсь к реальности, то вижу, что Колин снимает меня на видео. Я даже не сомневаюсь в этом. Я знаю, что ему нужны материалы для нашего проекта, о которых я ничего не знаю.

– Прошу прощения? – Черноволосая молодая женщина похлопывает меня по плечу. – Мне нравится твой наряд.

Её волосы прямые, но видно, что они были выпрямлены, и это не их естественное состояние. У неё красивые глаза, тёмные и загадочные. Я чувствую, что эта девушка – человек, которому можно доверять.

Но, с другой стороны, я склонна больше доверять кареглазым людям.

– О, Боже мой. Спасибо. – На моих губах появляется улыбка. Комплименты по поводу нарядов – это самое лучшее. – Мне тоже нравится твой наряд.

На девушке белое, обтягивающее атласное платье, также демонстрирующее довольно большое декольте. Это выглядит прекрасно, без сомнения. Но лично я бы не стала надевать это в закусочную. Это лучше надевать в клуб.

Белизна её платья сияет на коже, и это абсолютно сногсшибательно. Она выглядит совершенно сногсшибательно.

С другой стороны, мой наряд совершенно скучен по сравнению с её. Я действительно решила надеть майку Колина. Почему? Я не знаю. Я надеялась, что он прокомментирует это, сочтёт это очаровательным. Но он этого не сделал, к моему большому разочарованию. И я надела её с черными леггинсами и кроссовками.

Так что, как я уже сказала, ничего особенного. Интересно, почему ей понравился мой наряд?

– Ты фанатка хоккея? – спрашивает она, одаривая меня широкой улыбкой.

– Думаю, что так и есть, – говорю я, пожимая плечами. – Мой брат – один из хоккеистов Сент-Тревери. Я никогда не говорила этого вслух. Ну, если не считать того, что я сказала Колину, что Аарон – мой брат.

– Серьёзно? – Её глаза расширяются от шока. – Это, должно быть, утомительно.

Я решаю просто слабо улыбнуться ей. Мне никогда не казалось, что Аарону быть хоккеистом утомительно. Но, с другой стороны, я тоже не совсем росла вместе с ним. Возможно, Ана думает по-другому.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я вместо того, чтобы ответить.

– Кья Янг, – говорит она, улыбаясь. – А тебя как?

Я чувствую, что завожу ещё одну возможную дружбу – это не то, что мне следует делать. Но Кья кажется мне по-настоящему милой.

– Лили Рейес, – отвечаю я. – Ты здесь одна?

Она печально вздыхает, затем снова натягивает улыбку на лицо.

– Так и есть. У меня было свидание, но он меня бросил.

– Какой придурок, – говорю я. – Ты можешь поесть со мной и Колином, если хочешь. – Я указываю на Колина. Сомневаюсь, что он будет против.

– Я предпочитаю не ходить с чьи-то на свидание.

– Это не свидание, – смеюсь я. – Мы с Колином заключили пари. Мы просто друзья.

– Так вот почему ты носишь хоккейную майку Колина Картера, да? – Она ухмыляется, приподнимая брови. – Но… мы можем обменяться номерами, пообщаться как-нибудь в другой раз. Я уверена, что теперь, когда мы встретились, мы увидимся в кампусе.

– Ты студентка Сент-Тревери?

– Ага. Я изучаю архитектуру, – отвечает она. – Я не уверена, почему я посещаю некоторые занятия. Наш профессор строительных технологий положила глаз на Аарона Марша.

Многовато информации для незнакомого человека.

– Клянусь, она ставит ему пятёрки за внешность.

Я перевожу взгляд на Колина, но обнаруживаю, что он пристально смотрит на меня. У него на лице написано это вопрошающее выражение.

В конце концов мы с Кья обмениваемся номерами телефонов. Она не остаётся ужинать со мной и Колином, как и сказала до этого.

Я думаю, если бы у меня прямо перед глазами не было этого грандиозного плана моей смерти, я бы на самом деле была бы рада стать с Кья хорошими подругами. Она кажется чертовски весёлой.

Кья уходит, обняв меня на прощание, как будто мы знаем друг друга много лет.

– Похоже, ты нравишься Кья, – говорит Колин, когда я сажусь напротив него. Я моргаю, глядя на него, как будто нахожусь в каком-то трансе, пытаясь придумать историю о том, откуда он её знает. Всё о чём я могла подумать, закончилось тем, что они встречались в какой-то момент жизни.

Мне противно даже думать об этом. Мне должно быть всё равно.

