Текст книги "Девять дней (ЛП)"

Автор книги: Хулина Фальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Ты была маленькой, когда пришла в эту семью, ты не могла знать, как это повлияло на меня. Я знала, что не должна ненавидеть тебя за это. Но я делала это.

И мне очень жаль, Ана.

Может быть, мы станем сёстрами в другой жизни. Потому что несмотря на то, что я твердила себе все эти годы, ты мне нравишься.

Ты часть моей жизни. Возможно, не такая большая, какой ты хотел бы быть, но ты есть. И я люблю тебя, Ана. Действительно люблю.

Я полюбила тебя с первого взгляда.

Мне жаль, что я не могу быть лучшей сестрой для тебя. Но я сделаю это для тебя в другой жизни. Я обещаю.

И Ана, пожалуйста, никогда не отказывайся от своей мечты. Я знаю, что ты можешь далеко пойти. Я буду присматривать за тобой, и защищать тебя с этого дня. Я буду улыбаться с тобой, смеяться с тобой, плакать с тобой. Буду тебе старшей сестрой, которую ты всегда хотела.

Жаль, что физически я не могу быть с тобой для этого. Но я буду рядом. Куда бы ты ни пошла, я всегда буду рядом.

Лили

Мне не стоило это читать.

Лили Рейес записывает прощальные письма в блокнот. В блокнот. Тот, который она забыла здесь. На арене, где любой может его найти.

Я спрыгнул со своего места, быстро проехался по льду на другую сторону, чтобы вернуться в раздевалку. Я должен найти её. Я должен вернуть ей блокнот и найти того, кто сможет ей помочь.

Стоя снаружи раздевалки, я слышу смех изнутри. Это значит, что некоторые из моих товарищей по команде все ещё здесь. Честно говоря, я думал, что они все уже ушли. Я понятия не имею, как долго меня не было, но я предполагал, что долго, чтобы никого не осталось в раздевалке.

– Йоу! Быстро, однако, ты прокатился, – говорит Майлз, пока он пытается надеть штаны. Его волосы до сих пор влажные после душа, и я уверен, что он не потрудился вытереть тело полотенцем, прежде чем попытаться залезть в штаны.

К чёрту всё, да?

– Ты знаешь Лили Рейес? – спросил я его. Майлз пожал плечами и покачал головой.

– Никогда не слышал о ней. Она хоть горячая?

Я закатываю глаза на его вопрос. Я не готов к этому разговору.

– Рейес? Я слышал эту фамилию раньше, – информирует меня Грей Дэвис – ещё один чувак, с которым я «делю дом». – Кажется, она в одном из моих классов.

– В каком?

– Не знаю. Я не обращаю много внимания на людей, ты это знаешь.

Это правда, во всяком случае, в каком-то смысле. Грей – не общительный человек. Он, конечно, не против быть среди людей, но он старается избегать их, насколько это бывает возможно.

– Нет, ты просто не обращаешь внимание на девушек, – Майлз насмехается, подмигивая своему лучшему другу. Он шлёпает Грея по спине, а потом встаёт на скамейку.

Я глубоко вздохнул. Что бы ни сказал Майлз, ничем хорошим это не закончится.

Майлз насмехается над людьми. Он высокомерный осел и всегда использует всё, чтобы отпускать глупые шутки. Но это то, что касается Майлза. Каким бы глупым и незрелым он ни был, он самый верный друг, которого только можно найти. И он никогда не использовал бы против кого-то что-либо, что является запретной темой.

– У меня есть объявление, – Майлз держит руку, притворяясь, что держит стакан, когда говорит:

– Я думаю, что капитан нашей команды немного влюбился. Это будет впервые.

– Мне нужно больше информации, чем просто имя, принцесса, – говорит Грей. Он поднимает брови, ожидая от меня окончательного описания.

Ладно, возможно, только Майлз надеется на лучшее описание, а не Грей.

– Она блондинка с зелёными глазами, – говорю я ему. – Несколько веснушек, и, думаю, она милая.

– А, теперь это сужает круг, – смеётся Грей и качает головой. – Нам нужно немного больше, Колин. Почему бы тебе просто не позвонить ей и не назначить свидание? – как раз в тот момент, я подумал, что Грей будет разумнее, чем Майлз. Он, безусловно, такой.

