Текст книги "Свет луны на воде"

Автор книги: Хильда Никсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Можно добиться от полковника некоторой компенсации, но это пустяки по сравнению с доказательством его прав на запруду.

Андреа поглядела на Рода в поисках ответа на вопрос – что же ей делать? Но лицо его ничего не выражало.

– Единственное, чего я от вас хочу, – избавить Руди от неприятностей, – медленно проговорила она. – То есть не важно, каким образом это будет сделано, нельзя его жестоко наказывать за столь мелкое прегрешение.

– Телефонный звонок адвокату полковника все устроит, – заверил ее Джеймсон. – Вы согласны с таким способом действий, довольно ограниченным? – повернулся он к Роду.

– Пусть мисс Карсон решает.

– В таком случае я возвращаюсь в Норвич.

Адвокат взял свой портфель. Андреа пошла провожать его до дверей, ожидая, что Род последует за ним, но тот хоть и встал, прощаясь с мистером Джеймсоном, но двигаться с места явно не собирался.

Андреа закрыла за адвокатом дверь и постаралась успокоиться, прежде чем вернулась обратно в гостиную. Она упустила возможность выяснить, кто на самом деле владеет запрудой, и Род вряд ли одобрит ее поступок. Взгляды их встретились, девушка выдавила улыбку, но следующее заявление Рода повергло ее в шок:

– Еще рано, Андреа. Как насчет испытать мое пианино?

У нее голова пошла кругом. Совершенно позабыв о решении не вступать с Родом в более тесный контакт, Андреа приняла его приглашение не просто с удовольствием – с радостью.

– Так пойдет? – окинула она себя взглядом. – Я ведь должна произвести впечатление при первом визите.

– Уже произвели. Просто возьмите пальто.

– И ключи от машины.

– Они вам не понадобятся. Я сам привезу вас обратно.

Через пять минут они уже проезжали мимо коттеджа Джерри, а еще через несколько секунд въезжали в ворота большого, наполовину деревянного коттеджа. День умирал, но она разглядела аккуратную лужайку по обеим сторонам каменной тропинки, ведущей к широкому крыльцу с массивными дубовыми столбами, увитыми жасмином и жимолостью. Род открыл дверь и включил свет, и глаза Андреа распахнулись от восхищения. Не успела она насладиться просторным холлом и широкой лестницей с резными стойками перил и декоративными гипсовыми панелями, как Род провел ее в длинную комнату и включил электрический огонь в огромном камине.

– Позвольте взять у вас пальто.

Его руки коснулись ее плеч, и она вздрогнула.

– Идеально, Род, все такое старинное, красивое, прекрасной сохранности. Семейный очаг?

– Не хотелось бы вас разочаровывать, – рассмеялся он, – но если вы помните, я говорил, что живу здесь всего около десяти лет.

– Ах, да. Вы чужак, такой же, как и я.

– Даже больше. Я с той стороны Пеннинских гор, из Ливерпуля. Удивительно, что вы не заметили акцента. – Он положил ее пальто на диван. – Позвольте представить вам мое пианино, которым я заманил вас к себе.

Андреа подошла к инструменту и взяла несколько аккордов. Звук получился чистым, в голове всплыла давно забытая мелодия. Где-то на половине она поняла, что не помнит продолжения, и легко перешла на другую, очень похожую. Напряжение ушло, пальцы легко летали над клавишами. Память увела ее в далекое далеко, и она забыла, где находится. Она повернула голову и увидела, что Род сидит в кресле – ноги втянуты, глаза прикрыты, над трубкой вьется легкий дымок. Слезы радости навернулись ей на глаза. Потом вдруг вспомнилась Моника Дрейк, и пальцы резко ударили по клавишам в завершающем аккорде.

– Что случилось? – встрепенулся Род.

Она развернулась на вращающемся табурете:

– Ничего. Извините, если напугала вас. Просто я вдруг ощутила свою собственную несостоятельность.

– Для меня вы состоялись. Это пианино ни разу не звучало после смерти моей матери, если не считать моих неуклюжих попыток.

Андреа поднялась со стула:

– Ваша мама хорошо играла?

– Неплохо, но не слишком эмоционально. Вы куда более экспрессивны.

