Текст книги "Вальс любви"

Автор книги: Хортенз Кэлшиер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

X

Из хижины Дорис поехала в город. Хотела дать Энди время собрать свои вещи и убраться восвояси. К тому же ей просто необходимо увидеть другое человеческое лицо. Другое, не его. Она решила, что убьет время и восстановит внутреннее равновесие в магазине «Все для ранчо».

Хозяин магазина Джеффри, один из старых приятелей Симпсонов, держал для своих покупателей большую бочку с арахисом. Вокруг нее он поставил старые стулья, и можно было спокойно потрепаться, усеивая пол ореховой шелухой.

– Эй, красотка, – приветствовал ее Джеффри. Был он человек сердечный, но больной, скрюченный ревматизмом. Сейчас, когда не было покупателей, он раскачивался в кресле-качалке рядом со своей бочкой. – Как твоя чертова лодыжка, что подвела тебя на пикнике? – пригласил он ее сесть.

– Все хорошо, Джефф. – Для подтверждения Дорис покрутила щиколоткой.

– Как там Джек? Не видел старикашку с тех пор, как к нему приехала Салли.

– Теперь он поехал к ней в Сиэтл.

Джеффри одобрительно ухмыльнулся:

– На пикнике они показались мне отличной парой. Тебе-то, похоже, это не очень нравится.

– У меня своего рода аллергия, – отозвалась она, хрустнув кожурой ореха, сознавая, что покрасневшие глаза выдают недавние слезы. – Аллергическая реакция на Энди Хаммела.

– Док Шорт говорит, что Джек нанял внука Салли ковбоем.

– Сегодня он уволился. У него, похоже, жила тонка для такой работы, – пожала она плечами.

– Неужели? – Джеффри хрустнул кожурой и кинул ядрышки ореха в рот. – До сих пор город говорит о цене, которую он заплатил за твою корзину. Мне показалось, природа затратила на него немало своего материала.

– Как оказалось, не того материала. Сейчас, наверное, он уже на пути в Сиэтл.

– То-то мне показалось, что мимо проехала его красная гоночная машина. А когда вернется Джек?

– Надеюсь, скоро. – Она хрустнула еще одним орехом. – Что нового в городе после пикника?

– А ты ничего не слышала? – Его глаза округлились, а согбенная спина сделала попытку выпрямиться.

– Не слышала.

– Дик Кочрэн вернулся.

Дорис чуть не опрокинулась на своем стуле.

– И где же он?

– В таверне, в эту самую минуту режется в покер.

Стараясь скрыть шок, она приподняла одну бровь и с издевкой бросила:

– Тот самый Зад Таракана?

Джеффри зашелся в смехе.

– Зад! – вскрикнул он, ухватившись за бочку, чтобы не свалиться на пол. – Таракана!

– Кстати, Джефф, положите мне аэрозоль от тараканов, – весело попросила она, поднявшись к двери с таким видом, словно возвращение Дика было ей до лампочки.

На улице она хотела вскочить в пикап и тут же рвануть домой. Если Дик в городе, люди припомнят пари, выигранное им десять лет назад. Героиня того пари не может разгуливать сейчас по улице. В магазин Джеффри она тоже зашла случайно – мало ли что придет ему в голову?

Она не думала, что Джеффри или кто-либо еще злорадствовали по поводу нее. Нет. Но от безделья они перемывали ей косточки, ведь такое событие! Оно стало притчей во языцех. С тех пор она так и жила с воспоминанием об этом унижении, хотя и старалась всегда держать высоко голову.

Как же ей хотелось задушить этого подонка! Не дойдя до пикапа, она развернулась и решительно зашагала в направлении таверны.

На полпути ей встретилась Мэгги Уолстер.

– Привет, Дорис!

– Извини, Мэгги, но мне сейчас некогда. – Дорис даже не остановилась.

– Что случилось? – крикнула вдогонку Мэгги.

– Да вот собираюсь придушить одного подонка.

– Дика?

– Кого же еще?

– Что ты намерена сделать?

– Придушить его, пока он не станет умолять о пощаде.

– О Боже! – Мэгги ликующе хлопнула в ладоши. – Не торопись, пока я не соберу зрителей.

И Мэгги побежала в обратную сторону, а Дорис уверенно маршировала по улице, словно шериф из вестерна. Эти наемные ковбои уже достали ее.

Она ворвалась в таверну, сверкая глазами. В баре, как обычно, переполненном в полдень, наступила зловещая тишина.

