Текст книги "Занесенный клинок (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
Глава 7
МАНИЯ ВЕЛИЧИЯ
Когда голод взял надо мной верх – не было времени даже попробовать великолепную еду, которую приготовила Марго – я схватила плетеную сырную палочку с подноса и шмыгнула в угол, чтобы сжевать ее.
Я не была полностью уверена, не подмешала ли Марго туда крэк[32]32
Крэк-кокаин – кристаллическая форма кокаина, представляющая собой смесь солей кокаина с пищевой содой (бикарбонатом натрия) или другим химическим основанием. В отличие от обычного кокаина, крэк-кокаин принимается внутрь посредством курения. В среде наркоманов его называют хард, железо, пещерный, основание или просто крэк.
[Закрыть], но она была настолько вкусной, что мне сразу же захотелось еще. Я аккуратно отряхнула руки, стараясь не попасть пахнущими «Пармезаном» крошками на платье, и вышла из-за пальмы в горшке.
– А вот и прекрасная невеста, – произнес Габриэль. Он был высоким и смуглым, с золотистой кожей и светло-каштановыми волосами, выгоревшими на солнце. Он сменил свои обычные джинсы и кожаную куртку на брюки, рубашку на пуговицах и блейзер, но в такой одежде он казался еще более диким. Тарзан, недавно вышедший из джунглей, маскирующий мышцы под костюмом.
– Мерит, ты прекрасно выглядишь. И свадьба была просто чудесная. Надеюсь, твой муж проявит себя достойно.
– Не думаю, что это будет проблемой, – ответила я с улыбкой. Я огляделась и не увидела Таню. – А где твоя прекрасная жена?
Он указал в другой конец помещения, где Таня – стройная и утонченная, с темно-русыми волосами и голубыми глазами – сидела за столом с моим дедушкой. Он оживленно что-то рассказывал, пока она царапала что-то на маленьком клочке бумаги, улыбаясь, пока писала.
Он улыбнулся.
– Она заимствует рецепт мясного рулета твоей бабушки.
– Отличный выбор, – сказала я и кивнула. Моя бабушка была потрясающим поваром.
Он достал фляжку из кармана своего пиджака и предложил сделать глоток, когда Этан присоединился к нам.
– Могу я предложить тебе поздравительную выпивку, Котенок?
Улыбка Этана выглядела приятной, но за ней была сталь.
– Я бы попросил не называть мою жену «Котенком».
Габриэль ухмыльнулся.
– Я все гадал, когда же ты наконец это попросишь.
– Теперь ты знаешь.
– Ага.
– Выпивка, – попросила я и взяла фляжку из руки Гейба, подозрительно сделала глоток и была приятно удивлена. Это был виски, или так я подумала. Темный и дубовый, но все же мягкий, как мед, и с той же цитрусовой сладостью.
Я передала фляжку Этану. Он приподнял брови, но сделал глоток, и удивление появилось также и на его лице.
– Что ж, – произнес он и глотнул еще. – Это как… пить солнце.
Гейб забрал фляжку и закрыл ее.
– Это кое-что, над чем мы работаем. – Его улыбка получилась хитрой. – Мы довольны первыми результатами.
Этан сунул руки в карманы.
– Ты ищешь инвесторов?
Эта хитрая улыбка превратилась в абсолютно волчью.
– Оборотни в партнерах с вампирами? Это опасная игра.
– Слишком опасная для Апекса Северо-Американской Центральной Стаи?
– Ты разве не говорил, что мы семья? – поддразнила я.
При слове «семья» на его лице появилась тень, а страх в его глазах охладил мою кровь. Мне не нравилось видеть такие эмоции у Габриэля Киина, который был необычайно бесстрашен.
– В чем дело? – спросил Этан.
Габриэль покачал головой.
– Это ваша свадьба. – Он открыл фляжку, которую еще не убрал, и сделал глоток, после чего спрятал ее.