Хотел бы я это сделать. Но я не хожу на свидания.

– Мне от неё ничего не нужно, – сказал я, пожав плечами. – Она забыла свой блокнот на арене, я просто хочу вернуть его ей.

– Кто в наше время пишет в тетрадках? – спрашивает Майлз, оставляя меня и Грэя. Он вернулся к шкафчику, чтобы собрать свои вещи.

– О чём болтаем? – зашёл Аарон в раздевалку с полотенцем на бёдрах.

Он всегда последним выходит из душевой. По некоторым причинам, ему тяжело принимать душ с кем-то ещё. Ну, с кем угодно, кроме нас троих – меня, Грея и Майлза. Но от других парней он предпочитает держаться подальше.

Я понимаю почему. Некоторые парни просто придурки. Кайден Каллахан однажды сфотографировал член товарища по команде и отправил его в групповой чат нашей команды… и возможным подружкам. Это был идиотский поступок, но Закари не воспринял это слишком плохо. На самом деле, Зак подмигнул Кайдену и предложил позировать, заставив Кайдена сделать ещё больше фотографий.

Как я и говорил, эта команда… отличается.

– Лили Рейес, – сказал Грей, чтобы ввести Аарона в курс дела. – Забыла свой блокнот на арене. Наша принцесса хочет вернуть его.

– Я могу сделать это, если ты хочешь, – предлагает Аарон.

Странно. Аарон никогда ничего не делает для девушки с тех пор, как его бывшая подружка потерпела фиаско. Это была Уинтер. Боже, конечно. Аарон знает Лили. Он встречался с её лучшей подругой.

– Да, всё в порядке. У тебя есть её номер, чтобы я мог ей позвонить?

Аарон нахмурил брови. Что-то в его выражении кричит «дискомфорт». Возможно, их отношения глубже, чем я предполагал.

– Не думаю, что она хотела бы, чтобы он был у тебя.

– Слушай, она упоминала тебя в нашем коротком разговоре. Если вы встречаетесь, то можешь с радостью вернуть ей блокнот, и я обещаю, что не буду пытаться начинать отношения. Но тогда ты должен кое-что знать, – сказал я ему.

К моему удивлению, Аарон имитирует тот же фальшивый звук, что и Лили. Это привлекает моё внимание. Значит, между ними уже что-то было, и никто из них этим не гордится. Но он также не пользуется случаем, чтобы узнать то, что он должен знать.

– Я так понимаю, что вы, ребята, не встречаетесь, – говорит Грей. – Так в чем тогда дело. Влюблённость? Давно потерянный враг? – это вызывает у меня смешок.

Кажется, у Лили их несколько. Я имею в виду, её ненастоящая сестра, похоже, одна из них. С другой стороны, Лили извинилась за то, что плохо с ней обращалась. Возможно, Лили не из тех, кто наживает себе врагов.

– Нет, ничего из этого. Просто не в моем вкусе.

– Марш, если Картер думает, что она симпатичная, то она определённо в твоём вкусе, – хихикает Майлз.

Аарон смотрит на меня. Отвращение написано на его лице, но есть ещё кое-что. Он не хочет об этом говорить. Лили – это тема, которую он не любит обсуждать, и я это уважаю. Но если между ними есть какие-то отношения, может быть, он должен знать о её состоянии.

– Она твоя бывшая девушка? Кто – то важный для тебя? – спрашиваю я. Аарон качает головой и уходит от нас.

Он остаётся в комнате, но мне кажется, он замёрз.

– Не могу сказать вам, ребята какие у нас с ней отношения. Но мы не пара, и никогда не будем, поверьте мне в этом. И, не смей трогать её, чувак. Его голос прозвучал строго и нём всё ещё чувствовался дискомфорт.

Я не должен давить на него. Но, чёрт с ним. Аарон Марш открыто признался, что не был с ней, но он не хочет, чтобы я трогал эту девушку.

Что-то здесь не так, и я выясню, что именно.

ГЛАВА 3

«Время не может стереть слишком многое» – My Immortal by Evanescence.

Лили

– Блять! – выругалась я себе под нос.

Не могу поверить, что я забыла свой блокнот на стадионе. Я, наверное, оставила его на одном из сидений, когда клала его как можно дальше от Колина Картера, насколько это вообще было возможно.

