Текст книги "Могу я тебе кое что рассказать? (ЛП)"

Автор книги: Холли Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 28

Кэмерон

Ханна на своем обычном месте – растянулась на шезлонге, в одной руке книга, в другой чашка кофе около бедра.

Я наблюдаю за ней с того места, где остановился на полпути вниз по лестнице, жалея, что не могу подойти прямо сейчас и заключить ее в объятия. Ее волосы собраны в неряшливый пучок, так и просящий, чтобы я распустил его своими пальцами. Ее губы, которые в данный момент надуты из-за книги, которую я ей купил, принадлежат моим. Я чувствую это всем своим существом.

Если бы я мог просто побыть с ней наедине пять минут, я бы сделал эти пять минут лучшими в нашей жизни. С другой стороны, наверное, хорошо, что у нас всегда есть компания, потому что пяти минут никогда бы не хватило, чтобы удовлетворить потребность, которую я испытываю, когда смотрю на нее.

– Доброе утро, Ханна, – я делаю последние несколько шагов в гостиную. – А где все?

– Доброе утро, Кэмерон, – говорит она, ее вежливые слова заглушаются улыбкой, яркой и широкой, и все это для меня. – Мои родители только что ушли. Они прокатятся на лыжах, чтобы навестить друзей в соседней деревне. А Райан еще не появился.

Я пересекаю комнату и сажусь у ее ног, оставляя поцелуй на ее голом колене. Ее взгляд устремляется на лестницу, и я провожу кончиками пальцев вверх и вниз по нежной коже ее лодыжки:

– Райан с Кайлой. Он пошел к ней после того, как ты легла спать прошлой ночью.

Она садится прямо, роняя книгу на пол:

– Ты хочешь сказать, что мы сейчас одни?

– Думаю да?

Она бросается к подножию лестницы.

– Райан! Ты наверху? – улыбка расплывается по ее лицу, когда ответа нет. – Хочешь сказать, что я сидела здесь и читала, когда могла бы прокрасться к тебе в постель?

– Мне бы это понравилось. Ты бы разбудила меня своим прелестным ротиком, – я запрыгиваю на ее место, прислоняюсь к спинке и похлопываю себя по бедру. – Иди сюда.

Моя девочка становится смелее и, не теряя времени, опускает колени по обе стороны от моих бедер, чтобы оседлать мои ноги. Ее руки забираются мне под футболку, проворные пальцы скользят по моему животу, когда она прикусывает губу и запрокидывает голову.

Мои руки начиная с ее колен, скользят вверх по бедрам, большими пальцами забираясь под подол ее пижамных шорт. Я хочу не торопиться, но не знаю, сколько у нас времени, и не буду тратить ни секунды на разговоры, в которые мог бы заставить ее кончить.

Наклонившись вперед, я оттягиваю ее футболку в сторону, чтобы попробовать на вкус ее ключицу, в то время как другой рукой хватаю ее за задницу и подтягиваю ее еще выше, туда, где мой твердый член уже ждет в штанах.

Она приземляется точно так, как надо, прижимаясь к выпуклости.

– Ох, Кэм, пожалуйста, я хочу…

– Можно я трахну тебя здесь?

– О боже, да. Пожалуйста, – выдыхает она. Я еще даже не поцеловал ее. Сжимаю ее подбородок, наклоняя ее лицо вниз, и она открывается для меня, мой язык вторгается в ее рот без лишней мысли, отчаянно ища блаженства, которое я когда-либо находил только с ее поцелуями.

Я переворачиваю ее на спину и надавливаю на ее бедра, прижимая ее к стулу, оставляя между нами немного пространства.

– Перегнись через спинку шезлонга и стяни это жалкое подобие шорт. Я хочу видеть тебя целиком.

Она делает, как ей говорят, и быстро. Все расплывается, когда она выставляет передо мной свою задницу, пухлая розовая кожа блестит между ее бедер. Я хочу съесть ее, подразнить или просто сидеть и смотреть. Восхищаться каждым изгибом, каждой складочкой, каждой капелькой, стекающей по ее бедру, пока она ждет, когда же я прикоснусь к ней. Я бы хотел, чтобы она умоляла, извивалась от пустоты, обезумев от предвкушения.

