Текст книги "Разрываемая (ЛП)"
Автор книги: Хейзел Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 10
Мак чувствовал это костьми. Хамелеон будет там.
Темные внедорожники и черно-белые полицейские машины ворвались на парковку, сирены ревели, огни мигалок сияли в сумерках наступавшего вечера. Пустующий госпиталь представлял собой большую территорию. Со странным чувством дежа-вю, Мак выпрыгнул с пассажирского сиденья еще до того, как автомобиль полностью остановился. Не сбиваясь с шага, он проверил вертолет над головой и активировал микрофон на рации.
– Ладно, ребята, – сказал он. – Вы знаете, что делать.
Они обязаны знать. Это уже третий раз за неделю.
– Команда по спасению заложников идет первой, – сказал Мак, медленно поворачиваясь в кругу собравшихся агентов и полицейских, которые его окружили. – Первым делом направляйтесь в операционные, указанные на планах этажей. Потом двигайтесь дальше.
Хотя владельцы Линда Висты немедленно предоставили план здания, который всегда держался наготове для телевизионщиков, они знали помещение наизусть. Все операционные сосредоточены на подземном уровне.
Мак видел Изабель, стоявшую рядом с Диксоном, оба они были одеты в пуленепробиваемые жилеты, как и он сам.
– Полиция Лос-Анджелеса охраняет периметр здания. Никто не входит и не выходит. Давайте найдем ее!
Тела побежали в разные стороны, полицейские машины тоже тронулись с места. Мак махнул сержанту Диксону и Изабель. Как и с Эсме, была возможность, что видение может сообщить важную зацепку по Хамелеону.
– Держите Изабель за собой, – сказал Мак сержанту. – Мы следуем за командой по освобождению заложников.
Это должна быть операционная.
Он нашел секундочку, чтобы встретиться взглядом с Изабель. Ее янтарные глаза оставались ясными, сосредоточенными и напряженно смотрели на него. Быстро кивнув, Мак повернулся и побежал за командой спасения заложников.
***
Линда Виста могла служить площадкой для съемок фильмов ужасов, подумала Изабель, следуя за сержантом Диксоном. Мак ушел далеко вперед, устремившись по темному коридору. Крики команды по спасению заложников эхом отскакивали от грязного переломанного кафеля. Изабель слышала треск их раций и топот ботинок. Лучи фонариков бешено метались туда-сюда, как будто сотни крошечных поездов сошли с рельсов и рвались вперед.
Хоть Изабель и хотелось быть ближе и видеть, что происходит, Диксон держал перед ней свою длинную руку.
– На таком расстоянии будет лучше, – сказал он. – Мы узнаем все одновременно с ними.
Маленькая рация на его ремне издавала непрерывное стаккато обрывистых предложений, состоявших в основном из чисел и букв.
Внезапно огни впереди исчезли, вместе с группой переместившись влево. Какофония повышенных голосов эхом раздавалась по коридору, но Изабель не могла разобрать, что они говорят. А когда они с сержантом Диксоном сократили отделявшее их расстояние, воцарилась зловещая тишина. Их собственные шаги громко раздавались в тишине, ее шпильки стучали по пустому коридору, а единственный свет лился от фонарика сержанта. Они приближались к огромному дверному проему, который выглядел так, будто когда-то состоял из двойных дверей. Но как только они подошли, оттуда вышла команда по спасению заложников. Хоть они повернули и продолжили осматривать коридор, что-то в их движениях изменилось. Они пригнулись ниже, не так тесно группировались и держали наготове винтовки. И хоть они двигались с определенной целью, осознала Изабель, проходя дальше во тьму коридора, они не бежали. Они не спешили.
– Нет, – пробормотала она.
Как раз когда они дошли до широкого дверного проема, из рации сержанта донесся голос Мака.
– Мы ее нашли. Всем командам, мы ее нашли, – сказал он. – Жертва мертва.
Как только эти слова отложились в мозгу Изабель, перед ней открылась сцена в операционной. Невероятно яркий светильник стоял на металлическом подносе, освещая огромную комнату резким светом.
– Проклятье, – в голос выругался Диксон.
– Криминалисты, – сказал Мак, и рация Диксона умножала его голос. – В седьмую операционную. Живо.
