Текст книги "Тайный агент Господа"

Автор книги: Хуан Гомес-Хурадо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– А я тем более не понимаю, как мы сможем уберечь кардиналов, если они находятся там, а мы – здесь.

– Думаю, нам надо начать сначала, dottora. Вникнуть в эту чертову историю еще раз, ибо, очевидно, мы упустили самое важное.

– Но каким образом? У меня нет нужных материалов. Досье Кароского, до последнего листочка, осталось в ОИНП.

Фаулер плутовато ей улыбнулся:

– Ну, порой Господь благословляет нас маленькими чудесами.

Священник широким жестом указал на письменный стол Паолы у дальней стены комнаты. Паола зажгла лампу на столе, осветив талмуд в коричневом переплете – иными словами, личное дело Кароского.

– Предлагаю сделку, dottora. Вы занимаетесь тем, что умеете делать лучше всего: составлением психологического портрета убийцы. Подробного, с учетом всех имеющихся в нашем распоряжении данных. А я тем временем поддерживаю ваши силы горячим кофе.

Паола допила одним глотком остатки в чашке. Она сделала попытку рассмотреть выражение лица священника, но он не попадал в конус света, ложившийся на досье. Она вспомнила смутное ощущение неправильности происходящего, не дававшее ей покоя в коридоре Дома Святой Марфы, которое она оставила без внимания до лучших времен. Теперь, особенно после всего, что случилось после смерти Кардозу, она была практически убеждена, что тогда интуиция ее не подвела. Паола включила компьютер. Нашла в папках документов файл с шаблоном психологического профиля и принялась его прилежно заполнять, время от времени сверяясь с материалами досье.

– Сварите еще кофе, отче. Я должна проверить одну теорию.

Психологический профиль серийного убийцы

Пациент: Кароский, Виктор.

Профиль составлен доктором Паолой Диканти.

Местонахождение пациента: In absentia^[87].

Дата составления: 10 апреля 2005.

Возраст субъекта: 44 года.

Рост: 178 см.

Вес: 85 кг.

Описание: волосы каштановые, глаза серые, телосложение плотное, умен (IQ 125).

Детство и внутрисемейные отношения. Виктор Кароский родился в семье эмигрантов среднего класса и воспитывался властной матерью, в значительной степени утратившей связь с реальностью в результате религиозных воззрений. Семья эмигрировала из Польши, и оторванность от родных корней пагубно отразилась на всех членах семьи без исключения. На примере отца мы видим характерную картину тунеядства, алкоголизма и склонности к жестокому обращению, усугубленную периодически повторяющимся сексуальным насилием над сыном (осознаваемым последним как наказание), когда субъект достиг подросткового возраста. Мать с самого начала знала об актах инцеста и насилия, совершаемых супругом, однако, по-видимому, изображала неведение. Старший брат из-за сексуального насилия вынужден был бежать из отчего дома. Младший брат умер от менингита из-за отсутствия надлежащего лечения, после длительной агонии. Мать «обнаружила» факт инцеста, и субъект был заперт в шкафу, где просидел в течение долгого времени в полной изоляции. Когда субъекта выпустили из шкафа, отец исчез из жизни семьи. Мать подавляла подростка, навязывая свои убеждения, религиозные в частности, пугая муками ада, которыми грозят проявления сексуальности (неотвратимо, по теории матери субъекта). Чтобы полностью подчинить сына, она одевала его в свою одежду и даже угрожала кастрацией. У субъекта формируется искаженное восприятие реальности и не происходит интеграции сексуальности в сознание личности. Начинают проявляться первые симптомы агрессивности и асоциального поведения на фоне крайней раздражительности и возбудимости. Он совершает нападение на сокурсника, после чего помещен в исправительное учреждение. Покинув реформаторий с чистым личным делом, он в восемнадцать лет принял решение поступить в духовную семинарию. Под наблюдением психиатров субъект не состоял и добился поставленной цели.