Его она увидела за покерным столиком в углу. Он сидел к ней спиной, но она узнала его сразу – и по манере небрежно сдвигать шляпу на затылок, так, что непонятно было, на чем она держится, и по привычке цепляться стоптанными каблуками сапог за круг внизу стула. Подонок, он и есть подонок!

– Черт меня побери, если это не Зад Таракана! – громко, растягивая слова, произнесла Дорис, пересекая зал.

Дик повернул голову и побледнел.

Услышав это, Стив, здоровенный хозяин таверны, довольно хохотнул за стойкой.

– Зад? – переспросил он и зашелся в смехе.

Стоявшие у стойки дружно присоединились к нему. Кто-то добавил к общему веселью пронзительный свист, каким подбадривают ковбоев на родео.

– Мистер Таракан, мы не виделись десять лет. – Какое же это удовольствие – заставить корчиться насекомое. Он был в шоке, онемел, словно лишился вдруг сразу всей крови. – Ты, верно, не ожидал, что я заявлюсь и скажу тебе все, что о тебе думаю, а, Задница?

Она оглядела трех остальных игроков.

– Во что играете, парни? В конюшенный покер? Похоже, здесь жеребцы только вы трое.

Она с удовлетворением заметила, как трое игроков отодвигаются от стола вместе со своими стульями. Дик наконец приоткрыл рот. Видимо, он начал приходить в себя.

– Дорис… – прохрипел он.

– Я, Задница. Выиграл еще какое-нибудь пари?

– Ага, Задница, – подначил кто-то еще. – Хочешь поставить на то, что выберешься живым из заведения Стива?

– Не ставь на это, – предостерегла она его, судорожно соображая, что же теперь делать, когда он загнан в угол, а все подначивают ее. Как это она не замечала раньше, какой он костлявый? Неужели у него всегда были эти линялые тускло-серые глаза? В сравнении с Энди он был серым недомерком.

– Дорис, – опять прохрипел он, – могу я… – ему пришлось сделать паузу, чтобы проглотить ком в горле, – угостить тебя пивком?

– Не знаю, поймешь ли такой намек. – Она сдернула с него шляпу и вылила пиво из прихваченной кружки ему на голову.

Моргая и отплевываясь, он отодвинул назад свой стул, а кто-то сзади, из-за ее спины, услужливо протянул ей еще одну кружку.

– Вот тебе еще один намек, – сладко пропела она, опрокидывая на его голову и вторую порцию пива.

Сзади возникла третья кружка, и она протянула за ней руку. Однако взять не смогла. Подавшая ее рука крепко держала кружку. Дорис обернулась и уставилась в голубые глаза.

– Энди!

Воспользовавшись моментом, Дик вскочил со стула, матерясь и замахиваясь кулаком. Дорис увернулась, а Энди, поймав его кисть своими стальными пальцами, резко и сильно вывернул ее. Дик завопил от боли, колени у него подогнулись.

– Если ты не дурак, Задница, то поблагодаришь мисс Дорис за два пива, которыми она тебя угостила, – бросил Энди, продолжая выворачивать его руку и вынуждая его опуститься на колени. – Вот молодец! Только на коленях.

Безуспешно пытаясь достать Энди свободной рукой, Дик заскрипел зубами:

– Сукин сын!

– Поблагодари ее очень вежливо. – Энди усилил нажим.

– Спасибо, Дорис! – Дик завопил, как койот.

– Бис! – крикнул кто-то от стойки.

– Спасибо, Дорис!

– Бог любит Троицу. – Дорис опрокинула третью бутылку на его голову.

– С…спа…сибо… Дорис.

Она посмотрела в спокойные голубые глаза своего союзника, отпустившего наконец Дика.

– Благодарю, Энди.

– Рад стараться, мисс Дорис, – коснулся он пальцем своей шляпы.

Пошатываясь, Дик поднялся на ноги, растолкал зрителей и, матерясь последними словами, устремился к выходу.

Только сейчас Дорис увидела, что таверна битком набита. Казалось, стычка привлекла все население города. Были здесь Джеффри и Мэгги, доктор Шорт и его медсестра, ухажер Мэгги – водитель грузовика, почтмейстер, продавцы из бакалеи, парни с заправочной…

Все они окружили ее, пожимали ей руку, хлопали Энди по спине, плечам.