– Это наша жизнь, – ответил Этан. – И наш город. Если ты что-то знаешь…
Габриэль напророчил, что у нас с Этаном будет ребенок – первый среди вампиров. В прошлом беременели три вампирши, но ни одна не выносила до положенного срока.
В нашем потенциальном чуде была одна оговорочка: Нам придется пройти какое-то неопределенное испытание, прежде чем это случится, и даже прошлогодняя драма не выполнила эту ужасную квоту.
Габриэль повернулся и посмотрел на меня, казалось, что он практически смотрит сквозь меня своим этим оборотневским приемчиком.
– Ты должна сыграть в свою собственную игру. – Он посмотрел на Этана. – Вы оба.
– В смысле? – спросил Этан, в его голос закралась нить беспокойства.
– В смысле… – Он замолчал, казалось, подыскивая слова. – В воздухе что-то есть. Что-то, что мне не нравится. Что-то тревожное.
Холод стал сильнее, вызывая мурашки на моих руках, когда я подумала о своем разговоре с Мэллори…
– Что именно это такое? – спросил Этан.
Габриэль только покачал головой.
– В том-то и проблема. Я не знаю.
– Это общая тревога? – тихо спросила я. – Чувство беспокойства?
Он выглядел удивленным, а затем стал подозрительным.
– Мэллори сказала то же самое, – объяснила я. – Что она ощущает страх и не знает почему. Не смогла определить причину этого. Катчер ничего не чувствует, а она не хотела говорить тебе, потому что боялась, что просто стала параноиком.
Габриэль покачал головой.
– Мне это не нравится.
– Почему, как ты думаешь, это происходит?
– Не знаю, – ответил он и посмотрел на нас. – Вы знаете, что пророчества – штука не точная. Я получаю ощущения, образы, но не знаю деталей.
– Но? – произнесла я.
– Но такое чувство, что мир меняется. А вместе с ним и будущее. Ваше будущее. – Он поглядел вниз на мой живот. – Его или ее будущее.
Я не воспринимала гипотезу о ребенке как само собой разумеющееся и не собиралась. Я знала, что будущее изменчиво. Но это не ослабило страх, который вцепился в меня, и это заставляло меня чувствовать себя так, словно я противоестественно защищаю того, кто еще даже не существует.
Этан сделал шаг ближе, как бы окружая меня сферой своей защиты.
– Ты уже говорил, что нам придется пройти испытание.
– И оно у вас будет. – Гейб снова поднял свой взгляд, и из-за сочувствия в его глазах я чуть не расплакалась. – Но этого может быть недостаточно.
– В смысле? – спросила я, но слова прозвучали глухо, издалека. Как будто я на самом деле не участвовала в разговоре, но слышала его. Пытаясь прочувствовать его.
– Значит, нет никакой гарантии, – произнес Этан.
Габриэль провел рукой по волосам, его опечаленность была очевидна.
– Мне жаль. Я не собирался говорить об этом здесь. Сейчас не время и не место.
– Если существует опасность, то сейчас именно то время и то место.
Габриэль хмыкнул, признавая защитную реакцию Этана.
– Что нам делать? – спросила я.
– Не жить в страхе, – ответил Габриэль. – Просто жить. Держаться ближе к своим людям; быть начеку. Это все, что мы можем сделать.
В нескольких метрах от нас Таня обернулась и подозвала Габриэля. Его внимание переключилось, сосредоточилось на его жене, как у мужчины, слишком привыкшего к возможным опасности и потере.
Он поцеловал меня в лоб.
– Будь осторожна, Котенок, – сказал он, а затем направился к своей жене.
Мы с Этаном мгновение стояли молча.
– Я сказал ему не называть тебя Котенком, – пробормотал он, вероятно, лишь для того, чтобы заставить меня улыбнуться. И это сработало.
– Да, но мы не всегда получаем то, что хотим.
Слова вылетели прежде, чем я подумала, и я потянулась, сжав руку Этана и готовясь к неопределенности.
