Текст книги "Испытание пламенем"

Автор книги: Холли Лайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Пост сентинелов, Кэт-Крик

– Старые ворота Хочкиссов открыты и находятся в полном порядке, – сообщил Эрик собравшимся сентинелам. – Туда вселилась дочь Хочкиссов… теперь она Лорин Дейн. Она вместе со своим малышом прошла по всему дому вместе со мной. У меня было такое чувство, как будто она что-то скрывает, но я не обнаружил ничего, в чем можно было бы ее обвинить. Никаких следов Молли Мак-Колл, вообще ничего необычного. – Эрик вздохнул. – Она еще распаковывает вещи. Вот когда она достанет все из своих ящиков, может, что-нибудь и найдется. Если бы доставить ее в Орию, то можно было бы проверить ее на остаточную магию и узнать, не она ли произвела заклинание, которое мы сегодня разрушили. А что касается этого заклинания… – Он обернулся к Джун Баг. – Как там насчет прорыва рикошетного удара? Нам удалось его пустить вспять?

Тут он заметил, что Джун Баг похожа на живой труп: кожа серая, глаза тусклые и безжизненные. Ответила она очень спокойно:

– В Ории творится черт знает что. Я над этим еще работаю.

Эрик на секунду прикусил губу, потом сказал:

– Хорошо, продолжай это дело. Когда что-нибудь будет, сообщи мне. – Обратившись к остальным сентинелам, он спросил: – Есть рикошет от нашей работы в Ории, который нам не удалось полностью блокировать?

Грейнджер вздохнул:

– К несчастью, да. Мы повредили уже одобренный проект строительства филиала в Лоринбурге.

Джордж Мерсер, который приехал, пока Эрик был у Лорин, добавил:

– Один из моих клиентов вызвал меня по пейджеру десять минут назад. Когда я ему перезвонил, он уже готовился кого-нибудь убить. С фермой Билли Блю все было в порядке. Лицензия, деньги, дотации – все, как положено. А когда мы вернулись, все полетело в тартарары. Заем отменили, в дотации отказали. Билли сообщили, что его лицензия не в порядке и что надо подавать документы еще раз, но новое обращение может встретить сопротивление, потому что в первый раз он не выполнил все, как следует. А он-то как раз все сделал, как надо. Он просто в ярости.

– Мы разрушили филиал?

– В этом виден кое-какой смысл, – пояснил Грейнджер. – Правда, довольно дурацкий. Когда я распутывал те заклинания, у меня возникло ощущение, что большинство из них связано с внутренней отделкой дома, ни больше ни меньше. Путь наименьшего сопротивления для рикошетного удара после того, как мы не сумели его полностью блокировать, должен проходить как раз в области строительства домов.

– Господи боже мой, – прошептал Эрик. – Гроза, взрывы, страшные удары – все это только отделка жилья?!

– Заклинатель был совсем новичком, – бесстрастно пояснил Грейнджер. – Слишком много энергии, никакого направления, там все было свалено в одну кучу, кроме кухонной раковины. – Грейнджер слабо улыбнулся. – Или даже включая раковину.

– Так как же заклинание новичка для отделки жилья могло вызвать рикошетный удар пятого уровня?

– Оно и не вызвало, – ответила из угла Джун Баг. Она по-прежнему не сводила глаз со светящегося ручного зеркальца. – Такое впечатление, что мы его вообще не коснулись.

Одну длинную, бесконечную секунду весь мир, казалось, висел на волоске. Эрик пытался осмыслить то, с чем столкнулся он и другие сентинелы. Три миллиарда жизней могут прерваться в следующие три месяца, если они, сентинелы, не сумеют найти источник удара и обратить его вспять. По грубым прикидкам, каждый второй из его знакомых умрет очень скоро. А может, судьба распорядится так, что умрут все, кого он знает. И сам он тоже. И борьба с той бурей в Ории, бурей, которая вконец измочалила пятерых ветеранов – самых опытных сентинелов, – эта борьба совсем ничего не изменила.

– Мы полностью очистили от магии этот источник? – спросил он.

– Да, сейчас я пытаюсь разобраться с путаницей. – Голос Джун Баг звучал холодно, сердито и жестко.