Слишком много вариантов и мало времени, но я жадный мужчина. Я опускаю голову, чтобы облизать ее от клитора до входа и снова вниз. Ханна стонет и дико извивается, прижимаясь ко мне бедрами.

– Оставайся прямо здесь.

– Куда ты идешь? – в ее голосе мольба, как будто она не может вынести разлуки даже на мгновение. Я не могу притворяться, что мне это не нравится.

– Я сейчас вернусь. Не шевелись, черт возьми.

Я перепрыгиваю через две ступеньки за раз, мчусь в свою комнату за презервативом и спешу обратно вниз. Опускаюсь на колени позади нее, вытаскиваю его из упаковки, стягиваю пижамные штаны ниже бедер и натягиваю.

– Ты готова, детка? – она отвечает, прижимаясь ко мне задом, выгибаясь дугой, вцепившись руками в спинку шезлонга.

Я сжимаю в кулаке основание своего члена, скольжу головкой вверх и вниз по ее губкам, слегка приподнимая бедра, чтобы оказаться между ними. Она тугая, особенно в шортах, которые держат ее бедра вместе, но она такая скользкая для меня, что требуется всего несколько медленных толчков, пока я не погружаюсь очень глубоко.

– Черт. Блядь! – кричит она.

– Для такой воспитанной девушки у тебя чертовски грязный ротик, Ханна, – мои слова только подбадривают ее, и она начинает двигать бедрами назад, подстраивая мои толчки под свой собственный темп.

Я был так сосредоточен на ней, на изгибе ее поясницы, на выпуклости ее задницы, что даже не поднял глаз, чтобы вспомнить, где мы находимся.

– Встань прямо, – говорю я ей, отстраняясь и поворачивая ее набок. – Руки на окно.

Схватив ее за бедра, я снова вхожу в нее, и сила моего толчка прижимает ее к стеклу.

– Аххх, холодно, – выдыхает она.

– Хорошо-холодно или плохо?

– Хорошо. Не останавливайся. Никогда не останавливайся.

Вдалеке видны точки людей, спускающихся с холма, и я благодарю свою счастливую звезду за то, что у их шале нет соседей в этом направлении.

– Смотри, Ханна. Посмотри на всех этих людей, проезжающих мимо на лыжах, – она открывает глаза, и я чувствую, как она сжимается. – Думаешь, они могут видеть, как ты выставляешь свою киску у окна?

Они так далеко, что, вероятно, не могут, но все, что делает Ханна, это стонет в ответ.

– Я ведь чувствую это, понимаешь? Ты сжимаешь мой член все крепче. Грязная, развратная девчонка. Тебе это нравится.

– Да, да. Мне это нравится.

– Прижмись ко мне, – она такая горячая, мне нужно притормозить, иначе я скоро опозорюсь. Я притягиваю ее тело к своей груди за плечи и раздвигаю ее ноги немного шире, удерживая ее насаженной на мой член. Одна рука обхватывает ее спереди, сжимая грудь через футболку, идеальная форма для моей ладони. Другая гладит ее по животу, отыскивая чувствительный набухший бутончик между ног.

Из ее горла вырывается сдавленный стон, и она склоняет голову мне на плечо, когда я обхватываю пальцами ее влагу.

– Так чертовски сексуально слышать тебя, когда тебе не нужно сдерживаться и молчать, – я прижимаюсь открытым ртом к ее шее, вдыхая нежную кожу, чувствуя вибрацию ее стонов в горле.

Я нахожу правильный темп своими пальцами, глубоко заполняя ее, затем растираю медленными, уверенными движениями, прежде чем отстраниться и проделать все сначала, с каждым разом немного быстрее. Она хнычет каждый раз, когда я отстраняюсь, ее руки хватают меня за запястье, когда я тереблю ее соски, лоб прижимается к моей шее. Она смотрит на меня снизу вверх, широко раскрыв глаза, хватая ртом воздух.