– Она заглядывает в дом моих родителей через день, занимается с Эйрой. – На его губах появляется улыбка, как будто он знает, что пребывание в неведении об их отношениях беспокоит меня.

Рука Колина тянется через стол, ложась поверх моей, и ободряюще сжимает её. Удивительно успокаивающее сжатие, о котором я и не подозревала, что нуждаюсь.

– Лилибаг. – Его голос хриплый, как будто он борется с желанием выплюнуть несколько слов. Интересно, что бы это были за слова? Затем из его горла вырывается низкий гортанный звук, и он запрокидывает голову назад.

– В чём дело?

Похоже, у него происходит какой-то внутренний конфликт. Он наклоняет голову, его взгляд перебегает с моих глаз на мои губы и наши руки.

– Что, черт возьми, мы делаем?

– Ты пытаешься сделать мою жизнь менее несчастной за то время, что у меня осталось. – Я неловко улыбаюсь. По правде говоря, я понятия не имею, что происходит.

С тех пор, как мы случайно поцеловались на арене, у меня в груди становится тепло всякий раз, когда я смотрю на него. Рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Но к чёрту, что бы это ни значило.

Его голова качается, он посмеивается, пытаясь найти слова, чтобы сказать. Он так же не находит слов, как и я.

– Может, нам стоит остановиться, – предлагаю я, вытаскивая свою руку из-под его. По крайней мере, я пытаюсь.

Пальцы Колина обхватывают мою руку, впиваясь в кожу почти до боли, не давая мне отпустить его руку.

– Прекратить что? – Он даже не замечает, что его рука сжимает мою. – Перестать пытаться заставить тебя увидеть более красочный мир? Перестать притворяться, что я не хочу тебя целовать? Перестать пытаться игнорировать то, что прямо сейчас я твёрд как скала, только потому, что касаюсь твоей руки?

Я ахаю. Господи, как он может говорить подобные вещи так небрежно?

– Перестань играть со мной. Это не смешно.

– Я не шучу, чёрт возьми.

Дело определённо приняло такой оборот, которого я не ожидала.

Колин должен был притвориться, что может заставить меня снова полюбить жизнь. Он должен был подарить мне ещё пару хороших дней, а не усложнять их каким-то влечением.

– Просто забудь об этом, – говорит он, убирая свою руку. – Ты права. Это была плохая шутка.

Будь я проклята, если это не обжигает мои лёгкие, когда я делаю резкий вдох. Он пошутил, чёрт возьми. Как можно шутить по поводу… этого?

Как раз в это время к нам подходит официантка – брюнетка. Я рада, что она это делает, иначе я бы, наверное, расплакалась.

– Что я могу вам сегодня предложить? – спрашивает она сладким тоном, держа блокнот прямо перед собой. На бейджике с её именем написано «Мириам». Она выглядит дружелюбно, но в то же время выглядит так, словно вот-вот потеряет самообладание.

И, несмотря на её дружелюбный вид, я не могу не заметить голодный взгляд, которым она одаривает Колина. Он даже не осознаёт этого.

– Понятия не имею, можешь ли ты что-нибудь порекомендовать? – Колин отрывает взгляд от меню, но на неё не смотрит. Вместо этого его взгляд устремлён на меня.

– Ты хочешь чего-нибудь лёгкого или чего-нибудь, чтобы утолить сильный голод? – На этот раз она смотрит на меня. Очевидно, она поняла намёк на то, что Колин больше не собирается уделять ей внимания.

– Не уверена, что он предпочитает, но я бы взяла что-нибудь полегче.

Она лучезарно улыбается.

– Конечно. Как насчёт круассана с куриным салатом? – предлагает она, затем продолжает рассказывать мне, из чего он сделан.

– Звучит заманчиво. И ещё, можно мне маффин с черникой и чизкейком? Мириам кивает, записывая мой заказ. – Колин?

Впервые с тех пор, как Мириам подошла к нам, он смотрит на неё, позволяя себе казаться достаточно дружелюбным.

– У вас есть бургеры? – спрашивает он.

– Да, но наше меню невелико. Мы предлагаем только три разных варианта.

– Какой из них самый лучший?

– Я бы предложила «Hickory Burger».

– Отлично. – Колин фальшиво улыбается. – Я возьму один. И ещё я возьму картошку фри.

Мириам кивает и записывает наши заказы.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить?

Мы с Колином оба молчим. Его глаза снова смотрят в мои, прожигая во мне дыры. По крайней мере, до тех пор, пока он не выдавливает из себя улыбку.

– Мы выпьем по стакану воды. И один кофе, два пакетика сахара и примерно, – он показывает Мириам большой и указательный пальцы, – вот столько молока.

