Текст книги "Вместо рая. После (СИ)"

Автор книги: Хлоя Корф

 
Мы с Пакрипом вопросительно уставились на хильта.
 

– Наедине, Пакрип, – только и сказал он.

Ваулент отошёл от нас на приличное расстояние, но всё же остался в поле моего зрения. Я полностью растерялась, не имея представления, о чём говорить с Натаэлем, тут и обсуждать нечего – он совершил недопустимую вещь, и, наверняка, до него это, наконец, дошло. Пусть сейчас всё разъяснит. Я деловито скрестила руки на груди и развернулась к хильту, однако, взглянуть на него духу так и не нашлось. Натаэль застыл в паре шагов от меня.

– Пакрип считает, что я совершил ужасную вещь, ты тоже так думаешь? – Голос вещавшего был спокойным.

– Я уже высказывала своё мнение относительно поцелуев между не влюблёнными л…личностями. Я считаю, это недопустимо, – стараясь подражать умиротворённому состоянию хильта, поделилась я своими мыслями.

– Скажи мне, что я сделал не так? – Выдал Натаэль.

Я взглянула на него широко распахнутыми глазами, он, внимательно глядя на меня, хмурился.

– Ты всё сделал не так, – вспылила я. – Ты вообще не должен был этого делать!

– Я сделал тебе больно? – Вновь начал хильт.

– С чего ты так решил?!

– Ты застонала от боли, – преспокойно выдал смотритель.

Мои глаза открылись шире, хотя это казалось уже невозможным, я взглянула на Пакрипа, полностью потерянная, инстинктивно стараясь найти поддержку у своего друга. Мой ангелочек не смело улыбался. А я полыхала как лесной пожар, искренне желая провалиться во избежание неприятного разговора.

– Что с тобой? – Забеспокоился Натаэль, положив руку мне на плечо, я рефлекторно отпрянула, стряхнув его ладонь. Это вызвало ещё большее недоумение хильта. – Каким образом я причинил тебе боль? Это же ждёт мою возлюбленную? – Совершенно наивно продолжал "измываться" Натаэль, а я всё более и более желала оказаться в сатунде…прямо сейчас.

– Хочу, чтобы ты знала, – не унимался хильт, не теряя самообладания. – Я испытал необъяснимые, чудесные, умопомрачительные ощущения, и теперь постоянно думаю об этом, ловлю себя на мысли, что желаю всё повторить, – как ни в чём не бывало, объявил он.

– Натаэль, ты не сделал мне больно, но я не хочу, чтобы ты когда-либо ко мне прикасался, и более не намерена обсуждать эту тему, – распалилась я, требуя немедленно прекратить разговор.

– Но ты явно расстроена и зла, я не понимаю, почему?

– В самом деле? Не понимаешь?! – Не верилось своим ушам.

– В чём дело? Разве ты не почувствовала то же, что и я? – Хильт пребывал в искреннем удивлении.

– Натаэль, мы вообще не должны были что-либо почувствовать! Тебя не мучает тягостное чувство вины из-за того, что в ожидании своей возлюбленной, ты решил поцеловать другую девушку? – Мне было трудно говорить подобное, но следовало выяснить всё раз и навсегда.

– Наоборот, я очень благодарен тебе, что ты открыла мне столь чудесные ощущения.

Я вновь в растерянности посмотрела на Пакрипа, у которого рот был до ушей. Почему ваулент – бесполое существо – понимает меня, а его наставник – тысячи летний мужчина абсолютно недоумевает?!

– То, что между нами произошло – против правил, разве нет?

– Тебе Пакрип сказал? – Хильт не удостоил подопечного взглядом.

– Да, но прежде, я сама догадалась.

– Я прошу прощения, что обидел тебя, – вид Натаэля поменялся, хильт взял себя в руки.

– Давай, просто забудем то, что случилось, и не станем больше обсуждать, – предложила я.

– Просто забудем?! – Поразился собеседник. – Как мы сможем это просто забыть, и откровенно говоря, я не желаю это забывать.

 
Ну как с ним разговаривать?!
 

– Мы не должны больше обсуждать эту тему, – твёрдо настаивала я.

– Но мы ещё ничего не обсудили, ты не сказала, что почувствовала, и почему поцелуй вызвал у тебя стон? Ты уверяешь, что не от боли, тогда почему ты застонала?