Я уже обыскала всю свою комнату. Его здесь нет. И так же его нет в гостиной. Потому что он на хоккейном стадионе! Этого не могло произойти. К чёрту моё прощальное письмо.

Это только вопрос времени, когда школьный консультант придёт сюда и заставит меня встретиться с ещё одним психиатром. Или, что ещё хуже, отправит меня в психиатрическую больницу. Он может это сделать? Я имею в виду, в конце концов, он всего лишь школьный помощник, а мне двадцать лет. У меня есть право голоса в том, что со мной происходит, верно?

Звонит мой телефон. Мне сейчас не до разговоров.

Аарон: Ты забыла свой блокнот. Какого чёрта ты вообще взяла с собой блокнот на хоккейную игру?

О, Господи. Конечно. Я должна была догадаться, что Колин не может держать свой язык за зубами. Знает ли Аарон, что я написала там? Нет, он бы позвонил мне, заехал бы лично только для того, чтобы самому столкнуть меня со здания.

Лили: Домашнее задание. Он у тебя?

Боже, ну не могу же я сказать ему правду, так? Я молюсь, чтобы он не открыл этот блокнот и прочёл письмо. Боже, на самом деле сказал бы моему отцу. Или хуже, позвонит школьному консультанту и меня заберут в психиатрическую больницу. Чёрт возьми.

Аарон: У Картера. Что происходит между вами двумя?

Лили: Ничего, Рон. Мы просто поговорили, потом я ушла. Книжку забыла, видимо.

Аарон: Окей. Не хочешь выпить кофе? Нам действительно следует наверстать упущенное. У меня нет блокнота, но, может быть, я смогу уговорить Колина присоединиться ко мне.

Я задумалась на секунду. Колин совершенно определённо заглянул внутрь. Он даже спросил меня о том, что я писала раньше, не может быть, чтобы он не заглянул, когда у него была такая возможность. А это значит, что если он придёт, то Аарон узнает.

Впрочем, а зачем вообще Колин интересовался, что я там пишу? Он даже не знает меня. Он вообще не должен совать свой нос в мои дела.

Лили: Кофе звучит неплохо. Колин не очень. Просто возьми с собой блокнот, хорошо? И не заглядывай в него, прошу. Это личное.

Может быть, сказать единственному парню, который когда-либо действительно заботился о тебе, чтобы тот не копался в чём-то личном, было плохой идеей. Но я точно знаю, что Аарон не лишил бы меня прав на личную жизнь, если бы в этом не было необходимости на 100 %.

Если он достаточно умён, то он заглянет в него. Это особо ничего не изменит о том, что я чувствую по отношению к жизни, но, возможно, это заставит меня прожить немного дольше.

Аарон: Хорошо. Встретимся у «Клэр» в десять.

«Клэр» – единственное место, которое ему не следовало выбирать. Там всегда много студентов. Конечно, это единственная кофейня рядом с кампусом. В городе их несколько, но зачем кому-то туда ходить, если «Клэр» буквально в пяти минутах ходьбы от кампуса?

Я не планировала сегодня вновь выходить из своей комнаты, но, думаю, встретиться с Аароном будет не так уж плохо. Мне всегда нравилось общаться с ним. И я всегда хорошо провожу время, когда мы вместе. Как будто я на мгновение забываю всю свою боль. Он делает меня счастливой, так почему бы мне не выпить с ним кофе?

Ладно, может быть, Уинтер не понравилось бы знать, что я встречаюсь с её недопарнем. Но она не знает и половины правды, так что мне на самом деле всё равно.

Аарон, как всегда, опаздывает, но я не могу винить его. Я не уверена, находится ли он все ещё на стадионе или отправился домой. Если он действительно поехал домой, то ему потребуется по меньшей мере пятнадцать минут, чтобы доехать сюда одному. Хотя я не уверена, почему он захотел встретиться у «Клэр».

Он живёт на студенческой улице колледжа. Ну, на самом деле это не улица для студентов колледжа, раньше там проживали другие люди тоже. Но с каждым годом дома сдавались в аренду студентам колледжей по завышенной цене. В конце концов, семьи устали от шума, постоянных вечеринок и драк и разъехались.

– Могу я тебе что-нибудь предложить, Лили? – спросила меня моя подруга Мия.