– Ты близко, детка? – снова хныканье. – Ты собираешься кончить, Ханна? Прямо здесь, на моем члене, когда весь мир наблюдает за тобой?

– Да, Кэм, блядь. Да.

Я продолжаю толкаться и тереть, посасывая ее шею сбоку, затем двигаюсь, чтобы взять зубами мочку ее уха:

– Вот так, моя хорошая девочка. Именно там, где я тебя хочу. Именно там, где ты принадлежишь мне.

Это все, что нужно, чтобы довести ее до предела. Ее стоны переходят в крик, когда она крепче сжимает мое предплечье и дрожит в моих объятиях. Я чувствую, как она крепко сжимается вокруг меня, как напрягаются ее бедра, когда ее мышцы сокращаются и трясутся. Ее попка прижимается ко мне, жадная, отчаянно пытающаяся удержать меня глубоко, пока ее оргазм не утихнет.

– Хорошая девочка, – шепчу я снова и снова, покрывая поцелуями ее висок, пока ее дыхание замедляется. Моя рука, все еще влажная от ее киски, поворачивает ее щеку ко мне. Ее рот находит мой, язык ищет тепла. Искра вспыхивает снова.

Дом, поет мое сердце.

Из всего, что она мне до сих пор рассказывала, я могу сказать, что у нее склонность к похвале, что ей нравится подчиняться. И как бы сильно я ни любил контролировать ее, давить на нее и доминировать над ней, пока она не превратится в хнычущее месиво, прямо сейчас мне нужно кое-что еще.

Я медленно вынимаю, стараясь не потерять презерватив и не ударить ее об окно. Она смотрит на меня через плечо, все еще тяжело дыша, ожидая следующих указаний.

– Наверх. Сейчас же.

Она подтягивает шорты, они собраны вокруг бедер, и встает, цепляясь за каминную полку, когда, пошатываясь, направляется к лестнице. Мне следовало бы отнести ее. Я натягиваю штаны на свой член, догоняю и подхватываю ее, положив руки ей на бедра.

– В мою комнату, – я несу ее по коридору второго этажа, пинком закрывая за нами дверь. Ханна кружится в моих объятиях, обвивая руками мою шею.

– Кэмерон, это было… – ей не нужно заканчивать предложение. Не со мной.

– Я знаю, знаю.

Я подвожу ее к краю кровати, крепко обнимая за талию, и осторожно опускаю поверх одеяла:

– Хочу большего. Нуждаюсь в тебе. Заползай.

Она быстро отползает назад, пока ее голова не касается моей подушки.

– Не знаю, сколько у нас времени, но, пожалуйста, знай, будь все по-моему, мы были бы вместе до конца дня, – я поднимаю ее футболку и покрываю поцелуями идеальные сиськи. Обводя ее соски, мой язык, тяжелый и плоский, касается одного из них, прежде чем прикусить зубами. Ханна выгибается навстречу мне.

– Ты такая чувствительная, – стону я, обхватывая ее плоть. – Это моя фантазия. Целый день провести с тобой в постели, чтобы изучить все твои самые чувствительные места.

– У нас определенно нет в запасе целого дня, – спорит она. – Поторопись.

– Я хочу не торопиться с тобой, – я целую ее живот, покусывая и пробуя на вкус, пока не устраиваюсь на кровати между ее ног. Кончики моих пальцев цепляются за пояс ее шорт, стягивая их вниз, прежде чем снова спустить до колен. Я хватаю ее левую лодыжку рукой, прежде чем она падает обратно на кровать, и подношу ее ко рту, сильно посасывая гладкую кожу. Я хочу отметить ее хоть в каком-нибудь месте, пусть даже которое никто другой не увидит.

– Какая твоя любимая поза?

– У меня ее нет, – шепчет она, качая головой, наблюдая за мной с чем-то похожим на благоговение в глазах. – Все, что ты делаешь, потрясающе.

– Мне нравится вся эта чертовщина, когда половина нашей одежды все еще на нас.

Ханна смеется, это драгоценный звук, который может исходить только от полуодетой женщины, лежащей на спине. Я хочу записать его и воспроизводить на повторе. Или, еще лучше, слышать его каждый день.