История болезни в совершеннолетнем возрасте. Симптомы отклонений на фоне неинтегрированной сексуальности субъекта подтверждаются в девятнадцатилетнем возрасте, вскоре после смерти его матери. Они проявляются в стремлении к тактильным контактам с несовершеннолетними; постепенно учащаются случаи домогательств, принимающих более агрессивные формы. Со стороны духовного начальства не последовало никаких карательных мер в ответ на сексуальные злоупотребления, которые делаются изощреннее, когда субъект самостоятельно возглавляет приходы. Из его личного дела следует, что документально подтверждено не менее 89 случаев растления несовершеннолетних, из которых 37 являлись полными актами гомосексуального совокупления, в остальных эпизодах практиковалось принуждение жертв к мастурбации или занятиям оральным сексом. Расшифровки записей бесед, проводившихся с ним в клинике, позволяют сделать вывод, что субъект, как ни странно, был священником, глубоко убежденным в своем пастырском призвании. В ряде случаев педерастии среди священников можно отметить сексуальные потребности в качестве мотива, побудившего их принять сан (подходящее сравнение здесь – лиса, которая стремится попасть в курятник). Но Кароский руководствовался совсем иными причинами, собираясь принести обеты. К этому его подталкивала мать, в том числе и принудительными методами. После инцидента с нападением на прихожанина покрывать скандальное поведение Кароского больше не представлялось возможным, и субъект был направлен в институт Сент-Мэтью, реабилитационный центр для священников с психологическими проблемами. В клинике Кароский всячески выражает приверженность Священному Писанию, в частности Ветхому Завету. Через несколько дней после поступления в центр имеет место эпизод спонтанной агрессии по отношению к сотруднику. Упомянутый эпизод дает нам право констатировать наличие выраженного когнитивного диссонанса^[88] между сексуальными наклонностями субъекта и его религиозными убеждениями. Коллизия между наклонностями и убеждениями провоцирует вспышку насилия, о чем свидетельствует акт агрессии, направленной против техника.

Недавние события. Субъект проявляет гнев, выраженный в замещающей агрессии. Он совершает череду преступлений, характеризующихся высокой степенью сексуального садизма, включая символические ритуалы и элементы некрофилии.

Типологические характеристики, основанные на поведенческих аспектах:

• Располагающая манера поведения, уровень интеллекта от среднего до высокого.

• Склонность ко лжи.

• Полное отсутствие сопереживания или чувств по отношению к жертвам.

• Абсолютный эгоцентризм.

• Отчужденность и эмоциональная холодность.

• Безличная и импульсивная сексуальность, направленная на удовлетворение эгоистических нужд.

• Асоциальность.

• Уровень послушания высокий.

Несоответствие!

• Иррациональное мышление, определяющее характер действий.

• Множественные неврозы.

• Криминальное поведение осознается как средство, а не конечная цель.

• Суицидальные наклонности.

• Ориентирован на выполнение миссии.

Квартира семьи Диканти

Виа делла Кроче, 12

Воскресенье, 10 апреля 2005 г., 01.45

Фаулер с нескрываемым удивлением закончил читать характеристику, которую ему протянула Диканти.

– Dottora, подозреваю, что вас мое мнение мало волнует, но профиль неполон. Вы лишь вкратце обобщили то, что мы и так уже знаем. Честно говоря, вряд ли нам это поможет.

Криминолог вскочила на ноги:

– Напротив, святой отец. Клиническая картина болезни Кароского чрезвычайно сложна, из чего мы сделали вывод, что всплеск агрессивности превратил сексуального насильника, ставшего импотентом в результате действия медикаментов, в серийного убийцу.

– Да, эта гипотеза легла в основу нашей теории.

– Ну так она ни к черту не годится. Взгляните на типологические характеристики в конце профиля. Первые восемь определяют тип серийного убийцы.

Фаулер сверился с отчетом и кивнул.