– Я засняла все на пленку! – крикнула Мэгги, подымая видеокамеру. – В цвете, со звуком и с перцем!

– Заведение угощает всех! – объявил Стив. Радостно колготясь, толпа ринулась к бару, отдавая должное щедрости хозяина.

Дорис снова взглянула на Энди.

– И что это ты делаешь в городе?

– Заправлялся и менял масло перед выездом в Сиэтл. Мимо пробежала Мэгги, сообщила новость, и я последовал за толпой любопытных.

– Ты был… великолепен.

Энди пожал плечами.

– Он обязан был заплатить за то, что сделал с тобой. Ты держалась молодцом, но мне захотелось поставить его перед тобой на колени.

– Сама я бы никогда не смогла сделать такое.

– По-своему ты добилась не меньшего эффекта, Дорис. После первого пива, которым ты его «угостила», ему уже не восстановить своего достоинства. – Он ухмыльнулся. – Зад Таракана. Я рад, что так обыграл его имя.

– Не знаю, как и благодарить тебя.

Улыбка исчезла с его лица.

– Еще как знаешь. Согласись со мной.

– Не могу изменить своего отношения к браку и связанным с ним обязательствам, Энди. Оно неизменно.

– Мое тоже, – отпарировал он. – Если бы ты все-таки забыла о брачных обязательствах.

– Ни за что.

– …Мы могли бы оставаться друзьями еще шесть месяцев.

– Мы уже гораздо больше, чем просто друзья. – У нее чесались руки, так хотелось ей вылить на него целое ведро пива.

– Тогда я уезжаю.

– Хорошо. Пусть и следа твоего не останется на ранчо, когда я приеду.

– Так и будет, можешь мне поверить.

Она отвернулась, чтобы не расплакаться у него на глазах, чтобы не видеть, как уходит из таверны и из ее жизни этот человек.

Он выполнил свое обещание и уехал к ее возвращению на ранчо. Она думала, что почувствует облегчение, но уныние вытеснило все чувства.

Даже Розочке передалось ее состояние, когда Дорис кормила и поила ее тем вечером. Снейк же повеселел, словно понял, что конкуренция ему уже не грозит. Он снова был жеребцом-королем и демонстрировал хорошую физическую форму.

Дорис даже подумала, не прикрыть ли попоной его прелести. Не хватало, чтобы каждый день он столь образно напоминал ей об Энди Хаммеле.

Однако оставался еще Андрус. Конь Энди наводил ее на жгучие воспоминания и вообще на мысли о нем – как он сидел в седле, как заботился о Майке, каким бесстрашным и благодарным был в таверне. Он унизил Дика так, как самой ей ни за что не удалось бы.

Теперь Майк уже не приедет на ранчо, и Энди, наверное, сожалеет об этом. Дорис совсем расстроилась.

Ночью зазвонил телефон, она поспешила схватить трубку, думая, что звонит Энди. Сердце у нее застучало, ладони стали мокрыми. Подняв трубку, она едва вымолвила:

– Алло?

– Привет, девочка. Ты, похоже, прогнала Энди, он и слышать не хочет ни о тебе, ни о ранчо. Ты спятила или как?

– Я его не прогоняла. Он сам решил уехать. Если подумать, мудрое решение.

– Мудрое, да? – фыркнул дед. – За всю свою жизнь не слышал большей глупости. Не нравится мне, что ты осталась там одна.

– Мне не нужна крыса, и точка.

– Крыса? – прорычал он. – Он что, шалопай? Наобещал тебе с три короба?

– Нет, но все равно крыса.

– Если сделал тебе больно, он у меня пожалеет.

– Нет, дед, честно. Ты позвонил, чтобы только наорать на меня?

– Нет. У меня потрясающая новость: мы с Салли женимся! Брачные узы заключим в субботу в сельской церквушке под Сиэтлом.

– Женитесь? Уедете из города?

– Да, в сельской местности забавнее, чем в большом городе. В нем много от вестерна, что вполне устраивает двух бывших техасцев.

– Ты же знаком с Салли всего…

– Но мое сердце сделало выбор. Док Шорт будет моим дружкой, ты – подружкой невесты, а Энди – шафером. Забавно будет видеть, как вы вместе пойдете по проходу церкви.

– Не шути, дед. Я действительно считаю его крысой.

– Возможно, но я не намерен вступать в пререкания с ослицей, – предупредил дед. – Не слышу полагающихся по случаю поздравлений. Твои родители и сестра рады такому прибавлению нашего семейства. Они тоже приедут.