Я так облажался, когда дело коснулось этой женщины.

– Хотя ты права, возможно, у нас осталось немного времени, а я умираю от желания снова оказаться внутри тебя. Это нормально?

– Да, черт возьми, да, пожалуйста, – она нетерпеливо раздвигает ноги. Я двигаюсь над ней, направляя свой член, пока он не оказывается прямо внутри нее. Прижимаюсь губами к ее губам, глотая ее стон, когда погружаюсь внутрь, полностью, туда, где мне самое место.

Я хочу насладиться этим, насладиться тем, как она ощущается подо мной, ее теплом, ее кожей, тем, как она улыбается, замолкает на полсекунды, затем улыбается снова.

Как это возможно, что я даже не подозревал о ее существовании в это же время на прошлой неделе?

– Ты нужен мне ближе, – умоляет она, просовывая руки мне под подмышки, чтобы притянуть меня к себе. Я опускаюсь на локти и прижимаюсь грудью к ее груди. Мои бедра покачиваются, мой рот не отрывается от ее губ, пока наши тела сливаются воедино, отдавая, принимая, поднимаясь к пику. Тепло разливается у основания моего позвоночника, трение между нами, языки переплетаются, руки исследуют. Шепот и всхлипы «да» и многое другое, голоса сливаются, мы дышим как одно целое, пока не переходим грань. Вместе.

– Я… Кэмерон… – выдыхает она, крепче обхватывая меня руками за спину.

– Знаю. Я тоже, – шепчу я, прижимаясь губами к ее щеке, ее дыхание согревает мою.

Я знаю, потому что на этот раз все по-другому. На этот раз это волшебство. На этот раз это – все.

Глава 29

Кэмерон

– Могу я задать тебе вопрос? – спрашивает Ханна, когда я возвращаюсь из ванной, приведя себя в порядок. Она все еще на моей кровати, ее футболка опущена, но шорты все еще там, где я их бросил на пол.

– Валяй.

– Как ты создаешь все звуковые эффекты в своих аудиозаписях?

Я плюхаюсь на кровать рядом с ней и подпираю голову рукой:

– Уверена, что хочешь заглянуть за занавес и разрушить волшебство?

– Хммм, хорошая мысль.

– Я расскажу тебе, если ты хочешь знать, – мой большой палец мягко проводит по ее щеке.

– Они просто такие убедительные. Намного реалистичнее, чем у некоторых других актеров озвучивания.

– Ну, это потому, что… подожди, кого еще ты слушаешь, кроме меня?

– Э-э… уверен, что хочешь заглянуть за занавес и разрушить волшебство? – дразнит она, прижимаясь ко мне. – Я пытаюсь понять… они настоящие? Ты записывал эти звуки с другими людьми?

Я могу понять, почему она могла так подумать. Когда я только начинал, я упускал большинство звуковых эффектов, но по мере того, как стал лучше создавать аудио, я понял, что они добавили что-то особенное. Звуки соприкосновения кожи, чавканье, поцелуи, небольшие рвотные позывы тут и там. Это возбуждающие звуки.

– Нет, это всегда делаю только я, – успокаиваю я ее. – Если ты слышишь, как я мастурбирую, то это тонна смазки, ко всему остальному мне пришлось подойти творчески. Большинство вещей воспроизвести легче, чем ты думаешь. Кроме шлепков. Мне никогда не удавалось по-настоящему передать этот звук, чтобы он не звучал как хлопок.

– О, – говорит она, слегка откидывая голову назад. – Тебе это нравится? Я имею в виду, я знаю, что ты делаешь это в некоторых аудиозаписях. Думаю, мне интересно узнать, какие части тебе действительно нравятся и что ты делаешь больше для своих слушателей.

– Я не в этой теме. Я никогда не вставляю в аудио то, что мне не нравится. А тебе?

– Не знаю. Я никогда этого не пробовала, – она прикусывает губу, и я чувствую, как ее мир слегка изгибается.

– Тебе это интересно?

– Может быть.

Я переворачиваюсь на живот и стягиваю пижаму с бедер:

– Давай. Шлепни меня изо всех сил.