– Выделяют два типа серийников: организованные и неорганизованные. Классификация не идеальна, однако она достаточно последовательна. К первому типу относят убийц, совершающих преступления спонтанно, нападающих импульсивно, рискующих оставить на месте происшествия множество физических улик. Они не готовят орудие убийства заранее, используя подручные средства: стул, поясной ремень – все, что подвернется. Сексуальный садизм практикуют после смерти жертвы.

Священник протер глаза. Он бесконечно устал. Прошлой ночью удалось поспать всего несколько часов.

– Простите, dottora. Продолжайте, пожалуйста.

– Убийцы второго типа, организованные, очень мобильны территориально, захватывают жертву, прежде чем применить силу. Жертвой может стать любой незнакомый человек, отвечающий специфическим критериям. Орудие убийства, веревки или аналогичные приспособления выбираются в соответствии с тщательно намеченным планом и никогда не оставляются на месте преступления. Труп обычно перемещается подальше от места убийства в нейтральное место, которое убийца присматривает заблаговременно. Итак, к какой группе, по вашему мнению, принадлежит Кароский?

– Очевидно, ко второй.

– Именно такой вывод сделал бы любой сторонний наблюдатель. Но мы с вами можем пойти намного дальше. У нас есть его досье. Мы знаем, кто он, откуда, нам известен образ его мыслей. Забудьте обо всем, что произошло в течение последних дней. Сосредоточьтесь на том Кароском, который поступил в институт. Каким он был?

– Личностью импульсивной, в определенных обстоятельствах он взрывался, точно шашка динамита.

– А после пяти лет лечения?

– Он стал другим человеком.

– Как вы считаете, он менялся постепенно или перемена произошла внезапно?

– Она была достаточно резкой. Я бы соотнес преображение Кароского с моментом, когда доктор Конрой вынудил его прослушать записи сеансов регрессивной терапии.

Паола глубоко вздохнула и заявила:

– Отец Фаулер, не обижайтесь, но, ознакомившись с десятками отчетов о беседах между Кароским, Конроем и вами, я считаю, что вы заблуждаетесь. И это заблуждение направило нас по неверному следу.

Фаулер пожал плечами:

– Не вижу ничего обидного в ваших словах, dottora. Как вы понимаете, хотя у меня есть степень по психологии, попал я в институт рикошетом, ибо моя подлинная профессия совсем иная. Вы же эксперт, профессиональный криминолог, и большая удача, что есть возможность получить вашу консультацию. Тем не менее я не представляю, к чему вы ведете.

– Прочитайте еще раз характеристику, – посоветовала Паола, указывая на составленный ею психологический профиль. – Под заголовком «Несоответствия» я указала пять признаков, с учетом которых невозможно рассматривать субъект как организованного серийного убийцу. С учебником криминологии в руках любой эксперт докажет вам, что Кароский – аномальный организованный серийник, сформировавшийся на почве травмы, в данном случае потрясения от столкновения с прошлым. Вам знакомо понятие когнитивного диссонанса?

– Психическое состояние, при котором реальность и личные убеждения субъекта находятся в жестоком противоречии. У Кароского возник глубокий когнитивный диссонанс: он считал себя образцовым священником, тогда как его восемьдесят девять жертв свидетельствовали, что он педераст.

– Великолепно. Таким образом, по-вашему, субъект, правоверный католик, невротик, закосневший в своих убеждениях и стойко сопротивляющийся внушению извне, способен за несколько месяцев превратиться в серийного убийцу без признаков невроза, холодного и расчетливого, прослушав записи, из которых ему стало ясно, как с ним плохо обращались в детстве?

– Если подходить к делу с такой точки зрения, пожалуй, это немного проблематично, – неохотно признал Фаулер.

– Невозможно, отче. Безответственный поступок доктора Конроя несомненно нанес пациенту вред, но он не мог спровоцировать столь глобальные изменения в его психике. Фанатичный священник, затыкающий уши, когда вы вслух зачитываете список его жертв, не может эволюционировать до организованного серийника в течение каких-то нескольких месяцев. И давайте вспомним, что два его первых ритуальных преступления были совершены непосредственно в институте: нанесение увечий одному священнику и убийство другого.