Изабель подавила крик, обеими руками зажав себе рот. Глаза Анджелы оставались открытыми, как и ее губы. Ее болезненно-бледное лицо как будто светилось изнутри, губы были такими же белыми. Изабель хотела убежать, оказаться как можно дальше от этого места, но не могла даже отвернуться. Вместо этого ее пристальный взгляд как будто магнитом притягивался к колену Анджелы.
О Боже мой. О Боже мой. О Боже мой.
Мак закрыл ей обзор.
– Тебе необязательно это видеть, – сказал он сухим напряженным голосом. – Ты ничем не можешь помочь.
Колено Анджелы было абсолютно вскрытым, как в классе по препарированию. Кровь заливала всю нижнюю часть тела, наверное, слоем в целый дюйм, поднимаясь почти до низкого металлического бортика операционного стола.
– Сержант, – сказал Мак поверх ее головы, привлекая Изабель в объятия. – Позвоните Шэрон, чтобы она сообщила семье Карасов.
Специальные агенты в костюмах начали прибывать, помедлив в дверях, пока выходил сержант. Мак вывел Изабель из операционной, ее руки все еще прижимались к ее губам. Мимо них прошла команда криминалистов в белых герметичных костюмах. Изабель зажмурилась, но могла видеть лишь безжизненное лицо Анджелы. Мак крепко обнял ее, и она наконец-то оторвала руки ото рта лишь для того, чтобы зарыдать. Она уткнулась в грудь Мака, отчаянно вцепившись в его спину.
– Я знаю, – прошептал Мак.
Ей даже не приходило в голову, что они могут потерпеть неудачу. Сама того не зная, до этого самого момента Изабель представляла себе сцену спасения. Совсем как обнаружение Эсме, только на ее месте – Анджела.
– Мак, – сказал Диксон. – Думаю, вам стоит это увидеть.
Но Мак не ответил. Он просто держал ее и нежно гладил по волосам и спине. Усилием воли Изабель наконец сумела перестать плакать. Она вытерла глаза и шмыгнула носом, когда Мак ее отпустил.
– Ты в порядке? – тихо спросил он. За ним развивалась какая-то смутная деятельность, и Изабель утвердительно кивнула. – Хорошо, – сказал Мак. – Подожди здесь.
Она снова быстро кивнула. Одна лишь мыль о том, чтобы войти в эту комнату, заставляла ее дрожать. Обняв себя и отодвинувшись подальше от дверей, Изабель нашла ближайшую стену и прислонилась к ней.
О Боже мой, подумала она. Анджела мертва.
Изабель снова вытерла глаза, перчатки промокли от слез. Полицейские офицеры присоединились к группе наблюдателей, замелькали вспышки камер, освещая их лица. Выражения были мрачными, жесткими и неожиданно злыми. И никто из них не отворачивался, в отличие от нее.
Мак пробился через них, покидая операционную и направляясь к Изабель, Диксон следовал за ним. В руке Мак держал большой прозрачный пластиковый пакет с чем-то внутри. Что-то было не так. От напряженного выражения его лица у Изабель скрутило живот, и когда он приподнял пакет, чтобы она могла увидеть содержимое, то от ужаса у нее перехватило дыхание.
Но внутри находился всего лишь стетоскоп. Он выглядел новеньким, металл поблескивал в ярком свете, когда Мак развернул пакет. Но когда показалась тыльная сторона стетоскопа, Изабель осознала, что бумажка внутри не являлась биркой, подобной тем, которые она видела в хранилище улик. На этом клочке бумаги от руки было написано ее имя.
– Что… – начала Изабель, склоняя голову и глядя на это.
– Думаю, он оставил тебе сообщение, – сказал Мак.
***
Мак наблюдал за лицом Изабель, когда на нее снизошло осознание, и она отшатнулась от пакета. Он меньше всего хотел заставлять ее читать этот стетоскоп, но если Хамелеон оставил улику, намеренно или нечаянно, которая могла привести к его идентификации, его поимке, тогда это нужно было сделать.
Но Изабель тоже знала это, Мак видел это по ее лицу. Хоть она и прижалась к стене, теперь она вновь шагнула вперед. Поджав губы в тонкую линию, она начала снимать перчатку.