– Извини, дед, – вздохнула Дорис. – Разумеется, я буду. – Она постаралась, чтобы голос ее звучал радостно. – Поздравляю тебя. Вы отличная пара.

– Вот такую внучку я люблю! Найди кого-нибудь, чтобы присмотрел за ранчо на время твоего отъезда. Закажи себе платье и сделай прическу, чтобы произвести на клан Хаммелов такое же хорошее впечатление, как и я. Возьми пикап. А теперь запиши адрес…

Дорис записала все подробно. Свадебный кортеж поедет из Сиэтла к месту венчания на автобусе «люкс». Ее ожидают на обеде для родственников и друзей в пятницу.

У нее оставалось четыре дня, чтобы купить себе платье и психологически подготовиться к тому, что она пойдет по проходу церкви в паре с бывшим ковбоем деда.

* * *

На следующий день Дорис поехала в город. Погода была удушливая, хмурая – то, что Джек называл «капризные гром и молния». Как обычно в это время года, в прогнозе погоды предупреждали об опасности пожара.

Дорис пропустила это сообщение мимо ушей. Ее слишком волновали воспоминания об Энди, да и мысль о предстоящей покупке платья и бигуди не давала покоя. В городке было два магазина готового платья и одна галантерея. Прежде всего она зашла в магазин Джеффри.

Хозяин приветствовал ее улыбкой:

– Догадайся, кто вчера по-быстрому убрал свой зад из города? Ух ты! Ну и представление вы устроили с внуком Салли! А куда он умчался?

– Он уехал отсюда. – Чувствуя, как румянец заливает ее лицо, она отвернулась к полке с мазью для лошадей. – Дедушка женится.

– Я уже слышал. Джек сообщил новость доктору и сейчас уже весь городок в курсе. Старший сын Стива обещает присмотреть за ранчо в твое отсутствие.

– Уже легче, – вздохнула Дорис.

– Ты что, не рада за дедушку?

– Мне нужно платье на свадьбу. Ты же знаешь, терпеть не могу магазинов.

– Ну, справляешься же ты с покупкой продуктов, упряжи и сена. Не так трудно купить и платье.

– Ты-то, Джефф, никогда не носил его, – огрызнулась она. – Как и туфель на шпильках.

– Бог миловал. Могу помочь тебе в выборе упряжи и кормов.

– Нет, я приехала только за платьем.

– Так позови Мэгги. Уж она-то разбирается в таких вещах.

– Спасибо за совет.

– Могу предложить еще один.

– Какой же?

– Если ты сама не заметила этого вчера, то скажу: Энди Хаммел неровно дышит к тебе.

– Это от трусости, – уточнила она. – Вообще-то его пугает брак.

Джеффри подавился орешком, а она отправилась в галантерею. Маленький магазинчик имел богатейший выбор всевозможных бигуди и машинок для завивки волос. Лучше бы их было меньше – в итоге она вышла из него, так ничего и не купив. Выбрать платье, наверное, будет легче. Она зашла в ближайший магазин одежды.

– Джинсы? Сапоги? – спросила ее продавщица.

– Нет, платье.

Мэри, пухленькая и веселая жена Стива, так и выпучила глаза:

– Что-о-о?

– Покажи, где они у тебя висят. Не спрашивай о размере, я его не знаю, и не пялься на меня, словно я спятила.

– Ну, Дорис, ты же ни разу не покупала у меня платья.

– Не платья, Мэри. Только одно. Свадебное.

– Энди Хаммел сделал тебе предложение? – Можно было подумать, что глаза ее вылезут из орбит.

– Женится дед, а не я. – Дорис нетерпеливо застучала сапогом по полу. – Энди никогда не женится на мне.

Наконец лицо Мэри вновь обрело осмысленное выражение.

– Так док Шорт не привирал? Джек и вправду женится? Я спросила Стива, а он говорит: почему бы и нет? А Джеффри вмешался и говорит, что он для венчания выбрал бы Лас-Вегас, который он и в глаза не видел.

К счастью, произнося свою тираду, Мэри направилась к секции, увешанной многоцветными платьями с кружевами и оборками, при виде которых Дорис уже не сомневалась, что на свадьбе Джека меньше всего она будет похожа на себя.

Рассматривая платья, она забыла об Энди. Интересно, может поэтому женщины не вылезают из магазинов до тех пор, пока не валятся с ног? Может, это единственный способ забыть некоторых мужчин?

