Текст книги "Испытание пламенем"

Автор книги: Холли Лайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Кэт-Крик

Как только Лорин появилась в своем переполненном холле, она тут же вернулась, нырнула в ворота, сквозь которые только что прошла, и уничтожила ведущую к ним тропу. А вдруг те, кто их преследует, могут тоже по ней пройти? Она не знала, каковы будут последствия, если она разрушит тропинку, а на ней вдруг окажется человек. Но знала, что произойдет, если она эту тропу оставит. Преследующие ее создания ввалятся в ее дом, убьют и ее, и сына.

А потому она, не раздумывая, изогнула дорожку, и с ней вместе изогнулось пространство между мирами. Тропа рассыпалась на миллионы осколков зеленого стекла. Эхо этого взрыва отдалось в кончиках ее нервов, болью отозвалось в черепе. Выдернув руки из зеркала, Лорин повалилась на пол, стиснула голову ладонями и стала кататься, борясь с зеленым огнем, заливавшим глазные яблоки.

Наконец огонь угас. Лорин открыла глаза и смутно различила склонившиеся над ней обеспокоенные лица. Где-то далеко-далеко, за целую милю, звучал обращенный к ней голос:

– Хэм э ор эхери?

Она снова стиснула голову и потрясла ею, но, опасаясь нового приступа боли, несильно.

Новое эхо принесло новый вопрос:

– Да нгор та тинг беах ра?

Лорин прикрыла глаза и постаралась успокоить дыхание. В ушах все еще звенело, стук сердца и шум крови в венах почти заглушал странные звуки. Голову, сильнее любой прежней мигрени, сдавила боль. Мысли путались, огненные зеленые пятна все еще жгли глаза. Она металась, стараясь понять хоть что-либо, отыскать логику, направление, и не могла. Маленькие ручки обняли ее, крошечные пальчики забегали по щеке. Превозмогая боль, она прижала к себе Джейка. Внутри все ныло и жгло огнем.

Она задрожала и пожелала оказаться внутри самой страшной боли, стать самой болью. Она научилась этому приему, когда мучилась мигренями сразу после смерти Брайана. Сейчас прием тоже сработал. Боль уменьшилась и отступила перед натиском своей жертвы. Лорин бросилась в погоню, боль отлетела еще дальше.

Наконец она открыла глаза. Лица больше не расплывались, как затянутая облаками луна. Лорин осторожно сделала долгий вдох и тихонько поцеловала Джейка в щечку.

– Что случилось? – спросила она.

– Ты корчишься на полу уже полчаса. Как ты себя чувствуешь?

– Теперь хорошо. Ну, почти хорошо, – добавила она, ощущая, что боль притаилась и ждет своего шанса, чтобы броситься в бой, когда она, Лорин, потеряет бдительность.

– Ты вошла в зеркало, лицо у тебя побелело, как брюхо дохлой рыбы, и ты тут же выскочила, вся в поту. Я думала, у тебя плохо с сердцем, – рассказывала Нэнсин. – Эрнест тоже так выглядел, когда у него случился первый приступ.

– Я уничтожила нашу тропу. Иначе они прошли бы вслед за нами.

– А на тропе в тот момент кто-нибудь был? – спросила Джун Баг.

– Но выбора не было. Либо там кто-то был, либо они прошли бы сюда, – стала оправдываться Лорин.

– Да я не про то, хорошо ты поступила или плохо, – успокоила ее Джун Баг. – Просто я думала, что это невозможно. Всегда считала, что как только кто-то из нас ступает на эту тропу, ничто уже не может помешать нам попасть в пункт назначения.

– Такое может сделать только создатель ворот, – объяснил Эрик, протянул Лорин руку и помог ей встать. Сентинелы уставились на нее во все глаза.

– Значит, она – создательница ворот? – спросила Джун Баг.

– Мы еще поговорим об этом, – отмахнулся Эрик. – Но чуть позже. Нам всем есть что обсудить. Перед нами несколько непростых проблем. И не последняя из них та, что предатели могут вернуться и всех нас перебить.

– Если мы не сумеем остановить чуму, им и возвращаться не придется, – напомнила ему Джун Баг. – Чума сама обо всем позаботится.

Кто-то включил телевизор в гостиной у Лорин. Она прислушалась к монотонной речи диктора. Статистика смертности. Лорин поднялась, прошла мимо столпившихся в холле сентинелов и остановилась на пороге темной гостиной.