– С какой путаницей? Что ты обнаружила?

– К юго-западу от нас находится мощный источник магической энергии. Просто громадный. Он чистый, незащищенный и по всем признакам создан новичком. Но я не могу найти никаких следов прорыва или даже рикошета от него. С другой стороны, я обнаружила очень слабые, очень смутные следы магии совсем другого типа в северо-западном направлении. Но это очень приблизительно. Именно это магическое воздействие выглядит как источник наших проблем. Оно плотное, компактное и выполнено очень профессионально. К тому же этот источник имеет тщательно выстроенную защиту, которая обеспечивает скрытность.

– Северо-запад – это ведь в зоне Рокингема, – прервал ее Эрик.

– Ну, приблизительно, – согласилась Джун Баг. – Но мы пупки надорвем, выслеживая этот источник. Кто бы ни наводил эти заклинания, он прекрасно понимает, что делает. И понимает, как скрыться от моей слежки.

– Значит, этот человек – сентинел, – высказал общую мысль Вилли Локлир.

– Это только один вариант, – кивнул Эрик, понимая, откуда взялся гнев в голосе Джун Баг. Такой вариант, со всей очевидностью, является наиболее вероятным. Кто-то из них работает против своих. Кто-то из них нарушил присягу и произвел воздействие, которое уничтожит полмира. Тот человек вполне понимал это, а потому тщательно скрыл свои следы. Ему наплевать, выживет мир или нет.

– Один из нас? – недоуменно спросила Нэнсин, и Эрик услышал боль в ее голосе. – Один из нас в этой комнате?

Эрик пытался сохранить спокойствие.

– Это необязательно кто-то из наших. Негодяй может быть с другого поста. Просто проник на нашу территорию, чтобы подольше оставаться нераскрытым. Это может быть вообще кто-то посторонний. Обнаружил ворота, прошел сквозь них, сумел каким-то образом нащупать систему заклинаний. – Даже он сам слабо в это верил. – Может, кто-то из Старых Богов осел в нашей зоне.

При известии о том, что, возможно, придется иметь дело со Старыми Богами – сентинелы употребляли это словосочетание почти в шутку, имея в виду жителей верхнего для Земли мира, которые на Земле обладали той же властью, что земляне в Ории, – по комнате прошел ропот. Старые Боги – это нелегкая проблема даже при самых благоприятных обстоятельствах.

– А может, – голос Джун Баг звучал мягко и спокойно, – это кто-то из присутствующих в этой комнате. Не стоит притворяться.

– Не стоит, – согласился Эрик. – Следует исключить нас из списка возможных источников проблемы. Тогда мы сможем вместе работать, не опасаясь, что один из нас – людоед. Вернемся в Орию, проведем проверочное заклинание и увидим, творил ли кто-нибудь из нас магию на стороне.

– Виновны, пока не доказано обратное, – пробормотал Терри Мейхем.

Несколько пар сузившихся глаз одновременно скрестились на нем, а Эрик произнес:

– Мейхем, сейчас не до соблюдения прав человека и гражданина. Наша обязанность – защищать гражданское население и наш мир, а если они под угрозой, то наши права – дело второе. Да ты и сам знаешь. И знал, когда давал присягу.

– Я пошутил, – неловко произнес Терри.

– Только никто почему-то не смеялся, – буркнул Вилли.

Щеки Терри пылали.

– Ну что ж, пошли.

– А как с теми, кто еще не вернулся? Бет Эллен, Луиза, Джимми, Том?

– Как только они появятся, то тоже перейдут на ту сторону. Конечно, я предпочел бы, чтобы все собрались сначала здесь, но ждать некогда. Нам надо заниматься делом, а для этого необходимо знать, что можно друг другу доверять.

– А кто будет производить контрольное заклинание? – поинтересовалась Джун Баг.

Эрик в задумчивости нахмурился.

– Первый этап выполнит Вилли, второй – Грейнджер. Я – третий. Все согласны?

– Три контрольных заклинания?

– Чтобы не позволить предателю скрыть свою роль.

– А если вы все трое в этом замешаны? – спросила Джун Баг, и в голосе ее по-прежнему звучал холодный гнев.