– Рада, что моя игра не оскорбила ваш слух.

– Оскорбила? Вовсе нет! Даже когда вы делали паузу, чтобы взять нужный аккорд, вам удавалось сохранить очарование музыки. Идите, садитесь сюда, я принесу вам шерри. Какое вы предпочитаете, сухое или полусладкое?

– Полусладкое, пожалуйста.

Андреа присела на диван, наблюдая, как Род подходит к резному угловому буфету. Чем дольше она здесь находилась, тем больше проникалась любовью к комнате. Окна не очень широкие, но высокие. По стенам шли балки неправильной формы, под ними – лепнина. На потолке балок не было, только гипсовые панели цвета слоновой кости.

Род вернулся с подносом – два стакана и графин.

– Надеюсь, вам понравится, – протянул он ей стакан. – Шерри – напиток на любителя.

– Наверное. Я не слишком разбираюсь в спиртном. – Андреа сделала небольшой глоток. – Вкусно. Расскажите мне о вашем доме. Он таким и был, когда вы сюда заехали?

– Таким? Не искушайте меня. Стоит мне сесть на своего конька, вы меня и через месяц с него не стащите. До смерти своими рассказами замучаю.

– Не замучаете. А если мне наскучит, я всегда могу сказать, что уже поздно и мне пора домой.

– Ладно, пеняйте на себя. Это не дом был, а настоящая развалина. Крыша худая, потолок местами обвалился.

– Но не в этой комнате? Тут не видно следов ремонта.

На губах его заиграла задорная мальчишеская улыбка.

– Здешней лепнине всего три года, Андреа.

– Не может быть! Это же очевидно ручная работа, механической аккуратностью нашего века и не пахнет.

– Нет, вы определенно напрашиваетесь! Старая лепнина кое-где сохранилась. Я снял слепки и наделал копий.

– Клей и гуттаперча? Я слышала о таком способе отливки гипса в художественной школе. Продолжайте, прошу вас. Это так интересно!

– Я посчитал, что материалы надо по мере возможности использовать старинные – известь, штукатурка, конский волос для связки. Ну и еще кое-что. К примеру, кирпичи для камина я набрал на развалинах старого дома. Дубовые балки тоже потребовались, и я...

Андреа подперла ладошкой подбородок и внимательно слушала отчет Рода о реставрации коттеджа XVI века.

– Вы должны гордиться им, – сказала она. – И тем, что основную работу сами проделали.

– Я и горжусь, в определенном смысле. Но иногда мне кажется, что место пропадает даром – один человек, восемь комнат, к тому же имеется один весьма существенный недостаток.

– И какой же, если не секрет?

– Рядом нет воды, негде на лодке покататься. До лодочной станции, конечно, всего пять минут на машине, но я редко приезжаю домой раньше семи-восьми вечера, а выйти под парусом очень хочется, хоть ненадолго. В конце сезона яхту надо вынимать из воды и ставить на ремонт, и приходится таскаться на станцию с банками, ведрами, красками, лаками, кистями и тому подобное. – Он невесело усмехнулся. – Только не подумайте, что я жалуюсь.

– Я понимаю, о чем вы. Это все равно что иметь гараж в нескольких кварталах от дома. Ближе воды нет?

– Только Килн-Брод. Запруда прямо за моим садом начинается. По правде говоря, до нее всего четверть акра земли от моих границ.

– Значит, будь протока Мак-Флит судоходной, вы бы могли ставить яхту чуть ли не на пороге своего дома.

– Да, но ведь та четверть акра все же существует. Когда-то у меня была идея прикупить участок и продлить сад, но никто не в курсе, кому именно он принадлежит.

– Понятно. – Андреа бросила взгляд на часы. – Боже, уже почти одиннадцать! Я не встану с утра. Спасибо за прекрасный вечер, Род. Я получила огромное удовольствие.

– Если так, то вы непременно вернетесь.

– О, мне бы очень этого хотелось, но...

– Ничего страшного. Дату назначать не обязательно. Встретимся, когда оба сможем.

Он без лишних слов принес ей пальто и помог одеться. Через десять минут она стояла на пороге своего дома и прощалась с ним, всем сердцем желая, чтобы он нашел предлог задержаться еще немного, но он так и не сделал этого. Вскоре она уже поставила чайник и пошла наверх переодеваться.