Как раз только что начался ежечасный выпуск новостей Си-эн-эн. Комментатор показывал красные точки на карте мира – зоны карантина. Первые летальные случаи от гриппа, который он называл Каролинским, были зарегистрированы в Рокингеме в Северной Каролине, но Лорин это уже слышала от Эрика. А вот то, что болезнь так распространилась, она не знала. И не только в обеих Каролинах, где смертность указывалась шестизначными цифрами, но и в Калифорнии, Нью-Йорке, Канаде. И везде пятизначные цифры умерших.

Телекомментатор быстро перечислял новые очаги в Великобритании, Германии, Заире и даже в таких отдаленных местах, как Аляска, запад России, Гавайи.

Рассеялась всякая надежда ограничить распространение болезни. В новостях говорилось, что на данный момент в мире зарегистрировано более миллиона подтвержденных случаев гибели больных от нового гриппа. Комментатор подчеркнул, что речь идет только о подтвержденных случаях, истинное количество погибших, должно быть, намного больше и будет расти с каждым часом по мере того, как возникают новые очаги заболевания и обнаруживаются тела новых жертв.

Лорин почувствовала, что в груди возник некий холодный сгусток, на мгновение она ощутила себя загнанной и потерянной, ей показалось, что в голове у нее сидит кто-то чужой и отстраненно созерцает картины гибели и разрушения. Потом сгусток исчез. Лорин вздрогнула и выключила телевизор.

Медный Дом, Баллахара

Сеолар не мог сдержать гнев. Пленные маги сбежали бог знает куда. Предатели оказались вне его досягаемости в своем замке. Но за ними по крайней мере наблюдают слуги-шпионы. Молли до сих пор ничего не понимает в магии. Все его планы и надежды, связанные с выживанием его народа и мира, который он любит, теперь рухнули.

Но у него все же осталась Молли. Молли, которая стоит сейчас с ним рядом на крепостной стене над Медным Домом и наблюдает, как рассвет с трудом пробирается сквозь холодный, рваный туман.

– Прости, я не смогла их остановить, – тихо сказала она.

– Ты сумела обнаружить, что кетт – это на самом деле не кетт. Этого оказалось достаточно. Задача остановить их лежала на мне и на моих людях. Это мы не смогли, а не ты.

– И что мы теперь будем делать?

– Ждать. У меня осталась единственная искра надежды. Скорее всего пустой надежды. Вейяры просили помощи у сентинелов столько раз, что я даже сбился со счета. И единственными людьми, которые когда-либо соглашались нам помочь, были твои родители. В разгар сражения один из моих людей сумел проскочить в их ворота. Он сейчас там, будем надеяться, он сможет найти что-нибудь для нас полезное.

– Кто это?

– Его зовут Йенер. Он долгие годы выполнял для меня особые задания. Тебя отыскал именно он. Он умеет хорошо прятаться, его трудно заметить. И он очень умен. Ты ведь его уже видела.

– Видела? Когда? Я не помню никакого Йенера.

– Его трудно запомнить. Ты вылечила его дочь, когда ехала сюда в повозке.

Йенер. За того единственного выжившего ребенка сотня людей заплатила своими жизнями. Сотня людей. Если у этого Йенера ничего не получится, их жертва в конечном счете окажется бессмысленной. Да, у этого человека есть стимул для победы.

Молли вновь повернулась к Сеолару и сказала:

– Значит, будем ждать. Я не собираюсь просто сидеть у себя в комнате и писать картины, Сео. Так или иначе, я научусь магии. Найду способ выполнить то, что должна, стать посредником между вейярами и Старыми Богами.

Он не сводил с нее глаз.

– Ты назвала меня Сео… – прошептал он.

Она кивнула.

– Молли, если ты сможешь нам помочь, я буду самым счастливым человеком в Ории. А если не сможешь… по крайней мере я нашел тебя. Из этого обязательно получится что-то хорошее, независимо от того, что ждет нас в будущем. – Сеолар протянул руку, пальцем дотронулся до ее щеки. – Ты такая смелая. Такая сильная. Такая красивая. Что бы ни случилось со мной и моим народом, я всегда буду любить тебя, – прошептал он.

Молли улыбнулась. Лицо ее светилось юностью, верой, надеждой. И любовью.

