Текст книги "Роскошная скромность"

Автор книги: Холли Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

8

Филипп появился лишь на следующее утро. Он вошел, когда Линда уже сидела за завтраком.

– Итак, сегодня великий день? Твой наряд готов?

– Да. Я привезла его прошлым вечером. А через полчаса прибудут цветы.

– Сегодня мне будет позволено тебя подвезти? – поинтересовался он.

Линда кинула в его сторону быстрый взгляд.

– Если тебе, конечно, не трудно, это было бы здорово, потому что платье очень длинное.

– Трудно? Уж, кажется, я дал тебе понять, что всегда готов помочь.

Линда сообщила время венчания и адрес церкви. А теперь наступила пора ее собственных забот, без чего в этот особый день обойтись невозможно. Душистая ванна, маникюр и безуспешные попытки справиться с норовом непослушных вьющихся волос.

Девушка настолько увлеклась приготовлениями, что Уорнер вынужден был ей напомнить, что она может опоздать. Все готово. Оставалось, окинув себя последним взглядом, решиться предстать перед непримиримыми янтарными глазами.

Для платья был выбран шифон нежно-зеленого цвета, что удивительно подходило к рыжим волосам, создавая образ мистической, нереальной, нездешней юной красавицы.

Филипп нетерпеливо расхаживал по комнате, теребя ключи от машины. Когда Линда появилась в дверях, он замер как вкопанный. Похоже, все мысли, угнетавшие его, разом исчезли.

Его золотистый взгляд скользнул по стройной девичьей фигурке в волшебном платье, слегка задержался на нежных кремовых цветах, вплетенных в яркие рыжие кудри, и остановился на испуганных глазах.

– Прекрасное маленькое создание, – тихо произнес Филипп. – Мне действительно жаль невесту.

Тут не сразу и найдешься, что ответить. Сердце отчаянно колотилось. Так хотелось, чтобы этот человек, отбросив свои амбиции, подошел бы и обнял ее. Но это уже могло угрожать самым настоящим обмороком. Красноречивое молчание было выражением их чувств.

– Поехали, – поторопил он. – На дороге, скорее всего, будут пробки, а я хочу доставить тебя вовремя.

Машина подъехала к церкви, у ворот которой собралась целая толпа. Из нее тут же вынырнул Дэйв и распахнул дверцу перед Линдой, прежде чем именитый водитель успел пошевелиться.

– Ты выглядишь восхитительно, – заявил Дэйв и, мельком глянув на Филиппа, спросил: – Мистер тоже приглашен? – Линда спиной почувствовала, как закипает гнев Уорнера. В тоне Дэйва слышался вызов, а Филипп Уорнер из тех людей, которые не оставляют подобные выпады без внимания.

– Мистер Уорнер слишком занят, – поспешно отозвалась Линда, чем, впрочем, не остановила желания Дэйва обострить ситуацию.

– Вот и отлично! Я сам буду тебя сопровождать.

Какая глупость! Неужели мужчины рискнут сейчас нарушить тот относительный покой, в котором она пребывала? Линда умоляюще взглянула на Уорнера, который смотрел холодным изучающим взглядом, стоя по другую сторону машины.

– Филипп, я сказала тебе, где состоится банкет… – В голосе Линды слышалась явная тревога, и глаза Уорнера понимающе остановились на ее побледневшем лице.

– Я заеду, не беспокойся, – спокойно отозвался он. – Время я помню.

– Ах, теперь, видимо, так положено – человек собирается болтаться рядом в ожидании тебя? – не без подковырки поинтересовался Дэйв, глядя вслед удаляющейся машине. – Мне-то по простоте душевной казалось, что знаменитый писатель слишком занят для таких хлопот. А может быть, классик считает свое присутствие на скромной свадьбе ниже его достоинства?

– Помолчи! – запротестовала Линда. Ну вот – этот точно ревнует! И ведь наверняка у Дэйва есть парочка постоянных подружек, но посчитал необходимым встать в отвратительную позу мужского принципа – «мое-мое».

Дэйв от ревности явно поглупел. «Скромная свадьба»! Да здесь сотни людей, но, если быть честной, ни один из них не сравнится с Уорнером. Мистер Уорнер выглядел просто великолепно в сером костюме, подчеркивающем черноту волос и смуглость кожи. То, что он красив, – не одна Линда открыла. Но, возможно, только ей ведомо, насколько духовна, органична его красота.