В душе у нее все перемешалось. Последние несколько часов она буквально купалась в счастье, но счастье это было мимолетным и, если так можно выразиться, краденым. Где была Моника Дрейк сегодня вечером и в тот вечер, когда они с Родом ходили под парусом? Может, голубки поссорились, а может...

Громкий стук в дверь напугал ее. Сердце подпрыгнуло, и она опрометью кинулась к двери. Он вернулся! Забыл что-нибудь. Пусть хоть на минуточку зайдет, но для нее каждая минутка на вес золота.

Она распахнула дверь, и улыбка ее тут же погасла.

– Джерри! – запнулась она. – Что так поздно?

– Захотелось увидеть тебя, моя драгоценная. – Он чмокнул девушку в щечку, отстранил от двери и закрыл ее. – Настрадалась без старины Джерри?

– Чуть все волосы на себе не повырывала, – ответила она в тон ему. – Я чайник поставила, хотела чаю с молоком выпить, но ты, наверное, кофе будешь.

И Андреа, не дожидаясь ответа, упорхнула в кухню. Щеки ее горели, кровь громыхала в висках, и она чуть ли не ненавидела Джерри. Девушка стучала чашками, стараясь справиться со своими эмоциями – должна справиться, просто обязана, если хочет, чтобы жизнь не стала невыносимой. Не стоит даже думать о Роде. Дружить с ним, конечно, здорово, но ничего, кроме дружбы, между ними быть не может.

– Угадай, кого я встретил в поезде! – крикнул из гостиной Джерри.

– Мужчина или женщина?

– Девушка.

– Из лондонских приятельниц?

Андреа пыталась потянуть время.

– Нет. Местная, – крикнул Джерри.

– Откуда мне знать, с кем из деревенских куколок ты успел познакомиться. Ты мне не рассказывал. – Она принесла поднос и поставила его на столик у огня. – Не тяни.

– Монику Дрейк, вот кого! Мы с ней за одним столиком обедали, правда. Я еле успел к отбытию, и в ресторане только одно свободное место осталось.

Андреа села и взяла свою чашку. Она уже успела совладать с собой и говорила вполне естественно.

– Неудобно было?

– Мне? – хохотнул Джерри. – Ты же знаешь своего старого маэстро, душа моя! Вот она напряженно держалась. Я бы сказал, холодно, но я сумел растопить этот лед. – Он откинулся на спинку и прикурил сигарету. – Заставил ее распить со мной бутылочку шампусика.

– Правда?

– А она совсем не так плоха, – продолжал гнуть свое Джерри. – Рассказала мне о той ошибке на твой счет и о том, как она все уладила. Я рад, правда. В маленькой деревне не стоит с людьми ссориться.

– Конечно.

Андреа не знала, что и сказать. Судя по тону, Джерри считает, что они обе виноваты.

– Она шмотки закупать ездила, – поведал ей Джерри. – Два дня по магазинам бегала. Всю багажную полку своими коробками уставила.

Эти нехитрые слова ножом пронзили сердце Андреа. Значит, Моники два дня в деревне не было! Вот почему Род нашел для нее время. Она могла бы и догадаться. Он человек внимательный, вот и решил сделать жест доброй воли. Залечить нанесенную душевную рану, не подозревая о том, как больно жжется мазь.

– Моника говорит, в Норвиче есть одно милое местечко с хорошей кухней и музыкой. Предлагает устроить двойное свидание – мы с тобой и она с Родом. Как тебе идейка? Растопим лед раз и навсегда, а?

Идея манила и пугала одновременно. Она уже засыпала Джерри вопросами, и, когда выяснилось, что это общегосударственная сеть танцевальных залов, ее энтузиазм перевесил страхи. Ну, станцует Род с ней пару-тройку раз, ничего страшного. Неужто она не сумеет попритворяться несколько минут?

– Согласна, – сказала она в итоге.

– Отлично. Я передам Монике. Улажу все через нее или, может, на самого Сандерса наткнусь. Надо разведать, где он живет.

– Его дом в четверти мили от твоего по той же дороге.

Андреа не хотела говорить о вечере с Родом – это все равно что нарушить границы священного храма. Но и скрывать, что она была там, тоже не собиралась, однако Джерри не заметил ее прокола.