– Я сумею найти способ выполнить то, что должна выполнить, лишь потому, что люблю тебя. – Она покачала головой, и Сеолар вдруг понял, что она чем-то удивлена. – Я люблю тебя. Я в жизни никого не любила. Никогда. Потому что никогда не могла переступить через связанную с этим боль. Но с тобой нет боли. Есть только чудо: я люблю тебя и могу любить. Я свободна!

Сеолар притянул ее к себе и обнял. Найдет ли что-нибудь Йенер или нет, научится чему-нибудь Молли или тоже нет, он по крайней мере сможет испытать это. Он ведь тоже еще никого не любил. Молли Мак-Колл была его собственным чудом в той же мере, как она была чудом его мира.

Кэт-Крик

– Чума началась потому, что те люди занимались магией в другом мире, – заявил Питер.

Лорин, все еще не пришедшая в себя от услышанных по телевизору новостей, едва не подскочила. Она и не заметила, что он вошел следом за ней и что стоял так близко.

– Я знаю.

– Эрик объяснил мне, что они могли даже не планировать таких ужасных последствий, что такое случается, если люди просто неосторожны с магией.

Она кивнула и потерла руки, стараясь согнать «гусиную кожу». Какой-то сквозняк все время находил ее, она двигалась по комнате и все равно до костей промерзала.

– Нужно выяснить, что они натворили. – Она повернулась к Питеру и удивилась странности его взгляда: в нем смешивалось восхищение, любопытство и что-то еще. Лорин в смущении отступила на шаг.

То, что она увидела в его глазах и что заставило ее насторожиться, мгновенно исчезло. И так же мгновенно он опять превратился в верного помощника шерифа при исполнении служебных обязанностей.

– Мне все это кажется смешным, – пожаловался он. – Даже сама идея магии. А уж то, что магия может перевернуть и разрушить мир… И даже не тот мир, в котором она применялась. Глупость какая-то. Когда я думаю о магии, то представляю себе белого кролика, которого фокусник достает из черного цилиндра, девушку в блестящей юбочке, выходящей из ящика, который человек во фраке только что распилил на две части, хитрые карточные фокусы, шелковые платки, голубей под крышей шапито, свое беспокойство, чтобы они не наделали мне на голову. Я не могу связать магию с тем, что вы касаетесь груди умирающего человека – и страшные раны заживают. И еще меньше с тем, что миллион человек уже погибли и многим еще предстоит погибнуть. С тем, что наш мир превратится в пепел, потому что кто-то где-то произнес: «Абракадабра» не так, как надо. – Глаза Питера стали тусклыми, старыми и усталыми.

– Все не так, как я ожидала, – призналась Лорин. – Черт возьми, когда я сюда вернулась, я ничего об этом не помнила.

– Правда?

Она отрицательно покачала головой.

– В первый раз я почти провалилась в это проклятое зеркало. Почти провалилась. Как Алиса – в Зазеркалье. Но я-то, к сожалению, не проснулась. – Она посмотрела на плотные шторы и тщательно прикрытые щели, чтобы ни один луч не выскользнул наружу и не выдал присутствия сентинелов тем, кто их ищет. – Это просто ужасно – выйти из зеркала и понять, что ты вовсе не спишь.

Питер усмехнулся, сухо, коротко и невесело.

– М-да. А я все еще надеюсь, что это просто нескончаемый ночной кошмар.

Лорин улыбнулась. Когда Питер разговаривал с ней наедине, его легкий южный акцент пропадал, уступая место более жестким гласным и твердым согласным, характерным для местностей к северу от линии Мейсона-Диксона. Следы южного говора оставались, но очень слабые.

– Забавно, – заметила она. – Я знаю, что ты – местный. И когда слышу, как ты разговариваешь с кем-то еще, то могу спорить, что ты и на день никуда отсюда не уезжал. Но когда мы вдвоем… – Лорин наклонила голову набок и внимательно на него посмотрела, – …когда мы говорим наедине, у меня такое чувство, что весь южный налет с тебя словно слетает и что если ты захочешь, то его не будет совсем.

Она смотрела прямо ему в глаза и отметила, как в них на мгновение отразились удивление и настороженность, тут же спрятавшиеся за мягкой улыбкой. Он ничего не ответил, просто продолжал улыбаться.