– Пристрелите меня, – не удержалась я, отвернувшись ото всех и поспешив остаться в одиночестве. Мне казалось, что я сейчас сгорю заживо.

Я нашла уединение в одной из многочисленных кают, она выглядела вполне себе уютной, с одной единственной кроватью подле стены, на которою я плюхнулась, пытаясь взять себя в руки – избавиться от дрожи и охладиться. Жаль, что за бортом пустота, иначе я нырнула бы в воду и вплавь добралась до…чего-нибудь.

Бесцеремонный Пакрип ворвался ко мне без стука примерно через пару минут.

– Познавательный разговор, – прокомментировал он услышанное на палубе, улыбаясь при этом во весь рот. – Пристрелите меня?! Откуда у тебя взялись подобные, столь агрессивные, знания?

– Понятия не имею. Я вспоминаю некоторые вещи, они сами собой всплывают в моём сознании, – затем потупилась в пол, продолжив. – Почему даже ты понимаешь, а он нет?!

– Потому что людьми я интересовался гораздо больше него.

– Ты объяснил ему его неграмотность?

– У тебя лучше получаются объяснения, – развеселился ваулент, вновь вгоняя меня в краску.

– Пакрип, – простонала я. – Хотя бы ты не издевайся надо мной.

– Дэльвиг остался в недоумении и полной неудовлетворённости. Вряд ли тебе удастся вновь избежать подобного разговора.

– Только не это, – я повалилась на кровать, прикрыв ладонями лицо. На мне по-прежнему было длинное элегантное платье.

– Ты ещё не уяснила, что Дэльви не понимает намёков, ему нужно говорить всё прямо?

– Начнём с того, что он вообще не имел права делать то, что сделал; он не должен был почувствовать каких-то…волшебных ощущений. Всё это он может проделывать лишь со своей возлюбленной. Возможно, ей понравиться, и она предпочтёт Натаэля вместо своей нынешней второй половинки?

– Тебе не понравилось?

 
Ещё один!
 

– Мне и не должно было понравиться, – моментально отреагировала я, уставившись в потолок – он был узорчатым, того же цвета что и корабль, что и стены.

 
После некоторого молчания, ваулент, улыбаясь, произнёс:
 

– В таком случае, Дэльви прав – застонала ты от боли.

Я изумлённо уставилась на собеседника, тот пребывал в отличном расположении духа. Я вмиг села.

– Пакрип, это же всё не правильно, – погрустнела я. – Мы не должны были этого делать. Может быть, Натаэль чувствует себя хорошо, я же ощущаю себя отвратительно, мне кажется, я предала своего возлюбленного… хотя, так и есть.

– После сатунда ты не вспомнишь о поцелуе, – напомнил Пакрип сродни своему хозяину.

– Это не освобождает меня от того факта, что я совершила.

– Разве ты должна была что-то почувствовать, когда целовала Дэльви, если равнодушна к нему?

– Что ты имеешь в виду? – Не понимала я, сейчас злясь на своего ангелочка. – Тебе прекрасно известно, что я изначально очень остро реагирую на прикосновения хильта, и не трудно представить, что я должна была почувствовать при поцелуе с ним.

– Мне-то это трудно представить, как и всё то, что происходит между парами.

– Извини, – выдохнула я. – Он не должен был меня целовать, только и всего. Как ему в голову могла прийти столь абсурдная идея?!

– Эйви, тебе не приятно от признания Дэльви?

– Какого признания?

– Того, что поцелуй с тобой вызвал у него бурю чувств – чудесных и умопомрачительных?

 
Мне сделалось неловко…и немного дурно.
 

– Разве этого правильно? Он говорит об этом так спокойно, будто совершённый им поступок в порядке вещей, и Натаэля следует ещё и похвалить за это.

– Дэльвиг говорит то, что думает…что чувствует.

– Подобные вещи не всегда уместны. Иногда лучше промолчать.

– Тебе стало бы легче, если бы Дэльви, поцеловав тебя, просто промолчал, сделал вид, что ничего не произошло? Именно недосказанность является причиной многих конфликтов.

– Мне было бы легче, если бы он вообще меня не целовал! – Воскликнула я, удивив Пакрипа своей несдержанностью.

– Однако ж, он тебя поцеловал, ты ответила на поцелуй, испытав при этом…боль, от которой застонала.