– А как у тебя дела? Все тихо-мирно, на северном фронте без перемен?

– Не совсем. Я, похоже, в еще одно судебное разбирательство впуталась.

– Что? – подскочил Джерри. – Ну, надо же! Куда на этот раз вляпалась?

– Тебе не приходит в голову, что вляпаться могли другие? – раздраженно огрызнулась Андреа. – Почему ты всегда меня виноватой считаешь?

– Успокойся, душа моя! – ухмыльнулся он. – Сбавь обороты! Я не имел в виду ничего такого. И кто же тебя в это втянул?

Андреа рассказала ему о выходке Руди. Ей пришлось поведать и о визите в больницу вместе с Родом и мистером Джеймсоном, об их последующей дискуссии, и впервые в жизни Андреа увидела на лице Джерри неподдельную тревогу. Он придвинулся к ней поближе и обнял за плечи.

– Андреа, детка моя, в этом деле слишком много подводных камней, и мне это совсем не нравится. Послушайся дядюшку Джерри, дай задний ход. Юнец сам на свою голову беду накликал. Не стоит тебе ссориться с местными сановниками. Даже больше, это может...

Андреа отодвинулась от него. Он никогда не называл ее «деткой», и ей это не понравилось. И как по-хозяйски он обнимает ее, тоже.

– Я делаю то, что считаю правильным, – отрезала она.

– Что-то я засиделся, поздно уже, – вскочил Джерри.

– Прости меня, Джерри, – тут же пошла на попятную Андреа. – Я не хотела обижать тебя. Совет твой практичен, но я вряд ли последую ему.

– Советы – не мой конек, – рассмеялся он. – Не мастак я людей поучать. Как насчет танцев, все в силе, если я сумею договориться?

– Конечно, в силе, только мы на моей машине поедем. Не хочу, чтобы мою прическу ветром сдуло.

Она пошла проводить его и, когда он открыл дверь, заметила, как в лунном свете скользнул к сараю черный кот, которого она уже несколько недель не видела.

– Да у тебя тут дикие звери бегают! – поглядел на нее Джерри.

– Не то чтобы совсем дикие. Время от времени он спит перед моим камином.

– Он? Мне кажется, ты ошибаешься. Похоже, твоя мышеловка скоро произведет на свет потомство.

– Может, ты и прав. Время покажет. Спокойной ночи, Джерри.

– Спокойной ночи, детка моя.

Андреа захлопнула дверь. Чего ей не хотелось, так это быть чьей-то «деткой». Никакого особенного смысла Джерри в это слово конечно же не вкладывал, просто он привык так выражаться, но Андреа задумалась – как, интересно, Род назвал бы свою возлюбленную?

Она долго ворочалась в постели, но, заснув, очутилась в огромном, изысканно украшенном бальном зале. На площадке были только они с Родом, он нежно обнимал ее, легко и непринужденно ведя в замысловатом танце.

Музыка смолкла, и он повел ее к помосту, на котором возвышался трон. У трона стояли Моника и Джерри. Джерри держал корону на бархатной подушечке и широко улыбался ей. Красавица Моника была отчужденно-надменна.

Но Андреа не обращала ни на что внимания. Род провел ее по ступенькам к трону. Внезапно из-за портьеры появился полковник Фробишер.

– Покажите мне свои правоустанавливающие документы! – громыхнул он.

– Но мне нечего вам показать, – едва слышно проговорила Андреа.

– В таком случае вы дисквалифицированы. Корона переходит к Монике Дрейк.

Андреа сжалась в комочек. Род отпустил ее руку и повел к трону Монику. В окошке забрезжил рассвет.

Полежав немного, Андреа встала и натянула халат. Она знала, что больше ей уже не уснуть, как и то, что она непременно должна раздобыть документы на Килн-Коттедж. Непременно. Но где?

Глава 9

Андреа позавтракала и вышла в сад, не в силах избавиться от тягостного ощущения сна. Она безумно, безнадежно влюблена в Рода, вот в чем причина ее горестей.

Любовь эта, конечно же, была запретной, ведь Род помолвлен с Моникой. Но что она может поделать со своими чувствами? Как поступил бы любой другой на ее месте?