Но Лорин было нелегко сбить с толку. Она отлично знала, что видели ее глаза и слышали уши. Пожав плечами, Лорин сменила тему:

– Пойду на кухню, посмотрю, как там Джейк, и узнаю, собираются ли эти люди застрелить нас или научат своему секретному рукопожатию и примут в свой клуб. А ты?

Он все улыбался, но, проходя мимо, Лорин чувствовала, что его задумчивый взгляд следует за ней, пока она идет через холл, по коридору и сворачивает за угол, скрываясь наконец из виду.

– Базу операции разместим прямо в Ории, – говорил Эрик. – Здесь оставаться рискованно: Грейнджер уже погиб от чумы. Мы все можем заразиться и умереть. А если мы собираемся победить эту беду, потребуется каждый человек.

– Но ведь сбежать – значит струсить, – возразил Терри Мейхем. На лице его читалось смущение и злость.

– А остаться и умереть – просто глупо, – сердито ответил Эрик. – Если мы погибнем, погибнут все. Мы не можем себе позволить браваду перед лицом смерти. Нас слишком мало.

– Тогда снова возникает вопрос: что нам делать с ними? – вмешался Джимми Норрис. Его полотняный костюм в духе Марка Твена был смят и испачкан, но густые седые волосы и усы – тщательно расчесаны. В результате создавалось впечатление пришедшей в упадок элегантности, которая в глазах Лорин выглядела очень трогательно. Точнее, выглядела бы. Если бы у нее не возникло желания ему хорошенько двинуть.

– Мне не очень-то нравится, когда обо мне говорят «с ними», как будто мы – лишние чемоданы или появились здесь по ошибке, – сухо проговорила Лорин. – Я – единственная создательница ворот, которая у вас осталась. Ваш специалист оказался предателем. А Питер – со мной. Без него Эрик был бы уже дважды мертвец.

– Но вы – не сентинелы, – раздался голос Бет Эллен, которая никогда не любила Лорин и не скрывала этого, даже когда Лорин была ребенком. Вот и сейчас она открыто демонстрировала неприязнь.

– Вам придется заставить нас произнести вашу присягу или что там у вас принято, – жестко заявила Лорин. – Несмотря на то, что случилось с моими родителями, я буду сентинелом. Судьба мира важнее, чем злоба, которую я могу затаить на вас. И не важно, насколько эта злоба обоснована. – Лорин казалось, что она стоит перед кучкой бюрократов; мир гибнет, а они цепляются за свои процедуры! От возмущения кровь ударила ей в голову. Она бросилась в бой. – Желаете, чтобы мы произнесли магические слова? Тогда ваша совесть будет спокойна? – оскорбительным тоном спросила она.

– Если вы не являетесь сентинелами, но узнали о них, то вам следует… э-э-э… изменить память.

– Спасибо, уже кушали, – прорычала в ответ Лорин. – Я сыта этим по горло и убью любого, кто попытается это со мной проделать еще раз.

Питер и Лорин, оба чужаки здесь, настороженно следили за кучкой людей, которые, как хозяева, расположились за кухонным столом Лорин. Джейк калачиком свернулся в своем гнездышке из одеял и спал, к счастью, не ведая, какой вихрь напряжения, гнева, недоверия и злобы носится в воздухе.

– Я ручаюсь за обоих, – вмешался Эрик, разряжая обстановку. – Я знаю Питера много лет, как и почти все мы, знал его родителей. Он спокойный и надежный парень, он наш. Добрый малый, как и все мы. Он выполняет приказы, умеет слушать, такого хорошо иметь за спиной.

Однако, на нынешний взгляд Лорин, такой подход был весьма поверхностным. Она уже начинала улавливать в Питере нечто иное, но сочла, что в их положении вовсе не время указывать остальным, что Питер скорее всего больше, чем просто «добрый малый». А потому она предпочла промолчать.

– А эта? – не унималась Бет Эллен. – Как быть с этой девицей, с ее предателями-родственниками, с ее неожиданно открывшимся талантом создавать врата, хотя раньше все считали, что она даже пройти сквозь них не может? Значит, ей тоже мы должны доверить тайны сентинелов?