Моему ангелочку присуще чувство юмора! Мне же было совсем не до смеха. Пакрип прав, я не должна была что-то почувствовать при поцелуе с Натаэлем, и уж тем более не имела никакого права отвечать.

– Я чувствую себя ужасно, – обессилено призналась я, уставившись вниз.

– Нет твоей вины в том, что тебе понравился поцелуй Дэльви, лучше подумай о том, почему тебе так понравилось?

 
Ну уж нет! Это не правда.
 

– Мне не понравилось! – Опровергла я услышанное, вскочив с кровати. – Я просто растерялась и отреагировала подобным образом от неожиданности, – никто не сможет убедить меня в обратном.

– Полагаю, тебе станет легче, если мы закроем данную тему? – Пакрип смотрел на меня со странным выражением лица.

– Однозначно, – немного погодя, я успокоилась. – Пакрип, если Натаэля накажут за невыполненные обязанности в виде моей жизни, что станет с тобой, когда он будет отбывать наказание?

– Я смогу как следует отдохнуть – повеселиться на славу.

Далее мой ангелочек стал рассказывать, каким образом он будет это проделывать: петь и танцевать с другими ваулентами в их уединённом мирке, при этом Пакрип стал демонстрировать танцы, что вызвало во мне неудержимый смех; он не постеснялся изобразить других ваулентов в танце, считая, что некоторым далеко до совершенства в этом деле, показывая, как они "неуклюже" двигаются.

После нашего весёлого разговора, ваулент оставил меня, сославшись на то, что ему следует проведать Натаэля. Я не долго оставалась в каюте в одиночестве, решив прогуляться по палубе спустя примерно полчаса. Я дошла до лестничного пролёта, ведущего наверх, и почти преодолев его, услышала голоса. Я невольно замерла, стараясь вести себя как можно тише, дабы не обнаружить себя, уйти решимости не нашлось по этой же причине – шуршание и шаги могли выдать моё присутствие.

– Я не имею представления как мне вести себя с ней, – послышался приглушённый голос Натаэля.

 
Они имеют в виду меня?!
 

– Идея поцеловать её была, однозначно, "удачной", – сыронизировал Пакрип.

Я напряглась, непроизвольно занервничав, безумно боясь, что меня уличат в непристойном деле, но не смея уйти.

– Не удачной, ты хотел сказать.

– Я так и сказал. Хочешь или нет, Натаэль, но тебе придётся найти к ней подход. Осталось так мало времени.

– Я прекрасно об этом осведомлён. Эйви постоянно сторониться меня, что бы я ни сказал, что бы ни сделал. Как у тебя получается вести себя с ней столь непринуждённо? В твоём обществе она чувствует себя свободно и легко, тогда как в моём – готова сгореть от неловкости и смущения?

– Всё дело в моём обаянии, Дэльви.

Зря ваулент шутит с хильтом, на мой взгляд, хильты лишены всякого чувства юмора.

– Я спрашиваю у тебя абсолютно серьёзно, Пакрип, – строго изрёк Натаэль.

– Попробуй поговорить с ней о простых вещах: о мире вокруг нас, припомни какую-нибудь забавную историю.

– Забавную историю? – Не понял собеседник. – Что это значит?

– В твоём случае…извини, я ошибся… Дэльви, прошу тебя, не пытайся её более поцеловать, столь провокационными действиями ты только отдаляешь её от себя.

 
Я была полностью солидарна с Пакрипом.
 

– А если она сама захочет? – Выдал хильт.

 
Что?! Разве я могу захотеть подобное?! Что за вздор?!
 

– Мне не следует тебе напоминать, что даже подобными мыслями ты нарушаешь правила.

– С правилами я разберусь, Пакрип, – наставнически произнёс Натаэль. – Эйви делилась с тобой, что почувствовала при поцелуе?

 
Ну сколько можно?! Почему бы не закрыть эту тему раз и навсегда?
 

– Об этом тебе лучше спросить у неё.

– Она не желает говорить со мной об этом. Я сделал ей больно? Эйви сказала, что нет, но я ей не верю.

Я побагровела, если бы у меня имелось сердце, оно давно бы уже выпрыгнуло из груди.

– У тебя странное выражение лица, Пакрип, – отметил хильт.

– Эйви сказала тебе абсолютную правду.

– Тогда почему же она…?