В попытке побороть смех, я прикусываю губу. Это не очень помогает, потому что смешок все ещё вырывается из моего горла.

Этот короткий смешок доводит Колина до такой степени, что он начинает смеяться, как только Мириам уходит, что затем вызывает у меня смех.

ГЛАВА 15

«Так что давай, порви мои отношения и разбей моё грёбаное сердце» – PLEASEXANNY by Chase Atlantic.

Колин

– Ты не зайдёшь? – спрашивает Лили, когда я провожаю её до общежития. Я просто стою у двери, наблюдая, как она заходит внутрь, даже не пытаясь последовать за ней.

У меня плохое предчувствие дежавю.

Я качаю головой. Я не могу зайти внутрь. Если я это сделаю, то не уверен, что смогу долго контролировать себя.

Сегодня был такой весёлый день. Дегустация миллиона сортов кофе звучит не слишком весело, но это действительно так.

В итоге мы с Лили даже объявили «Retro Diner» нашей новой любимой закусочной. Это примерно в получасе езды от кампуса, но их бургеры того стоят.

Мы должны были найти лучший кофе в городе. И мы это сделали. Нам с Лили даже не нужно было ездить вокруг, чтобы найти лучший. Мы оба знали, что кофе, который мы делили в закусочной, был абсолютным победителем.

Ладно, может бургер и убедил меня проголосовать за него, но это не значит, что кофе был плохим. В «Retro Diner» отличный кофе. Он не водянистый и не очень крепкий. Он идеален. Так же, как и бургеры.

И кроме того, место выглядит чертовски круто. Это не только заставляет тебя чувствовать, что ты застрял в машине времени. Или, как сказала Лили, «ты чувствуешь себя как в голливудском подростковом романтическом фильме», это чертовски круто.

Я не думаю, что когда-нибудь смогу прийти сюда, не взяв с собой Лили. Вот что значит «иметь место», верно? Место, где ты разделяешь прекрасные воспоминания с кем-то.

Если это так, то это правда.

Интересно, напишет ли Лили об этом в своём дневнике? Неважно, она пишет только о своих плохих эмоциях и о том, почему она хочет умереть. Очевидно, из-за этого она и умрёт.

Лили все ещё настаивает, чтобы я сказал: «Когда ты умрёшь».

Она отказывается позволить мне достучаться до неё. Но опять же, я ничего не знаю ни о том, как бороться с суицидальными мыслями, ни о депрессии. Может, в этом-то и дело.

В общем, после того, как мы ушли из закусочной, я убедил Лили вернуться домой со мной. Я обещал своим друзьям попробовать кофе, чтобы они не пропадали зря. И к нашему удивлению, я не сказал никому из них, что плюнул в большинство.

Они были холодными, так что пить их не имело смысла.

Лили сошла с ума от смеха, когда Аарон сделал глоток моего самого нелюбимого кофе. Тот самый, в который я плюнул не один раз, а дважды. Надо было как-то избавиться от вкуса.

Когда он сказал: Все не так уж плохо, – даже я растерялся. Не буду врать, слышать, что твоя слюна на вкус «даже не такая уж плохая», – это настоящий толчок самолюбию.

– Почему бы и нет? – Лили, похоже, разочарована.

– Я пожалею об этом. – Я засунул руки в карманы джинсов, слегка приподняв плечи, прежде чем позволить им упасть.

Она приподнимает бровь, глядя на меня, не понимая.

Я ненавижу это. Меня бесит, что я не могу просто подойти к ней и сказать: Эй, давай потрахаемся, – как я сделал бы с любой другой девушкой на вечеринке. Если я сделаю это с Лили, то не только она выбросит меня из окна, но и Аарон тоже.

Но даже не это меня пугает. Что меня пугает, так это её реакция, то, как она будет вести себя в ближайшие несколько дней. Я боюсь, что всё может стать странным.

Я не могу сдержать стона, пытаясь придумать вескую причину.

– Лилибаг.

Я провожу руками по волосам, дёргая их за кончики, разочарование проходит по моему телу.

– Я что-то натворила? – Беспокойство проносится в её голосе, как ветер проносится в воздухе.

– Это то, чего я не сделал, – отвечаю я, только ещё больше сбивая её с толку.

– Что ты не сделал?

– Аарон предупреждал меня, – мой голос мягкий и наполненный эйфорией, но в то же время я кажусь усталым, испытывающим дискомфорт. Даже я слышу это. – Я не должен был так близко к тебе подходить.

– Почему бы и нет?