– Ты тоже хочешь провести тест?

– Да.

– Прекрасно. А раз ты первая разоблачила рикошетный прорыв, ты и должна провести первый тест. В остальном порядок проверки останется прежним. Эрнест, ты отвечаешь за блокирование заклинаний: не хочу, чтобы наши упражнения усугубили проблему рикошета. Ты, Нэнсин, пожалуйста, обеспечь работу часов. Наше воздействие должно быть минимальным и как можно более коротким. Тот, кто проводит тест, должен убедиться, что заклинание целиком содержится у него в голове, до того, как мы пройдем ворота, и никаких украшений к нему не добавлено. Пусть оно будет кратким, плотным и точным. Делайте скидку на магию, которую использует Эрнест для своей отводной трубы, и на ту, которая требуется Нэнсин для поддержания работы часов, – и все. Никаких других допущений быть не должно. Когда мы перейдем на ту сторону, у вас будет пять минут на подготовку и еще минута на каждое контрольное заклинание. На этот раз будем обходиться без защиты и без охраны по периметру. Вертикальной проекции вокруг поляны должно хватить. Я не хочу, чтобы какие-либо дополнительные вмешательства искажали картину. И хочу, чтобы через пять минут мы вернулись. – Он перевел взгляд с Джун Баг на Вилли, потом на Грейнджера. – Все ясно?

Слушатели кивнули. Все сидели спокойно и ждали. Эрик, который во время своей краткой речи составлял контрольное заклинание, – так, на всякий случай, – использовал этот подготовительный период, чтобы понаблюдать за коллегами. Никаких очевидных признаков вины он не заметил. Все они выглядели напуганными, нервными, готовыми бежать отсюда как можно дальше, но сам он был точно так же напуган, издерган и хотел бы оказаться в другой вселенной, так что все эти штуки ни о чем не говорили. Первым заговорил Вилли:

– Мое заклинание обнаружит следы тайной магии красным свечением.

Джун Баг была следующей:

– Мое заклинание окружит предателей огненным кольцом.

– Но не смертельным, – вмешался Эрик.

– Ну, если ты настаиваешь…

– Настаиваю.

Джун Баг пожала плечами. Грейнджер хохотнул нервическим смешком.

– Мои действия сами себя проявят, если среди нас обнаружится виновный.

Эрик вновь добавил:

– Чтобы без летального исхода.

– Без.

– Ну и прекрасно, – кивнул Эрик. – Мое заклинание тоже проявится по ходу дела. Пошли.

И во второй раз за день они прошли ворота и оказались на поляне в Ории. На них тотчас набросился ветер, не удерживаемый на сей раз защитным полем. Холод пронизывал до костей. Сейчас они развернулись внутрь круга – небольшая кучка мужчин и женщин с одинаково мрачным выражением лиц. Вилли закрыл ворота. Нэнсин сотворила часы, Эрнест создал отводную трубу, по которой уйдет каждое контрольное заклинание.

Джун Баг произнесла первое заклинание:

– Ищи след, ищи нору, ищи ложь. Откройся!

Эрик внимательно следил, не вздрогнет ли кто, не опустит ли взгляда себе на ноги. Но на свои ноги первым делом взглянул каждый, и только потом на ноги товарищей. Эрик чуть не выругался. Разумеется, все они не могут быть предателями, просто такова человеческая натура: виновный должен посмотреть, не разоблачен ли он, а невиновный проверяет, не могут ли его ложно обвинить.

Но огонь не выделил никого из них.

Эрик взглянул на часы – заклинание шло своим чередом.

– Ты удовлетворена, Джун Баг? – спросил он.

– Одно позади, три впереди, – коротко ответила она.

– Теперь моя очередь, – заявил Вилли и закрыл глаза. Не успел Вилли и слова сказать, как Эрик ощутил первые толчки его заклинания. И единственным словом, которое он в конце концов произнес, было: – Откройся!

Эрик понятия не имел, в чем заключалось его заклинание. Он никогда не мог уловить контуры магии, которой владел создатель ворот. А если бы мог, думал Эрик, то умел бы видеть неощутимые силовые линии, которые пронизывают вселенные, связывают их; и тогда бы он сам был создателем ворот.

