Текст книги "Роскошная скромность"

Автор книги: Холли Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

4

Обстановка ресторанчика никак не соответствовала картине, нарисованной воображением Линды. На деле все, кроме приятной тихой музыки, оказалось творением ее богатой фантазии. Столики освещались светильниками под маленькими красивыми абажурами. Две небольшие уютные комнаты соединялись проходом с тяжелым сводом потолка. Ну просто семнадцатый век!

Длинная изогнутая стойка бара была сделана из старого, хорошо отполированного дерева, а мужчина, стоявший за ней, отнюдь не выглядел расстроенным – высокий симпатичный брюнет с серыми глазами. Линда сразу признала в нем хозяина, Джека Фри. Грусти на его лице не замечалось. Джек улыбнулся Филиппу и обогнул стойку, чтобы поприветствовать новых посетителей.

Мэдж поблизости не было видно. Неужели миссис Фри в белом фартуке и поварском колпаке готовит еду на кухне? – подумала Линда. Идея занятная. Линда гордо вздернула подбородок и послала приближающемуся Джеку ослепительную улыбку.

– Наслышан о вас, мисс Бекли. Мэдж уже рассказала мне о племяннице Фила Белинде.

– Берегись, – предупредил Филипп. – Когда юная леди злится, то может и укусить. Лучше зови ее просто Линдой и запомни: она мне не племянница. – Он осмотрел полупустой зал. – Мы займем столик вон у того окна, если он, конечно, не занят. Линда сможет оттуда видеть пристань. Она обожает море.

Уорнер повернулся, взял девушку за руку и повел к выбранному столику.

– Что будете пить? – спросил Джек.

– Шерри. Мне сухой, милой даме – послаще. Снова эти опекунские нотки! Есть от чего возмутиться! Ну хоть бы ради приличия поинтересовался, что предпочла бы «милая дама»…

Конечно, если бы Уорнер не говорил таким менторским тоном и если бы он не подчеркивал своего превосходства, Линда не стала бы забивать себе голову мятежными мыслями. Он не дал девушке возможности поболтать с Джеком Фри – просто схватил за руку и увел в сторону.

– Садись здесь. – Уорнер подвинул девушке стул, вновь лишая ее какого бы то ни было выбора. Линда элегантно, насколько позволял плащ, который она все еще сжимала в руках, скользнула на сиденье. – Я избавлю тебя от него. – Уорнер забрал плащ. – А почему ты не оделась, на улице ведь не слишком тепло?

– Он не сочетается с остальным гардеробом, – пробормотала Линда, краснея под пристальным взглядом кошачьих глаз.

– Ты произвела бы большее впечатление, сняв плащ здесь, – заметил Уорнер, насмешливо глядя на нее сверху вниз -

– Я не ставила себе такой цели – производить впечатление, – решительно заявила Линда, остро чувствуя, как горячо пылают щеки под немигающим золотистым взглядом.

– Но Джек, насколько я понял, уже попался, – не без ехидства в голосе заметил Уорнер. – Смотри внимательно, когда он принесет нам выпивку, – он от тебя уже голову потерял.

– Ты говоришь какую-то жуткую ерунду! – задохнулась от возмущения Линда. – Джек воспитанный человек. Он отнесся ко мне дружелюбно, поскольку считал, что ты и я – родственники. -

– Конечно! – Филипп сделал театральный жест. – И как я сам не додумался? Это же так просто. – Он направился к вешалке.

Да что он, в конце концов, себе позволяет? Этот человек специально ставит ее в неловкое положение. Возможно, это продуманный ход? – возмутилась мысленно Линда. Ему надо, чтобы она сидела тихо как мышка, когда ему выпадет случай переговорить с Мэдж. Если так, то вы разгаданы, мистер Уорнер! Вот и хорошо – по крайней мере, от чувства обиды и смущения не осталось и следа. Вернулась былая уверенность. В таком настроении можно и поговорить. В глазах Линды светилась решимость. Она огляделась вокруг и увидела Филиппа, как ни в чем не бывало беседующего с Джеком.