Она вернулась в дом и взялась за работу. Ей непременно надо убраться подальше отсюда, уехать в Лондон, но только после того, как решится дело Руди. Она подумала о Джерри. Ей придется объясниться с ним по поводу внезапного отъезда из Норвича, ведь он как-никак сделал ей предложение. А вдруг это и есть выход? Стать его женой... Андреа отложила в сторону кисть и выпрямилась на своем рабочем табурете. Вряд ли Джерри без ума от нее, да и она не питает к нему ничего подобного, но они нравятся друг другу, понимают друг друга. Не идеальный фундамент для строительства совместной жизни, но все же довольно прочный, гораздо крепче, чем шальная любовь многих других пар...

В ближайшие три дня ее никто ни разу не потревожил, наступила пятница. Ей удалось выработать расписание, сдерживающее в узде нездоровые мысли. Усердная работа до ленча, час посвящается уходу за садом, поездка к Руди в больницу, опять работа у мольберта до самой темноты. И вот когда она уже мыла кисти, раздался телефонный звонок. Девушка подняла трубку, готовая к любому повороту – ошиблись номером, мистер Джеймсон, Джерри, Род, даже Моника.

– Андреа Карсон у аппарата, – сдержанно произнесла она.

– Андреа! Это Джерри. Послушай, я все устроил.

– Устроил?

– Оставь этот тон, душа моя. Я уже сто лет не нарушал данных тебе обещаний. Обед с танцами, милая. Жди меня завтра около семи тридцати.

Кровь быстрее побежала по венам Андреа. Она снова увидит Рода!

– Ты еще там? – раздался голос Джерри. – В обморок не свалилась, душа моя?

– Я просто думала, что надеть, – попробовала рассмеяться Андреа.

– Я тоже сомневался и спросил у Моники насчет смокинга. Она говорит, что в длинном пойдет. Так что не переживай, душа моя, тебе все к лицу.

– Спасибо за комплимент. Хорошо, я буду готова к семи тридцати. И спасибо, что сообщил. Кстати, ты откуда звонишь, из телефонной будки?

– Нет, из местного паба. Я как приехал, целыми днями над работой корплю, только по вечерам позволяю себе кружку-другую пивка пропустить.

Андреа уже собралась дать отбой, когда в трубке послышался хлопок, взрыв смеха и бой барабанов и тарелок. В телефоне щелкнуло, и все исчезло.

Андреа нахмурилась. Похоже, Джерри обманывает ее. Вряд ли в тихом пабе подают шампанское и играют танцевальную музыку, если только в их разговор не вклинился кто-то третий. Джерри не привыкать сказки сочинять, но зачем? В этом нет никакой необходимости. Не ее дело, если он решил пойти куда-нибудь развлечься. Или все же ее? В свете последних событий он мог бы быть с ней более откровенным.

Но она и сама не слишком честна с ним, не правда ли? Отвечать ни да, ни нет на предложение руки и сердца – разве так себя ведут?

Что ж, если Джерри снова заговорит с ней о браке, она сможет дать ему честный ответ. Как бы он ей ни нравился, она его никогда не полюбит.

Андреа включила телевизор, даже не заглянув в программу.

В прихожей зазвонил телефон, и Андреа вскочила и кинулась к аппарату.

– Андреа Карсон слушает, – уверенно проговорила она.

– Это Род, Андреа. Что там насчет танцев в городе?

– Но разве вы не в курсе?

– Мне позвонили в офис и оставили сообщение. Я недавно вернулся и прочел его. Попытался разыскать Монику, но ее нигде нет. Кстати, кто обо всем договаривался?

– Скорее всего, Джерри. Он подал идею несколько дней тому назад, но окончательно я тоже только сегодня вечером обо всем узнала.

– Значит, это не вы устроили?

– Нет, конечно. Что-то не так, Род?

– Мне придется отложить довольно важную деловую встречу, назначенную на субботу, только и всего.

– Не стоит, Род. Я возьму машину и съезжу к Джерри. Скажу, что все отменяется. Если его нет дома, оставлю записку. И Монике позвоню, или вы сами...