Заклинание Вилли обрело форму призрачного человека, который переходил от одного сентинела к другому, останавливался перед каждым, возлагал руку на лоб своей жертве и долго смотрел в глаза. Когда он подошел к Эрику и холодная, невесомая рука легла на его лоб, а кошмарные мертвые глаза заглянули в его собственные, волоски на руках и шее шерифа встали дыбом, во рту пересохло. Фантом заглянул прямо в его мозг… и пошел дальше, унося с собой навеянный им ужас.

Господи боже мой, подумал Эрик. И у Вилли есть темная сторона! Есть чему ужаснуться! Он обежал всех взглядом – никто не светился красным огнем.

Следующим был Грейнджер.

– На северо-запад нити летите, быстро летите, пальцев следы мне принесите! Откройся!

На сей раз Эрик успел уловить образ, который Грейнджер придал своему заклинанию. Красиво, ничего не скажешь. Стройная, умная борзая, а ее сопровождает громадная ищейка. Они отбегали, возвращались, кружили вокруг сентинелов с поразительной быстротой и экономностью движений. Именно Эрик способствовал переводу Грейнджера и Деборы с главного канадского поста в Онтарио. Тогда ему пришлось сломить немалое сопротивление тому, что тесный круг сентинелов Кэт-Крика, членство в котором в основном обеспечивалось наследственностью, вдруг откроется для чужаков и пришельцев. Однако он сумел научиться от них новым разнообразным подходам к магии, и со временем другие сентинелы их тоже приняли. Господи, только бы не оказалось, что он ввел в их круг предателя.

Эрик ощутил три теплые волны, возникшие от заклинания Грейнджера, но никаких видимых перемен в себе не заметил. Впрочем, и в других тоже. Когда минута Грейнджера подошла к концу, он облегченно улыбнулся.

– Все чисто.

Позади три теста. Остался только сам Эрик. Однако он не собирается отслеживать магию до ее творца. Его занимает нечто совсем иное. Он ищет вину.

Все параметры ясно сформулированы в его разуме. Он хочет, чтобы заклинание проверило всех сентинелов по очереди, выудило из их мыслей любую связь с рожденной в Рокингеме бедой и вынудило бы предателя признать вину перед лицом остальных сентинелов.

Плотно сжав в кулаке шерифскую звезду, он сосредоточился на своем намерении, очистил мысли от всего, кроме единственной цели этого заклинания, и четко проговорил:

– Вина, обнажись, откройся!

Вдруг вспыхнула крошечная звездочка, мерцающая бледно-зеленым светом, в котором заключалась магия Ории. Она подлетела к стоящей справа от Эрика Нэнсин Таббс и замерла над ее головой. Глаза ее широко распахнулись, на лице появился ужас, рот приоткрылся, она хрипло произнесла:

– Я виновна.

Эрик ощутил, как дрогнуло его сердце.

Но следующие ее слова оказались никак не связаны с заклинаниями, незаконной магией или предательством дела сентинелов. Вместо этого она сказала:

– Я спала с Дивером Дунканом через семь лет после того, как мы с Эрнестом поженились. Наш роман длился почти год. Мы встречались, когда я заезжала в магазин за запчастями, а Эрнест был на работе. Или когда Дивер заходил в магазин купить цветов для своей жены. У меня для него находились не только цветы.

Дивер сделался красным как рак, что явно не шло на пользу его гипертонии. Растопыренными пальцами он водил рукой по макушке, так что волосы его больше обычного напоминали серого паука, прикорнувшего на черепе.

Муж Нэнсин, Эрнест, наклонил голову и сжал огромные кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Больше всего он сейчас походил на приготовившегося к атаке быка. Взгляд его грозил Диверу страшными карами.

Эрик задумался. Что-то не так. Его заклинание не может такого натворить. «Я сосредоточился на рикошетном прорыве, на Рокингеме, на смерти, которая сметет половину человечества, и сделал фокус заклинания как можно острее. Роман Нэнсин не имеет ко всему этому никакого отношения, даже отдаленного». Он заставил себя успокоиться, потом четко и жестко перенаправил его.