– Ты же не серьезно? – нервно смеется она.

– Серьезно. Я не отшлепаю тебя, пока ты не узнаешь, каково это – сначала отшлепать меня, – я нетерпеливо ерзаю.

Ханна садится и опускается на колени рядом со мной:

– Какое у тебя стоп-слово?

Мне нравится, что она знает достаточно об этой теме, чтобы спросить меня. Внешне она может быть застенчивой, но я знаю, что внутри у нее есть дикая сторона, которая только и ждет, чтобы проявиться.

– Мне нравится система «красный, желтый, зеленый». И прямо сейчас я целиком зеленый.

Она ждет несколько секунд, затем легонько пошлепывает по мне.

– Да ладно, ты можешь и получше.

Она хихикает, прижимая руки к груди:

– Я боюсь, что сделаю тебе больно.

– Послушай, ты же знаешь, что я приседаю, у меня красивая сочная задница. Ты не сделаешь мне больно.

Она поднимает руку, и я наблюдаю, как она опускает ее чуть сильнее, но не настолько, чтобы стало больно.

– Я не знаю, что я делаю.

– Ты слишком много думаешь. Просто раскрой ладонь ровно, подними руку, а затем шлепни. Так ты получишь приятный шлепок, – комнату наполняет треск, за которым следует ее вздох, затем мой. – Лучше. Еще раз.

Следующий немного щиплет, когда моя кожа нагревается.

– Все нормально?

– Здорово, у тебя все отлично получается. Ты можешь шлепать меня и по бедрам, но только не по пояснице.

Она снова повторяет, на этот раз сильнее, и я не знаю, что заводит меня больше, ощущение или то, что ее уверенность растет у меня на глазах.

– Почему это так возбуждает? – шепчет она.

– Я не знаю, как это объяснить. Но от этого у меня снова встает.

– Ты весь розовый, – она нежно поглаживает мою задницу, любуясь работой своих рук. – Это довольно красиво.

– Сделай так еще раз. Посмотрим, сможешь ли ты оставить отпечаток своей ладони.

Моей девочке нравится вызов, и не успеваю я опомниться, как она отпрянула назад и ударила изо всех сил, а затем сразу же нанесла второй удар. Это чертовски потрясающее ощущение, от которого у меня перехватывает дыхание.

– Черт, мне так жаль, – говорит она, проводя по мне рукой, затем опускает голову, чтобы поцеловать мою нежную плоть. Я выдыхаю сквозь стиснутые зубы, когда жжение утихает. – Еще?

– Ох, теперь тебе это нравится? – я переворачиваюсь на бок и притягиваю ее к себе, чтобы поцеловать. – Может быть, давай на этом остановимся, но ты можешь дать мне знать, готова ли ты, чтобы я попробовал это с тобой. Никакого давления, хорошо?

Она кивает, но то, как она прикусывает нижнюю губу, говорит мне, что она не заставит себя долго ждать.

Мне нравится, какая она открытая, какая отзывчивая. Мои пальцы зарываются в ее волосы, и я трачу часы, минуты, секунды, понятия не имею, перебирая длинные пряди, выбившиеся из ее пучка. Ее глаза не отрываются от моих, между нами происходит какой-то невысказанный разговор. Понимание, принятие, любовь.

Блядь.

Я люблю ее.

Это безумие. Я только что встретил ее, но знаю, что это правда. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного. Я почувствовал это в тот момент, когда увидел ее, и это чувство лишь усиливается, чем дольше мы смотрим друг другу в глаза.

– Есть кто дома? – слышим мы, как Райан кричит вверх по лестнице.

– Черт, – говорю я, быстро натягивая штаны и переворачиваясь на живот, чтобы скрыть стояк, который я определенно не хочу, чтобы он видел. Особенно учитывая, что его сестра – единственная причина этого. Ханна ползает по полу в поисках своих шорт, натягивает их, наматывая круги, когда начинает сходить с ума.

– Ханна? Кэмерон? – кричит Райан.

– Здесь негде спрятаться? – шепчет Ханна.