– Натаэль, это слишком деликатные вещи, которые ты можешь обсудить исключительно с Эйви.

Я была благодарна своему ангелочку, что он пресёк неловкий (похоже, что только для меня) разговор.

– Эйви не желает со мной вообще что-либо обсуждать. Как мне достучаться до неё?

– Вспомни, что ты когда-то тоже был человеком, – посоветовал ваулент.

– Я был отвратительным человеком и мало что помню из той давно забытой жизни.

– Разве Эйви не напоминает тебе о человечности?

– Она показала мне, какой может быть женская душа – нежной, открытой, доброй с чистыми помыслами, и доводящим до безумия ароматом. Мне каждый раз хочется прижать её к своей груди.

 
Этот противный хильт сам слышит, что говорит?
 

– Которая так и останется для тебя лишь мимолётным видением, если ты не предпримешь должных усилий.

 
Где-то здесь я перестала понимать суть разговора.
 

– Если бы я знал, что предпринять, давно бы уже это сделал. Эйвилия права, я совершенно не умею вести себя с женщинами, и она не желает помогать – идти мне навстречу.

 
Повисла пауза.
 

– Это ты погубил её, Натаэль, – уличил Пакрип. – Не следовало тебе отнимать у неё земную любовь.

– На Земле не может быть истиной любви, – с уверенностью произнёс хильт.

– Эйви была с ним счастлива, но ты посчитал, что она не достойна такого счастья, и лишил её этого.

– Тот мужчина дорожил лишь своим делом.

– Как и Эйвилией. Ему она тоже была дорога, не меньше чем его дело.

– Тот глупый гдоф уговаривал меня, чтобы я не разлучал его подопечного с Эйви, но я знаю наверняка, она не была бы с ним счастлива.

– Она уже была с ним счастлива! – Возразил ваулент. – В данный момент, ты напоминаешь мне глупого гдофа.

– Зачем ты рассказал ей эту историю? Я же просил тебя, нет, я приказал этого не делать.

– Она должна знать, что на Земле ей было хорошо, пусть и непродолжительнее время. Эйви имеет право знать, что в земной жизни у неё был смысл, потому что считала ту жизнь абсолютно пустой… Ты был против её рождения?! Практически не уделял ей внимания в земной жизни, но вдруг решил, что она будет несчастлива с человеком?!

 
Был против моего рождения?!
 

– Возможно, я поступил не вполне разумно.

– Ты поступил чудовищно, Натаэль. И поэтому, сейчас наша малышка направляется в сатунд, в место, где можно лишиться души.

– Эйви останется прежней, – опроверг Натаэль. – Она не может лишиться души.

– Ты понял, что я имел в виду. Наша Эйви не заслужила сатунда, – обречённо проговорил мой ангелочек.

– Как и любой человек. Эйвилия тоже винит меня в том, что обречена на сатунд?

– Тебе прекрасно известно, что нет. Она слишком добра, чтобы вообще обвинять кого-либо.

 
Вновь тишина, я уже хотела удалиться, когда услышала голос Натаэля:
 

– Я не хотел, чтобы она была с ним. Не знаю, как это объяснить, но я не мог видеть их вместе, – признание хильта меня обескуражило.

– То есть ты настолько эгоистичен, что не желал счастье своей подопечной?!

– Я не могу дать разумное объяснение тому, почему не хотел, чтобы Эйви и тот человек били вместе.

Полагаю, я услышала достаточно. Трудно описать, что я чувствовала после прозвучавшего диалога ваулента и хильта. Натаэль посчитал, что мне будет лучше одной и оказался не прав. Жалела ли я о том, что всё вышло так, как вышло? Честно говоря, нет. Наверно, где-то в глубине души я уже мысленно подготовилась к сатунду – к чёрной бездне, полной беспокойства и смятения. Моя участь предрешена, так стоит ли рассуждать о другой судьбе: что было бы, если бы…? Новость о том, что хильт не желал моего рождения, точнее был против него, показалась мне забавной: в этом желание был здравый смысл. Да, меня определённо радовало, что я встречусь с истиной любовью, в прямом смысле этого слова – познаю её, но это случиться после попадания в ад (не на одну сотню лет?!), а какой я выйду оттуда – не известно – без души, по мнению Пакрипа…

Погружённая в свои мысли, я оказалась на противоположной стороне корабля от места, где Пакрип и Натаэль выясняли, как сложилась бы моя жизнь по-иному… От тягостных рассуждений меня отвлёк хильт. Он, как часто это бывало, излучал спокойствие и умиротворение.