Криминалисты уже определили, что на стетоскопе и бумаге не осталось отпечатков, хотя металлический диск, казалось, был поврежден – как и все в этом месте. На какую бы ошибку Хамелеона не надеялся Мак, особенно учитывая «операцию», оставление отпечатков не входило в его планы. Когда Изабель сдернула перчатку, Мак раскрыл пакетик. Но тот факт, что он специально оставил что-то после себя, стал еще одним признаком, что Хамелеон становится наглым – очень наглым.
Когда Изабель опускала голую руку в пакет, ладонь дрожала. С последним шипящим вздохом она коснулась одного из наушников. Свет от прожекторов, установленных криминалистами, проливался в коридор и освещал лицо Изабель сбоку. Один ее глаз, ясно видный Маку, немедленно расфокусировался, как будто она смотрела сквозь его грудь.
Внезапно ее глаза расширились, брови взлетели вверх, рот раскрылся, и Изабель закричала.
– Изабель! – заорал Мак, выдергивая стетоскоп из ее хватки.
Изабель начала падать назад, ее тело закоченело как доска, крик оборвался. Мак швырнул пакет в сторону Диксона и кинулся вперед. Он поймал ее обеими руками, когда она уже вот-вот готова была удариться о стену.
– Изабель! – снова закричал он, опуская ее на пол, ее раскрытые глаза уставились в потолок. – Изабель!
Ее глаза медленно моргнули, и все тело обмякло, голова запрокинулась. Рядом появился парамедик и поддержал ее голову, а Мак бережно уложил ее на пол. Вокруг них начали собираться офицеры и агенты.
– Изабель, – сказал Мак, склоняясь над ней. – Ты меня слышишь?
Краем глаза он заметил, что медик, мужчина тридцати с лишним лет, взял руку Изабель и прощупывает пульс на запястье.
– Не трогай ее руку, – рявкнул Мак, только потом осознав, что мужчина был в латексных перчатках.
– Вот, – сказал Диксон где-то сзади, протягивая парамедику перчатку Изабель. – Наденьте это на нее.
– Мак? – дрожащим голосом прошептала Изабель.
– Я здесь, – отозвался он, беря ее за другую руку и наклоняясь ближе. Ее глаза посмотрели на голос, и когда она моргнула, Мак увидел, как сфокусировался ее взгляд. И сразу же навернулись слезы.
– Что? – спросил он. – Изабель, что такое?
– Он придет за мной, – выдавила она едва слышным голосом. – Я следующая.
Глава 11
Изабель нескоро добралась до душа. Плохо уже то, что она лежала на грязном полу Линда Висты, но ей отчаянно нужно было смыть с себя вонь операционной. Выключив фен, она услышала голос Мака в гостиной. Он почти беспрестанно висел на телефоне: с Беном, с Шэрон, с сержантом Диксоном. Как всегда, он контролировал все и оставался уверенным, хотя явно беспокоился за нее.
Положив фен и посмотрев на свое отражение, Изабель увидела вовсе не свое лицо и даже не лицо Анджелы – это было лицо Хамелеона. Его голос эхом разносился по пустой операционной.
– В следующий раз, Изабель, – орал он, пока по ее ладони распространялась боль, – это будешь ты!
Изабель стиснула запястье, глядя на сжатый кулак, и приказала ему разжаться. Но ее ногти жестко вдавились в ладонь, усиливая боль.
– О боже, – пробормотала она, разгибая каждый палец по очереди. Обе ее руки дрожали.
Изабель наполовину ожидала увидеть там след от ожога, но там были лишь красные отметины от ее ногтей.
– Изабель? – голос Мака раздался вплотную к закрытой двери. – Ты в порядке?
Она слегка подпрыгнула от этого звука.
– Я в норме, – быстро сказала она, натягивая на себя полотенце и надевая свежую пару перчаток, хотя руки все еще дрожали. – Сейчас выйду.
Мак стоял в коридоре и ждал ее. Его взгляд быстро метнулся к полотенцу, подоткнутому на ее груди, но потом тут же сосредоточился на ее руках. Мак нежно взял их в свои ладони.
– С каких это пор «норма» включает в себя дрожащие руки? – тихо спросил он. – Знаешь, нормально быть не в порядке после такого.
Изабель посмотрела на свои руки, стараясь не плакать, но проигрывая битву. Мак положил один палец на ее подбородок и заставил приподнять голову.