– Я не хочу, чтобы он оказался прав. Я не хочу, чтобы была права Мэллори. Я хочу, чтобы мир вращался так же, как и на протяжении последних месяцев, когда моим самым трудным решением было выбрать платье подружки невесты для Шарлотты.
– И, пожалуй, разборка с призраком.
– И призрак, – произнесла я с кивком, когда наша дружелюбная соседка-некромантка, Аннабель, закружилась на танцполе со своим мужем, выглядя лучезарно в характерном для нее бледно-розовом цвете.
Этан обнял меня за талию и прижался губами к моему виску.
– Мы принимаем каждую ночь такой, какая она есть, как и раньше. Это все, что мы можем сделать, и лучшее, что мы можем сделать.
Я кивнула и позволила себе на минутку опереться на него, быть спокойной рядом с ним, по крайней мере, пока не заурчал мой живот.
– Давай возьмем что-нибудь перекусить.
Тут я возражать не стала.
***
К тому времени, как подошли ранние часы нового дня, как и предсказывала Мэллори, мое лицо болело от улыбок, я избавилась от туфель, а завитки вылезли из прически, над которой так тщательно трудилась Линдси.
Сверхъестественные, привыкшие к позднему времени, все еще танцевали под исполнение группы, которая играла на протяжении многих часов. Несколько крепких людей танцевали, а остальные, зевая, сидели за столами с мешками под глазами, ожидая возможности уйти.
– Дамы и господа! – произнесла Линдси со сцены, держа микрофон в руке. Толпа стихла. – Мы подошли к окончанию нашего вечера – буквально, потому что через несколько часов взойдет солнце, а нам еще нужно доставить Этана и Мерит в их особый номер для новобрачных.
Толпа загудела.
– Но прежде, чем мы уйдем, пришло время для одной последней традиции. Мерит, присоединяйся ко мне на сцене, настало время бросать букет!
«Удачи, Страж».
Я оглянулась на Этана, который подмигнул. Это были последние минуты нашей свадьбы, и, следовательно, последние минуты перед началом нашей брачной ночи. Неопределенное будущее или нет, в его глазах безошибочно читалось желание.
Я вышла на сцену и взяла букет, который мне протянула Линдси. И слава Богу, потому что я потеряла его след несколько часов назад.
Перед сценой, смеясь, собрались несколько женщин и горстка мужчин, готовясь к ритуалу.
– Все готовы?
Ответные выкрикивания были пронзительными и энергичными. Я взглянула на Линдси.
– А ты не хочешь тоже туда спуститься?
– О, черт, нет. Мы с моим ковбоем не сторонники обручения.
– Как хочешь, – ответила я и обернулась, взяв букет в обе руки, и бросила его.
Раздались крики, когда букет полетел в воздух, и позади меня послышался скрежет, когда шпильки, тафта и наманикюренные ноготки пошли в бой.
А потом вздох… и тишина.
Я обернулась.
Девушка с такими же золотистыми волосами, как у Габриэля, но с ног до головы одетая в трендовый черный, смотрела вниз на обернутые лентой цветы в своих руках, ее глаза были широко распахнутыми и немного напуганными.
Я бросила букет слишком сильно, перекинув его через толпу извивающихся будущих невест и женихов и закинув его в руки женщины позади них.
Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться над выражением ее лица. Как бы сильно она ни любила Джеффа Кристофера, брака, похоже, в ближайших планах Фэллон Киин не было.
– О, а это иронично, – проговорила Линдси позади меня. – Поздравляю, Фэллон!
Дамы, которые его не поймали, благожелательно поаплодировали, но можно было точно сказать, что это было не от чистого сердца. В свою очередь Джефф подошел к Фэллон с широкой ухмылкой на лице. В ее глазах была подозрительность, он вытащил букет из ее рук и крепко поцеловал. И что бы там после этого он ей ни прошептал, один уголок ее рта изогнулся в улыбке.
Да, в свадьбах что-то есть.