– Нет, садись сюда, доверься мне, – говорю я, похлопывая по кровати и протягивая руку за телефоном на тумбочке.

– Э-эй?

– Мы здесь, – кричу я в ответ.

– Что вы, ребята, задумали? – говорит Райан, распахивая мою дверь секундой позже.

– Просто смотрим «ТикТок», – вру я, быстро открывая приложение и переходя к избранному. – Я как раз собирался показать Ханне того парня с цыплятами.

– О, это классика, подвинься, – я отодвигаюсь всего на дюйм, прежде чем Райан запрыгивает на кровать, приземляясь между Ханной и мной.

Мак’и’Наслаждение

День стирки

Нет, я определенно не ожидал, что сегодня мне отсосут в прачечной. Ты ожидала такого? Или ты собиралась наброситься на первого попавшегося парня?

Эй, никакого осуждения! У всех нас есть потребности.

Ты, что? Ты запала… на меня?

Ага, я тоже замечал тебя поблизости. У меня к тебе тоже есть кое-какие чувства.

О, да ладно, откуда ты могла знать? Ты ведьма?

Слушай, давай я отведу тебя наверх? Я не из тех парней, которые не отвечают взаимностью.

Я также не из тех, кому нужно время, чтобы восстановится.

Оставь белье в стирке, я приду и заберу его позже.

Глава 30

Ханна

Кэмерон садится, поставив по одной ноге по обе стороны скамейки для пикника, и притягивает меня к себе между бедер, закидывая обе мои ноги на свои. Мне нравится, как он прикасается ко мне, и я кайфую после нашего вчерашнего украденного времени, проведенного вместе. Хотя я могла бы обойтись и без сердечного приступа, вызванного тем, что мой брат чуть не застукал меня, шлепающей по заднице его лучшего друга, пока она не стала ярко-красной.

– Мне нравится, – говорит он, проводя большим пальцем по моей шее сзади.

– Что?

– Это. Быть здесь с тобой. Этот вид. Эта пицца. Я мог бы делать это каждый день и быть счастливым.

– О, я рада, что я в списке выше, чем пицца, – смеюсь я, откусывая еще кусочек. Однако он не ошибается, она нежная и вкусная, а это именно то, что мне было нужно после утреннего катания на лыжах.

– Ты еще и вкуснее, – говорит он, подмигивая, и по моему телу немедленно разливается низкий, обжигающий жар. – Я серьезно. Не хочу, чтобы это заканчивалось.

Жар становится колючим, чувства, которые я подавляла, вырываются на поверхность.

– Но должно, – вздыхаю я. – Я здесь не живу. Я вернусь в Лондон, а ты вернешься в Лос-Анджелес.

– Не думаю, что я там счастлив, – его признание вырывается так внезапно, что, думаю, шокирует даже его самого.

– Что ты имеешь в виду, ты там несчастлив?

– Не знаю, все нормально, – пожимает он плечами. – Я имею в виду, я его не ненавижу, но знаешь ли ты, что это всего лишь второй раз, когда я уехал из США? Пару лет назад я поехал в Мексику по работе, но все произошло слишком быстро, чтобы что-то предпринять, и с тех пор я работаю в студии. Иногда я почти не вижу дневного света, понимаешь?

Я тихонько угукаю, знакомая с ощущением, когда работаешь так усердно, что редко находишь время выйти на улицу. Кэмерон протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими, устраивая их у меня на коленях.

– Тогда как быть здесь, с этим видом, и этой пиццей, и этим… с тобой… – он целует меня в висок. – Заставляет меня вспоминать, что в жизни есть гораздо большее, чем работа.

– Это действительно так. Мне так повезло, что я могу приезжать сюда каждый год.

– Я серьезно, ты показала мне столько удивительных вещей, пока мы были здесь. Это было незабываемо.

– Для меня это было в удовольствие.

– Твое удовольствие так же стало моим любимым делом, – рычит он мне в ухо, прежде чем нежно прикусить его. Я прижимаюсь к нему, на сердце тяжело от осознания того, как больно будет прощаться на следующей неделе. Его свободная рука гладит меня вверх и вниз по спине, и я закрываю глаза, наслаждаясь покоем, который ощущаю в его объятиях.