– Но, dottora… Убийства кардиналов – дело рук Кароского. Он сам сознался, и его отпечатки пальцев присутствуют на месте преступления в трех эпизодах.

– Конечно, отец Фаулер. Я не оспариваю, что Кароский совершил эти убийства. Это более чем очевидно. Но я пытаюсь вам объяснить, что мотивы, которыми он руководствовался, совсем иные, нежели мы полагали. Основная черта в его характеристике – факт, что он принял сан вопреки велению измученной души, – и есть то главное, что побудило его к столь чудовищным поступкам.

Фаулер наконец понял. Потрясенный, он был вынужден сесть на кровать Паолы, чтобы не рухнуть на пол.

– Послушание.

– Точно, святой отец. Кароский – не серийный убийца. Он наемник.

Институт Сент-Мэтью

Сильвер-Спринг, Мэриленд

Август 1999 г.

В изоляторе стояла мертвая тишина. Поэтому призывный шепот, властный, требовательный, ударил по барабанным перепонкам Кароского, словно волна прибоя.

– Виктор.

Кароский спрыгнул с постели торопливо, как ребенок. ОН опять был там. ОН пришел снова, чтобы помочь ему, направить, просветлить. Чтобы придать смысл и цель той силе, которой он обладает, протянуть руку помощи нуждающемуся. Довольно терпеть жестокую беспардонность доктора Конроя, изучавшего его под микроскопом, точно наколотую на булавку бабочку. ОН находился по ту сторону стальной двери, но Кароский будто бы ощущал ЕГО присутствие здесь, в комнате, рядом. ЕГО он мог уважать, мог последовать за НИМ. ОН мог бы его понять, наставить на путь истины. Они часами разговаривали о том, что надлежит сделать. И как это нужно сделать. Как следует вести себя и что отвечать на назойливые, набившие оскомину вопросы Конроя. По ночам Кароский репетировал роль и ждал ЕГО появления. ОН приходил всего раз в неделю, но Кароский предвкушал ЕГО визит с нетерпением, считая оставшиеся часы и минуты. Упражняясь про себя, священник одновременно затачивал нож – потихоньку, стараясь не шуметь. Так ОН повелел. ОН мог бы дать и острый нож, и даже пистолет. Но ОН пожелал испытать его смелость и силу духа. И Кароский выполнил ЕГО желание. И предоставил ЕМУ доказательства своей преданности и послушания. Сначала он изувечил священника, виновного в грехе содомии. Спустя несколько недель он убил другого прелата, педераста. Кароский должен вырвать с корнем сорную траву, как ОН просил, и тогда в конце его ждет награда. Награда, которую Кароский вожделел более всего на свете. И ОН ее вручит ему, ибо ОН единственный может ее дать. Никто больше не в силах дать это.

– Виктор.

ОН настойчиво призывал священника. Кароский бегом пересек комнату и опустился у двери на колени, жадно прислушиваясь к голосу, заговорившему о будущем. О миссии в далеких краях. В сердце христианского мира.

Квартира семьи Диканти

Виа делла Кроче, 12

Воскресенье, 10 апреля 2005 г., 02.14

В комнате после слов Диканти повисло молчание, плотное, словно ночная тень. Фаулер в растерянности закрыл лицо руками – это был жест изумления и отчаяния.

– Как я мог быть таким слепцом? Он убивает потому, что ему приказали. Боже мой… А как же послания и ритуал?

– Если как следует подумать, он не имеет ни малейшего смысла, святой отец. Фраза «Ego te absolvo» написана сначала на полу, а затем на груди жертв. Отмытые руки, отрезанный язык… Очень напоминает сицилийскую традицию класть монету в рот убитому.