– Лучше всего тебе вот это голубое, – говорила Мэри, снимая с вешалки одно платье за другим. – Ярко-розовое – слишком кричащее. Эти зеленые польстят твоим глазам. Белое не пойдет. Желтое… нет, не думаю. В этом оттенке слишком много горчицы.

Когда Мэри завела ее в кабинку с зеркалами, Дорис вдруг представила, что чувствуют животные, когда их загоняют в стойла.

– Тебе понадобится еще и нижняя юбка, – продолжала Мэри, закрывая дверь кабинки. – И колготки…

– У меня уже есть пара нейлоновых чулок, – прервала ее Дорис, подумав, что жена Стива никогда не говорила с таким красноречием о джинсах.

– Одна пара? А если петля спустится? – тревожилась Мэри за дверью кабинки. – Мэгги клянется, что новые чулки до паха не пузырятся на коленях. Конечно, других таких ног, как у нее, я не встречала.

Дорис шлепнулась в примерочной на табурет и заткнула уши, мечтая об одном – скорее выбраться отсюда, хотя бы с платьем. Она уже целую вечность в этом магазине.

Когда Мэри заговорила о модном платье цвета морской пены, Дорис поклялась в верности только магазину «Все для ранчо» с его хозяйственными товарами.

И все же она вынуждена была признать очевидное: нежно-зеленый цвет платья удивительно высветил ее глаза. Кроме того, его лиф позволял обойтись без бюстгальтера, а широкий подол юбки не сдерживал шаг. Он струился свободно и красиво, обвивая ноги, казавшиеся длиннее и стройнее в босоножках на среднем каблуке.

Мэри подобрала ей нитку переливчатого пресноводного жемчуга и такие же сережки.

По пути домой Дорис чувствовала себя совершенно без сил. Пасти бычков и навешивать проволочную изгородь было не так утомительно, как готовиться к свадьбе деда.

О будущем она старалась не думать. Ясно, что, когда на ранчо обоснуются новобрачные, она станет третьей лишней. Будет уже совсем не то, что раньше, хотя Джек и счастлив с Салли. Впрочем, самое важное именно это: они отличная пара.

Радио в пикапе опять передало штормовое предупреждение. Дорис надеялась, что доберется домой еще до грозы. В такую погоду она всегда заводила лошадей в конюшню. Особенно пугался грома и молний Снейк.

Сил у нее совсем нет, вся энергия ушла на две сумки с покупками, которые она вывезла на тележке из магазина. Слава Богу, с этим покончено. Неизвестно только, жива ли она еще.

Крупные капли упали из густых темных туч, когда она завернула на подъездную дорожку. Забросив сумки в свою комнату, Дорис поспешила к лошадям.

Она привязывала Снейка в его стойле, поздравляя себя с тем, что вовремя починила крышу, когда с громким треском раскололось небо. Жеребец вздрогнул и завращал глазами. Как-то ранней весной он уже довольно спокойно перенес сильную грозу, так что у Дорис не было особенных оснований для беспокойства о нем. Остальные лошади отличались ровным нравом и, запертые в знакомых стойлах, вели себя спокойно – было бы корма и воды в достатке. Мулатка ухитрялась дремать во время грозы. Андрус тоже казался невозмутимым.

В сопровождении Боя и Тоя Дорис вышла из конюшни. На полпути к дому ее остановила вспышка молнии столь яркая, что она инстинктивно прикрыла глаза рукой. Над ее головой треснули и оторвались от ствола три ветки, и ее осыпал дождь колючих сосновых иголок.

– Бой! Той! – крикнула она, показывая на их дверцу в задней двери дома. – Вперед!

Они помедлили, поджав хвосты, пока ветки не обрушились на землю рядом с ними.

– Вперед!

Бой первым помчался к дверце, за ним последовал Той. Оглушительно прогрохотал гром, и Дорис заткнула уши. Пошатываясь, заспешила она к двери, но споткнулась и упала.

Прямо перед ней, блокируя путь, шлепнулась здоровенная ветка. Она с трудом поднялась, увидела вспышку пламени и услышала, как сзади нее на землю посыпались другие сломанные ветки.

Новая молния расколола небо, и оно снова загрохотало.

– Энди! – услышала она свой вопль. Как глупо – он же уехал. Уехал совсем. Она осталась одна. Дорис сделала один шаг, услышала, как сломалась еще одна сосновая ветка, и увидела, что сейчас она упадет на нее.