К счастью, у главной подружки невесты была масса всенепременных обязанностей, и на некоторое время внимание девушки сконцентрировалось на них. Час, другой без Уорнера – вполне достаточно, чтобы вновь вернулись спокойствие, здравый смысл. Да что уж там спорить – она, Линда, меняется в присутствии мистера Уорнера. Другое не понятно: как же она, сильная, волевая, хочет бороться с наваждением по имени Филипп Уорнер и одновременно желает пасть к его ногам.

Торжество состоялось в просторном зале отеля, находящегося неподалеку от дома Эмили. По традиции невеста бросила в публику свой букет, и он угодил прямо в Линду. Следующая невеста? Если правду сказать, мисс Бекли так старалась увернуться от этих цветов, что даже гости это заметили и засмеялись.

За общим весельем и шутками Линда и не углядела, как появился Уорнер.

– И что ты, Линда, теперь собираешься делать? – спросил Клайв. – Теперь нет необходимости возвращаться в твой мрачный Дом призраков. Можешь пожить у меня. Там заплачено за пару месяцев вперед, и пока я буду…

Он говорил довольно громко, и вдруг неожиданно вмешался Дэйв.

– Говори потише, когда обращаешься к мисс Бекли, – с подчеркнутой таинственностью предупредил он. – Только что появился ее «пират».

Шутка почему-то имела успех и была встречена дружным смехом. Линда подняла глаза и увидела Филиппа, который стоял довольно близко. Клайв предостережение умолкнуть, похоже, принял за дополнительный повод повеселиться.

– Я что, не прав? – заявил он. – Наша мисс Бекли может вернуться в Бирмингем к друзьям. За квартиру пока платить не надо. Здесь же лучше, чем в диком месте сосредоточения призраков. Когда-то и Линда хотела к своим друзьям, подальше от опеки Уорнера, но за недолгое время все так переменилось. И теперь даже трудно придумать, что ей сказать в ответ.

– Ну давай, Линда, – нетерпеливо потребовал ответа Дэйв. – Решайся! Тогда мы снова будем вместе. Расстояние отдалило нас друг от друга, но, я уверен, следующая свадьба должна быть нашей.

Вот новости! Линда передернула плечами. Дэйв говорит все специально для Филиппа. От смущения девушка не нашлась, как поудачней среагировать – не то, чтобы ей совсем нечего было сказать, просто возник дополнительный контроль в лице Уорнера. А тот не остался безучастным к предмету разговора молодых людей.

– Линда живет у меня, – холодно констатировал он. – Даже если она соберется жить в Бирмингеме, то к ее услугам мой дом.

Филипп смотрел только на Линду, возвышаясь над всей компанией, а потом твердо, по своей обычной самоуверенной привычке, взял девушку под руку. Мисс Бекли не сопротивлялась.

– В общем-то мистер Уорнер прав, – кивнула она, с трудом выговаривая слова. Ее дрожащие губы попытались изобразить улыбку. – Спасибо за все, Клайв. Я и переехать-то не могу – мои вещи остались там.

– Вещи можно перевезти, – сердито выпалил Дэйв. – Когда ты уезжала, я и не представлял, что ты станешь узницей. Я все еще думал, что мы сможем быть вместе.

– Друзья мисс Бекли – мои друзья. Приезжайте все к нам, – елейным тоном высказался Филипп, отчего Дэйв несколько опешил.

– Приехать к вам? – пробормотал он, тупо уставившись на Уорнера. Тот в ответ изобразил тусклую улыбку.

– Конечно, приезжайте. В любое время до сентября. – И, переведя взгляд на Линду, спросил: – Ну, насколько я понимаю, ты уже справилась со своими обязанностями? Тогда мы уедем вслед за новобрачными.

– Но впереди еще целый вечер… – начал Дэйв и получил в ответ холодную улыбку.

– Не для Линды. У пиратов собственные планы. Эти слова заставили не только Дэйва почувствовать неловкость. Неприятно думать, что Уорнер слышал их недавние слова.

Филипп стоял, не выпуская руку девушки из своей, видимо, ожидая, когда она сама скажет, что готова уйти отсюда. Ждать пришлось не так уж долго. Торжества пришли к своему завершению.

– Ну что ж, – не без иронии в голосе сказал Уорнер, выруливая с автостоянки. – Насколько я понимаю, все боролись за ваше внимание, леди Белинда.