– Мафия таким образом имеет обыкновение намекать, что мертвый слишком много болтал, верно?

– Абсолютно. Сначала я решила, что Кароский считает кардиналов виновными в чем-то, например, они досадили ему лично или запятнали священный сан. Но подсказки на скрученных в шарики бумажках не несли никакого особого послания. Теперь я думаю, что записки он добавил по собственному почину, они являлись дополнительным штрихом к схеме, придуманной кем-то другим.

– Но зачем понадобилось убивать кардиналов именно таким способом, dottora? Неужели от них нельзя было избавиться гораздо проще?

– Нанесение увечий – не более чем дикий камуфляж одного-единственного и основного факта: некто пожелал, чтобы они умерли. Взгляните на лампу, отче.

Паола указала на единственную горевшую лампу, освещавшую досье Кароского на столе. Комната была погружена в темноту, и потому все предметы, не попадавшие в конус света, оставались в тени, вне поля зрения.

– Да, теперь понимаю. Нас заставили видеть только то, что хотели, чтобы мы увидели. Но кому такое могло взбрести в голову?

– Главный вопрос в расследовании убийства: кому это выгодно? Однако когда речь идет о серийном убийце, этот вопрос автоматически отметается, поскольку из преступления извлекает пользу он сам. Его мотив – тело. В нашем же случае мотив – исполнение миссии. Если бы он хотел выместить свою ненависть и фрустрацию на кардиналах – при условии, что он испытывал эти чувства, – он мог бы выбрать другое время, когда прелаты в большей степени на виду и меньше защищены. Почему именно теперь? В чем особенность нынешнего момента?

– В том, что некто хочет повлиять на работу конклава.

– Тогда спросим себя, отче, у кого могло возникнуть желание повлиять на конклав. И чтобы ответить, очень важно знать, кого убивают.

– Эти кардиналы являлись очень заметными фигурами в иерархии церкви. Авторитетные личности.

– И между ними должна непременно быть связь. Наша задача – ее выявить.

Священник поднялся и начал расхаживать по комнате, заложив руки за спину.

– Dottora, у меня возникла идея, у кого могло появиться желание уничтожить кардиналов, особенно таким образом. Есть одна ниточка, которой мы не уделили должного внимания. Кароскому сделали полную пластику лица, в чем мы доподлинно убедились благодаря реконструкции, выполненной Анджело Биффи. Это очень дорогая операция, требующая к тому же длительной реабилитации. Качественная пластика, подкрепленная соответствующими гарантиями анонимности и последующего молчания, стоит больше ста тысяч долларов или восьмидесяти тысяч ваших евро. Бедный священник вроде Кароского не располагает свободными деньгами в таком количестве. И также нелегко было бы ему самостоятельно пробраться в Италию, а после приезда обеспечить себя необходимыми для жизни средствами. В течение всего времени возникали вопросы, которые я отодвигал на второй план, и вдруг они оказались ключевыми.

– И они подтверждают теорию, что за убийствами кардиналов на самом деле стоит неизвестный нам злоумышленник.

– Правильно.

– Святой отец, в отличие от вас я плохо знаю порядки церкви изнутри, а равно и то, как организована работа курии. Каков, с вашей точки зрения, общий знаменатель, единый для трех погибших кардиналов?

Священник задумался на пару мгновений.

– Похоже, их действительно роднит одна общая черта. И это сходство просматривалось бы сразу, если бы они просто исчезли или пали бы жертвой заурядного убийства. Все они придерживались либеральных взглядов. Они принадлежали к… как это сказать? К левому крылу Храма Божия. Если бы меня попросили назвать имена пяти кардиналов, самых верных последователей установлений Второго Ватиканского собора^[89], эти три фамилии вошли бы в перечень.

– Пожалуйста, объясните подробнее, отче.