Звезда заклинания поднялась от головы Нэнсин, женщина содрогнулась. «Я провел настройку», – подумал Эрик, и магический свет снова двинулся вправо, к Грейнджеру. Но когда он застыл над его головой и Грейнджер произнес: «Я виновен», Эрик похолодел. Последующие слова Грейнджера лишь подтвердили его опасения.

– Когда я еще учился в колледже, – говорил Грейнджер, – то провел одну ночь с девушкой, которая потом заявила мне, что беременна и что ребенок от меня. Она хотела, чтобы я на ней женился, но вместо этого я дал ей денег на аборт. Позже я услышал, что она и правда была беременна и сохранила ребенка, но я никогда с ней больше не встречался и не знаю, так это или не так и мой ли это ребенок. – Лицо его посерело, а звездочка двинулась дальше.

Тогда Эрик решился.

– С заклинанием что-то не так, – сказал он. – Его почему-то понесло вразнос. Оно предназначено для того, чтобы искать вину, связанную с рикошетным прорывом.

Остальные сентинелы не сводили с него мрачных взглядов.

Звезда заклинания остановилась над головой Эрнеста Таббса, и Эрик увидел на его лице настоящую панику. Какую грязную тайну он прятал от Нэнсин, а сейчас она всплывет у всех на глазах? Жаркие объятия с женщиной, которую они все знают?

Эрик не хотел этого знать. Ему это не нужно.

– Стой, – приказал он, и огонек застыл на полдороге, потом вернулся к нему. Он примет удар один, сам отразит его. Магия наполнила его разум, и полились слова: – Я виновен. Когда я учился в школе, в старших классах, я курил марихуану и дышал всякой дрянью. Это я угнал машину Вилли Локлира, просто чтобы покататься, и разбил ее в канаве на Рейлроуд-стрит. А еще в выпускном классе мы с Джейн Томпсон залезли в школу с одеялом и бутылкой «Джека Дениэлза». Мы занимались сексом на сцене в аудитории, а потом на столе миссис Мак-Кормик. Два назад я сообщил в налоговую инспекцию не обо всех своих доходах, а на самом деле я получил две тысячи долларов в подарок от своей тетки из Хай-Пойнт, но я промолчал об этом. В девятом классе я с вожделением мечтал о миссис Брандт, а в седьмом – хватал Шеннон Брили за блузку.

В этот момент заклинание наконец истратило всю энергию. Эрик упал на стылую землю, весь в поту, несмотря на холод и носящийся по поляне ледяной ветер. Его вырвало.

Воцарилась такая плотная тишина, что казалось, ее можно резать ножом. Потом Джордж Мерсер, отличный бухгалтер, прочистил горло и обратился к Эрику:

– Ты не должен чувствовать вину за то, что не сообщил о подарке своей тетушки. Он не превосходит допустимых размеров дара, так что его можно не прибавлять к доходу за тот год.

– А про тебя и свою машину я знаю, – подхватил Вилли, и Эрик уловил насмешливые нотки в его голосе. – Давным-давно знаю.

Тем не менее остальные сентинелы все еще ошеломленно молчали. Наконец Терри хрипло прокаркал:

– Слава Богу, эта штука не добралась до меня.

В ответ донеслось несколько нервных смешков.

– Если бы нам пришлось выслушивать признания о твоих дешевеньких приключениях с замужними женщинами, мы и за день бы не управились. – Но даже Джун Баг, которой, как подозревал Эрик, в жизни не пришло в голову ни одной грязной мысли, явно испытывала облегчение от того, что заклинание до нее не дошло.

– Заклинание не должно было этого делать, – повторил Эрик. – С ним что-то произошло.

Джун Баг бросила на него настороженный взгляд. Она уронила зеркальце, нагнулась за ним со старушечьим кряхтеньем и оперлась одной рукой о застывшую землю, а второй подобрала зеркало. Эрик уловил в нем очень слабый, практически неразличимый отблеск света, но Джун Баг уже распрямилась и мягко проворчала:

– Да ты просто перестарался, Эрик, с каждым может случиться, даже с тобой. – Произнося эти слова, она настойчиво смотрела прямо ему в глаза, и он вдруг понял, что она что-то обнаружила. Что-то такое, о чем ей не хотелось говорить в присутствии остальных сентинелов.