– Эм, да. Можно мне чай-латте и чёрный кофе, пожалуйста?

– Сейчас всё будет, – Мия записывает мой заказ и улыбается мне, прежде чем уйти.

Хорошо, что я знаю заказ Аарона наизусть. Буквально где угодно. Я знаю, что он закажет, даже если мы никогда там раньше не были. Это не только кофейни. Это любое кафе или ресторан, в который мы ходим.

– Мне так жаль, Лили. Картер отказался отдать мне блокнот, так что мне пришлось бороться за него, – Аарон, кажется, запыхался. Он садится напротив меня и кладёт блокнот на стол. – В любом случае, я отвоевал его.

– Спасибо тебе, Рон, – я беру блокнот и кладу его в свою сумочку. – Ты ведь не читал его, не так ли?

– Что? Ты думаешь, что я хочу читать о твоих сексуальных фантазиях? Ну, уж нет, спасибо.

Облегчение мгновенно разливается по моему телу. Я слабо улыбаюсь Аарону, но в конце концов эта слабая улыбка превращается в искреннюю. Я не знаю, как ему это удается, но одно его присутствие заставляет меня чувствовать себя намного легче, намного счастливее.

– Как ты, Лилс?

– Напряжённо, думаю. Ты знаешь, куча заданий и все такое, – я позволяю смешку сорваться с моих губ. Мне не хочется говорить о себе, я никогда этого не делаю. Поэтому мне нужно сменить тему. К счастью для меня, Аарон любит говорить о себе. – О, Уинтер упоминала, что скауты наблюдали за тобой сегодня.

– Да, – сначала он попытался сдержать улыбку, но я слишком хорошо знаю Аарона. Я могу читать его как открытую книгу, и он это знает. Уголки его рта подёргиваются, и довольно скоро он начал улыбаться, прям как младенец. – Я не должен говорить об этом, но я получил предложение от «Нью – Йорк Рейнджерс» – он вздыхает. – Пока ничего слишком официального, потому что…ну, правила НХЛ и все такое, но….

– Серьёзно? – я очень горжусь им. Он очень много работал для этого, можно сказать всю свою жизнь. – Это же здорово! – взволнованно говорю я.

– Наверное.

– Это не то, что было когда – то прежде.

Что?

– Что ты имеешь в виду?

Прежде чем он успевает продолжить, Мия возвращается с нашими напитками. Она ставит их на стол и смотрит на меня с ревностью. Да, ревность. Я знаю это выражение ее лица. На самом деле, на любом лице.

Я удивлена, что Мия ревнует. Обычно она держится настолько далеко от спортсменов, насколько это возможно.

Аарон неплохо выглядит. Его светлые волосы и зеленые глаза действительно красивы, наряду с веснушками, украшающими его лицо, некоторые сказали бы, что он 11/10.

Однако я никогда не попадалась и никогда не попадусь под его чары. По очевидным причинам.

Мия разворачивается на каблуках и уходит так же быстро, как и пришла.

Раньше я много каталась на коньках. Я была фигуристкой, даже участвовала в соревнованиях. Мне это нравилось больше всего на свете. Раньше мы с Аароном встречались каждое воскресенье, чтобы участвовать друг с другом в гонках. Я всегда была быстрее его, и я могу делать больше трюков, чем он. Это было освежающе, игриво соревноваться с парнем, для которого желаешь только самого лучшего. В конце концов, моя депрессия взяла надо мной верх, и я бросила кататься на коньках. Я придумывала оправдания перед Аароном, почему я не смогла прийти. Я никогда не говорила ему настоящей причины. Я знаю, он бы понял, он бы бросил всё, чтобы быть со мной и заставить меня чувствовать себя лучше, но я не хотела, чтобы он переживал из-за меня.

Он чувствует себя не лучше, ибо катание на коньках было нашей страстью с незапамятных времён. Катание на коньках было для меня спасением, пока не сменились обстоятельства.

– Ты же знаешь, мама была бы не рада узнать, что я начал снова.

– Я не могу поверить, что она могла так поступить с тобой. Я имею в виду, она знает, как много катание на коньках значит для тебя. Она знает, как сильно ты это любишь.

Теперь я чувствую себя виноватой. Я ненавижу лгать ему. Но я не могу сказать ему правду. Может быть, я когда – нибудь расскажу ему. В его письме, например.