– Я только что говорил по телефону с Беном, – сказал он. – Я рассказал ему о нас.
Изабель моргнула и почувствовала, как слезы покатились по щекам.
– Ты – что? – выдавила она.
– Он был не в восторге, – продолжил Мак с натянутой улыбкой. – Но он мне не начальник, и он ничего не скажет моему начальнику – хотя я сам ему расскажу.
Изабель собиралась запротестовать.
– Слушай, – сказал Мак, хватая ее за плечи. – Я не собираюсь больше скрывать наши отношения. Мне все равно, что подумает Бен или ФБР. Ты слишком много для меня значишь.
– Но…
Он прижал палец к ее губам.
– Дело сделано, Изабель, – сказал Мак, и его сине-зеленые глаза спокойно всматривались в ее. Теперь его улыбка была искренней. – И я рад, – его палец легко скользнул по ее губам, медленно спустившись к подбородку, и Мак склонился к ней. – А ты разве не рада?
Даже сквозь слезы Изабель невольно улыбнулась ему.
– Рада, – выдохнула она, и его рука скользнула на ее затылок, а рот нашел ее губы.
***
В отличие от вчерашнего лихорадочного соития, поцелуй Мака был мягким и медленным. Изабель закрыла глаза, отдаваясь легким как перышко прикосновениям, пытаясь отогнать прочь ужасные образы этого дня. Его губы нежно посасывали ее губки, но когда они переместились на щеки, Изабель знала, что он сцеловывает слезы, которые продолжали катиться. Ощущение было невероятно нежным и почти настолько же опустошающим, как и его остервенелая страсть. А когда его губы плавно вернулись к ее рту, Изабель осознала, что ее нижняя губа подрагивает. Мак, должно быть, тоже почувствовал это, потому что его губы сомкнулись на ней, а руки скользнули по спине, привлекая ее ближе.
У Мака существовало столько сторон: руководящий всем агент; мужественный зверь страсти; анализирующий профайлер; нежный любовник. Мысль о том, чтобы снять перчатки и коснуться его груди, вспыхнула в ее мозгу с силой взрыва. Он рассказал о них Бену.
Разве это не говорит о серьезных намерениях?
И когда язык Мака неспешно погладил ее нижнюю губу, Изабель с неожиданной ясностью увидела, что это не Мак не готов к видению.
Это она не готова.
Кто та темноволосая женщина, наполнявшая его печалью? Действительно ли я хочу знать? Положит ли это знание конец всему?
Вздрогнув, Изабель осознала, что Мак больше не целует ее, и тут же открыла глаза.
– Ты устала, – тихо сказал он. – Возможно, пора ложиться в постель.
– Нет, – выпалила Изабель громче, чем намеревалась. – То есть, да, – она заставила себя замолчать и сделать глубокий вздох. – Я хочу сказать, да, пора в постель, но не ради сна.
***
Мак мысленно отвесил себе пинок.
Мне не нужно было позволять Изабель увидеть место преступления.
Она же гражданская, ради всего святого, и он как-то упустил это из вида. И он точно знал, как. Когда она стояла там в одном полотенце, ему требовалась каждая капля его силы воли, чтобы не поднять и не унести ее в спальню. Но Изабель явно тряслась, и не без причины. В ее глазах отчетливо виднелась боль.
Без лишних слов Мак просто обхватил руками ее миниатюрную фигурку, сделавшуюся ниже ростом без высоких каблуков, и прижал к себе. Он поглаживал шелковистые волосы, пока Изабель уткнулась лицом в его грудь и скользнула руками на талию. Он сделал бы что угодно, чтобы унять эту боль. Это взывало к его защитительным инстинктам – к той части, что была хорошо ему знакома.
– То, что ты увидела сегодня, напугало бы любого, – прошептал Мак. – Это естественная реакция.
Несколько секунд Изабель ничего не говорила, но потом ее руки крепче сжали его талию, и она подняла голову.
– Я боюсь не этого, – прошептала она. – Я боюсь потерять тебя.
Мак нахмурился и отстранился, чтобы увидеть ее лицо. Она снова плакала.
– Изабель, – произнес он. – Как это возможно? Я только что сказал тебе, что признался Бену насчет нас.