– Энди! – крикнула она опять, и все вдруг потемнело.

XI

– Дорис?

Далекий голос повторял ее имя, и она попыталась открыть глаза. Казалось, на веках у нее тяжелые грузила. Чья-то рука похлопывала ее по щеке, потом сжала плечо. До нее донесся запах горящего дерева и сосновой смолы. Одежда на ней была мокрая.

– Дорис, ты слышишь меня? – умоляющий голос стал яснее, громче… женский голос…

– Покупать ничего не буду… – пробормотала она… – Нет… больше не надо чулок до паха.

– Дорис, открой глаза, если можешь.

– Никаких украшений… – Дорис безуспешно пыталась открыть глаза. – Никаких лифов… – В голове у нее вспыхивали фейерверки.

– Я с тобой, Дорис. Все будет в порядке. Доктор Шорт уже выехал сюда.

Веки у Дорис дрогнули, и она открыла глаза. Рядом шумно дышали Бой и Той, над нею склонилось знакомое пухлое, кругленькое лицо. Мэри! Она-то как здесь?

– О! Слава Богу! – улыбнулась Мэри дрожащими губами.

Собаки заскулили, и Дорис схватилась за голову – так ей стало больно.

– Что… случилось?

– Молния ударила в большую сосну.

– Где… я? – Оглядевшись, Дорис обнаружила, что лежит в кухне на полу, укрытая стеганым одеялом. Под головой у нее была подушка. Мэри стояла над ней на коленях.

– Я затащила тебя в дом и позвонила доктору. Тебе не больно?

Дорис безуспешно попыталась собраться с мыслями.

– Очень болит голова.

– Как мне кажется, падая, ветка хорошо стукнула тебя по голове, – сказала Мэри. – Во всяком случае, шишка у тебя здоровая.

– И я вся мокрая, – добавила Дорис, все больше приходя в себя.

– Это я тушила огонь из садового шланга и облила тебя, – кивнула Мэри. Ее глаза наполнились слезами. – Если бы я не приехала…

– Тушила огонь? – Дорис с трудом села, вспомнив вспышку, увиденную ею перед тем, как у нее потемнело в глазах.

– Он погас, – заверила ее Мэри. – Дождь помог. Когда я затащила тебя в дом, хлынул настоящий ливень.

Тут только Дорис услышала, как барабанят по крыше капли дождя. Она оперлась на локоть и с изумлением взглянула на Мэри.

– Но почему ты здесь?

– Да из-за твоих жемчужных сережек. Я забыла положить их в твою сумку и, чтобы ты не возвращалась, привезла их сама. И рада этому. Когда я приехала, огонь уже подбирался к тебе.

До нее наконец дошло, что могло случиться.

– О Боже, Мэри, спасибо тебе!

– Ложись, – твердо потребовала Мэри. – Доктор сказал, что тебе нельзя двигаться, пока он не приедет. Ждать уже недолго.

Не в силах спорить, Дорис опустилась на подушку.

– Долго я была без сознания? – спросила она.

– Почти час. Я напугалась до смерти. Тебе не следует жить здесь одной. Может случиться такое, что и не предугадаешь. У меня едва хватило сил затащить тебя в дом.

Тут Дорис вспомнила слова деда: «Дорис, девочка, тебе нужен мужчина». Теперь бы она не смогла спорить с ним. Случившееся слишком очевидно. Мать-Природа нанесла ей тяжелый удар.

– А если бы сюда никто не заглянул в течение нескольких дней? – Мэри покачала головой. – Энди Хаммелу или кому еще следовало быть здесь.

– Сюда вернутся дедушка и Салли после медового месяца, – напомнила ей Дорис.

– Доктор Шорт говорит, что Джек собирается жить попеременно то здесь, то в Сиэтле. Вообще-то это благоразумно, особенно с точки зрения Салли.

Собаки с лаем подбежали к двери, и Мэри вздохнула с облегчением:

– А вот и док.

– Ну как наша пациентка? – прогрохотал он, вбежав в кухню. – Пришла в себя, как я вижу?

– Привет, док. – Дорис улыбнулась ему через силу.

– Привет, болящая. – Опустившись на колени, он заглянул ей в глаза и одновременно пощупал пульс. – Вполне живая. Ты можешь сказать, кто ты, где живешь и какой сегодня день?