Какой цинизм! Может, Джек ничего не знает про их шашни или он уже смирился со своей участью? Какие все-таки мужчины лицемеры. Лишь Дэйв Курон составляет приятное исключение. Наверное, все-таки лучше ограничить круг общения ровесниками. С ними Линда чувствовала себя увереннее. Не так, как с Уорнером. Этот то добр и приветлив, то разъярен и непримирим, к тому же наделен способностью читать чужие мысли и высмеивать людей. Интересно, а как он ведет себя с сыном?

– Школа Роберта далеко отсюда? – спросила Линда чуть позже. Они потягивали вино и ожидали, когда принесут заказ.

– Не очень. У тебя будет возможность самой это увидеть. Завтра я беру тебя с собой.

Ну, вот опять этот безапелляционный тон! Черт, что за человек!

– С твоей стороны очень любезно предложить мне эту поездку, – холодно начала девушка, – но я не уверена, что…

– Сознайся, ты умираешь от любопытства. Опасно подавлять в себе желания. Кроме того, – добавил Филипп, чтобы немного смягчить резкость своих слов: он заметил, что девушка обиделась, – у тебя будет возможность увидеть западную часть страны и познакомиться с Робертом до его возвращения домой.

Ну вот это уже другой разговор. Линда согласно кивнула и пробормотала слова благодарности. В этот момент принесли обед. Мэдж Фри, собственной персоной, во всем блеске своего великолепия появилась у их столика. Подобно коршуну, падающему с небес на добычу, Мэдж набросилась на Уорнера.

– Дорогой! Ты привел сюда свою племянницу! Она фамильярно положила руку ему на плечо.

Линда чуть не задохнулась от злости, сама даже испугалась собственной бурной реакции. Надо сдерживать себя!

– Нет, нет, она мне не племянница, – поправил Уорнер тоном, не терпящим возражений. Будь добра, запомни это, Мэдж. Ты ввела Джека в заблуждение.

– Ну, в определенном смысле вы все равно родственники. Это так утомительно объяснять каждому, что у тебя был сводный брат, а Белинда – его дочь. Намного проще сказать, что она – твоя племянница.

– А я думаю, что будет намного проще разрешить людям жить своей собственной жизнью, – резко оборвал ее Уорнер. – Этот повышенный интерес нам ни к чему. В противном случае мы будем обедать дома.

Линда с удивлением взглянула на него. Ага, человек явно потерял терпение. Непонятно, правда, почему. Она опустила глаза и попыталась сосредоточить свое внимание на еде.

Видимо, им не суждено побыть наедине. Почти тотчас появился Джек, проверяя, все ли в порядке. Ясно как день: он следит за своей женой.

– Как нашей очаровательной гостье понравилась закуска? – спросил Джек таким сладким голосом, что зубы свело от злости.

– Спроси ее сам. Она отлично понимает по-английски, – насмешливый ответ Филиппа заставил Линду вспыхнуть. Мэдж удовлетворенно улыбнулась.

– Мне понравилось, – вспомнив слова Уорнера, девушка постаралась придать голосу чуть хрипловатое звучание. – Я удивилась, когда Филипп предложил мне поужинать вне дома. Салли готовит превосходно. Но я не упускаю возможности узнать что-нибудь новенькое. А вообще-то заказ делал Филипп. – В ее голосе зазвучала желаемая хрипотца, когда девушка произнесла имя своего спутника. Приятно отметить: то, что нравилось Уорнеру, у Мэдж вызывало обратную реакцию. А вот Джек посмотрел на гостью с насмешливой снисходительностью, как на ребенка. Неужели все мужчины старше тридцати ведут себя как заботливые папаши?

Уорнер продолжал есть, поглядывая на девушку из-под темных бровей. Что касается Джека, то его симпатия к ней казалась Линде лишь проявлением гостеприимства. Она тщетно пыталась найти на его лице следы жестоких подозрений или тяжких раздумий. Чего не было – того не было.

– Вы сами готовите? – спросила девушка, любезно улыбаясь Мэдж.

– Ни в коем случае! – Вопрос поставил миссис Фри на место, что почему-то порадовало Джека – тот, уходя, тихонько смеялся себе под нос.

Неплохо для начала. Один-ноль в ее пользу. Линда с удовольствием вернулась к еде. Мэдж переключила свое внимание на другую пару. Линда искоса наблюдала за ней. Тем временем Филипп, отложив нож и вилку, внимательно посмотрел на девушку.