– Ну, без обид, но я все равно больше не хочу, чтобы она была в моей жизни. Лиз была матерью, которой у меня никогда не было, сколько я себя помню.

Да, Лиз Марш, новая мать Аарона. Та самая, кто разрушила брак моих родителей. Но, эй, мой отец любит её, и она, конечно, любит его, так что я рада за них. И за Аарона.

– У тебя была мама, пока тебе не исполнилось пять, – напоминаю я ему.

– Почти пять, – поправляет он. – Но да, наверное. А потом она оттолкнула меня, как будто я вообще ничего не значил.

Шестнадцать лет назад наши родители решили развестись. И как бы то ни было, все делится пополам, когда развод не проходит мирно. Дом пришлось продать, деньги за него разделили пополам. Все вещи до единого были проданы, а деньги разделены пополам.

Их дети. Тоже разделены.

Они подумали: «хорошо, что у нас двое детей, даже близнецы. Так будет проще.» Один достался моему отцу, другой – моей матери.

– Лили останется со мной. Она девушка. Ей нужна её мать. Ты можешь забрать мальчика, – сказала она. Мне было всего пять, но я помню её слова так, как будто она сказала их вчера. Это стало ударом ножом в моё сердце. – Я не разрешу ей никаких контактов с тобой или Аароном. И Аарон, возможно, тоже никогда не свяжется со мной. Теперь это твоя половина, твоё обязательство. Пути назад нет.

Я думаю, что после этого я ненавидела её долгие годы. Но мне было пять, ну, четыре, но скоро исполнялось пять. Я не понимала, что происходит. Все, что я знала, это то, что я никогда больше не увижу своего брата.

Так что каждое воскресенье папа встречал меня там вместе с Аароном. Некоторое время мы катались на коньках, потом перекусывали, прежде чем он вёз меня обратно на каток, чтобы моя мама могла приехать и забрать меня.

Когда я стала старше, я привыкла лгать своей матери о том, где я буду проводить ночи. Я бы сказала ей, что иду в гости к другу, хотя на самом деле я ехала погостить к своему отцу и Аарону на выходные. Это были самые весёлые выходные, которые мне довелось провести.

И моя мать никогда не узнает об этом.

Если бы она действительно догадалась об этом, я бы не хотела знать, что бы она сделала с моим отцом.

– Как ты думаешь, она когда-нибудь жалела, что не оставила меня в своей жизни? – спрашивает Аарон.

Небольшое количество слов, но от них у меня разрывается сердце. Ответ – нет. Мама никогда не жалела, что повернулась спиной к своему сыну. После того дня она даже ни разу больше не подумала о нём. Она не хранила фотографий, не говорила о нём со мной, даже не упоминала о нём другим людям.

– Нет.

Я знаю, что это причинит ему боль, но я не могу продолжать лгать своему брату. Он милый, он не должен цепляться за неё, когда у неё явно нет намерений встречаться с ним или приглашать его в свою жизнь. Он заслуживает лучшего. Лиз – лучше…для него.

Двери в «Клэр» открыты. Обычно я бы не обратила внимания на то, кто входит, но, когда входит та же самая мускулистая фигура с катка, я не могу не пялиться.

Он здесь. Что, чёрт возьми, он тут делает?

Колин подходит к нашему столику, не сводя с меня глаз, прежде чем сесть рядом с Аароном. Его рука находит затылок Аарона, хватает его, слегка сжимает, прежде чем отпустить.

– Как дела, Лилибаг? – Колин кивает мне головой.

Он прочитал его. Я просто знаю, что он это сделал. Колин раньше не знал моего имени, поэтому он проверил, есть ли оно в блокноте. Следовательно, он выяснил моё имя, прочитал остальное, сдал меня Аарону и теперь… что теперь? Он здесь. Почему он здесь? И почему мой брат не кричит на меня за то, что я хочу умереть?

– Ты бы предпочла, чтобы я называл тебя маленькой леди? – спрашивает он.

– Как насчёт Лили?

– Ничего не поделаешь, Лилибаг.

Я испустила вздох. И чтобы избежать его пристального взгляда, я теперь смотрю на свои пальцы под столом. Я играю с кольцом на безымянном пальце своей левой руки. Это случается только тогда, когда я нервничаю. Почему я начала нервничать?