***
– Прежде чем свадебная вечеринка разойдется, и вы двое отправитесь в Париж, – сказала Шей, – давайте выйдем наружу и сделаем несколько снимков на фоне города с невестой, женихом, свидетельницей и свидетелем.
– Это необходимо? – прошептала я. – Она сделала уже семь тысяч фотографий.
Мэллори изобразила шок.
– Целых семь тысяч?
Я ткнула ее.
– Острячка.
Этан потянулся и взял меня за руку.
– Пойдемте наружу, – сказал он, принимая решение за нас обоих. – Я рад провести побольше времени со своей прекрасной женой.
Сказано было убедительно, а то, что это слетело с его губ, почти соблазнительно.
«Просто подожди», – мысленно сказал Этан, повторив недосказанное обещание, которое я дала ему раньше.
«Жду не дождусь», – пообещала я ему. «У меня на тебя планы, Салливан».
От жаркой вспышки его ответной магии у меня на коже выступили мурашки.
– Нам нужно сделать это как можно скорее, – сказала Мэллори, ухмыляясь нам. – Прежде чем они начнут вампирить друг друга посреди стеллажей.
Улыбка Этана оставляла мало сомнений в том, что мы уже исследовали этот конкретный род занятий, пусть и в библиотеке Дома, а не в этой.
– Мы справимся, – заверил он ее.
***
Я снова втиснула ноги в туфли и позволила Линдси заправить непокорные завитки обратно в мою прическу. Катчер вышел с Мэллори, и когда Линдси закончила, Амит по-джентльменски предложил ей руку.
– Ты становишься опытным сопровождающим, – сказала я ему, когда лифт спустил нас на первый этаж.
– Один из моих многочисленных талантов, – ответил он, направляя свои темно-карие глаза на камеру Шей, когда она попыталась сделать снимок.
Мы вышли из больших латунных дверей библиотеки и прошли по улице к опорам надземки, которые возвышались над Ван-Бюрен[33]33
Van Buren Street station – пригородная железнодорожная станция в центре Чикаго.
[Закрыть].
– Сюда, – сказала Шей, указывая по обе стороны от стальных опор эстакады, освещенных сверху теплым светом, достающим до тротуара. – Этан с этой стороны, Мерит с другой.
– Давай сделаем это, – произнес он и, встав с одной стороны, прислонился рукой к стальной конструкции.
– Прими какую-нибудь позу, Мерит, – попросила Шей.
Я скрючила пальцы, изображая когти, и обнажила клыки, после чего услышала отзывчивый щелчок затвора камеры. Думаю, ей понравилось.
– Кхм, – произнес Этан, и я поглядела на него. Он указал на опоры. – Жду тебя, жена.
– Не дуйся, муж, – ответила я и повторила его позу.
Шей сделала фотографии, а затем указала на лестницу, которая вела к станции надземки.
– Поднимитесь к путям, – сказала она. – А потом посмотрите вниз через перила.
Мы сделали, как она просила. Шей вышла на середину улицы и направила на нас свою камеру.
– Сделайте что-нибудь романтичное! – крикнула Линдси, и прежде чем я смогла ответить, руки Этана обхватили мое лицо, и его губы были прижаты к моим. Он обнял меня за талию и притянул к твердой длине своего тела и возбуждению, которое затвердело между нами, когда он углубил поцелуй.
«Скоро», – сказал он мне, и эти слова вертелись в моей голове, как шарик в одной игре.
– Полагаю, пора начинать медовый месяц, – проговорил он, когда наконец отодвинулся. Поскольку мое тело было прилеплено к его, а губы опухли, я толком была не в состоянии спорить.
– Несомненно, – было все, что мне удалось сказать. И притом еле слышно.
– Давайте поменяемся местами! – крикнула Шей.
– Не в этой жизни, подруга, – пробормотала я и вцепилась в руку Этана.
Этан фыркнул с мужским удовлетворением.
– Не волнуйся, Страж. Ты для меня единственная женщина.
Чертовски верно.