Может быть, мне следует быть с ней откровенным. Наша дружба только начинается, но я тоже не могу терять время. Наши дни сочтены, по крайней мере, до тех пор, пока она не придёт в себя.

– Потому что теперь я не могу перестать думать о твоих губах. – Я пролетаю мимо Лили, врываясь в её гостиную. По пути внутрь я хватаю её за запястье и тяну за собой.

Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Я никогда не расстраивался из-за того, что хотел девушку, и всё же я здесь. Лили – единственный человек, который не выходит у меня из головы, особенно в те моменты, когда она не должна этого делать.

Мы входим в её комнату. Я практически заталкиваю её внутрь, запирая дверь, когда вхожу следом за ней.

Я стараюсь дышать, как нормальный человек. Пытаюсь подавить желание наброситься на неё, прижаться губами к её губам и зацеловать эту девушку до чёртиков.

– Ты в порядке? – её сладкий голос льётся в мои уши, как классическая музыка, льётся рекой, успокаивая мои нервы. Я не отвечаю. Я вообще никак не реагирую. Всё, что я делаю, это стою, прижавшись спиной к её закрытой двери, делаю глубокие вдохи, выдыхаю ещё глубже, ещё дольше.

Я, блять, больше так не могу.

А потом она подходит ближе. С каждым её шагом я чувствую, что воздух становится все разрежённее. Я, блять, не могу дышать.

– Ещё один шаг ко мне, и мне придётся прижать тебя к двери.

Она замирает.

– Колин, что, чёрт возьми, происходит? – она требует ответа, который я не могу ей дать, и её голос звучит громче и суровее.

Моё поведение пугает её, и я даже не могу винить её. Я бы тоже испугался.

Внутри меня поднимается беспокойство. Боже, она такая красивая. Почему я никогда не видел её раньше? Мы много лет посещали одни и те же занятия. Как получилось, что я её не видел?

Она делает ещё один шаг ближе, явно игнорируя моё предупреждение, сделанное всего секунду назад.

– Лили, я не шучу.

– Так прижми меня к чёртовой двери. Я согласна. – Она подходит ко мне ближе, отчего дышать становится ещё труднее.

– Скажи мне что-нибудь депрессивное, – умоляю я. – Расскажи о своей смерти.

Лили фыркает от смеха, останавливаясь прямо передо мной. Её голова откидывается назад достаточно, чтобы её глаза могли встретиться с моими. Надежда и веселье в её зелёных глазах заставляют меня растаять на месте.

– Ты думаешь, это угнетает, что я хочу умереть? Затем она поправляет себя: – Что я умру на следующей неделе.

– Откуда мне знать?

Её руки соприкасаются с моей грудью, кровь приливает прямо к моему паху. Вызывая у меня лёгкий вздох, когда её руки опускаются вниз, её пальцы отслеживают каждый изгиб моих мышц.

– Тогда почему ты хочешь поговорить об этом сейчас?

Я смотрю в потолок, не в силах больше смотреть ей в глаза. Она загнала меня в ловушку, и она это знает. Улыбка на её губах выдаёт это.

Я стараюсь не концентрироваться на её руках, которые скользят по моему животу, находя путь к подолу моей рубашки, прежде чем скользнуть прямо под неё. Её кожа на моём теле заставляет эту комнату казаться намного жарче, чем есть она есть на самом деле.

К чёрту это. Я нахожусь в аду. Это грёбаная пытка.

– А теперь, Колин, не мог бы ты посмотреть на меня?

С тех пор, как мы случайно поцеловались на арене, её губы – это единственное, о чём я могу думать. Со мной никогда такого не было. Я целовал кучу девушек раньше, и никогда ни один глупый, случайный поцелуй не заставлял меня чувствовать себя… отчаявшимся.

Просто дыши, Колин.

– Нет? – веселье пляшет у неё на губах. – Может, ты уже просто поцелуешь меня?

Моя голова опускается, я смотрю в её глаза, я больше не могу дышать.

Она только что сказала то, о чём я думаю?

Лили прикусывает губу, мягко улыбаясь.

Клянусь, она хочет моей смерти.

– Я не могу.

Разочарование отражается на её лице.

– Я выйду далеко за рамки поцелуев.

– Это что, вызов?

Нет, с меня хватит. Я хватаю её за запястье, вытаскиваю её руку из-под своей рубашки и кладу её прямо на выпуклость в моих штанах.

Она делает глубокий вдох, но не убирает руку. Вместо этого Лили проводит пальцами, немного надавливая, пока она не прижимается к моей затвердевшей эрекции.

Она понимающе ухмыляется мне, продвигая руки ближе к пуговице моих брюк.