В ответ ее руки переместились на его грудь, и Изабель посмотрела на них сквозь слезы. Тоже опустив взгляд, Мак наткнулся на перчатки, которые почти уже не замечал.
Снова перчатки, видения и ее убежденность, что они еще не готовы к этому. Поначалу Мак игнорировал это, видя, как сильно она расстраивается. Что ж, возможно, пришло время решить это раз и навсегда. Но как только по ее лицу снова покатились слезы, а нижняя губа задрожала от эмоций, Мак понял, что сейчас – не лучший момент. По факту, не осталось никаких слов, которых он еще не сказал бы. Вместо этого Мак сделал то, чего хотел с самого начала. Он наклонился и поднял Изабель, чувствуя, как ее руки сжимаются вокруг его шеи, а тело сворачивается на его груди, и отнес ее в спальню.
***
Хоть Мак опустил ее на одеяло и начал выпрямляться, Изабель его не отпустила. Она вцепилась в него так, будто тонула.
– Не уходи, – прошептала она дрожащим голосом.
– Я никуда не уйду, – сказал Мак, садясь на кровати лицом к ней. – Даже безумные вертолеты полиции Лос-Анджелеса не утащат меня прочь.
Она попыталась улыбнуться его жалкой шутке, но эта кривая попытка лишь подчеркнула то, как ужасно она себя чувствовала. Острый укол боли и сожаления пронзил грудь Мака.
– Изабель, – прошептал он, лаская ее щеку.
Ее рука в перчатке мгновенно накрыла его ладонь, и Изабель склонила голову, прижимаясь к его руке и все равно пытаясь улыбаться. Когда она сделала это, длинные темные пряди ее волос, укрывавших другое плечо, соскользнули с изящного изгиба шеи. Медленно, но уверенно, Мак наклонился к ней и легко коснулся губами ее обнаженного плеча. Он помедлил, ожидая какой-то реакции, но когда ее не последовало, он поднялся к ее шее и снова легко поцеловал. С губ Изабель сорвался прерывистый вздох. Продвигаясь еще выше, Мак позволил кончику языка проложить небольшую дорожку, потом снова помедлил и мягко всосал гладкую как атлас кожу.
– Боже, как приятно, – выдохнула Изабель, ее голос все еще дрожал. И теперь Мак осознал, что все ее тело била легкая дрожь.
И вновь он передвинулся выше, пробуя ее на вкус, чувствуя теплоту под кожей. Изабель склонила голову, чтобы подстроиться под него, и его губы коснулись ее шеи, всасывая предложенную плоть жестким нажимом губ. Мак не торопился, желая, чтобы тихая дрожь ее тела прекратилась. Он двигался медленно и размеренно, и когда с ее губ сорвался очередной вздох, он почувствовал, как часть напряжения покинула ее тело. По одному сладкому укусу за раз Мак поднимался по ее шее к подбородку и наконец к ее губам. Ее полные губки уже приоткрылись, веки опустились, и Мак тремя мягкими и долгими поцелуями коснулся ее рта. Соблазнительно припухшие губки отозвались, целуя его в ответ так же легко, но пытаясь следовать за ним.
Но когда его рука бережно удержала ее лицо, не давая вертеться, его губы скользнули под ее подбородок к горлу. Изабель запрокинула голову, и Мак воспользовался возможностью подобраться еще ближе, позволил рукам скользнуть по ее спине, откидывая ее назад.
***
Изабель чувствовала теплое дыхание Мака, влажно обдававшее кожу ее грудей, пока его рот плавно опускался ниже. Постепенно образы тела Анджелы, воспоминания об ее боли, и даже искаженное гримасой лицо Хамелеона начали блекнуть по мере того, как нескончаемые и настойчивые поцелуи Мака требовали от нее оставаться в реальности. И когда ее сердце забилось быстрее, Изабель знала, что ее тело отвечает на это требование.
Его сильная рука обвилась вокруг ее тела, и Мак наклонил ее еще дальше, затем быстро потянул за полотенце, и Изабель ощутила падение ткани. Прохладный воздух омыл ее тело, но ощущение продлилось недолго, потому что влажный язык Мака быстро нашел путь к ее грудям. Ее тело напряглось от предвкушения, и сосущие укусы его губ вовсе не облегчали ее состояние. Изабель запустила пальцы в его густые волосы, и Мак позволил ей откинуться на кровать. Но как только он забрался вместе с ней на одеяло, и Изабель раздвинула ноги, позволяя его бедрам устроиться меж ее колен, она осознала, что Мак все еще одет.