– Я разыскивал тебя, Эйви, – благоприятным голосом произнёс Натаэль.

– Зачем? – Столь неправильный вопрос вырвался сам собой.

– Как всегда, хочу подружиться.

– Почему ты так упорно желаешь мне понравиться, в этом нет никакого смысла? Ты должен отвести меня в сатунд, где я буду томиться сотни лет, после чего выйду оттуда совершенно другим существом, которое тебя даже не узнает при встречи. Так давай проведём оставшееся время как смотритель и его подопечная без лишних…эмоций, – безусловно, во мне говорили последствия услышанного разговора.

 
Натаэль подошёл ко мне ближе, но не посмел прикоснуться.
 

– Эйви, чем ты так расстроена? – Нахмурился он. – Ты думаешь о сатунде?

Взглянув на Натаэля – беспокоящегося обо мне, мне сделалось не по себе от своей злости.

– Извини, я не расстроена. То есть, конечно, мне страшно от мыслей о сатунде, но я стараюсь об этом не думать. Нет ничьей вины в том, что я окажусь там, – намеренно выделила я последние слова. – И, Натаэль, перестань думать, что ты мне не нравишься. Ты хороший хильт.

– Я тебе нравлюсь.

– Да, ты мне нравишься, – успокоила я его.

– Я рад, – его лицо озарила едва уловимая улыбка. – Эйви, могу ли я надеется, в случае, если моя вторая половинка меня не полюбит, что после сатунда ты позволишь мне снова с тобой познакомиться? – Хильт сделался крайне серьёзным.

– Разве смотрителям разрешено видеться с подопечными после сатунда?

– Не забывай, что я хильт и многое могу себе позволить.

– В таком случае, уверена, я буду рада вновь с тобой познакомиться.

– Ты не представляешь, как много твои слова значат для меня.

– С Пакрипом я тоже с удовольствием познакомлюсь вторично, но я искренне желаю, чтобы твоя половинка полюбила тебя.

– Твоё благородство и добродушие заслуживают глубочайшего восхищения. Многим людям требуется не одна сотня лет, чтобы прийти к подобному. Их души противоречивы и агрессивны, ты же – сама Доброта.

Не самой ли Доброте хотелось больно ударить хильта после его выходки с поцелуем? Признаваться в этом я, конечно же, не стала.

– Я рад, что мне довелось познать тебя в этом мире.

– Натаэль, – осторожно начала я. – Ты не думал о том, что тебе будет гораздо трудней, если ты познакомишься со своей половинкой, но она так и не влюбиться в тебя, и ты можешь потерять её… уже навсегда?

– Трудней мне уже не будет, Эйви. Я тысячи лет пребывал в одиночестве, и готов познать печаль от неразделённой любви, но только, если буду знать наверняка, что не заслуживаю любить и быть любимым.

– Она обязательно в тебя влюбиться, – успокоила я. – Ты будешь скучать по Пакрипу?

– Это вряд ли, – улыбнулся Натаэль, и я поняла, что он шутит (надо же), улыбнувшись в ответ, через секунду хильт обрёл спокойствие. – Эйви, я хочу, чтобы ты объяснила мне одну вещь.

– Если смогу это сделать, то непременно объясню, – нахмурилась я.

– Я каждый день думаю о своей возлюбленной, – я кивнула, давая понять, что вся во внимании. – Каждую минуту я представляю себя вместе с ней, рассуждая, что последует за нашими встречами, мне немного странно от того, что ты совершенно не интересуешься своей любовью. Пакрип сказал мне, что у него ты тоже ничего не спрашиваешь про возлюбленного.

 
Я объяснила:
 

– Натаэль, те, кого я встречала в этом мире, были лишь подгодники, ты и разноцветные вауленты. Мне затруднительно даже представить, как может выглядеть мой возлюбленный. Поэтому я не могу рассуждать о том, о чём не имею ни малейшего представления. Я полагаю, что в любом случае, разумней будет об этом пока не думать, потому что встречусь со своей половинкой я ещё ой как не скоро.

 
Моя речь вызвала в хильте задумчивость. Странно.
 