– Расстегни мои штаны, и я больше не буду сдерживать этого хорошего парня. Иначе мне придётся трахнуть тебя без уважения, – предупреждаю я.

– Ты даже не можешь поцеловать меня, Колин.

Я крепко сжимаю её затылок одной рукой, прижимая другой её бедра к своему телу.

Мои губы накрывают её, доказывая, что она неправа.

Её руки тёплые, когда они прижимаются к моему животу, снова исследуя каждый дюйм моего пресса. Моё сердце учащённо бьётся, не желая осознавать, что это происходит. Но это происходит.

Я беру поцелуй под контроль, углубляя его, прижимая её ещё ближе к себе, если это вообще возможно.

Мой язык пробегает по губам, погружаясь в её рот, когда я пробую её на вкус. На вкус она как кофе с гранатом, я полагаю, это аромат её гигиенической помады. И так похож на Лили.

Мне понравился вкус Лили. Мне оставалось только снизить рейтинги. Никто никогда больше не смог бы сравниться с ней, теперь, когда я почувствовал вкус рая.

Отстраняясь, я отталкиваю её назад ровно настолько, чтобы между нами было больше пространства. Достаточно места, чтобы не ухудшать положение, чтобы не заходить слишком далеко.

Но даже этот шаг был сделан слишком далеко, чтобы снова поцеловать Лили, я имею в виду. Её губы закрыты, как и её тело. Она недосягаема.

Чёрт возьми, она хочет умереть. Она не планирует какой-то короткий отпуск. Нет, она просто хочет быть мёртвой.

Я не могу приблизиться к большему количеству людей, стоя одной ногой в могиле. В моей жизни их было предостаточно.

И всё же…

Лили хватается за цепочку у меня на шее, притягивая меня ближе к себе. Её губы принадлежат мне, но наши губы так и не соприкоснулись.

Честно говоря, к чёрту всё это. Одна ночь не повредит.

– Из-за тебя так трудно дышать, – шепчу я. Я не даю ей заговорить и просто снова прижимаюсь губами к её мягким губам. Её язык касается моего, когда я требую этого.

Она стонет мне в рот, наслаждаясь этим так же сильно, как и я. Я надеюсь.

Я скольжу руками вниз по её телу, пока они не достигают запястий. Взяв их в свои, я разворачиваю нас, прижимая Лили спиной к двери. Одной рукой я поднимаю её руки над головой, а другой обнимаю за талию.

– Ты такая вкусная, ты знаешь это? – говорю я ей на ухо. Мой язык соприкасается с её кожей, оставляя влажные поцелуи по всей шее, посасывая и покусывая нежную кожу, пока не появляются лёгкие красные пятна. Не настолько тёмные, чтобы потом не осталось следов.

За исключением, может быть, одного или двух.

Её рот слегка приоткрывается, глаза приоткрыты лишь наполовину.

– Колин, – говорит она, выгибая спину, чтобы отойти от двери, когда я прижимаю свой член к её животу.

В глубине души я знаю, что это неправильно. Я знаю, что мы не должны этого делать. Мы не должны пересекать невидимую черту, которую ни один из нас никогда не проводил.

Но ради моего же блага мне нужно отстраниться.

– Лили, мы не можем, – говорю я, мой голос хриплый, и держу пари, что я задыхаюсь. – Я не могу этого сделать.

– Колин, прими решение. Мы можем либо заняться этим, либо посмотреть фильм. – Она смотрит на меня с разочарованием, хотя, мне кажется, она понимает мою нерешительность.

Нет, я думаю, Лили считает, что дело в ней, что я не нахожу её привлекательной или что-то в этом роде. Но, правда в том, что я больше боюсь за себя, если зайду с ней слишком далеко.

Я никогда не боялся зайти слишком быстро. Я никогда не боялся с кем-то переспать. Но я боюсь спать с Лили.

Я знаю себя, и я знаю, что никогда ни к кому не был так привязан, как к Лили. Я знаю её меньше недели и не могу перестать думать о ней. Я не могу позволить этому случиться, потому что в противном случае я, возможно, никогда не выкину её из головы.

А если она действительно умрёт, к тому времени я буду так привязан к ней, что это разорвёт моё сердце, и я умру вместе с ней.

– Пожалуйста, – умоляет она, – прими решение.

Пожалуйста, кто-нибудь, отрежьте мне голову гильотиной.

Я провожу рукой по лицу, делая один глубокий вдох.

Снова прижимаясь губами к её коже, я прокладываю поцелуями путь вверх по её шее, к подбородку, прямо к губам.