– Нет, – прошептала она. Его губы тут же прекратили свой нежный массаж, и Мак посмотрел ей в глаза. – Твоя кожа, – сказала Изабель, протягивая руку к первой пуговице его рубашки. – Мне нужно ощутить ее рядом с собой.
Прекрасно изогнутые губы Мака сложились в улыбку, и с последним легким поцелуем прямо в сосок он встал. Изабель ахнула от ощущения, наблюдая, как он раздевается и надевает презерватив. Вершинки ее грудей затвердели и покрылись мурашками. Одного лишь его вида – бугры грудных мышц, тугие жилы на бедрах, длинные сильные ноги, выступающая эрекция – было достаточно, чтобы вызвать волну тепла меж ее бедер. Его глаза скользнули по ней, Мак вернулся к кровати и помедлил у самого края. Как будто запоминая ее, он прошелся по каждому дюйму ее тела, и Изабель заерзала под его напряженным взглядом.
Наконец Мак забрался на кровать, и она ощутила между коленей кожу его бедер, покрытую волосками, почувствовала, как его теплая грудь прижимается к ее холмику, а влажные губы накрывают ее грудь прямо над соском. Изабель закрыла глаза от покалывающего ощущения его языка, дразнящего ее, его губ, жадно всасывавших чувствительную плоть. Мак медленно опустился до напрягшейся вершинки, и ее руки стиснули его крепкие плечи. Его язык описал горячий влажный круг вокруг чувствительной горошинки, снова и снова, прикусывая затвердевший сосок. Изабель почувствовала, как ее собственные бедра ерзают против ее желания. Но когда губы Мака сомкнулись на ноющем центре ее груди, ее бедра содрогнулись, а с губ сорвался прерывистый вздох.
В груди Мака зародилось нечто, напоминающее рычание, поднялось к его горлу и завибрировало в его влажном рту вокруг холмика ее груди. Бешеное покалывание зародилось в набухшей вершинке от электризующего прикосновения, а другой сосок сочувственно затвердел. Они оба пульсировали желанием, пока Мак посасывал одну горошинку. Он дразнил ее, бережно потягивая. Он сосал измученный сосок, забирая всю подрагивающую вершинку в свой изумительный рот. Изабель извивалась под его весом. Мак помедлил, и весь ее мир сосредоточился на том, что он сделает следующим.
Его язык легонько коснулся твердого как жемчужина соска.
Изабель застонала, выпуская воздух, который неосознанно задерживала в легких.
Мак снова и снова едва ощутимо ударял языком по соску, то отступая, то возвращаясь, и ее стон превратился в высокое хныканье. Но когда Мак сжал его зубами и слегка прикусил, Изабель быстро выдохнула и бешено выгнула спину, абсолютно не контролируя себя. Вес его груди не давал ее бедрам сдвинуться с места, но она полностью поднялась над кроватью и ощутила, как рот Мака отпустил грудь. Томный стон сорвался с ее губ, и она жестко впилась пальцами в его покатые плечи.
– На вкус, – хрипло прошептал Мак между ее грудей, – ты так же хороша, – произнес он между лижущими поцелуями и прикусываниями кожи на животе, – как выглядишь.
Его хриплое дыхание омывало ее живот, язык нырнул в ямочку пупка. Ее спина только-только расслабилась, и тут же выгнулась вновь от внезапного вторжения. Его губы были просто невероятными, опускались все ниже, посасывали нежную плоть между ее бедер, прокладывая горячую влажную дорожку к ее холмику, и внезапно Изабель осознала, где все это закончится.
Она слышала об этом, но никто ни разу не касался ее так. Но когда Мак опустился еще ниже, и она раздвинула колени, обхватив его широкую грудь, все ее тело задрожало в предвкушении.