– Это разумный подход, – изрёк он, не глядя на меня. – Могу ли я надеяться, что мне когда-нибудь удастся поговорить с тобой о поцелуе? – И ожидающе воззрился на меня, я побагровела.

 
Ну сколько можно?
 

– Что ты хочешь знать? – Следовало закрыть эту тему раз и навсегда.

 
Хильт просветлел, на мой взгляд, даже расслабился.
 

– Я хочу знать, что я сделал не так, если не считать того, что не должен был тебя целовать? В самом поцелуе – что пошло не так?

Я упорно старалась не думать о теме разговора, подбирая подходящие слова.

– Ты всё сделал отлично, твоя возлюбленная останется довольной, – быстро отреагировала я, рассматривая огоньки в темноте.

– Почему ты это утверждаешь с такой уверенностью, тогда как сама оттолкнула меня? – Вопрос звучал крайне удивлённо, мой внутренний пожар разгорался с молниеносной силой.

– Потому что решила, что уже достаточно, – поджав губы, проговорила я.

– Хочу признаться, у меня осталось некое чувство незавершённости, когда ты оттолкнула меня. Я уверен, что ты проделала это слишком рано.

Мой рот непроизвольно открылся, я понятия не имела, что говорить в сложившейся ситуации.

– Ты вдоволь…нацелуешься со своей возлюбленной, я же желаю, чтобы к моим губам прикасался исключительно мой любимый, странно, что у тебя не возникает подобного желания.

– В любви у тебя более опыта, чем у меня, точнее – у меня его вовсе нет. Считаешь, я делаю что-то не правильно? Ты должна говорить мне о таких вещах.

– Но я говорила! – Воскликнула я. – Я предупреждала, что не желаю тебя целовать, что столь интимные вещи должны происходить лишь между возлюбленными.

– Однако теперь я знаю наверняка, что мне следует целовать свою любимую как-то по иному, чтобы не причинить ей боль.

Я взвыла от отчаяния, неожиданно для себя решив подвергнуть хильта столь же мучительным пыткам, коим он удостоил меня. Взяв изумлённого Натаэля за руку, я повела его к каютам.

– Что ты хочешь мне показать? – Он покорно пошёл за мной.

– Сейчас увидишь, – я приготовила для него коварную расплату за его возмутительный поцелуй.

– Ты хочешь сама поцеловать меня? – Я чуть не кувыркнулась с лестницы. – Я абсолютно не против.

– Нет, я хочу проделать с тобой кое-что другое.

Я втолкнула Натаэля в первую попавшуюся каюту, попросив его сесть на кровать. Не задавая лишних вопросов, Натаэль подчинился.

– Перед тем, как…кое-что проделать с тобой, у меня к тебе будет пара просьб.

– Конечно, всё что угодно, – отозвался он, удивив меня своей покорностью и абсолютным доверием.

– Пожалуйста, не задавай никаких вопросов и постарайся ничего не говорить.

– Ты меня заинтриговала, Эйви, – без эмоций поделился хильт. – Я постараюсь сделать всё, о чём ты попросишь.

– Вот и отлично.

 
Я остановилась в паре шагов от него.
 

– Ты можешь…, – моя решительность молниеносно таяла. – Раздеться по пояс? – Не уверенно попросила я.

– Может быть, мне полностью снять с себя всю одежду? – Равнодушно осведомился Натаэль.

– Нет-нет, только сверху, – я жестами показала на себе, до которой части тела следует обнажиться. Натаэль исполнил мою просьбу, продемонстрировав безупречный торс. Одежда – мантия и камзол – просто исчезли. – Пожалуйста, закрой глаза.

Без удивления, без вопросов хильт подчинился?! Я собралась с духом и присела рядом.

– Натаэль, что бы я ни делала, пожалуйста, не разговаривай со мной, – попросила я, дабы мой коварный план с треском не провалился.

Хильт кратко кивнул. Сделав несколько внутренних усилий, я протянула руку к Натаэлю и дотронулась до его шеи кончиками пальцев, чуть касаясь белоснежной кожи, хильт вздрогнул, но не произнёс ни звука, я про себя улыбнулась на его реакцию, всё идёт как я запланировала. Мои пальцы стали очерчивать совершенные части тела, сначала подбородок, затем лицо, после – они медленно поползли вниз по шее, рукам, груди…хильта, он слегка заёрзал, я совсем осмелела из-за ожидаемой реакции: мои горячие ладони принялись гладить торс Натаэля – его грудь, спину, плечи…

Наконец, хильт не выдержал, припечатав мои руки к своей груди, он открыл глаза и безумным взглядом уставился на меня, я даже слегка испугалась.