– Я ничего такого не заметила, – возразила Линда.

– Разве? Муж Эмили пытался заманить тебя к себе. Дэйв – про этого и говорить не стоит – влюблен по уши. А тут еще и я со своими претензиями… За тебя боролись трое мужчин, двое из которых едва не подрались.

Что за чушь! Неужели оба готовы были бороться за нее? Уорнер? Этот обычно боролся не за нее, а с ней.

– Ты ведешь себя отвратительно, – заявила Линда, и ее спутник с готовностью закивал, словно подтверждая ее мысль.

– Да, ты права, – согласился он не без иронии в голосе. – Но, пожалуйста, прими во внимание тот факт, что за тобой обязательно надо присматривать.

– Не надо за мной присматривать! – возмутилась Линда.

– Вот как?

Снова возникло тягостное молчание. И так до самого дома Уорнера. Лишь когда они вошли в холл, Филипп решил поинтересоваться: – Ты поедешь с утра в город или хочешь вернуться в Дом призраков?

Озадаченная его поведением, Линда, чтобы оттянуть время, спросила:

– Поужинаем?

Уорнер какое-то время изучал ее встревоженное лицо.

– Хорошо. Но сначала покажешь мне, где ты жила раньше. Переоденься во что-нибудь менее соблазнительное и поедем.

С чего бы он стал таким благоразумным? Видимо, сам понял, что сейчас совершенно ни к чему им оставаться одним в этом доме. Пусть будет, как он хочет, – небольшая экскурсия сможет предотвратить бурю.

В общем, оба оказались правы. Прогулка смягчила напряжение эмоций. У доживающего свой век старого дома они постояли в полном молчании. Район, конечно, выглядел довольно уныло, Уорнер, пожалуй, и не подозревал о существовании подобных кварталов.

– Где ты собираешься жить, когда начнешь учиться? – поинтересовался он, будто заранее пытаясь ее отгородить от встречи с такой нищетой.

– Я подумаю об этом позже.

– Похоже на тебя! – мрачно констатировал Филипп. – Неужели мисс Бекли устраивает дом такого типа? Опомнись, дорогая! На данном этапе, мне кажется, лучше всего тебе остаться в моем городском доме. Я решил на какое-то время опять рвануть в Австралию.

В ответ – молчание. Он собирается уехать! И значит, они больше никогда не увидятся? А как же Робби? Он возьмет мальчика с собой?

– Ты возьмешь Робби с собой? – еле слышно спросила девушка.

– С чего это ты так заботишься о моем сыне?

– Наверное, потому, что он – это я в его возрасте. Без родителей, без семейного тепла… Только я не была такой стойкой, как он. Думала, что была, а на самом деле… – Линда повернулась к окну. – Мне тяжело думать, что Робби несчастен в этой школе…

– Ты успокоишься, если я пообещаю обсудить с тобой этот вопрос? – спросил Филипп.

Изумлению Линды не было границ.

– Серьезно? С чего бы это? Я… я ведь уеду, а ты сказал, что…

– Я много чего говорил, – согласился он, – но придется от чего-то отступаться. И причина этому – ты! – Уорнер с угрюмой усмешкой взглянул в зеркало заднего обзора и сосредоточился на дороге. – С тобой быть рядом – все равно, что жить в одном доме с собственной совестью.

Линда молчала. Разве сразу осмыслишь такую богатую информацию для размышлений? Теперь вдруг она почувствовала себя в чем-то виноватой. Может быть, из-за скрытых от него хлопот с наследством? Но не время сейчас для подобных объяснений. Он же решил уехать, и неизвестно, сколько им осталось пробыть вместе. Надо обязательно использовать оставшийся шанс. Его отъезд – это конец всему.

Они ужинали в маленьком уютном ресторанчике. Филипп сказал, что заходит сюда всякий раз, когда бывает в Бирмингеме. Разговор не клеился. У Линды было такое чувство, что ему так же, как и ей, трудно поддерживать беседу. Что-то изменилось в их отношениях, но что? Из-за чего? Вот он сидит рядом. Не соблазняя соблазняет, не уговаривая способен уговорить. Ох, лучше бы, мисс Бекли, тебе никогда не встречать этого мужчину…

Глаза Филиппа встретились с глазами Линды. Она торопливо отвернулась.

– Пойдем, – приказал Уорнер.