– Ты что-то спланировала заранее или это твой обычный стиль вести застольные беседы?

Его голос звучал, казалось, равнодушно, но в нем угадывались едва заметные нотки раздражения. Девушка упрямо вздернула подбородок, показывая, что готова отбить словесную атаку – Разве я что-то не так сказала? Когда со мной заговаривают, я, как правило, поддерживаю разговор.

– Ах, вот как! Вынужден заметить: вы вели себя бестактно, мисс Бекли. Хотелось бы послушать, что вы скажете в свое оправдание.

– Они мне не нравятся! Оба! – Не имело смысла ходить вокруг да около. На лице Линды застыла маска холодного безразличия.

– Ты и не обязана любить их, – заметил Филипп. – Супруги Фри мои друзья.

– Оба? – вырвалось у Линды. О, каким взглядом он ее наградил! Самый заклятый враг и то не мог бы смотреть так уничтожающе. Если бы Линда была слабонервной, то немедленно выбежала бы вон из ресторана. Она осталась там, где сидела.

– Не вмешивайся в мои дела! – Сейчас его голос больше походил на рычание.

– М-меня не интересуют твои дела. – Девушка с трудом удержалась от соблазна добавить еще что-нибудь – выражение его глаз было таким, что стоило поостеречься и держать язык за зубами.

– Искренне надеюсь, что так! Жизнь потечет своим чередом и после того, как ты уедешь отсюда и уютненько устроишься в своем университете. А сейчас ты ходишь по лезвию ножа.

Последняя реплика положила конец разговору, у Линды сразу же пропал аппетит. Сама во всем виновата! Какого черта лезла, куда тебя не просят!

Личная жизнь Филиппа, конечно же, никоим образом ее не касается. Его любовницами могут быть хоть все женщины мира. Это не ее дело.

Закончив обед, они подошли к стойке бара. Филипп заказал еще выпить: себе и ей.

– Мне, пожалуйста, не надо, – прошептала девушка, боясь отказом еще больше обидеть своего спутника.

Филипп никак не среагировал на ее слова, но когда подали выпивку, Линда с облегчением вздохнула: в ее бокале был апельсиновый сок. Видимо, за шквалом собственных переживаний она не заметила, что Уорнер поменял заказ.

Как бы то ни было, Филипп явно решил ее проучить. Он втянулся в разговор со знакомыми, оставив девушку в одиночестве. Та старалась казаться равнодушной, особенно когда ловила на себе взгляды Джека. Мэдж в тот момент вся отдалась беседе, хохоча и отпуская шуточки. При этом непрерывно поглядывала на Филиппа.

– Ты не хочешь представить нам свою подругу?

Это кто– то из присутствующих женщин не смог сдержать любопытства, но прежде чем Уорнер собрался с ответом, раздался голос Мэдж:

– Линда Бекли. Гостья в доме Фила. – В этих словах прозвучало столько яда, такое желание унизить, что девушка вынуждена была признать: миссис Фри сравняла счет. А Уорнер даже и не подумал прийти ей на помощь. Казалось, он столь же наслаждался этим выпадом, как и сама Мэдж.

Лицо Линды заполыхало.

– Мы мм… в некотором роде родствен… – начала было она.

– Но только в прошлом, – поправил Филипп достаточно громко, чтобы его услышали. – Просто замечательно, что Линда приехала погостить. Салли так дрожит над ней.

– Кто бы отказался! – вставил Джек, и хотя Линда не видела, как восприняла Мэдж слова мужа, ей захотелось быть за тысячу миль отсюда.

Постепенно девушка втянулась в общий разговор. Повышенное внимание к ее персоне было тягостно. Позже она не смогла вспомнить ни единого слова из довольно оживленной беседы. Когда появился Уорнер и подал ей плащ, девушка осознала, что в своем нервном напряжении близка к истерике.

– Нам пора идти, – сказал он.

– Скоро увидимся, Линда, – уверенно и громко произнес Джек. Его жена зло посмотрела на обоих. Она определенно не хотела терять внимания мужа, хоть и отдавала свое Уорнеру.