При упоминании родителей Лорин на лице у Джун Баг промелькнуло странное – виноватое? – выражение. И оно не исчезло, когда Джун бросила быстрый взгляд на Лорин и опустила глаза на свои руки. Искоса поглядывая на нее, Лорин вдруг осознала, что у Джун Баг есть какая-то тайна. Старуха что-то знает о родителях, решила Лорин, или же о ней самой. Что-то такое, что предпочитает держать в тайне от своих драгоценных сентинелов.

Интересно. Лорин подумала, что при первой же возможности надо поговорить с ней наедине. Пока же она ограничилась гневным взглядом в сторону Бет Эллен.

– Именно так, – ответил Эрик. – Вы должны ей доверять. Я ручаюсь за обоих. А раз я за них ручаюсь, вы должны относиться к ним, как ко мне самому. Если, конечно, не желаете отправиться на длительный отдых в Шарлоттвилль.

– Мы выбрали тебя своим руководителем. Но не богом. В любое время можем и переизбрать.

– Конечно, можете, – ответил ей Эрик. Они действительно имели на это право. – Вы все этого хотите?

Он обвел взглядом сидящих за столом, но никто не кивнул, подтверждая такое намерение.

– Прекрасно, черт возьми! Значит, я буду продолжать руководить.

Они сдались. А что еще оставалось делать? Лорин видела, что выбора у них нет. Им придется смириться с ней, а без Питера они ее не получат. Берут ее, Лорин, – должны взять и Питера. Эрик остается их шефом, действовать все будут из Ории.

– Кроме основной проблемы, у нас есть и еще одна, поменьше, – вмешалась в разговор Джун Баг, по-прежнему не поднимая глаз.

Лорин подалась вперед, охваченная необъяснимым предчувствием.

Эрик посмотрел на Джун Баг с каменным, без единого следа эмоций, лицом.

– Проблема?

– Молли Мак-Колл. Мы сбежали без нее, но придется вернуться и забрать ее с собой.

Внезапно лицо Эрика побелело.

– Она была там? Она жива, она была там, и вы ничего мне не сказали? Я мог бы сразу ее забрать!

Молли Мак-Колл, Лорин была странно разочарована. Женщина, пропавшая как раз в то время, когда она сама только-только приехала в Кэт-Крик. Ее это абсолютно не касается.

– И это еще не все, – продолжала Джун Баг, по-прежнему ни на кого не глядя. – Мы все ее видели. Она… она изменилась. Она, как бы это сказать, частично принадлежит нашему миру. Видимо, ее матерью была Мэриэн Хочкисс, а отцом – какой-то вейяр. Когда Мэриэн пришло время рожать, она уехала из города, а потом отдала девочку на воспитание каким-то дальним родственникам, или друзьям, или еще кому-то. Сюда Молли вернулась, только когда выяснила, кто были ее настоящие родители. Во всяком случае, мать.

Лорин дважды прокрутила это сообщение в голове, не в силах постичь, что это означает для нее самой, а когда поняла, тихонько сползла на пол. Внезапно ослабевшие и ставшие ватными ноги отказывались ее держать. Значит, Молли Мак-Колл – ее сестра. По крайней мере сводная. Значит, она и Джейк не одиноки на этом свете. У них есть семья, и семья эта будет рада принять их, ведь, судя по всему, Молли тоже не слишком обременена родней. Недаром она приехала в город, где когда-то жила ее мать, лишь потому, что она отсюда родом.

«У меня есть сестра», – думала Лорин, поняв теперь, почему Джун Баг так странно на нее смотрела.

У ее матери был ребенок от человека из другого мира. Для Лорин многое вдруг стало на свои места, объяснились все неприятности, преследовавшие их семью в то время, когда ей самой было около десяти лет. Несмотря на возраст, она хорошо помнила растянувшееся на несколько месяцев отсутствие матери – та ездила куда-то в Хай-Пойнт ухаживать за престарелой родственницей. Помнила ее долго не утихавшее горе, когда мать наконец вернулась и объявила, что старушка умерла.

Черт возьми, если бы мне пришлось оставить Джейка сразу после рождения, я бы, наверное, тоже умирала от горя.

Сестра! Сестра, оставшаяся пленницей того замка! Как, черт возьми, они собираются ее выручать? Как неразумно был использован единственный, относительно легкий, шанс! Играючи проникнуть в замок и вывести оттуда всех, кого пожелаешь… Дважды такие вещи не делаются.

– Значит, она смешанной крови? – спросил Эрик, и напряженный звук его голоса вернул Лорин к действительности.