Стало понятно: чего-то она не смогла скрыть от него, что-то, помимо ее воли, читалось в лице, глазах, поведении. Однако обошлось. Ни нотаций, ни наставлений на этот вечер запланировано, видимо, не было.

После возвращения в Дом призраков Линда вдруг поняла, что все отныне будет не так, как раньше. Атмосфера в доме совершенно переменилась. Надо предельно сократить срок пребывания здесь, неважно, что до сентября еще далеко.

Но это означало бы, что запланированные дела останутся незавершенными. Главное, не забыть про обещание, данное Робби.

Какое– то время удавалось избегать встреч. Тем более что писатель сразу же по возвращении засел за работу над новым романом. Лишь утреннее плавание неизменно оставалось в режиме его дня. В редкие минуты, когда два обитателя дома встречались за столом, Уорнер был столь вежлив и уклончив, что девушка после такой застольной беседы с огромным облегчением запиралась в своей комнате. Зато продвинулась в учебе -выполнила огромный объем заданий. Сама от себя не ожидала.

Начинало казаться, что по-другому уже и не будет, но в один из вечеров Уорнер заявил: ужинаем в ресторане. Ну что ж, наверное, у него какие-то свои обязательства перед супругами Фри. Надо сказать, что с момента появления Линды Мэдж ни разу не показывалась здесь. Какими бы ни были отношения этой дамы с Уорнером раньше, приезд Линды, несомненно, на них повлиял.

Ресторан так ресторан. Все лучше, чем это затянувшееся одиночество. Надо вести себя так, чтобы Филиппу даже в голову не пришло, будто она, Линда, ревнует его к Мэдж. Лучше оставаться в тени. Но как раз этого-то ей и не удалось.

– О! Прекрасная Белинда! – шумно приветствовал ее мистер Фри, как только они вошли в ресторан. Мэдж стояла у стойки бара, но, едва завидев Филиппа, мгновенно подскочила к нему и повисла на его руке. Линде ничего не оставалось, как только мило беседовать с Джеком Фри.

Тот задавал дурацкие вопросы об их поездке в Бирмингем, позволял себе двусмысленные шуточки. Очень почему-то развеселило его то обстоятельство, что мисс Бекли была на свадьбе подружкой невесты.

– Вы останавливались в Бирмингеме у друзей? – полюбопытствовала Мэдж.

Вопрос вроде бы адресовался мисс Бекли, но ответить на него поторопился мистер Уорнер:

– Как ты, видимо, знаешь, у меня в Бирмингеме есть свой дом, и, естественно, мисс Бекли жила там.

– А как же ее репутация? – с многозначительной ухмылочкой задал вопрос Джек Фри.

– Не смеши! Она же его племянница! – залилась смехом Мэдж. Ледяной взгляд Филиппа несколько снизил накал ее неожиданного и неестественного веселья.

– Линда мне не племянница. Что касается репутации, то с этим все в порядке, не волнуйся. А до людских пересудов нам нет никакого дела.

Так он словесно расправился с Мэдж и Джеком, а для Линды придумал другое наказание – не перебросился с ней ни единым словом. Они уже ехали домой, когда девушка наконец не выдержала этой пытки молчанием.

– Ты сегодня что-то уж слишком сердит, – осторожно начала она. – Похоже, я опять создаю какие-то проблемы.

– Не ругай себя за глупость других людей, – бросил Филипп. А потом тихо добавил: – В моем общении с супругами Фри есть свои подводные камни, о которых ты не знаешь.

Линда промолчала. Надо быть совершенно слепой, чтобы не замечать этих «подводных камней». Мэдж явно неравнодушна к Филиппу, а Джек, судя по всему, не пропустит ни одной юбки. Супруги Фри друг друга стоят.

– Держись подальше от Джека Фри, – сказал вдруг Уорнер, чем очень удивил девушку.

– Мы с ним сегодня и увиделись-то второй раз. Я ведь без тебя никуда не хожу. Он мне совсем не нравится. И если честно, они оба мне не нравятся.

В этот раз Филипп не стал напоминать ей, что речь идет о его друзьях. Вместо этого он, помолчав минутку, сказал:

– Если ты хочешь куда-нибудь пойти, скажи мне.

– Я… я вполне довольна своей жизнью. После бирмингемской суматохи это просто каникулы.

– Давай прогуляемся по пляжу, – предложил Филипп. – Сегодня не холодно, а ты одета теплее, чем в прошлый наш визит к Мэдж и Джеку.