– Я неплохо справляюсь со своими аудио-материалами, понимаешь?

– Я поняла это из твоего путешествия бизнес-классом, – поддразниваю я.

– У меня было бы время сделать больше контента, если бы я уволился с работы. И я мог бы записывать их из любой точки мира.

Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него:

– О чем ты говоришь?

– Наверное, я хочу сказать, что, может быть, я мог бы как-нибудь приехать в Лондон? Провести с тобой немного больше времени.

Кэмерон в Лондоне. Ради меня?

Я не могу позволить ему этого сделать. Это слишком большое давление. Я не стою его времени.

– И что, будешь записывать аудиозаписи, пока я работаю? Я даже не знаю твоей фамилии, – я давно хотела спросить, но теперь, столкнувшись с перспективой того, что он будет готов путешествовать по миру, чтобы быть ближе ко мне, мне кажется, что знать это крайне важно.

– Только не говори мне, что тебе не понравилось бы быть главной слушательницей и сидеть в первом ряду на шоу Мак’и’Наслаждение, – его пальцы скользят по моей шее и забираются под толстовку, пока не находят нежную кожу на моей ключице. Я прикусываю губу так сильно, что уверена, что оставлю след. – Я так и подумал. Грязная девчонка. Может быть, я запишу что-нибудь, пока ты будешь работать, и посмотрим, как долго ты сможешь сохранять невозмутимое выражение лица.

От этой мысли у меня кружится голова, я снова растворяюсь в его теле. Теперь он менее небрежен в своих прикосновениях, и, кажется, меня больше не волнует, что нас с ним увидят.

– Хммм. Или, может быть, мы могли бы записать что-нибудь вместе, – шепчет он напротив тонкой кожи у меня за ухом. Его дыхание теплое, и этот низкий голос вызывает у меня дрожь и боль между бедер. Но мое тело выдает меня, напрягаясь в его объятиях. – Ох, хорошо, тогда, может, мы и не будем этого делать.

– Я слишком застенчива, – признаюсь я, немного стыдясь. Я почти уверена, что этот человек мог заставить меня сделать все, что он хотел, но при мысли о том, что он записывает меня, у меня скручивает живот.

– Обещаю, что никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь.

Я наклоняю голову к нему и целую в щеку:

– Спасибо.

– Но я сделаю все, что ты хочешь, чтобы я сделал. Просто представь. Я могу делать тебе массаж после долгого дня. Приносить тебе завтрак в постель.

Этот голос. От него по мне пробегает дрожь, и с моих губ срывается тихий стон.

– Ты в порядке? – смеется он.

– Почему все, что ты говоришь, так сексуально? Или это просто потому, что я так долго слушала твой голос, что теперь меня заводят любые твои слова?

– Правда?

– Угу. Вот почему ты так хорош в том, что делаешь. Ты не подстраиваешься. Ты – это просто ты. Так легко погрузиться в фантазию, что я…

– Ты что?

Я делаю глубокий вдох, кладу корж на тарелку:

– Что я тебя знаю. Что твои слова предназначены только для меня. Что…

Он приподнимает мой подбородок, поворачивая мое лицо к себе. Так близко, что его глаза бегают туда-сюда, и он заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо. – Что ты моя?

– Да, – вздыхаю я. – Что я твоя.

Тишина между нами – роскошное пространство. Я чувствую тепло его дыхания на своей холодной щеке. Он опускает губы для едва заметного поцелуя, когда его пальцы запутываются в моих волосах, оттягивая мою голову назад.

– Нотон, – шепчет он.

– Что?

– Моя фамилия Нотон. И я хочу приехать повидаться с тобой в Лондоне. Прощаться с тобой будет отстойно. Я хочу дать нам шанс увидеть, что из этого могло бы получиться, хорошо?

Он верит в это. И его уверенность заставляет меня думать, что, возможно, я тоже смогла бы.

– Хорошо, – я открываюсь ему и позволяю тревоге улетучиться.