– Ч…что это? Что ты творишь?.. Со мной? – Голос был отнюдь не уравновешенным.

– Демонстрирую тебе то, что можно проделывать только со своей второй половинкой, поцелуй в губы же является более интимной вещью, чем эти прикосновения, – просветила я недогадливого мужчину.

– Теперь я понимаю, что чувствовала ты, – вдумчиво проговорил он.

Хвала небесам! Не успела я подумать о чём-то ещё и насладиться триумфом, как Натаэль вплотную приблизился ко мне и неожиданно уложил на кровать, низко склонившись надо мной. Что он задумал?

– Эти прикосновения были чудесными, Эйви, – прошептал он, разглядывая моё изумлённое лицо. – Ты подарила мне умопомрачительные ощущения, однако я осознал, что мне этого мало. Эйви, в этом виновата ты сама, не стоило даже начинать, теперь я настаиваю на поцелуе, считая, что заслужил его, – он склонился ниже. – Я знаю, что ты застонала не от боли, а от наслаждения.

После чего, не дав мне возразить, прильнул к моим губам. Я мгновенно утонула в волшебном аромате, неге теплоты и нежности. Поцелуй Натаэля в этот раз был ещё более уверенным и…чувственным. Я сходила с ума, не думая о том, что гублю себя и своего смотрителя, мои руки непроизвольно принялись ласкать Натаэля с той же открытостью и неудержимостью, как и его меня. Я чувствовала, как он гладит мою шею, плечи, талию…я застонала, не ощущая ни малейшей связью с реальностью, для меня существовал лишь Натаэль…

Он оторвался от меня первым, я не смела открыть глаза, витая в божественных ощущениях, не имея представления, как после случившегося смотреть в глаза соблазнителю? Но меня ждал ещё больший сюрприз – мгновенье спустя хильт поцеловал меня в шею, потом ещё раз…ещё и ещё…

– Что мы творим? – Шёпотом спросила я, осмелившись-таки взглянуть на Натаэля. Он посмотрел мне в глаза – столь проникновенно, что я затрепетала.

– Ты восхитительна, Эйви. Твои поцелуи и прикосновения великолепны.

– Нет-нет, Натаэль, – расстроилась я, чувствуя то же что и он. – Мы не должны этого делать.

– Почему нам так хорошо вместе? – Словно не слыша меня, спросил Натаэль, коснувшись моих волос.

– Мы вообще не должны быть вместе, разве ты не считаешь, что мы придаём своих возлюбленных? – Я не препятствовала действиям хильта.

– Разве можно испытывать большие чувства и эмоции, нежели те, которые я испытываю в данный момент? – Не понятно кого спросил он.

Только сейчас я заметила, что крепко обнимаю Натаэля, я моментально одёрнула руки и не смело отстранила его. Не произнося ни слова, он поднялся, я тут же оказалась на ногах, и как только это произошло, Натаэль подошёл ко мне и заключил в объятья, я вздрогнула от прикосновения его горячего тела (он всё ещё был обнажён по пояс) к моему.

– Признай, что ты испытываешь то же, что и я? – Попросил он, сверля меня своим взглядом.

– Я не имею понятия, что ты чувствуешь, – зардела я под вниманием хильта.

– Ты имеешь понятие, Эйви, – переубедили меня.

О, как всё это было не естественно и не правильно. Измена! В чистом её виде.

– Разве мы имеем право это чувствовать?! – Воскликнула я, придя в себя, уверенно оттолкнув соблазнителя. Он отступил, я рванула из комнаты, неимоверно злясь на себя. Натаэль не совершает столь ужасного поступка, как я, ибо его возлюбленная может остаться с нынешним любимым, тогда как я творю неприемлемое, имея реальную вторую половинку.