Аарон стонет, закрывает глаза, чтобы успокоиться, и делает несколько глубоких вдохов. Я просто знаю, что он изо всех сил старается не схватить нож и не пырнуть им Колина.

– Никаких свиданий, чувак. Она мне как сестра.

Я и есть его сестра.

– Так в чем же тогда дело?

– А что должно быть? – спрашивает Аарон в ответ.

Мы с Аароном договорились никогда не говорить ни слова только потому, что не хотим рисковать тем, что наша мать узнает, что мы учимся в одном колледже. Мы делали то же самое в старших классах и начальной школе. Мой отец позаботился о том, чтобы моя мать никогда ничего не узнала.

– Вы что-то вроде пары?

– Чёрт возьми, Картер, – ругается Аарон. – Мы с Лили не пара, и мы никогда не будем вместе.

– Так что же, чёрт возьми, происходит между вами двумя? Ты сказал мне, что я не могу даже прикоснуться к ней, так что должно быть что-то.

О да, это тот старший брат, которого я помню. Аарон никогда не хотел, чтобы кто-то из его товарищей по команде «залез ко мне в штаны» – это его слова, а не мои. По крайней мере, не после той катастрофы в старших классах.

Он всегда защищал меня. Всегда следил за тем, чтобы парни, с которыми я была, не были какими-нибудь преступниками.

Раньше мне было так трудно даже быть с кем-то, потому что, кем бы я ни интересовалась, он никогда не мирился с намерениями Аарона в отношении меня. Вот почему единственные парни, с которыми я когда-либо встречалась, были вымышленными.

– Просто оставь её, ладно? Я требую.

– Отлично, тогда я не вижу смысла, почему я не могу трахнуть её, – говорит Колин, а его глаза не отрываются от моих. Аарон прижимает ладони к лицу, проводя ими вниз по лицу с очередным стоном.

– Ладно, хорошо. У тебя с ней нет отношений, но она избранная, понял. Я буду держаться подальше, – Колин подмигивает мне и встаёт со своего места. Он подходит к другому столику и садится.

Я даже не удивляюсь, когда вижу, что столик, за которым он только что сел, не был пустым. Колин Картер сейчас сидит с двумя брюнетками. Может быть, брюнетки в его вкусе.

– Твой друг отвратителен, – говорю я Аарону. Он кивает головой в знак согласия, наблюдая, как Колин флиртует с очередной девушкой.

– Но и ты тоже. Ты делаешь в точности то же самое.

– Мы не будем обсуждать мою сексуальную жизнь, Лилс.

– А мы и не обсуждаем. Я просто констатирую факт.

– Неважно. Скажи Уинтер, чтобы она зашла попозже, – говорит Аарон и встаёт. Он достаёт немного денег из заднего кармана и кладёт их на стол. – Мне нужен хороший трах после этого.

– Фу, Аарон! – он засмеялся и ушёл.

—♡—

– Лили, я серьёзно, Аарон ненавидит меня! – расстроенно жалуется мне Уинтер. И как драматичный человек, она драматично падает на мою кровать, с тыльной стороной руки, прижатой к лбу, и всё такое. Она та ещё королева драмы.

– Аарон не ненавидит тебя. У него просто был плохой день, – успокаиваю я её.

Я не уверена, любил ли Аарон её когда-нибудь по-настоящему. Я бы не стала винить его, если нет. Но для Уинтер это будет чересчур.

– Но я должна быть той, с кем он хочет поговорить, Лилс.

Да, если бы они встречались, возможно.

– Он никогда не говорит о себе. Он даже не хочет, чтобы я встречалась с его родителями. Это так утомительно.

– Тогда почему ты торчишь здесь? Ты всегда ухватываешься за следующую возможность потрахаться с ним. Он зовет, и ты начинаешь убегать

– Я люблю его. Ты этого не поймёшь, но я действительно думаю, что он тоже меня любит. Слезы покатились по её щекам.

– Любовь не должна быть столь тяжёлой ношей, Уинтер. Если тебе приходится бороться за то, чтобы он любил тебя, тогда, возможно, оно того и не стоит, – говорю я ей. Она молчит. Единственные звуки, доносящиеся из Уинтер Варли, – это лишь рыдания.