– Видите ли, с восшествием на папский престол Иоанна Двадцать третьего в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году стала очевидной необходимость изменения курса политики Церкви. Иоанн Двадцать третий стал инициатором созыва Второго Ватиканского собора, обратившись к епископам всех стран с просьбой прибыть в Рим и совместно с Верховным понтификом обсудить положение католической церкви в мире. Две тысячи иерархов откликнулись на его обращение. Иоанн Двадцать третий скончался прежде, чем завершился собор, но его преемник, Папа Павел Шестой, довел работу до конца. Реформы назрели давно. К сожалению, нововведения, одобренные собором, не соответствовали ожиданиям покойного Иоанна Двадцать третьего, ибо были довольно умеренными.

– Что имеется в виду?

– Все стороны внутренней жизни церкви претерпели обновление. Этот собор стал, наверное, одним из самых великих событий в двадцатом столетии. Вы, конечно, не помните, вы ведь очень молоды, но до конца шестидесятых годов женщинам запрещалось курить и носить брюки, поскольку такое поведение считалось греховным. Но это из разряда анекдотических случаев. Достаточно сказать, что преобразования были значительными, но неполными. Иоанн Двадцать третий стремился к тому, чтобы церковь настежь распахнула врата навстречу живительному веянию Святого Духа, но они лишь слегка приоткрылись. Павел Шестой зарекомендовал себя как изрядный консерватор. Иоанн Павел Первый, его преемник, занимал Святой Престол чуть больше месяца. Иоанн Павел Второй, без сомнения, был апостольским Папой, великой личностью, деятелем мирового масштаба, который показывал человечеству пример добра, но в отношении модернизации Церкви он проводил крайне консервативную политику.

– Таким образом, конструктивная реформа церкви до сих пор ждет своего часа?

– Правда, предстоит сделать еще очень многое. Когда были опубликованы документы Второго Ватиканского собора, наиболее консервативная часть католиков встретила их буквально в штыки. И решения собора по-прежнему подвергаются нападкам со стороны тех, кто убежден, будто люди, не исповедующие католицизм, отправятся в ад, женщины не имеют права голоса, и все в таком духе, если не хуже. Поэтому священнослужители возлагают большие надежды на этот конклав, рассчитывая, что он изберет Папу, разделяющего прогрессивные взгляды и обладающего недюжинной силой воли, чтобы отважиться на реформы, которые сделают церковь открытой миру. Для решения этой задачи самой подходящей фигурой являлся кардинал Портини, убежденный либерал. Но ему никогда не удалось бы получить голоса ультраконсервативной партии. Другим достойным кандидатом считался Робайра, выходец из народа, отличавшийся, однако, острым умом. Кардозу был скроен по тому же образцу. Оба выступали в защиту обездоленных.

– И оба теперь мертвы.

Чело Фаулера омрачилось.

– Dottora, то, что я намерен вам рассказать, – строжайшая тайна. Я рискую своей жизнью и вашей, и, честное слово, мне страшно. Эта линия рассуждений указывает в направлении, куда я не хочу не только идти, но даже смотреть. – Он сделал короткую паузу, переводя дыхание. – Вы слышали когда-нибудь о Священном Альянсе?

И снова, как в доме Бастины, в памяти Диканти всплыли страшные истории о шпионах и убийцах. Она всегда считала эти истории пьяными бреднями. Но в глухой час ночи, в обществе загадочного, странного соратника, степень вероятности, что в леденящих кровь выдумках содержится доля правды, оценивалась совершенно иначе.

– Ходят слухи, что это секретная служба Ватикана. Сеть шпионов и секретных агентов, которые при случае готовы убить не задумываясь. Сказки ветеранов полиции, чтобы пугать новичков. Почти никто не относится к ним серьезно.

– Dottora Диканти, вот именно вам лучше отнестись со всей серьезностью к историям о Священном Альянсе, ибо он существует. Причем существует уже более четырех столетий, являясь правой рукой Ватикана в тех делах, о которых даже Папе знать не следует.

– Верится с трудом.

– Девиз Священного Альянса – «Крест и меч».