– Да.

– Вы все ее видели? Точно видели?

«Да», «да», «да» россыпью прокатилось вокруг стола.

– Владелец замка заплатил Вилли, Диверу и Тому за похищение, чтобы мы могли научить ее магии, – пояснил Терри Мейхем. – Один из орианцев рассказал мне, что за это они получили замок, слуг и еще целую кучу всего.

Джун Баг продолжала сидеть, разглядывая собственные пальцы. Эрик вцепился в край старого соснового стола так крепко, что у него побелели костяшки пальцев и казалось, они сейчас прорвут кожу рук.

– О Господи, – пробормотал он, опуская голову на столешницу. – Ну почему мы?! Почему сейчас?!

– В чем дело? – спросила Лорин.

– Тебя это не касается, – ответил Эрик. – Это проблема сентинелов.

– Я только что узнала, что у меня есть сестра, – ровным голосом отозвалась Лорин. – Ее держат в плену в замке, где мы только что были. Ей нужна помощь. И потому, черт возьми, я считаю, что это очень даже меня касается.

Эрик поднял на нее глаза и медленно покачал головой.

– Она – не твоя сестра. Она – беда невообразимых размеров. Как вулкан, стерший с лица земли Помпеи. Или как комета, которая покончила с динозаврами.

– Для меня она – моя сестра.

Эрик потер виски и прикрыл глаза.

– У сентинелов есть закон, касающийся детей от браков землян и выходцев из других миров. Он требует, чтобы такой отпрыск – мужчина, женщина или ребенок – был уничтожен. По возможности гуманно, но безотлагательно. Эти гибриды связывают вселенные, которые не должны быть связаны. Само их существование несет разрушение обоим породившим их мирам. И вовсе не по их злой воле или намерению. Нет, просто потому, что при естественном ходе вещей их не должно быть на свете.

– Ты имеешь в виду, что вы ее убьете?

– О Господи! Я поклялся соблюдать законы сентинелов, поклялся ставить благо человечества выше интересов любого индивидуума. Охранять жизнь, как самое святое… Но в первую очередь защищать свой мир от всего, что может нести ему разрушение.

– То есть убить ее? – снова повторила Лорин.

– То есть я понятия не имею, что делать, – огрызнулся он.

Джун Баг по-прежнему рассматривала свои руки, Лорин увидела, что по щекам старой женщины катятся слезы и тихонько капают на стол.

Вдруг вмешалась Бет Эллен:

– Она спасла мне жизнь.

Остальные сентинелы зашумели.

– Сентинелы убили моих родителей. Если вы собираетесь расправиться и с моей сестрой, я не стану с вами сотрудничать. Мне плевать на ваши законы.

Все головы повернулись к Лорин.

– Сентинелы не убивали твоих родителей, – резко бросила Бет Эллен.

Но тут Джун Баг подняла наконец покрасневшее, искаженное мукой лицо.

– Кто-то из нас это все-таки сделал, – тусклым голосом сообщила она. – Потому что они привели сюда орианцев, поддерживали с ними постоянную связь, занимались в Ории магией, вмешивались в ход событий, примерно так же, как Старые Боги, когда они являлись к нам. А еще потому, что Уолт и Мэриэн отказались переехать в большой город – там они не сумели бы держать открытыми врата в случае, если бы их поймали. Я голосовала против, но оказалась в меньшинстве.

Пораженные сентинелы не сводили с нее глаз. Стоявший у двери Питер, казалось, не мог поверить собственным ушам. Лорин все еще сидела на полу и была этому рада – иначе она бы просто упала.

– Кто? – глухим голосом спросила Лорин. – Кто убил моих родителей?

– Эти люди давно мертвы, – ответила Джун Баг. – Старый шериф, Полли Дарнел, Мак-Эйвери.

Эрик чуть не подпрыгнул при имени своего отца и с недоверием уставился на Джун Баг.

– Рулан Суини, который пригнал потом их машину в город. И конечно, Вилли Локлир, единственный из них, кто еще жив. Без Вилли они не могли обойтись. Про Молли тогда никто не знал, иначе бы ее тоже уничтожили. – Она вздохнула. – И никто не знал, что ты, Лорин, умеешь обращаться с воротами. Это тебя и спасло.

Джун Баг уронила голову на стол. Плечи ее тряслись.

