Текст книги "Испания. История страны"

Автор книги: Хуан Лалагуна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Работая вместе и не так, как все

Одно было очевидно: децентрализация увеличила расходы казны, так как появилась новая категория администраторов, которую бюджет не предусматривал. Дефицит средств объясняли тем, что центральное правительство слишком загружено текущими, более важными делами, но оно непременно изыщет требуемое, когда сможет уделить внимание этому вопросу. Регионы в ответ заявляли, что дефицит связан прежде всего с нежеланием обеспечить настоящую автономию. Верховный суд погряз в рассмотрении исков с обеих сторон, пытаясь разобраться в этом перетягивании каната между правительством и региональными парламентами. Наиболее затянулось обсуждение «Закона о гармонии автономий»: если бы Конституционный суд не принял сторону регионов, тем пришлось бы в значительной степени привести свои законодательства в соответствие с пожеланиями Мадрида.

КАТАЛОНИЯ И СТРАНА БАСКОВ

Межрегиональный компенсационный фонд (статья 158 часть 2 конституции) был создан для того, чтобы оказывать помощь отстающим регионам и гарантировать солидарность «народов и регионов», однако на практике лишь позволил таким людям, как лидер «Конверхенсии и унио» Жорди Пужоль, укрепиться в Каталонии и лишить социалистов поддержки провинции – за исключением Барселоны, которая осталась оплотом социалистического движения, благодаря мэру, не менее авторитетному, чем Пужоль, Паскалю Марагалю. Пужоль, президент Женералитата, сыграл на страхах каталонского среднего класса, который опасался «социалистического беспредела» в центре и в главном городе провинции, а социалисты в правительстве страны, словно содействуя Пужолю, использовали все возможные поводы, чтобы задержать перечисление средств, которых Женералитат требовал согласно статье 148 конституции.

В Эускади отношения между центром и региональными партиями, равно как и между тремя провинциями, Гипускоа, Бискайей и Алавой, постоянно менялись, а экономический спад достиг такой степени, что прежние непримиримые противники сами затеяли переговоры с Мадридом. Тяжелая промышленность, которая традиционно доминировала на севере, наиболее сильно пострадала от мировой рецессии и перемен на международном рынке; уровень безработицы среди молодежи был одним из самых высоких в Испании. Модернизация производства означала крупные расходы на внедрение высоких технологий. Между тем насилие, которого придерживалась ЭТА, причем именно на территории провинций, мешала инвестициям. Социалистов всегда поддерживали рабочие Бильбао и его окрестностей, а также провинция Алава. И потому Националистическая партия басков (НПБ) была вынуждена заключать соглашения с социалистами, чтобы получить возможность прийти к власти.

«Эрри Батасуна», которая в феврале 1988 года пыталась сорвать королевский визит в Памплону, безоговорочно поддержала конституцию и заложенные в нее принципы самоуправления. Даже ЭТАМ (военное крыло ЭТА) захотела обсудить условия перемирия и покончить с насилием, которое причинило столько бед.

Как и Каталония, Страна басков испытывала серьезное недоверие к центральному правительству и не забыла репрессии времен Франко. Правящая партия заявила, что автономизация – процесс длительный и неспешный, в полном соответствии с частью 2 статьи 150 конституции. Местные радикалы указывали на присутствие в провинциях гражданских губернаторов, которым вменялось в обязанность блюсти интересы центра и координировать связи с региональными партнерами. Функции этих губернаторов сократили до минимума, и потому, согласно утверждали каталонцы, баски и галисийцы, их следует вообще отозвать, так как они лишь являются постоянным раздражителем и напоминанием об имперском прошлом. В свою очередь центральное правительство поставило вопрос о правомерности представительства басков в Брюсселе и обратилось в Конституционный суд на том основании, что это нарушение конституции, поскольку право дипломатического представительства автономиям не принадлежит.