Сделав глубокий вдох, Дорис скороговоркой выпалила ответы, а также назвала Мэри, двух собак и пятерых лошадей в конюшне. Потом добавила:

– А ты – Бенджамин Шорт, доктор медицины.

– Отлично, медсестра, – улыбнулся он Мэри.

– Не только медсестра, но и пожарная, – откликнулась она. – Пламя уже добралось до рубашки Дорис, и я погасила его из садового шланга.

Доктор озабоченно посмотрел на пострадавшую.

– Одной здесь тебе грозила большая беда. Когда Джек узнает об…

– Не смей ничего говорить деду. Во всяком случае, не раньше, чем он женится.

– Да, плохие новости испортят ему предсвадебное настроение, – неохотно согласился доктор. – Давай-ка усадим тебя и посмотрим, насколько серьезно ты пострадала.

– Деду незачем знать о случившемся, док, – повторила Дорис, садясь с его помощью. – Если он позвонит кому-то из вас, ни слова об этом.

– Если у тебя ничего серьезного, Дорис, я промолчу.

– Я тоже, – пообещала Мэри. – Я нашла только большую шишку у нее на голове, док.

Шорт пощупал шишку, потом обратил внимание на Боя и Тоя – собаки лизали руку хозяйки.

– Что эти двое делают в моей операционной? – Он махнул рукой под стол. – Убирайтесь-ка на свое место.

Понурив головы, собаки подчинились. Глядя на них, Дорис вспомнила, как велела им укрыться в доме. Еще пару шагов, и она тоже была бы в безопасности. А если бы и их оглушило вместе с ней?

Если бы, если бы…

– Что горело-то? – спросила она Мэри, пока доктор копался в своем саквояже.

– Только одна большая ветка, которая упала с тобой. Вполне могло загореться и все дерево. Но дождь, наверное, быстро загасил бы его.

– Док, я хотела бы встать с пола, если вы не возражаете.

– Я возражаю, Дорис.

– Но Снейк мог побиться в своем стойле. Я должна пойти…

– Ты должна сидеть тихо, пока я не посмотрю тебе глазное дно. После этого видно будет, сможешь ли ты встать.

– Но, док…

Доктор повернулся к Мэри.

– Если она не прекратит спорить, позвони Джеку и все скажи ему.

– Делай, что он говорит, Дорис. Через несколько минут я сама сбегаю в конюшню и посмотрю, что там.

– Как скажете, док, – покорно пробормотала Дорис, сложив руки на груди.

– Если такая активная и со всеми споришь, – сказал Шорт, – я думаю, ты скоро встанешь. Кстати, я привез радиокассету, заснятую Мэгги. Она назвала ее «Конец Задницы».

Мэри расхохоталась, и Дорис вынужденно последовала ее примеру.

Доктор тоже хихикнул, вокруг его глаз собрались морщинки.

– Смех – лучшее лекарство, которое я знаю.

Он продолжил осмотр и, видимо, пришел к выводу, что имеет место сильный ушиб. Он опасался сотрясения мозга и попросил Мэри остаться с Дорис на ночь.

– С радостью отдохну одну ночку от Стива и ребят, – заверила она. – Так что рассчитывайте на меня.

До отъезда доктора они посмотрели видеозапись и смеялись от души. При виде Энди глаза Дорис наполнились слезами, но она сделала вид, что это от смеха.

Доктор уехал, они рано пообедали и развлекались снова и снова, просматривая видеопленку. Мэри не могла оторваться от сцены с пивным душем, прокручивая ее в замедленном темпе.

Следя за Энди, Мэри прижала руки к груди и с придыханием объявила:

– Герой моего сердца. Еще не встречала никого, так похожего на мужика из рекламы «Кэмел».

– Только Энди не курит, – заметила Дорис, стараясь не выдать себя голосом.

– Тогда дважды мой герой. Какой мужичище! – Мэри закатила глаза. – Счастливица, могла любоваться им тут целыми днями. – Она задумалась. – Если бы он был здесь сегодня…

– Мэри, ты сделала все, что сделал бы он. Не знаю, как и благодарить тебя.

– Не будем об этом. Я рада, что забыла положить сережки. – Мэри снова впилась глазами в экран, где Дорис в мучительно замедленном темпе выливала на голову Дика вторую кружку. – После того, что сделал Дик, как ты набралась храбрости?

– Сама не знаю, – пожала плечами Дорис.