– Нет, не делайте этого. – В голосе его зазвучали знакомые командные нотки. – Пусть все идет по плану. Я немного опоздаю, но приеду. Забудьте то, что я вам говорил, – уже мягче произнес он. – Мы хорошо проведем время.

– Как тут забудешь? Я понятия не имела, что вас не поставили в известность.

– Ничего страшного. Иногда меня ни дома, ни в офисе не застать. Целыми днями пропадаю, а то и ночами. Моника часто сама обо всем договаривается и потом оставляет мне сообщение.

– Понятно. Значит, все в порядке?

– Просто отлично. Увидимся завтра вечером. Пока.

– Пока. – Андреа лихорадочно искала повод продолжить разговор, но не нашла и дала отбой.

Ей вдруг стало не по себе. Джерри звонил из какого-то веселого заведения. А что, если Моника сейчас с ним? Но хватит уже предположений! Она проведет два-три часа рядом с Родом, будет слушать его голос, даже потанцует с ним. По правилам полагается хотя бы раз поменяться партнерами.

Андреа закружилась по комнате и вдруг с воплем бросилась наверх.

– В чем же я пойду?!

Она включила свет и раскрыла гардероб. Забраковав все костюмы и платья, она наткнулась наконец на два вечерних наряда. Ужас! Полчаса назад оба сгодились бы, но только не теперь. Да что на нее нашло, когда она их покупала? Ну и ладно. Поедет в город, потратится, и ну их, деньги. Весь Норвич перетрясет, но найдет то, что ей нужно.

На следующее утро она была в городе уже к открытию магазинов. Для начала она обошла несколько парикмахерских, желая записаться на вторую половину дня. Это оказалось нелегко, но в итоге местечко для нее нашлось.

Дальше на очереди стояло платье. Тур по магазинам ничего не дал, улицы постепенно наполнялись народом.

Андреа прошлась по улице с необычным названием Галерея Джентльменов. На другой стороне пестрели рыночные палатки, но яркие цвета не влекли ее. Она проверила боковые улочки и пассаж в надежде отыскать магазин вечерних платьев, ничего не обнаружила и снова вышла на Галерею. Движение стало прямо как в Лондоне. Заметив на той стороне универмаг с известным на всю страну названием, она перешла дорогу, протолкнулась вместе с другими покупателями в стеклянные двери и ступила на толстый ковер. Куда ни кинь взгляд, всюду роскошь. Небольшая лестница привела ее в салон модного платья, и девушка рухнула в кресло. Ноги болели, в душе – пустота отчаяния.

– Вечернее платье, пожалуйста. Что-нибудь особенное.

– Конечно, мадам.

Платья представали перед ней одно за другим, и в обычной ситуации ей понравилось бы чуть ли не каждое, но на этот раз она была слишком критична. И вдруг она увидела именно то, что надо.

– Я примерю, если можно.

– Его придется немного подогнать по фигуре, мадам.

Андреа прошла в примерочную и надела платье.

Оно, точно оно!

Таких роскошных нарядов она еще никогда не носила, но с нужной прической и макияжем... Расшитый жемчугом и блестками лиф оставлял плечи открытыми и мягко переходил в юбку. Цвет – шикарный голубой.

– Надо немного подобрать в талии и подрезать, – сказала продавщица. – И сядет идеально. Когда вы снова будете в городе, или вам прислать его на дом?

– Но оно нужно мне сегодня вечером! – растерялась Андреа, прекрасно понимая, что сегодня суббота, самый загруженный день недели. Но девушка лишь улыбнулась в ответ:

– Сможете вернуться к двум часам?

– Конечно. Мне еще по магазинам походить надо, прическу сделать, а сейчас я просто умру без чашечки кофе в тихом местечке.

– Есть у нас одна хорошая кофейня, но боюсь, не слишком тихая. Мадам не из Норвича?

– Нет. Я только начинаю знакомиться с городом.

– Тогда я порекомендовала бы вам Ассамбли-Хаус. Там самообслуживание, но очень мило.

– Звучит... э-э-э... очень представительно.