Эти и многие другие трения, которые провоцировало толкование конституции центральным правительством, вели к бесконечным спорам между центром и периферией, что никак не способствовало скорейшему разрешению проблем «государства автономий». При этом финансирование автономии получали из центра, на что расходовался 21% национального бюджета.

ДВА ВИДА АВТОНОМИИ

Однако по сравнению со странами ЕЭС, будь государство унитарным или федеральным, текущий уровень бюджетной децентрализации на Иберийском полуострове не выглядит особенно высоким; вдобавок основные пять автономных сообществ – Страна басков, Каталония, Галисия, Андалусия и Валенсия – располагают ныне самоуправлением, сопоставимым с федеральными государствами, такими как Австрия, Западная Германия или США. Однако даже пять иберийских сообществ, которые достигли оптимального уровня административной свободы и финансовой независимости, не сумели полностью обособиться от центра: такие общественные расходы, как на образование и здравоохранение, все еще несет преимущественно государство.

Частное богатство и общественная нищета

В то время как власть уделяла повышенное внимание территориальному устройству государства, экономика страны продолжала демонстрировать сильный дисбаланс в доходах индивидов и регионов. При либерально-демократической системе и социалистическом правительстве государство фактически не пыталось способствовать сбалансированному и продолжительному экономическому развитию. Оно эффективно собирало налоги, однако не прилагало усилий по предоставлению общественных услуг, увеличению объемов долгосрочных инвестиций или перераспределению доходов. Относительный рост расходов бюджета стал возможным благодаря увеличению государственного дефицита, и государственные экономисты дружно призывали прекратить эту практику.

В середине 1980-х годов Испания была европейской «звездой» – годовой прирост составлял 5%, почти на два процента выше среднего значения по ЕЭС. В 1988 году более 54 млн. человек, почти в 1,5 раза больше населения Испании, посетили страну; многие европейцы селились в Испании после выхода на пенсию. По данным Банка Испании, прибыль в 1987 году удвоилась относительно показателей предыдущих лет. Прибыль получали все – банкиры, финансисты, застройщики, лоббисты, юристы, бухгалтеры, консультанты, представители СМИ, рекламодатели, дистрибьюторы и разнообразные эксперты.

НЕРАВЕНСТВО ЛИЧНЫХ И РЕГИОНАЛЬНЫХ ДОХОДОВ

Значительная доля населения, по данным опроса общественного мнения, проведенного в октябре 1988 года, осуждала рост расходов и полагала, что в высших эшелонах власти процветает коррупция.

Битва начала 1988 года между «Банко Эспаньол де Кредите» («Банесто»), одним из крупных банковских картелей, и «Картера Сентраль», финансовой компанией, основным пайщиком «Банесто», велась публично и стала отражением господствующей в верхах философии. Если рассуждать с позиций прибыльности и эффективности, конфликт в «Банесто» начался, когда «Картера Сентраль» стала сравнивать свои показатели с показателями «Банесто» и уточнять, откуда получена прибыль: создавалось впечатление, что ее обеспечили отнюдь не такие «типичные» банковские услуги, как финансовое посредничество, ссуды и займы. Испанская валюта была самой дорогой в Европе, потому высокими были и комиссия на обменные операции, и процент на кредиты. Отдел внешних связей при министерстве иностранных дел в своем ежемесячном бюллетене в феврале 1989 года привел французский отчет о прибыли банков в Европе; из этого отчета следовало, что испанские банки – самые прибыльные и дорогие в Европе, а объяснение было следующим: высокий уровень доходов связан с дороговизной валюты, монополистическими тенденциями и дорогими услугами, так что не нужно приписывать высокую доходность эффективности управления и конкурентоспособности испанских банков.