Она сама думала об этом и уже к утру решила, что этот ее поступок был результатом общения с Энди. Если бы он не вернул ей уверенности, никогда бы она за десять минут не избавилась от десятилетнего унижения. Какими бы ни были мотивы, Энди жалел ее, ее, а не кого-нибудь еще.

И в таверну она явилась после упоительной ночи с Энди. И после скверной перебранки с ним же. Она стала совсем не той Дорис, которую знал Дик.

На следующий день сын-подросток Мэри и Стива согласился присмотреть за ранчо, пока она будет в Сиэтле, и решил приступить к делу немедленно, чтобы привыкнуть к работе ковбоя.

Он явился на ранчо с орущим магнитофоном и занял комнату для упряжи. Дорис поставила его расчищать место пожара, которое тут же напомнило, как опасно оставаться одной. Но оказалось, что парень попросил своего школьного товарища помочь ему и обещал родителям звонить им три раза в день.

В пятницу она уложила в чемодан свое новое платье и все остальное, попрощалась с ребятами и пустилась в путь.

Жизнь преподнесла ей урок: женщина – не остров. Ну что же, может, и мужчина тоже не остров?

* * *

В пятницу дом Салли заполнили родственники и друзья. Гости заняли все свободные спальни, часть родственников Хаммелов расположилась лагерем в заднем дворе.

Энди приходил в себя после наплыва гостей в час ланча, уединившись в крошечном кабинетике Салли. Он вполголоса следил по телевизору за игрой в бейсбол, когда в дверях показался Джек. Видя, как он нетерпеливо перебрасывает из руки в руку видеокассету, Энди выключил телевизор.

– Неинтересная игра, – бросил он Джеку. – А что это у вас за кассета?

– Да вот доктор Шорт прислал по почте без всяких объяснений. – Джек хмуро прочитал наклейку: «Конец Задницы». Похоже на самопальную порнуху. Он, наверное, решил, что у меня сегодня холостяцкая вечеринка.

Вспомнив Мэгги с ее видеокамерой, Энди с большим трудом сохранил невозмутимое выражение лица.

– Это ваш последний день как одинокого мужчины, – сказал он, – а я еще холостяк. Закройте дверь и давайте мне кассету.

– Забаррикадируйте дверь, ты хочешь сказать, – пробормотал Джек. – Если какая-либо женщина поймает нас с поличным, от нас останется мокрое место.

Энди поднялся и задернул занавеси.

– Вставляйте кассету в видик. Я не видел порнофильмов с тех пор, как работал стажером в полиции нравов.

– Смотри, приятель, не арестуй меня за последнюю холостяцкую вечеринку, – сказал Джек, вставляя кассету в плейер. – Или доктора за то, что прислал порнуху, старый хулиган.

– Да, – вежливо согласился Энди, откидываясь на спинку дивана.

Джек уселся в кресло и положил ноги на пуф.

– Сделай потише звук, не дай Бог, кто-нибудь услышит.

– Есть, – ответил Энди, перевел ручку громкости на «Тихо» и пустил фильм.

– Что за черт? Это же таверна Стива, а вон Дорис! – воскликнул Джек, когда пошли первые кадры. Он разочарованно посмотрел на Энди. – На клубничку это совсем не похоже.

– Думаю, вам это все же понравится, Джек, – сказал Энди, усиливая звук.

– А ты откуда знаешь?

– Сами увидите.

– Я-то собрался погрешить часок и покаяться потом. – Он подозрительно посмотрел на Энди. – Не смейся, или я закрою тебе рот.

– Поверьте, Джек, вы получите удовольствие от этого фильма.

– Черта с два! Фильмы дока действуют как снотворное.

– Сейчас вы перестанете храпеть. Смотрите, Дик Кочрэн.

– Дик? – поразился Джек, потом прорычал. – Эта вонючка? – Он наклонился к экрану, напоминая быка, приготовившегося к атаке. – Что он делает снова в городке?

– Проигрывает в покер. А вот и я – сзади Дорис.

– Черт, а ты-то что там делаешь?

– Восстанавливаю порядок. – Энди нажал кнопку «Пауза». – Дорис отомстила Дику в день моего отъезда. А Мэгги Уолстер засняла все на видеокамеру.

– Ха! Будь я проклят! – Джек начал посмеиваться, когда Энди опять запустил пленку, потом, когда Дик принял пивной душ, зашелся в громовом смехе. Откинувшись на спинку кресла, он вытер глаза рукавом рубашки.