Андреа последовала нехитрым рекомендациям и вскоре уже входила в кованые железные ворота, скрывающие выстланный камнем дворик с фонтаном. По бокам – два крыла здания времен короля Георга, в центре к главному входу поднимается величественная лестница. Андреа направилась туда. Ассамбли-Хаус. Место, где собирались важные персоны города. Концерты струнных инструментов, арфа, спинет, а в этой комнате – танцы. Мужчины в напудренных париках склоняются над ручками дам в дорогих нарядах. Взмахи вееров и ресниц, обман и интрижки, и все ради любви – взаимной или неразделенной, как ее собственная.

Андреа вздохнула. Так было с начала времен и так будет всегда. Для одних – море радости, для других – мертвые надежды. Жизнь – это игра, и тебе приходится играть в нее, хочешь ты этого или нет.

В таких раздумьях она закончила свою нехитрую трапезу и пошла дальше по магазинам. Туфли и сумочка – не проблема, а вот найти подходящее боа оказалось не так просто. Затем настала пора идти к парикмахеру, на этом все дела закончились. Осталось забрать платье, и можно было ехать обратно.

Не успела она переступить порог дома, как на нее навалилось чувство вины. Никогда раньше она так не сорила деньгами, и ладно бы по делу. На танцы она ходит редко, и этот дорогущий наряд вряд ли пригодится ей в ближайшем будущем. Но ей удалось заглушить голос совести.

По крайней мере, я запомнюсь ему не как оборванка, решила она для себя.

Андреа распаковала платье и повесила его на видном месте. Настроение поднялось словно по волшебству, и, напевая веселый мотивчик, она принялась готовить себе еду. Далее последовала примерка, Она покрутилась перед зеркалом, накидывая боа на плечи, обматывая его вокруг шеи. Одно она поняла для себя точно – может, одежда и не делает человека, но женщину еще как делает. Джерри прибыл вовремя, и, когда Андреа открыла ему дверь, он восхищенно присвистнул:

– Вот это да! У мадам встреча с королевской особой?

– Нравится?

– Нравится?! Да я поражен в самое сердце! Тут поцелуем в лобик не отделаешься!

– Не смей! – попятилась она от него. – Я несколько часов макияж наводила.

– Напрасная трата времени. Никто не наносит позолоту на лилию, а ты определенно лилия.

– Много же тебе потребовалось месяцев, чтобы заметить это! Вот ключи от моей машины. Поведешь ты, но умоляю, только не гони. Не забудь – ты лилию везешь.

– Понял. Пятьдесят и ни милей больше.

Джерри сдержал свое слово. Путь до Норвича был ей знаком, а потом Джерри свернул на неизвестную окружную. Но друг ее, похоже, прекрасно ориентировался в хитросплетении местных дорог, поскольку без раздумий одолел несколько развязок и в итоге притормозил у здания с рядом остекленных дверей. Джерри вышел и подал ей руку.

– Вон туда, – ткнул он пальцем. – Я быстро, только машину поставлю.

Андреа вошла в небольшое фойе. Моники нигде не было видно.

Прошло почти пять минут, когда дверь распахнулась, и, к удивлению Андреа, на пороге появился Джерри под руку с Моникой.

– Увидел, как она из такси выбирается, – пояснил он.

– Значит, вы не на своей машине? – вежливо поинтересовалась Андреа.

– Милая моя девочка! В таком-то платье? В любом случае, я никогда не сажусь вечером за руль. Если Рода нет, вызываю такси. А сегодня он конечно же сам отвезет меня домой.

– Конечно. Красивое платье.

– О, это с Оксфорд-стрит. Ничего особенного.

– Может, пройдем? – вмешался Джерри.

Он направился вперед, через двойные двери, вверх по лестнице с ковровой дорожкой на балкон со столиками на двоих. Снизу лилась музыка, но, глянув через перила, Андреа увидела, что танцует всего несколько пар. Моника и Джерри пошли к ярко освещенному бару, Андреа чуточку отстала от них. Платье «ничего особенного, с Оксфорд-стрит» было из белого бархата и прекрасно скроено, а небрежно накинутая на плечи меховая накидка наверняка стоила больше, чем весь наряд Андреа. Если бы сегодня проходили соревнования «кто лучше одет», Андреа не прошла бы и первого тура.

– Что будете пить, девочки? – поинтересовался Джерри у своих спутниц, усадив их на барные табуреты.

– Розовый джин, – скучающим тоном протянула Моника.