Чрезмерные, кто-то скажет – неприличные доходы не означали инвестиций в производство или инфраструктуру, как не было и намека со стороны государства на стремление к более справедливому распределению доходов. Различия в доходах на душу населения и на регион сохраняли прежние колоссальные несоответствия. Вместе с Ирландией Испания находилась в конце европейского перечня доходов на душу населения – 900 000 песет в год. Фонд экономических и социальных исследований и Банк Бильбао провели анализ, который показал, что разница между богатыми и бедными регионами растет. В 1986 году Испания в целом прирастала на 3% ежегодно, однако Андалусия, Галисия, Эстремадура и обе Кастилии плелись позади, тогда как Балеарские и Канарские острова удвоили средние темпы роста, а Астурия испытала спад на 0,4%. Особняком стояла Страна басков с приростом всего 1,5%, который обеспечивали преимущественно строительство и сфера услуг. Относительно личного дохода оказалось, что 27 млн. испанцев, подавляющее большинство, получают гораздо меньше мифической цифры, указанной в документах правительства. В отчете Банка Бильбао утверждали, что 30% испанских семей живут в бедности, еще 40% – в состоянии между бедностью и относительным благополучием, 20% – состоятельные граждане и лишь 10% богаты.

СОЦИАЛЬНЫЕ ГАРАНТИИ

Социалистическая администрация 1980-х годов игнорировала эту разницу в доходах. С точки зрения социальных гарантий Испания оставалась одним из худших игроков на европейском пространстве. Еще одной проблемой была сфера занятости, включая сюда систему подготовки и повышения квалификации рабочей силы; в 1987 году на исследования в этой области выделили скудные 0,75% национального дохода при среднем европейском показателе в 2,45%. Президент «Сиркуло де Емпресариос», совета директоров компаний, в феврале 1989 года сообщил, что исследования проводятся лишь в таких отраслях, как химическая промышленность, медицина, электроника и информационные технологии, причем все они привлекают средства из-за рубежа. После 12 лет убытков «Сеат», дочерняя компания «Фиат» и главный производитель автомобилей в Испании, начал получать прибыль в 1987 году, после поглощения «Фольксвагеном». Основными сферами для инвестиций местного частного капитала, с другой стороны, оставались продукты питания, напитки, ткани, кожа и меха, но даже в этих сферах крупные розничные магазины постепенно переходили в руки иностранцев.

Всеобщая забастовка в декабре 1988 года

Четырнадцатого декабря 1988 года на 24 часа остановились предприятия по всей стране. По официальным данным, 94% штатных работников (7,8 млн. человек) приняли участие в забастовке. Массовая демонстрация силы профсоюзов (во главе с социалистическим UGT и коммунистическим ССОО), выступавших против экономической политики правительства, ознаменовала новую эру не только в промышленных отношениях, но и в политической конфигурации испанской партийной системы. Социал-демократическая администрация во главе с Фелипе Гонсалесом потеряла доверие рабочих и других низкооплачиваемых социальных групп. Объединенные левые, во главе с Испанской коммунистической партией, стремились сблизиться как с коммунистическими, так и социалистическими профсоюзами, привлекая и членов СРПИ, которые хранили верность демократическому социализму.

Президент Гонсалес

Рабочие организации больше не поддавались на правительственные уговоры и угрозы и отказывались принимать традиционные «лекарства», прописываемые министрами экономики. Усреднение заработной платы, жесткая структура сферы занятости, ухудшение условий труда являлись давними бедами Испании. Труд в стране все еще ценился крайне дешево, именно поэтому иностранный капитал стремился в Испанию. Рост богатства верхушки общества и сопутствующий ему рост потребления были очевидны, и рабочие тоже хотели своей доли от общего процветания. Суровая же монетаристская политика, которой и объясняли этот рост, не создавала новых рабочих мест.

ИСПАНИЯ И ЕЭС

В Европе Испания наконец-то сумела добиться плодотворного сотрудничества. Годы экономического отставания и политического остракизма остались далеко позади. В 1986 году Испания официально стала членом Европейского экономического сообщества и, чтобы наверстать годы изоляции, планировала максимально ускорить политическую и культурную интеграцию.