Всё заканчивается тем, что Уинтер засыпает на моей кровати. Хотя я не возражаю, моя кровать достаточно большая для двух человек. И, честно говоря, мне хотя бы раз не помешала бы компания.

ГЛАВА 4

«Вдохни, дыши глубоко, ведь ты знаешь, что это всё, что тебе нужно» – Chariot by Jacob Lee.

Лили

Прошло два дня с тех пор, как я последний раз столкнулась с Колином.

Так как комната в общежитии была лишь моя, поэтому я могу, не отрываясь, заполнить свой блокнот.

К моему удивлению, Колин не сообщил консультанту о моём состоянии, поскольку, никто не пытался со мной связаться. Может быть, он не читал записи, а просто искал имя. Или, может быть, он спросил своих друзей, знают ли они, кому принадлежит этот блокнот. Однако это не могло быть так, ибо я недавно купила его, никто бы не смог ему ответить.

– Ещё двенадцать дней, – бормочу я себе, когда пишу новую запись. – Ещё двенадцать дней, и всё это закончится.

Я уверена, что я все ещё могу кататься, но я не хочу снова начинать любить какое-либо занятие. Не прямо перед тем, как моя жизнь подходит к концу. Это просто того не стоит.

Дорогой читатель, любой, кто читает это,

Я не могу перестать думать о катании на коньках.

С тех пор, как Аарон упомянул это в пятницу, я не могу перестать думать о том, как это было здорово.

Не могу перестать думать, будет ли всё так же хорошо.

Буду ли я парить как прежде, когда встану на лёд?

Буду ли я чувствовать себя лёгкой, как перо, пока мои коньки скользят по замёрзшей воде?

Будет ли всё как прежде?

Я так горжусь им, и я бы хотела видеть его в строю каждого нового хоккейного сезона. Но, к сожалению, я не смогу делать это долго. Это слишком тяжело.

Вы бы видели, как он расстроился, когда я сказала, что не вернусь к катанию.

Позвольте рассказать вам следующее:

У нас с Аароном был сон. Это глупо, но мы были полны решимости воплотить его в реальность.

Аарон Марш, суперзвезда по хоккею. Он на льду, играет против любой команды на повестке дня. А потом, в один из перерывов, я ложилась на лёд и развлекала хоккейных фанатов, пока они ждали, когда игра продолжится.

Мне бы это понравилось.

Нам обоим бы понравилось.

Жаль, что этого не произойдёт.

Но, эй, по крайней мере, я полна решимости осуществить свой план самоубийства.

Ладно, нужно придумать название получше.

Моё безжизненное путешествие 101.

Это звучит просто глупо.

Лили

– Нужны ли для этого причины, почему я хочу умереть? – спрашиваю я себя. – Возможно, – отвечаю я сама себе. Да, я говорю сама с собой, так что можете подать на меня в суд.

Что если Аарон найдёт меня первым и прочтёт блокнот? Он хотел бы знать причины всего этого.

Я взялась руками за голову. Я не могу представить, как будет опустошён мой брат, когда он узнает, что этот блокнот был началом моего конца, и он держал его в своих руках раньше. Когда он узнает, что один его взгляд в него и он мог бы спасти мне жизнь.

Но этого бы не случилось. Я бы нашла способ умереть, даже если бы он узнал об этом заранее. Всё что здесь есть, даже дыхание, всё это слишком тяжело для меня. Моё тело больше не хочет быть здесь, как и моя душа. Я устала. О, это хорошая идея, надо бы её упомянуть.

Так что я начинаю писать снова. И после этого я начинаю другую запись. И другую. И другую. Пока не придёт время до следующего письма.

Написать следующее письмо будет для меня ещё тяжелее, чем письмо Аны. Я никогда не была близка с Аной, но следующему человеку, я обязана своей жизнью ему.

Дорогой отец,

Если ты читаешь это, значит, я уже мертва. (Надеюсь)

Боже, это самый дурацкий способ начать письмо. Простой ужасный.

Была. Была всё ещё жива, в момент, когда я писала тебе это письмо.

Пап, ты должен кое-что знать.

Я благодарна тебе. Правда, благодарна.

Ты подарил мне семью, когда я в ней нуждалась.

Ты не отказался от меня, когда мама этого хотела, в то время как она отказалась от моего брата.

Так что, спасибо. Спасибо, что дал моему брату шанс увидеть меня. Спасибо, что дал ему шанс иметь семью лучше, чем у меня.