– Твоя мать… Она была самой доброй, самой красивой и самой благородной женщиной на свете, – рыдая, продолжала Джун Баг. – Я сражалась с ними изо всех сил, а когда поняла, что проиграла, то позвонила твоим родителям и сказала, что им надо уехать, что сентинелы вынесли им приговор. Я не назвала своего имени, постаралась изменить голос, но, думаю, они догадались. Как я понимаю, Уолт и Мэриэн как раз следовали моему совету, когда их убили. Эти сволочи уже повредили их машину.

– И вы не сообщили о них полиции? – спросил Питер.

– Это дело сентинелов, – устало объяснила Джун Баг, чуть приподняла голову и рукавом вытерла слезы. – Все остается между своими. Что бы ни случилось, и как бы мы к этому ни относились. Иногда это нелегко, но иначе нельзя.

Тогда Питер обратился к Эрику:

– В данный момент вы имеете дело с людьми, признающимися в соучастии в убийстве и обсуждающими возможность еще одного убийства. О Господи! Вы и сами участвуете в дискуссии, Боже милостивый! Эрик! Вы предлагаете убить девушку, которую еще пару дней назад разыскивали, переворачивая весь город. Вы с ума сошли?

Эрик ответил ему мрачным взглядом.

– Я не знал про родителей Лорин. И я не знаю, что делать с Молли Мак-Колл. Зато знаю, какую цену придется заплатить – а это весь наш мир, – если решение будет неверным. – Он повернулся к Лорин: – Ты когда-нибудь была в доме Вилли Локлира? Можешь сотворить туда ворота?

Лорин все еще пыталась осознать тот факт, что ее родители были убиты по решению правящей в тот момент группы именно этих людей, а потому ответила ему лишь недоуменным взглядом.

– Вы собираетесь просить ее оказать вам услугу? – поразился Питер. – Будь я на ее месте, я бы перебил всю вашу шайку, и пусть Господь меня простит.

– Я не знаю правильных ответов, – устало ответил Эрик, – но собираюсь показать вам, почему это важно. Мне надо взять вас обоих в Керрас. Но единственные ворота в Керрас у нас в регионе находятся в доме Вилли Локлира. Конечно, если, убегая, он их оставил. Вполне может оказаться, что когда мы туда явимся, то увидим, что он разбил все зеркала и уничтожил все ворота. Не знаю. Мы не сможем туда попасть, если он разрушил тропу. Но если все цело, я вас обоих туда отведу.

– Что еще за Керрас? – спросил Питер одновременно с вопросом Лорин:

– Ты что, считаешь, что я увижу этот твой Керрас и сразу забуду, что ваши люди убили моих маму и папу? Что вы хотите убить мою сестру? Сразу вам заявляю, я не позволю ее убить. Ни сейчас, ни потом. Вы действуете так, словно у вас нет выбора: либо моя сестра, либо выживание нашего мира. Так вот, лучше бы вам поискать другую альтернативу, так чтобы и моя сестра была цела, и наш мир. Если вы не согласны гарантировать ей безопасность и, кстати, Джейку и мне – тоже, причем навсегда, что ж… Я, конечно, вам сочувствую, но она будет жить, Джейк будет жить и я буду жить, а вы все можете сами творить свои долбаные ворота и решать свои долбаные проблемы. Не можете? Очень жаль.

– Мы можем обойтись и без тебя. Скоро подойдет помощь, – начала было Бет Эллен, но Эрик мотнул головой, останавливая ее.

– Вилли, Том и Дивер сказали, что вызвали подмогу. Никого они не вызывали. А сейчас мы не можем связаться с соседними узлами. Наши контактеры либо больны гриппом, либо прячутся. Так что сами видите, мои дорогие, остались только мы.

Лорин обвела взглядом свою кухню и сидящих в ней людей.

– Так вот, что касается Молли, Джейка и меня – никаких заговоров, никаких очень своевременных аварий. Ни сейчас, ни позже. Все согласны?

Они обменялись взглядами и неохотно кивнули.

– Очень убедительно! – с насмешкой прокомментировала Лорин.

– Они сдержат слово, – возразил Эрик. – Клянусь собственной жизнью. Но все равно, позволь показать тебе, за что ты сражаешься. Пока ты не побываешь в Керрасе, ты все равно не поймешь.