С 1989 года Испания наслаждалась новым международным статусом члена Европейского союза, причем даже председательствовала в ЕС и приняла единую европейскую валюту. Намереваясь воспользоваться итогами недавних европейских выборов, премьер-министр Фелипе Гонсалес пошел на национальные выборы 29 октября 1989 года. Он рассчитывал на повторное избрание, чтобы продолжать реализацию экономической программы и ввести Испанию в единый европейский рынок. Гонсалес и его социалистическая партия получили 175 мест в нижней палате парламента (из 350), то есть ровно половину. К счастью для них, удалось получить большинство после отказа четырех депутатов «Эрри Батасуна», баскской сепаратистской партии, занять места в парламенте. Эта неопределенность в парламенте, возможно, сказалась на деятельности правительства; даже последовали предложения о коалиции Объединенным левым (которые больше всех выиграли от проигрыша СРПИ) и профсоюзам, чья оппозиция во многом способствовала назначению новых выборов всего через три года после предыдущих.

В марте 1990 года Испания вступила в НАТО. В последнюю неделю октября 1991 года, по инициативе СССР, Мадрид стал местом проведения мирной конференции по ближневосточному урегулированию; в 1992 году Испания подтвердила свою приверженность общеевропейским ценностям, подписав Маастрихтский договор. Страна также была временным членом Совета Безопасности ООН с 1 января 1993 года до января 1995 года; это была своего рода форма поощрения: ведь в те дни по обе стороны Атлантики отмечали 500-летнюю годовщину открытия Америки, а в 1992 году в Барселоне прошли Олимпийские игры.

Земля обетованная, 1992 год

Проведение Всемирной выставки «Экспо-92» в Севилье признали успешным, а Олимпийские игры в Барселоне прозвучали на весь мир, не в последнюю очередь благодаря достижениям испанских спортсменов, которых впервые в истории страны осыпали дождем наград; королевская семья заслужила признание как дома, так и за границей. Однако после завершения «Экспо» стали вновь проявляться признаки бедственного состояния испанской экономики.

Прибыли, которые экономика получала от импорта капитала до 1993 года, когда одну из двух акций в любой отрасли непременно приобретал нерезидент, иссякли, поскольку вступили в силу европейские правила обращения капитала (после полного вхождения Испании в Европейский союз).

Отставка управляющего Банком Испании в сентябре 1992 года в связи с подозрениями в мошенничестве была отнюдь не единичным случаем. С 1989 года едва ли выдавался день без новостей об очередном чиновнике-социалисте, вовлеченном в незаконные операции с ценными бумагами, обвиняемом в получении взяток за политические привилегии и в создании фальшивых офисов для фиктивных консультаций и получения финансовых взносов «на нужды партии». Весной 1994 года начался судебный процесс над бывшим главой гражданской гвардии, которого обвинили в целом ряде преступлений; тогда же состоялось назначение в «Банесто» (кредитный банк) внешнего управляющего из Банка Испании, поскольку вскрылись финансовые махинации, а еще – четыре отставки министров.

Пока обложки глянцевых журналов извещали о «фокусах» элиты и перестановках в кабинете, общий уровень жизни оставался средним, а сбалансированный экономический рост по-прежнему лишь планировался. Вдобавок на страну обрушилась самая страшная засуха столетия: дождей в некоторых районах Испании не было четыре года подряд, что привело к катастрофе в сельском хозяйстве. Проливные дожди и сильные снегопады в зимние месяцы (1995-1996) принесли облегчение и надежды на урожай.

Всеобщие выборы 1996 года

Эти выборы проходили 3 марта. Как и на предыдущих, явка была довольно высокой: 78% избирателей. Народный альянс получил 156 из 350 мест в парламенте, социалистическая – 141 место, Объединенные левые – 21, а «Конверхенсия и унио» – 16. После длительных переговоров Хосе Мария Аснар, лидер Народного альянса, достиг соглашения с «Конверхенсией», баскской националистической партией и Канарской коалицией, что позволило ему сформировать кабинет министров в начале мая. Соглашение с «Конверхенсией» сопровождалось претензиями Жорди Пужоля на усиление автономии Каталонии. Переговоры возобновились в январе 1998 года.