– Пожелай всем спокойной ночи, Линда. – Филипп приобнял девушку за плечи, силой руки заставив обернуться к бару. Огонек любопытства в глазах присутствующих вспыхнул с новой силой, Линда постаралась растянуть губы в некое подобие улыбки и произнесла то, что требовалось.

– Вот и умница, – тихо прошептал он. – Еще пара выходов в свет, и тобой можно будет гордиться.

Не снимая своей руки с ее плеча, мужчина повел девушку к выходу. Терпения ей хватило как раз до того момента, как они вышли на мощенную булыжником аллею, где стояла машина. Она резко вырвалась и свирепо посмотрела на своего спутника. Ее глаза потемнели от ярости.

– Ты находишь забавным так унижать меня? – набросилась Линда на Филиппа. – Думаю, ты веселился от души, наблюдая за всем происходящим.

– Вовсе нет, – холодно ответил он. – Мне было интересно, поймешь ли ты, как легко рождаются слухи.

– Не имею понятия, о чем ты говоришь.

Линда прекрасно поняла, что хотел сказать Филипп. Она вела себя как последняя идиотка, и Уорнер решил отплатить той же монетой. Злость и обида сжигали девушку. Но судьба по-своему хранила Линду. Скользкая мостовая приготовила ей западню: она оступилась и потеряла равновесие.

Слабый крик сорвался с губ девушки, и в тот же миг стальные руки подхватили ее, приподняв над землей.

– Поставь меня на место! – завопила она, с ненавистью глядя на Филиппа.

– Чтоб ты подвернула ногу? Ты уже достаточно провалялась в постели, когда приехала. У Салли полно других дел. – Он прошел несколько метров и опустил наконец Линду возле машины.

– Я не поеду в твой Дом призраков! – заявила она. – Переночую где-нибудь в деревне, а утром вернусь в Бирмингем!

– Ты определенно помешалась. – Филипп открыл дверь машины и силой заставил ее сесть на переднее сиденье.

– С меня более чем достаточно одного вечера, проведенного в твоей невыносимой компании.

Уорнер сел рядом, захлопнул дверь и завел мотор.

– Еще одно слово, и я отшлепаю тебя по попке. – Накал злости в голосе придавал его словам правдоподобие.

– Ты не посмеешь! Закон…

– И все люди, сидящие в ресторане, будут уверены, что ты сама во всем виновата. Я же всем своим видом покажу, что это еще мягкое наказание.

Такая первобытная логика кого угодно напугает.

– Они воспримут все как шутку.

– Сомневаюсь.

– Мэдж, надеюсь, скажет правду, – выпалила Линда.

– Мэдж? Миссис Фри не придет к тебе на помощь, детка. Не забывай, что именно Мэдж пустила слух о нас. Это ее устраивает. По некоторым причинам.

– Догадываюсь, по каким! И ты знаешь! – вскричала Линда.

Филипп согласно кивнул.

– Знаю. А теперь, если ты хоть немного помолчишь, я буду тебе крайне признателен.

Оба хранили молчание, пока машина не остановилась возле дома. Филипп посмотрел на девушку и небрежно заметил:

– Конечно, зная Мэдж и ее характер, можно предположить, что вся округа в курсе, что я присматриваю за своей маленькой племянницей. Так что никто, вероятно, не обратил особого внимания на ее выпад. К тому же Салли, как известно, взяла тебя под свое покровительство. Думаю, твоя репутация по-прежнему чиста как снег.

Линда посмотрела на мужчину. Противоречивые чувства переполняли ее. Сейчас он говорит нормально, взвешенно и даже не напоминает того человека, который намеренно обижал ее, и только потому, что, видите ли, она позволила себе нелестно отозваться о его так называемых друзьях. Он едва ли не упивался ее унижением, а вот теперь сам же бросается утешать собственную жертву.

– Ты… ты ничтожный!… – Линда резко повернулась к нему и замахнулась для удара, но Филипп успел схватить поднятые кулачки, прежде чем те достигли цели.

– Линда, Линда! – вскричал он с наигранным отчаянием. – Видимо, мне придется потратить немало времени, чтобы укротить тебя. Иначе ты будешь плохо влиять на Роберта. Завтра тебе придется вести себя гораздо тише.