Эрик вытер губы рукавом, поднялся на подгибающиеся ноги и кивнул.

– Извините меня, все извините. Я действительно сожалею.

Он бросил быстрый взгляд на плачущую Нэнсин, которую обнимал за плечи Эрнест, утешая ее тем, что все о'кей, такое случается, он прощает ее, если только она пообещает, что больше не будет глядеть на сторону. Эрик задумался: а кто бы выскочил из твоего чулана, Эрнест?

– Значит, никто из нас, – с дрожащей улыбкой проговорила Дебора.

– Значит, никто, – согласился Эрик. – Пошли домой.

Они по двое стали проходить в ворота, и как-то так случилось, что Терри, Эрик и Вилли остались в Ории последними. Терри обернулся к Эрику:

– Надо же! На столе миссис Мак-Кормик! Узнай она, ее бы удар хватил! Она, бывало, дверные ручки спиртом протирала, прежде чем войти в класс.

– Знаю, – отозвался Эрик. – Мы потому и воспользовались ее столом. Она вела у нас алгебру и геометрию, я ее терпеть не мог.

– Вот это действительно шутка так шутка!

Эрик искоса взглянул на него и спросил:

– Ты и правда так считаешь? Интересно, а что бы ты порассказал, дойди до тебя очередь?

Улыбка Терри стала чуть-чуть напряженней.

– Ну, не зря же меня называют Терри-упало-пропало.

* * *

Когда Эрик прошел сквозь ворота, Джун Баг снова вынула зеркальце и стала в нем что-то рассматривать. Когда он появился в комнате, она махнула, чтобы он подошел.

– Что у тебя здесь?

Она пожала плечами:

– Ничего особенного, слабые следы и отпечатки вокруг Рокингема. Вот, смотри. – Она подняла зеркальце прямо к его глазам и одновременно больно ударила его в щиколотку.

– Ой! – вскрикнул он и заглянул в зеркало. Изображение, высветившееся там, не имело к Рокингему никакого отношения. На самом деле это был тот самый круг, который только что покинули сентинелы. Эрик ждал и молчал.

– Обрати внимание на темные зоны здесь… здесь… и здесь, – указала Джун Баг. Она заставила отражение в зеркале пробежать по периметру поляны, и Эрик увидел ясные, геометрически точные ромбы мертвых зон на фоне равномерного свечения зеленоватого света.

– Места, где магия была… удалена. Сведена на нет. Где поток ее поглощался каким-то каналом, или преобразовывался… или…

– Плохи дела, – прошептал Эрик.

Джун Баг не сводила с него глаз.

– Плохи, – только и сказала она.

Ромбами были выделены места, выделены очень точно, где во время контрольной процедуры стояли сентинелы. По одному на каждого человека. Он сам стоял в ромбе, и Джун, и Дебора, и Вилли… В общем, все.

Плохи дела. Страшный смысл такого открытия постепенно проникал в мозг. Эти черные мертвые пятна не могли появиться раньше, чем сентинелы прибыли на поляну – уж слишком точно они соответствовали их местам. И на каждого приходился отдельный ромб, ни одного лишнего для отсутствующих.

Это могло означать только то, что кто-то свой прошел сквозь ворота, сотворил заклинание в присутствии остальных сентинелов, но так быстро и качественно, что никто ничего не заметил, а потом занял свое место в кругу, уверенный, что его – или ее – предательство окажется скрыто провалившимися контрольными заклинаниями.

Не сработало ни одно заклинание, но только тест, проведенный Эриком, провалился столь очевидным образом. Именно детская простота и очевидность его заклинания должна была стать той переменной, которую не смог предусмотреть предатель. Эрик знал, что провалились все заклинания – предатель вмешался в каждое, – но только его собственное лопнуло настолько явно, унизительно и скандально, что никому и в голову не пришло, что на самом деле оно выполнило свое предназначение.

Не оплошай он настолько вызывающе, Джун Баг не заподозрила бы вмешательства. Не стала бы проверять круг на остаточный след магии после их ухода. И считалось бы, что все они очищены от подозрений. А теперь Эрик знал, что их предает один из его сентинелов.