Паола вспомнила, как Данте в гостинице «Рафаэль», прицелившись в испанскую журналистку, произнес те же самые слова. И произнес их, обращаясь за поддержкой к Фаулеру. Внезапно до Диканти дошло, что пытался сказать ей священник.

– О Господи. Значит, вы…

– Был. Давно. Я воевал на двух фронтах, под знаменами моей страны и моей веры. Затем одну службу из двух мне пришлось оставить.

– Что произошло?

– Я не могу рассказать вам, dottora. И не просите меня.

Паола не посмела настаивать. Тайная жизнь, как оборотная сторона Луны, являла собой темную часть его натуры, источник боли и холода, точно в тисках льда сковавшего душу священника. Паола догадывалась, что там, в глубокой тени, скрывалось намного больше странного и пугающего, чем он рассказывал.

– Теперь я понимаю, почему Данте проявлял к вам такую враждебность. Должно быть, это имело отношение к вашему прошлому, не так ли, святой отец?

Фаулер промолчал.

От Паолы требовалось принять мгновенное решение. Времени на раздумья не было, и она не могла позволить себе колебаний. Она доверилась сердцу, сумевшему принять и полюбить священника, полностью и без остатка, с сухим жаром рук и душевными муками. Она была бы рада взять их на себя, развеять, освободить его от боли до капли, вернуть ему беззаботную детскую улыбку. Но она осознавала также, сколь невыполнимо ее желание: в нем скопились, наверное, моря горечи, и они брали свое начало в далеком прошлом. Между ними не только стояла непреодолимая стена, ибо он чтил свои священнические обеты. Тому, кто захотел бы стать ему близким, пришлось бы пересечь Ледовитый океан и, вероятнее всего, утонуть в его пучине. В тот момент Паола отчетливо поняла, что им не суждено быть вместе, но вместе с тем она знала, что этот человек предпочтет умереть, только бы не причинить ей боль.

– Хорошо, святой отец, я верю вам. Продолжайте, пожалуйста, – сказала она, вздохнув.

Фаулер вновь уселся на кровать и выложил фантастическую историю:

– Организация существует с тысяча пятьсот шестьдесят шестого года. В ту мрачную эпоху Папа Пий Пятый был озабочен укреплением позиций англиканства и расцветом разнообразных еретических вероучений. Как глава инквизиции, он был человеком суровым, бескомпромиссным и прагматичным. В отличие от дня нынешнего в тот период государство Ватикан владело обширными территориями. Хотя теперь, будучи территориально ограниченным, оно обладает даже большей властью, чем тогда. Изначально Священный Альянс формировался из числа молодых священников и uomos di fiducia – доверенных правоверных мирян. Перед ними ставилась задача защищать Ватикан как государственный институт и церковь как духовный храм. На протяжении долгого времени ряды Альянса неустанно пополнялись. В девятнадцатом веке он насчитывал тысячи человек. Большинство членов служили простыми осведомителями, невидимыми бойцами запаса… Меньшинство, всего около полусотни, составляли элиту: Десницу Святого Михаила. Они представляли собой костяк, группу агентов, рассеянных по всему миру, могли быстро и эффективно выполнить конкретный приказ. С выгодой произвести денежную инъекцию революционной группе или заняться спекуляцией влиятельными знакомствами, добыть решающие данные, способные круто изменить ход войны. Заставить замолчать, обмануть и в крайнем случае убить. Все агенты Десницы Святого Михаила были обучены тактике и обращению с оружием. Каждый боец Десницы мог рассечь виноградину на две половинки, метнув нож с пятнадцати шагов, и свободно говорил на четырех языках. Забить корову и бросить ее изувеченный труп в колодец с ключевой водой, свалив вину на соперников, – детская забава для них. В течение ряда лет они проходили специальную подготовку в монастыре на уединенном острове в Средиземном море, название которого я от вас скрою. С наступлением двадцатого века их обучение стало более изощренным, однако Десница Святого Михаила была вырезана почти под корень во время Второй мировой войны. То были кровавые годы, и многие погибли. Некоторые защищали праведное дело, другие, увы, служили менее достойным целям.