 
Глава 17
Рэвидай
Минуло некоторое время. Мы с Натаэлем не виделись, общаясь лишь с Пакрипом, от которого было утаено содеянное, и, судя по тому, что он не задавал провокационных вопросов, я поняла, что хильт тоже ничего не рассказал своему помощнику про случившееся. Я солгу, если скажу, что не жаждала встречи с Натаэлем, несколько раз я порывалась разыскать его, но как только оказывалась у двери своей каюты, тут же останавливала себя, коря за недопустимые мысли. Как правильно вести себя при встрече? Что говорить? И совсем не приемлемо, чтобы то, что произошло между нами, вновь повторилось.
Меня нашёл сам Натаэль. Я пребывала в каюте в одиночестве, когда он потревожил меня, вошёл без стука, как всегда спокойный и…прекрасный. При виде хильта, я разволновалась и разнервничалась, самообладания ему не занимать, тогда как у меня состояние было близкое к панике. Я быстро вскочила. Скрестив пальцы, я принялась ломать их. Натаэль это заметил:
 

– Ты так нервничаешь? Что случилось?

– Мне не ловко говорить с тобой после…произошедшего, – я смотрела в пол, покраснев под цвет волос.

– Я пришёл поговорить именно об этом.

 
Я взглянула на собеседника, он пристально смотрел на меня.
 

– Эйви, я хочу, чтобы ты не винила себя в случившемся, – начал хильт. – Ты ни в чём не виновата перед своим возлюбленным.

– Я считаю наоборот.

 
Натаэль подошёл ко мне, уверенно взяв меня за руки.
 

– Не думай так, теперь ты знаешь наверняка, что твоему возлюбленному очень повезло с тобой.

 
Эти слова заставили меня вспыхнуть.
 

– Я не перестаю думать о тебе, Эйви, твои прикосновения и поцелуи – что-то запредельно прекрасное. Знай это. Но более всего мне не хочется, чтобы ты испытывала неловкость в моём присутствии. Я желаю, чтобы ты чувствовала то же, что и я в твоём обществе – уверенность и надёжность.

Я не совсем вразумила, о чём вещал собеседник, но была благодарна ему за этот разговор.

– Если ты больше не будешь предпринимать попыток поцеловать меня, уверяю, я перестану смущаться в твоём присутствии, – мои глаза вновь уставились в пол.

– Ты же понимаешь, что это почти невозможно, однако, если это твоё желание, я уважаю твои желания.

– Спасибо, Натаэль, – облегчённо выдохнула я, мне были приятны его слова.

– Пакрип прав, ты чудесна, Эйви, – хильт обнял меня, но в этот раз объятья получились самыми что ни на есть – дружескими. Натаэль отпрянул, я улыбнулась с ним в унисон.

– Пакрип сказал тебе, что мы сделаем остановку, затем отправимся дальше?

 
Остановку?
 

– Нет, не сказал.

– Совсем ненадолго. Мне нужно убедиться, что у меня всё в порядке.

– Это касается твоих дел? – Догадалась я.

– Совершенно верно, а вы с Пакрипом сможете погулять.

 
Я была рада сменить обстановку и просветлела от услышанной новости.
 

– Вот и отлично, – хильт всё понял по моему состоянию, мы отправились на палубу, где обнаружили Пакрипа.

Спустя непродолжительное время, наш корабль причалил к берегу. Пейзаж возник ниоткуда, словно разделив мир на две половинки – с одной стороны была звёздная ночь, а с другой – солнечный день. Вдали виднелась зелень и ослепительно-прекрасная местность: бескрайние луга с бесконечно разбрызганными на них цветами различной величины и пестроты, повсюду витал ветер, приятно обдувая нутро.

 
Взглянув на меня, Натаэль улыбнулся:
 

– Пакрип присмотрит за тобой. Я скоро вернусь, – после чего зашагал прочь. Вскоре он исчез из нашей видимости.

 
Я взглянула на Пакрипа, отметив, что он в некоторой задумчивости.
 

– Ты сможешь на некоторое время остаться одна? – Вдруг спросил ваулент.

– Без проблем, – просьба была странноватой, но я ничего не имела против.

– Обещай, что не покинешь корабль, пока я не вернусь, а вернусь я совсем скоро, после чего мы погуляем.

– Обещаю.

– Ты чудо, Эйви, – он прильнул ко мне, крепко обнял, а в следующую секунду испарился в небе.

Пожав плечами, я уставилась на весенний пейзаж, вдоволь им насладившись, я вернулась в одну из кают, устроившись на кровати, призадумавшись о Натаэле. После нашего последнего разговора мне определённо сделалось намного легче…