Из Кэт-Крика в Керрас

Так как Лорин прежде не бывала в доме Вилли Локлира, ей пришлось пробираться к нему шаг за шагом: сначала сотворить ворота на улицу, потом сфокусироваться на крыльце, войти в дверь, наконец найти гостиную. Парадная гостиная оказалась достаточно просторной – поместились все, а зеркало в ней было просто зеркалом, – во всяком случае, пока она с ним не поработала.

Первыми прошли она и Питер, таща за две ручки корзину, в которой спал Джейк. Восточный край неба окрасился тусклым серебром. Совсем скоро начнется день, а с ним возрастет и опасность пребывания в Кэт-Крике. Но за домом Вилли Локлира, к счастью, пока никто не следил. Если ему не придет в голову неожиданно вернуться из Ории, это место на несколько часов может стать отличным укрытием. Когда в гостиной собрались все сентинелы, Эрик обратился к Лорин:

– Вы с Питером пойдете за мной. Остальные могут подождать здесь, пока мы вернемся. Они уже видели Керрас.

И он двинулся в глубину дома. Лорин взялась за корзину с одного конца, Питер – с другого.

– Ты можешь оставить его с нами, – сочувственно проговорила Джун Баг.

Лорин посмотрела на нее, как на сумасшедшую, и рассмеялась.

– Оставить моего ребенка сентинелам? Лучше сразу прыгнуть в адский котел. – И, вцепившись в ручку корзины, где по-прежнему спал Джейк, она прошла за Питером и Эриком в кабинет Вилли.

Эрик пробежал пальцами по дюжине больших зеркал, которые полностью закрывали одну из стен кабинета. В стекле заиграли сполохи зеленого пламени, рождались и снова уходили в небытие образы, пальцы Эрика бежали все дальше.

– Вроде бы он ни одно не испортил, – заметил шериф. – Все ведут туда, куда следует.

– Тогда пошли, – решительно заявил Питер. – Если, конечно, это не какой-нибудь трюк, чтобы заманить нас в ловушку и избавить себя от проблемы, которую вы не можете решить другим способом.

– Я могла бы избавиться от него куда легче, чем он от меня, – пробормотала Лорин. – Я умею создавать врата, а он – нет.

Эрик кивнул.

– Я не хочу ни обманывать вас, ни причинять зла. Но вы не сумеете понять, против чего мы боремся, пока не увидите Керрас. Вот тогда до вас дойдет. – Он встал перед одним из зеркал, которое ничем не отличалось от прочих, и сказал: – Для вас там нет ничего опасного. Физически вы будете находиться там, но в вас не будет… вещества, что ли, не могу придумать другого слова. Керрас – верхний мир для нас, так же как мы – для Ории. Наши основные Старые Боги явились оттуда. Когда-то Керрас был чудесным местом. Кстати, не так уж давно. – Он прижал пальцы правой руки к стеклу зеркала. В глубине загорелся зеленый отблеск.

Лорин напряженно всматривалась в зеркало, пытаясь уловить там какие-нибудь образы и подготовиться к тому, чем Эрик желает их напугать, однако так ничего и не увидела. Кроме зеленого огня, который должен создать для них тропу, там не мелькнуло ни единой картины верхнего мира.

– Питер, Лорин, раз вы несете корзину, то выходите первыми, я пойду следом.

Лорин независимо пожала плечами: она знала, что сможет вернуться домой откуда угодно. Ловушек она не боялась, и Питер, казалось, почерпнул от ее уверенности. Когда она прижала ладони к подавшемуся от давления стеклу и в очередной раз подхватила корзинку Джейка, Питер оказался с ней рядом. Они поплыли между мирами, энергия вечности омывала их тела, но на сей раз Лорин не чувствовала ни прилива сил, ни восхищенного удивления, ни прикосновения Брайана. Он мог быть где угодно, но только не здесь. Вместо этого Лорин ощутила, как в сердце проникает слабый, отравляющий душу ужас. И чем дальше они улетали от Земли и чем ближе оказывались к Керрасу, тем сильнее становился этот страх. Она поняла, что здесь произошло нечто ужасное, задолго до того, как сделала первый шаг в сторону от тропы. Она почувствовала себя несчастной, больной, выжатой, лишившейся всех жизненных сил. Ощутила острую злобу, которая накинулась на нее со всех сторон, впивалась ей в плоть, всасывалась в кости, в кровь, разрушала мозг.