Фаулер прервал повествование, чтобы сделать глоток кофе. Темнота в комнате сгустилась, мрачные тени обрели плотность, и Паоле стало не по себе. Она уселась верхом на стул, обхватив руками спинку. Священник между тем продолжил рассказ:

– В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году Иоанн Двадцать третий, тот самый Папа, инициировавший открытие Второго Ватиканского собора, решил, что время Священного Альянса давно прошло. Его услуги больше не нужны. И в разгар холодной войны он порвал всю сложную сеть связи с осведомителями и категорически запретил членам Священного Альянса выполнять любое поручение без его предварительного согласия. Так продолжалось целых четыре года. Из пятидесяти двух агентов Десницы, имевшихся в тысяча девятьсот тридцать девятом году, осталось всего двенадцать, и некоторые были довольно преклонного возраста. Они получили распоряжение вернуться в Рим. Секретная база, где они тренировались, загадочным образом сгорела в тысяча девятьсот шестидесятом. А командор Святого Михаила, руководитель Священного Альянса, погиб в автомобильной катастрофе.

– Кто это был?

– Не могу вам сказать. И не потому, что не хочу, а потому, что не знаю. Личность командора всегда хранится в строжайшей тайне. Им может оказаться кто угодно: епископ, кардинал или uomo di fiducia и даже обычный священник. Это обязательно должен быть мужчина старше сорока пяти лет. Вот все, что известно. С тысяча пятьсот шестьдесят шестого года и по сей день просочилось имя лишь одного командора – отца Согредо, итальянца испанского происхождения, бесстрашно сражавшегося с Наполеоном. И то оно стало достоянием лишь очень ограниченного круга лиц.

– Неудивительно, что Ватикан не признает существование тайной службы, для которой все средства хороши.

– Что явилось одной из причин, побудивших Иоанна Двадцать третьего покончить со Священным Альянсом. Он считал, что убийство непростительно, даже во имя Господа, и я с ним согласен. Я знаю, что некоторые акции Десницы Святого Михаила скверно пахли. Горстка агентов спасла сотни тысяч жизней. Но существовала группа, очень небольшая, порвавшая все связи с Ватиканом и творившая беспредел. Я не желаю говорить об этом здесь, особенно в столь поздний час.

Фаулер взмахнул рукой, будто прогоняя призраков. Для человека, отличавшегося почти неестественной скупостью жестов, подобная расточительность означала крайнюю степень нервного напряжения. Паола поняла, что он тяготится рассказом и жаждет поскорее его завершить.

– Вам не нужно ничего объяснять, отче. Скажите лишь то, что мне, как вам кажется, необходимо знать.

Он благодарно улыбнулся ей и повел речь дальше:

– Но, как вы, наверное, догадываетесь, история Священного Альянса на том не кончилась. Международная обстановка, когда в тысяча девятьсот шестьдесят третьем Папа Павел Шестой взошел на престол Святого Петра, была накаленной, как никогда. Года не прошло с тех пор, как мир оказался на грани ядерной войны^[90]. И всего через несколько месяцев Кеннеди, первый американский президент-католик, был застрелен. Узнав об этом, Павел Шестой потребовал возродить Священный Альянс. Шпионскую сеть, правда, изрядно прохудившуюся за пять лет бездействия, наладили. Самым сложным явилось восстановить Десницу Святого Михаила. Из двенадцати членов Десницы, вызванных в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в Рим, в тысяча девятьсот шестьдесят третьем могли продолжать службу только семь человек. Одному из них доверили заново создать базу для обучения нового поколения бойцов. На выполнение поручения ушло пятнадцать лет, но ему удалось сколотить группу из тридцати агентов. Некоторых начинали готовить с нуля, кого-то привлекли из других спецслужб.