Линда поджала губы. Он, конечно, не хотел обидеть ее своим замечанием, но ей ли не помнить, какой дурой она чувствовала себя в тот вечер.

Был час прилива, Филипп посчитал нужным успокоить девушку: – В это время суток море забирается на берег дальше всего, но здесь оно всегда спокойно.

– Живя в таком доме, невозможно не знать моря, – заметила она.

– Что верно, то верно. У всех, чья жизнь связана с морем, особое отношение к нему. Пора бы и тебе выучить его причуды.

Он взял девушку за руку. Какое вокруг умиротворение! Лишь прибой тихо шепчет о чем-то своем. Когда Линда попыталась выразить это состояние спокойного соединения с природой, Филипп рассмеялся.

– Спокойствие это обманчиво. Не успеешь оглянуться, как волны вновь разбушуются.

– Я, наверное, побоялась бы остаться здесь ночью одна, – тихо произнесла девушка. – Место как будто специально создано для пиратов.

– По местным преданиям, в этих пещерах когда-то скрывались контрабандисты. Если их призраки существуют, то они именно здесь.

Призраки? В лунную ночь их представлять себе не страшно. Но не успела она об этом подумать, как вдруг из пещеры вылетела какая-то ночная птица. Линда от неожиданности вскрикнула и уткнулась лицом в грудь Филиппу. Сильные руки крепко и нежно обняли ее. Когда она наконец осмелилась поднять глаза, мужчина насмешливо смотрел на нее.

– Дорогая мисс Бекли, – рассмеялся он. – Ты самая странная женщина из всех, кого я знаю. Снова забыл, сколько тебе лет? Порой ты ведешь себя как ребенок.

Она бы с удовольствием унеслась с ним хоть на край света. Как это было бы прекрасно – следовать за любимым человеком, куда бы тот ни позвал. Девушка доверчиво смотрела ему в глаза. С лица Уорнера сошла его насмешливая улыбка.

– Не надо! – резко бросил Филипп, но Линда не отвела взгляда.

– Я же ничего не делаю, – прошептала она.

Руки Уорнера сильно сжали хрупкие плечи девушки.

– Нет, делаешь, – хрипло ответил мужчина. – Ты стоишь здесь как невольница – покорная, смиренная, будто ждешь чего-то неотвратимого.

Слова и особенно тон, каким они были высказаны, удивили. Линда попыталась было освободиться из его объятий, но не сумела. Или не захотела? Филипп быстро расстегнул ее пальто и его руки обвили хрупкое податливое тело девушки, а губы приникли к нежному рту в страстном поцелуе.

– Ты как черный бархат, – прошептал он. – Здесь, у моря, теряется реальность. Ничто не имеет значения, кроме тебя, твоих объятий, твоих поцелуев.

Линда не могла сопротивляться его напору. Горячие поцелуи покрывали ее лицо, шею, а она, обхватив руками сильные мужские плечи, радостно отдавалась любовному натиску. Филипп прав: ничто не имеет значения. Реальность исчезла – остался лишь этот короткий миг посреди вечности: лунный свет, шепот моря и этот изумительный мужчина.

Он оторвался от губ Линды, но она вновь потянулась к нему, и Филипп еще сильнее прижал ее к себе, и требовательные губы в который уже раз прильнули к зовущему рту девушки. Ее руки непроизвольно все крепче сжимали сильные мужские плечи, словно она старалась слиться с ним в единое целое.

Он страстно желал Линду, все его существо трепетало от каждого нового прикосновения к разгоряченному юному телу. И девушка с неистовым пылом отвечала на его поцелуи, возбуждение разливалось в ней огненной лавой. Сердце отчаянно стучало.

Но вдруг Уорнер остановил это полуночное безумие. Не разжимая рук, он отстранил Линду, не давая той возможности дотянуться до него губами.

– Хватит, мисс Бекли, – тихо произнес он. – Хватит!

Девушка еле слышно всхлипнула. Горечь и разочарование смешались в этом звуке, что не скрылось от Филиппа.

– Ты ничего такого не сделала, за что должна себя корить, – сказал он. – Я привел тебя сюда. Это была целиком моя идея. Все начал именно я, но теперь пора остановиться.

– Почему? – печально спросила Линда.

– Ты когда-нибудь раньше испытывала такие чувства? – мягко спросил Уорнер и, когда она в ответ покачала головой, взял ее лицо в ладони. – Я так и понял, при первой же нашей встрече. Ты совсем неопытна, и именно поэтому-то мы должны остановиться.