– И не подумаю! – Линда сумела наконец вырваться из его рук и выскочила из машины. – Я не поеду с тобой завтра за Робертом, а когда вы вернетесь, я буду уже далеко отсюда!

Она влетела в дом, заметив, что дверь оставалась незапертой. Писатель чертов! – ругалась она мысленно. У тебя и книги такие же, как ты сам, – не до конца понятные, тревожащие, мрачноватые и тем не менее интересные. Только законченный мерзавец мог написать такое.

Решение принято: завтра она соберет вещи и вернется в Бирмингем. Можно принять милость от кого угодно, но не от этого человека. Филипп Уорнер способен довести до сумасшедшего дома. И почему ей нужно терпеть подобное? Дудки!

На следующее утро Линда стояла у окна и любовалась морскими просторами. Какой чудесный день! Бурное вчера море сейчас почти успокоилось, переливаясь всеми оттенками голубого цвета – от прозрачного на гребнях волн до глубокого синего тона у их подножия. Светло-зеленая листва рододендронов, неподвижные ветви деревьев заключили перемирие с ветром. Здесь в самом деле необыкновенно красиво.

В Бирмингеме все будет по-другому. Что ожидает ее в городе? Подруга сейчас живет в общежитии для медсестер, скоро она выйдет замуж.

Когда Линда последний раз звонила ей, то поняла, что у той все в порядке. Дэйв, по всей видимости, тоже счастлив, доволен своей жизнью и успехами. Если она вернется, то сделает хуже только себе. Жилья нет, денег тоже. Ее сбережений хватит не больше чем на полгода.

Возможно, ее заявление об отъезде – Филиппу как долгожданный подарок, и если сейчас она переменит решение, то, может быть, разрушит его надежды. Несколько секунд девушка в раздумье ходила по комнате, а затем решительно выпрямилась. Лучше встретиться с Филиппом и покончить разом со всеми недоразумениями. После ее вчерашнего отвратительного поведения она не удивится, если Филипп предложит ей собрать вещи и отправиться восвояси. И кто бы решился осудить его за это?

Насколько было бы проще, если бы сводный брат ее отца оказался ворчливым пожилым джентльменом, на лице которого запечатлелись пережитые годы. Сводным дядюшкам и положено быть такими. А ей, как обычно, не повезло. Судьба свела ее с красавцем мистером Уорнером. Впрочем, может быть, она и вправду ведет себя подобно капризному ребенку?

Когда Линда вошла в столовую, Уорнер уже завтракал. Радостного приветствия не последовало, что было неудивительно, но грустно. Пару секунд он внимательно разглядывал гостью, а затем встал и пододвинул ей стул.

– Доброе утро, – сдерживая дыхание, пролепетала она. – Прости за опоздание.

– Разве ты опоздала? Я и не заметил. – Он опустился на свой стул и продолжил завтрак. – Мы можем не спешить. Роберт освободится не раньше ланча.

– Роберт? – Линда с недоумением взглянула на Уорнера. Неужели он забыл, что она вчера наговорила? Она же сегодня уезжает!

– Роберт, – подтвердил Филипп. – Мы заберем его сегодня утром. Надеюсь, ты не забыла?

– Я… я… но я сказала, что уеду… – Линда с отчаянием взглянула на равнодушного собеседника – тот как ни в чем не бывало продолжал свою трапезу.

– Ну и хорошо, что изменила свое решение, – заметил он. – Так что наш план остается в силе.

– Как… как ты узнал, что я изменила решение? – поинтересовалась Линда.

Он поднял голову, и когда девушка увидела выражение его глаз, она пожалела, что задала свой вопрос.

– Интуиция, – спокойно ответил Филипп. – Ты пришла завтракать как обычно, но не с обиженным лицом, а с угрюмым. Из чего я делаю вывод, что мы вернулись к тому, с чего начали.

– У меня вовсе не угрюмое лицо, – запротестовала Линда и быстро опустила взгляд в тарелку, заметив в его глазах нечто, предвещавшее бурю. – Я воспитанный человек. И поскольку я здесь гость, то…

– У тебя еще к тому же и обеспокоенное лицо, – тихо продолжил он, проигнорировав все объяснения. – Я в который уже раз прощаю тебя! Ты останешься здесь до сентября. Этим утром мы забираем Роберта. Это уже решено, и тут нет предмета для спора. В любом случае постарайся не портить мне сегодняшний день приступами своего дурного настроения.