***
Мы сделали еще больше снимков на фоне надземки, несколько снимков в Притцкер-Парке, несколько снимков перед кирпичными стенами, а затем те же фотографии с разными людьми. Шей предложила нам пройти к Букингемскому Фонтану[34]34
Букингемский фонтан (англ. Buckingham Fountain) – фонтан в Чикаго (штат Иллинойс, США). Расположен в Грант-Парке, считается «входными воротами» города. Является одним из крупнейших фонтанов мира.
[Закрыть], но взгляды Этана становились все более распаляющими, и я теряла свой иммунитет к их жару.
– Мы могли бы сделать… – начала Шей, но я прервала ее, подняв руку.
Она фотографировала часами. И моя мать уже давно уехала со свадьбы, поэтому она утратила свое право жаловаться.
– Я считаю, что мы запечатлели достаточно моментов, – сказала я и взглянула на Этана. – Разве ты не согласен?
– Есть еще один, который я бы хотел запечатлеть, – ответил он с такой лукавой улыбкой, что я испугалась, как бы он не предложил ей последовать за нам в отель. Но вместо этого он взял меня за руку, и мы пошли обратно к библиотеке и входу в Ван-Бюрен. Мы дошли до арочных латунных дверей, на стекле арки было выгравировано «ЧИКАГСКАЯ ПУБЛИЧНАЯ БИБЛИОТЕКА».
– Вот, – произнес он и, не утруждая себя объяснениями, подхватил меня на руки. Я взвизгнула и обвила руками его шею, когда он встал по центру под знаком.
Его улыбка выражала холодную уверенность.
– Доказательство того, что мне удалось вытащить ее из библиотеки.
На первом снимке я закатила глаза, на втором улыбнулась, на третьем прижалась губами к его щеке.
– Спасибо, что потворствуешь мне, – сказал он, когда опустил меня на землю. Он прижался губами к моему лбу. Но даже это целомудренное действие послало по мне дрожь возбуждения и предвкушения.
– Спасибо, ребята, – произнесла Шей. – Это был великолепный вечер. Я буду на связи. – Но ее взгляд был направлен на дисплей на задней панели камеры, пальцы энергично бегали по кнопкам.
– Готова поспорить, что она говорит это всем девушкам.
– Вероятно, так, – ответил Этан. – Но мы закончили, так что давай со всеми прощаться.
– Ваш лимузин за углом, – сообщил Амит с ухмылкой, которая сказала мне, что они с Маликом его как-то украсили.
Рука об руку мы обошли здание до Южной Плимут, где красный кирпич библиотеки уступал место темному стеклу и гладкой стали. Лимузин стоял у обочины, на заднем окне белыми печатными буквами было написано «МОЛОДОЖЕНЫ», к крыльям и багажнику были прикреплены белые шарики, голубые и белые ленты и серпантин развивались из-под заднего бампера.
– И я предполагаю, что это наша машина, – сухим голосом проговорил Этан.
Моей первой мыслью было, что Амит оскорбился комментарием и издал тот звук, который пронзил воздух перед нами. Этан быстрее осознал истину и в защитном жесте выбросил передо мной руку, пристально глядя на затененную улицу.
Это был не звук несогласия.
Это был крик.
Десяток людей заполнили Плимут между Конгрессом и Ван-Бюрен, и они выбивали друг из друга дерьмо, звук ударов плоти о плоть отдавался эхом в темноте поблизости. Толпа представляла собой смесь людей в повседневной одежде, пижамах, костюмах и разные вариации возраста, полов и рас.
Машины были оставлены посреди темной улицы, где люди просто бросили их, вылезли и начали лупить друг друга, двигатели были заведены, а радиоприемники все еще работали. Двери многоквартирных домов были открыты, и бумажный пакет с фаст-фудом – чья-то забытая ночная закуска – лежал опрокинутый на тротуаре.
Это была не вечеринка, свадьба или еще что-то. Это было побоище.