Не успела Линда ничего толком понять, как он уже помогал ей подниматься наверх. Они вошли в дом, и волшебство исчезло.

Девушка стеснялась поднять на него глаза. И, может быть, именно поэтому Филипп, угадав ее состояние, взял ее за руку и повел в гостиную. Линда робко присела на краешек дивана, а тот пошел к бару.

– Выпьем немного бренди, – заявил он, протягивая ей бокал. Немой укор в глазах девушки почему-то развеселил его. Но через секунду, серьезно взглянул ей в лицо, он твердо сказал. – Я должен уехать отсюда.

Она вскинула голову, и, видя ее печальные глаза, мужчина в ответ лишь пожал плечами.

– Черт побери, ты же сама прекрасно знаешь, что мне не остается ничего иного. Так не может продолжаться. С тех пор как ты здесь, я просто потерял себя. Я совершенно пленен всем, что ты делаешь. Я хочу удержать тебя здесь навсегда. Сам себя не узнаю. Живу как лунатик. Ненавижу твоих друзей только за то, что они знают тебя. Одно желание: чтобы ты принадлежала мне одному. Но я не имею на это права, потому что ты дочь Джона.

Линда не смогла сдержать улыбки, хоть внутренняя скованность не отступила.

– Но… но если ты меня любишь… – начала девушка.

– Я сказал, что хочу тебя, – оборвал он. – Хочу спать с тобой, владеть тобой. Но это не любовь, а чисто физиологическое влечение.

Ну не человек, а дьявол какой-то! Увлек, очаровал, был в шаге от желаемой им близости, сам укротил свою страсть и сам снова заявляет о всепоглощающей силе страсти.

– Тебе незачем уезжать, – дрожащим голосом произнесла Линда. – Уеду я, теперь у меня для этого есть и причина, и возможность. – Филипп хотел что-то сказать, но она жестом пресекла попытку возражения. – Думаю, что смогу получить деньги, оставленные мне в наследство. В Бирмингеме я виделась со своим адвокатом. Он считает, банк не вправе задерживать выплату денег, потому что я поступаю в университет. За четыре года к капиталу добавились проценты. Так что проблем у меня не будет. Поэтому я вполне могу уехать.

– Нет! – почти закричал взволнованный собеседник и в два шага оказался возле нее. – Категорически возражаю! Здесь намного безопаснее. Возможно, Салли согласится ночевать в доме, и ты сможешь спокойно продолжать свои занятия. – Он вдруг понял, что вновь навязывает свое мнение, но тем не менее уже более спокойным голосом твердо заявил: – Как бы то ни было, мне лучше пишется в Бирмингеме. А так я буду знать, где ты и что с тобой.

Линда мгновение оценивающе смотрела на него, потом снова присела на диван. Она не станет вести себя как томящаяся от любви девчонка. Не одному мистеру Уорнеру демонстрировать свои деловые качества, мисс Бекли тоже не лишена жизненной хватки.

– Отлично, – спокойно согласилась она. – Но и у меня есть кое-какие соображения на этот счет, есть и свои планы на будущее. Я поступаю в университет и начинаю новую жизнь, но что будет с Робби? Через месяц он заканчивает учебу.

– К этому времени я вернусь, – пожал плечами Филипп. Судя по всему, до этого мгновения мысль о сыне не слишком тревожила его, а может быть, и вовсе не приходила в голову. – Но если ты хочешь это время тоже побыть в городе…

– Нет, не хочу! – резко заявила девушка. – Я обещала Робби помощь, и ты сказал, что мы это обсудим.

– О господи! – простонал Филипп, закрыв ладонью глаза. – Я не желаю обсуждать судьбу моего сына в такой момент.

– Хорошо, поговорим на эту тему завтра, – не ослабила напора Линда.

– Завтра я уезжаю, – заявил он. Девушка плотно сжала губы, стараясь подавить слезы, готовые брызнуть из глаз. Она поднялась и решительно двинулась к двери, бросив через плечо: – Значит, найдем минуту для беседы до твоего отъезда.

Уорнер обратил к ней усталое лицо.

– Ты когда-нибудь хоть в чем-нибудь мне уступишь? – с мягкой усмешкой спросил он. Девушка уже была в дверях. Вцепившись пальцами в дверной косяк, она твердо ответила: – Нет! Не уступлю.