Знаешь, по словам некоторых «весёлых» пользователей интернета, обычно отцы покидают семью, но ты не был таким. Ты, папа, ты был моим героем. Ты и есть мой герой.

Ты был рядом, когда не должен был. По крайней мере, мама хотела бы, чтобы ты ушёл.

Но ты остался. Ты остался ради меня. Ты сделал меня счастливой. Ты сделал моё детство менее серым.

По-другому и не скажешь, пап.

Ты был моим спасителем, когда я нуждалась в тебе больше всего.

Иронично, знаю. Ты не смог спасти меня от боли.

Ты не смог спасти меня от моих страданий.

Ты не смог спасти меня от совершения самоубийства.

Но папа, это не твоя вина.

Ты не сделал ничего плохого. Ты всегда был рядом со мной. Ты всегда заботился обо мне.

Это битва, которую я проиграла. Битва с самой собой. Ты ничего не смог бы сделать, чтобы предотвратить это.

Я люблю тебя, папа.

Лили

Как только я заканчиваю писать письмо отцу, открывается дверь в общежитие. Я слышу смех из гостиной. Похоже на Уинтер, но она не одна.

– ЛИЛС! – Ага, теперь я могу с точностью сказать, что это Уинтер. – ПОШЛИ НАПЬЁМСЯ ВМЕСТЕ С НАМИ!

Чёрта с два я это сделаю, ведь сегодня воскресенье. У меня завтра занятия. Я не стану напиваться в воскресенье, вечером, с моей лучшей подругой и ещё с кем-то, с кем бы она там ни была. Она знает, что лучше не спрашивать меня об этом.

Дверь в мою комнату быстро открывается. Так быстро, что я едва вижу её, пока не слышу стук, который она создала, взрезавшись в мой стол. Будем молиться, чтобы моя дверь не пострадала от этого.

– Мия сказала мне, что видела тебя с Аароном в прошлую пятницу.

Совершенно пьяная Уинтер, спотыкаясь, заходит в мою комнату и садится на мою кровать. Ее макияж размазан по всему лицу. Он везде, но не там, где долженбыть. Она выглядит ужасно.

Это что-то новое, потому что Уинтер Варли всегда выглядит безупречно.

– Мы столкнулись друг с другом у «Клэр», – вру я. – Я сказала ему перестать играть с тобой.

– Я скажу, что это полный бред, Лили.

Конечно, она уже знает, что мы с ним виделись. Как и все в этом колледже, Уинтер понятия не имеет, что мы с Аароном родственники.

– Он изменяет мне с тобой, с моей лучшей подругой. Ты не должна трахаться с парнями, в которых я влюблена.

Я спорю, говоря ей правду, но Уинтер не замолкает. Она говорит и говорит. Она любит слушать сплетни, и она любит сплетничать. Если я скажу ей, что Аарон мой брат-близнец, она сорвётся и расскажет об этом всей школе. Вообще-то, она бы напечатала это на баннере и повесила бы у главного входа.

Как бы то ни было, внешность может причинить боль. И я думаю, что люди, кажется, забывают об этом. Не только слова режут глубоко, взгляд тоже.

– Верь, во что хочешь, Уинтер. Я не собираюсь это обсуждать. Мы с Аароном друзья. Ничего более и быть не может. Если ты думаешь, что твой бывший изменяет тебе, тогда, возможно, это твоя проблема.

Уинтер задыхается, закрывая рот рукой. Она смотрит на меня так, как будто я только что сказала ей убить себя.

– Знаешь что, Лили Рейес, – она спрыгивает с моей кровати, скрещивает руки на груди и выкрикивает, – лучше бы ты умерла!

Я не утруждаю себя реакцией на это. Она даже не дала мне шанса.

Следующее, что я помню, как разъярённая Уинтер бросилась в сторону двери. Она схватила дверную ручку, потянув её, когда выходила из моей комнаты.

Иронично, не так ли? Я тоже так считаю. Лучше бы мне умереть. И вот доказательство, что не только я так считаю.

Но самое худшее, даже если Уинтер, моя лучшая подруга, злится на меня, как друг, ты не должен говорить другому человеку, что ему лучше умереть. На самом деле, ты никогда никому не должен говорить эти слов.