– Я не ребенок и не идиотка! – Не выдержала Линда. Он ведет себя как терпеливый папаша или врач-психиатр. Это просто выводит ее из себя.

– Ты невыносима. Твои промахи – результат молодости и неопытности. Заканчивай завтрак и поехали.

Линда сумела сдержаться на этот раз. Но надолго ли хватит ее выдержки? Что ее больше раздражает: сам Филипп или его покровительственный тон? В любом случае ее терпению тоже может наступить конец.

Но в общем-то, надо признаться, хорошо, что вчерашние планы поменялись. После завтрака они уехали из дома и направились к деревне. Линда оглянулась на Дом привидений. Какой величественный вид у этого каменного красавца, высившегося на самом берегу моря! Первый раз, когда девушка увидела его, он не произвел на нее такого впечатления. Теперь же дом казался замком ее грез.

Линда никогда даже и предположить не могла, что место, где жил ее отец, так приворожит ее. Возможно, это чувство каким-то таинственным образом передалось через книги Уорнера: его стиль, его слог, его сюжеты находили в ней отзвук. Она тяжело вздохнула. Филипп посмотрел в ее сторону и, заметив, куда направлен ее взгляд, тихо произнес:

– Если будешь хорошо себя вести, я, возможно, подарю тебе этот дом.

Линда, уловив напряжение в его голосе, повернулась к нему.

– Не говори ерунды!

– Ну почему же? Джон жил здесь. Если бы все сложилось несколько иначе, это был бы его дом в такой же степени, как и мой.

– Не думаю. Это дом твоего отца.

– И матери Джона, – продолжал настаивать Филипп. – Замужество принесло ей одни несчастья.

– Если тебе здесь не нравится, тогда почему, черт возьми, ты не уедешь отсюда, не продашь этот проклятый дом, не сожжешь его, в конце концов? Ты же ненавидишь эти места! Не понимаю, почему ты решил здесь жить. И не говори мне, пожалуйста, что хочешь отомстить отцу, потому что я все равно не поверю. Ты слишком умен, чтобы выдумывать такие глупые вещи.

Линда сердито посмотрела на своего спутника. Странный его взгляд не предвещал ничего хорошего. Снова, значит, наболтала лишнего! В который раз поставила себя в неловкое положение. Ох уж этот ее характер!

– Ты всегда вмешиваешься в жизнь других людей или просто решила меня доконать? – сухо поинтересовался Филипп. – Не представляю, как твой парень живет в Бирмингеме без твоих указаний.

– Он… он очень самостоятельный, – поспешно заверила Линда, пытаясь воскресить в памяти образ Дэйва. – Мы с ним очень похожи. У нас много общего.

– Повезло, – язвительно протянул Филипп. – Иначе ты постоянно ходила бы с синяками. Я было поверил, что ты исправилась… Давай расставим все по своим местам. Держись подальше от моих дел. Это приказ.

– Мне не нравится твоя позиция, и Роберт… – Линда задохнулась от страха – Филипп резко затормозил прямо посреди дороги и в бешенстве повернулся к ней.

– Не вмешивай сюда моего сына! Я терплю тебя здесь только ради Джона. Но если ты скажешь или сделаешь что-нибудь, что расстроит Роберта, сам лично отвезу тебя в Бирмингем и передам твоему парню вместе со всеми твоими коробками и ящиками. Ты слышишь, Белинда?

– Слышу. – От ярости, сверкавшей в его глазах, у Линды по спине побежали мурашки. Филипп снова назвал ее ненавистным именем, но в такой момент даже помыслить нельзя о споре с ним. Фраза, которую она так неудачно начала, должна была закончиться мыслью о том, что в данной ситуации ее отъезд – лучший выход.

Линда погрузилась в безрадостные мысли. Справедливости ради, надо признать, что во всех неприятностях она винила только себя. Живет здесь без году неделя и уже указывает хозяину, как ему поступать.