Более того, на региональных выборах в Стране басков в октябре 1998 года Народный альянс вместе с социалистической партией и Объединенными левыми удивили всех, выиграв у регионалистов в шестнадцати крупнейших городских центрах Эускади. Народный альянс взял верх в Бильбао (впервые в истории), Сан-Себастьяне и Витории, столице Страны басков и месте пребывания местного правительства. После соглашения с Народным альянсом «Конверхенсия и унио» несколько упрочила свое положение по причине легкого перевеса голосов за СРПИ на местных, региональных и европейских выборах 13 июня 1999 года. Народный альянс потерял три из одиннадцати региональных правительств, а СРПИ, в свою очередь, получила три новых (всего 17).

Фелипе Гонсалес воспринял поражение на выборах 1996 года как временную неудачу: «сладкое поражение», по его собственным словам. Он предполагал, что его политический капитал и богатый опыт помогут ему на следующих выборах, а потому построил предвыборную кампанию на снисходительной критике и насмешках над неопытным Хосе Марией Аснаром. Однако «грехи прошлого» преследовали бывшего премьер-министра. Различные коррупционные процессы, начавшиеся, когда социалисты еще были у власти, наконец завершились. В марте 1997 года Марио Конде получил шесть лет тюремного заключения, замененных в феврале 1998 года четырьмя с половиной годами; его также оштрафовали на 100 тысяч евро и обязали выплатить 240 тысяч евро компенсации банку «Банесто». В июне того же года на конференции СРПИ Фелипе Гонсалес объявил о своей отставке с поста генерального секретаря партии после 23-летнего руководства. Командующий гражданской гвардией Луис Ролдан был признан виновным в мошенничестве, присвоении чужого имущества и уклонении от налогов в феврале 1998 года и приговорен в 28 годам тюремного заключения. Летом того же года Хосе Баррионуэво, бывший министр внутренних дел, и Рафаэль Вера, бывший министр безопасности, были приговорены к тюремному заключению за участие в так называемой «грязной войне» против баскской сепаратистской организации ЭТА.

Фелипе Гонсалеса сменил его верный товарищ Хоакин Альмуниа, который потерпел поражение от Хосе Борреля на первичных выборах генерального секретаря партии в апреле 1998 года. Альмуниа решил уйти в отставку, однако его предложение было отвергнуто. Трения по поводу того, кому быть лидером оппозиционной партии, продолжались до мая 1999 года, когда Боррель ушел после скандала с уклонением от налогов, в который оказались вовлечены его бывшие коллеги. Вполне очевидно, что надежды на победу на выборах в разгар серьезного кризиса в партии и на фоне разоблачения налоговых и финансовых правонарушений были тщетными. Партия также не могла четко сформулировать свою политическую платформу и лишь рассуждала о некоем «третьем пути», предлагая голосовать за него. Если СРПИ и пыталась договориться с Объединенными левыми, было все равно слишком поздно (январь 2000 г.), и результаты выборов два месяца спустя показали, что эту попытку не восприняли всерьез ни сами Объединенные левые, ни левый политический сектор в целом.

Что касается нового правительства Хосе Марии Аснара, после весьма неуверенного старта, отмеченного массовыми демонстрациями и забастовками в конце 1996-го и начале 1997 года (против приватизации общественной собственности, направленной на сокращение бюджетного дефицита в рамках соглашения о вступлении Испании в зону евро), премьер-министру удалось воспользоваться экономическим подъемом при сохранении либеральной политики. Он также достиг значительного прогресса в переговорах с рабочими и пенсионерами. Основные профсоюзы (ССОО и UGT) одобрили социальную политику правительства в марте 1999 года; надо признать, женщинам Народный альянс дал куда больше политических прав, чем любая другая партия в стране. И, возможно, самое главное, Хосе Мария Аснар, которого поддержал министр внутренних дел Хайме Майор Ореха, настоял на решительной борьбе с ЭТА, что обернулось заявлением последней о прекращении огня в сентябре 1998 года.