Я не могла сказать, с чего все началось. Это не походило на войну за территорию или победное восстание. Это была потасовка, которая выводила людей из машин, из домов, когда они должны были спать. И не было никакой очевидной причины. Но что-то привело этих людей к насилию.
– Что это, черт возьми, такое? – спросил Катчер.
На нас бежал мужчина, вырывая клочьями себе волосы.
– Голос! Уберите этот проклятый голос из моей головы!
Этот мужчина был не единственным, кто кричал эти слова – я слышала, как эти же слова бормотал Уинстон. И он был не единственным, у кого паника практически вызывала зуд на коже.
Могу поклясться, что почувствовала, как от моего лица отлила кровь. «В воздухе что-то есть», – говорил Габриэль. – «Такое чувство, что мир меняется».
Он это имел в виду?
– Уинстон, – тихо проговорил Этан, словно если повысить голос, они подойдут ближе.
Я кивнула.
– Ага, – произнесла я, но слово чувствовалось вязким на моей языке. А на задней стенке горла ощущался острый запах химикатов, то же самое я чувствовала в Доме.
Он был всего в трех метрах от нас, когда внезапно опрокинулся, и воздух наполнил запах крови, добавляя медь к тому резкому привкусу магии.
Позади него стоял мужчина в деловом костюме, галстук был развязан, а верхняя пуговица расстегнута, под глазами темные круги, и на лице легкая небритость. А в его руке была окровавленная монтировка. Он посмотрел на нас и поднял оружие.
– Это ваша вина? Вы делаете это со мной? – Слова прозвучали как требование, его глаза метались между нами, ища, кого можно обвинить. И поскольку мы были единственными, кто не подвергся влиянию магии – какой бы эта магия ни была – он выбрал нас.
– Иди внутрь.
Мы с Этаном отдали друг другу приказы одновременно. Но когда мы посмотрели друг на друга, то с согласием кивнули. Мы только-только поклялись все делать вместе. Почему бы не начать делать это сейчас.
Катчер оглянулся на Шей.
– Беги внутрь и вызови полицию. Иди. Давай же.
Она была не военным корреспондентом. Она была свадебным фотографом, и от ужаса замерла на месте с широко распахнутыми и потерянными глазами.
– Шей! – повторил Катчер резким и решительным приказом.
Она моргнула и посмотрела на него.
– Внутрь. Вызвать полицию. Иду.
Должно быть, он достучался до нее, потому что она повернулась на каблуках и побежала к двери.
К сожалению, голос Катчера, этот покровительственный приказ, распространился по округе. Больше народа из дерущейся толпы поняли, что мы здесь, и повернулись, чтобы посмотреть на нас, их текущие сражения были позабыты.
Мы собрались в меньшую группу, более тесную группу, рассматривая растущую угрозу.
– Страж? – произнес Этан. – Полагаю, у тебя одной в этом есть опыт.
Их не нужно было убивать; они всего лишь нуждались в подавлении.
– Вырубайте их, – сказала я. – Это лучший способ не дать им убить себя или друг друга.
– Или нас, – тихо проговорила Мэллори.
– Мы можем отвлечь их, разделить, – согласился Катчер, прищурившись, пока осматривал группу.
Мужчина с монтировкой поднял ее над своей головой.
«Мой», – мысленно сказал Этан и снял свой пиджак, бросив его на паркомат.
Это был первый шаг к наступлению. Пиджак Амита последовал за Этановым. Мэллори и Катчер начали скапливать силу; она вихрилась вокруг нас, пока они готовили магические огненные шары.
– Люк будет зол, что пропустил это, – сказала Линдси, встав рядом со мной. Она натянула темную резинку на волосы, скручивая их в пучок, чтобы не мешались. Это был практичный поступок, который соответствовал решимости в ее глазах. Линдси, может, и получала удовольствие от своего участия в препирательствах и моде, но в битве не было никого яростнее ее.
– Наверное, да, – согласилась я. – Давайте прикроем эту лавочку.