Все началось как нежное касание его языка, такое мягкое, что Изабель почти не осознавала, что он ее касается. Но когда его влажный язык толкнулся в ее сладкое местечко, в ней расцвела отчаянная ноющая боль, какой она не знала ранее. Изабель застонала от невероятного наслаждения, вцепившись пальцами в его волосы. Крошечная плоть там набухла и затвердела так, как ей до сих пор казалось невозможным, и Изабель хрипло втянула воздух ртом. Язык Мака ответил подрагивающим движением прямо по нужному месту, отчего каждый нерв в ее теле вспыхнул пожаром.
– О боже, – Изабель ахнула, задыхаясь, голос превратился в хныканье. – О боже.
Ее бедра задрожали от конвульсий в слишком чувствительном центре. Руки вцепились в одеяло, стиснув его в кулаках. Спина то и дело выгибалась от этой сладостной пытки. Ее холмик пронзило сладкой болью, он пульсировал нарастающим экстазом. Невыносимое удовольствие затопило все тело, нарастая все выше и выше, угрожая забросить ее за грань.
Но когда Мак всосал выступающий и набухший комочек в рот, Изабель больше не могла сдерживать безумные ощущения, вызванные его ласками. Расплавленный жар хлынул в ее сладкое местечко, и она хотела выкрикнуть имя Мака, но с губ сорвался лишь пронзительный жалобный вопль.
Внезапно Мак оказался на ней, его грудь прижалась к ее телу, а его возбуждение тут же толкнулось внутрь.
***
Мак больше не мог этого выносить. Великолепная фигура Изабель чувственно выгибалась под ним, и его тело больше не могло игнорировать его зов. Нужда быть в ней, коснуться самой интимной ее части, взяла над ним верх. Мучительно медленно, чтобы она могла почувствовать каждый его дюйм, Мак вошел в нее.
Руки Изабель вцепились в его спину, ее естество напряглось, обхватывая его, побуждая войти глубже. Ее бедра выгнулись, чтобы принять его, прерывистые вздохи жаром обдавали его горло, но Мак все равно входил медленно, направляя себя в ее тело, проникая в сладость, которую только что пробовал на вкус.
Узкое и влажное, ее тело обхватывало его, пока они плавно соединялись. Мак опустился на локти, ощущая, как ее набухшие груди вжались в него, а бедра подались навстречу. Лицо Изабель с закрытыми глазами озарилось страстью, приоткрытые губы выражали чувственный призыв. Он возьмет ее, сделает Изабель своей и сообщит об этом всем миру, если потребуется. Его губы сомкнулись на ее губах, пока напряженный ствол плавно погружался внутрь. Ее стон заполнил его рот, губы пульсировали своей жизнью, пока он завладевал ими и посасывал.
Погрузившись в нее до предела, Мак одновременно проник в ее рот языком. Он упивался двойным проникновением, полностью завладевая ею. Ее теплое естество сжимало его напряженную твердую плоть, а бархатистый ротик обхватывал его хозяйничающий язык.
Мак начал плавно выходить из нее, но ноги Изабель быстро обхватили его талию и сжали. Она лихорадочно ерзала под ним, жестко толкаясь тазом. Властная хватка ее бедер, отчаянные движения вокруг его твердого ствола – все это невозможно было игнорировать. Мак погрузился в нее без капли сомнений. Когда его бедра стали жестко вминаться в нее, их губы разомкнулись, и где-то в глубине ее груди зародился хрип. Мак вновь вдолбился в нее, вспоминая поблескивающую влагу, нежные как лепестки цветов складочки, и Изабель опять захрипела от проникновения. Ее податливое тело побуждало его продолжать, заставляя погружаться в глубины ее естества. Он вдолбился в нее раз, другой, третий, и каждый раз Изабель выгибалась вверх, жадно встречая каждый толчок.
– Да, – прошипел Мак, чувствуя, как ее бедра отчаянно стискивают его бока и раскачиваются под ним.
Именно так он хотел ее – открыто показывающую, что она нуждается в нем так же, как и он в ней.
Когда спина Изабель выгнулась, чтобы встретить его очередной толчок, Мак подхватил ее и поднял. Ее ноги все еще скрещивались на его пояснице, и Мак встал на колени, жестко и быстро двигая бедрами. Удерживая Изабель на месте, он пронзал ее своей плотью, глубоко, мощно, входя по самую мошонку. Ее тело задрожало от сокрушительного проникновения, низкое «ух» сорвалось с ее губ, холмики грудей вжались в его торс. Мак погружался в нее, растягивая ее стеночки и содрогаясь от остервенелой нужды обладать ею. И когда ее ноги ослабли, полностью доверяя ему вес ее тела, Мак вновь вдолбился в нее, заставляя Изабель выгнуть спину со стоном, который он едва услышал за ревом собственной крови в ушах.