Но кто?

Джун Баг – единственная, кому он мог доверять. А она, в свою очередь, решила, что может доверять только ему, Эрику. Очевидно, в этом есть смысл. Если бы он сам произвел извращенное заклинание, то, разумеется, не стал бы проводить тест с такой специфической отдачей, не поставил бы себя в унизительное положение грешника с множеством постыдных мелких секретов.

– Я думаю, – предложила Джун Баг, – нам вдвоем следует съездить в Рокингем. Прогуляться по окрестностям, попробовать понять, что оставило эти следы.

– Я вам потребуюсь? – спросил Вилли. Он стоял, прислонившись к дальней стене комнаты, глаза прикрыты, на лице – полное измождение.

– Тебе лучше отдохнуть, – посоветовал Эрик. – Тебе это явно не повредит, а для разведки ворота нам не понадобятся. Это будет просто рекогносцировка на местности. Я хочу посмотреть, нельзя ли обнаружить остаточную энергетику, следы которой нашла Джун Баг. Если мы что-нибудь найдем, то понадобятся силы помощнее, чем ты, я и Джун Баг.

– Ну и прекрасно, – вздохнул Вилли, – я целую неделю не высыпался. Отправлюсь домой и сосну. Буду нужен, вызовите. Слышите? Как только что-нибудь обнаружите…

– В ту же секунду, – отозвался Эрик.

– Ну, пока.

Вилли ушел, за ним Дебора. Другие сентинелы были еще здесь. Эрик назначил Мейхема в ночную смену, а в подкрепление дал Дивера Дункана. Остальным приказал вернуться к обычным делам, только не отлучаться надолго от телефонов. Сам он вместе с Джун Баг демонстративно направился к патрульной машине, чтобы ехать в Рокингем.

Лорин простукивала стены в рабочей комнате своей матери. На стенах были все те же обои – мелкие васильки на кремовом фоне; Лорин еще ребенком помогала матери их клеить. Вдруг из встроенного шкафа материализовался Эмбер. Эти полки когда-то сделал ее отец, чтобы у матери было место для хранения всякой швейной мелочи и тканей.

– Нашел, – сообщил Эмбер.

– Тетрадь?

– Да, но тебе еще надо ее добыть. Она спрятана в потайном отделении шкафа.

Джейк сидел на полу; пластмассовый грузовик снова и снова с грохотом врезался в плинтус, этой забавы малышу на некоторое время хватит. Монотонное бум-бум-бум очень скоро начнет въедаться Лорин в печенку, но пока Джейк не носится вокруг, пытаясь засунуть вешалки для одежды в розетки, и не стягивает себе на голову все, что только возможно, раздражающие звуки она готова считать подарком в 500 долларов и воспринимать их с благодарностью.

– Ты знаешь, как открыть этот ящичек?

– Могу только показать тебе, где он, а придумать, как открыть, должна ты.

Он отплыл влево и частично скрылся в полке.

– Тетрадь здесь, – объяснил он. – Я стою прямо на ней.

Лорин присела у шкафа, на который он указал, и, как только Эмбер убрался с дороги, стала ощупывать полки, заднюю панель, простукивать старое, благородное дерево, пытаясь уловить некое различие, которое укажет, как проникнуть в тайник. Она всматривалась в обшивку, пробовала подковырнуть ее ногтем, старалась заметить хоть что-нибудь необычное, но ничего не было.

Отец любил работать с деревом. Каждый день, управившись с делами на почте, он проводил в мастерской долгие часы в обществе своих пил, верстаков, стамесок, рашпилей, обрезков досок. Он создавал чудесные шкафы, секретеры, столики, качалки для детей. В окрестностях, в любом доме, стояли его вещи с аккуратно выгравированной подписью внизу каждого предмета и датой, когда он закончил работу. Небольшой книжный шкаф в детской у Лорин – его работа, и шкатулка для драгоценностей тоже. Шкатулкой она до сих пор пользовалась.