– А мне мартини с лимонадом, – сказала Андреа. – Долгоиграющего коктейля хочется.

– Отлично. Я начну с чего-нибудь быстрого. ― Джерри сделал заказ и с улыбкой оперся на стойку. ― Везет мне сегодня. Никогда не видел двух таких красивых девушек в одном месте. Только вот с танцами проблема. Что будете делать? Жребий тянуть?

Моника пригубила свой бокал:

– На мой счет можешь не волноваться. У меня тут наверняка знакомые найдутся. А когда Род приедет...

Она оставила предложение незаконченным и выразительно поглядела на Андреа, давая понять, чья он собственность, но это лишь рассмешило ее.

– Думаю, Джерри придется выбирать. В конце концов, он даже не удосужился обсудить с Родом наш поход,

Джерри зыркнул в сторону Андреа и выпалил:

– Ага, уже ступили на тропу войны! Надо задушить это в зародыше. Я брошу монетку. Орел или решка. Андреа?

Андреа проиграла, но в этот момент оркестр грянул вальс.

– Он твой, дорогая, – ухмыльнулась Моника. – Вальсы я только с Родом танцую.

Джерри взял Андреа под руку и провел вниз, на танцпол. Девушка попыталась раствориться в музыке и движении, но, несмотря на практически пустую площадку, сверкающие огни и восхитительное убранство, ей никак не удавалось расслабиться. Она нервничала, каждой клеточкой тела ощущая – что-то тут не так, и это не просто легкая враждебность между ней и Моникой, вполне естественная в подобных обстоятельствах.

– Я не виноват, – прошептал ей на ухо Джерри. – Я договаривался с Моникой, а она уже, в свою очередь, должна была поставить в известность Рода.

– И как ты с ней договаривался, по телефону?

– Нет. Мы встретились в отеле в Роксхаме.

– Там, где хлопают пробки от шампанского и льется музыка? – тут же решила уточнить Андреа.

– Ну да. Парни любят немного поразвлечься, знаешь ли.

– И девушки, как я вижу, тоже. Но это ваше дело, если не считать путаницы с этим вечером.

– Я надеялся, у тебя другое настроение будет. Я сегодня как раз хотел снова поднять один вопрос. Обстановка вполне подходящая.

– Если это то, о чем я думаю, вряд ли танцы и обед на четверых подходящее время и место.

– Может, ты и права.

Джерри не произнес больше ни слова до самого конца вальса и молча повел ее наверх.

– Я посажу тебя за наш столик и схожу за Моникой, – прошептал он. – Ты ведь не любишь у бара рассиживаться.

– Не люблю, спасибо.

Джерри вывел ее на балкон, чуть ниже того, где находился бар. Позвал официанта, и тот показал им столик с видом на танцпол.

– Посидишь немного? – отодвинул он для нее стул.

– Конечно. Ты ведь знаешь, меня не надо опекать.

Он хотел было сказать что-то еще, но глупо улыбнулся и ушел. Андреа принялась разглядывать оркестр. Объявили быстрый танец, и площадка вмиг наполнилась людьми. Андреа блуждала взглядом по парочкам, пока не наткнулась на Джерри и Монику. На лице соперницы было написано неприкрытое удовольствие. Джерри широко улыбался, ноги его выделывали замысловатые па, каких Андреа в жизни не видывала. Парочка явно наслаждалась танцем.

Андреа с интересом наблюдала за ними со стороны. Движения отточены и гармоничны, прекрасно дополняют друг друга. Не похоже, что они первый раз вместе отплясывают.

Андреа уже начала их рассматривать как пару в широком смысле этого слова, когда на плечо ей легла тяжелая ладонь. Она развернулась и очутилась лицом к лицу с Родом.

– Освободился раньше, чем ожидалось. – Голос спокойный, но вид мрачноватый. – Где они? Танцуют?

– Да. Я рада, что вам удалось так скоро прийти. Надеюсь, осложнений не возникло.

– Нет. Не желаете спуститься, или танец уже к концу подходит?

– Только начался. Я с удовольствием, но, может, вы хотите выпить для начала.

Вместо ответа, он взял ее под руку и повел вниз.

– А вы изменились, – бросил он на нее взгляд на лестнице. – Никогда не представлял вас с такой высокой прической.