Желание смешалось с нуждой, его тело слилось с ней, и пока Мак как никогда жестко и глубоко вколачивался в нее, в мозгу пылала лишь одна мысль.
Ты моя.
***
Изабель опустилась с мощным толчком, отдавшимся в самих ее костях, и каменно-твердая эрекция Мака угрожала разорвать ее надвое.
– Изабель, – застонал он, вновь наполняя ее. – Изабель, – хрипло шептал он, вновь вскидывая бедра.
Насаживаясь на его набухшую плоть как на кол, Изабель отдавалась сладкой агонии, взбурлившей в ее животе. Она стонала и извивалась, но ее тело охотно насаживалось на него вопреки переполнявшему ее ощущению наполненности. Дикая пульсация, которую он вызывал в ее клиторе, не стихала ни на секунду, и теперь, когда ее комочек терся о рельефный пресс Мака и жестко ударялся об его твердый пах, набухшая плоть воспылала новой безумной лихорадкой.
Он снова делал это. С каждым резким ударом бедер Мак усиливал напряжение в ее теле. Изабель жаждала этого и страшилась, но он снова насаживал ее на себя. Она дернулась, застонала, запрокинув голову, но Мак прочно удерживал ее на месте, стальные мышцы обхватывали ее тело, пока она пальчиками хваталась за его спину.
Мак снова и снова вколачивался в нее, с каждым толчком все сильнее, подбрасывая ее все выше, его темп учащался. Жар и фрикции их тел провоцировали трение между ее бедер, вызывая пульсацию в и без того чувствительной плоти. Ее соски царапали его разгоряченную кожу, Мак сохранял свой лихорадочный ритм, и экстаз продолжал нарастать – мучительный, чудесный, достигавший невыносимого уровня.
– О боже, – захныкала Изабель, неровно и хрипло вздыхая.
Внезапно все ее тело содрогнулось в спазме. Цепочка бурных взрывов расколола ее на части, перехватила дыхание и опалила ее естество. Ее бедра хаотичными бьющимися движениями вжимались в него, сминая ее сладкое местечко, грубо ударяя по нему, пока удовольствие не взметнулось ракетой, и Изабель не забилась в пылких конвульсиях.
Плоть Мака тут же отреагировала, еще сильнее разбухнув в ней, и пик ее оргазма достиг масштабов катаклизма. Сотрясающие судороги накатывали одна за другой, угрожая разорвать ее на части. Пульсирующие волны прокатывались по набухшей плоти Мака, и он содрогнулся в ней – раз, потом другой.
– Мак, – попыталась закричать Изабель, но крик застрял в горле, когда он резко насадил ее на себя.
Мак ритмично хрипел, пришпиливая их тела друг к другу, ее повторяющиеся конвульсии стискивали его ствол. Изабель невольно вжималась в него, когда волны удовольствия накрывали ее одна за другой – невыносимые, необъятные и прекрасные. Внезапно бедра Мака зашлись в резком стаккато коротких толчков. Теперь Изабель по-настоящему закричала, все тело затряслось в экстазе, стискивая его внутри. Ее ноги упали с его талии, руки обмякли, отпустив спину, и Мак вдолбился в нее в последний раз. Он подался вперед, окружая ее всем своим телом и зарываясь лицом в ее груди, забывшись в оргазме.
Ее последние судороги яростно сжимали его член, и сквозь свои хриплые вдохи Изабель услышала, как зашипел Мак. Теперь он полностью удерживал ее вес, и хоть ее голова безвольно запрокинулась, ее бедра не могли остановиться. Они все еще самопроизвольно и беспорядочно толкались навстречу его паху, когда Мак наклонился, и сначала ее плечи, а потом спина и, наконец, бедра коснулись прохладного одеяла. Мак оставался над ней и внутри нее, когда остаточные волны напряженного оргазма заставили ее дернуться еще раз, и она наконец-то легла неподвижно.