Лорин запрокинула голову и задумалась. Шкатулка была с секретом. Очаровательная вещица, сделанная в форме стопки книг. Открыть ее можно, если сдвинуть одну из «страниц» в самом низу стопки, потом перегнуть «переплет» нижней книги как можно дальше влево, а в образовавшееся пространство задвинуть корешки третьей и восьмой книг из стопы. На обложках были и названия: «Черный скакун» и «Туман над Желтой рекой» – две ее самые любимые книги в то время, когда отец делал для нее эту шкатулку. Когда обложку сдвигали, под ней оказывались крохотный замок и ключик.

В шкатулке ничего никогда не гремело и не позвякивало. Обложки были сделаны так, чтобы и через много лет износ оставался незаметен. Когда шкатулка была закрыта, никто бы не догадался, что это не просто деревянная поделка, изображающая стопку книг.

Лорин вновь вернулась к полкам, все время обращаясь мыслями к конструкции своей шкатулки. Полки упирались в окно, а потом снова тянулись вдоль стены. На медной подставке между полок ее мать держала папоротник. Лорин внезапно вспомнила, что он частенько оказывался не на месте. «Ему там слишком светло», – как-то объяснила мать в ответ на ее вопрос. Но ведь окно выходит на север!

Вдоль каждой панели отец провел декоративную фаску – небольшую выемку в полудюйме от края, которая тянулась от пола до потолка, а каждую полку отделал полукруглым фестоном. Когда Лорин внимательнее рассмотрела всю конструкцию, ей пришло в голову, что оба эти элемента дают возможность человеку, сдвигающему отдельные детали, ухватиться за них и в то же время скрывают признаки тайника точно так же, как переплеты ее шкатулки, накладываясь друг на друга, прячут потайные пружины.

Она провела пальцами по выемке вертикальной панели вдоль окна, слегка толкая ее на себя. Эмбер стоял рядом и смотрел.

– Тетради находятся в средней секции, – напомнил он.

– Я знаю. Ты уже говорил. – Лорин скользила пальцами вниз, продолжая надавливать на фаску.

Эмбер вздохнул.

Пальцы Лорин пересекли черту, где вертикальная панель соединяется с плинтусом… и плинтус сдвинулся. Она потянула сильнее, плинтус пополз к ней и полностью вышел из паза.

Лорин кивнула. За плинтусом открылась цельная деревянная панель. Лорин этого ожидала и надавила на передний плинтус. На нем не было ни выемки, ни чего-нибудь иного, за что его можно было бы приподнять. Лорин попыталась сдвинуть его влево. Сначала он не шевельнулся, но потом сместился фута на четыре и остановился. Лорин удовлетворенно кивнула головой. В основании средней секции обнаружилась ниша. За тщательно отделанным фестоном показался уступ, потянув за который, как за ручку, она плавно сдвинула всю секцию.

Под ней лежала скрепленная тремя кольцами пухлая тетрадь в простой кожаной обложке. Казалось, ее неровные, пожелтевшие страницы вырвутся сейчас из переплета и разлетятся по комнате густым снегопадом.

– Господи, – прошептала Лорин. – Ну и рухлядь! – Она вытащила тетрадь из ниши и наугад открыла. Там оказалась диаграмма данных с какого-то прибора, начерченная синей шариковой ручкой. Рядом со стрелками от различных частей схемы располагались пояснения, написанные четким, острым почерком ее матери. Схема была озаглавлена: «Универсальный маготрон. Версия четыре». Лорин попробовала разобраться в некоторых пояснениях.

психический эквалайзер – не менее трех унций серебра пробы 0,999 для лучшего смачивания; необходимо убедиться, что медная проволочная оплетка надежно присоединена к муфте и регистрирующему блоку;

контакты – (4) соединить последовательно – серебряную клемму с резиновым зажимом; не допускать соприкосновения контактов и динамика;

муфта —…

* * *

Лорин нахмурилась и быстро пролистала еще несколько страниц. Все схемы и схемы… Какие-то бессмысленные заметки, непонятные слова из абсолютно незнакомых областей. Лорин понятия не имела, для какой цели служит все это оборудование, как заставить его работать, у нее даже мелькнуло абсурдное подозрение, что кто-то просто решил сыграть с ней глупую шутку. Что это за белиберда?!