ЭТА ПРЕКРАЩАЕТ ОГОНЬ

После прихода Аснара к власти ЭТА стала чаще похищать людей и нападать на военные цели, причем к числу потенциальных жертв отнесла членов Народного альянса не только в Стране басков, но по всей Испании. Похищение Мигеля Анхеля Бланко, молодого магистрата из баскского города Эрмуа, привело к беспрецедентному публичному возмущению, тем более что молодой человек был убит незамедлительно после того, как истек срок 48-часового ультиматума с требованием переместить баскских заключенных в Страну басков. В крупнейших со времен попытки военного переворота 1981 года демонстрациях шесть миллионов испанцев по всей стране вышли на улицы. «Уважая чувства народа», глава правительства и министр внутренних дел Хайме Майор Ореха торжественно пообещали усилить борьбу против ЭТА и ее политического крыла «Эрри Батасуна». И вскоре ЭТА и «Эрри Батасуна» уже понесли серьезные потери, связанные с многочисленными арестами и захватами крупных складов оружия (с лета 1997 года) как на французской, так и испанской территориях. Видимо, эти политические и финансовые потери и общественное возмущение не только в других районах Испании, но и в самой Стране басков, не оставили ЭТА выбора: она объявила о прекращении огня на неопределенный срок 16 сентября 1998 года и начала переговоры с правительством, за месяц до региональных выборов в Стране басков.

ЭКОНОМИКА

Заняв свой пост в 1996 году, Хосе Мария Аснар объявил о стремлении Испании вступить в европейский экономический и валютный союз, что потребовало налоговых и финансовых мер, нацеленных на сокращение бюджетного дефицита до 2% ВВП к 1998 году. Как уже было сказано, сокращение государственных расходов вызвало протесты, однако это сокращение обернулось экономическим подъемом и принесло ощущение общего улучшения экономической ситуации. Рост ВВП в 1998 году составил 3,8%, наивысший показатель с 1990 года; годовая инфляция снизилась с 3,6% в 1996 году (5% в 1995 году) до менее 3% в 1997-1998 годах, это самое низкое значение с тех пор, как в 1962 году был введен индекс потребительских цен. Безработица сократилась на 1 млн. человек, число рабочих с постоянным контрактом выросло на 2%. Те, кто трудился неполный рабочий день, также получили определенные льготы на случай болезни или безработицы; вдобавок правительство продемонстрировало готовность повышать пенсии, что обещала еще администрация социалистов в 1995 году.

С другой стороны, 14,5% безработных (на 9% выше среднего европейского уровня) – показатель весьма высокий, а условия труда в целом не улучшились, если опираться на 14-процентный рост числа несчастных случаев на рабочем месте с 1996 по 1998 год. Более того, доход на душу населения на 20% уступал среднему европейскому, а производительность имела всего 0,44% годового роста при 1,7% в Европе. Различия в частных и региональных стандартах жизни продолжали увеличиваться. Отчет комиссии Каритаса (1998) показал, что уровень бедности составлял 22% (на 7% выше среднеевропейского), а провинции вдоль португальской границы, а также Куэнка и Луго находились в самом низу списка за 2000 год, тогда как Наварра, Барселона, Сарагоса и Мадрид, в указанном порядке, возглавляли этот список с показателями гораздо выше средних европейских. Как бы ни относиться к экономической деятельности Народного альянса за три года у власти, к концу 1999 года опросы общественного мнения свидетельствовали, что у людей появляется уверенность в будущем, и это несомненное достижение консерваторов.